Главная » 2020 » Ноябрь » 20 » Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 027.
20:18
Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 027.

 ***

*** 

Продолжение - Глава пятнадцатая. СПАРТАК РАЗБИВАЕТ НАГОЛОВУ ДРУГОГО ПРЕТОРА И ПРЕОДОЛЕВАЕТ БОЛЬШИЕ ИСКУШЕНИЯ - в начало  

***

 Спартак  молчал; он был потрясен, он пришел в ужас от этого страшного в
своей простоте вопроса, который как будто раскрыл ему неосуществимость его
благородных мечтаний. Патриций продолжал:
   - Если  бы  к  тебе присоединился даже всемогущий римский сенат,  то  и
тогда  не  восторжествовало бы  задуманное тобой  дело.  Только богам дано
изменить человеческую природу.
   - Но если,  -  возразил Спартак после нескольких минут раздумья,  -  на
земле неизбежно существование богатых и бедных, то разве также неизбежно и
существование рабства?  Разве  необходимо,  чтобы  победители потешались и
ликовали при  виде того,  как несчастные гладиаторы истребляют друг друга?
Неужели   этот   кровожадный  и   жестокий   животный   инстинкт  является
неотъемлемым свойством человеческой природы,  разве он необходимый элемент
человеческого счастья?
   Теперь  умолк  и  римлянин;  он  был  поражен  справедливостью вопросов
гладиатора; склонив голову на грудь, он погрузился в глубокое размышление.
   Спартак первым нарушил молчание, обратившись к собеседнику:
   - Какова цель твоего приезда?
   Патриций пришел в себя и ответил:
   - Имя мое Гай Руф Ралла,  я принадлежу к сословию всадников и прислан к
тебе консулом Марком Теренцием Варроном Лукуллом с двумя поручениями.
   Спартак улыбнулся;  улыбка его выражала насмешку и недоверие. Он тотчас
же спросил римского всадника:
   - Первое?
   - Предложить тебе на  основании соглашения с  тобой вернуть нам римлян,
взятых тобою в плен в сражении при Фунди.
   - А второе?
   Посол,  казалось,  смутился;  он  открыл было  рот,  намереваясь что-то
сказать, но колебался и наконец Промолвил:
   - Я желал бы, чтобы ты сначала ответил на мое первое предложение.
   - Я  верну вам четыре тысячи пленных в  обмен на Десять тысяч испанских
мечей,  десять тысяч щитов,  Десять тысяч панцирей и  сто  тысяч дротиков,
отлично сделанных вашими лучшими оружейниками.
   -  Как?  -  переспросил  Гай  Руф  Ралла,  и  в  его голосе послышалось
одновременно и изумление и негодование. - Ты требуешь... ты желаешь, чтобы
мы сами снабдили тебя оружием для продолжения войны с нами?
   -  И  повторяю  тебе, я требую, чтобы это было самое лучшее оружие; оно
должно  быть  доставлено  в  мой  лагерь  через двадцать дней; в противном
случае эти четыре тысячи пленных не будут вам возвращены.
   Через минуту он добавил:
   - Я  мог бы  заказать это оружие в  соседних городах,  но  на это уйдет
слишком  много  времени,  а  мне  необходимо как  можно  скорее  полностью
вооружить еще два легиона рабов, пришедших за последние дни, и...
   - И именно поэтому, - ответил разгневанный посол, - пленные останутся у
тебя,  а оружия ты не получишь. Мы - римляне, и Геркулес Мусагет и Аттилий
Регул научили нас  своими деяниями,  что даже ценою любых жертв никогда не
следует делать того, что может принести пользу врагу и вред-родине.
   - Хорошо,  -  спокойно ответил Спартак,  -  через двадцать дней вы  мне
пришлете требуемое оружие.
   - Клянусь Юпитером Феретрийским,  - с трудом сдерживая гнев, воскликнул
Руф Ралла,  -  ты, верно, не понял того, что я тебе сказал? Ты не получишь
оружия, повторяю тебе: не получишь! А пленные пусть останутся у тебя.
   - Так,  так,  -  нетерпеливо сказал Спартак,  -  посмотрим.  Изложи мне
второе предложение консула Варрона Лукулла.
   И он снова иронически улыбнулся.
   Римлянин  несколько  минут  молчал,   затем  спокойно,  почти  мягко  и
вкрадчиво, произнес:
   - Консул поручил мне предложить тебе прекратить военные действия.
   - О!  -  невольно  вырвалось у  Спартака.  -  Интересно,  на  каких  же
условиях?
   - Ты любишь и любим одной знатной матроной прославленного рода, ибо род
Валериев происходит от  сабинянина Волузия,  пришедшего в  Рим с  Тацием в
царствование Ромула,  основателя Рима,  а  Волузий  Валерий  Публикола был
первым консулом Римской республики.
   При  первых словах Руфа Раллы Спартак вскочил,  лицо его пылало,  глаза
горели гневом; затем он понемногу успокоился, сразу побледнел, снова сел и
спросил у римского посланника:
   - Кто  это сказал?...  Что об  этом может быть известно консулу?  Какое
дело вам  до  моих личных отношений?  При  чем  они в  делах военных,  при
переговорах о мире, который вы мне предлагаете?..
   Услышав  эти  вопросы,  посол  смутился;  в нерешительности он произнес
несколько  односложных  слов; наконец, приняв твердое решение, он быстро и
уверенно сказал:
   -  Ты  любишь  Валерию Мессалу, вдову Суллы, и любим ею, и сенат, чтобы
избавить  ее  от  порицания,  которое  она  могла  бы навлечь на себя этой
любовью,  готов  сам  просить  Валерию  стать твоей женой; когда ты будешь
женат  на  любимой  женщине,  консул  Варрон  Лукулл  предложит тебе право
выбора: пожелаешь ты проявить свою доблесть на поле брани - ты отправишься
в  Испанию  в  звании  квестора  под началом Помпея; предпочтешь спокойную
жизнь  под  сенью  домашних  лар, - ты будешь назначен префектом в один из
городов Африки, по своему выбору. Туда ты сможешь взять к себе и Постумию,
дитя  твоей  греховной  связи  с  женой Суллы; в ином случае ребенок будет
поручен  опекунам  Фавста и Фавсты, других детей диктатора, и ты не только
потеряешь  право называть ее своей дочерью, но и всякую надежду на то, что
когда-нибудь ты сможешь обнять ее.
   Спартак  встал;  левую  руку  он поднял на уровень подбородка, а правой
приглаживал  бороду;  на его губах играла насмешливая улыбка, глаза горели
гневом  и презрением, он не сводил их с посла, внимательно слушая все, что
тот  говорил.  Даже  когда римлянин умолк, гладиатор продолжал смотреть на
него в упор, временами покачивая головой и постукивая правой ногой.
   Молчание длилось долго, наконец Спартак спокойно и тихо спросил:
   - А мои товарищи?
   -  Войско  гладиаторов  должно  быть распущено: рабы должны вернуться в
эргастулы, а гладиаторы в свои школы.
   - И...  всему конец?  -  произнес Спартак,  медленно выговаривая каждое
слово.
   - Сенат забудет и простит.
   - Покорно благодарю!  -  насмешливо воскликнул Спартак. - Как добр, как
великодушен и милостив сенат!
   - А разве не так?  -  надменно ответил Руф Ралла- - Сенат должен был бы
приказать распять всех  мятежных рабов,  а  он  прощает их;  неужели этого
недостаточно?
   - О!  Даже  слишком...  Сенат прощает врага вооруженного и  к  тому  же
победителя...  Действительно,  достойный и невиданный пример несравненного
великодушия!
   Он умолк на мгновение, потом с горечью произнес:
   - Итак, восемь лет моей жизни, все мои способности, все душевные силы я
отдал  святому,  правому  и  благородному делу; я бесстрашно шел навстречу
всем  опасностям:  я  призвал  к оружию шестьдесят тысяч моих товарищей по
несчастью,  я вел их к победе, а теперь в одно прекрасное утро я скажу им:
"То,  что  вам казалось победой, - не что иное, как поражение, свободы нам
не завоевать; возвращайтесь к своим господам и снова протяните руки, чтобы
их заковали в привычные цепи". Но почему же, почему?
   - Значит,  ты  не  ценишь чести,  которую оказывают тебе,  варвару;  из
низкого рудиария ты превратишься в  римского квестора или префекта;  кроме
того, тебе будет дозволено жениться на знатной римской матроне.
   - Так  велико могущество сената римского?  Он  распоряжается не  только
всей землей, но даже чувствами людей, живущих на ней?
   Оба умолкли; затем Спартак спокойно спросил Руфа Раллу:
   - А  если гладиаторы,  несмотря на  мои советы и  уговоры,  не пожелают
разойтись?
   - Тогда... - медленно и нерешительно произнес римский патриций, опустив
глаза  и  перебирая руками конец своей тоги,  -  тогда...  такому опытному
полководцу,  как  ты...  который в  конце  концов  только для  блага  этих
несчастных...   не  может  не  представиться...  ему  всегда  представится
случай... отвести войска... в места...
   - Где консул Марк Теренций Варрон Лукулл,  -  продолжал Спартак,  вдруг
страшно побледнев;  его  гневные и  полные ненависти глаза  придавали лицу
жестокость, но говорил он сдержанно и спокойно, - будет ждать их со своими
легионами;  он окружит их,  они неизбежно сдадутся ему без всякого шума, и
консул даже  сможет приписать себе  честь этой легкой,  заранее устроенной
победы. Не правда ли?
   Римлянин еще ниже опустил голову и не произносил ни слова.
   - Не правда ли?  -  воскликнул Спартак громким голосом,  который вызвал
дрожь у Руфа Раллы.
   Посол окинул взглядом Спартака: вождь гладиаторов был так гневен, в его
глазах сверкала такая ненависть, что римлянин невольно отступил на шаг.
   - О, клянусь всеми богами Олимпа, - произнес фракиец гордо и с угрозой,
-   благодари  богов,  покровительствующих  тебе,  за  то,  что  низкий  и
презренный  гладиатор  умеет  уважать права другого и что гнев, охвативший
меня,  не  помутил  моего  рассудка и я не позабыл, что ты явился ко мне в
качестве  посла...  Ты  пришел предложить мне измену, низкую и бесчестную,
как  твой  сенат,  как  твой народ, измену, самую позорную и гнусную!.. Ты
старался  коснуться  самых  сокровенных  тайников  души моей!.. Ты пытался
прельстить  человека,  возлюбленного,  отца,  чтобы обманом добиться своей
цели там, где ты не мог одержать победу силой своего оружия.
   - О  варвар!  -  воскликнул  с  негодованием  Руф  Ралла,  отступая  на
несколько шагов и не сводя глаз со Спартака,  -  ты, кажется, забыл, с кем
говоришь!
   - Это  ты,  римский консул  Марк  Теренций Варрон Лукулл,  бесчестный и
низкий,  это ты позабыл, где находишься и с кем говоришь! О, ты думал, что
я не узнал тебя?  Ты пришел сюда под вымышленным именем,  тайком, обманом,
чтобы попытаться совратить меня, ты судил по себе, а поэтому считал и меня
способным на  те низости,  на которые способен ты,  о  подлейший из людей!
Уходи...  возвращайся в Рим... собери новые легионы и приходи сражаться со
мной в  открытом поле;  там,  если ты посмеешь стать со мной лицом к лицу,
как  стоишь  сейчас,  я  дам  тебе  достойный  ответ  на  твои  злодейские
предложения.
   - И  ты  надеялся  или  еще  надеешься,  бедный  глупец,  -  произнес с
величайшим презрением консул Варрон Лукулл,  -  что  долгое время  сможешь
противостоять натиску наших легионов,  ты  льстишь себя  надеждой одержать
полную  победу  над  могущественным  Римом,  которому  всегда  сопутствует
счастье?
   - Я надеюсь вывести эти толпы несчастных рабов на их родину,  и там,  в
наших краях,  я  хочу  поднять восстание всех угнетенных народов против их
угнетателей, я надеюсь положить конец вашему проклятому господству.
   Повелительным жестом правой руки Спартак приказал консулу удалиться.
   Консул Варрон Лукулл с  достоинством завернулся в  свою тогу и,  уходя,
сказал:
   - Увидимся на поле брани.
   - Да допустят это боги... только не верю я этому...
   И  когда  Теренций  направился  по  дороге,  которая шла ниже претория,
Спартак окликнул его и сказал:
   -  Выслушай  меня,  римский  консул...  Так  как  мне  известно, что те
немногие  из  моих солдат, которые попали в ваши руки во время этой войны,
были все Распяты, и так как я вижу, что вы, римляне, не признаете за нами,
гладиаторами,  человеческих  прав,  то  я  предупреждаю  тебя:  если через
двадцать  дней  я  не  получу  вот здесь, в моем лагере, оружие и доспехи,
которые  мне требуются, четыре тысячи ваших солдат, попавших ко мне в плен
под Фунди, также будут распяты нами.
   - Как?.. Ты посмеешь?.. - произнес консул, побледнев от гнева.
   - Все дозволено по  отношению к  таким людям,  как вы,  для которых нет
ничего святого,  нет ничего, к чему бы они питали уважение... Бесчестье за
бесчестье,  убийство за  убийство,  резня за резню -  вот как с  вами надо
поступать. Иди!
   И он приказал консулу удалиться.
   На призыв Спартака прибежали декан и  гладиаторы,  ранее сопровождавшие
посла и его слуг; фракиец приказал им проводить их всех до ворот лагеря.
   Оставшись один, Спартак долго ходил взад и вперед перед своей палаткой,
то  ускоряя,  то замедляя шаги,  погруженный в  самые мрачные и  печальные
думы; он был очень взволнован.
   Некоторое время спустя он  призвал к  себе Крикса,  Граника и  Эномая и
сообщил им о посещении лагеря Теренцием Варроном Лукуллом, о предложениях,
сделанных ему,  за исключением тех, которые касались его сокровенной тайны
- любви  к   Валерии.   Товарищи  одобрили  действия  своего  вождя,   они
восхищались благородством души Спартака и его великодушным самоотречением;
они ушли от него,  преисполненные еще большей любовью и уважением к своему
доблестному другу и верховному вождю.
   Спартак  направился  в  свою  палатку,  когда  уже  стало  темнеть;  он
поговорил с  Мирцей,  которая,  видя,  что  брат задумчив и  хмур,  начала
заботливо хлопотать вокруг него, желая отвлечь от мрачных мыслей; потом он
удалился  в  ту  часть  своей  огромной  палатки,  построенной'  для  него
солдатами,  где находилось его ложе из свежей соломы, покрытое несколькими
бараньими шкурами.
   Сняв  с  себя  панцирь и  оружие,  которые носил весь  день не  снимая,
Спартак лег и  долго ворочался с  боку на  бок,  тяжело вздыхая;  уснул он
очень поздно, забыв потушить светильник из обожженной глины, в котором еще
горел фитиль.
   Он проспал,  вероятно, часа два, сжимая во сне медальон, подаренный ему
Валерией,  который всегда носил на шее, как вдруг его разбудил длительный,
горячий поцелуй в губы.  Он проснулся, сел на постели и, повернув голову в
ту сторону, откуда ему послышалось прерывистое дыхание, воскликнул:
   - Кто это?.. Кто здесь?..
   У  его  ложа стояла на коленях красавица Эвтибида; ее густые рыжие косы
были  распущены по плечам и разметались по белоснежной груди; она умоляюще
сложила свои маленькие руки, прошептав:
   - Пожалей, пожалей меня... Спартак, я умираю от любви к тебе!
   - Эвтибида!  -  воскликнул пораженный вождь гладиаторов,  сжимая в руке
медальон. - Ты, ты здесь?.. Зачем?..
   -  Уже  много-много ночей, - произнесла тихо девушка, дрожавшая, словно
лист,  -  вот в этом углу, - и она указала рукой на угол, - я жду, пока ты
уснешь,  потом  становлюсь  на  колени  у твоего ложа, созерцая лицо твое,
такое  величественно прекрасное; я поклоняюсь тебе и плачу в тишине, ибо я
боготворю тебя, Спартак, поклоняюсь тебе, как поклоняются богам; уже более
пяти  лет,  пять  долгих, бесконечных, как вечность, лет, я люблю тебя без
всякой  надежды,  как безумная, как одержимая, отвергнутая тобой. Напрасно
старалась  я  изгнать  твой  образ  из  моей  памяти...  он врезался в нее
огненными  письменами;  напрасно старалась я предать забвению свою великую
страсть,  я  хотела потопить ее в вине, в утехах, в разгульных оргиях... Я
напрасно искала душевного покоя, избегая тех мест, где я узнала тебя, но и
в Греции ты был передо мной, как ив Риме; даже места, где я родилась, даже
воспоминания  невинной юности моей, звук родной мне речи - ничто, ничто не
могло изгнать тебя из моего сердца... Я люблю тебя, я люблю тебя, Спартак,
и  любовь мою не в силах выразить человеческая речь... Сила моей любви так
велика,  что она бросила к твоим ногам такую женщину, как я, у ног которой
были  знаменитейшие мужи Рима! О, сжалься надо мной, не отталкивай меня, я
буду  твоей  служанкой,  рабыней...  только не отталкивай меня, молю тебя;
если  ты  снова отвергнешь меня, то заставишь меня решиться на все... Даже
на самые ужасные, самые страшные преступления!
   Так  в волнении молила влюбленная девушка; она схватила руку Спартака и
покрывала  ее  горячими  поцелуями.  От  этого  неудержимого потока слов и
поцелуев,   чувственных   и  горячих,  лицо  Спартака  то  вспыхивало,  то
становилось  белее  полотна, дрожь пробегала по всему его телу, и тогда он
сжимал  в  руке медальон, в котором были волосы Валерии и Постумии; только
этот амулет давал ему силу устоять против чар красавицы гречанки.
   Он сделал над собой усилие и, мягко освободив свою руку из сжимавшей ее
руки Эвтибиды, ласково, стараясь быть спокойным, почти отечески сказал ей:
   - Успокойся...  успокойся...  безумная ты девушка...  Я люблю другую...
божественно прекрасную женщину...  она мать моего ребенка...  Знай,  что у
Спартака только одна вера, и так же, как душа моя отдана делу угнетенных и
я  живу для  него и  умру за  него,  так и  люблю я  только одну женщину и
никогда  не  полюблю другую...  Прогони всякую  мысль  обо  мне  из  своей
разгоряченной головы...  не высказывай мне чувств,  которых я не разделяю,
не говори мне о любви, которую я не могу питать к тебе...
   - Ах,  клянусь божественными эриниями,  - воскликнула Эвтибида, которую
при  последних словах Спартак слегка отстранил от  себя,  -  это  Валерия,
проклятая Валерия,  это  она,  неизменно она похищает у  меня твои ласки и
поцелуи!
   - Женщина! - воскликнул возмущенный Спартак, и лицо его стало мрачным и
грозным.
   Эвтибида замолчала,  кусая свои руки;  вождь гладиаторов, сдержав гнев,
произнес через минуту более спокойно, но не менее строго:
   - Уходи из моей палатки и никогда больше не появляйся здесь.  Завтра ты
отправишься с другими контуберналами в штаб Эномая:  моим контуберналом ты
больше не будешь.
   Куртизанка,  опустив голову,  с  трудом сдерживая рыдания и кусая руки,
медленно вышла из палатки, в то время как Спартак, открыв медальон, поднес
его к губам и покрыл поцелуями хранившиеся в нем пряди волос.  
 Читать  дальше ... 

***

***

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК .001. Глава первая ЩЕДРОТЫ СУЛЛЫ

Рафаэлло Джованьоли СПАРТАК Роман 02   

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 003.Глава вторая. СПАРТАК НА АРЕНЕ

Рафаэлло Джованьоли СПАРТАК Роман 004 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 005. Глава третья. ТАВЕРНА ВЕНЕРЫ ЛИБИТИНЫ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 006. Глава четвертая. ЧТО ДЕЛАЛ СПАРТАК, ПОЛУЧИВ СВОБОДУ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 007. Глава пятая. ТРИКЛИНИЙ КАТИЛИНЫ И КОНКЛАВ ВАЛЕРИИ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 008. Глава шестая. УГРОЗЫ, ЗАГОВОРЫ И ОПАСНОСТИ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 009. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 010.   Глава седьмая. КАК СМЕРТЬ ОПЕРЕДИЛА ДЕМОФИЛА И МЕТРОБИЯ 

КНИГА. СПАРТАК. Роман. Рафаэлло Джованьоли.   Художник В. И. Пойда.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 011.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 012. Глава восьмая. ПОСЛЕДСТВИЯ СМЕРТИ СУЛЛЫ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 013. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 014. Глава девятая. О ТОМ, КАК НЕКИЙ ПЬЯНИЦА ВООБРАЗИЛ СЕБЯ СПАСИТЕЛЕМ РЕСПУБЛИКИ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 015.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 016. Глава десятая. ВОССТАНИЕ 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 017.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 018. Глава одиннадцатая. ОТ КАПУИ ДО ВЕЗУВИЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 019.  Глава двенадцатая. О ТОМ, КАК ... СПАРТАК ДОВЕЛ ЧИСЛО СВОИХ СТОРОННИКОВ С 600 ДО 10.000. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 020. 

 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 008

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 021. Глава тринадцатая. ОТ КАЗИЛИНСКОГО ДО АКВИНСКОГО СРАЖЕНИЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 022. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 023.Глава четырнадцатая, В КОТОРОЙ ... ГОРДОСТЬ ЛИКТОРА СИМПЛИЦИАНА

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 024. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 025. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 026. Глава пятнадцатая. СПАРТАК РАЗБИВАЕТ НАГОЛОВУ ДРУГОГО ПРЕТОРА И ПРЕОДОЛЕВАЕТ БОЛЬШИЕ ИСКУШЕНИЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 027.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 028. Глава шестнадцатая. ЛЕВ У НОГ ДЕВУШКИ. - ПОСОЛ, ПОНЕСШИЙ НАКАЗАНИЕ

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 029.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 030. Глава семнадцатая. АРТОРИКС - СТРАНСТВУЮЩИЙ ФОКУСНИК 


 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 006

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 031. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 032. Глава восемнадцатая. КОНСУЛЫ НА ВОЙНЕ. - СРАЖЕНИЕ ПОД КАМЕРИНОМ. - СМЕРТЬ ЭНОМАЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 033. 

*** Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 034. Глава девятнадцатая. БИТВА ПРИ МУТИНЕ. - МЯТЕЖИ. - МАРК КРАСС ДЕЙСТВУЕТ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 035. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 036. Глава двадцатая. ОТ БИТВЫ ПРИ ГОРЕ ГАРГАН ДО ПОХОРОН КРИКСА 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 037.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 038. Глава двадцать первая. СПАРТАК СРЕДИ ЛУКАНЦЕВ. - СЕТИ, В КОТОРЫЕ ПОПАЛ САМ ПТИЦЕЛОВ

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 039. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 040. Глава двадцать вторая. ПОСЛЕДНИЕ СРАЖЕНИЯ. - ПРОРЫВ ПРИ БРАДАНЕ. - СМЕРТЬ


 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 004
 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 041.

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 042. 



 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 001

***

***

***

Бои гладиаторские... Экскурс

СПАРТАК    

Гибель завоевателя Марка Лициния Красса

***  Источник :  http://lib.ru/INOSTRHIST/DZHOWANIOLI/spartak.txt    СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли.

***

***

***

***

***

*** ПОДЕЛИТЬСЯ

 

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

 

ПОДЕЛИТЬСЯ

                

 

***

Яндекс.Метрика

***

***

***

***

 

Художник Джим Уоррен

 

 

***

 

  Читать, СМОТРЕТЬ, СОВРЕМЕННУЮ энциклопедию АФОРИЗМОВ на ЯНДЕКС-ДИСКЕ...    

***

О книге

На празднике

Поэт Зайцев

Художник Тилькиев

Солдатская песнь 

***

Разные разности

Из НОВОСТЕЙ 

Новости

Из свежих новостей - АРХИВ...

11 мая 2010

Аудиокниги

Новость 2

Семашхо

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

Просмотров: 345 | Добавил: iwanserencky | Теги: Роман. Рафаэлло Джованьоли, текст, Красс и Спартак, литература, Гибель завоевателя Красса, Древний Рим, Красс и его гибель, Марк Лициний Красс, история, Рафаэлло Джованьоли СПАРТАК, гладиаторы, Восстание Спартака, писатель Рафаэлло Джованьоли, слово, Википедия, Спартак, Гибель завоевателя | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: