Главная » 2020 » Ноябрь » 20 » Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 026. Глава пятнадцатая. СПАРТАК РАЗБИВАЕТ НАГОЛОВУ ДРУГОГО ПРЕТОРА И ПРЕОДОЛЕВАЕТ БОЛЬШИЕ ИСКУШЕНИЯ
20:18
Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 026. Глава пятнадцатая. СПАРТАК РАЗБИВАЕТ НАГОЛОВУ ДРУГОГО ПРЕТОРА И ПРЕОДОЛЕВАЕТ БОЛЬШИЕ ИСКУШЕНИЯ

 ***

***

Глава пятнадцатая. СПАРТАК РАЗБИВАЕТ НАГОЛОВУ ДРУГОГО ПРЕТОРА И ПРЕОДОЛЕВАЕТ БОЛЬШИЕ ИСКУШЕНИЯ

   Между  тем поворот дел в Кампанье после разгрома претора Публия Вариния
под  Аквином  несколько  напугал  спесивых  победителей  Африки и Азии, и,
несмотря  на  заботы,  связанные  с  ведением  войны  против  Митридата  и
Сертория,   Рим   стал  серьезно  и  настороженно  следить  за  восстанием
гладиаторов.   Пятьдесят   тысяч  вооруженных  гладиаторов,  возглавляемых
человеком,  которого  теперь  уже  все,  хотя  и  краснея  от  стыда, были
вынуждены  признать  отважным,  доблестным  и  даже  до  некоторой степени
опытным  полководцем,  были  полными хозяевами провинции Кампаньи, где, за
исключением нескольких незначительных городов, господство и влияние римлян
было подорвано; пятьдесят тысяч вооруженных гладиаторов, угрожавших Самнию
и  Латию  -  этим,  можно сказать, подступам к Риму, - представляли весьма
серьезную  силу,  и  в  дальнейшем борьбу с ними нельзя было считать делом
незначительным и относиться к ней с недопустимым легкомыслием.
   В комициях,  собравшихся в этом году,  римский сенат единодушно доверил
управление  провинцией  Сицилией  и  подавление  позорящего Рим  восстания
гладиаторов патрицию Гаю Анфидию Оресту вместо претора Публия Вариния.
   Гай Анфидий Орест,  человек лет сорока пяти,  весьма опытный в  военном
деле,  много лет  был трибуном,  три года квестором и  во  время диктатуры
Суллы уже избирался претором.  Его храбрость,  ум и прозорливость снискали
ему широкую известность и расположение как среди плебеев, так и в сенате.
   В  первые  месяцы 681  года,  следующего за  тем,  в  котором произошли
события,  рассказанные в  пяти  предыдущих главах,  Гай  Анфидий Орест,  с
согласия новых консулов Теренция Варрона Лукулла и Гая Кассия Вара, собрал
сильное войско,  состоявшее из  трех  легионов:  в  одном были римляне,  в
другом  только  италийцы,  в  третьем  союзники  -  далматы  и  иллирийцы.
Численность этих  трех  легионов достигала двадцати тысяч человек;  к  ним
претор  присоединил десять  тысяч  солдат,  спасшихся после  поражения под
Аквином,  и  у него образовалась армия в тридцать тысяч воинов.  обучением
которых он и  занялся в Латии.  С этой армией он надеялся разбить Спартака
наголову наступающей весной.
   Пришла  весна  и  принесла  с  собой  тепло,  щедро  разливаемое вокруг
солнцем,  прозрачную синеву неба, опьяняющее благоухание цветов, роскошный
ковер Душистых трав.  Во  славу ее  запели птицы свои  гимны,  таинственно
прозвучали их любовные призывы.  В  эту пору двинулись одновременно войска
римлян и гладиаторов -  одно из Латия,  другое из Кампаньи,  чтобы оросить
человеческой кровью зазеленевшие поля Италии.
   Претор  Анфидий  Орест  выступил из Норбы и пошел по Аппиевой дороге до
Фунди;  он  проведал,  что  навстречу  ему по Домициевой дороге из Литерна
продвигается  Спартак.  Тогда  претор  расположился лагерем в Фунди, заняв
позиции,   дававшие   ему   возможность   сразу  ввести  в  сражение  свою
многочисленную кавалерию, численностью в шесть тысяч человек.
   Через несколько дней Спартак прибыл в  Формии и расположился лагерем на
двух  холмах,  заняв  таким  образом господствующее положение на  Аппиевой
дороге;  затем со своими тремястами конниками он приблизился к  вражескому
лагерю, чтобы изучить позиции и выяснить намерения врага.
   Но претор Анфидий Орест, более сведущий в военном деле, чем полководцы,
с которыми до сего времени приходилось сражаться Спартаку, тотчас же напал
на  него,  пустив в ход свою грозную кавалерию; после короткой, не имевшей
решающего  значения  схватки,  в  которой гладиаторы все же потеряли около
сотни человек, Спартак должен был поспешно отступить к Формиям.
   Здесь он  решил подождать врага,  полагая,  что претор,  воодушевленный
столь  легко  достигнутым успехом,  предпримет новую  попытку нападения на
гладиаторов.  Однако Спартак напрасно потерял пятнадцать дней;  Анфидия не
так-то легко было завлечь в западню.
   Тогда  Спартак  пустился на  одну  из  тех  военных хитростей,  которые
приходят в  голову  только  выдающимся полководцам.  С  наступлением ночи,
соблюдая полнейшую тишину, он вышел с восемью легионами из лагеря, оставив
там  Эномая с  двумя легионами и  кавалерией;  всю  ночь Спартак шел вдоль
берега и  забирал с собой в качестве заложников всех встречавшихся по пути
крестьян,  колонов и  рыбаков любого возраста и  пола,  чтобы вести о  его
продвижении не дошли до врага. Быстрым маршем он прошел через лес, который
и ныне окружает Таррацину,  расспрашивая о дороге дровосеков и угольщиков,
и расположился лагерем на его опушке, в тылу врага.
   Орест был немало удивлен,  узнав,  что его сумели обойти,  но, действуя
благоразумно и  осторожно,  он  всячески сдерживал пыл  своих  легионеров,
которые рвались в бой при виде пращников-гладиаторов,  подходивших почти к
самому частоколу лагеря римлян.
   В  продолжение восьми дней Спартак тщетно вызывал на бой врага:  тот не
двигался с  места и  не скрывал,  что не желает сражаться в невыгодных для
него условиях.
   Тогда   изобретательный   вождь   гладиаторов   решил   воспользоваться
создавшимся  положением  и удобными условиями местности; в один прекрасный
день  Анфидий  Орест,  к  своему  великому удивлению и немалому огорчению,
узнал  от  своих  разведчиков,  что,  кроме  лагеря в лесу под Таррациной,
гладиаторы  раскинули  еще  один  лагерь  в хорошо укрепленном месте между
Фунди  и  Интерамной  и  другой  -  между Фунди и Пиверном, завладев таким
образом ключевыми позициями над Аппиевой дорогой.
   Действительно,  Спартак в  несколько ночных переходов перебросил четыре
легиона  под  началом Граника от  Интерамны и,  приказав им  расположиться
лагерем на  возвышенном месте,  велел  обнести лагерь высоким частоколом и
окружить широким рвом;  два  дня и  две ночи эту работу прилежно выполняли
двадцать тысяч  гладиаторов;  одновременно Крикс с  двумя своими легионами
занимал и укреплял место,  определенное Спартаком для лагеря между Фунди и
Пиверном.
   Таким  образом  Спартак  полностью  окружил  лагерь  Анфидия  Ореста  и
принудил претора или принять бой, или через восемь дней сдаться на милость
врагу, понуждаемый голодом.
   Претор попал в тяжелое положение;  необходимость заставляла его напасть
на один из лагерей гладиаторов, чтобы выйти из затруднения; у него не было
ни малейшей надежды победить неприятеля,  уничтожить его, так как ему было
известно,  что придется иметь дело еще с  тремя частями вражеского войска,
ибо,  как  бы  ни  было  кратковременно сопротивление  легионов  Крикса  и
Граника, оно во всяком случае продлилось бы не менее трех часов, тем более
что их воодушевляла бы вера в то, что скоро подойдут подкрепления; а через
три часа Крикс пришел бы  на помощь Гранику или Граник -  Криксу;  Спартак
тогда обрушится на тыл претора;  потом к месту сражения подойдет Эномай, и
римское войско будет разгромлено.
   Орест, печальный и озабоченный, дни и ночи думал и не находил выхода из
такого  крайне  опасного  положения.  Легионеры  впали в уныние; на первых
порах  они  только  шепотом  ругали претора, а потом стали во всеуслышание
называть  его неумелым и малодушным полководцем, который в то время, когда
была  надежда  на победу, уклонялся от боя; теперь же они были обречены на
поражение и верную смерть; со страхом вспоминали они позорный разгром близ
Кавдинского ущелья и громко сетовали, что Анфидий Орест еще невежественнее
консулов  Постумия  и  Ветурия.  Ведь те оказались в безвыходном положении
вследствие  крайне  невыгодных  условий  местности, а Анфидий из-за своего
недомыслия допустил, чтобы враг на открытом месте преградил ему путь.
   Таким  было  положение,   когда  претор  решил  прибегнуть  к   обману,
обратившись к жрецам,  к чему, к сожалению, прибегают люди, слабые духом и
умом,  а  также люди хитрые,  которые стараются подчинить себе большинство
людей,  пользуясь в своих личных темных целях их суеверием и страхом перед
сверхъестественными силами.
   По  всему  римскому лагерю было  объявлено о  больших жертвоприношениях
Юпитеру,  Марсу и  Квирину,  чтобы они  вдохновили авгуров,  а  те  своими
вещаниями научили бы, как спасти римское войско от поражения.
   Направо от претория в римском лагере находилось место,  предназначенное
для жертвоприношений.  Там стоял жертвенник - земляная глыба круглой формы
с углублением наверху,  где зажигали огонь;  с одной стороны в жертвеннике
находилось отверстие,  в  которое  должно  было  стекать  вино  жертвенных
возлияний, а вокруг высились шесты, украшенные фестонами, розами и другими
цветами;  сюда сошлись жрецы трех божеств:  Юпитера,  Марса и Квирина.  На
всех жрецах были длинные плащи из белой шерстяной ткани, схваченные на шее
булавкой;  на  голове  у  них  были  остроконечные шапки  также  из  белой
шерстяной ткани.
   Позади  жрецов  стояли авгуры, одетые в свои жреческие одеяния, в руках
они  держали  загнутый  авгурский посох, похожий на теперешние пастушеские
посохи;  то  был их знак отличия. За ними следовал помощник жреца, который
подводил  животных  к  жертвеннику и убивал их, и другой помощник, который
закалывал  малые  жертвы  и  выпускал кровь из жил. Оба они были в длинных
передниках, спускавшихся до ступней и отороченных внизу пурпуром. Первый -
пОпа  -  поддерживал правой рукой секиру, лежавшую у него на плече; второй
держал  широкий отточенный кинжал с ручкой из слоновой кости; у них обоих,
а также и у жрецов и авгуров, на голове были венки из цветов, шею обвивала
украшенная  кисточками  из  белой  и красной шерсти лента, спускавшаяся по
одежде.  Такими  же  венками, лентами и кисточками украшались голова и шея
быка,  овцы  или  свиньи,  приносимых  в  жертву.  Затем шествовали низшие
служители,  несшие  деревянный  молот,  которым  попа  должен  был сначала
оглушить  быка, поразив его в затылок, жертвенный пирог, серебряный ларчик
для  благовоний,  где  хранился  фимиам,  серебряную  жертвенную  чащу для
курений,  из  которой  наполняли  кадильницу,  амфору  с вином, и патеру -
особую  чашу  для жертвенных возлияний. Последним шел цыплятник, хранитель
священных   кур;  он  нес  в  клетке  жертвенных  птиц.  Шествие  замыкали
флейтисты, сопровождавшие музыкой пение во время жертвоприношений.
   За жертвенной процессией шло все римское войско, за исключением солдат,
оставленных  для  охраны  лагеря. Когда вся толпа во главе с претором Гаем
Анфидием  Орестом  расположилась  вокруг  жертвенника,  жрецы приступили к
совершению  установленного обрядом омовения, положили фимиам в кадильницы,
посыпали жертвенных животных мукой, совершили жертвоприношение жертвенными
пирогами  и  возлияние  вина,  затем  пОпа,  с  помощью  низших служителей
приподняв  голову  быка  -  так  как  только в том случае, когда приносили
жертвы  подземным  богам,  голова  жертвенного  животного должна была быть
обращена  вниз,  к  земле,  -  ударил  молотком  животного  в лоб, а затем
прикончил  его  топором,  в  то  время как помощники разрезали горло малым
жертвам  и выпускали кровь из их жил; кровью этой вскоре был обрызган весь
жертвенник,  а  часть  мяса  тут  же  была  положена  на огонь, горевший в
углублении в середине жертвенника. Внутренности жертв осторожно собрали на
специально  для этого предназначенную немного вогнутую посредине бронзовую
доску, стоявшую на четырех бронзовых подставках.
   Когда все  эти обряды были закончены,  внутренности жертвенных животных
передали авгурам,  которые с серьезным и важным видом принялись определять
по ним будущее.
   Хотя знакомство с греческой философией и быстрое распространение учения
Эпикура помогло большей части римской молодежи избавиться от  нелепой веры
в богов и открыло ей глаза на недостойное поведение лицемерных жрецов, все
же  среди народных масс,  людей непросвещенных и  темных преданность богам
была  еще  так  сильна,  что  из  тридцати тысяч человек,  стоявших вокруг
жертвенника  в  лагере  под  Фунди,  -  а  это  были  доблестные  солдаты,
испытанные в боях, - не нашлось ни одного, который чем-либо нарушил бы так
Долго  длившийся  священный  обряд.   Только  через  полтора  часа  авгуры
объявили,   что  знамения,  согласно  их  наблюдениям  над  внутренностями
животных,  благоприятны для римлян:  они не увидели ни малейшего пятнышка,
которое могло бы быть истолковано, как плохое предзнаменование.
   Наконец  пришла  очередь кормления священных кур; должно быть, их долго
мучили  голодом, потому что, как только им бросили зерно, они тут же стали
жадно пожирать его под шумные рукоплескания обрадованных солдат, увидевших
в  хорошем  аппетите  кур  явное предзнаменование высокого покровительства
Юпитера, Марса и Квирина, готовых помочь римскому войску.
   Эти  благоприятные вещания вселили храбрость в  души  суеверных римлян;
прекратились  жалобы  и   проклятия,   укрепилась  дисциплина  и   вера  в
полководца.  Анфидий  Орест  не  преминул  воспользоваться  этим  подъемом
настроения  своих  солдат,  чтобы  осуществить  задуманный  им  план  и  с
наименьшими потерями выйти из тяжелого положения,  в  которое его поставил
Спартак.
   На  следующий день  после  кормления священных кур  и  вещаний авгуров,
предсказавших по  внутренностям жертвенных животных  победу  римлян,  пять
дезертиров из римского лагеря явились к Спартаку. Когда их привели к вождю
гладиаторов,  все они,  каждый на свой лад,  рассказали ему одно и  то же:
претор  намеревается  тайно  выйти  из  лагеря  этой  ночью,   напасть  на
гладиаторов,  расположившихся близ  Формий,  разбить их,  а  затем быстрым
маршем двинуться в  направлении Кал  с  целью  укрыться за  стенами Капуи.
Дезертиры объясняли свое бегство из  римского лагеря тем,  что  не  хотели
идти  на  верную  гибель,  так  как  на  победу  они  совершенно не  могли
надеяться;  они утверждали,  что план Ореста не  может увенчаться успехом,
потому что Спартак,  окружив римские легионы,  поставил их  в  безвыходное
положение.
   Спартак внимательно выслушал дезертиров,  задавая им различные вопросы,
всматриваясь в  их лица своими голубыми глазами,  строгими и  испытующими.
Взгляд Спартака,  пронизывающий, словно острый клинок, приводил в смущение
дезертиров;  они не раз путались в  своих ответах Спартаку,  противоречили
себе.  После  длительного молчания,  во  время  которого фракиец,  склонив
голову на грудь,  погрузился в глубокое раздумье, он поднял наконец голову
и произнес, как бы рассуждая с самим собой:
   - Понимаю... да, так и есть...
   Затем,  обратившись к  одному из  контуберналов,  которых ему  пришлось
назначить, - один из них находился у преторской палатки, - добавил:
   - Флавий, отведи их в палатку и прикажи страже наблюдать за ними.
   Контубернал увел дезертиров.
   Спартак молча постоял несколько минут,  затем позвал начальника легиона
Артака, отвел его в сторону и сказал ему:
   - Эти дезертиры - шпионы...
   - Да ну! - удивленно воскликнул молодой фракиец.
   - Они подосланы сюда Анфидием Орестом, чтобы ввести меня в заблуждение.
   - Неужели?
   - Он хочет,  чтобы я поверил в россказни дезертиров,  в то время как он
сам поступит как раз наоборот.
   - А как именно?
   - Вот как: естественнее и логичнее всего не только для Ореста, но и для
всякого,  оказавшегося в  его положении,  было бы  попытаться прорвать наш
фронт со  стороны Рима,  но  никак не со стороны Капуи.  После того как он
прорвется через  фронт наших мечей с  неизбежно расстроенным,  ослабленным
потерями войском и  укроется в  Капуе,  нам будет открыт путь в Латий,  по
которому мы свободно можем пройти до самых ворот Рима. Он должен двинуться
к Риму, чтобы защитить его от нас; Рим - его база, и если Рим будет у него
в  тылу,  он,  даже с  войском численностью меньшим,  чем  то,  которым он
располагает теперь, будет для нас серьезной угрозой. Поэтому именно с этой
стороны он отважится на отчаянную попытку,  а не со стороны Формий, как он
желал меня убедить через подосланных дезертиров.
- Клянусь Меркурием, ты правильно рассудил.- Поэтому вечером мы оставим наш лагерь, так хорошо защищенный лесом, и
двинемся по  той  стороне Аппиевой дороги;  там мы  расположимся лагерем в
наиболее  безопасном  месте;  благодаря  этому  маневру  мы  приблизимся к
Криксу,  на которого,  если я  не ошибаюсь,  завтра утром римляне направят
свои основные силы. Эномай сегодня вечером покинет свой лагерь близ Формий
и продвинется поближе к вражескому.
   - Таким образом ты еще туже затянешь петлю на шее врага, - воскликнул с
искренним восхищением молодой фракиец, которому теперь стал ясен весь план
вождя, - и...
   - И,  -  прервал его Спартак, - по какой бы дороге он ни пошел, я займу
такую  позицию,  которая обеспечит мне  победу.  Потому что,  если  претор
двинет  свои  легионы  против  Эномая,   он  подойдет  ближе  к  Фунди,  а
следовательно, и к нам, поэтому мы сможем тут же оказать помощь германским
легионам.
   Он  призвал к себе трех контуберналов, приказав им скакать во весь опор
в  лагерь  под  Формиями,  так чтобы между ними было полчаса расстояния, и
передать  Эномаю  распоряжение  приблизиться  на  шесть-семь миль к Фунди;
кроме  того,  контуберналы  должны  были предупредить Крикса о возможности
вражеского нападения на него.
   Гонцы Спартака прибыли к  Эномаю под вечер,  и  через два часа после их
прибытия войска германца с  авангардом в  три тысячи конников двинулись по
направлению к  Фунди,  соблюдая всяческие предосторожности.  В полночь,  в
полной тишине, Эномай велел своим легионам остановиться у холма, поросшего
ежевикой и полесьем,  и разбить лагерь;  несмотря на мелкий, пронизывающий
до  костей дождь,  начавшийся с  наступлением ночи и  не  прекращавшийся в
течение нескольких часов, германец приказал и первым подал пример рыть рвы
и ставить частокол для нового лагеря.
   Все  произошло  именно  так, как предвидел фракиец; на рассвете часовые
перед  лагерем  Крикса  -  некоторые  из  них стояли почти что на Аппиевой
дороге - сообщили о приближении врага.
   Два легиона -  третий и четвертый, - находившиеся при нем, вооруженные,
в полной боевой готовности уже начиная с полуночи, Крикс вывел из лагеря и
построил в боевом порядке, приказав пращникам быстро продвинуться вперед и
метать в римлян дротики и камни.
   Как  только были  пущены первые дротики,  Орест  повел  свои  легионы в
наступление;  он тотчас же приказал велитам и пращникам выйти за интервалы
главных линий расположения легионов;  растянувшись цепью, они двинулись на
гладиаторов.
   Легкая римская пехота, пустив несколько дротиков, тотчас же отступила к
главной  линии,  освободив место  трем  тысячам  кавалеристов,  которые  с
неудержимым натиском бросились на  вражеских пращников.  Крикс  тотчас  же
приказал трубить сбор,  но  пехота не  могла быстро отступить,  и  римская
кавалерия настигла врагов, внося в их ряды беспорядок и панику. Гладиаторы
понесли большие потери.  В  одно  мгновение было  убито  более  четырехсот
человек;  по счастью,  широкий ручей преградил путь римлянам, и гладиаторы
укрылись на противоположном берегу.
   Когда Крикс двинул первый легион к ручью, на берегу которого находилась
римская  кавалерия,  в  нее  тотчас  же  полетела  туча  дротиков,  и  она
принуждена была в беспорядке отступить.
   Орест  отозвал  кавалерию и  стремительно направил свои  легионы против
легионов Крикса,  ибо ему необходимо было не только победить,  но победить
быстро,  без  промедления,  потому что  каждые лишние четверть часа давали
возможность врагам подвести подкрепления, а это погубило бы его.
   Поэтому римляне обрушились на  гладиаторов с  такой силой,  что  третий
легион восставших дрогнул и  едва не  пришел в  расстройство.  Гладиаторов
воодушевляли  пример  и   слова  мужественного  Арторикса  и   необычайная
храбрость Крикса,  который,  сражаясь в  первых рядах,  каждым ударом меча
поражал   врага.   Гладиаторы   противопоставили   натиску   римлян   свою
беспримерную отвагу; этот бой был необычайно кровопролитным.
   Небо было мрачным,  серым; мелкий пронизывающий дождь лил беспрестанно;
лязг оружия и крики сражающихся разносились по окрестности.
   Еще  один  римский легион направился в  обход справа,  чтобы ударить во
фланг  гладиаторов.  Против  него  выступил четвертый легион  во  главе  с
Борториксом,  но едва лишь он вступил в  сражение с врагом,  как последний
легион  из  войска Ореста также  двинулся в  обход  гладиаторов с  другого
фланга.  Теперь не мужество,  не бесстрашие,  а  численность решали судьбу
сражения;  Крикс понимал,  что  через полчаса он  будет замкнут в  кольцо,
разбит наголову и его десять тысяч воинов погибнут.
   Успеет ли Спартак через полчаса подоспеть ему на помощь?
   Этого  Крикс  не  знал, поэтому он велел Борториксу отступать, сохраняя
порядок  и  продолжая  сражаться;  такое  же  приказание  он  дал третьему
легиону.
   Хотя гладиаторы и проявили невиданную доблесть, отступление все же было
не  совсем  организованным и  связано  с  большими потерями;  под  сильным
напором римлян  гладиаторы хотели  отойти  в  лагерь  под  прикрытием двух
когорт, которыми пришлось пожертвовать ради спасения остального войска.
   Эта  тысяча  галлов проявила чудеса храбрости,  они  умирали не  только
бесстрашно,  но даже с  радостью;  за короткое время пало более четырехсот
человек:  почти все  они  были ранены в  грудь.  Чтобы спасти остальных от
верной смерти,  гладиаторы, вернувшиеся в лагерь, взобрались на частокол и
стали  метать  дротики и  камни  в  римлян  в  таком  количестве,  что  те
принуждены были отступить и прекратить сражение.
   Тогда Орест подал знак трубить сбор и, стараясь всеми силами привести в
порядок  свои  легионы,  сильно  пострадавшие от жестокого боя, длившегося
почти два часа, приказал им, соблюдая предосторожность, идти к Пиверну. Он
поздравлял  себя  за  примененную  им  военную хитрость и считал, что этот
маневр заставит Спартака отойти от Таррацины и приблизиться к Формиям.
   Но  не  успел еще авангард римского войска пройти две мили по  Аппиевой
дороге,  как пращники из  легионов Спартака напали на левый фланг легионов
претора, шедших в направлении к Пиверну и Риму.
   Увидев это,  Орест пал духом;  тем we  менее он  приказал своим войскам
остановиться,   бросил   часть   кавалерии  против  пращников  Спартака  и
одновременно выстроил четыре свои легиона таким образом-,  чтобы они  были
повернуты фронтом к Спартаку,  а два других опирались на тыл первых, с тем
чтобы быть готовыми отразить атаку Крикса,  так как Орест понимал, что тот
снова сделает такую попытку.
   И действительно, как только пятый и шестой легионы гладиаторов вступили
в  бой  с  римлянами,   Крикс  построил  свои  сильно  поредевшие  легионы
(гладиаторы понесли большие потери, много было раненых и убитых), вышел из
своего лагеря и атаковал легионы претора.
   Бой  был  жестоким  и  кровопролитным.  Он длился около получаса, но ни
одной  из  сторон  не  удалось  добиться  преимущества.  Вдруг на вершинах
холмов,  скрывавших  Фунди от взоров сражавшихся, появился авангард войска
Эномая;  завидев  сражение, происходившее внизу в долине, легионы Эномая с
громким  криком  "барра"  устремились  на  римлян;  те,  окруженные с трех
сторон, с трудом сдерживали все возраставший натиск численно превосходящих
сил  гладиаторов; они дрогнули и вскоре обратились в беспорядочное бегство
по Аппиевой дороге в направлении к Пиверну.
   Гладиаторы начали преследование бегущих;  Спартак приказал ни на минуту
не  прекращать погони,  с  тем чтобы сковать действия вражеской кавалерии,
которая не могла атаковать рассыпавшихся в разные стороны гладиаторов,  не
уничтожая одновременно и спасавшихся бегством римлян.
   Последним  вместе со своим войском на поле битвы прибыл Граник, так как
он  стоял  дальше  всех.  Его  приход  ускорил  приближение  полной победы
гладиаторов.  Граник,  умный,  рассудительный  и  опытный  в  военном деле
человек,  получив  уведомление  от  Крикса,  направился к Аппиевой дороге,
проделав  между  Фунди  и  Пиверном  трудный  переход, взяв направление по
диагонали,  приведшей его ближе к Пиверну, чем к Фунди. Он предвидел, что,
придя  на  поле  сражения  последним,  он  застанет римлян уже разбитыми и
атакует правый фланг войска претора как раз в момент их бегства. Так это и
произошло.
   Побоище было беспримерным:  свыше семи тысяч было убито и около четырех
тысяч взято в плен.
   Только  кавалерия,  почти  вся  уцелевшая после  сражения,  укрылась  в
Пиверне, куда за ночь сошлись изнуренные остатки разбитых легионов.
   Потери гладиаторов были  тоже  велики.  Они  потеряли свыше двух  тысяч
убитыми и столько же ранеными.
   На рассвете следующего дня,  когда гладиаторы предавали с почетом земле
своих павших в  бою товарищей,  претор Анфидий Орест,  покинув с остатками
своего войска Пиверн, стремительно отступил к Норбе.
   Так  через  полтора месяца закончился этот едва начавшийся второй поход
римлян   против  Спартака;  вождь  гладиаторов  приобрел  славу  грозного,
наводящего   страх  полководца;  его  имя  приводило  в  трепет  римлян  и
заставляло серьезно задуматься сенат.
   Через несколько дней после сражения при Фунди Спартак собрал на военный
совет начальников гладиаторов,  на  котором они  единодушно признали,  что
бессмысленно предпринимать что-либо против Рима, так как там каждый житель
был  солдатом,  и  поэтому  Рим  в  несколько  дней  мог  противопоставить
гладиаторам армию в  сто  десять тысяч воинов;  было  решено направиться в
Самний,  а  оттуда в  Апулию,  пройти через эти  области,  где гладиаторам
теперь ничто не угрожало,  с тем чтобы собрать там всех рабов,  восставших
против своих угнетателей.
   Осуществляя этот план,  Спартак во главе своего войска беспрепятственно
прошел  через  Бовиан,  вступил  в  Самний  и  оттуда  короткими  дневными
переходами направился в Апулию.
   Тем временем распространившиеся в Риме вести о поражении претора Ореста
под Фунди повергли в  страх жителей Рима.  Сенат,  собравшись на секретное
заседание,  стал обсуждать вопрос о том,  как покончить с этим восстанием,
которое сначала представлялось смехотворным мятежом,  а в действительности
превратилось в серьезную войну, запятнавшую позором римское войско.
   Каково  было  решение  сенаторов, осталось тайной, известно было только
то,  что  ночью  того  дня, когда состоялось заседание сената, консул Марк
Теренций Варрон Лукулл в сопровождении немногих слуг, без знаков отличия и
ликторов,  как  частное  лицо,  выехал  верхом через Эсквилинские ворота и
поскакал по Пренестинской дороге.
   Через  месяц  после  сражения  под  Фунди  Спартак  со   своим  войском
расположился близ  Венусия  и  занялся обучением двух  легионов,  один  из
которых состоял из фракийцев,  а  другой -  из галлов;  свыше десяти тысяч
рабов этих двух национальностей стеклось за  месяц из апулийских городов в
лагерь гладиаторов;  около полудня Спартаку доложили о  прибытии в  лагерь
посла римского сената.
   - О,  клянусь  молниями Юпитера?  -  воскликнул Спартак,  и  глаза  его
засияли радостью.  -  Неужели так  низко пала  латинская надменность,  что
римский сенат решился вступить в переговоры с презренным гладиатором?
   И через минуту добавил:
   - О,  клянусь великими богами  Олимпа,  видимо,  я  человек достойный и
совершил в своей жизни немало важных и доблестных дел,  если они удостоили
меня такой чести и дали возможность испытать такое удовлетворение!
   И  он  накинул на  плечи свой плащ темного цвета -  императорские знаки
отличия  он   надевал  только  в   торжественные  дни,   чтобы   доставить
удовольствие своим легионам,  -  сел на скамейку,  стоявшую у  входа в его
палатку,  перед преторской площадкой и, повернувшись к Арториксу, Эвтибиде
и  другим пяти или шести своим контуберналам,  которые сопровождали его во
время  прогулок,  стал  дружески  беседовать  с  ними.  В  это  время  его
оповестили  о  прибытии  посла  от  сената,  тогда  Спартак  сказал  своим
собеседникам улыбаясь:
   - Простите меня,  я должен покинуть вас, хотя ваше общество мне было бы
гораздо  приятнее,  чем  встреча с  послом  из  Рима,  но  мне  необходимо
выслушать его.
   Попрощавшись  со   своими   товарищами  дружеским  жестом   руки,   он,
улыбнувшись, обратился к декану, доложившему о прибытии посла от сената:
   - А теперь вели проводить сюда этого римского посла.
   Посол прибыл на преторскую площадку в сопровождении четырех своих слуг.
Согласно обычаю,  на  глазах у  них были повязки,  за ними шли гладиаторы,
указывавшие им дорогу.
   - Теперь,  римлянин,  ты  находишься на  претории нашего лагеря,  перед
нашим  вождем,  -  сказал  декан,  обращаясь к  человеку,  назвавшему себя
послом.
   - Привет тебе,  Спартак,  -  тотчас же внушительно и  уверенно произнес
римлянин. Он сделал приветственный жест, полный достоинства и направленный
в  ту  сторону,  куда он  был  обращен лицом и  где,  как он  предполагал,
находился Спартак.
   - Привет и тебе, - ответил Спартак.
   - Мне надо с тобой поговорить с глазу на глаз, - добавил посол.
   - Мы останемся с тобой наедине, - ответил Спартак.
   И,  обратившись  к  декану  и  солдатам,  которые  сопровождали пятерых
римлян, сказал:
   - Отведите их в соседнюю палатку, снимите повязки с глаз и накормите.
   Когда декан,  гладиаторы и спутники посла удалились,  Спартак подошел к
римлянину,  развязал повязку,  закрывавшую ему глаза, и, указывая рукой на
деревянную скамью,  стоявшую  напротив  той,  на  которой  сидел  он  сам,
произнес:
   - Садись,  ты  можешь  теперь беспрепятственно рассматривать и  изучать
лагерь презренных и ничтожных гладиаторов.
   Спартак снова сел;  он  не спускал испытующего взгляда с  присланного к
нему из Рима патриция.  О том, что это был патриций, свидетельствовала его
отороченная пурпуровой полосой ангустиклава.
   Посол был человек лет пятидесяти,  высокого роста,  крепкий и несколько
тучный;  волосы у  него  были  седые,  коротко подстриженные,  черты  лица
благородные и выразительные;  осанка величественная и даже надменная; ему,
как  видно,   хотелось  скрыть  эту  надменность  изысканной  любезностью,
проявлявшейся в  улыбке,  жестах,  в  том,  как он  склонял голову,  когда
отвечал Спартаку.  Как  только фракиец снял с  его глаз повязку,  он  стал
внимательно всматриваться в лицо вождя гладиаторов.
   Оба молчали, рассматривая друг друга. Спартак заговорил первым:
   - Садись же; правда, эта скамья ничуть не похожа на курульное кресло, к
которому ты  привычен,  но  сидеть на  ней тебе будет все же удобнее,  чем
стоять.
   - Благодарю тебя от  всего сердца,  о  Спартак,  за твою любезность,  -
ответил патриций, садясь напротив гладиатора.
   Римлянин  смотрел на огромный лагерь, расстилавшийся перед его глазами;
с  возвышенности,  на которой был расположен преторий, лагерь был весь как
на ладони. Посол не мог сдержать вырвавшегося у него восклицания удивления
и восторга.
- Клянусь двенадцатью богами Согласия,  я  никогда еще не  видал такого
лагеря.  Только лагерь Гая Мария под Акве Секстиле,  возможно,  мог с  ним
сравниться!
- О, - ответил с горькой иронией Спартак, - то был римский лагерь, а мы
всего лишь презренные гладиаторы.
- Я  пришел к тебе не для того,  чтобы ссориться с тобой;  не для того,
чтобы оскорблять тебя и выслушивать от тебя оскорбления.  - с достоинством
ответил римлянин. - Оставь, о Спартак, иронию, я действительно восхищен.
И  он  умолк.  Долго глазами опытного,  старого солдата рассматривал он
устройство лагеря. Затем, повернувшись к Спартаку, сказал:
- Клянусь Геркулесом,  Спартак,  ты не был рожден для того,  чтобы быть
гладиатором.
   - Ни я, ни шестьдесят тысяч обездоленных, находящихся в этом лагере, ни
миллионы равных вам  людей,  которых вы  с  помощью грубой силы обратили в
рабство, не были рождены, чтобы стать рабами себе подобных.
   - Рабы  были всегда,  -  ответил посол и,  как  бы  в  знак сочувствия,
покачал головой,  -  с  того  самого дня,  как  человек поднял меч,  чтобы
поразить своего ближнего.  Человек человеку зверь  по  своей  природе,  по
своему характеру;  верь мне,  Спартак,  твои мечты -  несбыточные мечтания
благородной души:  таков  закон человеческой природы;  должны существовать
господа и рабы; так было и так будет всегда.
   -  Нет,  не  всегда  существовало  это  постыдное  различие,  - с жаром
произнес  Спартак.  -  Оно  началось  с  того  дня,  когда земля перестала
приносить  плоды  своим  обитателям; с того дня, когда земледелец перестал
возделывать землю, на которой родился и которая должна была кормить его; с
того  дня,  когда  справедливость, жившая среди сельских жителей, покинула
поля,  это  свое  последнее  убежище,  и  удалилась  на  Олимп; тогда-то и
родились неумеренные аппетиты, неудержимые страсти, роскошь, бражничество,
раздоры, войны, истребление...
   - Ты хочешь вернуть людей в  их первобытное состояние.  И ты надеешься,
что сможешь достигнуть этого?

  Читать  дальше ... 

***

 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 004

 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 002
КНИГА. СПАРТАК. Роман. Рафаэлло Джованьоли.   Художник В. И. Пойда.
 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 001

***

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК .001. Глава первая ЩЕДРОТЫ СУЛЛЫ

Рафаэлло Джованьоли СПАРТАК Роман 02   

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 003.Глава вторая. СПАРТАК НА АРЕНЕ

Рафаэлло Джованьоли СПАРТАК Роман 004 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 005. Глава третья. ТАВЕРНА ВЕНЕРЫ ЛИБИТИНЫ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 006. Глава четвертая. ЧТО ДЕЛАЛ СПАРТАК, ПОЛУЧИВ СВОБОДУ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 007. Глава пятая. ТРИКЛИНИЙ КАТИЛИНЫ И КОНКЛАВ ВАЛЕРИИ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК 008. Глава шестая. УГРОЗЫ, ЗАГОВОРЫ И ОПАСНОСТИ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 009. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 010.   Глава седьмая. КАК СМЕРТЬ ОПЕРЕДИЛА ДЕМОФИЛА И МЕТРОБИЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 011.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 012. Глава восьмая. ПОСЛЕДСТВИЯ СМЕРТИ СУЛЛЫ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 013. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 014. Глава девятая. О ТОМ, КАК НЕКИЙ ПЬЯНИЦА ВООБРАЗИЛ СЕБЯ СПАСИТЕЛЕМ РЕСПУБЛИКИ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 015.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 016. Глава десятая. ВОССТАНИЕ 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 017.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 018. Глава одиннадцатая. ОТ КАПУИ ДО ВЕЗУВИЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 019.  Глава двенадцатая. О ТОМ, КАК ... СПАРТАК ДОВЕЛ ЧИСЛО СВОИХ СТОРОННИКОВ С 600 ДО 10.000. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 020. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 021. Глава тринадцатая. ОТ КАЗИЛИНСКОГО ДО АКВИНСКОГО СРАЖЕНИЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 022. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 023.Глава четырнадцатая, В КОТОРОЙ ... ГОРДОСТЬ ЛИКТОРА СИМПЛИЦИАНА

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 024. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 025. 

 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 028. Глава шестнадцатая. ЛЕВ У НОГ ДЕВУШКИ. - ПОСОЛ, ПОНЕСШИЙ НАКАЗАНИЕ

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 029.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 030. Глава семнадцатая. АРТОРИКС - СТРАНСТВУЮЩИЙ ФОКУСНИК 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 031. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 032. Глава восемнадцатая. КОНСУЛЫ НА ВОЙНЕ. - СРАЖЕНИЕ ПОД КАМЕРИНОМ. - СМЕРТЬ ЭНОМАЯ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 033. 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 034. Глава девятнадцатая. БИТВА ПРИ МУТИНЕ. - МЯТЕЖИ. - МАРК КРАСС ДЕЙСТВУЕТ 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 035. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 036. Глава двадцатая. ОТ БИТВЫ ПРИ ГОРЕ ГАРГАН ДО ПОХОРОН КРИКСА 

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 037.

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 038. Глава двадцать первая. СПАРТАК СРЕДИ ЛУКАНЦЕВ. - СЕТИ, В КОТОРЫЕ ПОПАЛ САМ ПТИЦЕЛОВ

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 039. 

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 040. Глава двадцать вторая. ПОСЛЕДНИЕ СРАЖЕНИЯ. - ПРОРЫВ ПРИ БРАДАНЕ. - СМЕРТЬ

Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 041.

 Рафаэлло Джованьоли. Роман. СПАРТАК. 042. 

 

Бои гладиаторские... Экскурс

СПАРТАК    

Гибель завоевателя Марка Лициния Красса

  Источник :  http://lib.ru/INOSTRHIST/DZHOWANIOLI/spartak.txt    СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли.

 Иллюстрации. Рисунок. Художник В. И. Пойда. СПАРТАК.Роман. Рафаэлло Джованьоли. 008

***

***

ПОДЕЛИТЬСЯ

 

***

***

***

***

ПОДЕЛИТЬСЯ

                

 

***

Яндекс.Метрика

***

***

 

Художник Джим Уоррен

 

 

***

 

  Читать, СМОТРЕТЬ, СОВРЕМЕННУЮ энциклопедию АФОРИЗМОВ на ЯНДЕКС-ДИСКЕ...    

***

О книге

На празднике

Поэт Зайцев

Художник Тилькиев

Солдатская песнь 

***

Разные разности

Из НОВОСТЕЙ 

Новости

Из свежих новостей - АРХИВ...

11 мая 2010

Аудиокниги

Новость 2

Семашхо

***

***

Просмотров: 325 | Добавил: iwanserencky | Теги: литература, слово, Википедия, Древний Рим, Спартак, Красс и его гибель, история, Гибель завоевателя Красса, Гибель завоевателя, текст, Восстание Спартака, Марк Лициний Красс, Роман. Рафаэлло Джованьоли, гладиаторы, Рафаэлло Джованьоли СПАРТАК, Красс и Спартак, писатель Рафаэлло Джованьоли | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: