Главная » 2015 » Апрель » 26 » М.А.Булгаков, Мастер и Маргарита, Прощание и вечный приют
10:42
М.А.Булгаков, Мастер и Маргарита, Прощание и вечный приют
---
***
--- ***
М. Булгаков в 1937 году
---
---
***
Сергей Анатольевич написал
15 апреля 2012 года, 17:12
М.А.Булгаков, Мастер и Маргарита, Прощание и вечный приют Прощание и вечный приют
М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита. Часть вторая
Глава 32
Прощание и вечный приют
… Луна хорошо помогала Маргарите, светила лучше, чем самый лучший электрический фонарь, и Маргарита видела, что сидящий, глаза которого казались слепыми, коротко потирает свои руки и эти самые незрячие глаза вперяет в диск луны. Теперь уж Маргарита видела, что рядом с тяжелым каменным креслом, на котором блестят от луны какие-то искры, лежит темная, громадная остроухая собака и так же, как ее хозяин, беспокойно глядит на луну. У ног сидящего валяются черепки разбитого кувшина и простирается невысыхающая черно-красная лужа.
Всадники остановили своих коней.
— Ваш роман прочитали, — заговорил Воланд, поворачиваясь к мастеру, — и сказали только одно, что он, к сожалению, не окончен. Так вот, мне хотелось показать вам вашего героя. Около двух тысяч лет сидит он на этой площадке и спит, но когда приходит полная луна, как видите, его терзает бессонница. Она мучает не только его, но его верного сторожа, собаку. Если верно, что трусость — самый тяжкий порок, то, пожалуй, собака в нем не виновата. Единственно, чего боялся храбрый пес, это грозы. Ну, что ж, тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит.
— Что он говорит? — спросила Маргарита, и совершенно спокойное ее лицо подернулось дымкой сострадания.
— Он говорит, — раздался голос Воланда, — одно и то же, он говорит, что и при луне ему нет покоя и что у него плохая должность. Так говорит он всегда, когда не спит, а когда спит, то видит одно и то же — лунную дорогу, и хочет пойти по ней и разговаривать с арестантом Га-Ноцри, потому что, как он утверждает, он чего-то не договорил тогда, давно, четырнадцатого числа весеннего месяца нисана. Но, увы, на эту дорогу ему выйти почему-то не удается, и к нему никто не приходит. Тогда, что же поделаешь, приходится разговаривать ему с самим собою. Впрочем, нужно же какое-нибудь разнообразие, и к своей речи о луне он нередко прибавляет, что более всего в мире ненавидит свое бессмертие и неслыханную славу. Он утверждает, что он охотно бы поменялся своею участью с оборванным бродягой Левием Матвеем.
— Двенадцать тысяч лун за одну луну когда-то, не слишком ли это много? — спросила Маргарита.
— Повторяется история с Фридой? — сказал Воланд. — Но, Маргарита, здесь не тревожьте себя. Все будет правильно, на этом построен мир.
— Отпустите его, — вдруг пронзительно крикнула Маргарита так, как когда-то кричала, когда была ведьмой, и от этого крика сорвался камень в горах и полетел по уступам в бездну, оглашая горы грохотом. Но Маргарита не могла сказать, был ли это грохот падения или грохот сатанинского смеха. Как бы то ни было, Воланд смеялся, поглядывая на Маргариту, и говорил:
— Не надо кричать в горах, он все равно привык к обвалам, и это его не встревожит. Вам не надо просить за него, Маргарита, потому что за него уже попросил тот, с кем он так стремится разговаривать. — Тут Воланд опять повернулся к мастеру и сказал: — Ну что же, теперь ваш роман вы можете кончить одною фразой!
Мастер как будто бы этого ждал уже, пока стоял неподвижно и смотрел на сидящего прокуратора. Он сложил руки рупором и крикнул так, что эхо запрыгало по безлюдным и безлесым горам:
— Свободен! Свободен! Он ждет тебя!...
...К роману Булгакова "МастериМаргарита" терраса Пашкова дома фигурирует в качестве места встречи Воланда и Азазелло. Здание было построено на Ваганьковском холме , недалеко ...
МастериМаргарита. Москва 1984. Текст печатается в последней прижизненной редакции (рукописи хранятся в рукописном отделе Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина), а также с исправлениями и дополнениями...
Сложно представить себе двух более разных авторов, чем Булгаков и Маяковский. Они кардинально отличались и в литературном плане, и в идеологическом. Неудивительно, что напряженные отношения у них возникли еще ... Читать дальше »
*** Салтыков много говорит о гибельном воздействии крепостного права на "господ". Он показывает, что психология и практика крепостного рабовладельчества не могли не уродовать в людях их природные качества и задатки. Но признание исторической и социальной обусловленности (детерминизма) в поведении и поступках крепостных помещиков не освобождает последних от критики и обличения.
"Пошехонской стариной" закончилась салтыковская летопись распада российского дворянства. Начатая еще в "Губернских очерках", первой книге писателя, она прошла в том или ином виде через все его произведения, вплоть до предсмертного. Эта глубоко критическая летопись - художественная и публицистическая - заполнила пробел о русском дворянстве в нашей литературе, которые оставили Тургенев и Толстой и который не был (не мог быть) устранен впоследствии и Буниным, несмотря на его "Суходол".
Еще большее впечатление, чем "галерея господ", производит "галерея рабов" - серия "портретов" рембрандтовской глубины и силы. Люди крепостной массы, "люди ярма", показаны сурово-реалистически, такими, какими они были, - не просветленными и не очищенными "от тех посрамлений, которые наслоили на них века подъяремной неволи...". Тут и придавленные до потери человеческого образа дворовые слуги, чья жизнь, не освещенная лучом сознания, "представляла собой как бы непрерывное и притом бессвязное сновидение" (лакей Конон); и "рабы по убеждению", исповедовавшие особую доктрину, согласно которой крепостная неволя есть временное испытание, предоставленное лишь избранникам, которых за это ждет "вечное блаженство" в будущем (Аннушка); и религиозные мечтатели, пытающиеся найти утешение от ига рабства в своеобразном христианско-аскетическом мистицизме (Сатир-скиталец); и жертвы "неистовых случайностей", которыми до краев было переполнено крепостное право ("бессчастная Матренка"); и дворовые балагуры и весельчаки, пробовавшие внести в мрак и безнадежность крепостной повседневности свет улыбки, пытавшиеся хотя на миг "отшутиться" от тяготевшего над ними ига, но получавшие и за такую форму протеста красную шапку солдатчины (Ванька-Каин).
Над всем этим миром "господ" и "рабов" поднимается грозный "порядок вещей" - целый огромный строй жизни, которому подчинено все. Не выдержавшая помещичьего надругательства и покончившая с собой "бессчастная Матренка", засеченная насмерть Улита, истязуемая Анфисой Порфирьевной дворовая девочка не единичные примеры какой-то исключительной помещичьей жестокости. Это привычный быт крепостного времени, картины его "повседневного ужаса". ... Читать дальше »
...Крепостное право, тяжелое и грубое в своих формах, сближало меня с подневольною массой. Это может показаться странным, но я и теперь еще сознаю, что крепостное право играло громадную роль в моей жизни и что, только пережив все его фазисы, я мог прийти к полному, сознательному и страстному отрицанию его.
Заболотье, напротив, представлялось в моих глазах чем-то вроде скучной пустыни, в которой и пищи для детской любознательности нельзя было отыскать.
В будни и небазарные дни село словно замирало; люди скрывались по домам, - только изредка проходил кто-нибудь мимо палисадника в контору по делу, да на противоположном крае площади, в какой-нибудь из редких открытых лавок, можно было видеть сидельцев, играющих в шашки. День проходил в несносной праздности, которая под конец переходила даже в утомление. К несчастию, и с Агашей я редко мог перемолвить слово, потому что она постоянно обязана была сидеть возле матушкиной комнаты и ожидать приказаний. Очень часто заходил к ней и я, но не смел говорить громко, чтоб не помешать матушке.
Скажу больше: даже в зрелых летах, изредка наезжая в Заболотье, я не мог свыкнуться с его бесхозяйственною жизнью.
Вот все, что я имел сказать о Заболотье. Если написанная картина вышла суха и недостаточно образна, - прошу извинить. Мне кажется, впрочем, что все-таки она не будет лишнею для возможно полной характеристики "пошехонской старины".
Итак, матушка чувствовала как бы инстинктивную потребность сдерживать себя в новокупленном гнезде более, нежели в Малиновце. Но заболотское дело настолько было ей по душе, что она смотрела тут и веселее и бодрее.
Обычным ее собеседником был приказный местного уездного суда, Петр Дормидонтович Могильцев.
Еще накануне приезда матушки за ним посылали в город пароконную подводу, которая на другой день и привозила его. Могильцев был сын дьячка и родился в селе, отстоявшем от Заболотья в семи верстах. Приход был настолько бедный, что отец не в состоянии был содержать сына в семинарии; поэтому Петр, еще мальчиком, прямо из уездного училища определился в уездный суд писцом. Четырнадцать лет он тянул лямку, прежде нежели стяжал вожделенный чин коллежского регистратора, но и после того продолжал числиться тем же писцом, питая лишь смутную надежду на должность столоначальника, хотя, с точки зрения кляузы, способности его не оставляли желать ничего лучшего. В описываемое время ему было уже под тридцать, но он не унывал, сказав себе заранее, что министром ему не бывать. Службой в суде он дорожил не ради получаемого нищенского жалованья, а ради того, что она давала ему известное общественное положение и ставила его в сношения с клиентами. Главный источник жизненных средств он почерпал не на службе, а в частных занятиях, которые сыпались на него со всех сторон. Все помещики, не только своего уезда, но и соседних, знали его как затейливого борзописца и доверяли ему ходатайство по делам, так что квартира его представляла собой нечто вроде канцелярии, в которой, под его эгидою, работало двое писцов....Читать дальше и полностью... »
Если уж и бить, то так, чтобы не страшиться мести.
Кто сам хороший друг, тот имеет и хороших друзей.
Пусть судьба растопчет меня — я посмотрю, не станет ли ей стыдно.
Лучше быть смелым, чем осторожным, потому что судьба — женщина.
У победителя много друзей, и лишь у побеждённого они настоящие.
Скрой то, что говоришь сам, узнай то, что говорят другие, и станешь истинным князем.
Каждый видит, каким ты кажешься, мало кто чувствует, каков ты есть.
Достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям любой ценой.
Простолюдины, которые стремятся к своеволию, и знатные граждане, жаждущие порабощения других, прославляют лишь имя свободы: и те и другие не хотят повиноваться ни другим людям, ни законам[Ист].
Выдающиеся люди чаще всего встречаются в республиках, где таланты в большем почете, чем в монархиях, где их боятся. Там воспитывают дарования, здесь их истребляют.
Когда речь идет о спасении родины, должны быть отброшены все соображения о том, что справедливо и что несправедливо, что милосердно и что жестоко, что похвально и что позорно. Нужно забыть обо всем и действовать лишь так, чтобы было спасено ее существование и осталась неприкосновенна ее свобода.
Быстро и вовремя осуществленный план обещает всегда удачу.
Все вооруженные пророки победили, а безоружные погибли.
Лучшая из всех крепостей (для государя) — не быть ненавистным народу: какие крепости ни строй, они не спасут, если ты ненавистен народу.
Люди любят, как они сами хотят, но боятся так, как хочет Государь.
Источник : https://ru.wikipedia.org/wiki/Макиавелли,_Никколо
