Главная » 2019 » Май » 24 » Мастер и Маргарита. Булгаков. 020
13:27
Мастер и Маргарита. Булгаков. 020

***

***

***    Вся большая и полутемная передняя была загромождена необычными предметами и одеянием. Так, на спинку стула наброшен был траурный плащ, подбитый огненной материей, на подзеркальном столике лежала длинная шпага с поблескивающей золотом рукоятью. Три шпаги с рукоятями серебряными стояли в углу так же просто, как какие-нибудь зонтики или трости. А на оленьих рогах висели береты с орлиными перьями.
      – Да, – говорила горничная в телефон, – как? Барон Майгель? Слушаю. Да! Господин артист сегодня дома. Да, будет рад вас видеть. Да, гости... Фрак или черный пиджак. Что? К двенадцати ночи. – Закончив разговор, горничная положила трубку и обратилась к буфетчику: – Вам что угодно?
      – Мне необходимо видеть гражданина артиста.
      – Как? Так-таки его самого?
      – Его, – ответил буфетчик печально.
      – Спрошу, – сказала, видимо колеблясь, горничная и, приоткрыв дверь в кабинет покойного Берлиоза, доложила: – Рыцарь, тут явился маленький человек, который говорит, что ему нужен мессир.
      – А пусть войдет, – раздался из кабинета разбитый голос Коровьева.
      – Пройдите в гостиную, – сказала девица так просто, как будто была одета по-человечески, приоткрыла дверь в гостиную, а сама покинула переднюю.
      Войдя туда, куда его пригласили, буфетчик даже про дело свое позабыл, до того его поразило убранство комнаты. Сквозь цветные стекла больших окон (фантазия бесследно пропавшей ювелирши) лился необыкновенный, похожий на церковный, свет. В старинном громадном камине, несмотря на жаркий весенний день, пылали дрова. А жарко между тем нисколько не было в комнате, и даже наоборот, входящего охватывала какая-то погребная сырость. Перед камином на тигровой шкуре сидел, благодушно жмурясь на огонь, черный котище. Был стол, при взгляде на который богобоязненный буфетчик вздрогнул: стол был покрыт церковной парчой. На парчовой скатерти стояло множество бутылок – пузатых, заплесневевших и пыльных. Между бутылками поблескивало блюдо, и сразу было видно, что это блюдо из чистого золота. У камина маленький, рыжий, с ножом за поясом, на длинной стальной шпаге жарил куски мяса, и сок капал в огонь, и в дымоход уходил дым. Пахло не только жареным, но еще какими-то крепчайшими духами и ладаном, от чего у буфетчика, уже знавшего из газет о гибели Берлиоза и о месте его проживания, мелькнула мысль о том, что уж не служили ли, чего доброго, по Берлиозу церковную панихиду, каковую мысль, впрочем, он тут же отогнал от себя, как заведомо нелепую.
      Ошеломленный буфетчик неожиданно услышал тяжелый бас:
      – Ну-с, чем я вам могу быть полезен?
      Тут буфетчик и обнаружил в тени того, кто был ему нужен.
      Черный маг раскинулся на каком-то необъятном диване, низком, с разбросанными на нем подушками. Как показалось буфетчику, на артисте было только черное белье и черные же остроносые туфли.
      – Я, – горько заговорил буфетчик, – являюсь заведующим буфетом театра Варьете...
      Артист вытянул вперед руку, на пальцах которой сверкали камни, как бы заграждая уста буфетчику, и заговорил с большим жаром:
      – Нет, нет, нет! Ни слова больше! Ни в каком случае и никогда! В рот ничего не возьму в вашем буфете! Я, почтеннейший, проходил вчера мимо вашей стойки и до сих пор не могу забыть ни осетрины, ни брынзы. Драгоценный мой! Брынза не бывает зеленого цвета, это вас кто-то обманул. Ей полагается быть белой. Да, а чай? Ведь это же помои! Я своими глазами видел, как какая-то неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем продолжали разливать. Нет, милейший, так невозможно!
      – Я извиняюсь, – заговорил ошеломленный этим внезапным нападением Андрей Фокич, – я не по этому делу, и осетрина здесь ни при чем.
      – То есть как это ни при чем, если она испорчена!
      – Осетрину прислали второй свежести, – сообщил буфетчик.
      – Голубчик, это вздор!
      – Чего вздор?
      – Вторая свежесть – вот что вздор! Свежесть бывает только одна – первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!
      – Я извиняюсь, – начал было опять буфетчик, не зная, как отделаться от придирающегося к нему артиста.
      – Извинить не могу, – твердо сказал тот.
      – Я не по этому делу пришел, – совсем расстраиваясь, проговорил буфетчик.
      – Не по этому? – удивился иностранный маг. – А какое же еще дело могло привести вас ко мне? Если память не изменяет мне, из лиц, близких вам по профессии, я знался только с одной маркитанткой, но и то давно, когда вас еще не было на свете. Впрочем, я рад. Азазелло! Табурет господину заведующему буфетом!
      Тот, что жарил мясо, повернулся, причем ужаснул буфетчика своими клыками, и ловко подал ему один из темных дубовых низеньких табуретов. Других сидений в комнате не было.
      Буфетчик вымолвил:
      – Покорнейше благодарю, – и опустился на скамеечку. Задняя ее ножка тотчас с треском подломилась, и буфетчик, охнув, больно ударился задом об пол. Падая, он поддел ногой другую скамеечку, стоявшую перед ним, и с нее опрокинул себе на брюки полную чашу красного вина.
      Артист воскликнул:
      – Ай! Не ушиблись ли вы?
      Азазелло помог буфетчику подняться, подал другое сиденье. Полным горя голосом буфетчик отказался от предложения хозяина снять штаны и просушить их перед огнем и, чувствуя себя невыносимо неудобно в мокром белье и платье, сел на другую скамеечку с опаской.   Мастер и Маргарита. Михаил Булгаков. Иллюстрации. Художник Евгений Штыров ... 002
      – Я люблю сидеть низко, – проговорил артист, – с низкого не так опасно падать. Да, итак мы остановились на осетрине? Голубчик мой! Свежесть, свежесть и свежесть, вот что должно быть девизом всякого буфетчика. Да вот, не угодно ли отведать...
      Тут в багровом свете от камина блеснула перед буфетчиком шпага, и Азазелло выложил на золотую тарелку шипящий кусок мяса, полил его лимонным соком и подал буфетчику золотую двузубую вилку.
      – Покорнейше... я...
      – Нет, нет, попробуйте!
      Буфетчик из вежливости положил кусочек в рот и сразу понял, что жует что-то действительно очень свежее и, главное, необыкновенно вкусное. Но, прожевывая душистое, сочное мясо, буфетчик едва не подавился и не упал вторично. Из соседней комнаты вылетела большая темная птица и тихонько задела крылом лысину буфетчика. Сев на каминную полку рядом с часами, птица оказалась совой. «Господи боже мой! – подумал нервный, как все буфетчики, Андрей Фокич, – вот квартирка!»
      – Чашу вина? Белое, красное? Вино какой страны предпочитаете в это время дня?
      – Покорнейше... я не пью...
      – Напрасно! Так не прикажете ли партию в кости? Или вы предпочитаете другие какие-нибудь игры? Домино, карты?
      – Не играю, – уже утомленный, отозвался буфетчик.
      – Совсем худо, – заключил хозяин, – что-то, воля ваша, недоброе таится в мужчинах, избегающих вина, игр, общества прелестных женщин, застольной беседы. Такие люди или тяжко больны, или втайне ненавидят окружающих. Правда, возможны исключения. Среди лиц, садившихся со мною за пиршественный стол, попадались иногда удивительные подлецы! Итак, я слушаю ваше дело.
      – Вчера вы изволили фокусы делать...
      – Я? – воскликнул в изумлении маг, – помилосердствуйте. Мне это даже как-то не к лицу!
      – Виноват, – сказал опешивший буфетчик, – давать сеанс черной магии...
      – Ах, ну да, ну да! Дорогой мой! Я открою вам тайну: я вовсе не артист, а просто мне хотелось повидать москвичей в массе, а удобнее всего это было сделать в театре. Ну вот моя свита, – он кивнул в сторону кота, – и устроила этот сеанс, я же лишь сидел и смотрел на москвичей. Но не меняйтесь в лице, а скажите, что же в связи с этим сеансом привело вас ко мне?
      – Изволите ли видеть, в числе прочего бумажки слетели с потолка, – буфетчик понизил голос и конфузливо оглянулся, – ну, их все и похватали. И вот заходит ко мне в буфет молодой человек, дает червонец, я сдачи ему восемь с полтиной... Потом другой.
      – Тоже молодой человек?
      – Нет, пожилой. Третий, четвертый. Я все даю сдачи. А сегодня стал проверять кассу, глядь, а вместо денег – резаная бумага. На сто девять рублей наказали буфет.
      – Ай-яй-яй! – воскликнул артист, – да неужели ж они думали, что это настоящие бумажки? Я не допускаю мысли, чтобы они это сделали сознательно.
      Буфетчик как-то криво и тоскливо оглянулся, но ничего не сказал.
      – Неужели мошенники? – тревожно спросил у гостя маг, – неужели среди Москвичей есть мошенники?
      В ответ буфетчик так горько улыбнулся, что отпали все сомнения: да, среди москвичей есть мошенники.
      – Это низко! – возмутился Воланд, – вы человек бедный... ведь вы – человек бедный?
      Буфетчик втянул голову в плечи, так что стало видно, что он человек бедный.
      – У вас сколько имеется сбережений?
      Вопрос был задан участливым тоном, но все-таки такой вопрос нельзя не признать неделикатным. Буфетчик замялся.
      – Двести сорок девять тысяч рублей в пяти сберкассах, – отозвался из соседней комнаты треснувший голос, – и дома под полом двести золотых десяток.
      Буфетчик как будто прикипел к своему табурету.
      – Ну, конечно, это не сумма, – снисходительно сказал Воланд своему гостю, – хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна. Вы когда умрете?
      Тут уж буфетчик возмутился.
      – Это никому не известно и никого не касается, – ответил он.
      – Ну да, неизвестно, – послышался все тот же дрянной голос из кабинета, – подумаешь, бином Ньютона! Умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате.
      Буфетчик стал желт лицом.
      – Девять месяцев, – задумчиво считал Воланд, – двести сорок девять тысяч... Это выходит круглым счетом двадцать семь тысяч в месяц? Маловато, но при скромной жизни хватит. Да еще десятки.
      – Десятки реализовать не удастся, – ввязался все тот же голос, леденя сердце буфетчика, – по смерти Андрея Фокича дом немедленно сломают и десятки будут отправлены в госбанк.
      – Да я и не советовал бы вам ложиться в клинику, – продолжал артист, – какой смысл умирать в палате под стоны и хрип безнадежных больных. Не лучше ли устроить пир на эти двадцать семь тысяч и, приняв яд, переселиться <в другой мир> под звуки струн, окруженным хмельными красавицами и лихими друзьями?
      Буфетчик сидел неподвижно и очень постарел. Темные кольца окружили его глаза, щеки обвисли и нижняя челюсть отвалилась.
      – Впрочем, мы размечтались, – воскликнул хозяин, – к делу. Покажите вашу резаную бумагу.
      Буфетчик, волнуясь, вытащил из кармана пачку, развернул ее и остолбенел. В обрывке газеты лежали червонцы.
      – Дорогой мой, вы действительно нездоровы, – сказал Воланд, пожимая плечами.
      Буфетчик, дико улыбаясь, поднялся с табурета.
      – А, – заикаясь, проговорил он, – а если они опять того...
      – Гм... – задумался артист, – ну, тогда приходите к нам опять. Милости просим! Рад нашему знакомству.
      Тут же выскочил из кабинета Коровьев, вцепился в руку буфетчику, стал ее трясти и упрашивать Андрея Фокича всем, всем передать поклоны. Плохо что-либо соображая, буфетчик тронулся в переднюю.
      – Гелла, проводи! – кричал Коровьев.
      Опять-таки эта рыжая нагая в передней! Буфетчик протиснулся в дверь, пискнул «до свиданья» и пошел, как пьяный. Пройдя немного вниз, он остановился, сел на ступеньки, вынул пакет, проверил – червонцы были на месте.   

      Тут из квартиры, выходящей на эту площадку, вышла женщина с зеленой сумкой. Увидев человека, сидящего на ступеньке и тупо глядящего на червонцы, улыбнулась и сказала задумчиво:
      – Что за дом у нас такой! И этот с утра пьяный. Стекло выбили опять на лестнице, – всмотревшись повнимательнее в буфетчика, она добавила: – Э, да у вас, гражданин, червонцев-то куры не клюют. Ты бы со мной поделился! А?
      – Оставь меня, Христа ради, – испугался буфетчик и проворно спрятал деньги. Женщина рассмеялась:
      – Да ну тебя к лешему, скаред! Я пошутила, – и пошла вниз.
      Буфетчик медленно поднялся, поднял руку, чтобы поправить шляпу, и убедился, что ее на голове нету. Ужасно ему не хотелось возвращаться, но шляпы было жалко. Немного поколебавшись, он все-таки вернулся и позвонил.
      – Что вам еще? – спросила его проклятая Гелла.
      – Я шляпочку забыл, – шепнул буфетчик, тыча себя в лысину. Гелла повернулась, буфетчик мысленно плюнул и закрыл глаза. Когда он их открыл, Гелла подавала ему шляпу и шпагу с темной рукоятью.
      – Не мое, – шепнул буфетчик, отпихивая шпагу и быстро надевая шляпу.

      – Разве вы без шпаги пришли? – удивилась Гелла.
      Буфетчик что-то буркнул и быстро пошел вниз. Голове его почему-то было неудобно и слишком тепло в шляпе; он снял ее и, подпрыгнув от страха, тихо вскрикнул. В руках у него был бархатный берет с петушьим потрепанным пером. Буфетчик перекрестился. В то же мгновение берет мяукнул, превратился в черного котенка и, вскочив обратно на голову Андрею Фокичу, всеми когтями вцепился в его лысину. Испустив крик отчаяния, буфетчик кинулся бежать вниз, а котенок свалился с головы и брызнул вверх по лестнице.
      Вырвавшись на воздух, буфетчик рысью побежал к воротам и навсегда покинул чертов дом N 302-бис.
      Превосходно известно, что с ним было дальше. Вырвавшись из подворотни, буфетчик диковато оглянулся, как будто что-то ища. Через минуту он был на другой стороне улицы в аптеке. Лишь только он произнес слова: «Скажите, пожалуйста...» – как женщина за прилавком воскликнула:
      – Гражданин! У вас вся голова изрезана!..
      Минут через пять буфетчик был перевязан марлей, узнал, что лучшими специалистами по болезни печени считаются профессора Бернадский и Кузьмин, спросил, кто ближе, загорелся от радости, когда узнал, что Кузьмин живет буквально через двор в маленьком беленьком особнячке, и минуты через две был в этом особнячке. Помещеньице было старинное, но очень, очень уютное. Запомнилось буфетчику, что первой попалась ему на глаза старенькая нянька, которая хотела взять у него шляпу, но так как шляпы у него не оказалось, то нянька, жуя пустым ртом, куда-то ушла.
      Вместо нее оказалась у зеркала и, кажется, под какой-то аркой, женщина средних лет и тут же сказала, что можно записаться только на девятнадцатое, не раньше. Буфетчик сразу смекнул, в чем спасение. Заглянув угасающим глазом за арку, где в какой-то явной передней дожидались три человека, он шепнул:
      – Смертельно больной...
      Женщина недоуменно поглядела на забинтованную голову буфетчика, поколебалась, сказала:
      – Ну что же... – и пропустила буфетчика за арку.
      В то же мгновенье противоположная дверь открылась, в ней блеснуло золотое пенсне, женщина в халате сказала:
      – Граждане, этот больной пойдет вне очереди.
      И не успел буфетчик оглянуться, как он оказался в кабинете профессора Кузьмина. Ничего страшного, торжественного и медицинского не было в этой продолговатой комнате.
      – Что с вами? – спросил приятным голосом профессор Кузьмин и несколько тревожно поглядел на забинтованную голову.
      – Сейчас из достоверных рук узнал, – ответил буфетчик, одичало поглядывая на какую-то фотографическую группу за стеклом, – что в феврале будущего года умру от рака печени. Умоляю остановить.
      Профессор Кузьмин как сидел, так и откинулся на кожаную готическую спинку кресла.
      – Простите, не понимаю вас... вы что, были у врача? Почему у вас голова забинтована?
      – Какого там врача?... Видели бы вы этого врача!.. – Он вдруг застучал зубами. – А на голову не обращайте внимания, не имеет отношения, – ответил буфетчик, – на голову плюньте, она здесь ни при чем. Рак печени, прошу остановить.
      – Да позвольте, кто вам сказал?
      – Верьте ему, – пламенно попросил буфетчик, – уж он знает.
      – Ничего не понимаю, – пожимая плечами и отъезжая с креслом от стола, говорил профессор. – Как же он может знать, когда вы помрете. Тем более, что он не врач!
      – В четвертой палате, – ответил буфетчик.
      Тут профессор посмотрел на своего пациента, на его голову, на сырые брюки и подумал: «Вот еще не хватало! Сумасшедший!» Спросил:
      – Вы пьете водку?
      – Никогда не прикасался, – ответил буфетчик.
      Через минуту он был раздет, лежал на холодной клеенчатой кушетке, и профессор мял его живот. Тут, надо сказать, буфетчик значительно повеселел. Профессор категорически утверждал, что сейчас, по крайней мере в данный момент, никаких признаков рака у буфетчика нет. Но что раз так... раз он боится и какой-то шарлатан его напугал, то нужно сделать все анализы... Профессор строчил на листках бумаги, объясняя, куда пойти, что отнести. Кроме того, дал записку к профессору-невропатологу Буре, объясняя буфетчику, что нервы у него в полном беспорядке.
      – Сколько вам платить, профессор? – нежным и дрожащим голосом спросил буфетчик, вытаскивая толстый бумажник.
      – Сколько хотите, – отрывисто и сухо ответил профессор.
      Буфетчик вынул тридцать рублей и выложил их на сверх стол, а затем неожиданно мягко, как будто бы кошачьей лапкой оперируя, положил червонцев звякнувший столбик в газетной бумажке.
      – А это что такое? – спросил Кузьмин и подкрутил ус.
      – Не брезгуйте, гражданин профессор, – прошептал буфетчик, – умоляю – остановите рак.
      – Уберите сейчас же ваше золото, – сказал профессор, гордясь собой, – вы бы лучше за нервами смотрели. Завтра же дайте мочу на анализ, не пейте много чаю и ешьте без соли совершенно.
      – Даже суп не солить? – спросил буфетчик.
      – Ничего не солить, – приказал Кузьмин.
      – Эхх!.. – тоскливо воскликнул буфетчик, умиленно глядя на профессора, забирая десятки и задом пятясь к двери.
      Больных в тот вечер у профессора было немного, и с приближением сумерек ушел последний. Снимая халат, профессор глянул на то место, где буфетчик оставил червонцы, и увидел, что никаких червонцев там нет, а лежат три этикетки с бутылок «Абрау-Дюрсо».
      – Черт знает что такое! – пробормотал Кузьмин, волоча полу халата по полу и ощупывая бумажки, – он, оказывается, не только шизофреник, но и жулик! Но я не могу понять, что ему понадобилось от меня? Неужели записка на анализ мочи? О! Он украл пальто! – и он кинулся в переднюю, опять-таки в халате на один рукав. – Ксения Никитишна! – пронзительно закричал он в дверях передней, – посмотрите, пальто целы?
      Выяснилось, что все пальто целы. Но зато, когда профессор вернулся к столу, содрав наконец с себя халат, он как бы врос возле стола в паркет, приковавшись взглядом к своему столу. На том месте, где лежали этикетки, сидел черный котенок-сирота с несчастной мордочкой и мяукал над блюдечком с молоком.
      – Это что же такое, позвольте?! Это уже... – он почувствовал, как у него похолодел затылок.
      На тихий и жалобный крик профессора прибежала Ксения Никитишна и совершенно его успокоила, сразу сказав, что это, конечно, кто-нибудь из пациентов подбросил котенка, что это нередко бывает у профессоров.
      – Живут, наверно, бедно, – объясняла Ксения Никитишна, – ну, а у вас, конечно...
      Стали думать и гадать, кто бы мог подбросить. Подозрение пало на старушку с язвой желудка.
      – Она, конечно, – говорила Ксения Никитишна, – она думает так: мне все равно помирать, а котеночка жалко.
      – Но позвольте, – закричал Кузьмин, – а что же молоко?! Она тоже принесла? Блюдечко-то?!
      – Она в пузыречке принесла, здесь налила в блюдечко, – пояснила Ксения Никитишна.
      – Во всяком случае, уберите и котенка и блюдечко, – сказал Кузьмин и сам сопровождал Ксению Никитишну до двери. Когда он вернулся, обстановка изменилась.
      Вешая халат на гвоздик, профессор услыхал во дворе хохот, выглянул, натурально, оторопел. Через двор пробегала в противоположный флигелек дама в одной рубашке. Профессор даже знал, как ее зовут, – Марья Александровна. Хохотал мальчишка.
      – Что такое? – презрительно сказал Кузьмин.
      Тут за стенкой, в комнате дочери профессора, заиграл патефон фокстрот «Аллилуйя», и в то же мгновенье послышалось воробьиное чириканье за спиной у профессора. Он обернулся и увидел на столе у себя крупного прыгающего воробья.
      «Гм... спокойно... – подумал профессор, – он влетел, когда я отходил от окна. Все в порядке», – приказал себе профессор, чувствуя, что все в полном беспорядке и, конечно, главным образом из-за этого воробья. Присмотревшись к нему, профессор сразу убедился, что этот воробей – не совсем простой воробей. Паскудный воробушек припадал на левую лапку, явно кривлялся, волоча ее, работал синкопами, одним словом, – приплясывал фокстрот под звуки патефона, как пьяный у стойки. Хамил, как умел, поглядывая на профессора нагло. Рука Кузьмина легла на телефон, и он собрался позвонить своему однокурснику Буре, чтобы спросить, что означают такого рода воробушки в шестьдесят лет, да еще когда вдруг кружится голова?           

      Воробушек же тем временем сел на подаренную чернильницу, нагадил в нее (я не шучу), затем взлетел вверх, повис в воздухе, потом с размаху будто стальным клювом ткнул в стекло фотографии, изображающей полный университетский выпуск 94-го года, разбил стекло вдребезги и затем уже улетел в окно. Профессор переменил номер на телефоне и вместо того, чтобы позвонить Буре, позвонил в бюро пиявок, сказал, что говорит профессор Кузьмин и что он просит сейчас прислать ему пиявок на дом.
      Положив трубку на рычажок, опять-таки профессор повернулся к столу и тут же испустил вопль. За столом этим сидела в косынке сестры милосердия женщина с сумочкой с надписью на ней: «Пиявки». Вопил профессор, вглядевшись в ее рот. Он был мужской, кривой, до ушей, с одним клыком. Глаза у сестры были мертвые.
      – Денежки я приберу, – мужским басом сказала сестра, – нечего им тут валяться. – Сгребла птичьей лапой этикетки и стала таять в воздухе.
      Прошло два часа. Профессор Кузьмин сидел в спальне на кровати, причем пиявки висели у него на висках, за ушами и на шее. В ногах у Кузьмина на шелковом стеганом одеяле сидел седоусый профессор Буре, соболезнующе глядел на Кузьмина и утешал его, что все это вздор. В окне уже была ночь.
      Что дальше происходило диковинного в Москве в эту ночь, мы не знаем и доискиваться, конечно, не станем, тем более, что настает пора переходить нам ко второй части этого правдивого повествования. За мной, читатель!                                                                                  
            Читать        дальше           ...                  

 

***    

***

***                Мастер и Маргарита. Булгаков. 001 

***    Мастер и Маргарита. Булгаков. 002

***       Мастер и Маргарита. Булгаков. 003   

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 004 

***     Мастер и Маргарита. Булгаков. 005 

***            Мастер и Маргарита. Булгаков. 006  

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 007

***         Мастер и Маргарита. Булгаков. 008

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 009

***            Мастер и Маргарита. Булгаков. 010

***  Мастер и Маргарита. Булгаков. 011

***   Мастер и Маргарита. Булгаков. 012

***               Мастер и Маргарита. Булгаков. 013 

***            Мастер и Маргарита. Булгаков. 014 

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 015 

***     Мастер и Маргарита. Булгаков. 016 

***             Мастер и Маргарита. Булгаков. 017 

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 018 

***       Мастер и Маргарита. Булгаков. 019 

***  Мастер и Маргарита. Булгаков. 020

***              Мастер и Маргарита. Булгаков. 021

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 022  

***          Мастер и Маргарита. Булгаков. 023 

***                Мастер и Маргарита. Булгаков. 024 

***    Мастер и Маргарита. Булгаков. 025 

***            Мастер и Маргарита. Булгаков. 026 

***            Мастер и Маргарита. Булгаков. 027 

***         Мастер и Маргарита. Булгаков. 028 

***                   Мастер и Маргарита. Булгаков. 029 

***   Мастер и Маргарита. Булгаков. 030 

***        Мастер и Маргарита. Булгаков. 031

***           Мастер и Маргарита. Булгаков. 032

***  Мастер и Маргарита. Булгаков. 033 

***             Мастер и Маргарита. Булгаков. 034 

***        Мастер и Маргарита. Булгаков. 035 

***

***  

***                 *** ПОДЕЛИТЬСЯ

 

***      

***

***  

***  

***

***  

***  

***

***  

***  

М.А.Булгаков, Мастер и Маргарита, Прощание и вечный приют  ***

М. Булгаков в 1937 году... Читать дальше »

  •  

***

 

***

М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита. Часть вторая Глава 26 Погребение

   Леонардо да Винчи «Тайная вечеря» ... .jpg             М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита. Часть вторая

Глава 26 
Погребение

 

 

 

…            — Продолжайте, — ответил Пилат, — ошибки не было. Я вообще начинаю немного теряться, Афраний, я, по-видимому, имею дело с человеком, который никогда не делает ошибок. Этот человек — вы.

 ---      Левия Матвея взяли в повозку вместе с телами казненных и час ... Читать дальше »

***

"Мастер и Маргарита": иллюстрации Евгения Гритчина

***

***

Иллюстрации Евгения Гритчина 
Взято с сайта Сергея Литвинова
Евгений Гритчин
 

Художник Евгений Гритчин на протяжении многих лет работает над циклом иллюстраций к «Мастеру и Маргарите» (и, кстати, к «Фаусту» тоже). 

Пока булгаковский цикл не закончен, широкой публики известно лишь несколько его работ. 

Строго говоря, в интернете долгое время можно было найти лишь две из них. 

Но благодаря любезности художника, приславшего мне еще две иллюстрации, доступных нам работ стало вдвое больше.

 А затем было еще одно письмо, так что коллекция, хоть и по крупицам, продолжает разрастаться.

Итак, всего несколько иллюстраций, зато какие!

... Читать дальше »

***  

***   

Московская достопримечательность - дом Пашкова

***  ***Значимо-исторические здания Москвы. Дом Пашкова..jpg           Оригинал взят у в Дом Пашкова ...  »

  •  

***М. Булгаков в 1937 году           Читать дальше 

***Пашков дом

***

*** 

***

*** 

 

***

***

***  

***

***

***

***

***  

***

***

***

***

***

***

Просмотров: 733 | Добавил: iwanserencky | Теги: Михаил Булгаков, Черная Магия И Ее Разоблачение, Мастер и Маргарита, литература, Неизвестные, классика, слово, чтение, фантастика, фото из интернета, фентези, Разоблачение, Булгаков, текст, Мастер и Маргарита. Булгаков, Неудачливые Визитеры, проза, никогда, Черная Магия | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: