22:55 О чтении книги "Гибель Урании" | |
Гибель Урании Научно-фантастический роман Издательство ЦК ЛКСМУ «Молодь» Киев 1960 На Землю прилетает гость из другой звездной системы. Это сложная кибернетическая машина, которая управляется полностью автоматически. Она рассказывает людям о далекую планету Пірейю и об ужасной трагедии, которая произошла на ней. Новый роман писателя призывает к бдительности, к еще более активной борьбе за мир. О своих впечатлениях и пожеланиях просим писать на адрес: Киев, Пушкинская, 28, издательство ЦК ЛКСМУ «Молодь», массовый отдел. Иллюстрации В. Савадова Обложка Г. Липатова Николай Дашкиев Гибель Урании Известным и неизвестным, близким и далеким — всем, кто борется за мир и жизнь на Земле, — с надеждой и благодарностью посвящает автор ===
Вопреки законам природы Паника в США вспыхнула в субботу, 5 декабря 19… года, ровно в девять вечера по нью-йоркскому времени. Читать дальше, полностью и ещё ... --- ---
Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 001. Часть первая. Земля и небо Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 002 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 003 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 004 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 005 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 006 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 007 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 008. Часть вторая. Накануне Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 009 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 010 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 011 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 012 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 013. Часть третья. Гибель Урании Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 014 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 015 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 016 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 017 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 018 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 019 Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 020. Эпилог. «Слушайте, люди вселенной!» --- --- Было совсем темно. Негромко грохотали какие-то машины. Слышалось скрипение, словно наезженной дорогой морозного дня катилась тяжелая бочка. Что-то легонько и хаотично клацало, будто тысячи хищников окружили человека и точат свои зубы, чтобы наброситься на нее. Павел аж поежился и наугад дриґнув ногой. В тот же миг что-то схватило ее, мягко остановило, стащил валенок, носки. Прикосновение был щекочущий, металлический. - Я протестую! - воскликнул Павел. - Я - советский подданный! Никто не ответил, только стало яснее щелчок и вспыхнул в темноте небольшой экран с причудливой, вихилястою красной линией. - Я протестую! - повторил Павел. - ...Я - советский подданный! - подхватил кто-то очень знакомым голосом. - Довольно шуток! - вскипел юноша. - Что это за издевательство?! Освободите мне руки, наконец! Он крутанулся, желая вырваться из объятий, но они сжали его тело так, что юноше аж потемнело в глазах. - Ой! - ахнул Павел. Объятия ослабли, сяжки начали сдирать с юноши одежду. Убедившись, что сопротивление оказывать бесполезно, Павел Седых перестал вырываться, зато дал волю языку. Он поносил тех, что его пленили; указывал, ссылаясь на историю цивилизации, что раздевание пленников противоречит самым элементарным основам гуманности, угрожал напасникам всеми возможными карами. Невидимый собеседник сначала молчал, как бы взвешивая правильность обвинений, а потом преспокойно повторил, разбивая слова на слоги: — Я про-тес-ту-ю... Я ра-дан-ский под-да-ный... «Погоди, погоди! — мрачно думал Павел. — Ты еще споешь другой!» Мгла постепенно розвіювалась. Какой-то необычный свет наполняло сооружение. Голубоватым сиянием светилось все вокруг, предметы проступали легкими облаками из мерцающих микроскопических звездочек. Видимо, стены этого помещения были покрыты радиоактивной краской, способной светиться тысячи лет, не потребляя внешней энергии. Павел лежал один-одинешенек в углу помещения на своеобразном гамаке из упругих металлических сяжків. Юноша заметил еще такие же сяжки, только свернуты в клубок, а за ними — какие-то приборы на стенах. — Я пр-о-т-е-с-т-у-ю!.. Голос немного изменился. Теперь он звучал сухо, металлически. И, странное дело, соответственно к звукам красная подвижная линия на экране перед глазами Павла распадалась на небольшие отрезки, которые быстренько перебегали в верхний угол и замирали там. Против каждого такого зигзагуватого красного значка сразу же возникал синий — почти одинаковый по сложности, но геометрически четкий. Металл и пластмасса вокруг. Танцует на экране красная линия. Тускло светящиеся предметы. Легонько вибрируют сяжки, которые держат Павла; они кажутся живыми, потому теплые на ощупь и реагируют на его движения. И в этой призрачной полутьме кто-то невидимый кромсает слова, раздирает их на составные части с холодной методичностью машины: — Я... о... э... у... ю... пр... т... с... Юноше стало жутко. Хоть он был не из робких, таинственность окружения, неопределенность собственного положения вызывали в нем инстинктивный страх. Экранчик вдруг погас, и теперь уже незнакомый певучий голос произнес: — Пурт!.. Пурт! — Не понимаю! — сердито отозвался Павел. — Пурт! — повторил голос. Он что-то утверждал, объяснял, словно даже призвал произносить это звукосочетание. — Ну, пурт. А дальше что? Сразу же вспыхнул экранчик. Яркий розовый свет ударил Павлу в глаза, и в то же время мягко прозвучал голос: — Айт... Айт... — Ко всем чертям! — выругался юноша и отвернулся от экранчика. Голос подхватил его слова: — Айт — ко всем чертям... Айт — ко всем чертям... Красные змейки на зеленоватом экране перебегали, группируются в вертикальные ряды и становились рядом синих, словно перевод с одного языка на другой. Павел уголком глаза следил за экраном. Он начинал понимать, что от него требуют, но решил не обращать внимания на это. И только здесь бойкота не признавали: один из сяжків обхватил ему голову и властно повернул к экранчика. Тот сразу же погас. — Пурт! — Темнота! — раздраженно ответил Павел. — Да что я вам — ребенок?! Его апелляция осталась без ответа. — Айт-пурт... Айт-пурт... — звучал голос, и экранчик то ярко вспыхивал, то гас. Павел молчал, но недолго: сяжки начали сжимать его все сильнее и сильнее... И когда уже не стало возможности терпеть, юноша крикнул: — Довольно!.. Больно! — Довольно, больно... Хватит, больно... — подхватил голос. — Плайте! Плайте! Сяжки на мгновение ослабли, а затем сжали Павла с новой силой. — Плайте! — Да больно же! — вскрикнул юноша, но объятия не ослабевали, и он добавил поспешно: — Плайте! Плайте! Это повлияло. — Плайте — больно! — удовлетворенно сказал голос, и пленник получил возможность свободно вздохнуть. Теперь юноша уже не противился. А «экзамены» продолжались: на экране вспыхивали разноцветные лучи, надо было назвать каждый цвет и выслушать аналог незнакомом языке. В кабине раздавались звуки разной высоты и громкости; становилось то холодно, то жарко. На всякое изменение окружения Павел должен был ответить немедленно, так как задержка обуславливала к казни. Это был очень эффективный метод обучения: не прошло и часа, как Павел прекрасно усвоил с сотню незнакомых слов. Но это далось ему о себе знать. Он был обессилен, подавлен, страдал от голода и жажды. — Довольно! — не выдержал он наконец. — Я хочу пить! Пить! — Пить! — согласился голос. — Воды! — Павел пошевелил жаждущими губами и проглотил слюну. — Воды! Несколько секунд длилась пауза. Неизвестен или не понимал, или не хотел понимать. Однако щелканье усилилось, а сяжки зашевелились. Один из них начал ощупывать Павлу руку и вдруг присосался к локтевой вены. «Конец!» — с ужасом подумал юноша. Рука не болела. Она только застыла, онемела, но чувствовалось — или, может, Павлу только казалось, — что из вены тугой струйкой течет кровь просто в полое щупальце. Снова промелькнул неуместен воспоминание о фантастических марсиан Герберта Уэллса, которые питались человеческой кровью. — Плайте! — крикнул он в отчаянии. — Больно! Странная вещь — сяжок немедленно освободил руку, метнулся в угол. — Айт! — скомандовал Павел. Вспыхнул экранчик. При ярком розовом свете Павел увидел, что на сгибе локтя виднеется темная точка — именно такую оставляет по себе пиявка, — но крови нет. Рука постепенно становилась чувствительной, вниз от плеча медленно катящаяся волна тепла. — Ничего не понимаю! — промямлил Павел. — С какой целью нужно было высасывать из меня кровь? А непонятное — и к тому же неприятное — продолжалось дальше. Щупальца исследовали каждый квадратный сантиметр Павлова тела, залезали в нос, в уши, одно пролезло в рот, а оттуда в желудок. Не помогали ни отчаянно барахтанье, ни магическое слово «плайте» — чудовище делала свое дело. Так продолжалось несколько минут. И за это время юноша чуть не сошел с ума — не от боли, а от невыносимости положения подопытного животного, с которой делают что хотят. И вдруг объятия ослабли. — Воды — оуе... — раздался голос. — Воды — оуе... Одно из щупалец приблизилось к Павловых губ и зронило на них капельку влаги. Павел жадно облизал губы. — Оуэ — вода! Щупальца потекла жидкость. Сладковатая и солоноватая, горьковатая и кисловатая, густая, душистая, она не напоминала ничего знакомого Павлу, но прекрасно утоляла жажду. Павел сделал глотков двадцать одхилився. — Довольно! Жидкость перестала литься. Почти одновременно с этим погас экранчик, а когда вспыхнул вновь, на нем появилось изображение человека. Павел ахнул: это же его собственный силуэт, да еще в каком виде! Среди розовых мышц силуэта тьмянкувато светился белый костяк. Яркой голубизной сияли нервы и мозг. Желтыми сосудами текла кровь: черная — венозная, красный — артериальная. Изображение было живым. Периодически наполнялись и спадали легкие, стучало сердце, сокращались мышцы. Павел видел себя как бы в разрезе. В руки силуэта приблизилось вьющиеся щупальце и присмокталося. Несколько капелек крови побежали вверх. Неожиданно картина изменилась: словно в микроскоп, Павел увидел и эритроциты, и лейкоциты, и плазму — все то, из чего состоит кровь. «Так вон оно что! — понял юноша. — Выходит, у меня была взята кровь для анализа!» Следующие картины своеобразного кинофильма убедили его, что неприятные процедуры, которые ему пришлось пережить, были только этапами исследования человека. — Оуе... — еще раз прозвучал голос. И на экранчике в силуэт влилось что-то золотистое, блестящее. Жидкость просачивалась в сосуды, мышцы, кости. — Оуэ — вода... — Нет, нет! Оуе — не вода! — воскликнул Павел, заинтересован всем увиденным. — Вода — это соединение водорода с кислородом! Он дернул руку — сяжки выпустили ее — и написал пальцем на экране: «H
— Оуэ — вода — ни, ни — это соединение... — голос звучал растерянно. — Ну, как бы вам объяснить... — Павел задумался на минутку. — Вот атом кислорода... А вот это — два атома водорода... Он нарисовал пальцем на экранчике атомы, скомпоновал их в молекулу, а когда закончил, сказал: — Вода! — Оу, — подхватил голос. — Оу — вода! — Рот! — показал Павел на силуэте. — Пут! — ответил голос. — Желудок! — Кейз. Желудок — кейз... Потом наступила пауза. Погас экранчик. Щупальца зашевелились. Одно из них напхало Павлу в рот мелких безвкусных шариков, впорснуло жидкости — оуе, а другие начали качать его, как качает мать младенца. Одновременно зазвенели тихие мелодичные звуки, будто где-то далеко на хрустальную плиту падали и медленно катились металлические колокольчики. Юноша почувствовал, что засыпает... Но это было совсем не похоже на обычный сон. Отдыхало только тело. То ли от перенапряжения нервной системы, после необычного обеда, Павла сковало оцепенение. Он не мог сделать ни одного движения, хотя его глаза оставались открытыми, а мозг работал четко. Теперь юноша мог обдумать свое положение. Его схватила и пленила какая-то машина. Какая именно? Зачем? И форма сооружения, и стандарты ее размеров, а особенно эти криволинейные щупальца были слишком необычные. То, может, машина прибыла на Землю в космической ракете? Неприятный холодок пополз у Павла по спине. Так вот что оно за космические гости! Там, у Верхней Заросли, осталась только скорлупа от ракеты, внешняя оболочка, а гигантский вездеход, что находился внутри, двинулся в путешествие по планете и пленил первого, кто попался на пути... Но кто же управляет этим проходимцем?.. Чей голос требует и объясняет?.. В голове Павла мелькнула причудливая мысль о том, что, может, там, на далекой планете, откуда прилетел космический корабль, господствуют совсем другие, не известные на Земле законы существования материи. Неземные существа не обязательно должны быть похожими на людей. Кто знает, не прячутся ли в упругих металлических сяжках легкоуязвимые студенистые «руки» какого-то сверхразумного спрута? На мысль об этом Павлу стало жутко. Он вспомнил отвратительных властителей прибрежных подводных скал и глубочайших океанских впадин. «Спрут! — с отвращением повторил Павел мысленно. — Неужели эти существа прикреплены к стенкам камеры навеки?» Взгляд его неподвижных глаз был утоплен в угол, скрученные в клубок сяжки. Время шло, но ни один из них не шелохнулся. «Мертв?.. Спит?..» Трудно представить, чтобы живое существо не сделала ни одного движения в течение долгого времени. Только машина может находиться сколько угодно в абсолютном покое. Итак, Павел попал в плен к кибернетической согласия. Радиоуправляемые машины — то, что было почти фантастикой четверть века назад — сейчас стали давно пройденным этапом. Управление на расстоянии уже не удовлетворяло технику сверхзвуковых скоростей, ибо за мизерные доли секунды действия аппаратов человек не успел даже схватиться за нужные рычаги. Теперь в науке и технике основное место занимают кибернетические согласия, которые выполняют очень сложные задачи вполне самостоятельно по заранее составленной программе. Машины не только играют в шахматы, переводят с одного языка на другой, но и управляют другими машинами, даже могут ремонтировать самих себя и конструировать еще более сложные электронные согласия. Несмотря на это, Павел все еще надеялся: вот-вот откроется люк в стене, и в кабину заглянет какое-то существо. Пусть она будет мерзкой, как лягушка, или, наоборот, красивой, как самый совершенный творение природы, — все равно это разумное существо и с ней можно найти общий язык. Но никто не появлялся. Блестели, катились по хрустальной плите металлические колокольчики. Летело время, быстро или медленно — нельзя было определить. И Павел Седых уснул. Путешествие в неизвестное Раздался резкий неприятный звук, зажегся свет — и Павел проснулся. В первое мгновение он не мог понять, где оказался, но постепенно вспомнилось все. — Оуе... — попросил юноша. Сяжки немедленно выполнили его просьбу. Вообще они стали ласкавішими, покладистее — уже не сжимали тело, а легонько поддерживали его, охотно уступая, когда Павел убирал другую позу. — Я к вашим услугам! — сказал юноша, напившись. Он прекрасно отдохнул и был в хорошем настроении. Пережитые неприятности стали казаться ему несущественными, а будущее — интересным. Пусть там что, а только он один из всех людей Земли попал на вездеход жителей другой планеты! Павел одобрял осторожность космонавтов: для них действительно могла быть опасной встреча с чужими формами жизни. Микробы и хищники, различные яды, вредное излучение, другой состав атмосферы — все выступило бы против пришельцев. Чтобы не погибнуть, они должны были сидеть до определенного времени в герметичных камерах и изучать все издалека. — Ну, друзья, прошу! — повторил Павел. Ему не терпелось ускорить процесс знакомства. Видимо, по расписанию для пленных обучение начиналось позже. Никто не ответил на призыв. Теперь, когда свет с экранчика озарял помещение, а «спрут» ослабил объятия, можно было осмотреть все вокруг подробнее.
«Кроха» замерла, однако уже не опустилась. Грохот двигателей в ее металлическом брюхе нарастал, голоснішав, и вдруг согласие, несмотря даже на команду «Стоп!», рванула с места и помчалась напрямик в противоположный конец полідрому. — Интересно, га? — сверкая глазами, засмеялся Дэйв. — «Страх» победил... на самом Деле после сирены ввімкнулось специальное реле, которое подает только одну команду: «Кратчайшим путем — хранилища!» Для каждой из электронно-вычислительных саморухомих злагод нашего института сирена ассоциируется с наибольшей опасностью... — А что же это за сирена? — поинтересовался Рум. — Вскоре над нашей территорией будет пролетать Заря Кейз-Ола. Сам понимаешь, совсем нежелательно, чтобы фотографии саморухомих злагод попали генерального штаба Монії. Рум промолчал и только позже, когда над багровыми тучами невысоко над горизонтом появилась Заря Кейз-Ола, спросил: — Читал сообщение о Совещание мудрейших? — Разве это неожиданность? Рано или поздно Кейз-Ол попытался бы нас раздавить, даже если бы сам погиб при этом. Но как тебе нравится его неприступная Урания? — Подлец! Вытащим его оттуда! Наступила пауза. Братья провожали мрачными взглядами сияющее кольцо, которое неспешно катилось по восточной половине неба прямо на юг. — Не было?.. — тихо спросил Рум. — Нет... — грустно ответил Дэйв. Они понимали друг друга: речь шла о письме от Майоли. — Какие мы были тогда глупые... — кивнул Рум головой в направлении движения Звезды Кейз-Ола. — Глупые и слепые. Мы видели в ней женщину и не видели человека. Помнишь ту фотографию? «Его жизнь — настоящий подвиг!» — сказала она тогда... — А помнишь: «Я бы сыграла такую роль»? — Так... Быстро темнело. Вот уже погасли последние отблески дня. Небо запнула темная одеяло, испещренная яркими звездами. А братья все еще стояли, задумчиво глядя в даль. Родные и близкие, они в то же время были бесконечно далеки, потому что их разъединила чрезмерное сходство; по-дурацкому чужие, потому что прошла между ними женщина, которую забыть не в силах, женщина, которая появилась на мгновение, чтобы исчезнуть навсегда. Звезда Надежды над миром сводится Когда Рум вернулся из Института автоматики, его ждал приказ немедленно прибыть в Высший Совет Труда и Обороны Союза Коммунистических Государств. Вызов не удивил Рума. Как пилот надстратосферної авиации, он часто получал неожиданные срочные задачи. Не удивился он и тогда, когда начальник отдела реактивной техники Высшего Совета, давно знакомый профессор, подал ему бумажку с официальным штампом. — Пойдете вторым пилотом на гравітоліт Заря Надежды. Он сказал это таким обычным тоном, что Рум вполне машинально ответил: — Есть!.. — и вдруг захлопал глазами. — Извините, профессор... Как вы сказали? Гравітоліт? Тот лукаво улыбнулся: — Согласитесь, что более точное название — мезонно-гравітонний резонатор направленного действия — слишком корявая. Рум смущенно положил на стол только что полученное назначение. — Я на гравітольотах не летал... — А кто на них летал, мой друг?! — профессор раскрыл папку и достал оттуда лист плотной бумаги. Это была фотография огромной, если судить из размеров окружающих предметов, сооружения, похожего на диск. Более ее краем, словно кромку на тарелке, тянулся ряд иллюминаторов. В центре диск утолщался, превращался в кольцо сферических башенок, которые правили за основу многочисленным антеннам коротковолновых излучателей. — Грандиозно!.. — прошептал Рум. — Я думал, что Заря Надежды не больше трансконтинентальную ракету, а это... Да это же не гравітоліт, а настоящий искусственный спутник! — Поэтому его и назвали Заря Надежды!.. — серьезно сказал профессор. — А впрочем, для разговоров нет времени. Лучше давайте поговорим вот о чем: во время последнего испытания на Заре Надежды взорвался один из резонаторов. Экипаж понес большие потери. Резерва подготовленных навигаторов не хватило, чтобы пополнить экипаж. Только через это мы и вызвали вас. Хочу предупредить — задание опасное. Гравітоліт стартует менее чем за сутки, а вам еще надо хоть худо-бедно ознакомиться с ним. Если у вас есть хоть крохотное сомнение, отказывайтесь сразу. — Я полечу, профессор! — тихо сказал Рум. — Ну, тогда удачи вам! — профессор крепко пожал ему руку. — Смотрите, Рум!.. Читали сообщения о собрании мудрейших? Заря Надежды станет Кейз-Ола костью поперек горла. Не исключена возможность, что против вас будут устраиваться всевозможные провокации, вплоть до попыток уничтожить гравітоліт. Его автоматы защиты работают надежно, но и от вашей бдительности будет зависеть очень многое. Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 008. Часть вторая. Накануне Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 013. Часть третья. Гибель Урании Гибель «Урании». Николай Дашкиев. 020. Эпилог. «Слушайте, люди вселенной!»
Николай Дашкиев родился в учительской семье в городке Краснокутск (в настоящее время Харьковская область). По окончании средней школы поступил на геофизический факультет Ленинградского университета, но не успел закончить учебу из-за начавшейся войны. Плохое зрение не позволило Николаю попасть в армию сразу, но с февраля 1943 года он участвовал в боевых действиях — как рядовой стрелок, затем как радист и командир отделения связи. Дашкиев участвовал в сражении на Курской вторых, форсировании Днепра в районе Вышгорода, Корсунь-Шевченковской операции, а в дальнейшем воевал в Карпатах, Польше и Чехословакии. Среди его наград — Орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги» и медаль «За отвагу». Уже во время войны он начал печататься как поэт; часть стихотворений военного периода впоследствии вошла в его дебютный поэтический сборник «На перевале», увидевший свет в 1948 году. После войны Николай Дашкиев продолжил обучение в Харьковском педагогическом институте, который окончил в 1948 году по специальности «Физика». В том же году вышел его первый поэтический сборник, а в 1950 году впервые был опубликован его роман «Торжество жизни», рассказывающий о поиске лекарства от рака в недалеком будущем. Впоследствии автор продолжал перерабатывать это произведение почти до конца жизни, по мере того, как современная ему медицина продвигалась вперед; переработанные издания выходили в 1966 и 1973 году, а в общей сложности роман вышел тиражом 165 тысяч экземпляров. «Торжество жизни» задумывалось изначально как первая часть более крупномасштабного произведения, но эти планы автора так и не осуществились. Вышедшая в 1957 году повесть Николая Дашкиева «Зубы дракона» получила третьим премию Республиканского конкурса на лучшую научно-фантастическую и приключенческую книгу для детей и юношества. В повести рассказывалось о борьбе советских и индийских ученых, работающих над новейшими биологическими катализаторами, с английскими шпионами. В 1960 году вышел второй роман Николая Дашкиева — «Гибель Урании». Действие романа развивалось на Земле и на планете Пирейе в системе Двух Солнц, которую противоборство сверхдержав привело к атомной катастрофе. В этом произведении впервые описывалась метеорологическая война. В 50-е годы была также издана повесть «Властелин мира» (сначала на украинском языке тиражом 65 тысяч экземпляров, а потом в двух изданиях на русском языке — вдвое большим тиражом), а в 1967 году вышел сборник фантастических рассказов «Галатея». В конце 60-х годов Николай Дашкиев, помимо работы над собственными произведениями трудившийся как литконсульт в Харьковском театре музыкальной комедии, переехал в Киев. В этот период его творчества вышли повести «Из бездны прошлого» и «Хрустальные дороги» (последняя была написана по мотивам романа-утопии Дмитрия Бузько «Хрустальный край», созданного в 1930-е годы), а в 1974 году — второй сборник рассказов «Право на риск». Произведения Николая Дашкиева были переведены на многие языки мира, включая английский, французский, немецкий и китайский. Все послевоенные годы, кроме фантастики, Николай Дашкиев продолжал писать лирику, которая, однако, после первого сборника нигде не издавалась. С середины 50-х годов Николай Дашкиев в качестве сценариста активно сотрудничал с Киевской студией научно-популярных фильмов, где, кстати, была снята короткометражка по его рассказу «Встреча с тайфуном». Работал он также и над переводами — в частности, ему принадлежит перевод на украинский язык и литературная обработка произведений чешского писателя Владимира Бабулы «Сигналы из Вселенной» и «Пульс Вселенной». Еще в начале 50-х годов, развивая тематику, затронутую в «Торжестве жизни», он написал на русском языке биографическую повесть «Нехоженой тропой» в советской ученой-биологе Ольге Лепешинской (переведена на украинский язык в 1973-74 годах совместно с его младшим сыном Николаем), а в последние годы жизни работал над биографическим романом «Погубленная песня» об украинском композиторе XVIII века Максим Березовском. Рабочий день писателя составлял 14-16 часов, его здоровье рано оказалось подорванным, и он скончался в феврале 1976 года, не дожил до 55 лет. Его последний роман увидел свет почти через десять лет после его смерти. Также посмертно, в 1981 году , вышло двухтомное собрание сочинений Николая Дашкиева. --- Николай Александрович Дашкиев ( укр. Николай Александрович Дашкиев; 16 мая 1921, Краснокутск — 23 февраля 1976, Киев) —украинский советский прозаик и поэт, в основном писавший в жанре фантастики. Автор трех романов (один из которых документальный), а также повестей, рассказов, поэтических произведений. --- Источники : https://knigogid.ru/authors/741799-nikolay-dashkiev === https://ru.wikipedia.org/wiki/Дашкиев,_Николай_Александрович --- *** Читать ещё, полностью и дальше - Николай Дашкиев, писатель
Дашкієв Микола ОлександровичИмя при рождении Николай Александрович Дашкиев
| |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |