00:04 Святослав 031. Скляренко С.Д. | |
Мгновение он смотрел на нее восхищенным взглядом. - Зажги, Феофано, побольше свечей. Да, эту, эту, еще одну, вот ту, перед иконой. Пусть будет много света. Император спит, спит Буколеон и весь Большой дворец, но я, Феофано, не сплю, не могу спать. Я должен быть везде. Этериоты пропускают меня всюду, куда бы я ни шел, везде охраняют, даже в соборе святой Софии. - Я очень хотела тебя видеть и рада, что ты пришел, Василий, потому что не понимаю, что происходит вокруг меня. - А что же тебе непонятно? - равнодушно промолвил проэдр. - Я не узнаю Иоанна, - быстро заговорила она. - Когда-то он любил меня, а сейчас, видимо, не любит. Когда-то я была его сообщницей, теперь он чуждается меня. Теперь, когда я очутилась в соборе, он говорит, будто… - Освободил тебя с Прота? - спросил проэдр и засмеялся. - Да, он утверждает это… Почему ты смеешься? - Я смеюсь, Феофано, потому, что Иоанн никогда тебя не любил, потому, что мы сделали его императором и все это знают, кроме него; смеюсь оттого, что он думает, будто обманул нас, в действительности же мы обманываем его. И еще смеюсь тому, что он уже не император, а труп, — слышишь, только труп, Феофано… — Я понимаю, что он может вскоре стать трупом, — согласилась она. — Но кто это сделает? И я не понимаю, Василий: кто же будет после него? Он посмотрел на Феофано, такой же, как и всегда, - проэдр, постельничий… Но при свете свечей Феофано вдруг заметила в его лице что-то общее с головой императора Романа I на кентинариях — те же глаза, нос, рот, подбородок… - Об этом Константинополь узнает позже, - близко склонившись к ней, прошептал проэдр. - Я уничтожил многих императоров… Остается подобие императора, горбоносый… - Ты говоришь правду, - согласилась она, - и ты должен убить горбоносого. - Мы умертвим его вместе. Дай руку, Феофано. - Вот моя рука. Что нужно сделать, Василий? Для чего ты взял меня с Прота? Ведь Иоанн сказал, что вышлет меня в Армению. Проэдр ответил не сразу, он долго прислушивался, не слышно ли в соборе какого-либо шороха. Там было очень тихо. Василий сказал: - Зная Иоанна и русских воев, я был уверен, что все закончится в Болгарии, что там Иоанн, подобно Никифору, станет трупом. Поэтому я хотел, чтобы здесь, в Константинополе, все было наготове. Я, ты, наши полководцы, этерия. Проэдр умолк. - Однако смерть Варда Валента спутала все, и ты, Феофано, попала не туда, куда он должен был тебя отвезти. Не ко мне, а сюда, в собор. Выйти же отсюда труднее, чем войти. Уцелел и Иоанн. Что ж, подождем, Феофано. А сейчас тебе надо уехать в Армению. Это лучше, чем Прот. - Очень далеко, мой проэдр. Я боюсь за себя, за детей… - О нет, - спокойно возразил проэдр. - Армения недалеко. Если понадобится, мои корабли пересекут море, и ты будешь здесь. Иоанн не убьет тебя, рассчитывая, что ты ему еще можешь понадобиться и в случае чего спасти его. Не убьет и не сможет убить еще и потому, что тебя повезут в Армению и будут там охранять мои, наши этериоты. Что император Византии, - задумчиво закончил проэдр Василий, - если живы мы с тобой, Феофано! Верь мне, не станет нас - не станет и этой империи, ибо держится она только на нас. А у меня к тебе одна просьба. .- Говори, Василий! - У меня трудная, полная неожиданностей жизнь. Я берегу этот порошок для себя, Василий. — Ты должна дать его мне, я не хочу, чтобы ты выпила этот порошок. Лучше уж я дам его Иоанну.
9 В Адрианополе князь Святослав встретился со своим братом, князем Улебом. Они долго не виделись. Двинувшись из Преславы против Иоанна, князь Святослав велел князю Улебу вести рядом с уграми несколько тысяч своих воев через Родопы, на Средец и Филиппополь, чтобы зайти к врагу с запада… Там князь Улеб должен был подождать и задержать войско Иоанна, если оно попытается бежать к Солуни. Князь Улеб, как и угры, пробился к Филиппополю, стал на перевалах и наносил удары отрядам Иоанна, которые после великой битвы в долине бежали на запад, а в Адрианополь прибыл тогда, когда мир с ромеями был уже заключен. — Ты хорошо сражался в Родопах, — сказал князь Святослав, встретив брата. — Мне достались только беглецы, — промолвил, вздыхая, Улеб. — Жалею, что не пришлось побывать в большой сече. — — Сеча была великая, — согласился Святослав, — и, боюсь, не последняя. — Почему, Святослав? — Улеб вздрогнул. — Ведь ты заключил мир с Иоанном, мы получим с греков дань и сможем уйти на Днепр, домой… — Сердце мое рвется к Днепру, Улеб, — промолвил Святослав, — но скоро ли мы там будем? — Ты что-то задумал, брат? — Что мне замышлять, Улеб?! Я шел и иду прямой дорогой, воевал не ради корысти, ради Руси. Сюда пришел, ибо знал: будет мир в Болгарии — не сунутся ромеи и к нам. Трудно мне было воевать с двумя врагами — против Иоанна и кесаря Бориса. — Но ведь и Иоанн, и Борис знают, что брани больше не будет, уложен мир. — Не верю я в это, — сердито заметил Святослав. — Сейчас приходится заключить мир, но что случится весной — не знаю. — Святослав! — вырвалось у Улеба. — Доколе будет литься кровь, доколе в чужих землях терять своих людей будем? — Князь Улеб, — сурово ответил Святослав, — лучше бороться с ромеями здесь, чем под стенами Киева. И не только я так делаю. Не зла хотели Руси князья Олег и сын его Игорь, когда ходили к Царьграду, стояли под его стенами и укладывали мир. Я делал так, как отцы мои, показал силу Руси и уложил с греками мир. Русь сохранит этот мир. Двинемся сейчас на равнину, к Дунаю, зимой подойдет подмога от уличей и тиверцев, хочу договориться и с печенегами. — Значит, к весне опять война? — Войны я не начну, — твердо сказал Святослав, — но должен быть готовым, коли затеет ее Иоанн. А дабы он не захватил Болгарию и не обрушился страшной грозой на нас, я оставлю воев в Преславе и во всех городах. — Воля твоя, брат, — согласился Улеб. — Велишь — останусь в Преславе… — Зачем тебе оставаться в Преславе, брат? — сказал Святослав. — Здесь будет неспокойно, надлежит глядеть и за горами, и за кесарем Борисом. — Неужто ты думаешь, брат Святослав, что я не сумею углядеть и за горами, и за кесарем Борисом? — Того не думаю, но у меня найдется немало воевод, коим надлежит глядеть за горами и за кесарем. Мы же, князья, должны быть там, где и наши вой, — над Дунаем… — Воля твоя, брат, — согласился Улеб. В его больших темных глазах, смотревших в окно на далекие, окутанные тучами горы, была тоска. Там же, в Адрианополе, князь Святослав встретился с васи-ликом Калокиром. Но не князь искал встречи с василиком -все время, когда вой шли по долине, Калокир ехал следом за ними. Когда василики Иоанна прибыли в Адрианополь, Калокир прятался от них. Но едва только был уложен мир, он вышел из тайника и явился к Святославу. — Челом тебе, князь, — начал, низко кланяясь, василик. — Будь здрав, — ответил князь. — Но почему ты здесь? Я думал, что ты давно там, где тебе и надлежит быть… — А где же мне надлежит быть? — Как где? В Константинополе… — Нет, князь! — промолвил Калокир. — Возвращаться в Константинополь мне поздно. Василиков, не выполнивших того, что им поручали, императоры высылают на далекие острова и ослепляют… либо топят в море… — Почему, Калокир? Ведь ты, сдается, сделал все, что нужно было императорам. Они пожелали, чтобы я стал на Дунае, -я стал там, хотели, чтобы я вторгся в Болгарию и покорил болгар, — я сделал и это… — Но, князь, случилось и то, чего не хотели императоры: ты боролся не с болгарами, а с кесарями и, покорив кесарей, пошел с болгарами на императора…
— Верно, Калокир, я пошел на императора, потому что он уже стоял в Болгарии. — Это так, — безнадежно промолвил Калокир. — Из Киева и даже с Дуная я мог еще возвратиться в Константинополь как василик. Но из Преславы уже поздно, князь… — Ты можешь вернуться в Херсонес, к своему отцу — проте-вону. — А разве Херсонес не империя?! — с отчаянием крикнул Калокир. Князь Святослав окинул взглядом костлявого, высокого Калокира и почувствовал к нему отвращение. Сейчас, впервые за все время их знакомства, князь поверил ему так, как верят убийце, сознавшемуся в своем злодеянии, как верят вору, который открылся в краже. Ибо с кем сравнить предателя, который покинул в великой беде свой народ, пошел на хлеба к врагу своего народа, потом изменил и тем, кто давал ему этот хлеб, и переметнулся к врагу врагов, помышляя о том, когда и как обмануть и его?! Калокир на сей раз говорил правду: ему не было места в Константинополе, император Иоанн разыщет его и в Херсонесе. Поздно возвращаться и в Армению, к родным когда-то людям! Такова судьба предателя. — Князь Святослав! — умоляюще промолвил Калокир. — Не гони хоть ты меня, ведь я тебе не изменял, оставался твоим другом. Другом?! Если бы Калокир знал, как оскорбило князя Святослава сказанное им слово. О, князь любил и уважал друзей так же, как ненавидел врагов, но разве может быть ему другом предатель? — Не обижайся на меня, — словно угадывая его мысли, сказал Калокир, — я тебе еще очень пригожусь. Ты станешь на Дунае, потом поедешь на Русь, а в будущем придется тебе еще много беседовать с императорами. Если я не пригожусь тебе как друг, то буду свидетелем во вражде с ними. Князь Святослав задумался. Он знает цену василику! Калокир уже не скрывается от него, да и что может, казалось бы, скрывать разоблаченный предатель? Он говорит правду, прогнать предателя легко, а может, лучше оставить его на страх другим? — Добро! — усмехнувшись, промолвил князь. — Не скрываю: после всего, что случилось, василик императора не может быть другом русского князя. Но сын протевона может, как и прочие, идти вместе с воями.
В тот же день, к вечеру, Калокир смиренно вошел в шатер князя Улеба — помолиться Христу. В Преславе князя Святослава встретил кесарь Борис. Видно было, что он вместе со своими болярами ждал киевского князя: Борис встретил Святослава далеко от города, на первом перевале. В Золотой палате болгарских каганов, куда собрались все боляре, именитые боилы и кметы, кесарь Борис сказал: — Я, по милости твоей, кесарь, от боляр, боилов и всех, иже суть под моей рукой, челом тебе бью, великий князь Святослав, и благодарю за то, что заступился с воями своими за обиженных болгар, а сам заключил с императорами почетный мир… — Не для себя заключил я мир, — ответил Святослав, — но и ради Болгарии, хочу, чтобы была любовь меж нами, дондеже светит солнце. А будет существовать любовь — не страшны нам никакие императоры. — Неужели император ромеев посмеет нарушить с тобой мир? — искренне удивился кесарь Борис. — Если бы я стоял под стенами Константинополя, император Иоанн не нарушил бы мира, — ответил Святослав. — Я сделал, что мог, мы условились с императором, что он покинет Болгарию и уйдет в Константинополь, я оставляю Планину и отойду к Дунаю… — Трудные времена наступают для Болгарии, — испуганно произнес кесарь Борис. — На западе у нас неспокойно, придется вести борьбу с комитопулами Шишманами, здесь — великая разруха, ты станешь далеко, на Дунае, а потом уйдешь на Русь. — Так, — сказал князь Святослав, — вой мои рвутся на Русь, там хотят быть, я тоже хочу в Киев-град. Но боюсь за Болгарию, за ее людей и потому стану на Дунае. К тому же близка и осень, кесарь, поздно уже плыть по морю. А чтобы было спокойно на Планине и в горах, безопасно в Преславе, оставлю свой полк и воеводу… — Воля твоя, — тихо промолвил кесарь Борис. — Знаю, как тяжко тебе, и не хотел бы тебя утруждать, княже. Коли так болеешь за нас, оставь полк в ПресЛаве. Но кто будет тут твоим воеводой? — Воеводой останется Свенельд, первый мой муж. — О, про воеводу Свенельда мы слыхали! — сказал кесарь Борис. ~ За такого воеводу спасибо тебе, княже… После беседы кесарь Борис дал в честь князя обед. Ожил дворец болгарских каганов, засверкал огнями. Князь Святослав сидел рядом с кесарем и* его женой — василиссой, дальше, за богато накрытыми столами, — боляре, боилы, кметы. Они ели, пили и оживленно беседовали между собой. А за завесами, как это делалось в Константинополе, стоял хор преславского собора, боляре заводили: Многая лета великому князю Руси… И хор пел: Многая лета… Многая лета… Многая лета… Боилы кричали: Многая лета кесарю Борису… И снова: Многая лета… Многая лета… Многая лета! Так, в песнопениях и славословиях, и опять в песнопениях, прошла добрая половина ночи… Князь Святослав возвращался из Преславы в свой стан, расположенный в гор'ах, поздно. Ночь была темная, кони шли сторожко, руки воев лежали на крыжах мечей. Где— то далеко в горах бушевала гроза. Раскаты грома не доносились сюда, к Преславе. Только время от времени на южной, очень темной, половине неба пробегали, точно гигантские огромные змеи, молнии. И тогда на краткий миг становилось светло, были видны скалы, деревья, нависшие над пропастью, узкая тропа, по которой ехали всадники, каждый камешек, каждая былинка. Но после вспышки надолго наступал полный мрак, даже звуки становились глуше. Казалось, всадники едут по дну моря. Князь Святослав думал о сварожичах, которые в такую ночь сходят с неба, тайком носятся над землей, нацеливаются и пускают Перуновы стрелы — вечный огонь, пробивающий скалы, сжигающий деревья, нивы, разящий людей… А разве не то же самое делается на земле? Небо и земля -как они похожи! Среди брани и труда живут люди, враждуют и мирятся между собой. Если труд — то труд, если брань — то брань — так, казалось Святославу, и должны жить люди. Не осуждал он честной брани, когда люди с глазу на глаз сходились в поле, чтобы мечом и копьем разрешить свою распрю. Но всю свою жизнь князь Святослав осуждал тех, которые тайно, как тати в ночи, подкрадывались к врагу, которые не шли честно на распрю и брань, а заходили со спины, как эти сварожичи, которые по ночам блуждают над утомленной, покрытой мраком землей и, когда все спят, кидают стрелы Перуна. И еще знал князь Святослав, что он долго и с великим трудом идет своей дорогой, старается разрешить несогласия с императорами и кесарями честно, в бою. Но не все они так же честно отбиваются от его меча, а действуют коварством, ложью. Ложь и коварство трудно распознать. Где-то близко от князя ходит ложь, кто-то рядом с князем носит у сердца отравленную стрелу. Но кто же среди людей на земле его друг, а кто враг? Князь Святослав вдруг остановил коня. Сдержала коней и его дружина. Все молчали. Все думали, что князь что-то услышал или заметил, никто не шевелился. А князь сидел на коне и смотрел на южную половину неба, где над высокими темными горами пробегали и пробегали, точно огненные змеи, ослепительные молнии, где били и били в скалы, леса, города Перуновы стрелы. *** ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 1 Заключая с князем Святославом под Адрианополем мир, император Иоанн вовсе не собирался его соблюдать. И как только русские вой двинулись к Преславе и далее на восток, стал готовиться к войне. В этой новой войне Иоанн предполагал действовать не так, как раньше. Уже с осени по его приказу в Болгарию под личиной купцов и тасинариев было заброшено множество лазутчиков. С целыми мешками денег расползлись они по болгарским городам и селам, покупали что попадется под руку, обменивали деньги и разведывали все, что интересовало императора. Возвращаясь через перевалы, лазутчики сообщали, что Святослав со своим войском ушел далеко, к самому Дунаю, оставив лишь немного воев у подножия гор — охранять Пре-славу, Плиску, Данаю. Император велел лазутчикам добраться до самой Пресла-вы, разузнать, где находится кесарь Борис, связаться с ним и болярами. Лазутчики докладывали, что кесарь Борис находится в Преславе, но никто проникнуть к нему не смог. Зимой Иоанн Цимисхий отдал еще одно распоряжение: перебросить через горы в Болгарию отряды монокурсов, которые, скрываясь в лесах, совершали бы налеты на села, грабили и убивали жителей, а всем говорили, что они — вой князя Святослава. А тем временем по всей империи собирали войско, в Константинополь перебрасывали легионы из Азии. И все это направлялось во Фракию и Македонию — там, в городах и селах от Солуня до Агатополя, над реками Марицей, Чунджой и Ар-добой, на южных склонах гор, стратиги вооружали и обучали друнги, а топархи готовили свои турмы и банды. Все они стояли уже в боевом порядке, на три-четыре мили отряд от отряда, с таким расчетом, чтобы первый отряд, завидев врага, мог сообщить об этом другому, тот — третьему, и так до самого стана и полководцев; на всех дорогах, ведущих из империи на восток и север, также стояли заставы. Этими многочисленными войсками во Фракии и Македонии командовали Бард Склир с братом Константином и патрикий Петр — лучшие полководцы империи. Когда же на побережье Пропонтиды зацвела весна, а в горах, как доносили лазутчики, растаяли снега и подсохли дороги, император Иоанн назначил большой выход из Большого дворца к Влахерну, с молением в храме Спасителя и в храме Богородицы. Из алтаря Иоанн поднялся на стену Влахернского дворца и долго наблюдал, как на тихой глади Золотого Рога триста кораблей проводят бой с воображаемым противником: сходятся и расходятся на веслах, поднимают и опускают ветрила, мечут на воду греческий огонь. Это было величественное зрелище: огромные корабли со множеством огней плыли в вечерних сумерках, а вверху, над водным простором Золотого Рога, мерцали звезды. Император Иоанн остался доволен пробным боем и повелел выдать всем гребцам и воинам, принимавшим в нем участие, награды. Друнгарию же флота приказал еще до рассвета выйти из Золотого Рога, направиться к устью Дуная и преградить там выход лодиям князя Святослава. Сам же Иоанн, понимая, что этим он начинает войну со Святославом и что теперь нужно торопиться, в ту же ночь выехал на колеснице в Адрианополь. В Адрианополе император, сделав смотр войскам, сказал полководцам: — Настал час ударить на князя Святослава… Лица полководцев говорили о том, что они давно ждали этого часа и готовились к нему. — Осенью мы вынуждены были заключить мир с князем Святославом, — продолжал Цимисхий, — у нас было неспокойно в Азии и в Константинополе. Сейчас, слава Богу, в Азии тишина, царит покой и в столице. Мы должны немедленно выступить в горы и молниеносно обрушиться на головы русских воев. Вард Склир, хорошо запомнивший сечу прошлого года, пытался высказать свои опасения. — Великий василевс, — начал он, — дороги в горах еще не просохли, нам придется пробираться через ущелья, где бушуют быстрые потоки… — Лучше идти в горах по бездорожью и не видеть врага, — сердито возразил император, — чем по торной дороге, которую преградят русы и болгары; лучше переходить через многоводные потоки, чем через потоки собственной крови; лучше нам воевать с русскими воями и кучкой болгар сейчас, чем с руса-ми и всей Болгарией, которая только и ждет весны… — Но, великий василевс, — пришел на помощь Склиру начальник метательных машин Иоанн Куркуас, который раз в жизни дал удачный совет императору и теперь при каждом удобном случае хвастался этим, — близится праздник Христова воскресения! — День Христова воскресения близок, — согласился император, — и в этот день нам надлежит, как христианам, надеть светлые одежды, есть, пить, веселиться. И почему бы нам не встретить этот праздник в Преславе? Это был второй случай, когда Иоанн Куркуас помог императору, но все полководцы проклинали Куркуаса. В ту же ночь по широкой дороге, которая вела из Адрианополя в Филиппополь и дальше, в горные теснины, цокали копыта множества коней — это Иоанн Цимисхий вел свое войско на перевалы. Одновременно двинулись турмы фем из Агатополя, Сово-поля и Месемврии — Иоанн хотел вступить в Болгарию со стороны моря; шли также турмы из Солуни, чтобы подкрасться к Преславе с запада; одновременно в Понте спешили к гирлу Дуная корабли империи со страшным греческим огнем. Император Иоанн действовал как всегда: где-то в городах и селах Болгарии вершили свое черное дело лазутчики и поджигатели, а сам он, окруженный бессмертными, ехал под стягом империи впереди, и следом за ним скакали закованные в броню всадники, тысячи оплитов тащили пороки и тараны. Начальником всего обоза Иоанн назначил проэдра Василия: император не хотел, чтобы проэдр во время войны оставался в Константинополе. Он предпочитал, чтобы проэдр находился возле него. *** 2 В Преславе во главе дружины, охранявшей город и дворец, стоял воевода Свенельд. Гонцы с гор, едва лишь войска роме-ев вошли в ущелья, уведомили его о вероломстве Иоанна, и горькая усмешка собрала морщины на лице старого воеводы. Император ромеев шел не так, как русские вой, он не посылал впереди себя гонца с черной стрелой, не говорил: «Иду на вы!» Но сейчас не время было думать о том, почему так поступал василевс империи. Сейчас, и как можно скорей, Свенельду нужно было решать, что делать ему и его дружине. У него были три пути: идти вперед, к ущельям, и там встретить войско Иоанна; отступать назад, чтобы соединиться со Святославом, и, наконец, на месте принять бой с войсками императора ромеев. Свенельд решил сообщить обо всем Святославу и двинуться навстречу Иоанну, но вслед за гонцами из ущелий явились гонцы с других перевалов, которые сообщили, что ромейские войска идут с нескольких сторон. И Свенельд понял, что идти вперед — значит попасть в ловушку, которую ему готовит Иоанн. Отступить — такая мысль мелькнула в голове Свенельда лишь раз, но он тотчас отбросил ее, — никогда еще в жизни он не отступал перед врагом, не отступит и перед Иоанном. Поэтому Свенельд решил стоять в Преславе и ждать Иоанна. Не теряя ни часа, он послал в ближайшие города и села гонцов, чтобы собирали болгар, осмотрел валы и рвы перед Преславой, отдал наказ укреплять их, оглядел стены Преславы, побывал в Вышнем граде, где жил кесарь Борис. Ва палате кесаря Свенельд застал нескольких боляр, они поклонились ему и быстро вышли. — У меня есть сведения, — сказал Свенельд, — что император Иоанн с войском движется к Преславе. — Как? Император Иоанн нарушил мир, не сдержал слова?! -притворяясь искренне удивленным, воскликнул кесарь Борис. Темные тени легли на лицо Свенельда. — Не сдержал слова, — подтвердил он — и несет великие беды болгарам и русам. Может, тебе, кесарь, лучше не оставаться здесь, а выехать на Дунай, к князю Святославу? — Что скажут болгары, — возмущенно промолвил кесарь, - если я покину Преславу в эту тяжкую годину?! Спасибо тебе, воевода, что печешься обо мне и болгарах, но я останусь здесь и буду стоять рядом с вами. — Нет, кесарь, стоять тебе рядом с нами в Преславе не следует. Преславу мы защитим, а ромеи попадут сюда, в Вышний град, только через наши тела. Прощай, кесарь! Так и уехал воевода Свенельд из Вышнего града. А когда он скрылся на своем коне за воротами, к кесарю снова явились боляре, и он сказал им: — Я должен остаться здесь, а вы поезжайте в Преславу и сделайте все, чтобы император Иоанн как можно скорее попал сюда, в Вышний град. А еще через день, в темную весеннюю ночь, войско императора Иоанна подошло к Преславе и стало в поле. Едва забрезжило — затрубили трубачи, загремели литавры, загудели бубны. Подняв знамена, войско ромеев двинулось с трех сторон на Преславу. Но император Иоанн напрасно надеялся, что ему удастся одним ударом взять Преславу. Когда стало светать и на розовом небе зачернели ее башни, ромеи увидели, что вдоль стен против легионов Иоанна стоят русские вой — щит к щиту, наставив копья, а со стен города навстречу уже летели тысячи стрел. Во главе воев и небольшой старшей дружины на коне с мечом и щитом в руках сидел воевода Свенельд. Он оглядывал свое войско, оборонявшее Преславу и Вышний град. У стен города больше, чем русских воев, собралось селян и париков, пришедших сюда со всех концов на клич Свенельда. Это была уже большая, хорошая дружина. Правда, Свенельд знал, что враг стоит не только перед ним, но и за спиной — кесарь Борис, боилы, боляре. Потому заранее велел русским и болгарским воям не только вглядываться внимательно вперед, но и слушать, что делается позади. А-разве у императора ромеев, который идет на Преславу, враг — только Свенельд с дружиной? У него враги кругом, даже горы! Бой разгорался все сильнее и сильнее. Русские вой не только защищались. Покуда лучники гнали впереди них тучу стрел, а пращники и метальники кидали со стен острые камни, другие вой, держа перед собой высокие щиты, с грозным, устрашающим кличем, уже хорошо знакомым врагам, двинулись вперед и сразу врезались в колонны растерявшихся ромеев. Иоанн Цимисхий, наблюдавший издали, с высокого холма, за ходом сражения, дал приказ полководцам двинуть войска вперед и как можно быстрее отбить наступление русских воев. Но не ромеи, а вой Руси продвигались все дальше и дальше вперед, и на зеленом поле перед стенами Преславы чернело множество тел. Русские вой издавали победный клич, а ромеи кричали от ужаса. Несколько долгих, очень напряженных, страшных часов бились русские вой с ромеями… Поле боя оглашалось криками, бряцанием щитов, звоном секир, свистом стрел. Ромеи отступали. Иоанн бесновался. — Их гораздо больше, чем докладывали наши лазутчики, — говорил император, стоя на холме с Вардом Склиром. — Наши лазутчики не приняли в расчет болгар, — ответил склир. — Их гораздо больше, чем русов, и все они бьются не на живот, а на смерть. — Но о чем думают боляре?! — неистовствовал Цимисхий. - Наступил решительный час, сейчас они могли бы ударить с тыла. — Я полагаю, что русские вой бьются не только здесь, на поле, но и в городе… — Тогда пошли бессмертных. По приказу Иоанна с левого фланга на русских воев налетели закованные в броню, вооруженные длинными копьями бессмертные. Услыхав лошадиный топот, русские вой разгадали замысел ромеев, но не отступили и на этот раз, а набросали на пути бессмертных бороны, воткнули в землю множество копий, и взбесившиеся кони понесли всадников куда глаза глядят. • Это был страшный конец Преславской сечи. В этот день на поле полегло много русских воев. Но гораздо больше того потерял император Иоанн, так и не взяв, как рассчитывал, с первого удара Преславу. Русские вой не были побеждены. Только когда стало темнеть, они отошли за стены, подняли мосты и заперли ворота. Несколько дней Иоанн Цимисхий тщетно пытался взять Преславу. К ромеям с перевалов подходили все новые и новые легионы. Много раз Иоанн повелевал брать город копьем; к стенам Преславы подвели пороки и тараны. Иоанн* Куркуас установил машины, которые поливали город огнем, и катапульты, бросающие камни…
Защитники Преславы теперь уже не отворяли ворот. Стоя на стенах, они гасили пожары, бросали на ромеев камни, лили кипящую смолу, осыпали их стрелами. Случалось и по-другому: несколько раз во время боя под стенами Преславы в стане ромеев поднималась тревога — то начинали гореть метательные машины, то стрелы летели воинам в спины. Ночью ромеи боялись удаляться от стана — кто-то неведомый совсем близко скрывался среди скал. Наконец разгневанный Иоанн объявил Варду Склиру и Иоанну Куркуасу: — Пасху я должен встретить в Преславе! Если вы этого не сделаете, я сам поведу войска, а вас прикажу повесить. Тогда в пятницу пошли на новый приступ Преславы. Вард Склир, Иоанн Куркуас и прочие полководцы, зная, что им грозит, если они не возьмут город, обещали воинам большие награды да еще напоили их допьяна. И когда машины Иоанна Куркуаса стали метать камни, а в стены внезапно ударили пороки и тараны, ромеи кинулись к стенам, поставили лестницы и со страшным, леденящим душу криком полезли наверх. Битва эта тянулась бы, наверное, еще долго, и, наверное, защитники Преславы дрались бы на ее стенах до конца, но в самый страшный час, когда русские вой отбивали пьяных ро-меев, когда стены залили потоки крови, а над каждым уже витала смерть, кто-то сбил крюки и засовы на воротах, распахнул их и открыл путь врагу… Но и тогда Преслава еще не пала. Многие вой ринулись тотчас к воротам, увидав там боилов и боляр, свершивших черное дело, схватили их и подняли на копья. Вой стали грудью у ворот и бились секирами, ножами с ромеями. А когда сошли со стен и остальные, вой, подняв щиты, стали отходить к Вышнему граду, который высился на горе над Камчией, бросились к гриднице и стали на ее стенах. Когда император Иоанн въехал в город, бой еще продолжался. Сойдя с коня и стоя на скале, откуда были видны Вышний град и гридница перед ним, Иоанн понял, что им не скоро удастся взять гридницу, где собралось несколько тысяч ру-сов и болгар, и велел сжечь ее. Ромеи потащили все, что только могло гореть, и со всех сторон поджигали деревянные стены гридницы, стены града. День угасал. Солнце ушло за горы. Багряное море колыхалось на западе, и огненное море бушевало в Преславе — горел Вышний град, краса Болгарии, гибли в огне русские вой. Но вот русские вой стали быстро выходить из огненного моря. Они становились перед гридницей, предпочитая умереть с оружием в руках, чем сгореть в огне. Так началась последняя сеча в Преславе. Со всех улиц спешили к гриднице пешие и конные ромеи. Они медленно окружали стоявших в поле воев. Их оставалась тысяча, потом несколько сот, потом несколько десятков. Они умирали, но перед ними вырастал вал вражеских тел. Это было так страшно, что император Цимисхий воскликнул: — Я еще не видел, чтобы кто-нибудь так умирал! Как раз в это время к императору примчались всадники и доложили, что нашли в Вышнем граде в каменном дворце кесаря Бориса. Услыхав об этом, император Иоанн, не мешкая ни минуты, вскочил на коня и во главе большого отряда бессмертных помчался к дворцу. Известие о кесаре Борисе очень взволновало императора: значит, Святослав держал его в тюрьме Вышнего града, а войска ромеев наступали так быстро, что русские вой не успели его вывезти… «Скорее туда, скорей! — думал император. — Я сниму с него кандалы, выведу из темницы, живой кесарь Болгарии мне нужен больше, чем Преслава!» Думал он и о другом. Начиная от Аспаруха и Омарторга, как это было хорошо известно Иоанну, болгарские кесари собирали в своих древних столицах — Плиске, а позднее Пресла-ве — неслыханные сокровища. Об этих сокровищах знал весь мир и, конечно, императоры Византии. Начиная свои войны с Болгарией, они всегда стремились к Плиске и Преславе, тянулись к этим сокровищам. Мечтал о них и император Иоанн. О, как нужны были сейчас золото, серебро, драгоценные камни обнищавшей империи! Но император, конечно, не допускал и мысли, что сокровища болгарских кесарей могли уцелеть, если князь тавроскифов побывал со своей ордой в Преславе, он, безусловно, взял сокровища с собой. Разве не так поступил бы Иоанн? Повсюду — в Сирии, Египте, арабских странах, — где только ни проходил со своим войском Иоанн, он прежде всего захватывал сокровища… До каменного дворца в Вышнем граде было совсем близко, и Цимисхий с бессмертными быстро прискакали туда. Влетев в ворота дворца, они увидели, что там происходит то же самое, что и в Преславе: со всех сторон неслись стоны, крики, ходили с мешками легионеры. — Где кесарь? Быстрей к нему! — крикнул Иоанн. — Он в церкви! — ответили императору. Вместе с бессмертными император кинулся к церкви. Но что это? В сопровождении своих боляр на пороге церкви появился кесарь Борис — в белой одежде, пурпуровом корзне, перепоясанном красным поясом, в красных сандалиях, с цепью и гривнами на груди. Увидев императора, кесарь остановился и, упав ниц, приветствовал его. — Встань, — промолвил Цимисхий, — и подойди сюда. Кесарь сделал несколько шагов и стал перед Иоанном. — Бедный кесарь Болгарии, — сказал император, — как долго и много ты страдал… — Да, великий василевс, нам всем пришлось долго и много страдать… — Ты, кесарь, со своими болярами оказал большую услугу, отворив ворота Преславы, и империя никогда не забудет ваших стараний… Но я не знал, что ты на свободе, я думал, что Святослав бросил тебя в тюрьму… — Нет, император, мучения мои и боляр были ужасны, но в темнице я не сидел, а оставался все время здесь, в Вышнем граде. — Великое счастье, что вы все уцелели, — промолвил император Иоанн, обернувшись к болярам. — Я пришел сюда, угнетенные болгары, чтобы спасти вас от орд тавроскифов, от язычников Святослава, чтобы освободить Болгарию, чтобы жить с ней в любви и мире, как завещали императоры ромеев и как стремились к тому ваши кесари… И в знак своей благосклонности к болгарам император сошел с коня, подал руку кесарю Борису, и они вместе направились ко дворцу. Там император ромеев хорошо поел, выпил, отдохнул, а потом спросил кесаря Бориса: — А как, кесарь, с сокровищами? — Они целы, василевс… — Как? — Император не мог скрыть своего удивления. — Святослав не успел их забрать? — Нет, — ответил неторопливо кесарь Борис, — он не стал их брать. — Проклятый тавроскиф! — воскликнул император Иоанн. — Верь мне: он побоялся их взять, зная, что я настигну его даже за Дунаем и покараю, а за сокровища придумаю самую лютую кару. *** 002. Семен Скляренко. Святослав. 003. Скляренко С.Д. Святослав.
037. Святослав. Скляренко С.Д. 038. СВЯТОСЛАВ. СКЛЯРЕНКО СЕМЕН ДМИТРИЕВИЧ. КРАТКИЙ ПОЯСНИТЕЛЬНЫЙ СЛОВАРЬ, КОММЕНТАРИИ, ХРОНОЛОГИЧЕСКАЯ ТАБЛИЦА *** . Святослав. Скляренко С.Д. Источник : https://www.litmir.me/br/?b=24988&p=11 Слушать - https://knigavuhe.org/book/svjatoslav-1/ *** *** ПОДЕЛИТЬСЯ
***
*** *** *** ***
*** ... Читать дальше » *** ***
*** *** *** Фотоистория в папках 002 ВРЕМЕНА ГОДА Фотоистория в папках 003 Шахматы Фотоистория в папках 005 ПРИРОДА Фотоистория в папках 006 ЖИВОПИСЬ Фотоистория в папках 009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года 016 ГОРЯЧИЙ КЛЮЧ и его окрестности Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001
*** *** 11 мая 2010 АудиокнигиНовость 2Семашхо*** *** Прикрепления: Картинка 1 | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |