Природа. Из элементов первозданности
11:16 Иакинф (в миру Никита Яковлевич Бичурин), Википедия. 002 | |
*** В 1825 году журнал «Северный архив» опубликовал статью Иакинфа, посвящённую английскому посольству 1816 года в Китай, содержащую перевод 11 указов китайского правительства, изданных по этому поводу. Ценность Иакинфа как специалиста стала очевидной для министра иностранных дел графа К. В. Нессельроде, который и ходатайствовал перед новым императором Николаем I о причислении бывшего архимандрита к Азиатскому департаменту. Вероятно участие в этом деле также П. Л. Шиллинга и Е. Ф. Тимковского. Обер-прокурор Святейшего Синода П. С. Мещерский сообщал 20 октября 1826 года, что государь император повелел перевести Иакинфа в Александро-Невскую лавру, а 26 октября соответствующее распоряжение издала Петербургская духовная консистория. Ссылка Иакинфа продлилась три года и два месяца: с 25 августа 1823 по 1 ноября 1826 года. *** После освобождения Иакинф остался монахом Александро-Невской лавры, однако содержание получал от Министерства иностранных дел, к Азиатскому департаменту которого был причислен. Императорским указом от 13 июня 1827 года Иакинфу было назначено жалованье в 1200 рублей в год и ещё 300 рублей на письменные принадлежности, необходимые для работы переводчика. В порядке поощрения Министерство иностранных дел иногда выдавало ему единовременные премии, размер которых был довольно велик: в 1829 году он получил 1500 рублей «наградных», а в 1838 году — 4000. Сам Бичурин, писал, что вопрос о снятии с него монашеского сана обсуждался еще в 1826 году при назначении его на службу в Министерство иностранных дел по инициативе от его непосредственного начальника — министра иностранных дел К. В. Нессельроде, который принял активное участие в освобождении ученого-монаха (письмо Н. Я. Бичурина к К. В. Нессельроде, Кяхта 13 сентября 1830 г.). Формально оставаясь монахом, Иакинф вёл светский образ жизни, будучи завсегдатаем салонов и кружков, формировавшихся вокруг Азиатского департамента, Академии наук, Публичной библиотеки, редакций журналов. Среди его знакомых были А. С. Пушкин, А. А. Краевский, В. Ф. Одоевский, И .А. Крылов, И. И. Панаев, А. В. Никитенко и многие другие литераторы. На службе он появлялся редко, работал, как правило, в своей келье в Лавре, на лето снимал дачу на Выборгской стороне, а в 1840-е годы выезжал в имение родственников в Мурино. По описаниям Н. С. Моллер, келья Иакинфа находилась близ собора и включала две комнаты. В первой, разгороженной пополам, располагались кухня (там жил нанимаемый лакей) и гостиная, во второй были оборудованы кабинет, спальня, там же хранилась китайская библиотека. Наивысший подъём творческой активности Иакинфа приходится на 1827—1834 годы, в которые он опубликовал 10 монографических изданий, полностью выполнив исследовательскую программу, о которой писал в 1842 году так:
*** В 1828 году Иакинф выпустил в свет несколько монографий, подготовленных ещё в Пекине и обрабатываемых для публикации во время ссылки на Валааме. Первой было «Описание Тибета в нынешнем его состоянии», в основе которого был перевод китайского сочинения Вэйцзан туши (кит. ) — издания записок чиновников, выезжавших в Тибет по служебным делам в 1786 году. Эти краткие записки Иакинф перекомпоновал и добавил некоторые сведения, полученные либо от тибетцев, приезжавших в Пекин, либо из новейших китайских источников. «Описание Тибета» вышло с посвящением княгине З. Волконской — она способствовала публикации. Поскольку цензурное разрешение было получено 29 апреля 1826 года, когда автор ещё находился на Валааме, исследователи предполагают, что рукопись была передана с оказией в Петербург, а княгиня выдала необходимые средства. Первая книга Иакинфа сразу вызвала интерес образованной российской публики, поскольку рецензии на неё опубликовали все ведущие журналы: «Московский вестник», «Сын Отечества», «Московский телеграф». Хвалебный отзыв книге дал в газете «Северная пчела» О. Сенковский, который объявил, что данный труд приносит честь русской литературе, но принадлежит также и «общей европейской словесности». За границей первым откликнулся известный в то время востоковед-универсал Ю. Клапрот, с которым Иакинф познакомился ещё в Иркутске в 1807 году. Клапрот осуществил в 1829 году перевод «Описания Тибета» на французский язык. В том же 1828 году вышли в двух томах «Записки о Монголии» с приложением карты и альбома этнографических рисунков в цвете. Подготовкой своих дневников к печати, с выверкой их по китайским источникам, Иакинф занимался на Валааме, что отмечалось А. М. Шёгреном. Рукопись была представлена министру иностранных дел К. В. Нессельроде и получила высокую оценку; он ходатайствовал перед правительством об издании книги за казённый счёт. 10 марта 1828 года Иакинфу была выделена субсидия в 900 рублей «без всякого вычета», а в октябре двухтомник увидел свет в типографии Карла Крайя. В этой книге Иакинф впервые высказался по вопросу происхождения монголов как народа и, полемизируя с Клапротом, заявил, что происхождение этноса не следует отождествлять с происхождением этнонима. Согласно его мнению, монголы являются автохтонным населением одноимённой страны как минимум с XXV века до н. э., но на протяжении истории меняли название. Таким образом, сюнну, сяньби, татани, кидани, уйгуры и прочие — один и тот же народ. Этой теории Иакинф последовательно придерживался всю свою жизнь и аргументировал её практически во всех своих этнографических и исторических работах. Активным пропагандистом «Записок о Монголии» стал Азиатский департамент. Его глава К. К. Родофиникин предоставил 26 экземпляров данного сочинения Министерству народного просвещения по льготной цене 10 рублей вместо розничной 15. По распоряжению главы министерства — К. А. Ливена — попечителям учебных округов было рекомендовано приобретать данное издание для библиотек учебных заведений. Просвещённая общественность тоже обратила внимание на книгу, в частности, сотрудник альманаха «Северные цветы» О. М. Сомов опубликовал весьма положительную рецензию. 17 декабря 1828 года Иакинф был избран членом-корреспондентом Академии наук по разряду литературы и древностей Востока. Одновременно с ним были избраны П. Л. Шиллинг и О. И. Сенковский. Уже в январе 1829 года директор Публичной библиотеки А. Н. Оленин ходатайствовал перед министром народного просвещения о включении Иакинфа в число почётных библиотекарей с целью разбора книг на китайском и маньчжурском языках с жалованьем в 600 или 700 рублей в год. В течение 1829 года Иакинф опубликовал четыре крупных сочинения. «Описание Чжуньгарии и Восточного Туркестана» было дозволено цензурой ещё 20 апреля 1828 года, но было выпущено Академией наук год спустя. Современников в этом сочинении привлекли китайские сведения о России. Министерство народного просвещения рекомендовало эту книгу для распространения в гимназических и университетских библиотеках по льготной цене — 5 рублей за экземпляр. Казанский учебный округ приобрёл 10 экземпляров труда Иакинфа, в том числе для Чебоксарского и Цивильского уездных училищ. *** Одновременно было опубликовано «Описание Пекина», составленное на основе китайского путеводителя 1788 года и личных наблюдений Иакинфа. К книге прилагалась подробная карта, на составление которой архимандрит потратил в своё время год. В продолжение своей исследовательской программы Иакинф выпустил также «Историю первых четырёх ханов из рода Чингисова», составленную на основе переводов из «Юань ши» и «Тун цзянь ган му». Министерство народного просвещения вновь рекомендовало эти книги для распространения по цене 23 рубля 50 копеек за оба сочинения. Наконец, в 1829 году Иакинф выпустил литографированное издание Сань цзы цзина (кит. ) — «Канона трёх иероглифов» — учебной книги, составленной учёным эпохи Сун Ван Инлинем (кит. , 1223—1296). В образовательной системе старого Китая данный текст использовался как первоначальное пособие по этико-политическому учению Конфуция. Иакинф дал сокращённый художественный перевод этого текста под названием «Троесловие». Издание было замечено рецензентами «Московского телеграфа», «Северной пчелы» и журнала «Атеней», а также «Литературной газеты». Сразу после выхода в свет книги Иакинф подарил экземпляр её А. С. Пушкину. К 1829 году относится знакомство Иакинфа с Ю. И. Венелиным, на книгу которого «Древние и нынешние болгаре» он написал рецензию, опубликованную в «Литературной газете». В отзыве примечательно то, что синолог призывал разрабатывать этническую историю разных народов на единой методологической основе. Здесь же убедительно показана несостоятельность установления этнического родства только на основе случайного совпадения отдельных слов и названий. При посредстве П. Л. Шиллинга в апреле — мае 1829 года произошло знакомство Иакинфа с А. Гумбольдтом. Гумбольдт рекомендовал труды Иакинфа французскому синологу С. Жюльену. 7 марта 1831 года Иакинф благодаря переводам основных его книг и статей на французский язык был избран почётным иностранным членом Парижского Азиатского общества. *** В 1830 году П. Л. Шиллинг возглавил экспедицию Министерства иностранных дел для обследования положения населения и состояния торговли у российско-китайской границы. Кроме того, предполагалось исследовать положение ламаистского духовенства в Восточной Сибири и разработать устав по взаимодействию с ним ради использования в политических целях — сношения с «зарубежными центрами буддизма». Иакинф был включён в состав экспедиции в качестве научного эксперта. Предполагалось даже участие А. С. Пушкина, но он не получил разрешения императора; за делопроизводство в команде отвечал приятель поэта — литератор В. Д. Соломирский. Поездка синолога в Сибирь тоже долгое время была под вопросом из-за противодействия синодального начальства, только 19 февраля 1830 года Иакинф покинул Петербург. Из его служебной записки в Азиатский департамент следовало, что программа занятий была крайне многообразной. В числе прочего упоминались практическое общение с китайцами в Кяхте для составления грамматики китайского языка, переписка по ключам китайско-русского словаря, получение новейшей литературы для описания Китайской империи, проверка состояния русско-китайской границы по картам русским и китайским и т. д. Результаты путевых наблюдений фиксировались синологом в дневнике, а наиболее интересные, с его точки зрения, материалы посылались в «Литературную газету» и «Московский телеграф» для оперативной публикации. В Иркутске Иакинф возобновил знакомство со знатоком монгольского языка А. В. Игумновым, у которого барон Шиллинг купил всё его богатое собрание монгольских книг и рукописей. Там же синолог встретился с двумя видными востоковедами — сотрудниками Казанского университета О. М. Ковалевским и А. В. Поповым. Ковалевский тогда добился прикомандирования к Одиннадцатой духовной миссии в Китай в качестве письмоводителя и смог посетить Пекин, прожив там около 8 месяцев. Консультировал его в китайских реалиях Иакинф. После отъезда Ковалевского (30 августа 1830 года) Шиллинг и Иакинф приступили к реализации собственной программы. В Кяхте Иакинф провёл 18 месяцев, но о собственных научных занятиях в этот период писал крайне скупо. Больше информации содержится в донесениях в Азиатский департамент начальника экспедиции — П. Л. Шиллинга. По его сведениям, Иакинф окончательно закончил в Кяхте историю Тибета, перевёл китайско-монгольско-маньчжурский словарь Саньхэ бяньлянь (кит.), «расположенный по монгольскому алфавиту». Судьба рукописи трёхъязычного словаря неясна, по предположению Н. П. Шастиной, Иакинф составлял словарь с помощью Ринчина Ванчикова — бурятского участника экспедиции — как пособие для изучения монгольского языка. В 1849 году словарь был передан вместе с другими рукописями Казанской духовной академии, но ныне отсутствует в архивах Казани и Петербурга. Рукопись «Истории Тибета и Хухунора с 2282 года до Р. Х. по 1227 год по Р. Х. с картою на разные периоды сей истории» была Шиллингом отправлена в Академию наук для опубликования. Одобренная Академией наук и подписанная к печати П. Н. Фуссом, опубликована она была академической типографией в 1833 году. Данная книга впервые вызвала противоречивые суждения. О. Сенковский в «Северной пчеле» раскритиковал и структуру книги, и стиль переводов. Критик пренебрежительно отнёсся к введению в оборот древнекитайских исторических источников и писал: «Довольно сказать, что это история азиатская. Содержание всякой такой истории можно пересказать наперёд, даже не читав». Помимо Сенковского, на выход книги откликнулся В. В. Григорьев, придерживавшийся противоположных взглядов и потому в основном критиковавший его тон и отношение. Иакинф, находясь в Кяхте, совместно с купцом Н. Игумновым предложил создать школу китайского языка. Первоначально она была частным заведением, в котором Иакинф стал первым преподавателем, автором программы обучения и учебных пособий. Занятия начались, вероятно, в октябре или ноябре 1830 года. В первый год своего существования школа находилась целиком на попечении Иакинфа, который безвозмездно занимался с учащимися, несмотря на занятость полевыми исследованиями и болезни. Официальное открытие школы затягивалось, несмотря на большие успехи. Только 28 ноября 1832 года училище китайского языка открылось под патронатом Департамента внешней торговли Министерства финансов и находилось под началом кяхтинской таможни. *** Во время пребывания в Забайкалье Иакинф предпринял попытку выйти из монашеского звания, пребывая в нём к тому времени более 30 лет. Советские исследователи этого вопроса полагали, что на столь радикальный шаг синолог решился под влиянием общения с декабристами, прежде всего Н. А. Бестужевым. Тем не менее в архивах удалось найти документы, свидетельствующие, что впервые инициатива снять с Иакинфа монашеское звание исходила от Министерства иностранных дел и лично К. В. Нессельроде. К вице-канцлеру Иакинф обратился письмом от 13 сентября 1830 года, в котором, в частности, говорилось: После обращения обер-прокурора в Петербургскую консисторию и Александро-Невскую лавру выяснилось, что надзор за Иакинфом давно снят, а наместник обители даже не знал, где Иакинф находился после 1829 года. На запрос Синода он отвечал, что Иакинф во время жительства в лавре «вёл себя во всём добропорядочно». Митрополит Серафим согласился с запросом обер-прокурора, и 19 июля 1831 года барон Шиллинг был извещён, что причин, препятствующих снятию с Иакинфа монашеского сана, нет, требуется лишь собственноручное его прошение. 29 августа 1831 года Иакинф в Троицкосавске это заявление написал: *** Документальные свидетельства о встречах Иакинфа с заключёнными и ссыльными декабристами отсутствуют, хотя сам факт такого общения не вызывал сомнений ещё в XIX веке. Главным подтверждением является акварельный портрет синолога в подряснике, выполненный Н. А. Бестужевым (в 1922 году был передан в дар Кяхтинскому краеведческому музею). Знакомство между Бичуриным и Бестужевым могло возникнуть ещё в Петербурге в 1822—1823 годах или уже в Сибири — на Петровском заводе, который мог быть единственным местом их встреч. Поездка в Петровский завод могла состояться или в марте 1831 года — во время объезда дацанов Хоринских родов, или летом того же года, когда Иакинф лечился на Туркинских горячих источниках. П. Е. Скачков категорически утверждал, что знакомство Иакинфа с Н. А. Бестужевым относится к 1830 году, а связи поддерживались и позднее — во время поездки 1835—1837 годов. По воспоминаниям Н. С. Моллер, Бестужев подарил Иакинфу железные чётки, собственноручно выкованные из кандалов, которые он носил. К осени 1831 года экспедиция Шиллинга выполнила всю запланированную программу. Было обстоятельно изучено устройство ламаистского буддизма в Забайкалье, описаны книгохранилища в дацанах, разработан устав бурят-монгольского духовенства (принят в 1832 году), собрана обширная этнографическая коллекция. Азиатский департамент отдал распоряжение Шиллингу и Иакинфу встретить возвращавшуюся в Петербург Десятую духовную миссию и препроводить её в столицу. Миссия прибыла в Кяхту из Пекина 3 сентября 1831 года. Иакинф активно общался с членами миссии, по его рекомендации студент Кондрат Крымский был назначен преподавателем Кяхтинского училища китайского языка. Дружеские отношения сложились у него с о. Даниилом — первым профессором китайского языка Казанского университета. На обратном пути следовало также обследовать западную границу Российской империи с Китаем; из-за болезни начальника экспедиции эту миссию исполнил Иакинф. Он совершил зимнюю поездку из Томска через Змеиногорск в Семипалатинск, преодолев 3796 вёрст. Возвращался он через Оренбург и Казань, не задерживаясь на родине, — в Поволжье. В Москву Иакинф вернулся 9 марта 1832 года.
*** Вернувшись в Петербург, Иакинф стал ходатайствовать перед Азиатским департаментом об организации специальных исследований на границе с Синьцзяном. Он представил две служебные записки: «О состоянии торговли России с Китаем» и «О торговле англичан в Средней Азии». Министерство не сочло необходимым разрабатывать это направление, как не было разрешено Иакинфу совершить экспедицию в Среднюю Азию. Затягивалось и издание новых книг. Только в 1835 году Академия наук наградила Иакинфа полной Демидовской премией за сочинение «Историческое обозрение ойратов или калмыков с XV столетия до настоящего времени» (1834). Этот труд использовал Пушкин при написании первой главы «Истории Пугачёва», о чём существует довольно широкий круг исследований. В Петербурге в 1833 году Иакинф познакомился с британским путешественником Джорджем Борроу (1803—1881), приехавшим в Россию по делам перевода Библии на маньчжурский язык. Ещё в 1821 году переводчик Азиатского департамента С. В. Липовцов начал этот перевод по заданию Российского библейского общества. Часть Нового Завета увидела свет в Петербурге, но опубликование всего текста вызвало противодействие, и в 1826 году рукопись была переправлена в Британское библейское общество. Кроме того, в распоряжении Шиллинга был ещё маньчжурский перевод Библии французского иезуита Пьеро. Поскольку П. Л. Шиллинг успешно справился с литографическим воспроизведением восточных письменностей, в Лондоне сочли целесообразным издавать маньчжурскую Библию в России. Борроу упоминал в своей переписке, что брал у Иакинфа уроки китайского языка, а взамен обучал его английскому. Примечательно, что в английском языке у синолога почти не было прогресса. 11 января 1834 года кяхтинское таможенное начальство попросило Азиатский департамент прислать им Иакинфа для организации учебного процесса в школе китайского языка «хотя года на два». В том же запросе сообщалось, что местное купечество готово оплатить издание китайской грамматики, которая была одобрена цензурой в сентябре 1834 года, но издание её задерживалось из-за типографских сложностей. В феврале 1835 года с согласия императора Иакинф был назначен учителем кяхтинской школы китайского языка и сразу же выехал в Сибирь. *** Поездка в Сибирь оказалась тяжёлой из-за ранней оттепели. После Новгорода началась распутица и продолжалась почти 800 вёрст до самого Нижнего Новгорода. Из Казани Иакинф писал Шиллингу (1 марта 1835 года), что скорость передвижения не превышала 3 вёрст в час, на последней станции от Казани провалилось днище повозки и пропало много вещей, а срочный ремонт обошёлся в 70 рублей. В Казани Иакинф посетил университет и пообщался с монголоведом А. В. Поповым. В городе он пробыл всего один день; вторую краткую остановку синолог сделал в Иркутске. В Кяхте вторичное открытие училища живого китайского языка официально состоялось 16 мая 1835 года. Иакинф разработал 4-летнюю программу обучения китайскому языку, которая заложила методику его изучения в России. Программа предусматривала обучение купцов и коммерческих переводчиков, способных объясняться и владеющих основами книжного языка. В кяхтинское училище принимали бесплатно желающих из всех сословий, умеющих читать и писать по-русски и владеющих начальными правилами арифметики. Иакинф лично занимался с абитуриентами Законом Божьим, русским языком и арифметикой, причём безвозмездно. Из рапорта синолога в Азиатский департамент следовало, что в первый год было принято 22 «купеческих и мещанских детей» в возрасте от 7 до 21 года. Отличившихся в изучении языка освобождали от воинской повинности. Второе пребывание в Сибири затянулось. Из переписки с Азиатским департаментом известно, что синолог хотел вернуться в Петербург ещё в начале 1836 года. 10 января начальство предписало ему оставаться в училище до конца года. При этом никто не озаботился выслать ему жалованье; Иакинф потребовал, чтобы причитающаяся ему сумма с 1 февраля 1835-го по 1 февраля 1836 года была отправлена наличными в Кяхту. Из того же требования известно, что он закончил вторую часть «Китайской грамматики». Несмотря на просьбу местного купечества остаться на ещё один двухлетний срок, Иакинф намеревался скорейшим образом вернуться в Петербург и отправил соответствующее заявление. Ходатайство Иакинфа было отклонено: 26 декабря 1836 года он «с безусловной покорностью» писал в Азиатский департамент, что согласен остаться в Кяхте ещё на год. Впрочем, в личных письмах не было особенного сожаления о потерянном времени, напротив, он ещё интенсивнее занимался научной работой. Из «Автобиографической записки» следует, что он составил «полную систему китайского законодательства». 9 октября 1837 года трёхтомная рукопись сокращённого перевода «Свода узаконений Великой Цин» (Да Цин хуэй дянь кит.) была отправлена в Азиатский департамент. Несколько разделов этого труда были опубликованы в периодических изданиях, например, «Статистические сведения о Китае» во французском переводе увидели свет в бюллетене Академии наук в октябре 1837 года, а на русском языке были напечатаны в «Журнале министерства народного просвещения». Летом 1837 года Иакинф поправлял здоровье на Туркинских минеральных водах и попутно занимался этнографическими наблюдениями над населением долин Селенги и Чикоя, особенно интересуясь бытом русских поселенцев и его влиянием на кочевников-бурятов. Частично этнографические заметки были опубликованы в 1841 году. Во время поездок по Забайкалью Иакинф несколько раз посещал ссыльных декабристов и познакомился с И. И. Пущиным, они даже обсуждали вопрос о снятии с синолога духовного сана. В декабре 1837 года Иакинф с разрешения Азиатского департамента передал дела в кяхтинской школе К. Г. Крымскому и выехал в Петербург, куда и прибыл в январе 1838 года. *** В Петербурге Иакинф вернулся к привычной жизни, вновь став популярной фигурой в светских и научно-литературных салонах. По воспоминаниям, особенно часто он бывал в литературном салоне Е. А. Карлгоф-Драшусовой, в котором постоянными посетителями были И. А. Крылов, Н. А. Полевой, Н. В. Кукольник, К. П. Брюллов. Хозяйка салона вспоминала: …Он пятнадцать лет прожил в Китае и так сроднился с этой страной, так полюбил её, так изучил, что сам сделался похожим на китайца. Физиономия его решительно носила выражение, какое имеют китайцы. Он не был строгим монахом, кушал скоромное, без устали играл в карты, любил хорошее вино, весёлую беседу, и хотя жил в Александро-Невской лавре, но пользовался на особых правах большою свободой и часто возвращался домой, когда благочестивая братия шла к утренним молитвам. В том же 1838 году Иакинф представил рукопись «Описания китайских монет» — перевод японского каталога, включающего описание 183 китайских монет разных эпох. В декабре рукопись была представлена императору, К. В. Нессельроде обратился к президенту Академии наук С. С. Уварову за финансированием издания. Уваров просьбу отклонил и велел передать рукопись на хранение в Академию наук. *** 15 февраля 1839 года конференция Академии наук обратилась к Иакинфу с просьбой составить описание и каталог маньчжурских, китайских и японских изданий, поступивших в библиотеку Академии из собрания покойного П. Л. Шиллинга. Опыт библиографической работы у синолога уже был: ещё в 1829 году он составил «Реестр» китайских и маньчжурских книг из фондов Публичной библиотеки, впоследствии лёгший в основу печатного каталога восточных книг. За составление каталога 30 октября 1840 года Иакинф получил премию в 200 рублей серебром. На основе его каталога академик М. И. Броссе подготовил свой печатный каталог, за каковой труд был награждён орденом. Своё возмущение Иакинф выражал в частной переписке ещё в 1845 году. Как переводчик Азиатского департамента Иакинф проводил языковую подготовку светских сотрудников Двенадцатой Пекинской миссии, в их числе В. П. Васильева, В. В. Горского и И. И. Захарова. Горский вспоминал, что «преподают очень просто и ясно, так и дети поняли бы всё; признаюсь, я думал, что отец Иакинф будет читать свой предмет как учёный профессор, а не как учитель 2-го класса». Иакинф проводил три занятия китайского языка в неделю у себя на квартире. Служебная командировка в Кяхту в 1835—1838 годах не была последней поездкой Иакинфа по стране. В 1840 году он направил начальству ходатайство «об увольнении на три месяца в отпуск в города Москву, Воронеж и Киев для поправления здоровья и поклонения св. угодникам». Разрешение было ему дано, но документальные данные о поездке не найдены. *** В 1838—1840 годах Иакинф смог начать подготовку и издание трудов, посвящённых непосредственно Китаю. Только в журнале «Отечественные записки» он в 1839—1845 годах опубликовал 9 статей разнообразной тематики. Ранее выпущенные журнальные статьи были им объединены в книге 1840 года «Китай. Его жители, нравы, обычаи, просвещение». Издание было осуществлено на средства его двоюродной племянницы С. А. Мициковой — дочери друга детства А. В. Карсунского. В оценке данного труда современники сильно разошлись. Если Ф. Менцов обошёлся обзором содержания, то О. Сенковский писал, что книга рассчитана только на несведущих людей, а специалист ничего нового для себя не найдёт. Иакинф заявил, что данные рецензии не заслуживают ответа. К 1841 году относится заочное знакомство Иакинфа с французским синологом С. Жюльеном. Он обратился к русскому учёному как к арбитру в дискуссии с Г. Потье о переводе китайского описания Индии. В своей книге «Exercices pratiques d’analyse, de syntaxe et de lexicographie chinoise» Жюльен полностью воспроизвёл письмо Иакинфа от 12 декабря 1841 года. В 1842 году увидело свет «Статистическое описание Китайской империи». Книга готовилась к выпуску медленно и трудно: автор перенёс тяжёлую болезнь, а печатать рукопись пришлось за собственный счёт, при том что двухтомное издание обошлось в 7000 рублей. Попытка собрать деньги на издание по подписке привела к тому, что во всей империи подписался 1 человек (в Варшаве). 9 апреля 1841 года рукопись была рассмотрена на конференции Академии наук, которая допустила её к соисканию Демидовской премии, что давало возможность печатать книгу в долг. Одну из первых рецензий дал профессор Казанского университета Даниил (Сивиллов), на её основании книга была удостоена половинной Демидовской премии. Научная критика практически проигнорировала эту книгу. Крайне плохо было и с её реализацией: к 1844 году было продано всего 30 экземпляров. Точно так же проигнорировала критика небольшую монографию «Земледелие в Китае» 1844 года. В результате синолог решил обновить свою книгу о Китае 1840 года и к 1845 году представил в Цензурный комитет две работы: «Китай в гражданском и нравственном состоянии» и «Описание религии учёных». Первоначально рукописи были отправлены в Министерство иностранных дел, но единственной перспективой вновь было издание за собственный счёт. 30 ноября 1845 года цензура пропустила рукопись «Китая в гражданском и нравственном состоянии», она вышла в свет только в 1848 году благодаря помощи издателя Ф. В. Базунова. Научно-литературная критика проявила огромный интерес к этому труду Иакинфа. Обсуждение его и в научных кругах, и в литературных журналах сразу приобрело характер острой полемики, вызвав прямо противоположные оценки. Труд был представлен Академией наук на соискание Демидовской премии, в связи с чем профессор Казанского университета О. М. Ковалевский написал обстоятельный разбор. Положительный отзыв Ковалевского не совпал с мнением академиков: десятью голосами против семи Демидовская премия не была ему присуждена, но конференция Академии отметила труд почётным отзывом. В литературных журналах положительные отзывы оставили А. Ф. Вельтман («Москвитянин») и А. А. Краевский («Отечественные записки»). С точки зрения Краевского, структура книги, написанной в форме вопросов и ответов, не вполне удачна и разрушает систематическое изложение. О. Сенковский выпустил обширную рецензию в двух номерах журнала «Библиотека для чтения», где укорял Иакинфа в чрезмерной идеализации общественно-политического строя Китая, а сравнения Китая и Европы характеризовал как «возмутительные». Вместе с тем в рецензии хватало и восторженных суждений о важности трудов синолога для познания Китая не только в России, но и в Европе. Интересно, что О. Сенковский задавался вопросом о малой известности работ Иакинфа в Европе и приходил к выводу, что виной тому — «слишком китайская форма его сочинений», отсутствие увлекательности изложения. Сходные суждения выразил в своей рецензии В. Г. Белинский, она была опубликована в журнале «Современник» без указания имени. Белинский писал, что «Иакинф показывает более Китай официальный, в мундире и с церемониями». Особенно резко он отзывался о морально-нравственном облике китайцев, бичуя «китайские церемонии» и полное отсутствие прогресса. Синолог не мог оставить без ответа нелестные рецензии Сенковского и Белинского. В двух осенних номерах «Москвитянина» увидела свет большая статья, так и озаглавленная — «Отец Иакинф». Синолог решительно заявлял, что то, что критикам кажется идеализацией Китая, является естественной реакцией специалиста: *** *** *** *** Источник : https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%98%D0%B0%D0%BA%D0%B8%D0%BD%D1%84_(%D0%91%D0%B8%D1%87%D1%83%D1%80%D0%B8%D0%BD) *** *** Иакинф (в миру Никита Яковлевич Бичурин), Википедия. 001 Иакинф (в миру Никита Яковлевич Бичурин), Википедия. 002 Иакинф (в миру Никита Яковлевич Бичурин), Википедия. 003 *** *** *** *** *** *** *** *** ПОДЕЛИТЬСЯ
***
*** *** *** *** *** *** *** *** Аудиокнига Отец Иакинф. В.Н.Кривцов.
*** *** *** *** Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 001. КНИГА ПЕРВАЯ ПУТЬ К ВЕЛИКОЙ СТЕНЕ Часть первая ВО ВЛАСТИ СЕРДЦА Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 006. Часть вторая НА ПЕРЕПУТЬЕ Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 010. Часть третья ПУТЕШЕСТВИЕ В НЕВЕДОМОЕ Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 019. КНИГА ВТОРАЯ ВРЕМЯ СОБИРАТЬ КАМНИ Часть первая ПЕРЕД СУДОМ СИНОДА Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 026. Часть вторая ОБРЕТЕНИЯ И НАДЕЖДЫ Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 034. Часть третья. В СИБИРЬ ЗА ВОЛЕЙ Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. 044. ВМЕСТО ЭПИЛОГА Я. Федоренко. Судьба вольнодумного монаха. Отец Иакинф. 045 Я. Федоренко. Судьба вольнодумного монаха. Отец Иакинф. 046 Аудиокнига Отец Иакинф. В.Н.Кривцов. *** *** *** *** *** *** *** *** *** ***
Жил-был Король*** ***
Давление тёмных*** *** *** Призрак тёмной королевы 6. Где она живёт?
*** *** *** *** 11 мая 2010 АудиокнигиНовость 2Семашхо*** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |