*** Он гнал по прямой автостраде, там, где полгода назад Фанк вез его
на своем роскошном лимузине в обгон бесконечной колонны броневиков,
мчал, чтобы передать из рук в руки Страннику... и теперь понятно --
зачем... Неужели он уже тогда знал, что я нейтрален к излучению, что я
ничего не понимаю и мною можно вертеть как угодно? Значит, знал,
Странник, знал, проклятый. И значит, это действительно дьявол, самый
страшный человек в стране и, может быть, на планете. "Он знает все", --
сказал государственный прокурор, боязливо оглядываясь через плечо...
Нет, не все. Ты обставил Странника, Мак. Ты выиграл у дьявола. И теперь
надо его добить, пока не поздно, пока он еще не очухался, а может быть,
его уже добили -- прямо у ворот его собственного логова... Ох, не верю,
не верю, не по плечу это ребятам, у Волдыря было двадцать четыре
родственника с пулеметами... Массаракш! Да, я не знаю, как делаются
революции. Я ничего не подготовил, чтобы захватить телеграф, телефон,
мосты в первую голову, у меня почти нет людей, рядовые подпольщики меня
не знают, а штаб будет против меня... я не успел даже сообщить Генералу
на каторгу, чтобы он был готов поднять политических и гнать их эшелоном
сюда. Но что бы там ни случилось, со Странником я должен покончить.
Суметь покончить со Странником и суметь продержаться несколько часов,
пока армию и Гвардию не свалит лучевое голодание. Никто ведь из них не
знает о лучевом голодании, даже Странник, наверное, не знает, откуда ему
знать, ведь во всей стране только я вывозил бедного Гая за пределы
лучевого поля...
На шоссе было полно машин. Все они стояли кое-как -- поперек,
наискосок, завалившись в кюветы. Раздавленные депрессией водители и
пассажиры сидели, пригорюнясь, на подножках, бессильно свисали с сидений,
валялись у обочин. Все это мешало, все время приходилось притормаживать,
огибать, объезжать, и Максим не сразу заметил, что навстречу ему, со
стороны города, тоже огибая и объезжая, но почти не притормаживая,
движется плоский, ярко-желтый правительственный автомобиль.
Они встретились на сравнительно свободном участке шоссе и проскочи-
ли друг мимо друга, едва не столкнувшись, и Максим успел заметить голый
череп, круглые зеленые глаза и огромные оттопыренные уши и весь
поджался, потому что все снова шло кувырком... Странник! Массаракш! Вся
страна валяется в депрессии, все выродки валяются в обмороке, а этот
гад, этот дьявол, опять как-то вывернулся! Значит, он все-таки придумал
свою защиту... И оружия нет... Максим посмотрел в зеркальце: длинная
желтая машина разворачивалась. Ну что ж, придется обойтись без оружия.
Уж с этим-то совесть меня мучить не будет... Максим нажал на акселератор.
Скорость, скорость... ну, милая, еще... Желтый плоский капот надвигался,
рос, уже видны над рулем зеленые пристальные глаза... Ну, Мак!
Максим растопырился, уперся, одной рукой загородил Вепря и изо всех
сил надавил на тормоз.
В раздирающем вое и визге тормозов желтый капот со скрежетом и
хрустом вломился ему в багажник и, сминаясь гармошкой, встал дыбом.
Посыпались стекла. Максим ногой вышиб дверь и вывалился наружу. Больно
было ужасно, боль была в пятке, в разбитом колене, в ободранной руке, но
он забыл о ней через мгновение, потому что Странник уже стоял перед ним.
Это было невозможно, но это было. Дьявол, дьявол -- длинный, сухой,
грозный, с отведенной для удара рукой...
Максим бросился на него, вложив в этот бросок все, что у него еще
оставалось. Мимо! И страшный удар в затылок... Мир накренился, чуть не
упал, но не упал все-таки, а Странник снова перед глазами, снова голый
череп, пристальные зеленые глаза и рука, отведенная для удара... Стоп,
остановись, он промахнется... Ага!.. Куда это он смотрит?.. Ну, нас на
это не купишь... Странник с застывшим лицом уставился поверх головы
Максима, и Максим бросился снова и на этот раз попал. Длинный черный
человек согнулся пополам и медленно повалился на асфальт. Тогда Максим
обернулся.
Серый куб Центра был прекрасно виден отсюда, и он больше не был
кубом. Он плющился на глазах, отекал и проваливался внутрь себя, над ним
поднимался дрожащий знойный воздух, и пар, и дым, и что-то ослепительно-
белое, жаркое даже здесь, страшно и весело выглядывало сквозь длинные
вертикальные трещины и оконные дыры... Ладно, там все в порядке...
Максим с торжеством повернулся к Страннику. Дьявол лежал на боку,
обхватив живот длинными руками, глаза его были закрыты. Максим осторожно
придвинулся. Из покореженной малолитражки высунулся Вепрь. Он возился и
ерзал, пытаясь выбраться наружу. Максим остановился рядом со Странником
и наклонился, примериваясь, как ударить, чтобы покончить сразу. Масса-
ракш, проклятая рука не поднималась на лежачего... И тогда Странник
приоткрыл глаза и сипло произнес:
-- Dumkopf! Rotznase!
Максим не сразу его понял, а когда понял, у него подкосились ноги.
Дурак...
Сопляк...
Дурак...
Сопляк...
Потом из серой гулкой пустоты донесся голос Вепря:
-- Отойдите-ка, Мак, у меня пистолет.
Максим, не глядя, поймал его за руку.
Странник с трудом сел, все еще держась за живот.
-- С-сопляк... -- прошипел он с трудом. -- Не стойте столбом...
ищите машину, живо, живо... Да не стойте же, поворачивайтесь!
Максим тупо огляделся. Шоссе оживало. Центра больше не было, он
превратился в лужу расплавленного металла, в пар, в смрад, башни больше
не работали, куклы перестали быть куклами. Ошеломленные люди, приходя в
себя, хмуро озирались, топтались возле своих машин, пытаясь сообразить,
что с ними произошло, как они сюда попали, что делать дальше.
-- Кто вы такой? -- спросил Вепрь.
-- Не ваше дело, -- сказал Странник по-немецки. Ему было больно, он
кряхтел и задыхался.
-- Не понимаю, -- сказал Вепрь, приподнимая ствол пистолета.
-- Каммерер... -- позвал Странник. -- Заткните глотку своему
террористу... и ищите машину...
-- Какую машину?.. -- сказал Максим тупо и беспомощно.
-- Массаракш... -- прокряхтел Странник. Он кое-как поднялся, все
еще сутулясь, прижимая ладонь к животу, неверными шагами подошел к
Максимову автомобильчику и пролез внутрь. -- Садитесь... быстро! --
сказал он уже из-за руля. Потом он оглянулся через плечо на окрашенный
пламенем столб дыма. -- Что вы туда подбросили? -- спросил он безнадежно.
-- Термическую бомбу.
-- В подвал или в вестибюль?
-- В подвал, -- сказал Максим.
Странник застонал, посидел немного, откинув голову, потом включил
двигатель. Машина затряслась и задребезжала.
-- Да садитесь же вы, наконец! -- заорал он.
-- Кто это такой? -- спросил Вепрь. -- Хонтиец?
Максим помотал головой, рывком открыл заднюю заклинившуюся дверцу и
сказал ему:
-- Полезайте.
Сам он обошел машину и сел рядом со Странником. Автомобиль
дернулся, в нем что-то завизжало, треснуло, но он уже катился по шоссе,
нелепо вихляясь, дребезжа незакрывающимися дверцами и громко стреляя
глушителем.
-- Что вы теперь намерены делать? -- спросил Странник.
-- Погодите... -- попросил Максим. -- Скажите хоть, кто вы такой?
-- Я -- работник Галактической безопасности, -- сказал Странник с
горечью. -- Я сижу здесь уже пять лет. Мы готовим спасение этой
несчастной планеты. Тщательно, бережно, с учетом всех возможных послед-
ствий. Всех, понимаете?.. А вот кто вы такой? Кто вы такой, что лезете
не в свое дело, путаете нам карты, взрываете, стреляете, -- кто вы
такой?
-- Я не знал... -- произнес Максим упавшим голосом. -- Откуда мне
было знать?..
-- Да, конечно, вы ничего не знали. Но вы же знали, что самодея-
тельное вмешательство запрещено, вы же работник ГСП... Должны были
знать... На Земле мать по нему с ума сходит... Девицы какие-то звонят
непрерывно... отец работу забросил... Что вы намеревались делать дальше?
-- Я намеревался застрелить вас, -- сказал Максим.
-- Что-о-о?
Машина вильнула.
-- Да, -- покорно сказал Максим. -- А что мне было делать? Мне
сказали, что вы здесь главный негодяй, и... -- он усмехнулся, -- и в это
нетрудно было поверить...
Странник искоса глядел на него круглым зеленым глазом.
-- Ну ладно. А дальше?
-- А дальше должна начаться революция.
-- Чего это ради?
-- Но Центр-то ведь разрушен, излучения больше нет...
-- Ну и что же?
-- Теперь они сразу поймут, что их угнетают, что жизнь у них
дрянная, и поднимутся...
-- Куда они поднимутся? -- сказал Странник печально. -- Кто
поднимется? Неизвестные Отцы живут и здравствуют, Гвардия цела и
невредима, армия отмобилизована, в стране военное положение... На что вы
рассчитывали?
Максим опустил голову. Можно было бы, конечно, изложить этому
печальному чудовищу свои планы, перспективы и прочее, но что толку, раз
ничего не готово, раз все так получилось...
-- Рассчитывать они будут сами. -- Он показал через плечо на Вепря.
-- Вот этот человек, например, пусть рассчитывает... Мое дело было --
дать им возможность рассчитывать.
-- Ваше дело... -- пробормотал Странник. -- Ваше дело было --
сидеть в уголке и ждать, пока я вас поймаю...
-- Да, наверное, -- сказал Максим. -- В следующий раз я буду иметь
это в виду...
-- Сегодня же отправитесь на Землю, -- жестко сказал Странник.
-- И не подумаю, -- возразил Максим.
-- Сегодня вы отправитесь на Землю! -- повысив голос, повторил
Странник. -- На этой планете у меня хватает забот и без вас. Забирайте
свою Раду и отправляйтесь...
-- Рада у вас? -- быстро спросил Максим.
-- Да. Давно у меня. Жива и здорова, не беспокойтесь.
-- За Раду -- спасибо, -- сказал Максим. -- Большое спасибо...
Машина въехала в город. На главной улице гудела, дымила и чадила
чудовищная пробка. Странник свернул в проулок и поехал трущобами. Тут
все было мертво. На углах столбом, руки за спиной, лицо под боевой
каской, торчали чины военной полиции. Да, здесь на события отреагировали
быстро. Общая тревога, и все на местах. Как только очнулись от
депрессии. Может быть, не надо было сразу взрывать, может быть, надо
было действовать по плану прокурора?.. Нет, нет, массаракш! Пусть все
идет, как идет. Пусть он мне не выговаривает зря. Пусть они сами
разберутся, что к чему, они ведь обязательно разберутся, как только у
них прояснится в голове... Странник снова вывернул на главную магистраль.
Вепрь деликатно похлопал его по плечу стволом пистолета.
-- Будьте добры, высадите меня. Вот здесь. Вон, где люди стоят...
Возле газетного киоска, засунув руки глубоко в карманы длинных
серых плащей, стояли люди -- человек пять, а кроме них на тротуарах
никого не было, очевидно, депрессионный удар сильно напугал жителей, и
они попрятались, кто куда.
-- А что вы намерены делать? -- спросил Странник, замедляя ход.
-- Дышать свежим воздухом, -- ответил Вепрь. -- Сегодня на редкость
славная погода...
-- Это наш человек, -- сказал ему Максим. (Странник страшно
осклабился.) -- При нем можно говорить все.
Автомобиль остановился у обочины. Люди в плащах зашли за киоск.
Видно было, как они выглядывают оттуда.
-- Наш? -- переспросил Вепрь. -- Чей это -- наш?
Максим в затруднении поглядел на Странника. Странник и не думал
помогать ему.
-- Впрочем, ладно, -- сказал Вепрь. -- Вам я верю. Мы сейчас
займемся штабом. Я полагаю, что начинать нужно со штаба. Там есть люди
-- вы знаете, о ком я говорю, -- которых надо убрать, пока они не
оседлали движение...
-- Правильная мысль... -- пробурчал вдруг Странник. -- Между
прочим, я вас, кажется, узнаю. Вы -- Тик Феску, по кличке Вепрь. Так?
-- Совершенно верно, -- вежливо сказал Вепрь. Потом он сказал
Максиму: -- А вы займитесь Отцами. Это трудное дело, но оно как раз для
вас. Где вас искать?
-- Погодите, Вепрь, -- сказал Максим. -- Я чуть не забыл. Через
несколько часов вся страна на много суток свалится от лучевого голодания.
Все будут абсолютно беспомощны...
-- Все? -- с сомнением спросил Вепрь.
-- Все, кроме выродков. Это время, эти несколько суток, нужно
использовать...
Вепрь подумал, подняв брови.
-- Что ж, прекрасно, -- сказал он. -- Если это правда... Впрочем,
мы-то будем заниматься как раз выродками. Но я буду иметь это в виду.
Так где вас искать?
Максим не успел ответить.
-- По прежнему телефону, -- сказал Странник. -- И на прежнем месте.
И вот что. Создавайте свой комитет, раз уж так получилось. Восстанавли-
вайте ту же организацию, что была при империи. Кое-кто из ваших людей
работает у меня в институте... Массаракш! -- прошипел он вдруг. -- Ни
времени нет, ни людей нужных под руками нет... Черт бы вас подрал, Мак!
-- Самое главное, -- сказал Вепрь, положив руку Максиму на плечо,
-- это что нет больше Центра. Вы молодец, Мак. Спасибо... -- Он стиснул
Максиму плечо и неловко, цепляясь протезом, полез из машины. Потом его
вдруг прорвало. -- Господи, -- произнес он, стоя рядом с машиной с
закрытыми глазами. -- Неужели его на самом деле больше нет? Это же...
Это...
-- Закройте дверь, -- сказал Странник. -- Покрепче, покрепче...
Автомобиль с места рванулся вперед. Максим оглянулся. Вепрь стоял
посреди кучки людей в серых плащах и что-то говорил, размахивая здоровой
рукой. Люди стояли неподвижно. Они еще не поняли. Или не верили.
Улица была пуста. Вдоль тротуаров катили навстречу бронетранспорте-
ры с гвардейцами, а далеко впереди, там, где был поворот к Департаменту,
уже стояли поперек дороги машины и перебегали фигурки в черном. И вдруг
в колонне бронетранспортеров объявилась до тошноты знакомая ярко-оранже-
вая патрульная машина с длинной телескопической антенной.
-- Массаракш... -- пробормотал Максим. -- Я совсем забыл про эти
штуки!
-- Ты многое забыл, -- проворчал Странник. -- Ты забыл про
передвижные излучатели, ты забыл про Островную Империю, ты забыл про
экономику... Тебе известно, что в стране инфляция?.. Тебе вообще
известно, что такое инфляция? Тебе известно, что надвигается голод, что
земля не родит?.. Тебе известно, что мы не успели создать здесь ни
запасов хлеба, ни запасов медикаментов? Ты знаешь, что это твое лучевое
голодание в двадцати процентах случаев приводит к шизофрении? А? -- Он
вытер ладонью могучий залысый лоб. -- Нам нужны врачи... двенадцать
тысяч врачей. Нам нужны белковые синтезаторы. Нам необходимо дезактиви-
ровать сто миллионов гектаров зараженной почвы -- для начала. Нам нужно
остановить вырождение биосферы... Массаракш, нам нужен хотя бы один
землянин на Островах, в адмиралтействе этого мерзавца... Никто не может
там удержаться, никто из наших не может хотя бы вернуться и рассказать
толком, что там происходит...
Максим молчал. Они подъехали к машинам, загораживающим проезд,
темнолицый коренастый офицер, странно знакомо отмахивая рукой, подошел к
ним и каркающим голосом потребовал документы. Странник зло и нетерпеливо
сунул ему под нос блестящий жетон. Офицер угрюмо откозырял и взглянул на
Максима. Это был господин ротмистр... нет -- теперь уже бригадир Гвардии
Чачу. Глаза его расширились.
-- Этот человек с вами, ваше превосходительство? -- спросил он.
-- Да. Немедленно прикажите пропустить меня.
-- Прошу прощения, ваше превосходительство, но этот человек...
-- Немедленно пропустить! -- гаркнул Странник.
Бригадир Чачу угрюмо козырнул, повернулся и махнул солдатам. Один
из грузовиков отъехал, и Странник бросил машину в открывшийся проход.
-- Вот так-то, -- проговорил он. -- Они готовы, они всегда были
готовы. А ты думал раз-два -- и все... Пристрелить Странника, повесить
Отцов, разогнать трусов и фашистов в штабе -- и конец революции...
-- Я никогда так не думал, -- сказал Максим. Он чувствовал себя
очень несчастным, раздавленным, беспомощным, безнадежно глупым.
Странник покосился на него, кривовато усмехнулся.
-- Ну ладно, ладно, -- сказал он. -- Я просто зол. Не на тебя -- на
себя. Это я отвечаю за все, что здесь происходит, и это моя вина, что
так получилось. Я просто не поспевал за тобой... -- Он снова усмехнулся.
-- Быстрые вы, однако, там ребята -- в ГСП...
-- Нет, -- сказал Максим. -- Вы не казнитесь так. Я ведь не
казнюсь... Простите, как вас зовут?
-- Зовите меня Рудольф.
-- Да... Я вот не казнюсь, Рудольф. И не собираюсь. Я собираюсь
работать. Делать революцию.
-- Собирайся лучше домой, -- сказал Странник.
-- Я дома, -- сказал Максим нетерпеливо. -- Не будем об этом
больше... Меня интересуют передвижные излучатели. Что с ними делать?
-- С ними ничего не надо делать, -- ответил Странник. -- Подумай
лучше, что делать с инфляцией...
-- Я спрашиваю про излучатели, -- сказал Максим.
Странник вздохнул.
-- Они работают от аккумуляторов, -- сказал он. -- И зарядить их
можно только у меня в институте. Через трое суток они сдохнут... Но вот
через месяц должно начаться вторжение. Обычно нам удается сбивать
субмарины с курса, так что до побережья доходят только единицы. Но на
этот раз они готовят армаду... Я рассчитывал на депрессионное излучение,
а теперь их придется просто топить... -- Он помолчал. -- Значит, ты --
дома. Ну, предположим... И чем же ты конкретно намерен теперь заниматься?
Они подъезжали к Департаменту. Тяжелые ворота были закрыты наглухо,
в каменной ограде чернели амбразуры, которых Максим раньше никогда не
видел. Департамент стал похож на крепость, готовую к бою. А около
павильончика стояли трое, и рыжая борода Зефа горела в зелени, как
экзотический цветок.
-- Не знаю, -- сказал Максим. -- Я буду делать то, что мне прикажут
знающие люди. Если понадобится, я займусь инфляцией. Если придется, я
буду топить субмарины... Но свою главную задачу я знаю твердо: пока я
жив, никому здесь не удастся построить еще один Центр. Даже с самыми
лучшими намерениями...
Странник промолчал. Ворота были уже совсем близко. Зеф продрался
через живую изгородь и вышел на дорогу. Через плечо у него висел
автомат, и было издали видно, что он зол, ничего не понимает и сейчас со
страшными проклятиями потребует объяснений, почему его, массаракш,
оторвали от работы, задурили ему голову Странником и заставляют, как
мальчишку, торчать здесь среди цветочков уже второй час подряд. Читать с начала... ***
*** Аркадий Стругацкий, Борис Стругацкий, текст, 1968
Победа коммунизма и технологические достижения Земли в XXI—XXII веках решили проблему нехватки ресурсов и избавили людей от необходимости изнурительного труда ради хлеба насущного, что, в свою очередь, со временем привело и к отказу от рыночных отношений и денег. XXII век описывается так:
Сейчас больше нет некоммунистов. Все десять миллиардов — коммунисты… Но у них уже другие цели. Прежняя цель коммуниста — изобилие и душевная и физическая красота — перестала быть целью. Теперь это реальность.
Одной из планет, населённых людьми, и их исторической родиной является Земля. Фактически, она идентична сегодняшней Земле, однако относится к XXII веку нашей эры. Наиболее подробно она описывается в романе«Полдень. XXII век», хронологически первом из цикла о мире Полудня.
На Земле Полудня окончательно разрешены основные экономические, социальные и экологические проблемы. Успехи биоинженерии обеспечили материальное изобилие без перепроизводства и загрязнения окружающей среды. Появились технологии межзвездных перелетов, освоение далеких планет стало в порядке вещей. Установлены контакты с внеземными цивилизациями. Мировоззрение людей изменилось кардинальным образом. Труд на благо общества считается естественной обязанностью и потребностью каждого. Жизнь разумного существа признана безусловной и высшей ценностью, проявление агрессии и недоброжелательства по отношению к ближнему стало вопиющим исключением. Наука об обществе сделала качественный скачок (созданы теории исторических последовательностей и «вертикального прогресса»).
На Земле высшим авторитетным органом является Мировой Совет, членами которого являются самые известные ученые, историки, учителя и врачи. Как правило, Совет занимается лишь вопросами глобально-земного и галактического масштаба.
Дети с 5—6 лет воспитываются в интернатах.
Детей воспитывают профессиональные Учителя. Работа Учителя является весьма почётной и одной из самых ответственных, к ней допускают только особо отобранных людей; как следствие — всех или почти всех детей удается воспитать высокодуховными людьми с твердыми моральными устоями. Вообще вопрос выбора профессии в Мире Полудня поставлен на строго научную основу. Молодые люди проходят тщательное медико-психологическое обследование, после чего для каждого вырабатываются рекомендации по профессиональным предпочтениям. Ошибка в профориентации считается тяжёлым проступком того, кто выдаёт рекомендации, так как может отрицательно повлиять на судьбу человека («Жук в муравейнике»).
Наиболее необычной характеристикой мира Полудня по сравнению с другими известными фантастическими вселенными (к примеру, Дюны или Звездных Войн) является практически полная чуждость ему идей империализма. Ни одна разумная раса мира Полудня не занималась построением галактической империи (альтернативный вариант — республики): ни в двадцать втором веке по летосчислению Земли, ни до этого. Вместо этого они предпочитают держаться у своих родных планет, и лишь самые развитые технологически (люди Земли и, предположительно, Странники) позволяют себе вмешиваться в дела других планет, и только в форме так называемого «прогрессорства» — безвозмездного, тайного и строго дозированного способствования развитию культуры отдельной цивилизации.
*** Мир Полудня — литературный мир, в котором происходят события, описанные братьями Стругацкими в цикле романов, «представительской» книгой которого является «Полдень, XXII век» (от которого и произошло название мира), а последней — «Волны гасят ветер». Несмотря на кажущуюся утопичностьвселенной, мир Полудня полон проблем и конфликтов, не чуждых и нашему времени.
«
