***
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Гай переоделся в пижаму, повесил мундир в шкаф и повернулся к
Максиму. Кандидат Сим сидел на своей раскладушке, которую Рада поставила
ему в свободном углу, один сапог он стянул и держал в руке, а за другой
еще не принимался. Глаза его были устремлены в стену, рот приоткрыт. Гай
подкрался сбоку и щелкнул его по носу. И, как всегда, промахнулся -- в
последний момент Мак отдернул голову.
-- О чем задумался? -- игриво спросил Гай. -- Горюешь, что Рады
нет? Тут тебе, брат, не повезло, у нее сегодня дневная смена.
Мак слабо улыбнулся и принялся стаскивать второй сапог.
-- Почему -- нет? -- спросил он рассеянно. -- Ты меня не обманешь...
-- Он снова замер. -- Гай, -- сказал он, -- ты всегда говорил, что они
работают за деньги...
-- Кто? Выродки?
-- Да. Ты об этом часто говорил -- и мне, и ребятам... Платные
агенты хонтийцев... И ротмистр все время об этом твердит, каждый день
одно и то же...
-- Как же иначе? -- сказал Гай. Он решил, что Мак опять заводит
разговор об однообразии. -- Ты все-таки чудачина, Мак. Откуда у нас
могут появиться какие-то новые слова, если все остается по-старому?
Выродки как были выродки, так и остались. Как они получали деньги от
врага, так и получают. Вот в прошлом году, например, накрыли одну
компанию за городом -- у них целый подвал был набит денежными мешками.
Откуда у честного человека могут быть такие деньги? Они не промышленники,
не банкиры... да сейчас и у банкиров таких денег нет, если этот банкир
настоящий патриот...
Мак аккуратно поставил сапоги у стены, встал и принялся расстеги-
вать комбинезон.
-- Гай, -- сказал он, -- а у тебя бывает так, что говорят тебе про
человека одно, а ты смотришь на этого человека и чувствуешь: не может
этого быть. Ошибка. Путаница.
-- Бывает, -- сказал Гай, нахмурившись. -- Но если ты о выродках...
-- Да, именно о них. Я сегодня на них смотрел. Это люди как люди,
разные, получше и похуже, смелые и трусливые, и вовсе не звери, как я
думал... и как вы все считаете... Погоди, не перебивай. И не знаю я,
приносят они вред или не приносят, то есть, судя по всему, приносят, но
я не верю, что они куплены.
-- Как это -- не веришь? -- сказал Гай, хмурясь еще сильнее. -- Ну,
предположим, мне ты можешь не верить, я -- человек маленький. Ну а
господину ротмистру? А бригадиру? Радио, наконец? Как можно не верить
Отцам? Они никогда не лгут.
Максим сбросил комбинезон, подошел к окну и стал смотреть на улицу,
прижавшись лбом к стеклу и держась обеими руками за раму.
-- Почему обязательно -- лгут? -- проговорил он наконец. -- А если
они ошибаются?
-- Ошибаются... -- с недоумением повторил Гай, глядя ему в голую
спину. -- Кто ошибается? Отцы? Вот чудак... Отцы никогда не ошибаются!
-- Ну, пусть, -- сказал Мак, оборачиваясь. -- Мы не об Отцах сейчас
говорим. Мы говорим о выродках. Вот ты, например... Ты умрешь за свое
дело, если понадобится?
-- Умру, -- сказал Гай. -- И ты умрешь.
-- Правильно! Умрем. Но ведь за дело умрем -- не за паек гвардей-
ский и не за деньги. Дайте мне хоть тысячу миллионов ваших бумажек, не
соглашусь я ради этого идти на смерть!.. Неужели ты согласишься?
-- Нет, конечно, -- сказал Гай. Чудачина этот Мак, вечно что-нибудь
выдумает...
-- Ну?
-- Что -- ну?
-- Ну как же! -- сказал Мак с нетерпением. -- Ты за деньги не
согласен умирать. Я за деньги не согласен умирать. А выродки, значит,
согласны! Что за чепуха!
-- Так то -- выродки! -- сказал Гай проникновенно. -- На то они и
выродки! Им деньги дороже всего, у них нет ничего святого. Им ничего не
стоит ребенка задушить -- бывали такие случаи... Ты пойми, если человек
старается уничтожить систему ПБЗ, что это может быть за человек? Это же
хладнокровный убийца!
-- Не знаю, не знаю, -- сказал Мак. -- Вот их сегодня допрашивали.
Если бы они назвали сообщников, могли бы остаться живы, отделались бы
каторгой... А они не назвали! Значит, сообщники им дороже, чем деньги?
Дороже, чем жизнь?
-- Это еще неизвестно, -- возразил Гай. -- Они по закону все
приговорены к смерти, без всякого суда, ты же видишь, как их судят. А
если некоторых и посылают на воспитание, так это знаешь почему? Людей не
хватает на Юге... и скажу тебе, воспитание -- это еще хуже, чем
смерть...
Он смотрел на Мака и видел, что друг его колеблется, растерян,
доброе у него сердце, зелен еще, не понимает, что жестокость с врагом
неизбежна, что доброта сейчас хуже воровства... Трахнуть бы кулаком по
столу да прикрикнуть, чтобы молчал, не болтал зря, не молол бы
глупостей, а слушал старших, пока не научился разбираться сам. Но ведь
Мак не дубина какая-нибудь необразованная, ему нужно только объяснить
как следует, и он поймет...
-- Нет! -- упрямо сказал Мак. -- Ненавидеть за деньги нельзя. А они
ненавидят... так ненавидят нас, я даже не знал, что люди могут так
ненавидеть. Ты их ненавидишь меньше, чем они тебя. И вот я хотел бы
знать: за что?
-- Вот послушай, -- сказал Гай. -- Я тебе еще раз объясню.
Во-первых, они выродки. Они вообще ненавидят всех нормальных людей. Они
по природе злобны, как крысы. А потом -- мы им мешаем! Они хотели бы
сделать свое дело, получить денежки и жить себе припеваючи. А мы им
говорим: стоп! Руки за голову! Что ж, они любить нас должны за это?
-- Если они все злобны, как крысы, почему же тогда этот...
домовладелец... не злобный? Почему его отпустили, если они все подкупле-
ны?
Гай засмеялся.
-- Домовладелец -- трус. Таких тоже хватает. Ненавидят нас, но
боятся. Полезные выродки, легальные. Им выгоднее жить с нами в дружбе...
А потом -- он домовладелец, богатый человек, его так просто не
подкупишь. Это тебе не зубной врач... Смешной ты, Мак, как ребенок! Люди
ведь не бывают одинаковые -- и выродки не бывают одинаковые...
-- Это я уже знаю, -- нетерпеливо прервал Мак. -- Но вот, кстати, о
зубном враче. То, что он неподкупен, за это я головой ручаюсь. Я не могу
тебе это доказать, я это чувствую. Это очень смелый и хороший человек...
-- Выродок!
-- Хорошо. Это смелый и хороший выродок. Я видел его библиотеку.
Это очень знающий человек. Он знает в тысячу раз больше, чем ты или
ротмистр... Почему он против нас? Если наше дело правое, почему он не
знает этого -- образованный, культурный человек? Почему он на пороге
смерти говорит нам в лицо, что он за народ и против нас?
-- Образованный выродок -- это выродок в квадрате, -- сказал Гай
поучающе. -- Как выродок, он нас ненавидит. А образование помогает ему
эту ненависть обосновать и распространить. Образование -- это, дружок,
тоже не всегда благо. Это как автомат -- смотря в чьих руках...
-- Образование -- всегда благо, -- убежденно сказал Мак.
-- Ну уж нет. Я бы предпочел, чтобы хонтийцы все были необразован-
ные. Тогда бы мы, по крайней мере, могли жить как люди, а не ждать все
время ядерного удара. Мы бы их живо усмирили.
-- Да, -- сказал Мак с непонятной интонацией. -- Усмирять мы умеем.
Жестокости нам не занимать.
-- И опять ты как ребенок. Не мы жестокие, а время жестокое. Мы бы
и рады уговорами обойтись, и дешевле бы это было, и без кровопролития. А
что прикажешь? Если их никак не переубедить...
-- Значит, они убеждены? -- прервал его Мак. -- Значит, убеждены? А
если знающий человек убежден, что он прав, то при чем тут хонтийские
деньги...
Гаю надоело. Он хотел уже как к последнему средству прибегнуть к
цитате из Кодекса Отцов и покончить с этим бесконечным глупым спором, но
тут Мак перебил сам себя, махнул рукой и крикнул:
-- Рада! Хватит спать! Гвардейцы проголодались и скучают по женско-
му обществу!
К огромному изумлению Гая, из-за ширмы послышался голос Рады:
-- А я давно не сплю. Вы тут раскричались, господа гвардейцы, как у
себя на плацу.
-- Ты почему дома? -- гаркнул Гай.
Рада, запахивая халатик, вышла из-за ширмы.
-- Меня рассчитали, -- объявила она. -- Мамаша Тэй закрыла свое
заведение, наследство получила и собирается в деревню. Но она меня уже
рекомендовала в хорошее место... Мак, почему у тебя все разбросано?
Прибери в шкаф. Мальчики, я же просила вас не ходить в комнату в
сапогах! Где твои сапоги, Гай?.. Накрывайте на стол, сейчас будем
обедать... Мак, ты похудел. Что они там с тобой делают?
-- Давай, давай! -- сказал Гай. -- Разговорчики! Неси обед...
Она показала ему язык и вышла. Гай взглянул на Мака. Мак смотрел ей
вслед со своим обычным добрым выражением.
-- Что, хороша девочка? -- спросил Гай и испугался: лицо Мака вдруг
окаменело. -- Ты что?
-- Слушай, -- сказал Мак. -- Все можно. Даже пытать, наверное,
можно. Вам виднее. Но женщин расстреливать... женщин мучить... -- Он
схватил свои сапоги и пошел из комнаты.
Гай крякнул, сильно почесал обеими руками затылок и принялся
накрывать на стол. От всего этого разговора у него остался неприятный
осадок. Какая-то раздвоенность. Конечно, Мак еще зелен и не от мира
сего. Но как-то опять у него все удивительно получилось. Логик он, вот
что, логик замечательный. Вот ведь сейчас -- чепуху же порол, но как у
него все логично выстроилось! Гай вынужден был признаться, что, если бы
не этот разговор, сам он вряд ли дошел бы до очень простой, в сущности,
мысли: главное в выродках то, что они выродки. Отними у них это
свойство, и все остальные обвинения против них -- предательство,
людоедство и прочее -- превращаются в чепуху. Да, все дело в том, что
они выродки и ненавидят все нормальное. Этого достаточно, и можно
обойтись без хонтийского золота... А хонтийцы что -- тоже, значит,
выродки? Этого нам не говорили. А если они не выродки, тогда наши
выродки должны их ненавидеть, как и нас... А, массаракш! Будь она
проклята, эта логика!.. Когда Мак вернулся, Гай набросился на него:
-- Откуда ты знал, что Рада дома?
-- Ну как -- откуда? Это и так было ясно...
-- А если тебе было ясно, массаракш, так почему ты меня не
предупредил? И почему ты, массаракш, распускаешь язык при посторонних?
Тридцать три раза массаракш...
Мак тоже разозлился.
-- Это кто здесь посторонний, массаракш? Рада? Да вы все со своим
ротмистром для меня более посторонние, чем Рада!
-- Массаракш! Что в уставе сказано о служебной тайне?
-- Массаракш-и-массаракш! Что ты ко мне пристал? Я же не знал, что
ты не знаешь, что она дома! Я думал, ты меня разыгрываешь! И потом... о
каких служебных тайнах мы тут говорили?
-- Все, что касается службы...
-- Провалитесь вы со своей службой, которую нужно скрывать от
родной сестры! И вообще от кого бы то ни было, массаракш! Поразвели
секретов в каждом углу, повернуться негде, рта не раскрыть!
-- И ты же еще на меня орешь! Я тебя, дурака, учу, а ты на меня
орешь!..
Но Мак уже перестал злиться. Он вдруг мгновенно оказался рядом, Гай
не успел пошевелиться, сильные руки сдавили ему бока, комната заверте-
лась перед глазами, и потолок стремительно надвинулся. Гай придушенно
ахнул, а Мак, бережно неся его над головой в вытянутых руках, подошел к
окну и сказал:
-- Ну, куда тебя девать с твоими тайнами? Хочешь за окно?
-- Что за дурацкие шутки, массаракш! -- закричал Гай, судорожно
размахивая руками в поисках опоры.
-- Не хочешь за окно? Ну ладно, оставайся...
Гая поднесли к ширме и вывалили на кровать Рады. Он сел, поправил
задравшуюся пижаму и проворчал: "Черт здоровенный..." Он тоже больше не
сердился. Да и не на кого было сердиться, разве что на выродков...
Они принялись накрывать на стол, потом пришла Рада с кастрюлей
супа, а за нею -- дядюшка Каан со своей заветной флягой, которая одна
только, по его заверениям, спасала его от простуды и других старческих
болезней. Уселись, принялись за суп. Дядюшка выпил рюмку, потянул носом
воздух и принялся рассказывать про своего врага, коллегу Шапшу, который
опять написал статью о назначении такой-то кости у такой-то древней
ящерицы, причем вся статья была построена на глупости, ничего, кроме
глупости, не содержала и рассчитана была на глупцов...
У дядюшки Каана все были глупцы. Коллеги по кафедре -- глупцы, одни
старательные, другие обленившиеся. Ассистенты -- болваны от рождения,
коим место в горах пасти скотину, да и то, говоря по правде, неизвестно
-- справятся ли. Что же касается студентов, то молодежь сейчас вообще
словно подменили, а в студенты к тому же идет самая отборная дурость,
которую рачительный предприниматель не подпустил к станкам, а знающий
командир отказался принять в солдаты. Так что судьба науки об ископаемых
животных предрешена... Гай не слишком об этом сожалел, бог с ними, с
ископаемыми, не до них сейчас, и вообще непонятно, зачем и кому эта
наука может когда-либо понадобиться. Но Рада дядюшку очень любила и
всегда ужасалась вместе с ним по поводу глупости коллеги Шапшу и
горевала, что университетское начальство не выделяет средств, необходи-
мых для экспедиций...
Сегодня, впрочем, разговор пошел о другом. Рада, которая, массаракш,
все-таки все слышала у себя за ширмой, спросила вдруг дядю, чем выродки
отличаются от обычных людей. Гай грозно посмотрел на Мака и предложил
Раде не портить родным и близким аппетита, а читать лучше литературу.
Однако дядюшка заявил, что эта литература написана для глупейших из
дураков; что в Департаменте общественного просвещения воображают, будто
все такие же невежды, как они сами; что вопрос о выродках совсем не так
прост и совсем не так мелок, как его пытаются изобразить для создания
определенного общественного мнения; и что либо мы будем здесь как
культурные люди, либо как наши бравые, но -- увы! -- малообразованные
офицеры в казармах. Мак предложил ради разнообразия побыть как культур-
ные люди. Дядюшка выпил еще рюмку и принялся излагать имеющую сейчас
хождение в научных кругах теорию о том, что выродки есть не что иное,
как новый биологический вид, появившийся на лице Мира в результате
радиоактивного облучения. Выродки, несомненно, опасны, говорил дядюшка,
подняв палец. Но они гораздо более опасны, чем это изображается в твоих,
Гай, дешевых брошюрках, написанных дураками для дураков. Выродки опасны
не как социальное и политическое явление, выродки опасны биологически,
ибо они борются не против какой-то одной народности, они борются против
всех народов, национальностей и рас одновременно. Они борются за место в
этом мире, за существование своего вида, и эта борьба не зависит ни от
каких социальных условий, а кончится она только тогда, когда уйдет с
арены биологической истории либо последний человек, либо последний
выродок-мутант... Хонтийское золото -- вздор! -- орал разбушевавшийся
профессор. Диверсии против системы ПБЗ -- чепуха! Смотрите на Юг,
господа мои! На Юг! За Голубую Змею! Вот откуда идет настоящая
опасность! Вот откуда, размножившись, двинутся колонны человекоподобных
чудовищ, чтобы растоптать нас и смести с лица Мира. Ты слепец, Гай. И
командиры твои -- слепцы. Вы не понимаете истинно великого назначения
нашей страны и исторического подвига Неизвестных Отцов! Спасти челове-
чество! Спасти цивилизацию! Не один какой-нибудь народ, не просто
матерей и детей наших, но все человечество целиком!..
Гай разозлился и сказал, что судьбы человечества его занимают мало.
Он в этот кабинетный бред не верит. И если бы ему сказали, что есть
возможность натравить диких выродков на Хонти, минуя нашу страну, он бы
этому всю жизнь посвятил. Профессор снова взбеленился и опять назвал его
слепым слепцом. Он сказал, что Неизвестные Отцы -- герои из героев: им
приходится вести поистине неравную борьбу, если в их распоряжении только
такие жалкие, слепые исполнители, как Гай. Гай решил с ним не спорить.
Дядюшка ничего не смыслил в политике и сам был в известной степени
ископаемым животным. Мак попытался вмешаться и начал рассказывать про
выродка, который еще до войны боролся против властей, но Гай эти
поползновения разгласить служебную тайну пресек и велел Раде подавать
второе. Маку же он приказал включить телевизор. Слишком много разговоров
сегодня, сказал он. Дайте немного отдохнуть солдату, прибывшему в
увольнение...
Однако воображение его было возбуждено, по телевизору показывали
какие-то глупости, и Гай, не удержавшись, принялся рассказывать о диких
выродках. Он о них кое-что знал -- слава богу, три года воевал с ними, а
не отсиживался в тылу, как некоторые философы... Рада обиделась за
старика и обозвала Гая хвастуном, но дядюшка и Мак почему-то приняли его
сторону и стали просить продолжать. Гай объявил, что не скажет больше ни
слова. Во-первых, он в самом деле был несколько обижен, а во-вторых,
пошарив в памяти, он не смог найти там ничего, что опровергало бы
измышления старого пьяницы. Южные выродки были, действительно, существа-
ми жуткими и совершенно беспощадными. Такие, не задумываясь, может быть,
даже с удовольствием истребили бы весь род людской при первой же
возможности. Но потом его осенило -- он вспомнил, что рассказывал
однажды старшина сто тридцать четвертого отряда смертников Зеф, и с
удовольствием преподнес эту теорию дядюшке. Рыжее хайло Зеф говорил, что
выродки потому проявляют все усиливающуюся активность, что на них самих
с юга наступает радиоактивная пустыня и деваться этим беднягам некуда,
кроме как пытаться с боем пробиться на север, в районы, свободные от
радиоактивности. "Кто это тебе рассказал? -- спросил дядя с презрением.
-- Какому деревянному дураку могла прийти в голову столь примитивная
мысль?" Гай посмотрел на него со злорадством и веско ответил: "Таково
мнение некоего Аллу Зефа, лауреата императорской премии, крупнейшего
нашего медика-психиатра". -- "Где это ты с ним встречался? -- еще более
презрительно осведомился дядюшка. -- Уж не на ротной ли кухне?" Гай
сгоряча хотел было сказать, где он с ним встречался, но прикусил язык,
придал своему лицу значительное выражение и с подчеркнутым вниманием
стал слушать телевизионного диктора, сообщающего прогноз погоды.
И тут в разговор, массаракш, опять влез этот Мак. Я готов признать,
объявил он, в этих чудовищах на юге некую новую породу людей, но что
общего между ними и домохозяином Ренаду, например? Ренаду тоже считается
выродком, но он явно относится не к новой, а, прямо скажем, к очень
старой породе людей... Гай об этом никогда не думал, и потому он был
очень рад, что отвечать на этот вопрос бросился дядюшка. Обозвав Мака
развесистым пнем, дядюшка принялся объяснять, что скрытые выродки, они
же выродки городские, есть не что иное, как уцелевшие в борьбе за
существование остатки нового вида, почти начисто уничтоженного в наших
центральных районах еще в колыбели... Я еще помню эти ужасы: их убивали
прямо при рождении, иногда вместе с матерями... Уцелели только те, у
которых новые видовые признаки ничем наружно не проявляются... Дядя Каан
хватил пятую рюмку, разошелся и развил перед слушателями четкий план
поголовного тотального медицинского обследования населения, которым
неизбежно придется заняться рано или поздно, и лучше рано, чем поздно. И
никаких легальных выродков! Никакого попустительства! Сорная трава
должна быть выполота без пощады...
На этом обед кончился. Рада принялась мыть посуду, дядя, не
дождавшись возражений, победительно всех оглядел, закупорил флягу и
понес ее к себе, пробормотав, что идет писать ответ этому дураку Шапшу.
При этом он зачем-то захватил с собой и рюмку. Гай посмотрел ему вслед
-- на обтерханный его пиджачок, на старые залатанные брюки, на штопаные
носки и стоптанные туфли -- и пожалел старика. Проклятая война! Раньше
дяде принадлежала вся эта квартира, у него была прислуга, жена, был сын,
была роскошная посуда, много денег, даже поместье где-то было, а теперь
-- пыльный, забитый книгами кабинет, он же спальня, он же все прочее,
поношенная одежда, одиночество, забвение... Да. Он пододвинул единствен-
ное кресло к телевизору, вытянулся и стал сонно смотреть на экран. Мак
некоторое время сидел рядом, потом мгновенно и бесшумно, как он один
умел это делать, исчез и обнаружился уже в другом углу. Он покопался в
небольшой библиотечке Гая, выбрал какой-то учебник и принялся листать
его, стоя, прислонясь плечом к платяному шкафу. Рада прибрала со стола,
села рядом с Гаем и стала вязать, изредка поглядывая на экран. В доме
воцарились покой, мир, удовлетворение. Гай задремал.
Ему приснилась чепуха: будто он поймал двух выродков в каком-то
железном тоннеле, начал снимать с них допрос и вдруг обнаружил, что один
из выродков -- Мак, а другой выродок, мягко и добро улыбаясь, говорит
Гаю: "Ты все время ошибался, твое место с нами, а ротмистр -- просто
профессиональный убийца, без всякого патриотизма, без настоящей верности,
ему просто нравится убивать, как тебе нравится суп из креветок..." И Гай
вдруг ощутил душное сомнение, почувствовал, что вот сейчас поймет все до
конца, еще секунда -- и не останется больше ни одного вопроса. Это
непривычное состояние было настолько мучительно, что сердце остановилось
и он проснулся. Читать дальше ...
Источник : https://online-knigi.com/page/212719?page=4 www.rusf.ru/abs/ -- Страница братьев Стругацких
bvi@rusf.ru
stodger@newmail.ru
Обитаемый остров. Стругацкие. 001
Обитаемый остров. Стругацкие. 002
Обитаемый остров. Стругацкие. 003
Обитаемый остров. Стругацкие. 004
Обитаемый остров. Стругацкие. 005
Обитаемый остров. Стругацкие. 006
Обитаемый остров. Стругацкие. 007
Обитаемый остров. Стругацкие. 008
Обитаемый остров. Стругацкие. 009
Обитаемый остров. Стругацкие. 010
Обитаемый остров. Стругацкие. 011
Обитаемый остров. Стругацкие. 012
Обитаемый остров. Стругацкие. 013
Обитаемый остров. Стругацкие. 014
Обитаемый остров. Стругацкие. 015
Обитаемый остров. Стругацкие. 016
Обитаемый остров. Стругацкие. 017
Обитаемый остров. Стругацкие. 018
Обитаемый остров. Стругацкие. 019
Обитаемый остров. Стругацкие. 020
Обитаемый остров. Стругацкие. 021
Обитаемый остров. Стругацкие. 022
Обитаемый остров. Стругацкие. 023
Обитаемый остров. Стругацкие. 024
Обитаемый остров. Стругацкие. 025
Заметка Бориса Стругацкого об опасности...
***
***
***
***
***
***
***
***
***
ПОДЕЛИТЬСЯ
***
Сейчас больше нет некоммунистов. Все десять миллиардов — коммунисты… Но у них уже другие цели. Прежняя цель коммуниста — изобилие и душевная и физическая красота — перестала быть целью. Теперь это реальность.
Одной из планет, населённых людьми, и их исторической родиной является Земля. Фактически, она идентична сегодняшней Земле, однако относится к XXII веку нашей эры. Наиболее подробно она описывается в романе«Полдень. XXII век», хронологически первом из цикла о мире Полудня.
На Земле Полудня окончательно разрешены основные экономические, социальные и экологические проблемы. Успехи биоинженерии обеспечили материальное изобилие без перепроизводства и загрязнения окружающей среды. Появились технологии межзвездных перелетов, освоение далеких планет стало в порядке вещей. Установлены контакты с внеземными цивилизациями. Мировоззрение людей изменилось кардинальным образом. Труд на благо общества считается естественной обязанностью и потребностью каждого. Жизнь разумного существа признана безусловной и высшей ценностью, проявление агрессии и недоброжелательства по отношению к ближнему стало вопиющим исключением. Наука об обществе сделала качественный скачок (созданы теории исторических последовательностей и «вертикального прогресса»).
На Земле высшим авторитетным органом является Мировой Совет, членами которого являются самые известные ученые, историки, учителя и врачи. Как правило, Совет занимается лишь вопросами глобально-земного и галактического масштаба.
Дети с 5—6 лет воспитываются в интернатах.
Детей воспитывают профессиональные Учителя. Работа Учителя является весьма почётной и одной из самых ответственных, к ней допускают только особо отобранных людей; как следствие — всех или почти всех детей удается воспитать высокодуховными людьми с твердыми моральными устоями. Вообще вопрос выбора профессии в Мире Полудня поставлен на строго научную основу. Молодые люди проходят тщательное медико-психологическое обследование, после чего для каждого вырабатываются рекомендации по профессиональным предпочтениям. Ошибка в профориентации считается тяжёлым проступком того, кто выдаёт рекомендации, так как может отрицательно повлиять на судьбу человека («Жук в муравейнике»).
Наиболее необычной характеристикой мира Полудня по сравнению с другими известными фантастическими вселенными (к примеру, Дюны или Звездных Войн) является практически полная чуждость ему идей империализма. Ни одна разумная раса мира Полудня не занималась построением галактической империи (альтернативный вариант — республики): ни в двадцать втором веке по летосчислению Земли, ни до этого. Вместо этого они предпочитают держаться у своих родных планет, и лишь самые развитые технологически (люди Земли и, предположительно, Странники) позволяют себе вмешиваться в дела других планет, и только в форме так называемого «прогрессорства» — безвозмездного, тайного и строго дозированного способствования развитию культуры отдельной цивилизации.
***
*** Мир Полудня — литературный мир, в котором происходят события, описанные братьями Стругацкими в цикле романов, «представительской» книгой которого является «Полдень, XXII век» (от которого и произошло название мира), а последней — «Волны гасят ветер». Несмотря на кажущуюся утопичность вселенной, мир Полудня полон проблем и конфликтов, не чуждых и нашему времени. 
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
***
|
«
