Ментаты Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 521 - 24 Декабря 2023

Главная » » Ментаты Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 521

09:09

Ментаты Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 521

***

===

Прекрасны глаза юноши, мечтающего о светлом будущем.

Мудрость древних

На Каладане, планете спокойной и буколической, тем не менее существовало внушительное Агентство Воздушного патруля. Рассредоточенный рыболовный флот, частые штормы и опасные существа из океанских глубин – все это вынуждало местных жителей обеспечить себе возможность быстро организовать эффективную спасательную операцию.

Читая историю Воздушного патруля, Вориан улыбался. Никто не знал, что свыше ста лет назад эта спасательная организация была основана и хорошо профинансирована анонимным фондом, созданным Ворианом Атрейдесом. Да, у него здесь все еще много связей.

Его праправнуки Виллем и Орри, хотя они были еще совсем молоды, стали известными пилотами Патруля. Страсть к быстрым и опасным полетам была у обоих в крови, но Вори решил, что такая профессия гораздо лучше, чем пилотирование боевых кораблей в джихаде.

После своего признания и долгого ночного разговора с Шандером Атрейдесом Вори испытывал облегчение. Ему редко выпадала возможность поведать столько тайн. И все равно по поднятым бровям Шандера и его неопределенному смешку Вори не мог понять, полностью ли убедил богатого старого рыбака, правнука самого Вори. Шандер знал только, что один из его предков был великим героем войны, что подтверждала статуя в городе, но это было очень давно, в дни джихада, и в повседневной жизни почти ничего не значило. Тем не менее Шандер принял дружбу Вори, усмотрев в нем любопытное явление и хорошего рассказчика, а в целом – славную компанию. Безотносительно к прошлому.

В более широком смысле Вори хотел вплестись в ковер своей семьи, прорасти в свои побеги и просить прощения за то, что отдалился от Лероники и двух своих сыновей… несколько поколений назад. И хотя никто на Каладане не помнил того, как он пренебрегал семьей, Вори считал, что должен это сделать.

Его открытость и искренность удивили некоторых каладанцев, слышавших его историю, но большинство принимало это за игру воображения. Вори не возражал; он собирался провести на прекрасном Каладане некоторое время – на самом деле довольно продолжительное. Виллем и Орри были для него незнакомцами, но он с нетерпением ждал встречи с ними.

На третий день после приезда Вориана на Каладан Шандер пригласил его на обед, чтобы познакомить с двумя своими племянниками, которые должны были вернуться из долгого патрулирования. В последнюю минуту выяснилось, что Шандер должен заняться настойчивым клиентом – поступил срочный заказ на ремонт сетей, и Вори пришлось пойти в кафе одному. Но в прошлом ему приходилось решать и более трудные задачи.

Войдя, он подобрался, хотя с нетерпением ждал встречи с Виллемом и Орри. Парни сидели за столом у окна, из которого видно было поле Патруля: там садились и взлетали самолеты. Вори вздрогнул, впервые взглянув на молодых людей. Хоть и в летных костюмах, они казались двойниками близнецов Эстеса и Кейджина. У него перехватило дыхание, защемило в груди, и он с улыбкой шагнул вперед.

Братья одновременно встали ему навстречу; каждый крепко пожал ему руку. Виллем был выше старшего брата, светловолос, а у Орри волосы были черные, как у Вори.

– Рад с вами познакомиться, – сказал Вориан.

Они были вежливы и официальны, хотя как будто не представляли, кто он. Виллем сказал:

– Шандер предупредил, что вы удивительный гость. Давно забытый член семьи, с которым нам нужно встретиться.

Вори, удивленный, сел.

– Он не рассказывал мою историю?

– Мы всю неделю были в патруле, – сказал Орри, – и вылетали с другого поля.

– Меня зовут Вориан Атрейдес. – Он заметил, что имя им знакомо, хотя сверх того они ничего не знают. – Я ваш прапрадед. Я долго жил на Каладане, давным-давно, еще во время джихада. Здесь я встретил местную женщину по имени Лероника Тергейт, и у нас родились сыновья-близнецы. Один из них стал вашим прадедом.

Виллем и Орри переглянулись и рассмеялись, но умолкли, потому что Вори продолжал пристально смотреть на них. Он объяснил, что благодаря своему отцу-кимеку, генералу Агамемнону, прошел процедуру продления жизни. Он был уверен, что историю джихада они должны знать.

Орри сказал:

– Не может быть. Это кажется совершенно невероятным.

Виллем снова сел за стол, глядя скептически.

– Мы о вас, конечно, слышали, знаем по имени. Но… все это древняя история, и то, чем вы занимались все эти столетия, нас никак не затрагивало.

Вори нахмурился.

– Конечно, все это – дело очень давнее, но это не значит, что прошлое не может к вам прийти. Я просто хочу познакомиться с вами поближе.

Орри улыбнулся.

– Спорим, он способен рассказать удивительные истории.

Кивнув, Виллем заметил:

– В качестве платы за еду.

Молодые люди не проявляли враждебности, только любопытство. Возможно, Эстес и Кейджин разочаровались в Воре, но, похоже, их разочарование за столько лет растаяло… в отличие от ненависти, которую питал к нему дом Харконненов. С этими молодыми людьми он мог начать заново, без предубеждения, завоевать их дружбу.

Принесли еду, местное блюдо – черный хлеб, запеченный с мясом, сыром и свежими овощами.

– Вы член нашей семьи и должны прийти ко мне на свадьбу, – сказал Орри.

Виллем объяснил:

– С тех пор как мой брат встретил эту девушку, он страшно торопится. Он из-за нее слегка спятил, но мы можем добавить к списку гостей древнего героя войны.

– Похоже, я прибыл как раз вовремя. Приду с удовольствием. – Вори вспомнил свои обещания семье, которые не раз нарушал, и поклялся исправиться. – Когда свадьба? Расскажите о невесте.

После этого Орри как прорвало: он без умолку рассказывал о своей невесте, а Виллем только закатывал глаза. Орри познакомился с молодой очаровательной женщиной из поселка в глубине материка, и между ними мгновенно вспыхнула искра.

– Меня как громом ударило.

– Тебя как громом ударило. – Лицо Виллема выражало долгое страдание. – Никогда не видел такой влюбленности. Все произошло так быстро, что никто не сумел с ней толком познакомиться – кроме самого Орри, конечно.

Он говорил насмешливо.

– Как только мы встретились, мы поняли, что подходим друг другу, – сказал Орри, потом повернулся к брату. – Когда-нибудь и ты найдешь женщину, такую же прекрасную… Ну, почти такую же. Другой такой нет.

Виллем вздохнул.

– Не верю я в любовь с первого взгляда.

– Я знал, что, если помедлю, ты ее перехватишь, – с улыбкой сказал Орри. – И ты тоже это знаешь.

Виллем смущенно рассмеялся.

– Может, ты и прав.

– С нетерпением жду знакомства с ней, – сказал Вори. – И хочу больше времени проводить с вами обеими. Не найдется ли в Патруле места для добровольца? Когда-то я был хорошим пилотом, и у меня большой опыт – целые столетия.

Виллем ухватился за это предложение.

– Хотите пойти с нами после обеда? В нашем многокрылом самолете есть место для третьего пассажира. Даже для знаменитости.

– Я предпочел бы не быть знаменитым, – сказал Вори. – Для разнообразия хочется, чтобы со мной обращались, как с самым обычным человеком.

Орри рассмеялся.

– Это можно. Большинство просто не поверит вашим рассказам. Но фантастические байки рыбаков идут хорошо.

Они все доели, и им не терпелось вернуться на взлетное поле. Когда они вышли из кафе и пошли к месту посадки, Виллем сказал:

– Но схваток с кораблями-роботами мы не обещаем. Вам это может показаться скучным.

– Скучные задания меня вполне устраивают. Я достаточно рисковал жизнью.

Вори ничего никому не хотел доказывать. Он радовался, что решил вернуться на Каладан.

На поле прозвучал сигнал тревоги; Орри и Виллем переглянулись и побежали к самолету.

– Нас вызывают, – крикнул Виллем, когда Вори побежал за ними. – Чрезвычайный вызов.

Орри ткнул пальцем в длинное тонкое воздушное судно, на котором загорелись огни.

– Вот наша машина.

У аппарата были винты и сложным образом расположенные крылья, это мог быть вертолет, самолет и водное судно. Вори раньше никогда не видел такой модели, но она походила на многие, которые он водил.

Рабочий готовил корабль к немедленному взлету. Он посмотрел на бегущих и объяснил:

– Течение унесло человека в море. Сообщила женщина, собиравшая анемоны у утеса Гейбл. – Он закрыл крышку и похлопал по борту. – К взлету готово. Я уже провел предполетную проверку.

Кабина едва вместила всех троих. Вори сидел на откидном стуле между молодыми Атрейдесами. По своей жизни на Каладане он помнил опасные прибои и неожиданные течения у берега. Жертва, которую унесло в океан, долго не проживет.

Виллем сел за управление, и, пока они катили к месту старта, Орри снова проверил машину по всему списку предполетного контроля и надел наушники.

– Сообщение пришло десять минут назад, но пострадавший недалеко. Успеем, если он хороший пловец.

– Вначале нужно найти его на большой воде, – сказал Виллем и оглянулся на Вори. – Дополнительная пара глаз нам пригодится.

Они поднялись над узким полуостровом с мысом Гейбл и повернули к морю, крыльями почти касаясь воды. К ним присоединился другой патрульный самолет, и они разошлись в поисковом строю. Море было покрыто белыми шапками волн, и машину бил сильный ветер. Вори наклонился к боковому иллюминатору и показал:

– Вижу что-то внизу.

Они повернули, чтобы рассмотреть получше, и увидели в воде седого человека. Меняя расположение крыльев, Виллем держал машину в воздухе неподвижно, а Орри пробрался в хвост и надел на себя петлю, закрепил все концы, открыл дверь, впустив ветер и рев двигателей, и высунулся, опускаясь к воде. Вори привязался и помог стравливать трос.

Несмотря на сильный ветер, Виллем держал машину неподвижно. Орри спускался в петле и маневрировал, пока не смог дотянуться до человека в воде. Он подхватил человека и подцепил его к петле, продолжая что-то кричать в передатчик, но Вори слышал только ветер, шум двигателей и статику.

Виллем с бледным мрачным лицом включил лебедку и поднял Орри и пострадавшего к открытому люку. Вори наклонился в привязных ремнях и помог им забраться в машину.

Поднимая беднягу, с которого лилась вода, Орри, казалось, плакал. Вори втащил обоих внутрь и закрепил петлю. Пострадавший ничком лег на палубу. Орри высвободился, подполз к телу и перевернул его.

Вори схватил аптечку, но он видел, что человек мертв: за свою жизнь он повидал достаточно смертей. Глаза старика были открыты, голова разбита, лицо распухло от синяков и было почти неузнаваемо. Почти. Сердце у него упало.

Это был Шандер Атрейдес.

Люк закрылся, Виллем повернул к берегу, и машина полетела над водой.

Орри всхлипывал, пытаясь вернуть дядю к жизни, и Вори помогал ему, хотя знал, что это бесполезно. Но он должен был позволить молодому человеку сделать все необходимое. Шандер вырастил этих парней.

– Похоже, кто-то избил его, – срывающимся голосом сказал Виллем.

– Согласен, – ответил Вори.

Смерть Шандера не была несчастным случаем.

В рукопашной схватке можно победить самого грозного противника. Нужно обрести внутреннее спокойствие и найти путь к победе.

Джул Норет, первый мастер меча

Неделями Валя усиленно тренировалась в школе Гиназа, перенимала опыт мастеров меча, добавляя его к смертоносному арсеналу, которым уже располагала.

Хотя в первый же день обучения Валя бросила вызов мастеру Пласидо, она ему понравилась. Он уделял ей особое внимание и на занятиях, и в другое время, и всегда был готов ответить на ее вопросы и дополнительно что-нибудь продемонстрировать.

– Нужно всегда быть открытым получению мудрости из любого источника, – говорил он, и это напомнило Вале уроки Ордена сестер.

Инструктор привлекал ее, но она спокойно и решительно выбросила это из головы. В ней жила Другая Память с огромным количеством воспоминаний о сексуальных контактах.

И у нее были другие приоритеты.

Над архипелагом Гиназа сгустились сумерки. Валя одна упражнялась на скалистой площадке сразу за спальней учеников – простой, открытой, с крышей из пальмовых листьев. Сражаясь с воображаемым противником, которого видела мысленным взором, Валя проделала комбинацию приемов из своих схваток с Гриффином, уроков Ордена на Россаке и наконец тех, которым научилась в школе мастеров меча.

Выхватив короткий тренировочный меч, она яростно напала на противника. Краем глаза она видела, что Пласидо наблюдает за ней. Он нес в руках длинный футляр. Пласидо молча ждал, пока она остановится и отдышится.

Наконец он спросил:

– Хочешь настоящего противника? Я мог бы дать тебе более сложное задание, чем раньше.

Во время обучения и тренировочных боев она заметила, что Пласидо наблюдает за ее техникой, стараясь перенять у нее новое, потому что техника Вали отличалась от той, какую выработал для своих мастеров меча легендарный Джул Норет. Инструктор устраивал для нее короткие демонстрации с рапирой, шпагой и саблей, а однажды даже со стилетом.

Но в эту минуту Вале требовалось одиночество, чтобы усовершенствовать движения, увеличить скорость, отработать углы нападения и точность. Мастер меча только отвлек бы ее, но он не отставал. Пытаясь не обращать на него внимания, Валя сосредоточилась, используя свои возможности Преподобной Матери, чтобы контролировать пульс, обмен веществ, мышечные движения… и темперамент.

Но он и не думал уходить. Валя раздраженно повернулась к мастеру Пласидо, вытянула вперед короткий меч, слегка приподняла его и ждала приближения инструктора.

Улыбаясь, он наклонился, поставил футляр на землю, открыл его и показал четыре длинных меча.

– Сегодня тренировочного оружия не будет. Выбирай из этих.

Она отбросила тупой тренировочный клинок и подошла. Коротко кивнула, разглядывая мечи, взяла в руки каждый и выбрала дуэльное оружие, у которого было меньше всего украшений на рукояти, но зато лучший баланс.

– Да, с этим отличным клинком я выиграл много дуэлей, – сказал Пласидо. – Даже убил одного незваного гостя, который вломился к нам. Год назад.

С уверенной улыбкой учитель выбрал себе меч и резко взмахнул им, так что клинок свистнул.

– Наденем маски и жилеты? – спросила она. – Это традиция.

– Не сегодня. – Он снова со свистом взмахнул мечом. – Я делаю тебе комплимент.

Она поняла:

– Ты считаешь, что я смогу защититься.

Он улыбнулся.

– А также что ты сумеешь удержаться и не ранишь меня.

Валя задумалась.

– Да, возможно, смогу.

– Техника у тебя сырая, и тебе еще многое нужно освоить. Чтобы стать мастером меча, учатся несколько лет.

– А я многому могу научить тебя. – Она неласково посмотрела на него. – Но на это у меня нет времени.

Пласидо напал, и она легко отразила атаку. Сознавая свою относительную неопытность в обращении с этим оружием, Валя не торопилась нападать на мастера и сосредоточилась на том, чтобы парировать и отражать каждый его удар. Пласидо делал выпады, используя движения, которых она раньше не видела. Тем не менее она всякий раз отбивала атаки.

По опыту она знала, что в ходе схватки мастер будет все более агрессивным, будет ставить ей все более сложные задачи. Она сохраняла спокойствие. Ее целью было продержаться как можно дольше.

– У тебя отличные врожденные инстинкты, – сказал он с напряженной улыбкой. – Ты способна отражать хитрые маневры, с которыми – я это знаю – никогда раньше не сталкивалась. – Она заметила нечто необычное – испарину у него на лбу. – Сознайся, Валя: тебя и раньше кто-то учил искусству мастера меча?

– Нет, но я наблюдала.

Преподобная Мать, она несла в себе память других женщин, среди которых были и опытные бойцы. И использовала подсознательные рефлексы как тайное оружие. Но говорить ему об этом не следовало.

Валя заметила, что с полдесятка учеников вышли из спальни и наблюдают за ними. Она тут же забыла о них и сосредоточила все внимание на мастере Пласидо.

Он чуть улыбнулся.

– А теперь посмотрим, как ты справишься с новой серией приемов.

Он еще не закончил говорить, а уже нацелился острием в грудь Вале, но потом вздернул его и успел царапнуть щеку. Выступила капля крови. Валю поразили быстрота и точность его движений; не меньше поразило ее и то, как легко он обошел ее защиту.

Она яростно напала, надеясь вывести его из равновесия, Но Пласидо нырнул под ее удар и вновь удивил ее: свернулся в клубок, а когда вскочил, острие меча оказалось у нее под подбородком. И, если бы не проявил огромного самообладания, мог бы ее убить. А если бы она перемещалась не так, как он ожидал, то легко мог бы убить ее случайно.

Краткий миг Валиного осознания Пласидо заполнил, переложив меч в другую руку и проделав целый ряд как будто бы не связанных движений. Она защищалась, используя технику, которую они выработали с Гриффином, заставляя Пласидо обороняться, в то время как сама не пыталась его ударить. Полностью сосредоточившись, она не подпускала его к себе, парируя удары; это ее умение удивило и обрадовало мастера.

Вале нужно было сделать что-нибудь такое, чего он не предвидел. Она повернула вправо, одновременно отступая, и увеличила расстояние между ними. Он начал флешь, атакуя на бегу, держа меч перед собой в вытянутой руке. Глаза его сверкнули.

Хотя Пласидо только что удивил ее, Валя начала привыкать к его проявлениям эмоций, к его образу мыслей. Она изучала не только его методы боя и технику владения мечом, она изучала его самого, стараясь оценить, чтобы использовать против него свою развивающуюся силу повелительного голоса. Она помнила, как приказывала сестре Оливии и другим сестрам, когда они нашли спрятанные в карстовой впадине компьютеры. Сейчас Валя призвала это знание, превратив его в новое оружие. Голос.

Мастер напал. Валя, защищаясь, повелительно, гортанно приказала:

– Стой!

Мастер Пласидо замер, словно она ударила его дубиной. Острие его меча застыло на расстоянии ладони от ее груди. И она с огромным удовлетворением увидела, что блеск в его глазах сменился потрясением. Он стоял, словно парализованный.

Улыбаясь, Валя произнесла, вложив в голос всю возможную силу:

– Не шевелись.

И обошла вокруг него, словно Пласидо превратился в изваяние.

Глаза мастера бегали: он пытался проследить за ее движениями. Она отступила на шаг и обвела своим мечом его замерший меч. Сердце забилось чаще, в крови бушевал адреналин, и что-то в ней рвалось убить этого человека.

Но вместо того чтобы пронзить Пласидо, она острием меча провела на его лбу тонкую красную черту. Рана не была серьезной, но достаточно глубокой, чтобы остался рубец, как память о поражении.

Ученики в ужасе наблюдали за происходящим.

Валя спрятала дуэльный меч в ножны.

– В настоящей схватке даже малейшее колебание может стоить жизни.

Она видела, как он борется с заклятием, и спустя несколько секунд он начал преодолевать его. Ахнул и коснулся крови на лбу.

– Как ты это сделала?

Валя ответила загадочной улыбкой. Она сама не понимала своих новых способностей, но они могли оказаться таким же опасным методом боя, как умение владеть мечом.

Валя повернулась спиной к инструктору и спокойно отправилась в спальню.

Она шла по территории школы, и ученики посматривали на нее со страхом и уважением. Она слышала шепот и многое могла понять по их взглядам и по тому, как они отворачивались.

На рассвете прибыл курьер с главного острова и прибежал к спальне с сообщением для нее с Уоллача-IX. Валю внезапно охватил страх. Неужели Преподобная Мать Ракелла умерла? Наверное, ей все-таки не следовало улетать на Гимаз.

Она распечатала письмо, увидела шифрованную записку и поняла, что она написана рукой Ракеллы. Значит, старуха еще жива.

«Немедленно возвращайся на Уоллач-IX. Больше не могу ждать. Я должна объявить имя своей преемницы».

Как вы можете упрекать меня в жестокости, когда я просто плачу врагам за жестокость той же монетой?

Манфорд Торондо. Из ответа на императорский запрос

Спешно вернувшись с Арракиса, Анари Айдахо положила безногое тело в прихожей дома Манфорда. В темных волосах запеклась кровь, кожа посерела и пошла пятнами. Полголовы снесло пулей.

– Тело не забальзамировано, – сказала Анари. – У нас не было на это времени. Нужно было как можно быстрей убираться оттуда.

Священника Хариана покушение на вождя рассердило и одновременно испугало до дурноты.

– Мудрое решение, мастер меча. Вас и саму могли убить.

Она обернулась с презрительной улыбкой, раскрасневшаяся.

– Мне все равно, что было бы со мной. Я хотела спасти его, скорее увезти, чтобы поменьше людей видели, что произошло. Пока они не поняли, что он погиб. А так у свидетелей возникнут сомнения.

Манфорд Торондо взглянул на труп своего двойника. У него кружилась голова от ярости.

– Убийца считает, что убил меня. И очевидцы верят в это. Все они решат, что я мертв.

– А когда вы появитесь перед публикой, подумают, что это чудо.

Манфорд не мог оторвать взгляда от мертвеца. Двойник добровольно пошел навстречу опасности, и сердце Манфорда переполняла благодарность; благодарен он был и Анари за прозорливость. Если бы не ее вмешательство, он сам отправился бы на пустынную планету – и погиб бы там. Он слишком беспечно относился к своей безопасности, полагая, что Бог должен защитить его, как должен благословить безопасностью корабли «Эсконтран». Но пути Господни неисповедимы, начал понимать Манфорд, а у вождя батлерианцев и его последователей еще полно работы.

– Этот человек выполнил свой долг и сейчас наслаждается вознаграждением.

Печально, но в эту минуту Манфорд не сумел вспомнить, как звали двойника.

– Нам нужно усилить вашу охрану, вождь Торондо, – сказал священник Хариан. – Предатели могут быть повсюду.

Сестра Вудра скривилась; казалось, кто-то высосал всю жидкость из ее головы. Она посмотрела на Анари.

– Мастер меча, вы должны удвоить его защиту.

– Я все свое существование посвящаю его защите.

Вудра едва сдерживала усмешку, глядя на труп.

– И посмотрите, насколько успешно.

– Очень успешно. – Оскорбленная Анари сложила руки на широкой груди. – Я заранее распознала опасность – и что взамен?

Манфорд оторвал взгляд от тела.

– Это хорошо. Найдутся такие, кто станет праздновать мою смерть, и свидетели, которые поклянутся, что видели ее своими глазами. Поэтому я должен появиться с шумом. Я всем покажу, что меня защищает сам Бог, что меня невозможно убить. – Приняв решение, он вздернул подбородок. – Мы отправимся к императорскому двору, где меня смогут видеть в самых главных местах. Я решил – пусть император Сальвадор сделает за нас нашу работу.

Анари наморщила лоб.

– Когда ты в последний раз был на Салусе, на празднике разрушения погибла ни в чем не повинная дочь принца Родерика. Коррино этого не забудут.

– Я не прошу их забыть, – сказал Манфорд. – Арракис – логово воров и убийц, но столица империи Салуса Секундус должна быть достаточно цивилизованна. Сальвадор знает, что, случись что-нибудь со мной, мои последователи восстанут и снесут и дворец, и весь город. – Он прищурился. – После покушения на мою жизнь еще важнее продемонстрировать, что я не боюсь. Наша санация Бариджа была только первым шагом. Я должен затянуть винты, причинить боль, заставить императора делать то, что он обязан делать. Я заряжу его, как оружие, и нацелю на Арракис.

Манфорд перевел дух.

– Я убежден, что за попыткой убийства на Арракисе стоит Джозеф Венпорт. Он не скрывает, что хочет моей смерти, и сейчас наша очередь больно ударить его по самому уязвимому – по карману.

В комнату вошла Эллонда с едой на подносе и едва не уронила все это, увидев мертвое тело, так похожее на Манфорда.

– Это ужасно, просто ужасно! – Тарелки звенели; экономка искала, куда бы поставить поднос. – Мне его убрать, сэр?

Манфорд покачал головой.

– Об этом позаботится Хариан. Никто не должен знать, что это тело существовало. Меня должны видеть целым и невредимым.

Женщина поставила поднос, все еще не в силах отвести глаз от трупа, а Манфорд повернулся к своим единомышленникам.

– Прилетев на Салусу, я потребую, чтобы император Сальвадор взял на себя все операции с пряностью на Арракисе. Во время праздника разрушения мы показали свою силу. Он выполнит все мои требования.

– Если империя займется бизнесом с пряностью, император получит большую выгоду, – заметила сестра Вудра. – Продажа меланжа приносит огромную прибыль, и планета должна находиться под контролем империи.

Манфорд задумался. Он сам поражался тому, как спокойно говорит, несмотря на страшный гнев. Он не мог изгнать из сознания образ Джозефа Венпорта.

– Венпорт пытался меня убить! Мы отправимся на Салусу Секундус, и я официально пожалуюсь императору. – Он посмотрел на Анари. – На этот раз ты не отговоришь меня от полета. Я не трус и должен явиться туда лично.

– А что если Родерик Коррино прикажет арестовать тебя и отомстит за смерть дочери? – спросила Анари.

– У меня гораздо больше власти, чем у брата императора. Если он арестует и обвинит меня, разразится буря, с которой он не сможет справиться. – Манфорд улыбнулся. – Нет, он ничего такого не сделает.

Священник Хариан кашлянул.

– На всякий случай мы уже больше года назад приготовили вам второго двойника. Пришлось обыскать несколько планет, чтобы найти нужного субъекта. Конечно, потребуется ампутация…

Манфорд кивнул.

– Я хочу увидеть его и поблагодарить до превращения.

Эллонда вышла, не желая оставаться возле тела, и сестра Вудра подозрительно посмотрела ей вслед.

Хариан вызвал из города добровольца; до сих пор второго двойника держали взаперти, чтобы никто его не увидел. Сейчас он вошел – человек с короткими темными волосами, квадратным лицом и красивыми чертами; он был лет на пять моложе вождя батлерианцев, но сходство было удивительное. Издалека он выглядел как настоящий Манфорд.

Доброволец посмотрел на тело, все понял и взглянул на вождя.

– Меня призвали истина и судьба. Я готов.

– Знай, что я высоко ценю твою жертву, – сказал Манфорд. – У меня не было выбора насчет ног… но у тебя был. И ты принял верное и мужественное решение.

– Это не жертва, вождь Торондо. Для меня это возможность помочь общему спасению.

Хариан подошел к добровольцу.

– Хирург ждет. Операцию сделают как можно быстрей. Ты должен поправиться за несколько недель, хотя нельзя сказать, когда ты нам понадобишься.

– Я уже готов, – ответил этот человек.

Манфорд хотел заранее извиниться за боль, и физическую, и душевную, которую предстояло испытать добровольцу. Но боль – особенность человека. Боль отличает человечество от мыслящих машин. И поэтому боль – благословение. Он напомнит об этом добровольцу, когда тому отнимут ноги.

Гнев кипел в груди Манфорда, пока они ждали прибытия корабля «Эсконтран», который отвезет их на Салусу Секундус. Джозеф Венпорт приказал меня убить!

Не в силах удержаться, Манфорд погрузился в журнал Эразма, пытаясь понять природу зла. Независимый робот проклят по самой своей сути, и у него не было возможности искупления, но Венпорт – человек, и он сам выбрал путь зла. Образ мыслей робота по-прежнему приводил Манфорда в ужас, но он учился на примере этих ужасных «медицинских» исследований, похожих на учебник садизма. Манфорд отметил некоторые процедуры пыток, которые хотел бы применить к Джозефу Венпорту, потом запер злой журнал, опасаясь, что кто-нибудь найдет его и будет соблазнен мыслями злого робота.

Но это все отвлечение и фантазия. Ему предстоят более важные дела. Манфорд много времени провел, обдумывая и записывая текст речи, которую он произнесет перед императором Сальвадором Коррино. Его угрозы будут тонкими. Все в империи знают, какой ущерб способны причинить толпы батлерианцев. Манфорд Торондо может контролировать эти толпы, а может и выпустить их. Император Сальвадор не сможет отказать его требованиям.

Да, Венпорт дорого заплатит.

Сидевший за столом Манфорд поднял голову: вошли священник Хариан и Анари, ее лицо потемнело от гнева. Они тащили сопротивляющуюся пожилую женщину – Эллонду, скромное платье экономки было порвано, волосы распущены, глаза дикие.

Манфорд, не понимая, что происходит, спросил:

– Что вы с ней сделали?

За ними в дверях появилась сестра Вудра.

– Я отметила тревожные нотки в голосе этой женщины, легкое вздрагивание, испарину на лбу и на ладонях. – Вудра помолчала. – Она шпионка «Венпорт холдингз».

Манфорд едва не свалился со своего мягкого сиденья.

– Это невозможно! Она много лет со мной.

– Это доказано, вождь Торондо, – сказал Хариан. – После того как мы принесли тело вашего двойника, она вышла, чтобы отправить сведения другому агенту на Лампадасе. Она раскрыла наши планы! Тогда мы ее и схватили. Она давно докладывает Джозефу Венпорту о всех ваших шагах.

– Она ухаживала за мной, готовила мне еду, жила в моем доме. Венпорт хочет моей смерти – у нее было много возможностей убить меня. Это чушь.

Анари вздернула подбородок.

– Всю твою еду, Манфорд, я проверяю на яд. Я слежу за тобой и стараюсь, чтобы ни у одного убийцы не было такой возможности.

– Но ты улетала на Арракис с моим двойником. Ты не каждую минуту рядом со мной.

– Возможно, Эллонде просто не хватило решимости, – сказал Хариан. – Не всякому хватит духу, чтобы совершить убийство.

Он произнес это как оскорбление.

Испуганная женщина пыталась вырваться.

– Все это неправда, сэр! Я всегда верно вам служила. Я верна батлерианскому делу, вы же знаете!

Сестра Вудра сказала:

– Она продолжает лгать.

Манфорд почувствовал, как по телу побежали мурашки.

– Даже я слышу это в ее голосе.

Он видел, как поникла Эллонда, поняв, что оправдываться бесполезно.

Анари спросила:

– Допросить ее, чтобы узнать, почему она отвернулась от истины?

Манфорд только покачал головой, борясь с собой: он старался подавить гнев, который хотелось на ком-то выместить.

– Какая разница почему? Причины ее поступков нам не понять. Второго агента поймали?

– Да, – сказал священник Хариан. – Но Эллонда передала целый пакет сообщений. И мы не знаем, сколько еще человек с ней связаны.

Манфорд медленно закипал.

– Допрос – одно дело, наказание – совсем другое. – Он думал об отвратительных записях об истязаниях, оставленных роботом Эразмом, о мириадах экспериментов и немыслимых пытках. Возможно, сейчас подвернулась возможность кое-что из них испробовать. – Я дам вам указания, священник Хариан… у меня появились некоторые идеи.

Он гневным жестом велел увести плачущую женщину. И глубоко вдохнул.

– Мне между тем нужно спланировать срочный отъезд на Салусу Секундус. Пора с этим покончить. – Он покачал головой. – Нас ждет серьезный кризис, и нельзя допускать никаких сомнений в верности наших людей. Я должен знать, кто со мной, а кто против меня. Пусть каждый примет ту или иную сторону – публично. Никому не позволим сохранить нейтралитет. Все население подтвердит свою верность мне – или встретит смерть.

– Можно потребовать, чтобы присягнул каждый в отдельности, вождь Торондо, – предложил священник Хариан. – Пусть общины и целые планеты не просто подтвердят общую верность. Пусть каждый поклянется перед доверенным лицом, что считает технологии злом. – Он говорил все энергичнее. – Любые развитые технологии, электроника, всякие хитроумные приспособления – все это должно быть уничтожено под страхом смерти.

Манфорд глубоко вздохнул. Он не смотрел на корчащуюся Эллонду, которую вытаскивали за дверь. Сколько еще таких, как она, скрывается среди верующих? Он должен искоренить их всех.

– Согласен. Анари и сестра Вудра будут сопровождать меня на Салусу, а пока меня не будет, вы, священник Хариан, распространите клятву, которую должен дать каждый житель планеты. Никаких исключений, никаких отказов ни по каким причинам. Каждый должен заявить о своей верности мне. – Он шумно выдохнул и посмотрел на Вудру. – Если бы у нас было достаточно узнающих правду, чтобы проверить всех, кто называет себя моими союзниками!

Мы люди не по своему физическому облику, а по своей природе. Даже снабженный механическим телом, человек должен иметь сердце и душу… но так бывает не всегда. Люди из плоти тоже могут быть чудовищами.

Птолемей. Лабораторные записи

Да, настало время его титанов.

Птолемея будоражили все более явные успехи, начинавшиеся выразительным (хотя и дорогим) испытанием на Арракисе и затем великолепным искоренением трусливых дикарей на Лектайре. Доктор Эльчан был бы доволен, думал Птолемей.

Вдохновленные работой Птолемея, другие исследователи на Денали удвоили усилия, творчески создавая новые виды оружия против батлерианцев. Доктор Ули Вестфер представил экземпляр «сверчка» и доложил о готовности к его запуску в производство. Эти устройства размером с ноготь были запрограммированы на то, чтобы расползтись по посадочному полю. Маленькие машины умели проникать сквозь самые узкие внешние щели и обрывать линии подачи топлива, а также распространять летучие вещества. Затем сверчки начинали скрести одной жесткой задней лапкой, пока не высекали искру, которая воспламеняла горючее. Сверчки были слишком маленькие и шустрые, чтобы их могли заметить, и даже небольшое их количество могло вывести из строя весь флот «Эсконтран».

Тем временем Птолемей продолжал совершенствовать свои системы, работая над их внутренними связями; ему помогал администратор Ноффе, который вкладывал в работу тонкость и точность исследователя-тлейлакса.

На Денали привезли новую группу специалистов-тлейлаксов, чтобы они продолжили исследования, запрещенные батлерианцами. Пока инженеры создавали громадных механических ходячих, команда тлейлаксов выращивала биологические фрагменты тел с флометаллическим усилением. Вскоре они уже могли бы создавать тела полностью, но их первоочередной задачей была не гуманитарная деятельность… вот когда варвары Манфорда Торондо будут побеждены…

Птолемей находил работу тлейлаксов интересной, хотя считал, что естественное тело человека слишком слабо. И сам он оказался слишком слаб, чтобы противостоять ораве дикарей, уничтоживших его лабораторию и убивших Эльчана. Если бы у Птолемея появилось новое тело, он не хотел бы снова ощутить его слабость. Ему хотелось чего-то мощного и впечатляющего…

Когда корабль с Колхара привез медицински сохраненный головной мозг еще десяти неудавшихся навигаторов, Птолемей с радостью принял в растущие ряды своих титанов новых кандидатов. Мозг других протонавигаторов ждал его в баках сохранности; его можно устанавливать в ходячих кимеков. Теперь у него гораздо больше образцов для работы.

Когда корабль сел, рабочие вынесли на палетах с поддерживающим силовым полем баки с мозгом и Птолемей отправил их в лабораторию. На корабле прибыли также два служащих в «Венхолдз» врача школы Сукк, которые на Колхаре извлекали мозг из насыщенных меланжем тел. Они прилетели, чтобы своими глазами увидеть работу Птолемея.

Легкие Птолемея еще не зажили после контакта с ядовитой атмосферой Денали, и, здороваясь с врачами, он закашлялся.

– Я благодарен за помощь и советы выпускников школы Сукк. Мои новые интерфейсы легко связываются с тканями функционирующего мозга. Наша работа гораздо совершенней… – Ему пришлось подавить сильный приступ кашля, и он вытер с губ смутившую всех кровь. Врачи-гости засуетились вокруг него, но Птолемей отстранил их. – Я уже знаю свой диагноз. Это не имеет отношения к нашему разговору.

И он продолжил объяснения.

В главном помещении лаборатории он с гордостью показал гостям консервационные баки и операционные столы, а ассистенты тем временем подготавливали мозг новых навигаторов. Теперь Птолемей научился легко вставлять такой мозг в тела кимеков, но он постоянно создавал и испытывал новые модификации, надеясь усовершенствовать тела машин. Возможно, его новые титаны были недостаточно сильны, чтобы в одиночку сражаться с песчаными червями на Арракисе, но вполне сумели бы убить сколько угодно батлерианских трусов.

И Птолемей знал, что этого будет достаточно.

Под куполом ангара администратор Ноффе проводил тщательную инвентаризацию, чтобы точно знать – шаттл привезет на Колхар надежные демонстрационные модели. Директору Венпорту интересно будет посмотреть на последние разработки своих ученых.

После своего спасения от батлерианской чистки Ноффе уже много лет работал здесь, надеясь усилить возможности человека, помочь цивилизации в борьбе с боязнью технического прогресса. Он хотел, чтобы империя росла, колонии множились, люди жили дольше и достигали великих целей. На Талиме Ноффе рассматривал язву батлерианского невежества как неприятное, но не касающееся его обстоятельство… пока варвары не явились на его планету, не разграбили лабораторию и не приговорили Ноффе к смерти за его «неприемлемые» исследования.

Необразованные суеверные глупцы! Неужели они лучше его подготовлены к тому, чтобы определять будущее?

Он признает, что во время джихада народ тлейлаксов совершал преступления, продавал органы на черном рынке, подделывал свидетельства о смерти, экспериментировал с клонами. Да, его народ уже много лет страдает от осознания своей вины, но после того как директор Венпорт его освободил, Ноффе заставил себя забыть об этом чувстве. Он и другие исследователи-тлейлаксы умели добиваться невероятных результатов – и делали это здесь, на Денали. Ноффе знал, что, когда эти чудеса технологии попадут в руки «Венхолдз», будущее человечества будет обеспечено. Если не победят батлерианцы. И нельзя позволить этим дикарям и варварам победить.

Ноффе из глубины трюма шаттла наблюдал, как рабочие загружают тщательно упакованные прототипы, новые взрывчатые смеси и сбиватели сердечного ритма, способные вывести из строя целую армию варваров. Администратор отмечал каждый загруженный ящик; в манифест он включил заметки, объясняющие особенности каждой новой доставки. Директор Венпорт всегда требовал отчетов.

Изучая ящик с первой сотней механических «сверчков» доктора Вестфера, Ноффе заметил на дне ящика повреждение – узкую щель, которую… расширили? Он увидел, как в тени трюма мелькнула и исчезла между ящиками маленькая тень. За ней пробежали еще три. Прищурившись, он наклонился, увидел движение – и понял, что это такое.

Он крикнул рабочим в трюме:

– Сбежало несколько механических «сверчков» доктора Вестфера! Надо их поймать.

И услышал крик на другой стороне ангара:

– Под шаттлом протекает горючее, шланг порван. Немедленно ремонтников!

Ноффе посмотрел в тень, в которой исчезли «сверчки».

– Протекает горючее? – Он принялся торопливо спускаться по рампе. – Если там горючее, нужно…

Крошечное насекомое-робот метнулось в лужицу легковоспламеняющегося горючего. Ноффе с ужасом смотрел, как сверчок в соответствии со своей программой начинает тереть задние лапки одну о другую, трет, трет, трет – пока не возникла искра.

Эта искра стала огненной стеной, поглотившей Ноффе и отбросившей его назад.

Когда под куполом госпиталя Птолемей увидел обожженного Ноффе, чье тело из-за обугленных ран походило на плохо прожаренное мясо, он не мог не вспомнить сгоревшего заживо доктора Эльчана.

Ноффе продолжал цепляться за жизнь – по крайней мере, пока.

Гости-врачи школы Сукк лихорадочно работали, используя всю свою технику, – накачивали больного жидкостями, соединяли с поддерживающими жизнь аппаратами. Хотя его с помощью различных средств погрузили в искусственную кому, Ноффе дергался от боли.

Птолемей оставался в госпитале, но ничем не мог помочь врачам. Он был ученым и инженером, но не врачом. Опять он почувствовал свою беспомощность! Даже со всеми своими грандиозными достижениями вроде ходячих, которых он создал, Птолемей не мог помочь еще одному другу, когда тот отчаянно нуждался в помощи.

Охваченный переживаниями, он коснулся Ноффе – и обожженный человек, хоть и в коме, вздрогнул от боли.

– Мы едва ли можем ему помочь, – сказал один из врачей.

Но Птолемей обдумывал возможности. До сих пор он не решался сделать последний шаг, но теперь у него не оставалось выхода.

Он закашлялся – у него болели легкие. Неглубоко дыша, он справился с приступом и снова смог говорить. Посмотрел на страдающего друга.

– Кое-что мы можем сделать – и вы должны мне помочь.

***