Дюна 522 - 24 Декабря 2023 - Персональный сайт

Главная » 2023 » Декабрь » 24 » Дюна 522

19:20

Дюна 522

***

===

Одна из моих основных задач в достижении главной цели Ордена сестер – представлять человеческое общество как единое целое, а не как совокупность небольших групп. Первый шаг на этом пути – разорвать естественные связи матери и ребенка и облегчить девочке выполнение ее главной роли в человеческом обществе. Сильные, но ограниченные эмоциональные связи следует переключать и перенаправлять, чтобы энергия матери и ребенка была отдана будущему, а не мелким личным заботам.

Преподобная Мать Ракелла Берто-Анирул. Частное замечание

Императорский двор блистал: куда ни глянь – дамы в роскошных платьях, в драгоценностях и лихие кавалеры в прекрасно скроенных мундирах, при шарфах и в шляпах. По вечерам знать при дворе Коррино развлекали экзотические исполнители, в том числе талантливые музыканты и танцовщицы.

Рядом с Сальвадором подле его гигантского трона из зеленого хрусталя сидели в меньших креслах Преподобная Мать Доротея и принц Родерик. Все слушали молодую женщину, которая исполняла под балисет балладу своей родной планеты Чусук; события, о которых она пела, происходили во времена жестокого владычества мыслящих машин. Певица была в ярком национальном костюме и держала в руках инструмент обтекаемой формы; Доротея узнала работу известного мастера Вароты. На первый взгляд, девушка с Чусука была слишком молода, чтобы доверить ей такую ценность, но она оказалась необыкновенно талантлива, прекрасно владела инструментом и обладала запоминающимся голосом.

Однако императора представление не заинтересовало. Музыка была прекрасная, но исполнительница показалась ему блеклой, особенно в таком блестящем окружении. Сальвадор скучал; от досады он выпил красного вина, приправленного меланжем, больше обычного. Рядом с ним стоял нервничающий придворный сомелье, готовый, если император потребует, принести из винного погреба еще одну бутылку.

Доротея разглядывала Сальвадора: он был чересчур озабочен своими воображаемыми болезнями, все сильнее тревожился и становился все нетерпимее после того, как год назад казнил своего врача из школы Сукк. Сальвадор не решался допустить к себе нового врача, пока все доктора не пройдут специальную подготовку, которая сделает их верность императору непоколебимой. Доротея не знала, какая мания победит: страх перед врачом-заговорщиком или хроническая ипохондрия.

Взмахом руки император велел исполнительнице умолкнуть, и она так удивилась, что уронила балисет. Служитель в мундире торопливо увел ее. Девушку сменил чтец, предположительно коренной житель Арракиса, который должен был читать традиционные пламенные стихотворные сказания зенсунни. Чтец, морщинистый, обветренный, был в пустынном плаще и черном, сберегающем влагу костюме, но Доротея подметила, что фильтры прикреплены неправильно и вообще все это похоже на театральный костюм, а не подлинное снаряжение для пустыни.

Звучным голосом мужчина стал излагать древнее сказание о двух детях: брате и сестре, – которые убежали из своего сиетча, на песчаных червях добрались до великого Танзеруфта и больше не вернулись. Они стали легендой; столетия спустя их видели едущими на гигантских червях; они навсегда остались детьми и не выросли, не стали взрослыми. Сам по себе сюжет был интересным, но голос рассказчика показался Доротее нудным, а актерские способности – средними.

– Спасибо, – остановил Сальвадор чтеца, который собирался начать что-то новое. – Достаточно.

Рассказчик поклонился и торопливо удалился, а император снова отпил вина. Сальвадор раздраженно посмотрел в сторону двери, где ждали своей очереди новые артисты. Три жонглера в экстравагантных костюмах скользнули на площадку, но едва успели начать свое представление, как император отпустил их.

– До конца месяца больше никаких жонглеров! Это указ императора! Я не настроен на такие забавы. Если увижу еще одного жонглера, проткну его мечом.

Сальвадор усмехнулся, глядя, как жонглеры убегают, спотыкаясь, а Родерик озабоченно посмотрел на него. Последовало некоторое замешательство: решали, кто выступит дальше; император меж тем раздраженно откинулся на спинку трона.

– Довольно на сегодня глупых развлечений. Умный культурный человек терпит это лишь до определенного предела. Мне нужно еще пряного вина и немного спокойствия и умиротворения.

Глядя мимо трона, Доротея встретилась взглядом с Родериком. Она видела: братья хотят, чтобы вечер закончился побыстрее. Возможно, Сальвадора отвлекут наложницы.

Несмотря на слова императора, придворные продолжали болтать о своих делах. По мнению Доротеи, среди них было очень мало серьезных или интересных людей, но Родерик – совсем другое дело. Принц всегда по горло занят, пытаясь помешать брату выставлять себя глупцом, как бы ни настаивал Сальвадор, что умен и образован.

У главного входа Доротея увидела женщину в черном, незаметно пробиравшуюся вдоль стены. Это не была одна из ста преданных императору сестер, последовавших за Доротеей во дворец. Пришедшая не привлекала к себе внимания, но Доротея узнала сестру Арлетт – свою родную мать!

Доротее потребовались все силы, чтобы справиться с собой. Ее мать была миссионером, привлекала в школу Ордена новых учениц. Образы Другой Памяти показали Доротее много подробностей из жизни матери – как ее разлучили с маленькой дочерью, как Ракелла отослала ее, помешав установить связь с дочерью. Позже она точно так же отослала саму Доротею, чтобы та наблюдала за батлерианским движением на Лампадасе… тоже чтобы помешать ей сблизиться с матерью?

Очнувшись от дурмана, вызванного ядом, став «новорожденной» Преподобной Матерью, получив доступ к Другой Памяти, Доротея узнала эту жестокую правду, узнала и о том, что Орден владеет запрещенными компьютерами. Это настроило ее против столь кощунственной деятельности.

Зачем Арлетт пришла сюда? Она даже не знает, что Доротея – ее дочь, если ей не рассказала Ракелла. Нет, престарелая Преподобная Мать никогда этого не сделает. Но Ракелле известно, что Доротея знает правду. Почему же из всех сестер она послала сюда именно Арлетт?

Мысль о возможной причине принесла неожиданную острую боль. Что-то случилось с Преподобной Матерью?

Пока Родерик уводил брата из тронного зала (императорский сомелье послушно шел за ними), Доротея скользнула между переговаривающимися придворными, разочарованными тем, что развлечение так внезапно кончилось. Доротее нужно было узнать, зачем сюда явилась ее мать.

Арлетт видела, что она приближается, и ждала, старательно скрывая чувства. Придворные постепенно выходили из зала, и две женщины нашли место, где можно было спокойно поговорить. Мать тихо, так, что слышала только Доротея, сказала:

– Я принесла важное сообщение с Уоллача-IX.

Доротея ответила, словно делая большое одолжение:

– Я выслушаю, хотя у Преподобной Матери Ракеллы нет официального разрешения обучать новых учеников.

– Император Сальвадор не определил условия точно.

Доротея лишилась тесных связей с сестрами, сохранившими верность Ракелле. Не соглашаясь с соперницами в философском смысле, Доротея не хотела им мстить. Она надеялась, что Преподобная Мать сумеет преодолеть искушение и искренне примет батлерианскую философию, но пока школу на Уоллаче-IX поддерживала «Венхолдз», этого не могло быть. Правоверные сестры – последовательницы Доротеи станут сильнее, а обученные узнающие правду все больше будут доказывать свою полезность.

По сравнению с главной ее целью сестры Ракеллы ничто.

Доротея посмотрела в светло-голубые глаза Арлетт; даже черты у них были одинаковые – тот же нос, та же самая линия подбородка. Как она может не видеть этого? Решив покончить с тайной, которую Ракелла породила так давно, Доротея сказала:

– Это личное дело, мама, или ты здесь по другой причине?

Арлетт, словно в замешательстве, отвела взгляд.

– Я не Преподобная Мать. Я еще не прошла Боль.

Доротея жестко сказала:

– Я имела в виду не это, мама. Много лет назад ты родила на Россаке дочь. Ты была к ней привязана, но Ракелла отослала тебя раньше, чем эта связь окрепла… как связь Ракеллы с тобой, ее родной дочерью.

Арлетт казалась ошеломленной и озадаченной.

Доротея продолжала:

– Разве Преподобная Мать не рассказывала тебе, что стало с твоим ребенком? С твоей дочерью? – Она выпрямилась. – Я, Преподобная Мать, получила доступ к памяти своих предков – включая воспоминания моих матери и бабушки. Твои и Ракеллы Берто-Анирул.

Глаза сестры-миссионера блестели.

– Ты моя дочь?

Она не сердилась, только смотрела ошеломленно. Очевидно, Ракелла ей ничего не рассказала.

– У меня есть воспоминания о том дне, когда сестры унесли меня, только что родившуюся, стерли все записи, поместили среди других детей – и отослали тебя. На самом деле я все это помню лучше тебя. В Другой Памяти я вижу, как ты занимаешься любовью с мужчиной, моим отцом, купцом с Хагала, который прилетел на Россак за лекарствами из джунглей. Его звали Хакон Ируит. Ты считала, что у него забавный смех и застенчивая улыбка.

Доротея продолжала, и каждая ее фраза была подобна выпущенному снаряду.

– Ты шесть раз занималась с ним любовью. У его губ был вкус горьких ягод. В тот раз, когда зачали меня, вы лежали на поросшей папоротником поляне под высоким серебристым деревом. – Она подняла брови. – Я помню, как ты смотрела на зеленую бабочку, лежа на спине в мягком мху.

Слова Арлетт прозвучали не громче легкого вздоха.

– Ее крылья были как многоцветное стекло.

– Потом, когда ты выполняла свои миссионерские задания и путешествовала с планеты на планету, сестры растили меня, учили меня своей философии и техникам. Нам не говорили, кто наши матери. А мы об этом не задумывались. Потом, когда я достаточно выросла, меня отправили на Лампадас, где я училась у батлерианцев.

Казалось, Арлетт ее не слушала. Она снова удивленно спросила:

– Ты моя дочь?

– Да. Как ты могла простить Ракеллу за то, что она сделала с нами?

Арлетт призвала удивительные внутренние силы.

– Я верный член Ордена сестер и поэтому понимала причины ее действий. Я всегда выполняю приказы Преподобной Матери.

По поведению Арлетт Доротея видела, что мать не простила Ракеллу, но оставалась ей верной. И постаралась поставить сестру-миссионера на место.

– Что у тебя за поручение, женщина?

Арлетт постаралась взять себя в руки. В глазах ее светилась боль, печаль и гнев. Она несколько раз вдохнула, чтобы успокоиться, и, когда посмотрела на Доротею, взгляд ее голубых глаз смягчился. Потом он стал непроницаемым, далеким.

– Меня прислали к тебе с обращением. Раскол ослабляет Орден, и Ракелла хотела бы устранить преграды между нами.

– Орден ослабило и привело к падению – к твоему падению – то, что она использовала на Россаке запрещенные компьютеры.

Арлетт с усилием контролировала свой голос, но не стала продолжать старый спор.

– У нас есть свое сознание и способности, и мы не одни. У сестер обеих групп очень много общего. Мы все хотим помочь человечеству достичь пика его возможностей. Космический флот «Венхолдз» развивает навигаторов, высвобождая человеческие способности их мозга, как делают ментаты в своей школе на Лампадасе. Разве все мы не хотим усовершенствовать человечество без помощи мыслящих машин?

Доротее хотелось кивнуть, но она оставалась начеку: ее пытались подтолкнуть к заключению, к которому сама она не пришла.

Арлетт настаивала.

– Ты ведь понимаешь необходимость учета линий родства и их прослеживания – с компьютерами или без них. Когда на Россаке убили сестер-ментатов, это ослабило весь Орден, а это в свою очередь ослабило человечество. И ты причастна к этому. Не отрицай, дочь, ты знаешь, что это правда.

Доротея считала, что виновата в том, как повел себя Сальвадор, но знала – для нее пути назад нет.

– Жаль, что так вышло. Но я спасла Орден, хотя бы часть его.

Арлетт покачала головой.

– Ты хотела усилить свое личное влияние на императора независимо от того, как это отразится на Ордене. Пора исправить причиненный тобой вред. – Она перешла на хриплый шепот. – Умоляю тебя и требую. Преподобная Мать Ракелла призывает тебя к себе на Уоллач-IX, пока не поздно.

Доротея заметила странное выражение на лице матери.

– Поздно для чего? Что ты скрываешь?

В глазах Арлетт неожиданно появилось сочувственное выражение.

– Преподобная Мать умирает и скоро объявит, кто ее преемница. Ты должна прибыть немедленно – у нас очень мало времени.

Основа власти состоит из плоти и со временем должна сгнить и рухнуть.

Древнее предостережение

Прибыв на Салусу, Манфорд Торондо, как обычно, отправил во дворец курьера, требуя аудиенции у императора. Не дожидаясь ответа, он со своей свитой двинулся по городу, и к ним стекалось все больше его последователей. Времени на подготовку они дворцу не дали, но Манфорд позаботился о том, чтобы император успел впасть в панику.

По обыкновению Сальвадор обратился за советом к брату. Принц Родерик, не в силах забыть трагедию и вспышку насилия, которые повлек за собой последний визит вождя батлерианцев, почувствовал, как по спине пробежал холодок. Совсем недавно батлерианцы обрушились на Баридж с безумной яростью, которую они называли «святой». Родерик не видел в их действиях ничего даже отдаленно похожего на святое, и Манфорд не только не искупил свою вину, не только не извинился, он даже как будто не заметил смерти Нанты и других убитых в безумном религиозном рвении.

И вот он возвращается в Зимию, словно ничего не произошло.

В столице все правительственные чиновники, назначенные в Комиссию праведности, постоянно были готовы продемонстрировать свою бдительность: технологии, признанные Манфордом недопустимыми, они отвергали.

Родерик хотел бы, чтобы его брат объявил движение незаконным и лишил силы… но это было все равно что играть со взрывчаткой. Однако это не отменяло того, что Манфорд виноват в смерти Нанты, чего Родерик не мог ни забыть, ни простить независимо от политики или риска.

Манфорд с последователями шел по городу, а Родерик усилил охрану дворца и дал негласное разрешение в случае беспорядков использовать оружие летального действия. Тем временем придворные спешно готовили прием. Они подготовили зал для аудиенций. Расставили на позолоченных столиках выпивку и закуску. Сальвадор предположил, что, если прием будет официальным, Манфорду поневоле придется вести себя дипломатично; Родерик считал, что этот человек не заслуживает никакой мягкости. Но он сдерживал гнев и поклялся удержать брата от новых глупых уступок.

Сальвадор на троне потел: он боялся прибытия Манфорда. Император уже выпил несколько бокалов вина, смешанного с меланжем. В последнее время он поглощал все больше меланжа и всегда держал меланжевый порошок в маленькой шкатулке рядом с собой, на подлокотнике трона. От стимулирующего действия меланжа глаза императора блестели.

Даже горюя о смерти Нанты, Родерик был достаточно проницателен, чтобы заметить, как угнетен Сальвадор; его депрессия особенно усилилась после разоблачения связи императрицы Табрины с главным инквизитором. Ее изгнали, а Квемаду казнили его же палачи из «Скальпеля»; по настоянию Родерика эти события не предали огласке. Но все равно… хотя Сальвадор открыто презирал жену – и это чувство было взаимным, – ее отсутствие он переживал тяжело. Сальвадор хотел от Родерика утешений, хотя его боль не шла ни в какое сравнение с болью брата, вызванной гибелью дочери.

Менее совестливый человек попытался бы использовать недостатки и промахи брата, особенно во время личного кризиса. Империя была охвачена волнениями, батлерианцы распоясались, «Венхолдз» развязала с ними беспощадную войну, и власть Сальвадора пошатнулась. Родерик, человек высоконравственный, оставался верен трону Коррино. Он родился вторым, и его роль не вызывала сомнений. И большего он никогда не хотел.

Наклонившись к трону, Родерик предложил:

– Отдай мне бокал и шкатулку с меланжем. На время. Вождь Торондо входит во дворец, и нельзя показывать ему ни тени слабости.

Сальвадору этого очень не хотелось, но он согласно кивнул.

– Конечно, конечно. Мне это совсем не нужно.

Принц взял бокал и шкатулку и передал слуге в мундире, который их унес.

В зал вошла одна из правоверных сестер Доротеи, Преподобная Мать Эстер-Кано, в сопровождении чиновников, которым Родерик приказал вести запись приема. Ему хотелось бы, чтобы присутствовала и Доротея: принц доверял мудрым советам узнающей правду, но она с несколькими сестрами внезапно отправилась на Уоллач-IX по какому-то таинственному срочному делу.

Эстер-Кано привела сестру Вудру, предложившую свои услуги узнающей правду Манфорду Торондо. Неужели вождь батлерианцев считает, что Сальвадор будет ему лгать? При этой мысли Родерик напрягся. Он хотел быть уверен, что брат будет говорить и обещать очень осторожно.

Сестра Вудра осмотрела зал, кивнула и сделала знак «все чисто». На плечах своего мастера меча появился Манфорд Торондо.

Родерик прищурился, оставаясь рядом с императором. Руку он незаметно держал на спрятанном оружии. Он никогда не любил фанатиков, но после гибели Нанты относился к Манфорду Торондо с глубоким отвращением, негодованием и недоверием.

Анари Айдахо, как вьючная лошадь, пронесла Манфорда к трону. Сестра Вудра отошла от Эстер-Кано и присоединилась к делегации батлерианцев, очевидно, демонстрируя, на чьей она стороне.

Сальвадор старался за официальностью скрыть нервозность.

– Приветствую, вождь Торондо. – Голос его звучал ровно и внушительно, в нем не было ни следа действия спиртного или пряности. – Ваше прибытие неожиданно. – Он кашлянул. – Чем могу помочь, мой добрый друг?

Родерик, услышав это, рассердился. Друг?

– Дружба не имеет никакого отношения к моему приезду. – Манфорд определенно был раздражен. Он с неудовольствием осмотрелся. – Закуски? И вино? Думаете, мы пришли на пирушку?

Родерик подобрался при виде столь явного неуважения, но Сальвадор поспешил примирительно сказать:

– Разумеется, у нас есть кое-что получше вина и закусок. Мы просто хотели быть вежливыми. Если этого недостаточно, можно устроить банкет в вашу честь.

– На этот раз никакого праздника разрушения не будет, – вмешался Родерик, повышая голос. – Во дворце сильная охрана. Толпы ваших сторонников будут решительно рассеяны, если вы попытаетесь призвать их к насилию.

– Ну, пусть ваша охрана попробует… – произнесла Анари Айдахо.

Сидя у нее на плечах, Манфорд повернулся и посмотрел на принца Коррино.

– Зачем мне призывать своих соратников к насилию? Я не выношу ненужное насилие. На прошлом празднике мои последователи проявили излишнее рвение. Мы приносим извинения за причиненные неудобства.

Родерику хотелось броситься на него. Смерть моей дочери – это не неудобство!

Но вождь батлерианцев уже снова повернулся к Сальвадору.

– Я не хочу есть, сир, – я хочу действовать. Недавно вы распустили вредоносный Орден сестер на Россаке, потому что там плелись заговоры против вас. Теперь вы должны так же поступить с «Венпорт холдингз». Джозеф Венпорт создает чудовищ, чтобы они водили его корабли; он убивает тело человека и его мозг. И еще его корабли используют компьютеры – у нас есть доказательства, потому что мы захватили свертывающий пространство корабль, посланный Венпортом на Баридж.

У Родерика округлились глаза. Конкретные доказательства того, что корабли «Венхолдз» используют для навигации компьютеры? Слухи об этом ходили давно.

– Где же ваши доказательства?

Мастер меча вздернула подбородок.

– Я видела их собственными глазами.

Манфорд добавил:

– К несчастью, этот корабль, как и многие другие, исчез во время перелета.

Сальвадор выпрямился на троне.

– Значит, доказательств нет.

– Мы отправились на Арракис, чтобы раскрыть планы директора Венпорта, – и его бандиты попытались меня убить.

Вождь батлерианцев сделал знак сестре Вудре, и та достала из складок одеяния маленький голографический проектор. Родерик нахмурился: служба безопасности не должна была пропустить прибор.

Вудра вставила записывающий кристалл, включила проектор. Внесла несколько поправок и показала серию неясных изображений пыльных улиц, желтого солнца, неба и бегущих людей.

– На улицах Арракис-Сити человек из толпы выстрелил из примитивного огнестрельного оружия. Его целью был я.

Следующий кадр изображал мертвого Манфорда Торондо с наполовину снесенным черепом. Тело лежало на полу в ярко освещенном помещении. Анари Айдахо в ярости снова смотрела на это.

– Я сама едва спаслась.

Император Сальвадор с легким любопытством разглядывал изображения.

– Кажется, вы совершенно выздоровели.

Родерик понял, что тело принадлежало двойнику Манфорда, которого использовали для публичных появлений вождя.

Голос Манфорда превратился в глухой рык.

– Убийца был убежден, что добился цели. Меня приказал убить Джозеф Венпорт – я это знаю!

– Мне помнится, вы тоже призывали к его убийству, – заметил Родерик. – И теперь пожинаете то, что посеяли. Насколько мне известно, Венпорт едва спасся, когда ваши корабли напали на верфи Тонариса. И ваши последователи проявили большое рвение в кровопролитии. Может, именно директору Венпорту следовало бы просить нас о защите?

Сальвадор добавил:

– Я бы не стал слишком многое связывать с этим нападением. Арракис – опасная планета, а этот город – не место для цивилизованных людей. Там убивают ежедневно. Откуда вы знаете, что это не было обычным проявлением насилия?

– Знаю. Я требую, чтобы вы обвинили Венпорта в этом преступлении, как и в том, что он продолжает использовать мыслящие машины. Его деяниям не может быть оправдания. И наказанием должна быть смерть.

Сальвадор в поисках помощи посмотрел на брата, и Родерик возвысил голос:

– Вы требуете? Вождь Торондо, вы не можете определить имперскую политику.

– А вы можете? Вы принц, а не император!

Он намеренно хотел сделать это свое замечание язвительным.

Император как будто бы рассердился.

– Что я могу тут сделать? Вы в конфликте с Венпортом, и я не хочу вставать между вами.

Манфорд сердито посмотрел на него.

– Если у вас есть мужество принять сторону праведных, вы не окажетесь между двух огней. «Венпорт холдингз» блокирует все планеты, принявшие мою клятву. Вера некоторых моих последователей слабеет, но я приказал, чтобы все вновь дали клятву – в самых решительных выражениях.

Держась за плечи Анари, Манфорд наклонился вперед и посмотрел на императора.

– Мои последователи сражаются, черпая силы в своей вере, и мы победим. Но этого недостаточно – нам нужна ваша помощь, сир. Как правитель империи, вы владеете оружием, которое способно подорвать финансовое благополучие Венпорта. Нанесите удар в самое уязвимое его место – и одновременно обогатитесь сами.

Сальвадор посмотрел на Родерика.

– Что это значит? Какое у нас есть оружие?

Мастер меча подошла совсем близко к помосту, и Манфорд перестал обращать внимание на Родерика.

– Это экономическое оружие. Венпорт стремится только к прибыли, а его главное уязвимое место – пряность! «Комбайнд мерчантайлз» – только прикрытие «Венпорт холдингз». Он создал большую компанию по сбору и распределению пряности и создает навигаторов, напитывая их пряностью. А еще он приучил к ней большую часть населения империи и может это население контролировать.

Сальвадор отвел взгляд, который стал почти безумным.

– Недавно моя узнающая правду сказала то же самое.

Манфорд сказал:

– Император, вы не можете позволить одному человеку пользоваться такой властью.

Родерик процедил сквозь зубы:

– То же самое мы могли бы сказать о вас, вождь Торондо.

Сестра Вудра прошла вперед, встала на цыпочки и что-то шепнула Манфорду на ухо. Вождь батлерианцев кивнул.

– Недавно вы аннексировали все активы дома Пеле, сир, среди прочего личные владения вашей супруги – чтобы отомстить за предательский заговор. Преступления директора Венпорта перед империей гораздо серьезней, и прямо у вас под носом он единолично руководит всеми операциями с пряностью. Не должна ли столь важная отрасль находиться под имперским контролем? А не в руках частного лица? Что если Венпорт решит объявить эмбарго на пряность повсюду, как он подверг эмбарго батлерианские планеты?

Сальвадор задумался.

– Я сам принимаю пряность для укрепления здоровья. Многие мои подданные тоже, и я не хочу, чтобы их потребности кто-то ограничивал. Это усилит недовольство. Среди населения могут возникнуть серьезные волнения.

Хотя Родерик не одобрял тактику батлерианцев, он ощутил холодок, думая о том, как широко Джозеф Венпорт раскинул свою сеть. Сестра Доротея уже говорила о своих подозрениях – не только о связи «Венпорт холдингз» с «Комбайнд мерчантайлз», но и с сетью планетарных банков наряду с монополией на безопасные космические перелеты…

Манфорд сказал:

– Джозеф Венпорт – вспыльчивый, мстительный человек, который стремится к власти. Захватив монополию во многих важных отраслях, этот один человек вызвал страдания по всей империи. Разве вы не видите, что он держит нож у вашего горла? Сальвадор Коррино, вы император Известной Вселенной. Почему вы позволяете этому человеку управлять вами? Почему позволяете ему принижать императорскую власть?

Родерик осторожно заметил:

– Прежде чем призывать к конфликту, сир, припомните, что императорская армия передвигается в основном на кораблях «Венхолдз». Да, на некоторых наших кораблях тоже есть двигатели Хольцмана, но нет навигаторов. На других по-прежнему стоят устаревшие сверхсветовые двигатели, а это означает недели и месяцы передвижения от системы к системе. Если космический флот «Венхолдз» перекроет важнейшие маршруты свертывания пространства, директор может заставить императорскую власть капитулировать. Он может даже свергнуть дом Коррино и провозгласить себя новым императором.

Сестра Вудра добавила:

– Может быть, императору следует контролировать и полеты со свертыванием пространства.

– Для начала я возьму на себя контроль над всеми операциями с пряностью, – сказал Сальвадор, не взглянув на брата, чтобы заручиться его согласием. – Я император Известной Вселенной; я должен сам контролировать свой источник поступления пряности.

Это жесткое и провокационное решение встревожило Родерика.

– Надо подумать и посоветоваться, брат, прежде чем предпринимать решительные действия. Ситуация опасная. За попытку захватить контроль над пряностью «Венхолдз» может отомстить.

Манфорд испепеляюще посмотрел на Сальвадора.

– Если вы не решите этот вопрос, его решит народ. А если народ вдобавок решит, что вы союзник этого демона Венпорта, я не смогу его удержать. Возможно, ваш трон захватит толпа, а не Венпорт.

– Мне не нужно времени на обдумывание этого важного решения, – выпалил Сальвадор. – Я устал от того, что меня считают нерешительным. – Он подался вперед и повысил голос. – Сим объявляю, что операции с пряностью стратегически важны для империи и отныне по закону будут осуществляться под моим контролем. Как император, я беру в свои руки власть над Арракисом и приказываю императорскому флоту провести в жизнь это мое решение. Мои торговые советники предупредят директора Венпорта, чтобы он подготовил передачу всех активов.

Родерик в ужасе смотрел на брата, но Сальвадор лишь небрежно махнул рукой.

– Ты чересчур обеспокоен, брат. «Венхолдз» получит достойную компенсацию. Я сам отправлюсь туда с небольшим отрядом, чтобы наблюдать за передачей.

Родерик очень встревожился, но видел, что брат возбужден. Сальвадор улыбался, полагая, что принял важное и верное решение.

– Пряность будет принадлежать империи. Пора показать, кто здесь истинный хозяин.

В животе у Родерика словно лежал холодный тяжелый камень, но принцу приходилось сохранять внешнее спокойствие. Сальвадор не часто самостоятельно принимал важные решения, и почти всегда это заканчивалось плохо.

Я предпочитаю радоваться своим решениям, а не сожалеть о них.

Джозеф Венпорт. Внутренний меморандум «Венхолдз»

Новость о смерти Манфорда Торондо распространялась по империи медленно, особенно в связи с запретом полетов на многие планеты и изменением маршрутов. Долгое время батлерианцы вопреки своему обыкновению молчали о своей потере.

С Тарефом после убийства вождя на Колхаре обращались лучше, чем с наибом. Он считался героем, и ему приходилось вновь и вновь повторять свой рассказ, описывая, как он улучил момент и сделал успешный выстрел.

Но по ночам он терзался угрызениями совести, вспоминая звук выстрела, поток крови из разбитого черепа и падающее на землю тело. Могучий вождь мощного движения так легко убит… это оказалось гораздо более личным переживанием, чем когда гибли люди на кораблях «Эсконтран», которые Тареф выводил из строя. Здесь он своими глазами видел кровь, падающее тело…

Сообщения других агентов с Арракиса подтверждали новость об убийстве. В награду директор Венпорт предложил Тарефу крупную сумму, но фримен попросил только о встрече с друзьями, когда те вернутся на Колхар. Если они соберутся вместе, то, возможно, отправятся на Каладан, как обещал им Венпорт.

И тут Тареф узнал, что погиб еще один его друг из пустыни – Ваддоч; погиб, пытаясь повредить корабль «Эсконтран». Механиков не обманули его поддельные документы. Ваддоча схватили, но он покончил с собой, чтобы избежать допросов. Это было дело чести, и молодой человек принял единственно возможное решение.

Эта утрата вновь нанесла Тарефу глубокую рану…

Лиллис была Тарефу ближе всех, разделяла его мечты и фантазии. Всю юность она мечтала о том, что лежало за звездами и туманностями. Она даже интересовалась поиском последних зенсунни, этих предков жителей пустыни, которые еще сохранились на далеких планетах. Как и Тарефа, Лиллис не удовлетворяли ни попытки портить уборочную технику, ни насмешки над инопланетянами. Мало кто из молодых женщин способен был повернуться спиной к жизни сиетча, но Тареф знал о грандиозных мечтах Лиллис.

Тареф не мог не понимать, что их мечты далеки от дел, которые поручал им директор Венпорт. Он и его товарищи не искали корни своей культуры и не исследовали экзотические места, о чем могли бы рассказать на Арракисе. Напротив, они уничтожали корабли конкурентов и убивали людей независимо от того, виновны те были или нет. А Венпорт щедро вознаграждал их за это.

Это было совсем не то, чего они ожидали, и определенно не то, что Венпорт обещал им, уговаривая вместе с ним принять участие в великом приключении…

Когда, выполнив очередную миссию, на Колхар вернулась Лиллис, Тареф поспешил встретиться с ней. Он очень обрадовался, узнав о ее возвращении. День был серый и ветреный. Холодные капли дождя и хлопья снега сыпались с неба, падали на лица, когда они вышли наружу из теплых помещений. Посмотрев на Лиллис, Тареф увидел, что она несчастна; она дрожала и не поднимала глаз.

– Здесь так холодно, Тареф, – сказала она. – Везде холодно по сравнению с домом. И от влаги в воздухе трудно дышать. Так много воды… – Глаза у нее по-прежнему были голубые от постоянного потребления меланжа. – У них есть такое слово – утонуть. Это когда человек погружается в воду и она заполняет его легкие.

Тареф попытался добавить в голос воодушевления.

– Не забывай: мы на другой планете. Я думал, ты, как и я, хочешь улететь с Арракиса. Однажды мы вместе отправимся на Каладан и увидим океаны.

Лиллис вытянула руку ладонью кверху, и рука задрожала под каплями дождя.

– Я не хочу видеть все это, больше не хочу. Я лучше вернулась бы… домой.

Сердце Тарефа устремилось к ней.

– Если ты действительно этого хочешь, я устрою тебе возвращение на Арракис. Директор Венпорт сказал, что я могу просить о любом вознаграждении. Возвращайся в наш сиетч – тогда ты будешь счастлива?

Лиллис вздохнула.

– Я чувствую себя как птенец ястреба, которого забрали из гнезда. Такой птенец даже если вернется, стая его не примет. Птенцы его убьют.

Он не знал, как ей помочь.

– Я туда ездил, – сказал он. – Пустыня покажется тебе совсем другой.

– Вся Вселенная для меня теперь другая, Тареф. – В ее голосе слышалась безнадежность. – Исчезли мечты. И дома не стало. Осталось только это… – Она посмотрела на серое небо, набрала на ладонь мокрого снега. – А мне это не нужно.

На другое утро Тареф вышел из казармы и увидел Лиллис на земле у здания; она лежала навзничь, раскинув руки. И не двигалась.

Тареф бросился к ней, схватил за плечи, прижал к себе ее голову. Он шептал ее имя, и по его щекам катились слезы. Глаза Лиллис были открыты, но их покрывал тонкий слой снега. В ее теле не осталось тепла. Ночью она просто легла на землю и умерла.

Тареф застонал, прижимая к себе ее застывшее неподвижное тело, раскачиваясь с ним. Лиллис никогда не вернется к дюнам. Она погибла далеко от дома, вдали от солнечного света и золотых песков, острого запаха меланжа и величественных песчаных червей.

Шурко и Ваддоч погибли, выполняя свои задания, а теперь ушла и Лиллис, просто сломалась. Он вернулся бы вместе с ней на Арракис, сопровождал бы ее до самого сиетча или куда бы она захотела – но теперь было поздно. Он прижимал к себе мертвую Лиллис, шел снег, и Тареф ощущал нестерпимый холод.

Он пойдет к директору Венпорту, потребует возвращения на Арракис, возьмет воду Лиллис и доставит ее племени, как должен был бы отвезти в сиетч воду Шурко и Ваддича. Таков обычай пустыни.

Так он хоть отчасти поможет Лиллис вернуться домой. Домой…

Позже в тот же день свертывающий пространство корабль доставил поразительную новость с Салусы Секундус: Манфорд Торондо жив и здоров, он только что появился при императорском дворе. И, что еще хуже, убедил императора взять в свои руки операции с пряностью на Арракисе.

Директор Венпорт не знал, что в этом сообщении его встревожило больше всего.

Полу-Манфорд каким-то образом пережил покушение на Арракисе и не получил ни царапины. Молодого Тарефа легко обманули, остальных разведчиков тоже.

Джозеф дивился тому, что не узнал об этом раньше. Его агенты давно работали на Лампадасе, некоторые годами незаметно вели там наблюдение. Ему должны были бы сообщить.

Он пережил сильный шок.

Но больше всего его разгневала уступка императора. Трус Сальвадор позволил вождю варваров убедить его захватить Арракис. Указ императора объявлял пряность с планеты пустынь «достоянием всего человечества», которое не должно приносить прибыль кому-то одному. Подписав этот указ, Сальвадор присвоил «Комбайнд мерчантайлз», поля с пряностью, все склады, все обрабатывающие предприятия, фабрики и даже груз, уже помещенный на корабли «Венхолдз».

Полный ярости, Джозеф в сопровождении жены и ментата прошел к похожему на храм сооружению над баком Нормы Сенвы.

– Если император считает, что может так поступать, мы сбросим его с трона и покажем, кому на самом деле принадлежит власть. Поставки пряности Норме не ограничат и не прервут.

Программа создания навигаторов расширялась, и каждый месяц потребность в пряности возрастала. Даже когда трансформация мутировавших людей завершалась, им требовалось большое количество меланжа, чтобы организм по-прежнему был им насыщен. И Джозеф не намерен был терпеть попытки сократить поставку пряности – ни от варваров, ни от императора.

Минуло почти столетие с тех пор, как Файкан Батлер, великий герой джихада, сменил фамилию на Коррино и основал новую империю. За эти годы императорская власть утратила свою эффективность.

– Пожалуй, пришло время больших перемен, – говорил Джозеф. – Если Сальвадор объявляет нам войну, мы вынуждены ответить тем же.

– Империя уже разваливается, – сказал Драйго. – Я делал прогнозы, и оказывается, неважно, кто сидит на троне. Правительство опирается на транспорт и связь. Взаимодействие между планетами – вот что связывает многопланетную цивилизацию и создает единое целое.

– Нам нужен человек лучше Сальвадора Коррино, – сказал Джозеф.

Когда они подошли к баку Нормы Сенвы, Сиоба встревожилась.

– Это очень дерзкий план, супруг мой. Свержение императора породит не меньше волнений, чем сейчас устраивают батлерианские орды. Может, есть не такой кровавый способ.

Она подняла голову и посмотрела Джозефу в глаза.

Драйго выглядел отстраненным, он мысленно проводил расчеты.

– Норма Сенва говорит, что конфликт захватит всех, пора установить границы и определяться – нам нужны сильные союзники. – Он помолчал, набираясь решимости. – Больше чем когда-либо нам нужен мой учитель Гилберт Альбанс. Я знаю, он разрывается между нами и ими. Позвольте снова поговорить с ним, как с ментатом, – он должен встать на сторону разума. Если все ментаты будут сражаться на нашей стороне, мы не проиграем.

Джозеф кивнул. Будь у него сотни таких, как Драйго Роджет, невозможно было бы даже приблизительно определить открывающиеся перспективы.

– Хорошо, возвращайтесь на Лампадас и заключите этот союз. Надеюсь, на сей раз вы справитесь успешнее, потому что сейчас наше положение еще более отчаянное. Отправляйтесь немедленно… пока не поздно.

Норма в густых клубах тумана подплыла ближе к выпуклой прозрачной панели. Ее обезображенное лицо на этот раз казалось встревоженным. Прежде чем Джозеф смог ей хоть что-то объяснить, она сказала:

– Наш запас пряности под угрозой. Нельзя позволить политике и смуте разорвать наш великий ковер.

– Что ты предвидишь на этот раз?

– Общую картину – крупный план, а не мелкие подробности. Волны моего предвидения очень сильны. Нам грозит серьезная опасность.

Она моргнула. Джозеф Венпорт смотрел ей в лицо, пытаясь угадать, что у нее на душе.

– Наша проблема – Сальвадор, – проговорил Джозеф. – Он слаб и нерешителен, плохой вождь. Все мы знаем, что Родерик был бы гораздо лучшим императором; он разумный человек и не испугается варваров.

– В батлерианских волнениях погибла его дочь, – добавила Сиоба. – Он не любит Манфорда Торондо.

Норма повторила:

– Ничто не должно помешать поставкам пряности.

– Я этого не допущу. Император Сальвадор объявил, что сам полетит на Арракис, чтобы официально принять контроль над операциями с пряностью. Я притворюсь, что приветствую его, и приглашу лично понаблюдать за сбором пряности. Я сам буду сопровождать его в пустыне.

Сиоба встревожилась.

– Сомневаюсь, что ты сумеешь уговорить императора передумать, муж мой.

– Тем не менее я попытаюсь помочь ему встать на сторону здравомыслия. А если не получится… решу вопрос иначе.

===

***