Главная » 2023 » Декабрь » 22 » Ментаты Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 511
09:47
Ментаты Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 511

***

---

***

===

Всякий, кто ищет смысл жизни, глуп. Человеческая жизнь не имеет ни смысла, ни ценности.

Кимек генерал Агамемнон. Время титанов             

Почти час Вориан Атрейдес и капитан Филлипс провели в тесном, шумном игорном заведении на одной из боковых улиц Арракис-Сити. Они наблюдали за игроками, потребителями пряности и теми, кто пил крепкое пряное пиво или дорогие напитки с других планет. В убогом заведении пахло пылью, меланжем и мочой – из неплотно закрытых утилизационных устройств. Вори нахмурился: подлинный житель пустыни не настолько легкомыслен, чтобы зря тратить воду. Он пошевелил ногами, чтобы найти более удобное положение для больного пальца.

Гриффин Харконнен часто наведывался в такие заведения, раздавал взятки, подвергал себя опасности, стараясь узнать, где в пустынном мире прячется Вориан Атрейдес…

Капитан Филлипс хотел послушать разговоры, надеясь найти поставщика, который предложит груз меланжа дешевле Квиммита. До сих пор он молчал, но сейчас перехватил взгляд Вори и кивком указал за плечо. Вори отхлебнул пива и посмотрел туда, куда показал капитан. Он увидел в толпе Квиммита. Тот разговаривал с шахтерами и бизнесменами из «Комбайнд мерчантайлз».

– Он направляется в нашу сторону… и неспроста, – заметил Филлипс. – Я видел, что он подбирается к нам.

Квиммит в пыльном костюме с капюшоном, из-под которого выбивались спутанные растрепанные волосы, протискивался через толпу, делая вид, что не смотрит на них.

– Если он решит снизить цену, нам не понадобится новый поставщик, – продолжал капитан. – Квиммит хитер, но он не такой жулик, как другие. Никогда не продает разбавленный порошок.

– Повернуться к нему спиной? – спросил Вори. Квиммит, он догадывался, не думал, что они уйдут, и не хотел отдавать их конкурентам. – Показать, что нас так просто не вернуть?

Филлипс чокнулся с ним и кивнул.

– Хороший ход в переговорах, Вориан Кеплер.

Кеплер. Вори еще не привык к своей новой фамилии. Он хотел бы рассказать капитану всю правду, но предпочитал оставаться неузнанным.

Они пытались привлечь внимание бармена, чтобы снова наполнить стаканы, когда неискренний голос позади них произнес:

– Если вы здесь, значит, не нашли другого поставщика. Еще есть желание получить груз пряности?

Вори и капитан обернулись и увидели улыбающегося торговца наркотиком. Их трюм все еще был пуст. Филлипс холодно посмотрел на продавца.

– Мы еще не выбрали нового поставщика.

Квиммит похлопал капитана по спине и посмотрел на него блудливым взглядом голубых глаз.

– Вам повезло, дружище. Я разговаривал с одним из своих партнеров, его команда только что вернулась из пустыни, где обнаружены большие залежи пряности. Меланж, конечно, предназначен для «Комбайнд мерчантайлз», но ему разрешают использовать небольшой процент по своему усмотрению. Это количество он доставляет на склад сюда, в город, и выставляет на аукцион. Но в этом случае товар проходит инспекторов, упаковщиков, управление перевозками, и все они ожидают взяток. Чтобы не возиться со всем этим, я уговорил его предложить вам товар по другой цене – если договоримся быстро. В моем бизнесе все происходит быстро.

Капитан ответил жестко, словно они ссорились, и Вори не показалось, что он притворяется:

– Пересмотренная цена? Сколько ты хочешь?

Квиммит заговорил о границах прибыли, о потере оборудования, о плате за хранение и наконец назвал возможную скидку. В результате цена оказалась лишь немного выше той, какую с самого начала предложил капитан Филлипс. Они заключили договор, Квиммит сохранил лицо, а Филлипс получил товар по приемлемой цене. Наконец бармен обратил на них внимание, они заказали три пива – и за всех заплатил продавец.

Капитан прикончил выпивку – крепкий напиток на него не подействовал – и повернулся к Вори.

– Лучше немедленно погрузить товар и вернуться на корабль. Метеоспутники предсказывают на утро песчаную бурю, а я не хочу здесь задерживаться.

Они шли по пыльному городу, по его извилистым улицам, которые как будто питали врожденное отвращение к прямым линиям, и по дороге встретили группу жителей пустыни в пыльной одежде; эти люди собрались вокруг помятого транспортного судна, которое только что приземлилось на площади у обвалившегося склада.

Незнакомцы действовали быстро и успешно, как муравьи, совершая свои безмолвные манипуляции. Плечом к плечу они поднялись в машину, потом вернулись по рампе, и каждая пара несла тело, завернутое в брезент.

Филлипс в страхе и отвращении остановился. Вори знал, что делают эти люди.

– Несчастный случай, капитан. Судя по оранжевой пыли, бригада добывала пряность. Несчастные случаи не редкость.

– Знаю, – сказал Филлипс, – но я думал, смерть обычно приносят песчаные черви.

– Черви не единственная опасность на этой планете, – заметил Вори. – Помню один случай, когда от фабрики пряности утащили герметично закрытый эвакуационный контейнер. Он стал смертельной ловушкой с выхлопными газами для тех, кто оказался внутри. – Он кивком указал на завернутые тела, которые выносили жители пустыни. – Эта машина летает по улицам Арракис-Сити и собирает тела погибших: застреленных, зарезанных или просто умерших от безысходности.

Вытащив все тела, рабочие быстро их обыскали, но ничего ценного не нашли. Очевидно, покойников уже успели ограбить.

Филлипс покачал головой.

– Какая напрасная потеря.

– В этом месте ничего не теряется, – сказал Вори. Он понизил голос. – Можно предположить, что тела просто, выбросив из брезента, хоронят в общей могиле. Мало кто скажет то, что вам скажу я, но, говорят, жители пустыни так нуждаются в воде, что извлекают ее из таких тел.

Филлипс выглядел так, словно его сейчас стошнит, но Вори понимал необходимость подобного разговора в таком суровом месте.

– У нас есть возможность улететь, капитан. У многих из этих людей такой возможности нет. Умирая на Арракисе, они исчезают.

Он ощущал тяжесть в груди.

Не желая Гриффину Харконнену такой участи, Вори отправил его тело домой, для погребения на родине.

Гриффин был молодым человеком, прилетевшим сюда со своей далекой планеты ради неразумной и ненужной мести. Вори понимал, почему Гриффин винил его в позоре и падении дома Харконненов, но Гриффин не должен был умереть.

«Я не мог его спасти», – думал Вори. Харконнены продолжают его ненавидеть. Неужели это все, чего Вори добился за целую жизнь? Неужели эта тень будет вечно довлеть над его именем?

Он сын ненавистного кимека титана Агамемнона, но справился с этим и стал величайшим героем джихада. Он одержал победу в битве при Коррине и навеки избавит мир от мыслящих машин. Но он был повинен в позоре своего подопечного Абулурда Харконнена, что привело к падению этой благородной семьи и ее изгнанию…

Он хотел бы сопровождать тело Гриффина на Ланкивейл и объяснить семье, что случилось, а не оставлять короткую загадочную записку. Но Харконнены его ненавидели и, вероятно, убили бы на месте. Предложение мира только расстраивало их незаживающую рану. Он отказался выполнить свой долг, и прощения этому, как ни больно это признавать, не было.

Капитан Филлипс в тревоге отвернулся от укрытых тел.

– Скорей бы улететь с этой планеты.

Грузовой корабль оторвался от поверхности; на орбите его ждал свертывающий пространство большой транспорт «Налган шиппинг». Вори сидел в кресле второго пилота. Он невольно наблюдал за приборами и за всем, что делает капитан, а думал совсем о другом.

Всю свою долгую-долгую жизнь Вори всегда старался поступать так, чтобы потом не сожалеть о сделанном. Но он прожил более двухсот лет, и слишком часто приходилось идти на компромиссы, а потом мучиться желанием все исправить… некоторые дела он считал незавершенными. По окончании джихада Атрейдес ушел в отставку и старался избегать публичности, но известность не отпускала его. Не отпускали и собственные воспоминания.

Какую бы планету ни посетил Вориан, он всюду находил напоминания о прошлом и вещи, которые хотел бы изменить в будущем. Мысли о Гриффине Харконнене, воспоминания о том, как Вориан навлек беды на Харконненов – намеренно или случайно, – вышли в его сознании на передний план и преследовали, словно злобные призраки.

Вори не знал, какую память оставит после своего исчезновения. В чем заключался смысл его жизни? Десятки лет он был воином – героем для одних, злодеем для других. Он сеял смерть и разрушения, уничтожал чье-то будущее. Особенно он сожалел об утрате двух своих возлюбленных: Лероники, умершей в возрасте девяноста трех лет на Салусе Секундус еще во время джихада, а позже его дорогой Мариеллы, с которой он счастлив жил на Кеплере… пока император Сальвадор не принудил его покинуть планету и снова исчезнуть. Мариелла же решила остаться с детьми и внуками.

Сердце Вориана тосковало по этим двум женщинам, по его детям и внукам. Когда-то Лероника разлучила его с сыновьями-близнецами, и он оставил семью. Вероятно, у него много внуков, о которых он не знает, и даже правнуков и праправнуков.

После смерти Гриффина он бродяжничал без цели, перемещался сам не зная куда, стараясь не привлекать внимания… но почему бы не сделать что-нибудь доброе? Он не пассивный наблюдатель – и не может бесконечно скрываться. Вориану хотелось совершить что-нибудь действительно значительное и достойное.

Нагруженный пряностью шаттл приближался к свертывающему пространство кораблю, а Вори смотрел на звезды. Поступив на корабль вольнонаемным, он продолжал терзаться чувством вины, оно грызло его, и возвращение на Арракис лишь обострило эту боль.

Вориан решил, что нужно от нее избавиться. Ради всех своих потомков, где бы они ни жили: ведь имя Атрейдес принадлежало не только ему.

Когда шаттл оказался в грузовом трюме корабля, Вори сказал капитану Филлипсу:

– Простите, но у меня… другое призвание. Я покину корабль, как только организую новый перелет.

Капитан изумился, даже пришел в отчаяние.

– Но я теперь завишу от тебя. Хочешь повышения? – Он криво улыбнулся. – Хочешь на мое место? С удовольствием с тобой поменяюсь. Такого я никогда никому не предлагал, но ты самый квалифицированный пилот и работник, с какими мне приходилось иметь дело.

– Нет, мне не нужны ни деньги, ни должность. – На самом деле Вори был очень богат, его состояние хранилось во многих банках на разных планетах, накопленное за долгую жизнь. – Есть кое-какие обязательства перед моим прошлым, и я должен их выполнить. Извините, что не предупредил заранее.

Филлипс ждал дальнейших объяснений, но Вори оставил их при себе. Наконец капитан вздохнул.

– Всякому ясно, что ты слишком хорош для такой работы – мне следовало бы догадаться, что ты совсем не тот, за кого себя выдаешь. Ты словно книга, полная тайн.

Вори медленно кивнул. На самом деле моих тайн хватит не на одну книга.

– Может, когда-нибудь наши дорожки еще сойдутся.

Филлипс положил мускулистую руку ему на плечо.

– Не нужно организовывать новый рейс. Я доставлю тебя, куда захочешь, и «Налган шиппинг» оплатит это. Куда летим?

Вори ненадолго задумался, потом сказал:

– На Ланкивейл.

Пустыня бесконечна. Даже если весь день и всю ночь идти по дюнам, на рассвете горизонт будет таким же далеким и будет выглядеть точно так же, как накануне.

Высказывание живущих в пустыне                 

Вернувшись на Арракис и вдохнув сухой воздух пустыни, Драйго Роджет взглядом опытного ментата стал фиксировать все окружающее, даже мелочи. И призвал на помощь собственный опыт. Он неоднократно бывал на этой планете.

Наряду с другими обязанностями директор Венпорт поручил ему руководство добычей пряности. Благодаря умению сосредоточиваться и своей верности «Венхолдз» Драйго уже сумел повысить эффективность и прибыльность этой работы.

Окончив школу на Лампадасе, он сам уже обучил нескольких ментатов. Памятуя о непостоянстве фанатиков-батлерианцев, директор Венпорт понимал, что слишком опасно посылать в академию ментатов своих новых агентов. Если это сделать, охваченный паранойей Манфорд Торондо может их выявить – и убить. Никто не сможет учить кандидатов лучше, чем Драйго.

Через посредников «Венхолдз» он приобрел запас многообещающего нового наркотика сафо, позволяющего сосредоточиться, и начал экспериментально проверять действие небольших доз на своих учениках; директор Альбанс держал в школе на Лампадасе запас этого вещества, но не применял его. Первые результаты показались Драйго положительными, но он предпочел не спешить.

Несколько учеников Драйго работали в Арракис-Сити в «Комбайнд мерчантайлз», и двое из этих новых ментатов встретили Роджета в космопорте. Прервав поток любезностей, Драйго по дороге в контору компании попросил отчета. Первый ментат, мужчина небольшого роста, с высоким голосом, четко и кратко доложил о результатах их деятельности.

– Мы изучали характер погоды на Арракисе, анализировали снимки с наших метеорологических спутников. Погода капризна, но мы разрабатываем базовые модели. Чем успешнее мы будем предсказывать бури, тем лучше сможем планировать операции по уборке.

– И сокращать потери компании, – добавил второй ментат, мужчина повыше и постарше.

– Есть успехи в работе с песчаными червями? – спросил Драйго. – Можно ли определять их появление заранее и отгонять, не допуская их нападения на сборщиков пряности?

– Успехов пока нет, сэр, – ответил первый ментат. – Песчаных червей остановить невозможно.

Драйго задумался ненадолго, потом коротко кивнул.

– Плохо.

В здании «Комбайнд мерчантайлз» было прохладно, воздух оставался сухим. Настоящих окон не было, но в зале для заседаний одну из стен занимала имитация панорамного окна с видом на изрезанный берег и прибой под небом, затянутым дождевыми тучами. Коренные жители Арракиса такого никогда не видели.

– По вашей просьбе мы собрали несколько кандидатов-фрименов. Сначала они отказывались, но один из них очень любопытен и уговорил остальных.

– Любопытный фримен? – переспросил Драйго. – Это добрый знак.

В комнате вокруг длинного стола сидели шесть пропыленных загорелых молодых людей. Драйго молча разглядывал их, а они – его. Синие-в-синем глаза всех этих людей говорили о том, что всю жизнь фримены поглощали меланж; с этим придется что-то делать, чтобы они не вызывали подозрений за пределами планеты. Но проблема решаемая.

Некоторые из приглашенных были встревожены и со страхом и почтением поглядывали на изображение океана. Одного эта картина захватила больше остальных, и его напряжение действовало и на прочих. Все были одеты в пыльные и грязные конденскостюмы, необходимые для выживания в пустыне, поэтому Драйго не сразу понял, что в группе есть женщина.

После долгой паузы ментат сказал:

– Я хотел поговорить с вами. Вы – свободные люди пустыни?

Молодой человек с худым лицом и острым подбородком посмотрел на спутников, потом встал.

– Мы не свободны, раз пленились заманчивым предложением твоих людей.

– И вы хотите услышать это предложение, иначе вас бы здесь не было.

– Мы вернемся в сиетч, – возразил мрачный фримен с морщинистой обветренной кожей. – Здесь нам не место.

– Мне тоже здесь не место, – сказал молодой человек с острым подбородком. – Мы уже обсудили это. Мне казалось, ты хочешь узнать о других мирах.

– Я могу увидеть всю пустыню, – проворчал мрачный фримен. И поглубже уселся в кресло.

Единственная среди них женщина посмотрела на Драйго и спросила:

– Почем мы знаем, что тебе можно доверять?

Она была страшно худая, всю ее красоту выжгло жарой и сухостью. В ее организме не было лишней жидкости, чтобы груди сохранили естественную полноту, а конденскостюм скрывал все выпуклости и изгибы.

Драйго усмехнулся.

– Мы ничем не заслужили вашего недоверия. Мы проявили гостеприимство, предложили вам воду, и вы ее пили. Можете уйти, если не хотите здесь оставаться, но вначале посмотрите на мир, изображенный на этой стене. Мы можем доставить вас туда. – Он показал на прибрежный пейзаж. – И на многие другие планеты. Разве фримены не мечтают об остальной Вселенной? Если вам это не нравится, можете возвращаться в свою грязную пустыню.

– Зачем вы пригласили нас? – спросил другой участник встречи.

– Вы ломали наше оборудование для сбора пряности, – произнес Драйго, констатируя факт. – Вы повредили несколько наших флаеров, забили их энергетические установки песком и нарушили герметичность обтекателей.

Молодой человек с острым подбородком сердито посмотрел на него.

– Мы ничего не знаем об этом. Вы ничего не докажете.

– Мне все равно, делали вы это или нет, – сказал Драйго. – Даже если я накажу вас, то придет кто-нибудь другой, а за ним еще кто-нибудь. Это все равно что руками отгребать песок из дома, в то же время оставляя дверь открытой.

– Тогда зачем мы здесь? – спросила молодая женщина.

– Во-первых, назовите свои имена, – предложил Драйго.

– Имя – это личное, его не открывают кому попало, – возразила она. – Заслужил ли ты это?

Драйго улыбнулся.

– Я предложил вам воду. Разве спросить в обмен на это ваши имена – так уж много?

Женщина натянуто улыбнулась и сказала:

– Меня зовут Лиллис. Остальные назовут свои имена сами, если захотят. А я не боюсь.

Драйго снова усмехнулся.

– По крайней мере один из вас не боится.

– Меня зовут Тареф, – произнес молодой человек с острым подбородком. Он, казалось, был главным. Остальные четверо представились более или менее неохотно: Шурко (сердитый), Бентур, Чумель и Ваддоч.

Драйго расхаживал по комнате. Он сам бывал в пустыне на фабриках по добыче пряности, дважды даже видел, как песчаные черви уничтожают оборудование, которое не успели эвакуировать. Он склонен был согласиться с оценкой ментатов: защиты от этих великанов не существует. Он даже слышал рассказы надежных свидетелей о том, что фримены умеют преодолевать большие расстояния верхом на песчаных червях. Драйго не знал, как воспринимать эти невероятные рассказы, но подобных сообщений было очень много…

– Ваши люди ломают наше оборудование. Сомневаюсь, что вы делаете это из ненависти к инопланетянам, собирающим пряность. В Арракис-Сити «Комбайнд мерчантайлз» предлагает необходимые материалы, вы можете их купить, но в остальном мы вас в пустыне не трогаем. Думаю, люди вроде вас выводят из строя наше оборудование от скуки и потому что не находят себе места. Это для вас одновременно развлечение и вызов. Вы хотите оставить свой след.

Драйго наблюдал за их лицами. Молодые фримены были осторожны, но не умели скрывать свои чувства. Он видел хищное выражение на смуглых обветренных лицах, в темных густо-синих глазах.

– Позвольте предложить вам возможность использовать ваши способности. Вы знаете пустыню… но знаете и другое: пустыня – это не вся Вселенная. – Он показал на изображение на стене. – Хотите оказаться где-нибудь совсем в другом месте, попасть на планету, где столько воды, что можно погрузиться в нее или посмотреть на небо и увидеть в воздухе капли воды, словно песок, который разносит песчаная буря? – Он послушал их гомон, потом снова указал на экран. – Каладан – даже не особая планета. Никто в империи не считает ее необычной.

– Но как это возможно? – Лиллис не могла оторвать взгляда от бурных волн. – Столько воды в одном месте!

Драйго рассмеялся.

– Это называется океан. Они есть на большинстве планет, по крайней мере на тех, где живут люди. Хотите своими глазами увидеть эту планету и другие такие же? Я могу забрать вас из пустыни, показать много больше, чем дюны Арракиса.

– У меня дурное предчувствие, – произнес Шурко. – Семья и пустыня – мне всегда этого хватало.

Тареф фыркнул.

– Я слышал, как ты говорил другое.

Шурко как будто испугался.

– Я просто согласился с твоим мнением. Но это не значит, что я хочу навсегда расстаться с пустыней.

– Боишься? Значит, ты не тот, кого я ищу, – сказал Драйго. – А если отправишься с нами, мы можем, если захочешь, через год привезти тебя обратно. Ты станешь за это время гораздо мудрее и опытнее.

– Я хочу увидеть океан, – сказал Тареф, словно предлагая остальным бросить ему вызов. У него были повадки прирожденного лидера, но еще не хватало ловкости и уверенности в себе. – И все вы говорили то же самое, когда мы были в лагере.

Его товарищи переглядывались. Они ждали указаний Тарефа и согласились принять предложение, хотя не все с одинаковым энтузиазмом. Шурко наконец дрогнул и проговорил:

– Тогда и я пойду с вами.

Драйго заговорил жестко.

– Мне нужны люди, которые так легко меняют свое мнение. То, что мы предлагаем, бывает трудно, но возбуждает. Такой возможности нет ни у одного фримена. Хотите стать первыми… или предпочитаете остаться?

Однако теперь для Шурко это было делом принципа.

– Даю слово. Я пойду с друзьями. Мы будем держаться вместе.

Лиллис осторожно спросила:

– А чего вы хотите взамен?

Драйго улыбнулся.

– То, что вы умеете. Вы это показали. Саботаж. Мы вас обучим. На Арракисе вы могли понять, как работают машины, собирающие пряность, но космические корабли с двигателями Хольцмана гораздо сложнее. Нужно учиться многие годы и иметь природный ум, чтобы понять, как функционирует двигатель, свертывающий пространство. – Он посмотрел на приглашенных, не скрывая некоторого презрения. – К счастью, чтобы вывести такой двигатель из строя, нужно знать гораздо меньше.

Ваддоч удивился.

– Саботаж? Зачем вам уничтожать свои корабли?

– Мне нужно, чтобы вы портили корабли компании-конкурента – «Эсконтран».

Это название явно ничего не сказало фрименам. Ученики Драйго, ментаты, настороженно и пристально следили за происходящим. Драйго попробовал другое объяснение.

– Разве у вас не существует племен? Соперников?

– Конечно, – сказал Тареф. – Мы все из племени. Я сын наиба.

– Третий сын наиба, – уточнила Лиллис.

– У меня есть два старших брата, и поэтому я никогда не стану правителем племени.

– У нашей компании есть конфликт с другими транспортными компаниями. Мы хотим причинить им ущерб.

Теперь фримены поняли суть дела.

Тареф понизил голос, в его тоне появились удивление и испуг.

– Пусть я никогда не стану наибом, но только в моей семье будет такое богатство воды. – Он поглядел на «окно» в стене. – И только я один увижу это.

Драйго кивнул.

– Прежде всего я отвезу тебя и твоих друзей на Колхар. Там мы вас обучим и создадим вам убедительные новые личности. Вы с Арракиса, и поэтому у служб безопасности империи о вас нет никаких сведений. Вы не вызовете вопросов, но придется закрыть ваши синие глаза пленкой, иначе будете привлекать ненужное внимание. Внешне вы будете простыми рабочими, обслуживающими основные двигатели: необходимые знания вы получите. Вам нужно будет тайком вносить изменения в некоторые важные их части и системы. У «Эсконтран» и так очень высок процент катастроф, а с вашей помощью он еще возрастет.

Тареф посмотрел на спутников, потом снова на океан. А когда опять повернулся к Драйго, ментат заметил хищный блеск в глазах, желание увидеть новые миры и покинуть надоевшую пустыню.

– Если вы заберете нас отсюда и покажете новые миры, Драйго Роджет, вывод из строя нескольких кораблей – невысокая плата.

В определенной перспективе историю – в сущности, все бытие – можно рассматривать как игру, в которой есть и победители, и проигравшие.

Гилберт Альбанс. Внутренний меморандум школы ментатов             

В императорском дворе шел спектакль, и Гилберт старательно исполнял свою роль, ведь за ним наблюдал Манфорд Торондо. Окружив себя непроницаемыми мысленными стенами, Гилберт негодовал из-за того, что вынужден для батлерианцев вести себя как цирковое животное.

Манфорд считал Гилберта не союзником, не хранителем нейтралитета, скорее инструментом, оружием – средством, с помощью которого вождь батлерианцев доказывал правоту своих идей. Всех, кроме своего верного мастера меча, от самых последних из своих приспешников до императора Сальвадора Коррино Манфорд воспринимал точно так же. Всех, кто был не столь одержим и решителен, как он, Торондо презирал… а таких одержимых и решительных больше не находилось.

Манфорд ясно дал понять: его ментат должен показать, что мыслящая машина уступает человеку. Если Гилберт проиграет состязание, батлерианцы выместят разочарование на школе ментатов.

Направляясь в малый дворцовый зал для аудиенций, Гилберт вместо обычного своего костюма надел простую одежду ментата. Даже этот второстепенный зал превосходил размерами все аудитории школы ментатов. Середину зала расчистили, чтобы устроить открытую площадку, как для боев гладиаторов; в центре площадки стоял единственный стол для Гилберта и его противника.

Места вокруг площадки уже заняли зрители: придворные, послы с различных планет, торговые партнеры, батлерианские священники, богатые вельможи, поддерживающие антитехнологическую лигу Манфорда.

Император Сальвадор сидел на малом троне, не очень удачной копии его настоящего трона из зеленого хрусталя. Это был не самый удачный способ показать, что спектакль Манфорда не такое важное событие, чтобы выделить для него большой зал, куда император явился бы во всем великолепии своего облачения.

Гилберт отметил бросающееся в глаза отсутствие императрицы Табрины. Просматривая воспоминания о других собраниях при дворе, он обнаружил множество других случаев, когда императрицы не было рядом с супругом.

Родерик Коррино занимал одно из кресел, специально поставленных достаточно близко к арене, чтобы наблюдать в деталях за ходом игры. С ним пришли его жена Хадида, юный сын и три дочери, словно это зрелище было приятным семейным развлечением. Младшая дочь Нанта сидела на коленях у отца, Родерик со смехом что-то шептал ей.

Он увидел и нескольких «правоверных» сестер, служащих при дворе. Они сидели так прямо, словно палку проглотили. Преподобная Мать Доротея стояла у трона, возможно, чтобы давать советы императору, а может, чтобы объяснять происходящее. Сальвадор знал правила игры в пирамидальные шахматы, но никогда не проявлял особого мастерства.

Гилберт осмотрел публику, в мгновение ока пересчитав и запомнив всех присутствующих. Никто не приветствовал его противника, боевой мек будет уничтожен при любом исходе поединка. Робот оказался достаточно простой конструкции, однако Гилберт был уверен – у него достаточно сознания, чтобы понимать свою участь.

Ни слова не говоря, Гилберт подошел к столу с расставленными на нем шахматами. Доска и фигуры были крупнее стандартных, чтобы и в дальних рядах зрители видели происходящее.

Выхолощенного боевого мека поставили к столу; он не сопротивлялся, оптические сенсоры блестели тускло. Ноги у робота по-прежнему отсутствовали, а тело крепилось болтами к металлической платформе. Все холодное оружие было снято, остались только культи, и это успокаивало зрителей. Однако меки этой модели были чрезвычайно опасны во многом другом, но Гилберт не собирался объяснять, откуда он это знает.

– Я уважаю своего противника, – произнес он. Не садясь, он сделал традиционный жест уважения, что вызвало тревожный гул в аудитории.

Рядом с безногим вождем батлерианцев, сидевшим в паланкине, стояла Анари Айдахо с мечом наголо: вдруг придется сразиться с меком.

Манфорд провозгласил:

– Это битва души с существом без души, священного мозга человека с проклятым мозгом машины. Мой ментат, директор школы Гилберт Альбанс, официально вызывает машину-демона сразиться в пирамидальные шахматы. Людям не нужны сложные технологии, чтобы достичь своего совершенства. Мой ментат докажет, что люди во всех отношениях превосходят машины.

Гилберт счел эту шовинистическую речь бессмысленной. Каждый в этом зале знал, что должно произойти и каковы ставки. Вспоминая историю человечества, Гилберт думал о боях в Колизее: гладиатор против гладиатора, угнетенные приверженцы религии против свирепых хищников, без единого шанса выжить. Пирамидальные шахматы – соревнование другого типа, но боевой робот перед ним походил на одного из тех обреченных христиан.

Несомненно, Манфорд приготовил соответствующую речь даже на случай проигрыша Гилберта. Он назовет это моральной победой. Тогда батлерианцы позже отомстят ментатам.

Но Гилберт не собирался проигрывать. Он сел за игровой стол и небрежно махнул рукой.

– Как бросивший вызов, я уступаю первый ход противнику.

Право сделать первый ход давало некоторое преимущество меку. Гилберт хотел показать, что не лукавит и не использует против робота никаких преимуществ.

Родерик Коррино удивленно подался вперед. Сальвадор встревожился. Манфорд не ожидал, что Гилберт сделает такое предложение, но никак не отреагировал; выражение его красивого лица свидетельствовало, что он уверен в ментате.

Робот двинул льва вперед и поднял на один уровень, на следующую боевую платформу. Гилберт в ответ блокировал ход робота мучеником с героическим лицом. Робот решил пожертвовать младенцем. Этот ход встревожил публику, напомнив, как Эразм убил ребенка Серены Батлер – именно это событие породило батлерианский джихад.

Гилберт сделал ход львом, подняв его на три уровня. Он настроился на тонкую игру, сосредоточился на возможных сценариях и стратегиях, просчитывая на десять ходов вперед и прикидывая ответы как на возможные ходы мека.

Мыслящая машина передвинула фигуру, простую пешку, начиная своеобразный гамбит. Гилберт двинул свою пешку и убрал его фигуру с доски. Когда робот сделал следующий ход, перед Гилбертом открылось множество вариантов и он понял стратегию робота. Робот действительно мог выиграть. Гилберт пересмотрел свои планы. Он слегка вспотел, с тоской сознавая, что робот никогда не проявит такую слабость.

Один из зрителей громко ахнул: он тоже понял намерения робота, хотя большинство гостей еще ничего не замечали. Гилберт сделал на многоуровневой доске оборонительный ход, и робот блокировал его, ограничив возможности Гилберта. Но Гилберт нашел лазейку и надеялся, что робот ее не обнаружит.

Робот безжалостно блокировал ходы Гилберта, загоняя его в глухую оборону на самом нижнем уровне доски. Публика начала волноваться. Краем глаза Гилберт заметил грозное выражение лица Манфорда.

Гилберт обратился к игре со всей сосредоточенностью ментата. Он знал то, о чем не могла догадаться публика, чего не мог знать даже боевой мек. Последние полтораста лет он регулярно играл в пирамидальные шахматы с Эразмом. Независимый робот, искусный противник, отточил тактику Гилберта, научил его многим хитростям. У боевого робота правила игры были введены в программу, но Гилберт знал, как их использовать, чтобы обеспечить себе победу.

Гилберт отступал еще дважды, и мек каждый раз нападал, двигаясь к ловушке, подготовленной директором школы менистатов. Император Сальвадор явно забеспокоился. Сестра Доротея что-то шептала ему на ухо, но это его не успокоило. Гилберт сделал очередной ход, и робот ответил так, как он и предполагал.

И ментат захлопнул ловушку. Он снял льва и двумя следующими ходами заблокировал отход матери, а затем захватил эту фигуру. Еще через три хода он полностью изменил ход игры, сняв великого патриарха и пренебрежительно отбросив эту фигуру.

Толпа взревела. Робот понимал неизбежность поражения, но продолжал поединок. У Гилберта не было выхода: приходилось неуклонно двигаться к победе. В этой игре ему следовало играть свою роль до конца. При всем противоречивом отношении к мыслящим машинам он, конечно, принимал сторону человечества.

Манфорд зааплодировал.

– Ментат, директор школы, снова доказал то, что нам уже известно. Машины не только зло – они устарели, неуместны и уступают людям. Они не могут быть полезны. Все их следует уничтожить, без них наша цивилизация станет лучше. Мы можем стать лучше, не прибегая к помощи машин.

Вперед вышла Анари Айдахо. Вместо обычного меча с острым лезвием она держала усовершенствованный пульсирующий меч, какие мастера меча использовали в заключительной битве джихада. И нанесла смертельный удар, вонзив пульсирующий клинок в мека, что и вызвало взрыв энергии и столб искр. Прикованный мек содрогнулся, задергался и застыл.

Анари сняла с пояса другое оружие – тяжелый молот – и с грохотом разбила машину на куски.

Гилберт стоял неподвижно, наблюдая за происходящим. В этом представлении не было никакого смысла, оно лишь давало Манфорду Торондо дополнительную возможность для пропаганды своих идей, и Гилберт сознательно принял участие в этом фарсе.

Закончив, Анари вытерла пот со лба и отступила. Взяв в одну руку пульсирующий меч, в другую молот, она улыбнулась Гилберту.

– Молодчина, директор.

Он принял похвалу, но мысленно переадресовал ее своему учителю Эразму.               ===

Люди бесконечно загадочны и увлекательны. Неудивительно, что им требуется столько эмоций, чтобы придумывать оправдания, прощать, организовывать свое иррациональное поведение.

Эразм. Лабораторные записи                  

Гилберт улетел на Салусу Секундус, а независимый робот через свои шпионские глазки наблюдал за жизнью школы ментатов. Ученики выполняли указания учителей и администраторов, напрягая сознание и следуя учебному плану школы, не подозревая, что основаны инструкции на рекомендациях всеми поносимой мыслящей машины, которая постоянно наблюдает за ними.

Эразм наслаждался иронией происходящего, но в то же время ему было и досадно. В империи мыслящих машин он, заядлый исследователь, веками проводил многочисленные эксперименты. Его вдохновляло манипулирование людьми, объектом исследований, и в процессе изучения он проливал их кровь. Во многих таких экспериментах Гилберт помогал ему. Какие это были восхитительные времена!

Люди участвовали в опытах не по доброй воле, но на протяжении всей истории бесчисленные лабораторные животные лишались жизни во имя науки. В своих исследованиях Эразм натолкнулся на старинное высказывание: «Есть много способов содрать с кошки шкуру, и кошкам ни один из них не нравится». Людям, с которых он сдирал кожу (буквально), тоже не нравились его эксперименты…

Теперь, когда сфера памяти робота оказалась в ловушке и была совершенно беспомощна, его единственным развлечением стала оценка учеников на расстоянии. Эразм наблюдал за группой учеников, столпившейся у стола для вивисекции, на котором лежала рептилия – болотный дракон. Мертвый образец длиной в два метра, с чешуйчатой спиной, перекрывающимися зелеными пластинами брони и кривыми зубами для захвата добычи.       

Эразм сосредоточился на изображении и увеличил его.

Его крошечные помощники-роботы старательно трудились, помещая глазки и за пределами школьного комплекса, чтобы он мог наблюдать за учениками, ставшими добычей болотных хищников. Он старательно следил за всеми подобными случаями, рассчитывал вероятности и – да, признавался он себе – надеялся увидеть кровавое нападение. Он хотел понаблюдать, как защищаются ученики ментатов. До сих пор никто не смог одолеть болотного дракона в прямой схватке, хотя два ученика сражались отчаянно.

Теперь в лаборатории ученики ножами и какими-то зазубренными инструментами делали надрезы в броне дракона. Эразм тоже хотел бы участвовать в этом, будь у него прежнее великолепное флометаллическое тело или хотя бы корпус неуклюжего мека. Он вспоминал свое прекрасное физическое тело с изящными серебряными руками, умело владевшими самыми сложными инструментами.

Сам он всегда испытывал сильнейший прилив вдохновения, вскрывая еще живых подопытных человеческих особей. Разве есть лучший способ изучать рефлексы и реакцию на боль? Испытывая боль, живые субъекты к тому же давали идеальный материал для наблюдения за эмоциями. Эразм наблюдал и фиксировал выражение их глаз, их мольбы, приступы паники, а затем следовала очевидная перемена, которая стала ему понятна, только когда он сообразил, что нужно искать, – утрата надежды перед кончиной.

Студенты раздвинули серые мышцы и обнажили внутренние органы рептилии. Хотя и мертвая, болотная тварь рефлекторно дернулась и сжала длинные челюсти. Одна из учениц едва успела отдернуть руку, иначе лишилась бы ее; и все же на руке осталась глубокая царапина.

Эразм сосредоточился на этой царапине. Он знал, что в слюне болотных тварей есть смертоносные бактерии. Царапина могла воспалиться, тогда началась бы гангрена, и студентка умерла бы от лихорадки, бредя и испытывая страшную боль. Эразм надеялся, что медики школы не станут обрабатывать эту царапину. Было бы интересно наблюдать бред ментата…

Он переключился на другой объект и стал наблюдать, как новички страницу за страницей поглощают случайные числа, которые потом воспроизводят по памяти. Упражнение помогало им таким образом упорядочить мысли. Многие новички на этой стадии отсеивались, их исключали из школы, но другие справлялись и подтверждали свою способность к обучению. Эразм восхищался их настойчивостью и решимостью, ведь мягкий и неорганизованный мозг человека во многом уступал интеллекту машины.

Собственное умение мыслить Эразм считал само собой разумеющимся. Когда-то он был идентичен другим роботам, запрограммированным Омниусом для служения Синхронизированной империи. Компьютерный сверхмозг дублировал себя на сотнях планет, и все его идентичные сферы памяти перевозили на современных кораблях, одним из которых управлял Вориан Атрейдес.

Лишь счастливый случай позволил Эразму обрести индивидуальность. Упав в ледяную трещину на Коррине, он пролежал в ней больше ста лет, и все это время ему нечем было заняться, кроме как размышлять о своей жизни и развивать свою личность. К тому времени как его спасли, Эразм уже отличался от прочих независимых роботов… и с этого мгновения начал свои великие деяния. Ему необходимо было пройти через страдания, чтобы превратиться в мыслящую машину высочайшего уровня, обладающую творческим интеллектом.

В определенном смысле его нынешнее положение было таким же, как и на Коррине – он беспомощен, лишен тела. Но Гилберт в любую минуту может его спасти.

Теперь, когда они оба уже долгое время скрывались среди людей, Эразм начал опасаться, что его подопечный изменился, стал сочувствовать своей расе. Пришла пора покинуть Лампадас, сменить обличье, создать Гилберту новую личность. Батлерианское безумие интересно, как явление, но опасно – и становится все опаснее.

Под предлогом охраны сестры императора Гилберт усилил оборону школы ментатов. Теперь школьный комплекс окружали высокие стены, а подход через болотный лабиринт был очень затруднен. Ворота всегда держали закрытыми, посадочная площадка маленькая, и ее тоже усиленно стерегли. Берега озера охраняли электронные приборы, физические препятствия и не менее надежные опасные болотные хищники.

Однако, по мнению Эразма, всего этого было недостаточно.

  Читать   дальше   ...    

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

Источники :

https://onlinereads.net/bk/21160246-mentaty-dyuny

https://librebook.me/mentats_of_dune/vol1/1

https://4italka.su/fantastika/boevaya_fantastika/461391.htm

 https://fantasy-worlds.club/lib/62469/chitat/

 https://royallib.com/read/gerbert_brayan/mentati_dyuni.html

***

***

Словарь Батлерианского джихада

 Дюна - ПРИЛОЖЕНИЯ

Дюна - ГЛОССАРИЙ

Аудиокниги. Дюна

Книги «Дюны».   

 ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход... 

ПОСЛЕСЛОВИЕДом Атрейдесов. 

Краткая хронология «Дюны» 

***

***

---

---

ПОДЕЛИТЬСЯ

---

 

Яндекс.Метрика

---

---

---

***

---

Фотоистория в папках № 1

 002 ВРЕМЕНА ГОДА

 003 Шахматы

 004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

 005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года 

010 ТУРИЗМ

011 ПОХОДЫ

012 Точки на карте

014 ВЕЛОТУРИЗМ

015 НА ЯХТЕ

017 На ЯСЕНСКОЙ косе

018 ГОРНЫЕ походы

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

***

---

Ордер на убийство

Холодная кровь

Туманность

Солярис

Хижина.

А. П. Чехов.  Месть. 

Дюна 460 

Обитаемый остров

О книге -

На празднике

Поэт  Зайцев

Художник Тилькиев

Солдатская песнь 

Шахматы в...

Обучение

Планета Земля...

Разные разности

Новости

Из свежих новостей

Аудиокниги

Новость 2

Семашхо

***

***

Прикрепления: Картинка 1
Просмотров: 208 | Добавил: iwanserencky | Теги: Кевин Андерсон, Брайан Герберт, Вселенная, писатели, текст, повествование, литература, Дюна, миры иные, фантастика, проза, чтение, отношения, Брайн Герберт, Хроники, будущее, из интернета, ГЛОССАРИЙ, чужая планета, Хроники Дюны, Будущее Человечества, книги, Ментаты Дюны, слово, люди | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: