Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 470 - 5 Декабря 2023

Главная » » Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 470

22:03

Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 470

***

===

Бронсо открыл дверь. Он явно нервничал.

– Внутри можем поговорить еще.

Джессика не решалась войти, предчувствуя что-то необычное, но не способная определить, что это. Комната казалась светлой и чистой.

Он закрыл за ней дверь, включил несколько систем безопасности и явно расслабился. Кивком пригласив ее сесть у фальшивого камина в стене, Бронсо сказал:

– Дом Верниус не тот, каким был когда-то. Наши фабрики работают, и клиенты прилетают со всех концов галактики. Вокруг меня Икс превратился в машину, создающую огромную прибыль. Но я посреди всего этого одинок и забыт. Болиг Авати и Совет технократов вообще не видят необходимости в правящем семействе на Иксе. Они предлагают независимую конфедерацию.

– Мне жаль это слышать. – Джессика не понимала, чего он от нее хочет и чем она может ему помочь. – Я бы хотела как-то улучшить твое положение. Но в твоем сообщении говорится, что ты хочешь поговорить… о Пауле.

Она не могла открыть ему свое страшное решение.

– Приглашение пришло не от меня, миледи.

Дверь справа от нее открылась, и в комнату вошел Пауль – но не в костюме фримена, который обычно носил, даже вдали от Дюны, а в черном официальном мундире дома Атрейдесов, с гербом – красным ястребом. Вел он себя с ледяным достоинством, которое напомнило Джессике о Лето.

– Тебя пригласил сюда я, мама.

===

Если принятие трудных решений считается

силой, означает ли изменение принятых решений

слабость?

Книга ментата

Джессика застыла: Пауль остановился рядом с Бронсо, человеком, который как будто порвал все связи с домом Атрейдесов.

– Пауль!

Время сжалось до единственного мгновения, и сразу вспомнилась вся подготовка Бене Гессерит. Если она действительно намерена совершить немыслимое, вот ее шанс. Пауль ничего не подозревает.

Когда она приняла решение остановить его, внутри ее всю словно выжгло. Сын поклялся стерилизовать еще одиннадцать планет. Нужно лишить его этой возможности, покончить с непрерывным разрушением.

Она сделала к нему шаг, надеясь на объятие. Можно нанести один смертельный удар – быстрый, неотразимый… и необходимый.

Глядя в его сильное лицо, вспоминая мальчика, который так страстно учился и внимательно слушал, который был гордостью ее любимого герцога Лето, Джессика почти потеряла решимость. Но она не могла передумать – и не потому, что убить Пауля предложили Бене Гессерит, но потому, что это было ее собственное решение.

Пауль сказал:

– Мама, не делай того, о чем ты думаешь.

Его слова, полные поразительной силы и властности, остановили ее в миг, когда она собиралась нанести удар. Рука Джессики дрогнула. Пауль более мягко добавил:

– Мне отчаянно нужна твоя помощь.

Он видел, что она готова на насилие, но не попятился, не создал даже небольшого безопасного расстояния между ними. Пауль оставался на месте.

– Никто не знает, что я здесь, и никто не должен узнать.

В комнате наступила тишина. Потом Бронсо сказал:

– Дело очень важное. Никто не знает, что мы здесь планируем. Стены защищены, мы можем говорить свободно.

Пауль кивнул.

– Крайности джихада стали слишком резкими. Мой собственный миф набрал необычайную силу, и Бронсо должен это изменить.

Лицо у иксианца было суровое, кожа бледная от жизни в подземном городе.

– Пауль просил меня начать борьбу с мифом о мессии, помочь людям увидеть, что он не полубог, каким его рисуют. И я согласился. – Холодная улыбка тронула его губы. – От всего сердца.

От удивления Джессика вскинула голову. Сердце забилось в груди.

Пауль продолжал:

– С вечера, когда погиб его отец, Бронсо не скрывал враждебности ко мне – поэтому никто не заподозрит, что я ему что-то поручил. Он будет принижать меня, опровергать то, что говорят Кизарат и принцесса Ирулан, высмеивать тех, кто слепо верит мне. После кровопролитий джихада самое время.

Джессика долго молчала. А когда заговорила, не услышала в собственном голосе никаких чувств.

– Этого… я не ожидала.

– Я знаю, какие насилия совершил, и знаю, что тебе это может казаться необъяснимым… и непростительным.

– Вначале я думал, что получу от этого удовольствие, – сказал Бронсо, – но чем больше я думал о предстоящей задаче – и связанных с ней опасностях, – тем больше сомневался, что уберегу свою шкуру.

Пауль искренне улыбнулся ему.

– И все равно мой вновь обретенный друг согласился выполнить мое желание, несмотря на огромную опасность. Он будет писать то, что больше никто не решится написать, и люди станут повторять его слова. Повторять все чаще – и думать.

– И как фанатики будут требовать моей крови! – сказал Бронсо.

На лице Пауля читалась решимость, которая помогла ему перевернуть империю и отправить фанатичные войска на сотни планет.

– Предназначение или судьба – называй как хочешь, мама, – показали мне, что предотвратить джихад невозможно. Я видел ужасные события своего будущего, но не мог изменить их. Точно так же стал пленником своей судьбы отец: он знал, что Арракис – ловушка, устроенная его врагами, но, зная это, вынужден был отправиться туда и попробовать выйти победителем. Возможно, это высшее проявление проклятия Атрейдесов. – Он замолчал, глядя на Джессику синими глазами. – Разве Бене Гессерит не говорят: «Пророки редко умирают своей смертью»?

– Не говори так! – сказала она и тут же поняла, какая ирония заключена в ее словах: ведь несколько мгновений назад она сама была готова убить его.

– Я больше не представляю благородный дом, принимая ограниченные решения относительно Каладана и дома Атрейдесов. Я стал кем-то совершенно иным, чудовищным предводителем, подобного которому никогда не видела вселенная. Мои воины устремляются в битву, выкрикивая мое имя, как будто оно способно спасти их и вселить во врагов смертельный ужас.

– Я знаю, знаю.

Она печально отвела взгляд.

Пауль заговорил быстрее.

– Став Муад'Дибом, я достиг точки, после которой нет возврата. Как Квисац-Хадерах, я увидел часть своего будущего и часть будущего человечества; я знал, что необходим, чтобы вести свои легионы от планеты к планете, неся знамена, с которых капает кровь. И для чего, мама? Только чтобы убивать, набираться сил и свергать старое? Конечно, нет!

Посмотрев на Бронсо, Джессика увидела, что тот, слушая, согласно кивает.

– Моя судьба – выступить в роли Лисан аль-Гаиба и Квисац-Хадераха, чтобы провести человечество через водовороты истории и достичь этой точки. Поворотного пункта.

Джессика искоса взглянула на Бронсо, потом снова на сына, но ничего не сказала.

– Из-за меня, мама, о нашем благородном доме годами, а то и столетиями будут говорить с ненавистью… какими бы достойными ни были дела наших предков, сколько бы добрых дел ни совершил я сам, прежде чем развернулась вся свирепость джихада.

Она чувствовала пустоту внутри.

– Тогда почему ты приказываешь стерилизовать еще одиннадцать планет? Насколько это необходимо, чтобы развенчать твой миф?

– Я увидел, что это нужно сделать. Это событие нарушит равновесие и повернет людей против меня. Чем отчасти поможет и деятельность Бронсо. Иначе ситуация будет ухудшаться, сильно ухудшаться, и, если Бронсо не начнет сейчас, будет поздно.

– Но одиннадцать планет? Столько людей – лишь бы доказать свое? – И тут, вспомнив о мэре Хорву, о его последователях и их глупом провозглашении независимости, она добавила: – И одна из этих планет Каладан?

Пауль отшатнулся.

– Каладан моя родина. Я никогда не причиню ему вреда.

– Каждая из этих планет – чья-то родина.

Джессика подумала, не допустила ли ошибку, не убив его, когда была возможность.

А он, словно прочитав ее мысли, сказал:

– Я понимаю, мама, как ты считала необходимым поступить со мной. Ты надеялась спасти как можно больше жизней. Я тоже на это надеюсь. Ты знаешь не все факты. Недавняя бойня в ленкивейлских монастырях вылилась в гибель менее ста пятидесяти человек. Я тайно организовал побег женщин и детей до появления священников. Руководители одиннадцати планет предупреждены, началась неофициальная эвакуация, и гильдейские корабли увозят население. Хотя я, конечно, буду отрицать все это с негодованием.

...

У Джессики перехватило дыхание; едва не всхлипнув, она спросила:

– Но почему, почему ты хочешь, чтобы тебя ненавидели всю вечность, и зачем увлекаешь за собой дом Атрейдесов? Почему столько людей должны погибнуть во имя Муад'Диба? Почему это их судьба и твоя?

– Множество видений руководят моими поступками, некоторые после приема большого количества меланжи, другие – через сны. Мое имя происходит от названия пустынной мыши муад'диб – «форма тени на второй луне», и во многих видениях я вижу луну, тень, нарастающий мрак… возможно, затмение. – Пауль замолчал и покачал головой. – Но это не значит, что с луны исчез весь свет или что моя жизнь бессмысленна. Хотя, непреодолимо запутавшийся в собственной судьбе, я преподам урок на все времена: опасно безоговорочно верить мифу о харизматической личности, опасно верить в героическую фигуру и слепо следовать за ней – это всегда ведет к утопии. Такой миф есть массовое безумие и должен быть уничтожен. Наследие, которое я оставляю, таково: мои личные, человеческие недостатки, умноженные на число людей, несущих в битве мое знамя.

Джессика только начинала представлять безбрежность того, что обитало в сознании Пауля. От его слов ей словно плеснули в глаза холодной воды. Сын совершил столько предосудительного, что она уже начала думать, что ему не может быть оправдания. Начала верить худшему в нем, и, используя эту брешь, Верховная Мать Харишка и преподобная мать Мохиам попытались заставить Джессику убить собственного сына.

Пауль очень печально сказал:

– У моих действий – ужасная цель, которую открывают мне видения; кошмарная тропа, по которой мне приходится идти во тьме, кажется мне бесконечной, но в конце концов должна вывести на свет.

Лицо его превратилось в мрачную маску, которую Джессика никогда не забудет. Он выглядел намного старше своих двадцати четырех лет.

Она ощутила странное спокойствие. Своей исповедью Пауль открыл ей глаза, показал страшное самопожертвование. Несмотря на свои страхи, Джессика поняла, что он все-таки знает, что делает, картина его замыслов гораздо шире, чем набор отдельных трагедий, и он не чудовище, которое необходимо убить, чтобы прекратить нынешний кризис. С обреченных планет эвакуируют огромные массы людей, но его план спасения их жизней останется тайной. Он приносит себя в жертву, и утраченные жизни – лишь самая малая цена, какую он смог найти.

Джессика пришла в ужас от того, как близка была к тому, чтобы убить сына. Как мало она понимала!

Тишину нарушил Бронсо.

– Я долго считал себя врагом Пауля, и мне потребовалось много времени, чтобы найти в сердце место для прощения. Но постепенно я понял, что Пауль не виноват в смерти моего отца. Самым тяжелым ударом для меня оказалось то, что последние слова отца были о Пауле… и только о Пауле. – Иксианец глубоко вздохнул. – Но потом я понял кое-что еще. Отец заставил меня поклясться, что я буду заботиться о Пауле, защищать от опасностей. Отдав свое последнее дыхание вопросу, в безопасности ли Пауль, на самом деле он спрашивал, сдержал ли я слово.

Молодой человек поднял голову, и глаза его гордо сверкнули.

– Иксом управляет Совет технократов. Хотя я член ландсраада и номинальный руководитель планеты, у меня нет власти. Сейчас технократы считают меня ненужным, но вскоре сочтут, что я им мешаю. Ады Вермиллиона, да здесь меня окружает столько опасностей, что, прячась на космических линиях и распространяя опасные слова о Муад'Дибе, я буду в большей безопасности! – Он улыбнулся Паулю и Джессике. – Готов к исполнению!

Пауль повернулся к нему с умоляющим выражением, и Джессика снова увидела своего сына, умного и чувствительного человека, которого, как ей казалось, потеряла. Она зачала его в любви, дала ему жизнь, а теперь ничего не может сделать, чтобы помочь ему выбраться из мощного исторического течения, которое несет дом Атрейдесов в будущее.

Джессика сумела только кивнуть, когда он сказал:

– Я хочу, чтобы ты тайно помогала Бронсо, чем сможешь. Помоги ему уничтожить меня.

– Моя участь – любить тебя, Пауль, что бы ни случилось.

===

Каждая жизнь полна тайн.

Аман Вутин, советник Корбы, панегириста

Все в ее жизни изменилось – и изменилось опять, – но, когда Джессика вернулась домой, Каладан, как всегда, был прекрасен… чист, спокоен и безопасен. Сойдя на посадочное поле Кала-Сити, она вдохнула озоновую свежесть океанского ветра. Она впитывала яркие краски исхода дня, болотные пунди-рисовые поля, высокие прибрежные сосновые леса, широкие моря, грандиозные горы вдали от моря. Дом. Мир.

После встречи на Иксе ее восприятие Пауля коренным образом переменилось. Теперь Джессика знала, что он, как и утверждает, обладает ясным видением, что вполне сознает опасность собственной легенды и религии, возникших вокруг него. Только они с Паулем будут знать, что на самом деле делает Бронсо и почему. Правду она не может рассказать даже Гурни Халлеку.

Джессика знала также, что ее собственная судьба связана с судьбой сына и что освободиться она может не больше, чем он…

На краю поля космопорта ее встретил отряд гвардейцев. Много лет с предсказуемостью восхода солнца лицо Гурни озарялось, когда он видел ее. Но не в этот раз.

– Ты вернулась во время серьезного кризиса, миледи, и боюсь, это только начало.

Он не хотел сказать больше, пока они вдвоем не сели в закрытую машину. Солдаты сил безопасности с других планет тоже сели в машины, отчего Джессика почувствовала себя очень неуютно. Она никогда не видела на Каладане столько солдат сил безопасности.

Во время поездки в замок Гурни описал поразительную воинственность демонстрантов, постоянные требования независимости, гнев каладанцев в ответ на действия Муад'Диба, в которых они видели угрозу.

– Возможно, мое решение лишь ухудшило положение. – Мужчина с суровым лицом покачал головой. – Мы разогнали демонстрантов и вновь открыли космопорт. Но сегодня утром несколько местных взяли в заложники четверых кизар и отказываются отпустить их до отмены решения императора о перемене названия планеты. – Он стиснул кулаки. – Я надеялся отвести возможную месть со стороны правительства Муад'Диба сообщением, что проблема решена… но что мы скажем теперь? Стыдно признаться, но я подвел тебя, миледи.

После признаний Мохиам на Валлахе IX Джессика понимала, что агенты Бене Гессерит манипулируют толпами на Каладане, толкают их к революции, надеясь вызвать лавину мятежей.

– Они виноваты лишь отчасти, Гурни. Сестры стараются вынудить Пауля к чересчур резким действиям. Они хотят, чтобы в целом невинное сопротивление Каладана запустило цепную реакцию революций. Бене Гессерит играют в провокации, и наши люди для них пешки.

– Если мне не удастся выкорчевать революцию, пока она не расцвела, – сказал Гурни.

– Нам, Гурни. Мы должны выкорчевать революцию.

Его широкий рот изогнулся в хищной, почти невольной улыбке.

– Рад служить, миледи…

На Иксе после потрясающего откровения Пауля она сумела рассказать ему о намерении мэра Хорву провозгласить независимость Каладана. Лицо Пауля потемнело.

– Даже если его подстрекают Бене Гессерит, разве Хорву не понимает, к чему толкает меня? Такой акт неповиновения повлечет за собой страшную кару, над которой даже я не буду властен! Мои последователи и так недовольны тем, что вы отказали такому количеству паломников. А услышав про бунт, они сочтут, что обязаны стерилизовать мою родную планету.

Джессика почувствовала, как крепнет ее решимость; ее дыхание участилось.

– Тогда, прежде чем действовать, Пауль, дай мне шанс овладеть ситуацией. Если придется расплачиваться, я найду способ отделаться как можно дешевле – для Каладана. Позволь мне выполнить свой долг – защитить мой народ.

Он неохотно согласился, но Джессика знала, что у нее будет всего один шанс: Пауль не сможет играть свою роль и сдерживать фанатиков при повторяющихся провокациях. Теперь будущее Каладана в ее руках, от нее зависит множество жизней – и надо принимать трудные, но необходимые решения. Надо придумать, как уменьшить потери…

Сидящий рядом с ней в машине Гурни вынес на своих плечах огромное бремя.

– Я не знал, чем ответить, миледи. Я просто не мог себе представить, что герцог Лето арестовал бы выступающих – особенно потому, что декрет Кизарата оскорбил и меня. Изменить название Каладана? – Он покачал головой. – Когда я выпустил инакомыслящих из камер, они поклялись вести себя мирно. Но ты увидишь у своего замка толпу… пока не очень большую, но она растет с каждым днем. Боюсь, она выйдет из-под контроля, и очень скоро.

– Тогда придут войска Муад'Диба. – Джессика мрачно поджала губы. – Лето был герцогом одной планеты и мог сосредоточиться на проблемах ее жителей. Пауля подхватил вихрь, несущий тысячи планет. Разница такая же, как между песчаным вихрем и кориолисовой бурей.

...

Подъехав к замку, Джессика увидела толпы, гораздо более многочисленные, чем сборища паломников в прошлом. Гурни сказал:

– Возможно, это последний шанс вернуться к благоразумию. Они уважают тебя как свою герцогиню, миледи. Ждут, что ты примкнешь к ним и все устроишь.

Джессика посмотрела в окно машины.

– Знаю. Однако они должны ответить за проблемы, которые сами же создали. Нельзя винить только Бене Гессерит. – Инопланетные солдаты расчистили для них проход, и толпа закричала громче. – Они должны понять, что проблемы, требующие решения, есть не только у них.

– Будет только хуже, миледи. Едва я освободил мэра и открыл космопорт, Хорву выгреб половину городской казны и истратил деньги, чтобы разослать на десятки основных планет курьеров с известием о провозглашении нашей независимости. Некоторых курьеров я перехватил и не дал мятежникам отправить новые сообщения на другие планеты, но боюсь, уже поздно. Теперь все хотят увидеть, чем ответит Муад'Диб.

– Мы не можем ждать, Гурни. – Голос Джессики звучал резко. – Я правлю Каладаном, и в конечном счете развитие кризиса зависит от моих действий. Не хочу сказать, что это уменьшит твою роль – я очень нуждаюсь в твоей помощи, но есть ответственность, которая ложится только на правителя.

Машина проезжала сквозь толпу, и Джессика увидела над людьми большой черный воздушный шар. На нем белыми буквами было написано: «ПАУЛЬ МУАД'ДИБ БОЛЬШЕ НЕ АТРЕЙДЕС».

Увидев это, Джессика приказала водителю:

– Останови машину. Здесь. Немедленно.

– Здесь, миледи? Но это небезопасно.

Бросив взгляд на Джессику, Гурни рявкнул:

– Выполняй приказ герцогини.

Когда Джессика вышла и посмотрела в лицо мятежникам, толпа затихла. Потом люди радостно приветствовали ее. Джессика повысила голос. Ее рады видеть, они уверены, что она и есть спаситель, который им нужен.

– Я только что вернулась из путешествия и огорчена этими беспорядками! Разве так мы на Каладане преодолеваем трудности? Нет! Послушайте меня. Я хочу, чтобы заложников-священников немедленно освободили и не трогали. Немедленно. Только после этого мы сможем обсудить ваши жалобы. Если вы выполните мое распоряжение, сегодня вечером я приглашу к себе десять человек, которых вы считаете предводителями этого… – она помолчала, подыскивая нужно слово, – этого крестового похода; они встретятся со мной без свидетелей. Но я хочу, чтобы это были только те, кто по-настоящему связан с происходящим, чтобы я могла предложить им свой выход из кризиса. До тех пор всем следует разойтись и позволить мне справедливо разбираться в ваших заботах.

Люди несколько мгновений молчали, словно все одновременно глубоко вдохнули. Потом послышались приветственные крики.

Джессика вернулась в машину и приказала водителю ехать в замок. Откинувшись на спинку сиденья, она закрыла глаза.

– Гурни, мне нужно разобраться с этим раньше Пауля.

Он вопросительно посмотрел на нее, потом кивнул.

– Только прикажи, миледи.

Ожидая, что Джессика выступит на их стороне, люди готовы были сотрудничать, показать свою веру в нее. Через два часа освободили четверых заложников. Гурни поместил их в безопасное здание близ замка и приставил охрану из инопланетных солдат. Довольная этим, Джессика принялась готовиться к вечеру – это был единственный шанс покончить с кризисом.

Гурни требовал, чтобы она рассказала, что собирается делать, Джессика отказалась отвечать. Это ее решение. Ей не нравилось, что у нее есть тайны от верного друга. Пауль нашел самую малую цену, и я найду.

Надо предвосхитить надвигающуюся катастрофу, разрушить планы сестер развязать в империи революцию, используя народ Каладана как пушечное мясо. Надо остановить это здесь.

Прибыли десять специально отобранных гостей, и слуги проводили их в главный банкетный зал. Это были руководители, избранные самими мятежниками. Мэр Хорву успокоился, увидев Джессику. Священник Синтра и все остальные главы Гала-Сити и других городов побережья радовались и торжествовали. Джессика согласилась выслушать их жалобы и объявить свое решение.

Сопровождавшие мэра и священника шестеро мужчин и две женщины с почти комически важным видом расселись за длинным столом. Большинство раньше никогда не бывали в замке, тем более на столь важном ужине. Еду уже поставили на стол, порции подавали на тонких тарелках, рядом с которыми стояли кубки с чистой водой – как напоминание об изобилии воды на Каладане в сравнении с Арракисом.

Слуги вышли, и Джессика сказала:

– Гурни, будь добр, оставь нас.

Гурни удивился.

– Миледи? Ты уверена, что я не смогу помочь?

Она не хотела, чтобы он оставался.

– Сейчас я должна быть герцогиней Каладана, и разговор пойдет только между мной и этими людьми. Пожалуйста, закрой за собой дверь.

Озабоченный Гурни, однако же, сразу вышел, как и было приказано. Гости раскраснелись – взволнованные, взвинченные, а кое-кто лучился самодовольством. Казалось, Синтра особенно рад тому, что Гурни отослали: очевидно, Джессика недовольна тем, как Гурни справлялся в ее отсутствие.

Герцогиня села на свое место во главе стола. У мэра и остальных было праздничное настроение, и поначалу они выражали свою озабоченность вежливо.

Однако через несколько минут обсуждение стало горячим и шумным. Как и обещала, Джессика слушала. Мэр Хорву заявил, что теперь, когда их представляет Джессика, Паулю Муад'Дибу придется оставить Каладан в покое.

Джессика глубоко вздохнула и осторожно сказала:

– Думаю, сын все еще доверяет моим суждениям. Ешьте же. Пейте. Нас ждет трудная ночь, и я не намерена покидать эту комнату, пока наши проблемы не будут разрешены.

Она взяла кубок и отпила чистой воды.

Поднял свой кубок Аббо Синтра.

– За решение наших проблем.

И выпил.

Хорву с потным от тревоги лицом сказал:

– Миледи, мы не хотим, чтобы ты считала нас возмутителями спокойствия. Но ты должна признать, что войска твоего сына громят всю Галактику. Мы знаем, что, как один из Атрейдесов, ты не можешь одобрять такие действия. Мы лишь хотим, чтобы Пауль помнил свои корни и честь Атрейдеса. Вот и все.

Гости съели салат с орехами и сыром и приступили к дымящейся в мисках традиционной рыбной похлебке.

Священник оживленно сказал:

– Мы решили, что, когда к нам прилетят представители других планет, от лица Каладана будешь выступать ты. Ты заверишь их, что мы не испытываем давления со стороны императорского джихада и что простые люди и дворянство у нас едины. Пусть история засвидетельствует, что мы восстали против тирании и громко, в один голос сказали «Нет!»

Он театрально осмотрелся; выглядел он очень довольным собой.

– Напротив, – с тяжелым сердцем сказала Джессика, наблюдая, как едят ее гости. – Это здесь я скажу «нет». Здесь я спасу народ Каладана от серьезной опасности.

Мужчины и женщины за столом недоуменно переглядывались. Хорву сказал:

– Но ведь мы уже спасли Каладан, миледи.

Он так удивился, что даже начал заикаться.

Джессика покачала головой.

– Жаль, ведь я сочувствую вашему гневу. В тех стремительных переменах, которые происходят в Галактике, неизбежна гибель людей. Это печалит меня, но Пауль мой сын. Я учила его. Он знает, что необходимо.

– Но… ты должна помочь нам, леди Джессика, – подала голос одна их двух женщин. Ей как будто стало трудно дышать. Она отпила большой глоток воды, но это не помогло.

Джессика узнала в ней дочь местного рыбака. Они столкнулись как-то раз в дождливый день на пристани, где дочь помогала отцу подготовить к выходу обшарпанную рыбачью лодку. Джессика услышала, как она бранится – как мужчина; но, заметив герцогиню, женщина сразу сменила тон.

– Некоторым образом, – сказала Джессика, заставляя себя говорить спокойно, – именно все вы помогаете мне и Каладану. Простите. Но таково мое решение. Это единственный способ предотвратить большой кризис. Я решила спасти миллионы жизней.

Синтра закашлялся. Остальные выглядели больными и сонными. Глаза у них закатывались.

– Жертва, которую вы здесь приносите, убережет Каладан, чего, я знаю, вы и хотели. Я, герцогиня, принимаю решения, затрагивающие всю нашу планету… как Муад'Диб принимает решения, касающиеся всей империи. Ваша смерть покажет императору, что я приняла меры, – и у него не будет необходимости присылать армию.

Она заглянула в записи Бене Гессерит и выбрала безвкусный, медленный яд… предположительно действующий безболезненно. Она и сама приняла тот же яд, но легко преобразовала его в организме в безвредное вещество.

...

– Вина лежит не только на вас, и это печалит меня еще больше. Вами искусно манипулировали люди из Бене Гессерит, а вы не понимали, куда они вас ведут. Я опубликую заявление, что вас, десятерых заговорщиков, агенты сестер уничтожили как часть плана свержения императора Муад'Диба. Вся вина ляжет на них.

«Одним выстрелом двух зайцев, – думала Джессика. – Я предотвращаю восстание и бросаю вызов Бене Гессерит, показываю, что отвергаю их предложение».

– Все прочие жители Каладана, участвовавшие в восстании, получат прощение, – сказала Джессика. – Утешайтесь этим. Но вы десятеро… вы цена, которую приходится платить.

Она сидела, выпрямившись в своем кресле, и смотрела, как ее гости дергаются, задыхаются и падают лицом в тарелки или на пол. У нее на глазах мэр сполз с кресла и глухо свалился на пол. Глаза его стали безжизненными, а ее – заполнились слезами.

Пытаясь подавить эмоции, Джессика обратилась к полной мертвецов комнате:

– Это необходимо было сделать, и я сделала. Я действовала сразу как одна из Харконненов и как одна из Атрейдесов.

***

Источник : https://homeread.net/book/vetry-dyuny-kevin-anderson

Источник : https://readnow.me/k/vetry-dyuny-anderson

Источник : https://vse-knigi.com/books/fantastika-i-fjentezi/socialno-psihologicheskaja/107159-braian-gerbert-vetry-dyuny.html ===

***

Словарь Батлерианского джихада

Дюна - ПРИЛОЖЕНИЯ

Дюна - ГЛОССАРИЙ

Аудиокниги. Дюна