Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 463 - 4 Декабря 2023

Главная » » Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 463

23:07

Ветры Дюны. Б. Герберт, К. Андерсон. Дюна 463

***

===

Руководитель труппы посмотрел на Сиелто, и они без слов поняли друг друга. Мастер-жонглер сел за складной стол, сложил руки перед собой и улыбнулся.

– Тогда позволь мне продемонстрировать свое доверие, чтобы скрепить договор.

На глазах у Бронсо черты старика изменились, их сменило ничего не выражающее лицо. Еще один лицедел!

– Ады Вермиллиона! Теперь я вижу, почему ты не изменился за эти годы.

– Первый Рейнвар – тот, которого ты знал мальчиком, – действительно был человеком. Но семнадцать лет назад, когда одно из убийств не удалось, он был серьезно ранен во время бегства. А вскоре после того как лайнер Гильдии покинул орбиту и пошел своим курсом, он умер. К счастью, только мы видели его смерть. Мы решили не расставаться с его славой, репутацией, ролью руководителя труппы и нашего главного прикрытия.

Я был избран из всех лицеделов, чтобы занять его место. Но без подлинного Рейнвара мы потеряли вдохновение, и уровень наших представлений упал. Я могу повторить некоторые его трюки, но я не мастер-жонглер. У меня нет его поразительных гипнотических и манипуляционных способностей. Я только притворяюсь, что я – это он. Без него мы потеряли нечто неуловимое.

– Может, что-то человеческое? – предположил Бронсо.

Оба лицедела пожали плечами.

– Ты по-прежнему хочешь, чтобы мы помогли?

– Больше чем когда-либо, потому что теперь узнал о вас то, чего не знают другие, что-то такое, чего вы сами, должно быть, не знаете.

Перед Бронсо снова появился Рейнвар.

– Да? И что же это, друг мой?

– Все лицеделы разные.

===

Живем нашей жизнью, мечтаем, создаем планы. Шаи-Хулуд наблюдает за всем.

Фрименская мудрость

Прежде чем погрузиться в приготовления к свадьбе, Алия пришла к Джессике, занятая другим делом. Она не была рассеянна или встревожена, только сосредоточена.

– Мама, мы с тобой должны кое-что сделать. Это приведет нас на один и тот же курс.

Казалось, ее очень волнует эта перспектива.

Заинтересованная, Джессика вслед за Алией и Дунканом прошла по многочисленным коридорам и лестницам в большое подземное помещение, вырубленное вручную. Светошары освещали грот сиянием, подобным солнцу Арракиса, так что здесь мог существовать песчаный планктон. Джессика чувствовала мощные конфликтующие запахи: пыли, песка, воды и грубого зловония червя.

– Мой брат создал это место во второй год своего правления. – Алия глубоко втянула воздух. – Ты ведь это знала?

Джессика осмотрела обширное покрытое глубоким песком пространство, окруженное полоской воды. Напрягая глаза и фокусируя взгляд, она видели мелкую вибрацию, рябь поверхности под песком.

– Пауль поглощал пряность в концентрированном виде, чтобы усилить и обострить свое видение. Он держал здесь червя с остановленным ростом на случай, если ему потребуется Вода Жизни.

– Да. Иногда он делился преобразованной пряностью с кругом ближайших советников. Но чаще совершал внутреннее путешествие один. – Алия замолчала, словно не решаясь предложить что-то, потом улыбнулась Джессике. – Пройдешь по этой тропе со мной, мама? Мы делали это вместе, когда я была еще зародышем в твоей матке – когда ты стала преподобной матерью, а я… собой. – Она взяла Дункана за руку, но не отрывала взгляд от матери. – Это последняя возможность перед моим бракосочетанием. Я буду считать это обетом. Кто знает, что мы откроем вместе?

...

Джессика встревожилась, однако не могла отвергнуть предложение дочери. Пробуждающий эффект наркотика усиливал мысленные связи, создавал нечто вроде туманного общего сознания. Они с дочерью уже переживали это единство, объединение мыслей; оно постепенно слабело с взрослением Алии, к тому же Джессика жила далеко, на Каладане. Джессика не хотела раскрывать перед Алией все тайны. Все тайны Пауля. Кое-что Алия просто не поймет.

К счастью, Джессика была гораздо сильнее, чем давным-давно, в первую ночь, во время оргии тау в сиетче. Вдобавок к ее собственному опыту пострадавшая и изменившаяся Тессия Верниус показала ей на Валлахе IX способы защиты. Джессика могла возвести прочную мысленную стену. Она будет в безопасности.

– Да, Алия. Мы должны проделать это вместе.

В подземное помещение их сопровождали пять стражниц-амазонок, а также фримен – мастер воды. Дункан сделал ему знак, и мастер повернул тяжелое железное колесо в каменной стене. Заскрипел механизм, пол на узкой полоске песка опустился, и в образовавшийся ров потекла вода. Поток разделил сухое пространство пополам. Из песка выскочил небольшой червь и удрал от воды, как от кислоты.

С любой точки зрения это было чудовище – длинная змея метр шириной и пять метров длиной, круглая пасть полна острых кристаллических зубов, безглазая голова мотается из стороны в сторону. Но по стандартам Арракиса это был червячок, остановленный в своем росте.

Амазонки Алии с криком вскинули металлические посохи и прыгнули на песок. Они окружили червя и принялись бить по сегментам его тела. Червь кидался на них, но женщины уклонялись. Джессика поняла, что стражницы уже проделывали это, даже, наверное, не раз. И задумалась, давно ли ее дочь поглощает пряность в концентрированном виде. И как часто делал это Пауль.

Мастер воды повернул другое колесо, создав в песке новый ров, отгородив червя еще одной водной линией, загоняя его в меньшее пространство. Женщины бросались на червя, сражались с ним, прижимали к песку, как будто это был особый возбуждающий вид спорта.

Фримен – мастер воды затопил еще часть песка; червь дергался от прикосновения жидкости, метался в яростных корчах. Но женщины подхватили его, прижали и не отпускали до тех пор, пока его голова с широко раскрытой пастью не оказалась под водой. Червь дергался, поднимал фонтаны брызг, но женщины держали его, пока вода не заполнила его желудок. Потом амазонки вытащили дергающуюся в последних спазмах голову из рва, и к ним подбежал мастер воды с большим сосудом. Умирая, червь изрыгнул молочную синеватую жидкость. Эта густая желчь была одним из самых смертельных среди известных ядов, но, катализированная саяддиной, становилась средством достижения эйфории, способом открыть Внутренний Глаз.

Раскрасневшись, блестя глазами, мастер воды принес им сосуд; ядовитая жидкость плескалась о его стены.

– Леди Алия, леди Джессика, богатый урожай. Достаточно, чтобы приготовить наркотик тау для многих верных.

Алия взяла маленький медный черпак, погрузила в желчь, протянула матери.

– Мы обе воздадим ему честь?

Джессика набрала в рот жидкости с отвратительным горьким вкусом, и дочь последовала ее примеру.

Держа жидкость во рту, Джессика изменила химическую структуру вещества, с помощью способностей Бене Гессерит манипулируя межатомными связями, создавая цепь молекул; когда они с Алией выплюнули жидкость в сосуд, та изменила желчь умирающего червя. Прошла цепная реакция, и жидкость стала другой.

Амазонки и мастер воды наблюдали – со страхом и алчностью. Алия снова взяла черпак и выпила преобразованной жидкости. То же проделала ее мать.

Алия протянула черпак Дункану, который охранял их с тыла, но гхола отказался.

– Я должен оставаться настороже. Я видел, как это действует на тебя.

– Ты должен увидеть, как это подействует на тебя. Пей, Дункан. Сочетайся со мной другим способом.

Как послушный солдат, он выполнил приказ.

Дункан не меняется, он всегда верен Атрейдесам…

Прежде чем наркотик подействовал на нее, Алия протянула черпак стражницам.

– Это благословение сестры и матери Муад'Диба. Возьмите и разделите с нами. Может, другие увидят истину, которую мы ищем.

Джессика чувствовала, как наркотик все сильнее ударяет ее по сознанию. Алия протянула руку, чтобы коснуться ее, и Джессика ответила, но держалась сдержанно, окружила сознание защитным барьером, позволяя дочери видеть и узнавать ее… но видеть и узнавать не все.

Вместо ответов Джессика слышала все более громкие вопросы, сомнения, чувствовала смятение, ожидающее ее впереди, видела пустую опасную пропасть неконтролируемого будущего и множество троп, ожидающих человечество… возможности на возможностях на возможностях. Она знала, что такова ловушка предвидения. Видение будущего не доставляет человеку пользы, если только он не способен определить, какое будущее для него желательно.

Чувствуя зов наркотика, Джессика ощущала перемены в химизме своего тела. Мысленно она плыла по бесконечным дюнам, скользила назад по бесчисленным поколениям, цепь женщин-предков ждала ее, давала советы, напоминала о своих давно забытых жизнях, осуждала или хвалила. Джессика всегда держала их на безопасном удалении; она видела, что бывает с преподобными матерями, которые позволяют этим постоянным голосам взять верх над индивидуальностью.

Как Алия защищается от этого внутреннего гула? Неподготовленная и еще не рожденная, она вначале тонула в этом потоке жизней. Или она сумела защититься?

В конце длинной вереницы прошлых жизней Джессика обнаружила перед собой фигуру в длинном одеянии; лицо было закрыто капюшоном, который трепал безмолвный ветер. Фигура была мужская. Лаул б? Что-то заставило ее обернуться, но на другом краю вечности она снова увидела сына, но безликого, безгласного.

Наконец она услышала в голове его голос.

«Немногие могут защитить меня… но многие могут уничтожить. Ты можешь сделать и то и другое, мама – как и Алия. Что ты выберешь?»

Она старалась получить больше информации, но не могла найти голос. В ответ на ее молчание Пауль только сказал: «Помни свое обещание мне… то, которое ты дала на Иксе».

Пески обрушились на нее, неся с собой пыль и дымку, они вращались все быстрее, обжигали – и наконец она обнаружила, что трет глаза и видит подземное помещение, чувствует запахи воды, мертвого червя, горькой желчи.

Алия тоже очнулась. Она привыкла к наркотику, и ее организм переработал его быстрее. Темно-синие глаза девушки были широко раскрыты, губы изогнулись в изумленной улыбке. Рядом с ней, выпрямившись, скрестив ноги, сидел Дункан, еще не пришедший в себя.

– Я видела Пауля, – сказала Алия.

Сердце Джессики забилось чаще.

– Что он тебе сказал?

Улыбка Алии стала загадочной.

– Этим не могут поделиться даже дочь с матерью. – Джессика с опозданием поняла, что Алия тоже огородилась стеной. – А что испытала ты?

Джессика слегка покачала головой.

– Это было… поразительно. Мне нужно обдумать увиденное.

Когда она встала, затекшие ноги подсказали, что она пробыла в трансе долго. Во рту пересохло, сохранялся неприятный вкус проглоченной жидкости… и ее необычные видения тоже не таяли.

Джессика оставила Алию сидеть возле Дункана. Молодая женщина держала гхолу за руку и вела его на заключительном этапе его путешествия. Но Джессика ушла раньше, чем он проснулся.

===

Когда подлинный мотив любовь, других объяснений не нужно. Искать их все равно что ловить песчинки на ветру.

Фрименская пословица

Наряду с приготовлениями к свадьбе быстро шло строительство грандиозного храма святой Алии и Муад'Диба. На центральной площади установили гигантскую статую Януса, символизирующую двойственность брата и сестры, два лица смотрели в противоположные стороны: в будущее и в прошлое – Алия и Пауль.

Отчеканили новые монеты с профилем Алии: на одной стороне – мадонна с двумя младенцами, и над ними едва заметный образ Пауля Муад'Диба, как благословляющий дух, на противоположной ястреб – герб Атрейдесов и написанные в имперском стиле слова «АЛИЯ РЕГЕНТ». Алия, кажется, на примере брата усвоила искусство создания мифов; еще во времена правления брата девушка превратилась во влиятельного религиозного лидера на Дюне.

Несмотря на ожидание радостного события и волнение перед венчанием, Алия трезво отдавала себе отчет в том, что ее окружают опасности – и Джессика не могла рассеять ее опасений. Такое празднество действительно было большим искушением для тех, кто попробует применить насилие. Отряд амазонок никогда не покидал регента, а отряд фрименов во главе со Стилгаром постоянно охранял вход в оранжерею, где находились близнецы. Все прибывающие инопланетные корабли тщательно обыскивали, каждого пассажира опрашивали, каждый груз сканировали.

...

Внутренний круг священников Алии также усилил меры предосторожности, и кизара Исбар гордо принял гораздо более важную роль, чем прежде. Когда этот человек прилетел на Каладан сообщить о смерти Пауля, его раболепие не понравилось Джессике. И теперь, чем чаще Исбар утверждал, что помогает Алии, тем меньше одобряла его действия Джессика.

Но, когда она получила тайное сообщение о заговоре с целью покушения, о заговоре, во главе которого стал Исбар, даже ее поразила дерзость этого плана. Она снова и снова перечитывала тайное сообщение, слушала незаметно записанный разговор, в котором в подробностях излагался план Исбара. Потом вызвала к себе Гурни Халлека.

– Берегись гадюки в собственном гнезде. – Шрам Гурни побагровел. – Разве Корба, человек Пауля, не пытался сделать что-то подобное?

– Да, и поэтому был казнен. Корба хотел сделать из Пауля мученика, чтобы жрецы могли использовать его память в собственных целях. Теперь эти люди хотят так же поступить с Алией. Если они уберут ее с поста регента, им придется беспокоиться только о младенцах-близнецах.

– Ты тоже можешь оказаться целью в их списке, миледи. И Ирулан. Амбиции растут, как сорняки, и вырвать их трудно. – Рослый мужчина покачал головой. – Ты уверена в информации? Кто докажет, что она правдива? Мне не нравятся анонимные источники.

– Для меня источник не анонимный. Я верю в его безупречность, но не могу открыть его имени.

Гурни опустил голову.

– Как скажешь, миледи.

Она знала, что много просит от него, но надеялась на полное принятие. Джессика прилетела на Дюну, чтобы почтить память Пауля, укрепить имя их Великого Дома и проявить уважение к павшему вождю – ее сыну. Но для дочери она должна была сделать не меньше. Алия в такой же степени Атрейдес, как и Пауль.

Джессика постучала по листочку пряной бумаги с тремя написанными на нем словами.

– Здесь три имени. Ты знаешь, что делать. Мы не можем доверять никому, даже внутреннему кругу Алии, но тебе я верю, Гурни.

– Я разберусь.

Он сжал кулаки, мышцы его напряглись. Когда он вышел, Джессика перевела дух. Она понимала, какую цепь событий запустила.

В этот вечер, когда Исбар завершил службу во имя Оракула, прославляя святую Алию Ножа, священник поклонился приветствующим его собравшимся, поднял руки, благословляя, и отступил за алтарь. Кожа его блестела от ароматного масла. Шея Исбара раздалась, обросла новой мягкой плотью – результат впервые в его жизни не ограниченного доступа к воде.

Разведя ржаво-оранжевый занавес из нитей пряности, он вошел в свой частный альков и удивился, увидев там ожидавшего его человека.

– Гурни Халлек? – Узнав его, Исбар не стал звать стражу. – Чем я могу быть полезен?

Руки Гурни двигались стремительно, пальцы сжимали тонкую прочную нить, которую Гурни обернул вокруг горла священника и затянул. Исбар забился и ухватился за гарроту, но Гурни держал крепко. Он одновременно дернул и повернул нить, и она быстро разрезала кожу, сломала подъязычную кость и перерезала гортань. Гурни все сильнее затягивал удавку, глаза Исбара выпучились, губы раскрывались и закрывались, как у выброшенной на берег задыхающейся рыбы. На мгновение Гурни показалось, что этот человек пустыни действительно рыба.

Он тихо заговорил на ухо священнику:

– Не притворяйся, будто не знаешь, почему я здесь. Ты знаешь, в чем виновен, знаешь, что собирался сделать. Всякий заговор против Алии – это заговор против Атрейдесов. – Он еще плотнее затянул гарроту. Исбар уже ничего не слышал, горло у него было почти перерезано. – Поэтому с таким заговором нужно покончить.

Снаружи прихожане покидали храм, многие продолжали молиться. Они даже не видели, что занавес шевельнулся.

Убедившись, что предатель мертв, Гурни позволил ему соскользнуть на пыльный пол. Он извлек ткань из глубокого разреза на горле священника. Снова аккуратно свернув нить, неслышно вышел через заднюю дверь. Этой ночью ему предстояло навестить еще двоих.

Узнав об убийстве своих трех предположительно верных священников, Алия пришла в ярость. Джессика без вызова пришла в личные покои регента, приказала амазонкам ждать снаружи и закрыла дверь.

Сидевшая за письменным столом Алия жаждала наброситься на кого-нибудь – на кого угодно. Она раскладывала на столе новые карты Таро Дюны, но расклад получился неудачный. Когда вошла Джессика, Алия собрала карты со стола – набор древних изображений, видоизмененных, чтобы иметь отношение к Дюне: кориолисова песчаная буря, император, похожий на Пауля, кубок, заполненный пряностью, песчаный червь вместо дракона, а вместо Смерти – необычный Слепец.

Джессика выдержала приступ дочернего гнева, потом спокойно заговорила:

– Священники умерли неспроста. Их убил Гурни Халлек.

Алия осеклась на середине фразы. Гибкая девушка поднялась из-за стола, карты упали со стуком. Лицо Алии побледнело, глаза распахнулись.

– Что ты сейчас сказала, мама?

– Гурни выполнял мой приказ. Я спасла тебе жизнь.

Дочь хмуро, изумленно слушала, а Джессика раскрывала перед ней во всех подробностях план убийства их с Дунканом во время брачной церемонии. Она предъявила запись, дала дочери прослушать планы в изложении Исбара и двух других священников. Отрицать их вину было невозможно.

– Похоже, твои священники предпочитают говорить от лица мертвых пророков, а не живых правителей.

Алия тяжело села, но немного погодя настроение ее снова изменилось.

– Значит, ты приставила ко мне шпионов, мама? Ты не доверяешь моей службе безопасности, и у тебя есть собственные внутренние источники? – Она ткнула пальцем в сделанную тайком запись, голос ее стал громким и резким. – Как ты смела тайно шпионить за моими священниками? Кто среди моих…

Алия начинала терять контроль над своим гневом. Джессика шагнула вперед и дала ей пощечину, как мать, наказывающая непослушного ребенка. Ударила спокойно. Сильно. Один раз.

– Перестань нести вздор и подумай. Я сделала это, чтобы защитить тебя, а не ослабить. Я не шпионила за тобой. Иногда полезно иметь независимый источник – как доказывает этот случай.

Алия отшатнулась, потрясенная тем, что мать ее ударила. Она так стиснула губы, что они побелели; на щеке появился красный след. С огромным усилием она взяла себя в руки.

– Заговоры всегда существуют, мама. Мои люди вовремя раскрыли бы и этот – и я предпочла бы публично казнить предателей, а не убивать их тайно. Свадебная церемония – очевидный предлог, чтобы выступить против меня, и я уже приняла все необходимые меры. Даже твои «источники» о них не знают.

– Я тебе не враг и не соперница, – не успокаивалась Джессика. – Можешь ты упрекать мать в том, что она помешала навредить ее дочери?

Алия вздохнула и отбросила волосы на плечи.

– Нет, мама, не могу. Но не обижайся, если я скажу, что мне будет гораздо… спокойней, когда ты вернешься на Каладан.

===

Даже когда я чувствую любовь, это чувство столь сложное, что другие могут его не признать. Я сознаюсь в этом, но только на страницах, предназначенных лишь для меня.

Личный дневник Алии, намеренно написанный в стиле принцессы Ирулан

Когда за несколько дней до свадьбы появился новый памфлет Бронсо, Алия действовала быстро и гневно, приказав уничтожить все экземпляры. Она потребовала, чтобы все, кто распространяет или просто хранит этот документ, были казнены без задержки.

Глубоко встревоженная и надеясь смягчить ущерб, Джессика поспешила в личные покои дочери.

– Такое кровопролитие обернется против тебя. Через два дня вы с Дунканом поженитесь – хочешь, чтобы тебя ненавидели и боялись?

Выразив свое недовольство происходящим, Алия смягчилась.

– Хорошо, мама. Только чтобы угодить тебе. Полагаю, ампутировать преступника руку – достаточно суровое наказание.

Ее мать ушла недовольная.

Проведя весь день в тронном зале, Алия вышла через охраняемую дверь и откинула фрименский занавес, как много раз у нее на глазах делал Пауль. С трудом верилось, что его больше нет. Ощущение беспомощности только сердило ее. Почему он бросил ее, когда дела в таком беспорядке? Думал ли Пауль, что она станет матерью его детям? Или ею станет Хара? Или принцесса Ирулан? Или Джессика? Как мог самый главный человек во вселенной просто развернуться и… уйти?

Она жалела, что брата нет с ней.

От страшного ощущения печали и одиночества она едва не всхлипнула… но Алия не оплакивала брата и сомневалась, что когда-нибудь заплачет, особенно на Дюне. Но она любила Пауля, когда он был жив… и еще сильней любит, когда умер.

Его присутствие было подобно звезде-сверхгиганту, чье гравитационное поле воздействует на все, что оказывается в сфере ее влияния. Пауль сверкал так ярко, что затмевал все другие звезды и созвездия. Император Муад'Диб, мессия фрименов Лисан аль-Гаиб. Он уничтожил империю, завоевал всю галактику и использовал джихад, чтобы смести десять тысяч лет истории.

...

Она жалела, что брата нет с ней.

Но без его харизматической личности, доминирующей и над повседневной работой, и над всеми делами дома Атрейдесов, Алия начинала видеть брата с другой точки зрения, у нее появился шанс действительно понять его и проникнуться новым уважением.

После загадочного похищения воды Чани – к счастью, никаких требований похитители не выдвинули, – Алия запечатала личные покои Пауля в крепости и никому не позволяла туда входить. Алия любила бывать здесь одна, просто чтобы подумать, представить себе, что он еще может быть здесь.

Пауль Муад'Диб оставил огромное наследие, и она теперь душеприказчик и как регент, и как сестра. Она серьезно относилась к своим обязанностям. Со временем и в подходящих обстоятельствах она может стать сравняться с Муад'Дибом в истории. И на всякий случай уже поручила хронистам записывать ее деяния.

Стоя на каменных плитках пола у самого входа, она ощущала задержавшиеся запахи прежних обитателей, легкую затхлость. Совсем недавно Пауль и Чани наполняли эти комнаты своей индивидуальностью, своими мечтами, надеждами и тайными словами друг для друга. Здесь они любили друг друга и зачали близнецов Лето и Ганиму.

Живопись на стенах изображала типичные картины фрименской жизни: женщина считает водные кольца для волос, дети в песке ловят песчаную форель, на высоком мысе стоит в пустынном одеянии наиб. Все как оставили обитатели, – туфли и одежда Чани небрежно лежат так, словно она, как в обычный день, скоро придет… но одежду Пауля убрали. Алия почувствовала холодок: неужели брат знал, что не вернется?

Алия размышляла, что делать с этими личными покоями. Ее чувства к брату не распространялись на это священное место. Она чувствовала святость неподвижных теней в этом подобном сиетчу помещении с его строгими гобеленами на стенах, с ложем, которое делили Пауль и Чани, с жасминовым сервизом для пряного кофе, который когда-то принадлежал Джеймис.

После долгих размышлений Алия решила, что должна разделить это место с другими. Но с кем? Место, отведенное только ей и тем немногим, кто был близок к Паулю и Чани? А что если открыть музей – только для фрименов… или открыть доступ и другим паломникам со всей империи?

Из-за закрытой двери послышался голос Валефор.

– Регент Алия, твоя мать просит разрешения войти.

Алия откинула стенную завесу, открыла дверь и увидела начальника своей охраны и Джессику.

– Конечно.

Ее мать вошла. Она впервые оказалась в этих комнатах. Джессика ничего не сказала о суровых мерах, о памфлетах Бронсо или об их предыдущих спорах; она обошла комнату, печально разглядывая запасные защитные костюмы, книгофильмы, которые читали Пауль и Чани, голоснимки. Провела пальцем по столешнице и посмотрела на тонкий слой пыли; несколько раз глубоко вдохнула.

– Нелегко, мама?

– Да, нелегко.

В спальне Джессика посмотрела на разобранный деревянный подголовник с резьбой – прыгающие рыбы и большие коричневые волны… вещь из бывшей резиденции в Арракисе. В этом подголовнике был спрятан искатель, который Харконнен использовал в покушении на Пауля. Впоследствии, став императором, Пауль сохранил его как напоминание о том, что никогда нельзя терять бдительность.

Далее Джессика остановилась, чтобы осмотреть предметы на столе у окна, здесь стоял один глиняный кувшин, словно в знак особого уважения. Джессика взглянула на дочь, задавая немой вопрос.

– Этот кувшин Чани прислала мне после того, как граф Фенринг ударил Пауля ножом. В кувшине была Вода Жизни; она на время остановила сердце Пауля, и мы смогли унять кровотечение.

Джессика смотрела на керамику.

– После того что мы вчера видели на базаре, приятно увидеть здесь подлинные вещи Пауля. Думаю, мне тоже стоит сохранить несколько памятных предметов.

Алия с жаром ответила:

– Да, мама. После нашего разговора я приказала наблюдать за торговцами с их фальшивыми реликтами. Память о Муад'Дибе не должны осквернять подделки. – Она улыбнулась, надеясь на одобрение матери. – Я решила, что следует ввести особую печать, официальный знак, удостоверяющий подлинность предмета или заверяющий покупателя, что этот предмет точно повторяет аутентичный. Вся дополнительная прибыль пойдет в государственную казну.

Джессика нахмурилась.

– Но спрос будет гораздо выше существующего количества подлинных предметов.

– Да, и поскольку копии уже есть, мы изготовим собственные и будем продавать их как благословленные Кизаратом. Это официальные факсимиле, а не подделка. Я войду в консультационный совет и хочу, чтобы ты тоже вошла в него.

– Не забудь, я скоро возвращаюсь на Каладан. Достаточно я видела… обрывков жизни Пауля. – Она еще раз осмотрела комнату и медленно вышла. – Да, я видела достаточно.

Алия взяла со стола обломок раковины и поднесла к свету из окна. Если верить «Истории» Уитмора Бладда, этот обломок – с самой Матери-Земли. Его в знак верности Пауль получил от эрцгерцога Армана Эказа. Но раковина, как и клятва Эказа, была разбита.

Она положила обломок назад, на прежнее место. Потом, повинуясь порыву, развернула его так, чтобы он смотрел в противоположном направлении. Оставила свой след. Эти предметы на самом деле не священны, хотя она вела себя так, будто они священны. Но это просто… предметы.

===

Может ли гхола любить? Таков был один из моих первых вопросов, но теперь это не вопрос. Мы с Дунканом Айдахо понимаем друг друга.

Алия, личный дневник

За несколько часов до начала бракосочетания Алии и Дункана три строгие амазонки проводили леди Джессику на почетное место на краю пустыни за крепостными стенами.

Спутником Джессики был Стилгар. Вдвоем они шли по улицам, запруженным праздничными толпами, оба в слишком строгом для такого радостного события платье. После возвращения с церемонии памяти Чани Джессика намеренно сторонилась вожака фрименов. Все так же молча Джессика и наиб остановились на смотровой площадке, откуда открывался вид на песчаное пространство. Сотни усердных рабочих граблями причесали дюны и вентиляторами стерли все человеческие следы – напрасная трата сил, подумала Джессика, быстрые ветры скоро уничтожат всякие признаки их работы.

Глядя на собирающиеся толпы, Стилгар сказал:

– Я первым сказал Узулу, что твою дочь нужно выдать замуж. В то время это было заметно каждому.

Он прищурился и посмотрел в пустыню, где должна была происходить церемония.

Джессика была рада поделиться мыслями.

– В некоторых культурах мою дочь сочли бы слишком юной для замужества, но Алия не похожа на других девушек. Она помнит все радости плоти, все счастье и все обязательства брака. Но все равно матери трудно думать о замужестве дочери. Это коренная перемена в отношениях, переход Рубикона.

Стилгар вопросительно поднял брови.

– А что такое Рубикон? Мне незнакомо это слово.

– Река на древней Земле. Знаменитый полководец пересек ее и тем самым изменил ход истории.

Фрименский наиб отвернулся:

– Ничего не знаю о реках.

В сопровождении еще одного отряда стражи появились принцесса Ирулан, Хара и близнецы. Вдоль рядов сидений прохаживался Гурни, как всегда, подозрительный и настороженный. Джессика понимала причину его беспокойства. Устранив Исбара и предателей-священников, они ликвидировали один заговор против Алии… но это не значит, что нет других. Алия упоминала о других «мерах безопасности», но Джессика не знала, что имела в виду дочь.

Грандиозные зрелища словно напрашиваются на трагедии: смерть Ромбура во время представления жонглеров в Театре фрагментов, бойня на свадьбе герцога Лето, рой выпущенных искателей добычи во время обряда Отвержения Муад'Диба, даже недавнее выступление Бронсо на похоронах Пауля. Джессика посмотрела на близнецов, подумав, что Лето и Ганима всю жизнь должны будут опасаться покушений: клинка убийцы, взрыва, яда или оружия, которое еще не создано.

Но свадьбу нельзя провести за закрытыми дверьми и ставнями. Герцог Лето Атрейдес и его предшественник старый герцог понимали влияние и необходимость развлечений, праздника. «Хлеба и зрелищ» – так говорили древние римляне.

...

Сердце Джессики устремилось к Алии, она желала дочери счастливого свадебного дня.

– Она моя дочь, – страстно прошептала про себя Джессика. И стала молиться, чтобы эта церемония в отличие от остальных прошла без осложнений и катастроф и чтобы Алия и Дункан были счастливы.

Пока в семье Атрейдесов свадьбы проходили спокойно.

* * *

Никому не видная, Алия стояла нагая на балконе дворца в дальнем конце города. На горизонте садилось солнце, бросая длинные тени на отроги скал. Внизу на песке плясали и пели молодые фрименские женщины, распустив волосы. Традиционные свадебные танцы.

За спиной у Алии на ложе, которое они лишь недавно начали делить, лежал Дункан Айдахо. В ожидании церемонии они занимались любовью, высвобождая накопившуюся нервную энергию. Он стал ее первым любовником во плоти, хотя в глубинах ее памяти существовало множество других.

Весь день на окраине города собирались и выплескивались на песок толпы зрителей. Продавцы предлагали предметы с портретами невесты и жениха (правительство Алии получит свой процент с каждой продажи). Для почетных гостей из знатных домов, ландсраада, Космической гильдии, Бене Гессерит и Кизарата были воздвигнуты особые смотровые площадки. Каждый знатный гость получит памятный подарок, надписанный и снабженный удостоверением подлинности.

Как сестра Муад'Диба и регент империи, Алия выбрала платье, соединяющее элементы фрименского и имперского нарядов. Они с Дунканом обсудили все до мелочи, чтобы совместить обе традиции. Они поженятся далеко в дюнах под сиянием двух лун – так по крайней мере увидят и услышат это зрители. Приготовления сделают иллюзию неотличимой от реальности.

Слева от кровати стояла черная плазовая кабина – одно из новейших достижений технологии, которое Иксианская конфедерация подарила Алии, надеясь вернуть ее расположение. Учитывая постоянную угрозу покушения, Алия вынуждена была прибегнуть к техническим средствам безопасности.

Ее мать и Гурни раскрыли попытку Исбара убить ее во время венчания. Алия знала, сколько смертоносных заговоров устраивалось вокруг Пауля. А Ирулан рассказывала ей о бесчисленных заговорах, изменах и попытках покушения, с которыми сталкивался на Кайтэйне Шаддам IV. Что в природе человека заставляет его ненавидеть своих вождей?

Только вчера служба безопасности Кизарата задержала на улице сумасшедшего, кричавшего, что свадьба – «нечестивый союз мерзкого отродья Бене Гессериг и тлейлакского гхолы». На допросе этот человек обвинил других и представил неопровержимые доказательства существования заговоров против Алии и Дункана. Но сам оказался безвредным глупцом и никогда не представлял угрозы.

Алию больше тревожили невидимые и неслышные заговоры; их участники были не настолько глупы, чтобы выкрикивать гневные обвинения на улицах. Ей хотелось бы приписать все эти угрозы Бронсо Иксианскому, но сама она никогда не становилась его мишенью, хотя многие были ею недовольны. Однако для ее нее Бронсо представлял отличную цель, и она могла задействовать его репутацию, чтобы обрушиться на других противников режима. Она уже предприняла шаги к тому, чтобы использовать эти обстоятельства, и тайно подготовила собственный «памфлет», который от имени Бронсо распространят сразу после свадьбы.

Умение приспосабливаться и использовать ситуацию – сила Бене Гессерит; Алия родилась с этим умением. Ее брат навсегда изменил лицо человечества, но Алия тоже займет свое место в истории, ведь Пауль оставил ее собирать осколки и прилаживать их друг к другу, как она сочтет нужным.

Если ей удастся сделать империю прочной и долговечной, возможно, историки поставят ее даже выше Муад'Диба. Для нее это означало постепенное расчетливое ослабление памяти о Пауле и прославление собственных достижений. Она встанет на его плечи и использует его победы.

В ознаменование своей свадьбы Алия приказала на срок от рассвета до рассвета прекратить все пытки и казни. Вдобавок каждый день будут прощать одного счастливца-заключенного, избирая по жребию на площади перед главной тюрьмой; вдобавок сотням везучих граждан, избранных случайно, Дункан сделал ценные подарки, продемонстрировав тем самым имперскую щедрость.

Уйдя с балкона, Алия увидела, что Дункан одевается перед зеркалом в зеленые форменные брюки и черный китель с вышитым красным ястребом – гербом дома Атрейдесов. Он всегда аккуратен: следствие первоначального обучения в качестве мастера меча и последующих лет военной службы дому Атрейдесов.

***

Источник : https://homeread.net/book/vetry-dyuny-kevin-anderson

Источник : https://readnow.me/k/vetry-dyuny-anderson

Источник : https://vse-knigi.com/books/fantastika-i-fjentezi/socialno-psihologicheskaja/107159-braian-gerbert-vetry-dyuny.html ===

***

Словарь Батлерианского джихада

ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход...