Главная » 2021 » Март » 4 » Туманность Андромеды. Иван Ефремов. 010
03:00
Туманность Андромеды. Иван Ефремов. 010
***
***
***
***
На экране облет планеты закончился. Последовали записи
станции-робота, сброшенного для анализа условий на поверхности
планеты. Затем раздался сильнейший взрыв - это сбросили геологическую
бомбу(49). До звездолета достигло гигантское облако минеральных
частиц. Завыли насосы, забирая пыль в фильтрах боковых всасывающих
каналов. Несколько проб минерального порошка из песков и гор сожженной
планеты заполнили силиколловые пробирки, а воздух верхних слоев
атмосферы - кварцевые баллоны. "Парус" отправился назад в
тридцатилетний путь, преодолеть который ему не было суждено. Теперь
его земной товарищ несет людям все, что с таким трудом, терпением и
отвагой удалось добыть погибшим путешественникам...
Продолжение записей - шесть катушек наблюдений - подлежало
специальному изучению астрономами Земли и передаче наиболее
существенного по Великому Кольцу.
Просматривать фильмы о дальнейшей судьбе "Паруса" - тяжелой
борьбе с аварией и звездой Т, а особенно трагическую последнюю
звукокатушку, - никому не захотелось. Слишком еще были сильны
собственные переживания. Решили отложить просмотр до очередной побудки
всего экипажа. Перегруженные впечатлениями, дежурные разошлись
отдохнуть, оставив начальника в центральном посту.
Эрг Hoop более не думал о сокрушенной мечте. Он пытался оценить
те горькие крохи знания, которые удастся принести человечеству ценой
таких усилий и жертв двум экспедициям - его и "Паруса". Или достижения
горьки только от большого разочарования?
Эрг Hoop впервые подумал о прекрасной родной планете как о
неисчерпаемом богатстве человеческих душ, утонченных и любознательных,
освобожденных от тяжких забот и опасностей природы или примитивного
общества. Прежние страдания, поиски, неудачи, ошибки и разочарования
остались и теперь, в эпоху Кольца, но они перенесены в высший план
творчества в знании, искусстве, строительстве. Только благодаря знанию
и творческому труду Земля избавлена от ужасов голода, перенаселения,
заразных болезней, вредных животных. Спасена от истощения топлива,
нехватки полезных химических элементов, преждевременной смерти и
слабости людей. И те крохи знания, что принесет с собой "Тантра", тоже
вклад в могучую лавину мысли, с каждым десятилетием совершающую новый
шаг вперед в устройстве общества и познании природы!
Эрг Hoop открыл сейф путевого журнала "Тантры" и вынул коробку с
металлом от спирального звездолета с черной планеты. Тяжелый кусок
яркой небесной голубизны плотно улегся на ладони. Эрг Hoop знал, что
на родной планете и ее соседях в солнечной системе и ближайших звездах
такого металла нет. Это еще одно, пожалуй, самое важное сообщение,
помимо вести о гибели Зирды, которое они доставят Земле и Кольцу...
Железная звезда очень близка к Земле, посещение черной планеты
специально подготовленной экспедицией теперь, после опыта "Паруса" и
"Тантры", будет не столь опасно, какой бы набор черных крестов и медуз
ни существовал в этой вечной тьме. Спиральный звездолет они вскрыли
неудачно. Если бы они имели время хорошенько обдумать предприятие, то
еще тогда поняли бы, что гигантская спиральная труба является частью
двигательной системы звездолета.
Снова в памяти начальника экспедиции возникли события последнего
рокового дня. Низа, распростершаяся щитом поперек него, беспомощно
упавшего вблизи чудовища. Недолго цвело ее юное чувство, соединившее в
себе героическую преданность древних женщин Земли с открытой и умной
отвагой современной эпохи...
Пур Хисс неслышно возник позади, чтобы заменить начальника на
дежурстве. Эрг Hoop вышел в библиотеку-лабораторию, но не направился в
коридор центрального отсека к спальням, а открыл тяжелую дверь
госпитальной каюты.
Рассеянный свет земного дня поблескивал на силиколловых шкафах с
лекарствами и инструментами, отражался от металла рентгеновской
аппаратуры, приборов искусственного кровообращения и дыхания.
Начальник экспедиции отстранил доходивший до потолка плотный занавес и
вошел в полумрак. Слабое освещение, похожее на лунное, становилось
теплым в розовом хрустале силиколла. Два тиратронных стимулятора,
включенных на случай внезапного коллапса, едва слышно пощелкивали,
поддерживая биение сердца парализованной. Внутри колпака, в
розовато-серебряном свете, неподвижно вытянувшаяся Низа казалась
погруженной в спокойный, счастливый сон. Много поколений здоровой,
чистой и сытой жизни предков отточили до высокого художественного
совершенства гибкие и сильные линии тела женщины - самого прекрасного
создания могучей жизни Земли. Люди давно знали, что их уделом
оказалась очень богатая водой планета. Вода стимулировала обилие
растительной жизни, а та создала огромные запасы свободного кислорода.
Тогда разлилась буйным потоком животная жизнь, многие сотни миллионов
лет проходившая постепенное совершенствование, пока не появилось
мыслящее существо - человек. Гигантский исторический опыт развития
жизни на планетных системах бесчисленных миров показал, что чем
труднее и дольше был слепой эволюционный путь отбора, тем прекраснее
получались формы высших, мыслящих существ, тем тоньше была разработана
целесообразность их приспособления к окружающим условиям и требованиям
жизни, та целесообразность, которая и есть красота.
Все существующее движется и развивается по спиральному пути. Эрг
Hoop зримо представил себе эту величайшую спираль всеобщего
восхождения в применении к жизни и обществу людей. Впервые он понял с
поражающей ясностью, что чем труднее условия жизни и работы организмов
как биологических машин, чем тяжелее путь развития общества, тем туже
скручена спираль восхождения и ближе друг к другу ее "витки" -
следовательно, тем медленнее проходит процесс и стандартнее, более
похожи друг на друга возникающие формы.
Он не прав в своей погоне за дивными планетами синих солнц и
неверно учил Низу! Полет к новым мирам не ради поисков и открытия
каких-то ненаселенных, случайно устроившихся само собою планет, а
осмысленная шаг за шагом поступь человечества по всему рукаву
Галактики, победным шествием знания и красоты жизни... такой, как
Низа...
С внезапной тяжелой тоской Эрг Hoop опустился на колени перед
силиколловым саркофагом Низы. Дыхание девушки не было заметно, ресницы
бросали лиловые полоски теней под плотно закрытыми веками, сквозь чуть
приоткрытые губы поблескивала белизна зубов. На левом плече, на руке у
локтя и у основания шеи виднелись бледные синеватые пятна - места
ударов зловредного тока.
- Видишь ли ты, помнишь ли ты что-нибудь в своем сне? -
мучительно спрашивал Эрг Hoop в порыве большого горя, чувствуя, как
становится мягче воска его воля, как стесняется дыхание и сжимается
горло.
Начальник экспедиции стиснул переплетенные пальцы рук так, что
они посинели, пытаясь передать Низе свои мысли, страстный призыв к
жизни и счастью. Но рыжекудрая девушка оставалась неподвижной, точно
статуя розового мрамора, с тончайшим совершенством воспроизведшая
живую модель.
Врач Лума Ласви тихо вошла в госпиталь и почувствовала чье-то
присутствие. Осторожно откинув занавес, она увидела
коленопреклоненного начальника, неподвижного, словно памятник тем
миллионам мужчин, которым приходилось оплакивать своих возлюбленных.
Не в первый раз заставала она Эрга Ноора здесь, и острая жалость
шевельнулась в ее душе. Эрг Hoop хмуро поднялся. Лума быстро подошла к
нему и, волнуясь, прошептала:
- Мне надо поговорить с вами.
Эрг Hoop кивнул и, отстранив рукой занавеску, вошел,
прищуриваясь, в переднее отделение госпиталя. Он не сел на
предложенный Лумой стул, а остался стоять, прислонившись к стойке
грибовидного излучателя. Лума Ласви вытянулась перед ним во весь свой
небольшой рост, стараясь казаться выше и значительнее для предстоящего
разговора. Взгляд начальника дал ей подготовиться.
- Вы знаете, - неуверенно начала она, - что современная
неврология проникла в процесс возникновения эмоций в сознательной и
подсознательной областях психики. Подсознание уступает воздействию
тормозящих лекарств через древние области мозга, ведающие химической
регуляцией организма, в том числе и нервной системы и отчасти высшей
нервной деятельности.
Эрг Hoop поднял брови. Лума Ласви почувствовала, что говорит
слишком подробно и длинно.
- Я хочу сказать, что медицина владеет возможностью воздействия
на те мозговые центры, которые ведают сильными переживаниями. Я могла
бы...
Понимание вспыхнуло в глазах Эрга Ноора и отразилось в беглой
улыбке.
- Вы предлагаете воздействовать на мою любовь, - быстро спросил
он, - и тем самым избавить меня от страдания?
Врач наклонила голову.
Эрг Hoop благодарно протянул руку и отрицательно покачал головой.
- Я не отдам своего богатства чувств, как бы они ни заставляли
меня страдать. Страдание, если оно не выше сил, ведет к пониманию,
понимание - к любви так замыкается круг. Вы добры, Лума, но не надо!
И с обычной стремительностью начальник скрылся за дверью.
Торопясь, как во время аварии, электронные инженеры и механики
вновь, после тринадцати лет, устанавливали в центральном посту и в
библиотеке экраны ТВФ земных передач. Звездолет вошел в зону, в
которой становился возможен прием рассеянных атмосферой радиоволн
мировой сети Земли.
Голоса, звуки, формы и краски родной планеты ободряли
путешественников и в то же время возбуждали их нетерпение -
длительность космических путей становилась все более невыносимой.
Звездолет звал искусственный спутник 57 на обычной волне дальних
космических рейсов, каждый час ожидая отклика этой могучей
передаточной станции связи Земли и космоса.
Наконец зов звездолета достиг Земли.
Весь экипаж бодрствовал, не отходя от приемников. Возвращение к
жизни после тринадцати земных и девяти зависимых лет отсутствия связи
с родиной! Люди с ненасытной жадностью встречали земные сообщения,
обсуждали по мировой сети новые важные вопросы, ставившиеся, как
обычно, любым желающим.
Так, случайно уловленное предложение почвоведа Хеба Ура вызвало
шестинедельную дискуссию и сложнейшие расчеты.
"Предложение Хеба Ура - обсуждайте!" - гремел голос Земли. "Все,
кто думал и работал в этом направлении, все, обладающие сходными
мыслями или отрицательными заключениями, - высказывайтесь!" Радостно
звучала для путешественников эта обычная формула широкого обсуждения.
Хеб Ур внес в Совет Звездоплавания предложение систематического
изучения доступных планет синих и зеленых звезд. По его мнению, это
особые миры мощных силовых излучений, которые могут химически
стимулировать инертные в земных условиях минеральные составы к борьбе
с энтропией, которая и есть жизнь. Особые формы жизни минералов, более
тяжелых, чем газы, будут активны в высоких температурах и неистовой
радиации звезд высших спектральных классов. Хеб Ур считал неудачу
экспедиции на Сириус, не обнаружившей там никаких следов жизни,
закономерной, поскольку эта быстро вращающаяся звезда была двойной и
не обладала мощным магнитным полем. Никто не спорил с Хебом Уром, что
двойные звезды не могли считаться образователями планетных систем
космоса, но суть предложения вызвала активное противодействие со
стороны экипажа "Тантры".
Астрономы экспедиции во главе с Эргом Ноором составили сообщение,
которое было послано как мнение первых людей, видевших Вегу в фильме,
снятом "Парусом".
И люди Земли с восхищением услышали голос, говоривший с
приближавшегося звездолета.
"Тантра" высказывается против посылки экспедиции по положениям
Хеба Ура. Голубые звезды действительно излучают такую массу энергии на
единицу поверхности своих планет, что она достаточна для жизни из
тяжелых соединений. Но любой живой организм - это фильтр и плотина
энергии, противодействующая второму закону термодинамики или энтропии
путем создания структуры, путем великого усложнения простых
минеральных и газовых молекул. Такое усложнение может возникнуть
только в процессе исторического развития огромной длительности -
следовательно, при длительном постоянстве физических условий. Как раз
постоянства условий нет на планетах высокотемпературных звезд, быстро
разрушающих сложные соединения в порывах и вихрях мощнейших излучений.
Там нет ничего длительно существующего, да и не может быть, несмотря
на то, что минералы приобретают наиболее стойкое кристаллическое
строение с кубической атомной решеткой.
По мнению "Тантры", Хеб Ур повторяет одностороннее суждение
древних астрономов, не понявших динамики развития планет. Каждая
планета теряет свои легкие вещества, уносящиеся в пространство и
рассеивающиеся. Особенно сильная потеря легких элементов идет при
сильном нагреве и лучевом давлении синих солнц.
"Тантра" приводила перечень примеров и кончала утверждением, что
процесс "утяжеления" планет у голубых звезд не допускает образования
жизненных форм.
Спутник 57 передал возражение ученых звездолета прямо в
обсерваторию Совета.
В конце концов настала минута, которую с таким нетерпением ждали
Ингрид Дитра и Кэй Бэр, как, впрочем, и все без исключения члены
экспедиции. "Тантра" начала замедлять субсветовую скорость полета и
миновала ледяной пояс солнечной системы, приближаясь к станции
звездолетов на Тритоне. Такая скорость больше не была нужна - отсюда,
со спутника Нептуна, "Тантра", летящая со скоростью девятьсот
миллионов километров в час, достигла бы Земли меньше чем за пять
часов. Однако разгон звездолета требовал столько времени, что корабль,
начав полет с Тритона, миновал бы Солнце и удалился бы от него на
огромное расстояние.
Чтобы не расходовать драгоценный анамезон и не обременять корабли
громоздким оборудованием, внутри системы летали на ионных
планетолетах. Скорость их не превышала восьмисот тысяч километров в
час для внутренних планет и двух с половиной миллионов для самых
удаленных внешних. Обычный путь от Нептуна до Земли занимал два с
половиной - три месяца.
Тритон - очень крупный спутник, лишь немного уступавший в
размерах гигантским третьему и четвертому спутникам Юпитера - Ганимеду
и Каллисто и планете Меркурий. Поэтому он обладал тонкой атмосферой,
главным образом из азота и углекислоты.
Эрг Hoop посадил звездолет на полюсе Тритона в указанном месте,
поодаль от широких куполов здания станции. На уступе плоскогорья,
около обрыва, пронизанного подземными помещениями, сверкало стеклами
здание карантинного санатория. Здесь, в полной изоляции от всех других
людей, путешественникам предстояло провести пятинедельный карантин. За
этот срок искусные врачи тщательно проверяют их тела, в которых могла
бы гнездиться какая-нибудь новая инфекция. Опасность была слишком
велика, чтобы пренебрегать ею. Поэтому все, кто садился на другие,
хотя бы ненаселенные, планеты, неизбежно подвергались этой процедуре,
как бы долго ни продолжалось их пребывание на звездолете. Сам корабль
внутри тоже исследовался учеными санатория, прежде чем станция давала
разрешение на вылет к Земле. Для давно освоенных человечеством планет,
как Венера, Марс и некоторые астероиды, карантин проводился на их
станциях перед вылетом.
Пребывание в санатории переносилось легче, чем в звездолете.
Лаборатории для занятий, концертные залы, комбинированные ванны из
электричества, музыки, воды и волновых колебаний, ежедневные прогулки
в легких скафандрах по горам и окрестностям санатория. И, наконец,
связь с родной планетой, правда, не всегда регулярная, но как отрадно,
что сообщение может достигнуть Земли всего за пять часов!
Силиколловый саркофаг Низы со всеми предосторожностями перевезли
в санаторий. Эрг Hoop и биолог Эон Тал покинули "Тантру" последними.
Они ступали легко даже с утяжелителями, надетыми, чтобы не совершать
внезапных скачков из-за малой силы тяжести на этой планетке.
Погасли осветители, горевшие вокруг посадочного поля. Тритон
выходил на освещенную Солнцем сторону Нептуна. Как ни тускл был
сероватый свет, отраженный Нептуном, исполинское зеркало громадной
планеты, находившейся всего в трехстах пятидесяти тысячах километров
от Тритона, рассеивало тьму, создавая на спутнике светлые сумерки,
похожие на весенние сумерки высоких широт Земли. Тритон облетал вокруг
Нептуна навстречу вращению своей планеты с востока на запад почти за
шесть земных суток, и его "дневные" периоды длились около семидесяти
часов. За это время Нептун успевал четыре раза обернуться вокруг оси,
и сейчас тень спутника заметно бежала по туманному диску.
Почти одновременно начальник и биолог увидели небольшой корабль,
стоявший далеко от края плато. Это не был звездолет со вздутой задней
половиной и высокими гребнями равновесия. Судя по очень острому носу и
узкому корпусу, корабль должен был быть планетолетом, но отличался от
знакомых контуров этих кораблей толстым кольцом на корме и длинной
веретенообразной пристройкой наверху.
- Здесь, на карантине, еще корабль? - полувопросительно сказал
Эон. - Разве Совет изменил свое обыкновение?..
- Не посылать новых звездных экспедиций до возвращения прежних? -
отозвался Эрг Hoop. - Действительно, мы выдержали свои сроки, но
сообщение, которое мы должны были отправить с Зирды, запоздало на два
года.
- Может быть, это экспедиция на Нептун? - предположил биолог.
- Они прошли двухкилометровый путь до санатория и поднялись на
широкую террасу, отделанную красным базальтом. В черном небе ярче всех
звезд сверкал крохотный диск Солнца, видимый отсюда, с полюса медленно
вращающегося спутника. Жестокий стосемидесятиградусный мороз
чувствовался сквозь обогревающий скафандр как обычный холод земной
полярной зимы. Крупные хлопья снега из замерзшего аммиака или
углекислоты медленно падали сверху в неподвижной атмосфере, придавая
всей окрестности тихий покой земного снегопада.
Эрг Hoop и Эон Тал загипнотизированно смотрели на падение
снежинок, подобно далеким, жившим в умеренных широтах предкам, для
которых появление снега означало конец трудов земледельца. И этот
необычный снег тоже предвещал окончание их труда и путешествия.
Биолог, отвечая своим подсознательным чувствам, протянул руку
начальнику.
- Кончились наши приключения, и мы целы благодаря вам!
Эрг Hoop сделал резкий отстраняющий жест.
- Разве все целы? А я цел благодаря кому?
Эон Тал не смутился.
- Я уверен - Низа будет спасена! Здешние врачи хотят начать
лечение безотлагательно. Получена инструкция от самого Грим
Шара - руководителя лаборатории общих параличей.
- Известно, что это?
- Пока нет. Но ясно, что Низа поражена родом тока, который
изменяет химизм нервных узлов автономных систем. Понять, как
уничтожить его необычно длительное действие, - значит вылечить
девушку. Раскрыли же мы механизм стойких психических параличей,
столько столетий считавшихся неизлечимыми. Тут что-то похожее, но
вызванное внешним возбудителем. Когда произведут опыты над моими
пленниками - все равно, живы они или нет, - тогда и моя рука станет
служить мне снова!
Чувство стыда заставило нахмуриться начальника экспедиции. В
своем горе он забыл, как много сделал для него биолог. Неприлично для
взрослого человека! Он принял руку биолога, и оба ученых выразили
обоюдную симпатию в старинном мужском жесте.
- Вы думаете, что убийственные органы у черных медуз и у этой
крестообразной мерзости одного рода? - спросил Эрг Hoop.
- Не сомневаюсь. Тому порукой моя рука... - Биолог не заметил
случайного каламбура. - В накоплении и видоизменении электрической
энергии выразилось общее жизненное приспособление черных существ -
обитателей богатой электричеством планеты. Они - явные хищники, а тех,
кто служит их жертвами, мы пока не знаем.
- Но помните, что случилось с нами всеми, когда Низа...
- Это другое. Я долго думал об этом. С появлением страшного
креста раздался сломивший наше сознание инфразвук огромной силы. В
этом черном мире и звуки тоже черные, неслышимые. Угнетая сознание
инфразвуком, это существо потом действует родом гипноза, более
сильным, чем у наших, ныне вымерших, гигантских змей: например,
анаконды. Вот что едва не погубило нас, если бы не Низа...
Начальник экспедиции посмотрел на далекое Солнце, светящее сейчас
и на Земле. Солнце - вечную надежду человека еще с доисторического его
прозябания среди беспощадной природы. Солнце - олицетворение светлой
силы разума, разгоняющего мрак и чудовищ ночи. И радостная искра
надежды стала его спутником на остаток странствования...
Заведующий станцией Тритон явился в санаторий за Эргом Ноором.
Земля вызывала начальника экспедиции, а появление заведующего в
запретных помещениях карантина означало конец изоляции, возможность
окончить тринадцатилетнее путешествие "Тантры". Начальник экспедиции
скоро вернулся, еще более сосредоточенный, чем обычно.
- Вылетаем сегодня же. Меня попросили взять шесть человек с
планетолета "Амат", который оставляют здесь для освоения новых рудных
месторождений на Плутоне. Мы возьмем экспедицию и собранные ею на
Плутоне материалы.
Эта шестерка переоборудовала обычный планетолет и совершила
безмерно отважный подвиг. Они нырнули на дно преисподней, под густую
неоново-метановую атмосферу Плутона. Летели в бурях аммиачного снега,
ежесекундно опасаясь разбиться во тьме о колоссальные иглы прочного,
как сталь, водяного льда. Они сумели найти область, где выступали
обнаженные горы. Загадка Плутона наконец решена - эта планета не
принадлежит к нашей солнечной системе. Она захвачена ею во время пути
Солнца через Галактику. Вот почему плотность Плутона гораздо больше
всех других далеких планет. Странные минералы из совсем чужого мира
открыты исследователями. Но еще важнее, что на одном хребте обнаружены
следы почти нацело разрушенных построек, свидетельствующих о какой-то
невообразимо древней цивилизации. Добытые исследователями данные,
конечно, должны быть проверены. Разумная обработка строительных
материалов еще требует доказательств... Но налицо изумительный подвиг.
Я горжусь тем, что наш звездолет доставит героев на Землю, и горю
нетерпением услышать их рассказы. Карантин у них кончился три дня тому
назад... - Эрг Hoop смолк, утомившись длинной речью.
- Но ведь тут есть серьезное противоречие! - вскричал Пур Хисс.
- Противоречие - мать истины! - спокойно ответил астроному Эрг
Hoop старой пословицей. - Пора готовить "Тантру"!
Испытанный звездолет легко оторвался от Тритона и понесся по
гигантской дуге, перпендикулярной к плоскости эклиптики. Прямой путь к
Земле был невозможен: любой корабль погиб бы в широком поясе
метеоритов и астероидов - осколков разбитой планеты Фаэтона, когда-то
существовавшей между Марсом и Юпитером и разорванной тяготением
гиганта солнечной системы.
Эрг Hoop набирал ускорение. Он не собирался везти героев на Землю
положенные семьдесят два дня, а решил, пользуясь колоссальной силой
звездолета, при минимальном расходе анамезона, дойти за пятьдесят
часов.
Передача с Земли прорывалась в пространство к звездолету -
планета приветствовала победу над мраком железной звезды и мраком
ледяного Плутона. Композиторы исполняли сочиненные в честь "Тантры" и
"Амата" романсы и симфонии.
Космос гремел торжествующими мелодиями. Станции на Марсе, Венере
и астероидах вызывали корабль, вливая свои аккорды в общий хор
уважения к героям.
- "Тантра", "Тантра", - наконец зазвучал голос с поста Совета, -
дается посадка на Эль Хомру!
Центральный космопорт находился на месте бывшей пустыни в
Северной Африке, и звездолет ринулся туда сквозь насыщенную солнечным
светом атмосферу Земли. Читать дальше ...
