За последним 197 - 21 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 197

22:23

За последним 197

---

===

***

===

Глава 14

— Надо же, кто к нам пришёл! — радостно удивился Менски, рассматривая наш жидковатый строй.
— Здравствуйте, наставник, — поздоровался я.
— Впрочем, что это я удивляюсь? Раз уж у нас стала появляться Менцева, то это рано или поздно должно было случиться. Значит, ищете, с кем бы подраться, Арди?
— Я тоже по вам скучал, наставник, — улыбнулся я.
— Я должен воспринимать это как лесть? — поднял бровь Генрих.
— Ну а что? — пожал я плечами. — Не с женой же мне драться?
— С женой не стоит драться, — согласился Менски. — Тем более, некоторые жёны способны вполне прилично навалять. Но знаете, что я скажу — среди этой слабосильной команды вам будет сложно найти для себя противника. Если не считать вашей жены, конечно.
Я почувствовал, что соседи по строю активно излучают возмущение, но возразить так никто и не решился. Ещё с Академиума все хорошо запомнили, что любое возражение Генриху надо подкреплять силой, а это очень мало у кого получалось. Да практически ни у кого, что уж там говорить.
— Некоторая проблема с подготовкой у нас действительно имеется, — согласился я. — Однако я предпочитаю видеть ситуацию немного под другим углом — это не столько наш низкий уровень, сколько ваш высокий.
Честно говоря, Менски прав, и это всё-таки больше наш низкий уровень. Но я не хочу слишком понижать мораль своих служащих, с этим прекрасно справляется и сам Генрих. Лучше пусть наши люди чувствуют, что семья в них верит.
— Но мы ведь здесь собрались как раз для того, чтобы повысить наш уровень, не так ли? — продолжал я.
— Так, — согласился Генрих. — То есть вы всё-таки желаете со мной подраться?
— Учиться надо у лучших. Но меня также устроили бы госпожа Лея или госпожа Эмма. С женой я драться не хочу, а других вариантов не вижу.
— Земец вас не устраивает? — с любопытством спросил Менски.
— Не хотел бы, чтобы это прозвучало обидно для Марины, но она мне не противник.
— Пожалуй, соглашусь — не противник. Ладно, Арди, дам вам шанс навалять вашему старому преподу. Так, разбиваемся на пары! Менцева встаёт с Дороховой — наша красавица Лада хорошо отдохнула, пока мы тут тренировались, вот пусть Менцева ей и напомнит, как оно бывает.
Генрих жизнерадостно хохотнул, а его помощницы по-доброму улыбнулись.
— Остальные разбиваются на пары по желанию. А вы, девочки, приглядывайте за ними, — обратился он к помощницам, — вдруг кто-нибудь всё-таки решится провести договорной матч. С такими лентяями позанимайтесь как следует сами. Ну пойдёмте, Арди, в сторонку, чтобы никого не прибить под горячую руку.
Мы отошли достаточно далеко от остальных. Конец маршрута Менски обозначил в своей манере — идя рядом и даже не сбившись с шага, он резко ударил мне в печень. Точнее говоря, попытался — за три года боевой практики я изучил его достаточно хорошо, чтобы быть постоянно готовым к какой-нибудь интересной подлости. Я плавно изогнулся, уходя с траектории удара, а затем, распрямляясь, ударил ему в бок — тоже безуспешно. Генрих почти неуловимым движением переместился дальше от меня и поощрительно улыбнулся.
— Приятно работать с отличником, — с удовлетворением заметил он, пиная меня в колено. Я слегка сместился, уходя от удара, и, в свою очередь, пнул его по опорной ноге. Нормальный человек не смог бы уйти от этого удара, но Генрих каким-то невероятным образом исхитрился отпрыгнуть, и мой пинок ушёл в пустоту. У сильных Владеющих полно таких трюков, некоторые их перемещения с точки зрения обычного человека выглядят совершенно невозможными.
Генрих слегка сместился вправо, и я тут же сместился в другую сторону, чтобы не дать ему зайти сбоку. Мы медленно пошли по кругу, как в каком-нибудь классическом боевике с мордобоем. В реальной схватке такие режиссёрские находки вряд ли получится увидеть, но с Менски возможно всё.
Очередной его шажок незаметно перешёл в атаку, которая почти увенчалась успехом — его удар задел меня вскользь. Но я тоже сумел его задеть, так что счёт оказался один-один. Практически без перерыва он пнул меня в живот, от чего я легко уклонился, и тут же почувствовал летящий в меня сзади камень. Я среагировал не думая, на одних инстинктах, и камень отклонился. Но отклонился он не в сторону, а вспахал небольшую полоску песка, выбросив целый фонтан Генриху в лицо. Он отпрыгнул, потряс головой и провёл рукой по лицу, сметая остатки песка. Это и было единственным результатом — глаза он, очевидно, каким-то образом защитил.
Менски зловеще ухмыльнулся и принялся за меня уже всерьёз — я с трудом уклонялся от целого града ударов. Вот только если человек слишком уходит в атаку, он неизбежно ослабляет защиту, и Генрих исключением не стал. Я долго ждал подходящий момент, и наконец, дождался. Когда Генрих чуть замедлился и на мгновение перестал постоянно смещаться, я открыл под ним силовой бутон — совсем несильно, так, чтобы до него не сразу дошло, что на него воздействуют. Менски ожидаемо замедлился, на его лице отразилось недоумение, потом понимание, но было уже поздно — мощный пинок в живот заставил его отлететь назад.
— Похоже, старею, — прохрипел он, с трудом разогнувшись. — Поздравляю с победой.
— С поздравлениями лучше подождать до тех пор, пока это не станет регулярным, — с некоторым сожалением отозвался я. — Сейчас это было всего лишь эффектом неожиданности, а вовсе не результатом моего мастерства.
— Мастерство из таких вот вещей и складывается, — хмыкнул он. — Не стоит принижать свои заслуги. Кстати, я узнал это воздействие — ваша жена на мне это уже пробовала. Только она сделала это по-глупому — слишком сильно и слишком явно, так что многого не добилась.
— Вы не совсем верно оцениваете мою жену, наставник, — понимающе усмехнулся я на это. — Лена любит подраться, и бои с вами ей доставляют удовольствие. Ей просто нравится узнавать новые приёмы и пробовать свои. Ей гораздо интереснее процесс, чем результат, если вы понимаете, о чём я говорю. А вот если бы вам случилось встретиться в реальном бою, она сражалась бы совсем по-другому. Поверьте, наставник, она гораздо опасней, чем вы думаете.
— Вот как? — он с интересом посмотрел на меня. — Что-то такое я подозревал, но особо над этим не задумывался. А вы, Арди? Тоже опасней, чем кажетесь?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Я не очень люблю драться и отношусь к этому более серьёзно. Так что, скорее всего, нет, не особенно опасней. Я показываю что-то более или менее близкое к моим реальным возможностям.
Он задумчиво покивал.
— А откройте мне секрет, наставник — вы-то зачем занижаете свой ранг? Всем же ясно, что у вас не пятый ранг. Кстати, а какой?
— Ближе к восьмому, полагаю, — ответил Менски без особых колебаний. — Может даже, уже и восьмой.
— Но в чём смысл занижать ранг? — я искренне недоумевал. — Даже не говоря о том, что ваше жалованье в Академиуме прямо зависит от ранга.
— Сразу видно, что вы незнакомы с контрактами Академиума, — засмеялся Генрих. — Есть там небольшое условие мелким шрифтом. Если ранг преподавателя, служащего по контракту академического займа, поднимается, то это считается заслугой Академиума, и размер долга увеличивается. То есть жалованье действительно увеличивается, но вместе с ним увеличивается и срок обязательной отработки. Магда Ясенева намного нас старше, и если бы она не аттестовалась на седьмой ранг, то давно бы уже освободилась. Вот и думай, чего ты не хочешь сильнее.
— Однако! — я был просто поражён до глубины души. — Неплохо дело поставлено, ничего не скажешь! В общем-то, я и так знал, что займы на обучение — это кабала, но всей картины не представлял себе даже близко. И как Академиум относится к этой практике занижения ранга?
— Его это полностью устраивает. Официальная аттестация ведь даёт просто бумажку, реальный ранг от неё не зависит. То есть в моём случае Академиум имеет преподавателя седьмого или даже восьмого ранга, а платит мне как пятому.
Мы молча двинулись в сторону остальных, которые всё ещё сражались — в большинстве случаев довольно убого.
— А вот скажите, Арди, — посмотрел на меня Менски. — Вы крупный спонсор Академиума, а вашу мать, насколько я знаю, планируют ввести в попечительский совет…
— Да, ректор хочет таким образом извиниться за те фокусы, что вы устраивали с нашими экзаменами, — подтвердил я. — К чему вы об этом упомянули?
— Вы не хотите немного поспособствовать изменению системы?
— Нет, не хочу, — ответил я, немного поразмыслив. — Я не собираюсь устраивать революции, основываясь на абстрактном чувстве справедливости. Я забочусь о служащих семьи, а о преподавателях Академиума пусть заботится кто-нибудь другой.
— И что вы понимаете под заботой о ваших служащих?
— Мы поощряем развитие наших Владеющих, если вы об этом. Если вы захотите аттестоваться на новый ранг, наша семья препятствовать не будет. Наоборот, мы вас в этом поддержим. Понимаете, господин Генрих, у нас совсем другая ситуация, чем в Академиуме. Для Академиума отдельный сотрудник ничего не значит — там всегда найдётся должник, которым можно легко заменить любого закончившего отработку. Для нас же очень важна лояльность, а любое кабальное условие контракта убьёт лояльность сразу и навсегда.
* * *
Чем дальше, тем больше мне нравится бывать у Ренских. И совсем не потому, что в их квартале чисто и красиво — а там действительно очень чисто и очень красиво. У нас в имении ведь ничем не хуже, да Новгород и вообще город не грязный, хотя места разные есть, как не быть. Дело скорее в атмосфере у Ренских — здесь сразу видна любовь хозяев к своему дому. Каждая скамейка, каждое дерево, каждый цветок настолько ухожены, что сразу становится ясно — всё здесь делается с душой, а вовсе не потому, что руководство выделило соответствующий бюджет на озеленение.
Как и в прошлый раз, Стефа нашлась у себя в домике, и так же, как в прошлый раз, там сидела и Ольга. Дело понятное — летом в жару мне тоже не особо работается.
— Бабушка, Ольга, — поприветствовал я их. — Не помешал?
— Не помешал, заходи, — откликнулась Стефа. — Садись, бери чашку. Ты по делу?
— Совершенно безо всякого дела, — ответил я, наливая себе чай. Опять горячий чай! Я бы предпочёл ледяной лимонад, но большого выбора не было, а отказываться в гостях от угощения без веской причины не стоит — если, конечно, хочешь, чтобы атмосфера оставалась неофициальной и дружеской.
— Как дела у тебя? — спросила Ольга, и обе они внимательно на меня уставились.
— Да как обычно, — пожал я плечами. — Грандиозных успехов нет, но и катастрофических провалов тоже нет. Обычная повседневная суета с обычными мелкими заботами. Недавно вернулся из Рифейска, на днях в империю поеду, вот решил к вам забежать, как выдалась свободная минутка.
— Тебе, может, помощь какая-нибудь нужна? — заботливо справилась Стефа.
— Да нет, ничего не нужно, — слегка удивился я такой настойчивости. — Ну разве что насчёт нашего с вами контракта можно поговорить — ну, помните же, мы в прошлый раз говорили насчёт укрепления нашего подземелья. Пора бы уже что-то подписать, хотя бы предварительно, и понемногу начинать работать. Архитекторы более-менее набросали планы, самое время решать, что и как укреплять. И что с этим подземельем вообще можно сделать. В общем, от вас нужны специалисты, пока только для консультаций, а дальше как получится.
— Пришлём кого-нибудь, — пообещала Стефа, переглянувшись с Ольгой. — Наш поверенный свяжется с Кирой, обговорят детали договора. Так всё-таки — что у тебя с князем?
— А что у меня с князем? — сразу я не понял, но потом до меня быстро дошло. — Ах, вы об этом… Да ничего особенного, князь мной недоволен. Ну, это дело житейское, сами знаете, как оно бывает. Милость правителей преходяща.
— Преходяща, говоришь, — глубокомысленно покивала Стефа. — То есть ты в немилости?
— Увы, — я развёл руками. — Так вот получилось.
— Говорят, ты Рифейск полностью разгромил. Казнил там двести человек, включая наместника.
— Врут, — ответил я, всецело занятый дегустацией печенья. — Всего тридцать два человека казнили, да ещё девятнадцать арестовали и в Новгород привезли. Наместника с командиром гарнизона тоже сюда доставили.
— А, всего тридцать два, — с ясно различимой иронией сказала Ольга. — Это же совсем другое дело.
— Вот только не надо из меня какого-то вурдалака делать, хорошо? — поморщился я. — Расследовали дела люди князя, приговоры выносил трибунал из людей князя, казни проводили люди князя. Я, конечно, контролировал процесс, но главным образом, чтобы удостовериться, что они заодно кого-то невиновного не приговорили. Могу с уверенностью сказать, что все смертные приговоры были заслуженными, это всё были бандиты в крови по уши.
— То есть там действительно всё делали люди князя? — удивилась Ольга, и Стефа тоже сделала удивлённое лицо.
— Ну а кто же ещё? — немного раздражённо ответил я. — Это княжий город и княжьи люди — с чего бы вдруг я сам стал какие-то суды там устраивать? Мне даром не надо в это болото лезть. Я просто осуществлял общий надзор, чтобы всё было законно, и без каких-то перегибов. Кстати, хочу поблагодарить вас, я имею в виду весь род Ренских, за ваше неоценимое содействие. Без помощи Анны мне было бы гораздо труднее справиться.
Ольга со Стефой совершенно синхронно кивнули, принимая благодарность.
— Так всё-таки, Кеннер, что получается? — продолжала Ольга. — Всё делали люди князя, а князь недоволен тобой?
— Ну, я же был руководителем, — хмыкнул я, слегка удивлённый такой настойчивостью. — Кому интересно разбираться, кто конкретно что-то не то сделал? Вот князь и не стал разбираться. Руководитель отвечает за всё.
— Действительно, — задумчиво заметила Ольга, — так всегда и бывает.
— Анна ещё упоминала, — в разговор опять вступила Стефа, — будто ты золотой прииск приобрёл.
— Нелегальный, — махнул я рукой. — Можно сказать, мне его сплавили.
— Мне одна птичка из княжеской канцелярии даже напела, что тебе его даром передали.
— Так конфискованный же, — я посмотрел на Стефу с удивлением. — Вот бы я ещё и деньги за него платил. Мне он на самом деле и даром-то не сильно нужен.
— Да, конечно, зачем он нужен, конфискованный-то, — покивала она. — Пудов сто даёт?
— Шестьдесят всего. Но там надо смотреть, вполне возможно, что выработку можно будет увеличить, если дело нормально поставить. Нелегальщина не очень способствует хорошей организации труда.
— Верно рассуждаешь, — согласилась Стефа. — И ещё у тебя сейчас лицензия на скупку на двенадцать лет, верно?
— Почему на двенадцать лет? — удивился я.
— А на сколько? — в свою очередь удивилась она. — На меньший срок в такой лицензии просто смысла нет, а больше, чем на двенадцать лет, её никогда и не дают. По правилам не положено.
— Ну, я сказал, что меня двенадцать лет не устроит, и мы договорились на стандартный расчётный период, — с некоторой неловкостью признался я.
— Стандартный расчётный период? — непонимающе переспросила Стефа.
— Это у счетоводов такое понятие есть, его используют в долгосрочном планировании, — со вздохом пояснил я. — Тридцать шесть лет.
Ольга со Стефой уставились друг на друга. Похоже, они как-то общаются — не просто же так смотрят. Правда, никакой склонности к эмпатии я за ними никогда не замечал — если они и общаются, то явно каким-то иным способом.
— То есть, Кеннер, что у нас получается? — Ольга оторвала взгляд от Стефы и посмотрела на меня. — Поправь меня, если я что-то неправильно скажу. Князю не понравилось, что было сделано в Рифейске, и он возложил всю вину на тебя. Он тобой недоволен, семья Арди вышла из милости. Всё так?
— Ну… так, — осторожно ответил я.
— Так, — удовлетворённо кивнула Ольга. — Идём дальше. В качестве наказания разозлённый князь дарит тебе золотодобывающий прииск с неплохой годовой добычей. Но поскольку он на тебя очень сильно зол, то в придачу к прииску даёт тебе исключительную лицензию на скупку золота и камней у старателей. Тебя, однако не устроил срок стандартной лицензии, и князь в бешенстве увеличивает срок лицензии в три раза. Кстати говоря, увеличивает вопреки уложению. Ну очень складно всё выходит, прямо сразу в это веришь. А почему бы и не поверить? Так ведь всегда оно и бывает, когда князь на кого-то сильно гневается, правда, Стефа?
— Правда, Оля, — Стефа уже откровенно смеялась. — Насчёт кого другого не уверена, но Кеннера Яромир обычно так и наказывает. В гневе дарит ему разные активы. В общем, сурово карает.
Я вздохнул. Нет, в самом деле — чего я ожидал? Среди глав семейств и родов дураки крайне редко встречаются, а слишком доверчивых вообще не водится.
— На самом деле князь не очень на меня сердит, — неохотно признал я.
— И это, наверное, хорошо, — посмеиваясь, сказала Ольга. — Даже боюсь себе представить, как он бы тебя задарил, если бы был очень сердит.
— И многие всё это сопоставили? — со вздохом спросил я.
— Вряд ли многие, — чуть подумав, ответила Ольга. — По крайней мере, на данный момент. Далеко не все знают про тот прииск, даже в Рифейске. Да и мы узнали эту историю практически случайно.
— Да не разводи ты ненужные секреты, Оля, — лениво заметила Стефа. — Анне про прииск рассказал её дружок Норит, карлы о нём знали. А там она уже сама разобралась, что спросить и у кого, вот и выяснила, что этот прииск конфисковал князь. А мы здесь тоже поинтересовались, и вот сюрприз — оказалось, что конфискованный прииск был выставлен на закрытый аукцион, и в результате напряжённых, но честных торгов продан семейству Арди за одну гривну.
— Я его на аукционе купил? — удивился я. Выглядело это довольно глупо, и сёстры дружно захихикали.
— Да, вот так мы и узнали, — подтвердила Ольга, просмеявшись. — Понимаешь, Кеннер, из княжеской канцелярии получить информацию совсем не так просто. Если знаешь, что спрашивать, тогда ещё есть шанс что-то узнать, а так просто болтать никто не будет. Вряд ли многие слышали про этот прииск и смогут задать правильный вопрос правильным людям.
— То есть можно всё-таки считать, что все верят в княжескую немилость? Кроме вас, конечно?
— Не совсем так, Кеннер, — насмешливо улыбнулась Ольга. — Верят, но сильно сомневаются. Да мы ведь тоже не случайно начали наводить справки. С одной стороны, вроде похоже на правду — ну сделал что-то неправильно, бывает, тем более ты молодой, вполне мог ошибиться. Но, с другой стороны, чувствуется, что здесь что-то не так, и всё немного сложнее. Да и по тебе совсем не скажешь, что ты сильно переживаешь. Может, всё-таки расскажешь нам, зачем Яромир это затеял?
— Не могу рассказать, Ольга, вот честно не могу, — вздохнул я. — На условиях конфиденциальности скажу лишь одно — это не для наших.
— Иностранцы! — тут же сориентировалась Стефа. — Точно, Оля, Кеннер же ливонский барон, вот Яромир через него и мутит что-то с христианами.
— Будем молчать, Кеннер, не беспокойся, — заверила меня Ольга. — Раз уж выяснилось, что нас его затеи никак не задевают, то нам ничего больше знать и не надо.
— Меня ещё беспокоит вот такой вопрос, — вспомнил я. — Мы с Леной на днях опять уезжаем — не наберётся ли кто-нибудь смелости нас пощипать, раз уж мы оказались в такой немилости у князя?
Ольга со Стефой опять пристально друг на друга посмотрели — ну точно, каким-то образом общаются.
— Не бери в голову, Кеннер, — наконец сказала Стефа. — Те, кто поумней, не очень верят в эту немилость, а кто подурней, у тех просто сил на такое не хватит. Да и вообще с тобой мало кто захочет связываться, все же помнят, чем это обычно кончается. Но мы на всякий случай аккуратно всех предупредим, что если у кого-то хватит на это глупости, то твои родственники в стороне не останутся.
— Спасибо, — искренне поблагодарил я. — Мне тоже кажется, что каких-то неприятностей не должно быть, но всё же будет гораздо спокойнее уезжать, зная, что вы присмотрите за слишком буйными. Кира, конечно, хороша, но она не очень приспособлена для руководства во время кризиса.
— Но вообще она неплохо справляется, — заметила Ольга.
— Я бы даже сказал, неожиданно хорошо справляется, — согласился я. — А вот, возвращаясь к золоту — есть у меня один вопрос. Анна как-то сказала мне, что золото вам неинтересно вообще, и вы возьмётесь его разрабатывать только если очень уж богатое месторождение встретится. То есть я так понял, что если вот прямо самородки под ногами валяются, то вы за ними нагнётесь, а так мимо пройдёте.
— Ты немного утрировал, — улыбнулась Ольга. — Но в целом всё верно. Связываться с золотом мы не хотим.
— А почему?
— Потому что у золота есть одна неприятная проблема, — пояснила она.
— Монопсония [12] ? Но это же не совсем так.

[ 12 — Монопсония — это монополия наоборот. Если в случае монополии на рынке присутствует только один продавец, то монопсонией называется ситуация, когда имеется только один покупатель.]

— Это не совсем так для старых добытчиков, Кеннер. Для тех, кто очень давно с золотом работает. А для таких, как мы с тобой, покупатель только один, и цену покупки устанавливает он. И как-то перехватить других покупателей не получится — здесь конкурентов просто невозможно вытеснить обычными способами.
— Совсем невозможно? — хмуро спросил я, впрочем, и сам это понимая.
— Ну а как? — Ольга развела руками. — Снизить цену ты можешь только до цены княжеской скупки, а этим ты никого не разоришь. Нет, ты можешь и ниже цену установить, но разоряться при этом будешь ты, а не твои конкуренты. Потому что прибыльный сбыт гарантирован для всех, пусть прибыль будет и не очень высокой. Так что всё, чего ты добьёшься, это раскачаешь рынок и приобретёшь множество врагов, только и всего. Можно, конечно, уничтожить конкурента физически, но это дело такое… друзей точно не добавит. В общем, для нас золото — это очень много мороки за очень мало денег. Мы гораздо проще и больше заработаем на других металлах или, например, на поделочном камне вроде малахита или яшмы.
— В общем-то, я тоже к такому выводу пришёл, — вздохнул я. — Потому и не особо рад этому прииску.
— А что, отказаться никак не мог? — с любопытством спросила Ольга.
— Если бы мог, то отказался бы. А сейчас даже не знаю, что с этим золотом делать. Вешать на себя лишнюю мороку забесплатно совсем не хочется, а как сделать это действительно прибыльным предприятием — пока понять не могу.
— Князю, наверное, будет интересно посмотреть, как ты станешь решать эту проблему, — заметила Стефа, с любопытством глядя на меня.
— Думаешь, князь специально так замыслил, чтобы посмотреть, как я выкручиваться буду?
— Не думаю, что специально, — покачала головой она. — Зачем ему такие проверки устраивать? Но раз уж так само собой получилось, то Яромир с интересом за тобой понаблюдает.
— И вы тоже?
— И мы, конечно, тоже, — засмеялась Стефа.

***