За последним 176 - 18 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 176

22:27

За последним 176

---

===

***

===

Глава 17

В оговорённое время я стоял у причальной мачты вместе с Драганой и ждал Норита. Настроение у меня было неоднозначное. С одной стороны, я был рад, что мы, наконец, улетаем из Рифейска, который мне, сказать откровенно, совсем не приглянулся, а с другой — меня терзало предчувствие неприятностей. Замечание Анны Ренской о Норите как о существе с не самым лёгким характером было совершенно точным и даже, скорее, преуменьшением. А если учесть, что наш дирижабль был просто битком набит личностями, перед которыми показывать характер категорически не стоило, то смесь из всего этого получалась взрывоопасная. Разруливать конфликты, по всей видимости, предстояло мне.
В принципе, я и ожидал, что прибытие Норита обычным не будет, но он всё же сумел меня удивить. Он приехал на грузовике.
— Вот эти ящики пусть занесут в трюм, а чемодан ко мне в каюту, — вальяжно распорядился он, глядя на вахтенного снизу вверх и тыкая его в грудь пальцем для привлечения внимания. В тыканье пальцем, разумеется, не было никакой необходимости — он и без этого привлёк полное внимание всех окружающих. Затем он обратил внимание на нас. Небрежно кивнув мне, он уставился на Драгану.
— А ты кто такая? — осведомился он.
— В частности, я воспитанный человек, который не тычет незнакомцам, — полным яда голосом ответила Драгана.
Ядовитое замечание не произвело на него ни малейшего впечатления, яда он не заметил.
— Это хорошо, — одобрительно кивнул Норит.
Драгана начала закипать. Я понял, что если срочно не вмешаться, то с таким трудом найденный проводник может принять форму кровавой лепёшки — совершенно для наших целей бесполезную.
— Сиятельная, — торопливо заговорил я, — позвольте представить вам мaгистера Норита, который любезно согласился стать нашим проводником. Мaгистер, позвольте представить вам сиятельную Драгану Ивлич.
— Сиятельная, да? — нахмурился тот. — Не люблю я колдуний.
— К счастью, на моём дирижабле колдуний любят, — отозвалась Драгана, интонацией подчеркнув слово «моём».
Она, похоже, ещё не потеряла надежду смутить его ядовитым сарказмом — надежду, разумеется, совершенно тщетную. Он не смутился.
— Ладно, пускай, — снисходительно махнул рукой Норит. — Ну, что мы тут стоим? Ведите уже.
Драгана беспомощно посмотрела на меня — ей наверняка не часто доводилось встречаться со столь великолепной наглостью, и она явно растерялась. Я в ответ так же беспомощно пожал плечами, и мы двинулись.
Мы с Норитом прошли в кают-компании, куда вскоре подошла Милана Бобровская, а капитан принёс и разложил на столе большую карту Рифеев. К счастью, порядком раздражённая Драгана сразу нас покинула; Анна Максакова планированием пути тоже не заинтересовалась и осталась в своей каюте. Милану же с её спокойным и неконфликтным характером вывести из себя было трудно, так что дальнейшее общение протекало гораздо спокойнее.
— Вот сюда нам надо лететь, — Норит ткнул пальцем в точку на карте.
— Странно, — удивилась Бобровская. — По моим прикидкам, наша цель должна находиться где-то здесь. — Она указала точку на карте заметно в стороне от указанной им.
— Вообразили себя навигатором? — пристально уставился на неё Норит. — Решили, что знаете горы лучше меня?
— Ни в коем случае, — улыбнулась ему Милана. — Пытаюсь понять, в чём моя ошибка. Вы не могли бы мне её разъяснить?
— Ну, в общем-то, почти верно показали, — с явной неохотой ответил тот, — совсем чуть-чуть ошиблись. Вот только прилетите вы в эту точку, и что дальше будете делать? Возьмёте лопату и станете копать? Лучше уж молчите, чем говорить глупости.
— То есть мы полетим не прямо туда, а к ближайшему входу? — догадалась Милана.
— Небезнадёжна, — пробурчал Норит.
— Но мы полетим туда, потому что оттуда действительно ближе к нашей цели? — по-прежнему улыбаясь, настаивала Милана. — А не потому, что вы именно туда хотите доставить свои ящики? Кстати, сколько их там, капитан?
— Пять больших и два маленьких, — ответил капитан, имя которого я, к своему стыду, до сих пор не удосужился узнать. Похоже, не только я — насколько я помню, для всех пассажирок он всегда был просто «капитаном».
— Что за чушь! — возмутился Норит. — Я просто знал, что до норы Кратиды быстрее всего дойти от доломитовых врат, так что сразу ясно было, что мы полетим туда.
— О, прошу прощения, почтенный! — извинилась Милана, дружелюбно улыбаясь. — Я ни в коей мере не хотела усомниться в ваших мотивах, это было скорее шутливым замечанием. Скажите, а что именно вызывает ваше неприятие — Высшие, или вообще Владеющие, или просто женщины?
У неё во взгляде светилось искреннее любопытство, и тот вдруг ощутил неуверенность.
— У нас был неприятный опыт с одной колдуньей, — неохотно сказал он. — Мы их с тех пор не очень любим.
— А я, кажется, догадалась! — радостно заявила Милана. — Это Светана Пущина, да? Мы с ней очень хорошо знакомы, она мне рассказывала эту историю.
Бобровская смотрела на Норита с любовью. Именно с такой чистой любовью энтомолог рассматривает уникальное насекомое, будущую гордость коллекции, прежде чем приморить его и приколоть булавкой к листу. Норит сразу почувствовал себя очень неуютно.
— Ну ладно, всё, что нужно, я сказал, — пробормотал он. — Если ваш капитан хоть что-то смыслит, то довезёт.
Он стремительно двинулся к двери, едва не упал, споткнувшись о стул, и вылетел из кают-компании не прощаясь. Милана мягко засмеялась, глядя ему вслед.
— Это, должно быть, интересная история? — с намёком спросил я.
— О да, — она искренне смеялась.
— Не расскажете? — меня разбирало любопытство.
— Пожалуй, можно, — кивнула она. — Не думаю, что Света будет на меня в обиде. История была такова: Светана всегда увлекалась артефакторикой. Не как основной деятельностью, конечно, просто любила немного повозиться для развлечения. Ну знаете, занять руки и голову. Как-то пришла ей в голову идея, как сделать искусственные сатураты, и она этой идеей загорелась. Для этого нужны были какие-то специальные камешки, вот она и поехала к карлам. Повезла им что-то подходящее для обмена. А здесь надо сказать, что она не подумала предупредить их, что она Высшая, а у карл, как оказалось, женщины — что-то вроде скота, они их продают и покупают. Так вот, карлы поменяться согласились, а потом прикинули и решили: зачем меняться, если можно забрать просто так? А женщину в загон к остальным, и получается вообще со всех сторон хорошо, идеальный вариант. В общем, дело кончилось тем, что оговорённый обмен всё-таки совершился, но Света перед тем, как удалиться, показательно выпорола их старейшин. В назидание, так сказать.
— Прекрасная история, — искренне сказал я. — А сатураты получились?
— Нет, с сатуратами у неё ничего не вышло, — с сожалением ответила Милана. — Зря в Рифеи съездила, только что моральное удовлетворение получила. Ну, я думаю, вы уже начали понимать, что из себя представляют карлы. Ваш Норит — довольно типичный экземпляр.
— Кажется, понимаю, — задумчиво сказал я. — Ну что же, учтём. А Норит, кстати, у карл, случаем, не старейшина? А то, может, он тоже пострадал?
— Это было бы забавно, — хихикнула она.
* * *
Во время полёта мы с Ленкой чаще всего сидели в кают-компании — наши, да и вообще все каюты на дирижабле были настолько крохотными, что поместиться там вдвоём было затруднительно. Я большей частью читал учебники, Ленка предпочитала дамские романы. Впрочем, выбор чтения на борту был сильно ограничен, и судя по тому, что в последнее время она тоже сидела с учебником, запасы слезоточивых романов были полностью исчерпаны. Иногда к нам забредал кто-нибудь из спутниц, но чаще всего они сидели у себя. В отличие от нас, одиночество их не тяготило.
В дверь опасливо заглянул Норит, и я обрадовался поводу отложить опостылевший учебник.
— Заходите, Норит, — пригласил я его. — Чайник как раз вскипел.
Он окинул взглядом кают-компанию и, убедившись, что Высших здесь нет, вошёл и уселся в кресле, почти там утонув. После разговора с Миланой он сильно убавил гонора, и «колдуний» по возможности избегал.
— Долго летим, — сварливо пожаловался он.
— Экономический ход, — пожал плечами я. — Заправляться здесь особо негде, так что приходится экономить топливо.
Он буркнул что-то неодобрительное себе под нос.
— А вот скажите, Норит, — я решил немного прояснить нашу неопределённую договорённость, — насколько серьёзно вы настроены на сотрудничество?
— Решили отказаться? — хмуро спросил он.
— Нет, — покачал я головой, — слово сказано, и я от него не отказываюсь. Но мне хотелось бы яснее понимать, как вы это сотрудничество себе видите.
— Не понимаю, к чему вы клоните. Что вы имеете в виду?
— Как, по-вашему — что в отношениях с партнёрами для нас, производственников, важнее всего?
— Прибыль? — предположил он.
— Нет, не она. Мы часто работаем при минимальной прибыли. Иногда даже бывает, что в убыток. В особых случаях, конечно, но даже такое иногда случается.
— Тогда не знаю, — недовольно сказал он. — Я учёный, а не фабрикант.
— Стабильность, — назидательно поднял я палец. — Если есть стабильность, то отношения имеют перспективу. А если нет стабильности, то нет и заинтересованности в отношениях, какими бы выгодными они ни были.
— Не совсем понимаю вашу мысль, — насторожённо сказал Норит.
— Ну вот смотрите: запуск в производство даже несложного продукта — это огромная работа и огромные расходы. Технологи подробно расписывают весь техпроцесс. Готовится помещение, закупаются и монтируются станки, обучается персонал. Некоторое время исправляются проявившиеся недочёты конструкции, техпроцесс постоянно меняется, из-за чего приходится перенастраивать станки и переобучать работников. Возникают постоянные проблемы, станки ломаются, рабочие гонят брак. Это всё происходит месяцами. И вот наконец мы всё отладили, продукт пошёл, мы начали понемногу окупать затраченные средства, и планируем через годик–другой выходить в прибыль. И вдруг партнёр, который поставляет нам уникальное сырьё, сообщает, что он больше не будет продавать нам именно это сырьё, но в принципе может продать что-нибудь другое.
— Вы не слишком драматизируете? — подозрительно спросил он.
— Нет, освоение нового продукта именно так и происходит.
Норит надолго задумался.
— То есть я правильно вас понял, что вас интересуют только долгосрочные отношения?
— Я не собираюсь отказываться от своих обещаний, — заверил его я. — Мы в любом случае купим у вас ваши материалы, они пригодятся хотя бы для уникальных артефактов. Но для того, чтобы производить что-то всерьёз, нам нужна уверенность, что наше сотрудничество продлится хотя бы лет двадцать. А лучше пятьдесят.
— Сам я это решить не могу, — недовольно сказал он. — Надо обсуждать со старейшинами. Нам тоже нужна уверенность.
— У семейства Арди хорошая репутация, — заметил я. — Мы верны своему слову.
— Охотно верю, но мы вообще не любим брать долгосрочные обязательства.
— Я изложил вам ситуацию. Вам решать, хотите ли вы длительного сотрудничества, или предпочитаете разовый обмен.
Норит насупился, вылез из своего кресла и пошёл к чайнику. Тема ему явно не понравилась — похоже, перспектива обсуждения со старейшинами его вовсе не обрадовала. Наверняка он рассчитывал, что всё будет гораздо проще — учёным вообще свойственно считать, что всё за пределами их профессиональной деятельности — полный примитив, и если там и возникают какие-то проблемы, то исключительно от дебильности исполнителей. Особенно хорошо они разбираются в том, как надо управлять государством.
Посмотрев, как он налегает на печенье, мне пришёл в голову ещё один аргумент:
— Но у вас ведь наверняка есть долгосрочные обязательства. Например, на поставку продуктов с поверхности.
— Мы не покупаем продукты у наружников, — рассеянно ответил Норит, распечатывая новую пачку печенья.
— Что же вы едите в своих пещерах? — удивился я.
— Грибы выращиваем. Съедобные лишайники. Немного рыбы ловим в подземных озёрах.
— И что — это лучше, чем продукты с поверхности?
— Не лучше, — поморщился он. — Та ещё дрянь. Только рыба ничего так, но её мало.
— Вы могли бы брать продукты у лесных, они же рядом.
— Им от нас ничего не нужно, — скривился Норит. — Вообще ничего. Если им изредка и бывают нужны какие-нибудь лопаты или грабли, то проще купить всё это в Рифейске. Впрочем, кое-какое сотрудничество у нас всё же есть — они временами выводят для нас новые сорта грибов и лишайников. С урожайностью они работать умеют, вот только вкус у них неизменно получается вроде опилок.
— Так чем же вы расплачиваетесь за новые сорта?
— Женщин им продаём, наши у них нормально могут жить.
— Женщин продаёте? — шокировано переспросила Ленка. — Это отвратительно!
— А что такого? Можно подумать, у вас не так.
— У нас женщин не продают, — с негодованием заявила Ленка. — У нас, наоборот, дают приданое.
— То есть за ваших женщин нужно приплачивать, чтобы их взяли? — насмешливо посмотрел на неё Норит. — По-моему, это унизительно. Лучше уж как у нас — сразу видно, кто чего стоит. Наши женщины гордятся, когда за них много дают, а вашим есть чем гордиться?
Ленка молчала, не находя слов от возмущения. Возможно, нужные аргументы она в конце концов бы и нашла, но я предпочёл уйти от опасной темы, пока есть возможность.
— Не стоит поспешно судить о чужой культуре, — мягко указал я. — Поспешное суждение всегда оказывается ошибочным.
— Это и вас касается, — парировал Норит.
— Не буду спорить, — дипломатично согласился я, и пусть каждый понимает мои слова по-своему — то ли я не хочу, то ли не могу спорить. — Но давайте вернёмся к вопросу долгосрочных отношений. Мы вполне могли бы поставлять вам продукты — почему вас не устраивает такой вариант?
— Что вам здесь непонятно? — недовольно поморщился тот. — Представим, что мы с вами договорились и начали обменивать наши сплавы и камни на ваши продукты. Всё прекрасно продолжается десять, двадцать, пятьдесят лет. Теперь скажите: если мы вдруг откажемся поставлять вам наши товары — вы сильно пострадаете?
— В общем-то, нет, — признал я. — Будет немного неприятно, но на семействе это никак не отразится.
— А вот если вы внезапно откажетесь поставлять нам продукты, мы просто умрём от голода — грибы-то с лишайниками мы давно перестали выращивать. Если имеет место односторонняя критическая зависимость, обязательно возникнет соблазн шантажировать ею партнёра. И вы обязательно попытаетесь нас закабалить. Ну, пусть не вы, тогда ваш наследник. Но так будет.
— Вообще-то, наше семейство такие приёмы не использует, да и для вас будет не так уж сложно закупить продукты где-то в другом месте, хотя бы как временный вариант.
Норит саркастически хмыкнул.
— Да, зависимость будет, и зависимость в самом деле несбалансированная, — вынужденно согласился я. — Хотя критической я бы её всё-таки не назвал. Однако в ваших силах её сильно смягчить и практически полностью уравнять с нашей.
— Каким образом, например? — он с интересом посмотрел на меня.
— Например, вы могли бы заказать у лесных выведение мясных и молочных пород скота, которые способны питаться грибами и лишайниками. Точнее, мы могли бы заказать это для вас, расплатившись с лесными более интересными для них товарами. Таким образом, у вас сохранились бы ваши плантации, а навоз стал бы для них хорошим удобрением. Получилась бы замкнутая экосистема с неплохим ассортиментом продукции. И тогда прекращение внешних поставок оказалось бы для вас неприятностью, неудобством, но далеко не критической проблемой.
Норит впал в глубокую задумчивость, что-то соображая про себя и загибая пальцы.
— Животных трудно содержать в пещерах, — наконец пробудился он.
— Но в принципе возможно. Думаю, лесным вполне по силам вывести подходящие породы.
— Мы не задумывались о таком варианте раньше, — признался он. — Придётся менять очень многое в нашей жизни, кому-то придётся стать животноводом. Но в целом идея интересная, мы будем её обсуждать.
— Обсуждайте, — согласился я.
* * *
— Здравствуйте, господин Борислав, — сказала Кира, войдя в кабинет.
— Здравствуйте, госпожа Кира, — тот встал ей навстречу и указал на кресло для почётных посетителей. — Прошу вас, присаживайтесь.
Кира аккуратно уселась в кресло и с улыбкой взглянула на хозяина кабинета. Тот в ответ смотрел на неё с вежливым недоумением. Недоумение было вполне обоснованным — небольшая семья Моравских не особенно выдавалась из общего ряда. Семья Арди была, конечно, ещё меньше, но по богатству и влиянию находилась в совершенно другой лиге. Общих интересов у них тоже не просматривалось — Моравские занимались производством кормов и кормовых добавок для скота и птицы, так что какое-то совместное предприятие выглядело крайне маловероятным.
— Полагаю, вы сейчас гадаете о цели моего визита, — с улыбкой сказала Кира. — Не буду вас томить, но всё же позвольте начать с небольшой предыстории. Вы, вероятно, слышали, что мы приобрели под будущую застройку большой участок, известный широкой публике как старый фабричный городок.
— Я слышал об этом, — подтвердил Борислав.
— В настоящее время там размещён полк нашей дружины. Несколько дней назад один из ратников полка привлёк внимание службы безопасности чрезмерным любопытством и множеством вопросов о вещах, которые его не касались. Служба провела расследование, и он действительно оказался шпионом.
Кира на мгновение прервалась, внимательно посмотрев на Борислава, но тот терпеливо и с лёгким недоумением ждал продолжения.
— Мы изредка ловим шпионов, и долго они у нас не живут, — продолжила Кира. — Их жизненный путь обычно заканчивается сразу после допроса. Но именно с этим шпионом у нас возникла неожиданная сложность. Он заявил, что его имя Велимир Моравин, что он бастард главы семьи Моравских — ваш, господин Борислав, — и что хоть он и не признан официально, отец его любит и будет сильно обижен, если мы поступим с ним так, как обычно поступаем с подобными деятелями.
Кира замолкла, с интересом наблюдая за Моравским. Тот был в полном ошеломлении и некоторое время не знал, что сказать.
— Я уверяю вас, госпожа Кира, — наконец собрался с мыслями Борислав, — что ни наша семья, ни я лично, не имеем к этому никакого отношения.
— Господин Велимир так и заявил, — согласно кивнула Кира. — Он рассказал, что это было его личным предприятием, которое он затеял в надежде совершить выдающееся деяние и тем самым побудить вас официально его признать. Мы ему поверили — в противном случае мы бы его показательно казнили, невзирая на вероятное ухудшение отношений с вами.
— Я вам благодарен за это, — в растерянности сказал Борислав. — Но что вы планируете делать дальше? Вы собираетесь поставить какие-то условия для возвращения моего сына?
— О, нет-нет, — отрицательно покачала головой Кира. — Никакого шантажа, никакой торговли. Мы вернём его вам безо всяких условий. Но всё же в этом деле есть некоторые моменты, сильно усложняющие ситуацию.
Борислав насторожился, почувствовав, что сейчас как раз и выяснится та причина, из-за которой та явилась к нему лично.
— Дело в том, что в этом месте действительно имеются некие важные секреты, и мы не знаем, что господину Велимиру удалось узнать. Сами понимаете, мы были вынуждены вести себя с ним вежливо, так что допрос был очень неполным. В итоге получается, что мы не можем его убить, не можем держать в заключении, но и отпустить во избежание утечки тоже не можем.
Борислав осознал масштаб проблемы и проникся. Затем он вдруг понял, насколько его сын был близок к смерти.
— Я благодарен вам за то, что вы решили не устраивать ему несчастный случай, — сказал он внезапно охрипшим голосом.
— Это было бы уроном чести, — ответила Кира с достоинством. — Семья Арди не боится жёстких решений, но всё, что мы делаем, мы делаем открыто, и всегда готовы ответить за свои поступки.
— Прошу прощения, — смешался Борислав. — Я ни в коем случае не хотел усомниться в вашей чести. Но как мы выйдем из этой ситуации?
— Полагаю, единственным решением здесь будет клятва о неразглашении. Клятва от вас, как от главы семейства. Но есть ещё одна сложность…
— Да? — отозвался тот, предчувствуя очередную неприятность.
— Секрет, который мы охраняем, является секретом княжества, поэтому я обязана доложить князю о его возможной утечке. Я, разумеется, сообщу ему о том, что это была личная инициатива вашего сына, но я не Кеннер Арди, и моё слово для князя весит не так уж много. Да и вообще в этом деле я для него буду главной виноватой. Так что советую вам тоже подумать о том, что вы будете говорить князю.
— Благодарю вас за предупреждение, госпожа Кира, — Борислав резко помрачнел.
— Как только вы дадите клятву князю о сохранении тайны, мы немедленно доставим вашего сына домой.
— С ним у меня будет серьёзный разговор, — мрачно пообещал Борислав. — Я искренне сожалею о том, что по нашей вине у вас возникли неприятности с князем. Наше семейство принесёт вам официальные извинения. Вашему семейству и вам лично, госпожа Кира.
— В таком случае у меня всё, — кивнула Кира вставая. — Всего хорошего, господин Борислав.