Главная » 2019 » Май » 18 » М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 021
16:57
М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 021

***     Михаил Салтыков-Щедрин в молодости..            

***

***         
   С шести часов матушка и сестра начинали приготовляться к вечернему выезду. Утренняя беготня возобновлялась с новой силой. Битых три часа сестра не отходит от зеркала, отделывая лицо, шнуруясь и примеряя платье за платьем. Беспрерывно из ее спальни в спальню матушки перебегает горничная за приказаниями.
   - Барышня спрашивают, какую им ленту надеть?
   - Барышня спрашивают, надевать ли локоны, или гладко причесаться?
   - Барышня спрашивают, для большого или малого декольте им шею мыть?
   - Шпилек, булавок несите! - раздается по коридору, - оглохли!
   Когда туалет кончен, происходит получасовое оглядыванье себя перед зеркалом, принятие различных поз, приседание и проч. Если вечер, на который едут, принадлежит к числу "паре", то из парикмахерской является подмастерье и убирает сестрицыну голову.
   - Шипси! - командует подмастерье (Ивашка из крепостных), подражая хозяину-французу.
   - Пропасти на вас нет! - кричит из своего угла отец, которого покой беспрерывно возмущается общей беготнёю.
   - Ну, батюшка, не прогневайся! - откликается ему матушка.
   Наконец вдруг, словно по манию волшебства, все утихло. Уехали. Девушки в последний раз стрелой пробежали из лакейской по коридору и словно в воду канули. Отец выходит в зал и одиноко пьет чай.
   - Что, как на дворе? - спрашивает он камердинера Степана, который прислуживает за столом.
   - Вызвездило. Мороз лютый ночью будет.
   - Ну, зима нынче. Того гляди, всех людей поморозят, ездивши по гостям.
   Отец вздыхает. Одиночество, как ни привыкай к нему, все-таки не весело. Всегда он один, а если не один, то скучает установившимся домашним обиходом. Он стар и болен, а все другие здоровы... как-то глупо здоровы.
   Бегают, суетятся, болтают, сами не знают зачем и о чем. А теперь вот притихли все, если бы не Степан - никого, пожалуй, и не докликался бы. Умри - и не догадаются.
   - И зачем только жениться было! - мысленно восклицает он, забывая, что у него от этого брака уж куча детей.
   Вспоминается ему, как он покойно и тихо жил с сестрицами, как никто тогда не шумел, не гамел, и всякий делал свое дело не торопясь. А главное, воля его была для всех законом, и притом приятным законом. И нужно же было... Отец пользуется отсутствием матушки, чтоб высказаться.
   "Близок локоть, да не укусишь", - мелькает в его уме пословица. - Степка! - обращается он к слуге: - помнишь, как я холостой был?
   - Как, сударь, не помнить!
   - Хорошо тогда было! а?
   - Уж так-то хорошо, так хорошо, что, кажется, кабы...
   - Тихо, смирно, всего вдоволь. Эхма! правду пословица говорит: от добра добра не ищут. А я искал. За это бог меня и наказал.
   - Это точно, что...
   Бьет десять. Старик допивает последнюю чашку и начинает чувствовать, что глаза у него тяжелеют. Пора и на боковую. Завтра у Власия главный престольный праздник, надо к заутрене поспеть.
   - Узнавал, будут ли певчие? - спрашивает отец.
   - Узнавал-с. Сказали, что певчие за поздней обедней будут петь, а за заутреней и за ранней обедней дьячки.
   - Ну, и дьячков послушаем. А дьякон свой или наемный будет служить?
   - Дьякона из Чудова монастыря пригласили. А свой за второго пойдет.
   - Какой это чудовской дьякон? рыжеватый, что ли?
   - Не могу знать-с.
   - Должно быть, он.
   Отец встает из-за стола и старческими шагами направляется в свою комнату. Комната эта неудобна; она находится возле лакейской и довольно холодна, так что старик постоянно зябнет. Он медленно раздевается и, удостоверившись, что выданные ему на заутреню два медных пятака лежат в целости около настольного зевала, ложится спать.
   - В четыре часа меня разбудить, - наказывает он Степану, - а девкам скажи, чтобы не гамели.
   Между часом и двумя ночи матушка с сестрой возвращаются домой.
   Дни проходят за днями, одинаковые и по форме, и по содержанию. К концу, впрочем, сезон заметно оживляется. С рождества в Благородном собрании начинаются балы и периодически чередуются вплоть до самого поста.
   Из них самым важным считается утренний бал в субботу на масленице. Для девиц-невест это нечто вроде экзамена. При дневном свете притиранья сейчас же скажутся, так что девушка поневоле является украшенная теми дарами, какие даны ей от природы. Да и наряд необходимо иметь совсем свежий, а не подправленный из старенького.
   Билеты для входа в Собрание давались двоякие: для членов и для гостей.
   Хотя последние стоили всего пять рублей ассигнациями, но матушка и тут ухитрялась, в большинстве случаев, проходить даром. Так как дядя был исстари членом Собрания и его пропускали в зал беспрепятственно, то он передавал свой билет матушке, а сам входил без билета. Но был однажды случай, что матушку чуть-чуть не изловили с этой проделкой, и если бы не вмешательство дяди, то вышел бы изрядный скандал.
   - Мать-то! мать-то вчера обмишулилась! - в восторге рассказывал брат Степан, - явилась с дядиным билетом, а ее цап-царап! Кабы не дядя, ночевать бы ей с сестрой на съезжей!
   Тем не менее, несмотря на ежедневные выезды и массу денег, потраченных на покупку нарядов, о женихах для сестры было не слышно.
   - И куда они запропастились! - роптала матушка. - Вот говорили: в Москве женихи! женихи в Москве! а на поверку выходит пшик - только и всего.
   Целую прорву деньжищ зря разбросали, лошадей, ездивши по магазинам, измучили, и хоть бы те один!
   Матушка, впрочем, уже догадывалась, что в Москве не путем выездов добываются женихи, и что существуют другие дороги, не столь блестящие, но более верные. В скором времени она и прибегла к этим путям, но с этим предметом я предпочитаю подробнее познакомить читателя в следующей главе.
   Матушка званых вечеров не давала, ссылаясь на тесноту помещения. Да и действительно, было бы странно видеть танцующие пары в миниатюрной квартирке, в которой и "свои" едва размещались. Впрочем, однажды она расщедрилась и дала, как говорится, пир на весь мир. В эту зиму нам случайно попалась квартира с довольно просторной залой, и дядя воспользовался этим, чтобы уговорить матушку повеселить дочь. Затеяли бал.
   Мебель ссудил дядя из своей квартиры, посуду напрокат взяли, позвали кухмистера Гарихмусова, накупили конфект, фруктов и разослали приглашения.
   Бал вышел наславу. Приехало целых четыре штатских генерала, которых и усадили вместе за карты (говорили, что они так вчетвером и ездили по домам на балы); дядя пригласил целую кучу молодых людей; между танцующими мелькнули даже два гвардейца, о которых матушка так-таки и не допыталась узнать, кто они таковы. Веселились до пяти часов утра, и потом долго-долго вспоминали об этом бале, приурочивая к нему разные семейные события.
   Воскресные и праздничные дни тоже вносили некоторое разнообразие в жизнь нашей семьи. В эти дни матушка с сестрой выезжали к обедне, а накануне больших праздников и ко всенощной, и непременно в одну из модных московских церквей.
   Модными церквами в то время считались: Старое-Вознесенье, Никола Явленный и Успенье-на-Могильцах. В первой привлекал богомольцев шикарный протопоп, который, ходя во время всенощной с кадилом по церковной трапезе, расчищал себе дорогу, восклицая: place, mesdames! [Дорогу, сударыни!]
   Заслышав этот возглас, дамочки поспешно расступались, а девицы положительно млели. С помощью этой немудрой французской фразы ловкий протопоп успел устроить свою карьеру и прославить храм, в котором был настоятелем. Церковь была постоянно полна народа, а изворотливый настоятель приглашался с требами во все лучшие дома и ходил в шелковых рясах. У Николы Явленного настоятелем был протопоп, прославившийся своими проповедями. Говорили, что он соперничал в этом отношении с митрополитом Филаретом, что последний завидовал ему и даже принуждал постричься, так как он был вдов. И действительно, в конце концов он перешел в монашество, быстро прошел все степени иерархии и был назначен куда-то далеко епархиальным архиереем. Что касается до церкви Успенья-на-Могильцах, то она славилась своими певчими. Помнится, что там по праздникам певал крепостной хор Ровинского.
   Матримониальные цели и тут стояли на первом плане. На сестру надевали богатый куний салоп с большой собольей пелериной, спускавшейся на плечи. Покрыт был салоп, как сейчас помню, бледно-лиловым атласом.
   Выезды к обедне представлялись тоже своего рода экзаменом, потому что происходили при дневном свете. Сестра могла только слегка подсурмить брови и, едучи в церковь, усерднее обыкновенного нащипывала себе щеки. Стояли в церкви чинно, в известные моменты плавно опускались на колени и усердно молились. Казалось, что вся Москва смотрит.
   Разумеется, по окончании службы, встречаются со знакомыми, и начинается болтовня.
   - Ах, какую он сегодня проповедь сказал! еще крошечку - и я разрыдалась бы! - слышится в одном месте.
   - Как это? как он выразился? "И всегда и везде - он повсюду с нами!" Ах, какая это святая правда! - раздается в другом.
   - А вы заметили, ma chere, гусара, который подле правого крылоса стоял? - шушукаются между собой девицы, - это гвардеец. Из Петербурга, князь Телепнев-Оболдуй. Двенадцать тысяч душ, ma chere! две-над-цать!
   - Joli! [Мило!]
   - И всё в Тульской, да в Орловской, да в Курской губерниях! Вообще, где хлеб...
   - Вот кабы... - потихоньку шепчет матушка, прислушавшись к разговору и любовно посматривая на дочку-любимку.
   Начинается разъезд, который иногда длится полчаса. Усевшись в возок, матушка упрекает сестрицу:
   - Какая ты, однако ж, Наденька, рохля! Смотрит на тебя генерал этот... как бишь? - а ты хоть бы глазом на него повела.
   - Вот еще! стану я... старик!
   - Нечего: старик! женихов-то не непочатой угол; раз-другой, и обчелся. Привередничать-то бросить надо, не век на шее у матери сидеть.
   - Не пойду я за старика.
   - А не пойдешь, так сиди в девках. Ты знаешь ли, старик-то что значит? Молодой-то пожил с тобой - и пропал по гостям, да по клубам, да по цыганам. А старик дома сидеть будет, не надышится на тебя! И наряды и уборы... всем на свете для молодой жены пожертвовать готов!
   - Как папенька, например...
   - Ну что папеньку трогать! Папенька сам по себе. Я правду ей говорю, а она: "папенька"...
   И т. д.
   Возвратясь домой, некоторое время прикидываются умиротворенными, но за чаем, который по праздникам пьют после обедни, опять начинают судачить. Отец, как ни придавлен домашней дисциплиной, но и тот наконец не выдерживает.
   - Как это у вас языки не отсохнут! - кричит он, - с утра до вечера только и дела, что сквернословят!
   При этом упреке сестрица с шумом встает из-за стола, усаживается к окну и начинает смотреть на улицу, как проезжают кавалеры, которые по праздникам обыкновенно беснуются с визитами. Смотрение в окно составляет любимое занятие, которому она готова посвятить целые часы.
   - Что в окно глазеешь? женихов высматриваешь? - язвит отец, который недолюбливает старшую дочь именно потому, что матушка балует ее.
   - И буду смотреть! Вам что за дело! - огрызается сестрица.
   - Вот как отцу она отвечает!
   - А вы не троньте меня, и я вас не трону!
   - Ах, ты...
   - Сидели бы у себя в углу!..
   - Надин! Финиссё! [Перестаньте!] - вступается матушка, не желая, чтобы подобные сцены происходили "деван лё жан" [в присутствии посторонних].
   В воскресенье, последний день масленицы, ровно в полночь, цикл московских увеселений круто обрывался. В этот день у главнокомандующего назначался "folle journee" [веселый вечер]; но так как попасть в княжеские палаты для дворян средней руки было трудно, то последние заранее узнавали, не будет ли таких же folles journees у знакомых. Семья, которой не удавалось заручиться последним масленичным увеселением, почитала себя несчастливою. Целый день ей приходилось проводить дома в полном одиночестве, слоняясь без дела из угла в угол и утешая себя разве тем, что воскресенье, собственно говоря, уже начало поста, так как в церквах в этот день кладут поклоны и читают "господи, владыко живота".
   В чистый понедельник великий пост сразу вступал в свои права. На всех перекрестках раздавался звон колоколов, которые как-то особенно уныло перекликались между собой; улицы к часу ночи почти мгновенно затихали, даже разносчики появлялись редко, да и то особенные, свойственные посту; в домах слышался запах конопляного масла. Словом сказать, все как бы говорило: нечего заживаться в Москве! все, что она могла дать, уже взято!
   В понедельник же, с раннего утра, матушка начинает торопиться сборами.
   Ей хочется выехать, не позже среды - после раннего обеда, чтоб успеть хоть на кончике застать у Троицы-Сергия мефимоны. С часу на час ожидают из деревни подвод; Стрелкова командируют в Охотный ряд за запасами для деревни, и к полудню он уже является в больших санях, нагруженных мукой, крупой и мерзлой рыбой. В нашем доме в великий пост не подается на стол скоромного, а отец кушает исключительно грибное и только в благовещенье да в вербное воскресенье позволяет себе рыбу. Те же хлопоты, которые сопровождали приезд в Москву, начинаются и теперь. Беспрерывно слышится хлопанье наружными дверями, в комнатах настужено, не метено, на полах отпечатлелись следы сапогов, подбитых гвоздями; и матушка и сестра целые дни ходят неодетые. Один отец остается равнодушен к общей кутерьме и ходит исправно в церковь ко всем службам.
   - Подводы приехали! - докладывают матушке.
   Наконец все прибрано и уложено. В среду утром служат напутственный молебен. В передней спозаранку толчется Стрелков, которому матушка отдает последние приказания. Наскоро обедают и спешат выехать, оставив часть дворни и подвод для очистки квартиры и отправки остальных вещей.
   Но дорога до Троицы ужасна, особливо если масленица поздняя. Она представляет собой целое море ухабов, которые в оттепель до половины наполняются водой. Приходится ехать шагом, а так как путешествие совершается на своих лошадях, которых жалеют, то первую остановку делают в Больших Мытищах, отъехавши едва пятнадцать верст от Москвы. Такого же размера станции делаются и на следующий день, так что к Троице поспевают только в пятницу около полудня, избитые, замученные.
   У Троицы вынимаются чемоданы и повторяются те же сцены, как и в Москве перед выездами на вечера. На мефимоны съезжается "вся Москва", и ударить себя лицом в грязь было бы непростительно. Одеваются в особые "дорожные" платья, очень щеголеватые, и на отдохнувших лошадях отправляются в возке (четверней в ряд, по-дорожному) в монастырь. Церковь битком набита, едва можно пробраться, при содействии Конона, который идет впереди, бесстрашно пуская в ход локти. Под сводами храма раздается:"Помощник и Покровитель..." Отец молитвенно складывает руки; у матушки от умиления слезы на глазах.
   А вот и Голубовицкие, и Гурины, и Соловкины - все! Даже мсьё Обрящин тут - est-ce possible! [возможно ли это!] Так что едва произнесено последнее слово "отпуска", как уже по всей церкви раздаются восклицания:
   - Вы! какими судьбами?
   - В деревню! пора!
   - Парники набивать время!
   - У нас еще молотьба не кончена!
   - А у нас скотный двор сгорел. Пугнуть надо.
   - Но как сегодня пели! я и не знала, где я: на небесах или на земле!..
   От Троицы дорога идет ровнее, а с последней станции даже очень порядочная. Снег уже настолько осел, что местами можно по насту проехать. Лошадей перепрягают "гусем", и они бегут веселее, словно понимают, что надолго избавились от московской суеты и многочасных дежурств у подъездов по ночам. Переезжая кратчайшим путем через озеро, путники замечают, что оно уже начинает синеть. Наконец!.. Последнюю "чужую" деревню проехали... Вот промелькнула Тараканиха, самая дальняя наша пустошь, вот Столбы, вот Светлички, а вот и Малиновец!
   Отец вылезает у подъезда из возка, крестится на церковь и спрашивает, были ли службы на первой неделе. Матушка тоже крестится и произносит:
   - Ну, слава богу, дома!
   Только сестрица недовольна и сердито цедит сквозь зубы:
   - Опять этот Малиновец... ах, противный! Господи! Да когда же наконец! когда же!.. 
                                                                Читать с начала ...            ***                                                             Источник : http://az.lib.ru/s/saltykow_m_e/text_0100.shtml 

***  

Михаил Евграфович САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН
  
  
ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА

   ---------------------------------------------------------------
   OCR Pirat, июль 2004 г.
   Правка: В. Есаулов, июль 2004 г.
   Дополнительная правка: Александр Македонски, май 2007 г.
   ---------------------------------------------------------------
  
   Вступительная статья С. Макашина Иллюстрация художника А. Ванециана "Пошехонская старина" М. Е. Салтыкова-Щедрина (1826 - 1889) - крупнейшее произведение русской литературы о крепостном строе и, вместе с тем, великий художественный суд над этим строем писателя-демократа.
  
   70301-272
   P-------------80 - 4702010100
   080(02) - 80
  
   Текст печатается по изданию: М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в 20-и т., Т. 7. М., Ш75.
  
  
О "ПОШЕХОНСКОЙ СТАРИНЕ"

  
  
  
   "Пошехонская старина", появившаяся в 1887 - 1889 годах в журнале "Вестник Европы", - последнее произведение М. Е. Салтыкова-Щедрина. Им закончился творческий и жизненный путь писателя. В отличие от других его вещей оно посвящено не злободневной современности, а прошлому - жизни помещичьей семьи в усадьбе при крепостном праве. По своему материалу "Пошехонская старина" во многом восходит к воспоминаниям автора о своем детстве, прошедшем в родовом дворянском гнезде, в самый разгар крепостного права. Отсюда не только художественное, но и также историческое и биографическое значение этого монументального литературного памятника, хотя он не является ни автобиографией, ни мемуарами писателя.

***

«Пешехонская сторона Салтыкова-Щедрина».

***

 

***

***   М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 001

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 002 

***  М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 003

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 004

***   М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 005    

***   М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА.006

***  М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 007  

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 008 

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 009

***      М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 010  

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 011

***   М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 012 

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 013

***       М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 014     

***   М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 015

***     М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 016  

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 017 

***     М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 018 

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 019 

***    М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 020

***   М.Е. Салтыков-Щедрин. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, ПОШЕХОНСКОГО ДВОРЯНИНА. 021 

*** 

***

***    С. Макашин. О "ПОШЕХОНСКОЙ СТАРИНЕ" САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА. 01

***         С. Макашин. О "ПОШЕХОНСКОЙ СТАРИНЕ" САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА. 02 

***

***              Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин. ... Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил 

***

***

***

***

*** ПОДЕЛИТЬСЯ

 

***

***

АУДИОКНИГА: МИХАИЛ САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН. ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА СЛУШАТЬ ОНЛАЙН, СКАЧАТЬ В MP3

  01.06.2015, 08:45

Михаил Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина

"Пошехонская старина" - последнее произведение великого русского писателя М. Е. Салтыкова-Щедрина (1826—1889) – представляет собой грандиозное историческое полотно целой эпохи. По словам самого Салтыкова, его задачей было восстановление «характеристических черт» жизни помещичьей усадьбы эпохи крепостного права.

 


Время звучания: 23:40:00

Издательство: МедиаКнига

Аудиокнигу Михаил Салтыков-Щедрин. Пошехонская старина читает Алексей Казаков   Источник

*** 

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

 

 

Страницы книги. На страже Родины.(Из истории РККА) 1980 год издания.

 

***

*** Страницы КНИГИ " На страже Родины" здесь

 

***

*** 

***    ... Читать дальше »

***

***   

***   

***     Библиография. Кондратьев Вячеслав Леонидович

***           ТЫ ПРОШЕЛ СТОВЕРСТЫЙ ПУТЬ… Вячеслав Кондратьев

***   ОВСЯННИКОВСКИЙ ОВРАГ, Рассказ, Вячеслав Кондратьев 01 

***

***

Просмотров: 511 | Добавил: iwanserencky | Теги: книга, ПОШЕХОНСКАЯ СТАРИНА, литература, ЖИТИЕ НИКАНОРА ЗАТРАПЕЗНОГО, проза, Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин, Салтыков-Щедрин, двух генералов прокормил, Повесть о том, как один мужик, М.Е. Салтыков-Щедрин, ПОШЕХОНСКИЙ ДВОРЯНИН | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: