*** Весь мир — театр.
В нём женщины, мужчины — все актеры.
У них свои есть выходы, уходы,
И каждый не одну играет роль.
Семь действий в пьесе той. Сперва младенец,
Ревущий громко на руках у мамки...
Потом плаксивый школьник с книжкой сумкой,
С лицом румяным, нехотя, улиткой
Ползущий в школу. А затем любовник,
Вздыхающий, как печь, с балладой грустной
В честь брови милой. А затем солдат,
Чья речь всегда проклятьями полна,
Обросший бородой, как леопард,
Ревнивый к чести, забияка в ссоре,
Готовый славу бренную искать
Хоть в пушечном жерле. Затем судья
С брюшком округлым, где каплун запрятан,
Со строгим взором, стриженой бородкой,
Шаблонных правил и сентенций кладезь,—
Так он играет роль. Шестой же возраст —
Уж это будет тощий Панталоне,
В очках, в туфлях, у пояса — кошель,
В штанах, что с юности берег, широких
Для ног иссохших; мужественный голос
Сменяется опять дискантом детским:
Пищит, как флейта... А последний акт,
Конец всей этой странной, сложной пьесы —
Второе детство, полузабытье:
Без глаз, без чувств, без вкуса, без всего. ( Уильям Шекспир
Монолог Жака из комедии «Как вам это понравится»
***
К о н с т а н т и н. Спасибо за внимание, как говорится. Виктория, человеческое, в отличие от Карла, всегда мне было немножечко чуждо.
С и р е н а. Ты глянь, ты глянь, как он ломается! Чего ты страдаешь, Вика? Знаешь что, милый… цена твоя, знаешь, какая? Вика, я Валькиной гадалке рассказала про нашего Козерога-то – она меня, знаешь, как отругала! Ты дура, говорит, разве можно первого попавшегося к телу подпускать! Мы, говорит, портниху или стоматолога… через какие рекомендации с тобой ищем… а тут – доступ к телу… Мне так, знаешь, неловко стало. Подумала, правда: с ума я, что ли, сошла? Я говорю: Зульфия, не себе заказала – подруге. А тебе нужно? – она спрашивает. Я говорю: а у тебя, что ли, есть? А как же! – она говорит! Рекомендовать тебе? Ну… рекомендуй! Ну так она меня ту же связала по мобильному-то… И у него не чужие-то кастрюли под мышкой, как у тебя. Ему двадцать одни год, и он на спортивной «Альфа-Ромео» к теткам приезжает. (Достает телефон, набирает номер.) Алло! Васенька! Здравствуй, Васенька… Сирена говорит… Ничего, что я по вашему мобильному звоню? Ты где ? Какой-то шум непонятный. Ты в пути? А я подумала: застала тебя при исполнении. Есть минутка? Не помнишь меня? Я Сирена… Вчера мне тебя рекомендовала Зульфия. Вспомнил? Я забыла, на какой день ты меня назначил? На вторник? А сегодня еще только среда… Может, ты посмотришь… пораньше-то? Ну вдруг будет свободная минутка – набери меня по мобильному, я все дела отброшу… Теперь… Васенька… есть у меня подруга… доктор филологических наук… А-а, так ты все-таки при исполнении… - ну так бы и сказал! Перезвоню-перезвоню!
К о н с т а н т и н. Я пошел…
В и к т о р и я (громко). Константин Николаевич!
К о н с т а н т и н. Что? Я слушаю…
В и к т о р и я. Я люблю вас… Константин Николаевич!
С и р е н а. О Господи! Ты что, Вика?
К о н с т а н т и н. Я все-таки пойду…
В и к т о р и я. Я вас боготворю… Константин Николаевич!
С и р е н а. О Господи! Как тебе не стыдно, Вика!
В и к т о р и я. Я боготворю вас!
С и р е н а. Ви-и-ка! Ты что, рехнулась? Мне-то куда деться?! Сейчас я под стол уползу! Вика, у меня сердце оборвется! Не могу на тебя смотреть! Остановись!
К о н с т а н т и н. Я, может быть, тоже вас люблю, Виктория…
В и к т о р и я. Пожалуйста, ничего не говорите…
К о н с т а н т и н. Поймите меня, Виктория! Я тоже вас, может быть, люблю!
С и р е н а. О Господи! Теперь этот начал!
К о н с т а н т и н. Я мечтал вас здесь увидеть!
С и р е н а. Провалиться мне, что ли? Все! Вы дайте-то хоть одеться… не босиком же мне идти… из собственного дома!
В и к т о р и я. Я тоже мечтала… я счастлива, что вас вижу.
К о н с т а н т и н. Мне все в вас нравится… Мне нравятся ваши огромные глаза… мне нравится, как вы на меня смотрите… и чего-то от меня ждете! Я начинаю этого хотеть! Ждать, когда вы на меня посмотрите! Я начинаю от этого зависеть. Все кончалось только одним – разочарованием. Я не циник, я просто устал… от того, что называется жизнь. Я ничего вам не дам… Я не знаю, может быть, вы не такая, как все!
В и к т о р и я. Я такая, как все!
К о н с т а н т и н. Нет, вы не такая. Но это и плохо…
В и к т о р и я. Я хуже всех…
К о н с т а н т и н. Я хотел вас увидеть… Но может быть, я хотел увидеть не вас…
С и р е н а. А кого? Меня, что ли?
К о н с т а н т и н. Нет, не вас… Но может быть, и не ее!
С и р е н а. Вот они, плоды просвещения! Может быть! Ты скажи нам нормальным языком, кого ты хочешь. Ты мужик или нет? Вот я тебя спрашиваю конкретно: мужик ты или нет? Тут нельзя ответить: может быть!
К о н с т а н т и н. Виктория, женщина – это как допинг, к которому начинаешь привыкать и от которого становишься зависим. Я не могу зависеть от женщины… не могу тратить на женщину столько времени. У меня его мало осталось! ... Читать дальше »
Гаврила радостно и робко улыбался, глядя на него.
-- Устал? -- спросил он.
-- Не без того, теля! Ну-ка, гребни добре! Дуй во всю силу!.. Хорошо ты, брат, заработал! Полдела сделали. Теперь только у чертей между глаз проплыть, а там -- получай денежки и ступай к своей Машке. Машка-то есть у тебя? Эй, дитятко?
-- Н-нету! -- Гаврила старался во всю силу, работая грудью, как мехами, и руками, как стальными пружинами. Вода под лодкой рокотала, и голубая полоса за кормой теперь была шире. Гаврила весь облился потом, но продолжал грести во всю силу. Пережив дважды в эту ночь такой страх, он теперь боялся пережить его ...Читать дальше »
На реке, против города, семеро плотников спешно чинили ледорез, ободранный за зиму слободскими мещанами на топливо.
Весна запоздала в том году - юный молодец Март смотрел Октябрем; лишь около полуден -- да и то не каждый день -- в небе, затканном тучами, являлось белое -- по-зимнему -- солнце и ныряло в голубых проталинах между туч, поглядывая на землю неприветливо и косо.
Уже была пятница страстной недели, а капель к ночи намерзала синим ... Читать дальше »
