За последним 212 - 24 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 212

13:20

За последним 212

---

===

***

===

Глава 5

Князь вызвал меня к себе неожиданно — впрочем, оформлено это было как вежливая просьба по возможности посетить его в четыре часа пополудни. Разумеется, посчитать это именно просьбой мог бы только беспредельно наивный человек — это был именно вызов, не подразумевающий отказа. Просто такой формой князь давал мне понять, что настроен дружелюбно, никакой выволочки не предполагается, а он просто хочет о чём-то меня попросить.
— Здравствуйте, господин Далимир, — с улыбкой поздоровался я с секретарём князя.
— Здравствуйте, господин Кеннер, — улыбнулся он в ответ. — Проходите в кабинет, князь вас ждёт.
Секретарь князя всегда старался держаться незаметно, однако люди знающие считали, что определённое влияние на князя у него есть. Собственно, у любого секретаря есть влияние на шефа, но у некоторых оно ограничивается лишь возможностью подложить или придержать нужную бумагу, а вот мнением Далимира по тому или иному вопросу князь нередко интересовался — во всяком случае, многие в это верили. Я не верил, а знал точно — Драгана как-то мельком об этом проговорилась, а значит, так оно и было. Правда, я ещё и знал, что князь спрашивает мнения у многих — нередко даже у меня, — а вот решает всегда сам и на чужое мнение не оглядывается. Тем не менее к Далимиру князь действительно прислушивался, и как мне временами кажется, хорошее отношение ко мне князя не в последнюю очередь обязано хорошему отношению его секретаря.
Я с признательностью кивнул ему и привычно потянул на себя дверь так знакомого мне княжеского кабинета. Князь стоял у окна, заложив руки за спину, и задумчиво рассматривал что-то снаружи.
— Княже, — поклонился я.
— А, Кеннер, — оглянулся князь. — Подойди-ка сюда и скажи, что ты видишь.
Я подошёл к окну, из которого открывался вид на маленький внутренний садик. Поначалу я хотел сказать, что вижу садик, но тут же себя одёрнул. Князь вряд ли стал бы задавать дурацкий вопрос, и определённо не ждал от меня дурацкого ответа. Я посмотрел повнимательнее и заметил двух молодых парней, лежащих в тени дерева и о чём-то лениво беседующих. Одежда выдавала в них дворцовых работников, а рядом с ними валялись какие-то то ли вилы, то ли грабли — словом, сельскохозяйственные орудия.
— Вижу, что садовник куда-то надолго ушёл, а его помощники что-то обсуждают в тенёчке, — ответил я, по-прежнему не понимая, что он хочет от меня услышать. — Я мог бы предположить, что они обсуждают план работ, но я не настолько верю в людей. Что приводит меня к предположению, что твой садовник не умеет обеспечить достаточную мотивацию своим сотрудникам.
— А твои сотрудники достаточно мотивированы? — он остро посмотрел на меня.
— У нас те же самые люди трудятся, что и везде, — пожал плечами я. — Так что по-всякому бывает. Но в целом наши люди, пожалуй, вполне мотивированы. Во всяком случае, мотивировать кого-то палкой приходится достаточно редко.
— Отсюда можно сделать вывод, что если человек что-то делает, то у него обязательно есть мотив поступать именно так, а не иначе. А если не делает, значит, и мотива нет, так?
— Разве это не очевидно, княже? — слегка озадаченно спросил я.
— Не всегда, Кеннер, не всегда, — задумчиво сказал он, отходя от окна. — Вот бывает так, что делает человек что-то, а мотива никакого не просматривается. Или наоборот — мотив вроде есть, а не делает.
— Значит, мы просто не видим мотива, — убеждённо сказал я. — Но он обязательно есть. А если мотив есть, а не делает, значит, это на самом деле не мотив.
— Вот и я так же думаю, — вздохнул он, оставив меня в полном недоумении. — Ладно, садись. Расскажи, как у тебя дела.
— Нормально дела у меня, княже, — осторожно ответил я, усаживаясь в уже привычное мне кресло. — Пока что проблем не видно.
— Пока? — усмехнулся он. — Как там твои вольники? Без происшествий?
— Едут по Германии, княже, скоро должны быть на месте. Происшествий не было. Поляки, правда, попытались денег с них снять за проезд, но Лазович убедил их так пропустить.
— Убедил, говоришь? — хохотнул князь. — Скорее поверю, что он им пушку под нос сунул, которая побольше.
— Не знаю, подробного донесения ещё не было. Но скорее всего, угроза в какой-то форме была, вряд ли он смог бы их убедить одним добрым словом.
— А вообще ты об этом деле думал? — он пристально посмотрел на меня.
— Думал, княже, — я резко помрачнел. — Мутят что-то попы, а вот что — никак понять не могу.
— Подробнее расскажи, — приказал он.
— Я не понимаю, почему Оттон Баварский не напал на Трир, хотя у него была полная возможность сделать это, пока город был незащищён. Столько разговоров, что вот-вот, и совершенно никаких действий.
— Возможно, что у него просто недостаточная мотивация, — усмехнулся князь, с намёком кивнув на окно.
— А возможно, что он ждёт именно мою дружину.
— И такое возможно, — согласился князь.
— Но если так, то всё равно непонятно, что он хочет — действительно устроить большую битву, или же просто что-то изобразить? Победу? Поражение?
— Вот и я никак не пойму, Кеннер, — задумчиво покивал князь, — Что там происходит и зачем они всё это затеяли? Идёт какое-то бурление на глубине, а во что это выльется — непонятно. Может, что-то прояснится, когда мы поймём, зачем они твою дружину вытащили. Ведь не просто так вот это всё?
— Да ясно, что не просто так, княже, — с досадой сказал я. — Но что за кашу они там варят — полная загадка.
— Мало информации у тебя, — согласился князь. — И у меня её тоже мало, вот что неприятно. Есть у меня там кое-какие люди, конечно, но никого, кто сидел бы достаточно высоко и имел хоть какой-то доступ к решениям. Так что тебе, пожалуй, вскоре придётся опять туда съездить, осмотреться, поговорить. У тебя это неплохо получается.
Я только печально вздохнул.
— Ладно, посмотрим. Может и не понадобится, — сжалился надо мной князь. — Прямо сейчас есть дела поважнее. Ты на свадьбу Милославы Езгера пригласил?
— Посла каганата? — я с трудом вспомнил мельком встреченного на одном из приёмов спутника Алины.
— Его, — кивнул князь. — Отправь ему приглашение.
Я с удивлением на него посмотрел — вообще-то, это моя мать выходит замуж, а не его. Тот правильно понял мой взгляд и поморщился:
— Это моя просьба, Кеннер. Государственная необходимость, понимаешь? Надо кое с какими людьми незаметно переговорить в неформальной обстановке, а кроме свадьбы Милославы никаких подходящих поводов встретиться не будет.
— Приглашу, — согласился я. В общем-то, человеком больше, человеком меньше — разницы никакой. Да собственно, даже сотня человек мало что изменит. Свадьба матери как-то незаметно оказалась чуть ли не государственным мероприятием, и число приглашённых уже давно перевалило далеко за тысячу.
— В Киеве кого знаешь?
Подразумевается, конечно же, из значительных людей. Хозяйка приютного дома «Усталый паровоз» князя вряд ли интересует.
— Со Славяной Лановой разок встречался.
— Пригласи её тоже.
— Её, скорее всего, мать уже пригласила, она приглашением Высших занимается. Но я спрошу — если она ей приглашение не отправляла, то приглашу.
— А из христиан кого-нибудь позвал?
— Как-то даже не думал о них, — озадачился я. — А ведь сюзерена-то, наверное, надо пригласить.
— Да, фон Херварта тебе положено позвать, — согласно кивнул князь. — Кардинала Скорцезе ещё обязательно пригласи. А чтобы его приглашение не выглядело слишком подозрительным, позови также архиепископа и магистра. Это по протоколу необязательно, но так-то нормально будет выглядеть. Да и тебе самому это пригодится для хороших отношений.
Вообще-то, князь прав — хотя по протоколу архиепископа с магистром приглашать необязательно, но могут ведь и затаить обиду. Жизнь, она не по протоколу идёт. А заодно надо бы и соседей баронства позвать — с одной стороны, они меня не особенно волнуют, но с другой — им очень полезно своими глазами увидеть силу и влияние нашего семейства. Меньше будет желания при случае создать нам проблемы.
— Тогда и Ройтера надо звать, — вспомнил я. — А то как-то неприлично получится, что дерптского епископа позвали, а новгородского пропустили.
— Ройтер меня не интересует, — махнул рукой князь, — но зови, конечно. Из империи у тебя кто будет?
— Только родственники.
— Неплохо было бы кронпринца пригласить, — намекнул князь.
— Ты думаешь, княже, что он приедет? — изумился я.
— Думаю, что нет, — вздохнул князь. — Но вдруг. А кстати, нашим-то князьям приглашения разослал?
— Да с чего бы, княже? — я уже перестал что-то понимать. — Где мы, а где князья?
— Не глупи, Кеннер, — поморщился он. — К Милославе и князю приехать незазорно, так что шли приглашения, а то потом обид не оберёшься. Приехать кто-то, может, и не приедет, но приглашением обойти нельзя.
Мамина свадьба как-то плавно превращается в государственное мероприятие мирового масштаба. Маму подобным, конечно, не смутить, а вот Эрика мне искренне жалко. Я представил, как его поздравляют все русские князья по очереди, и только покрутил головой в лёгкой оторопи от этой безумной картины.
— Киевскому тоже слать?
— Киевскому не надо, — пренебрежительно отмахнулся князь. — В общем, я тебе пришлю список, кого надо обязательно пригласить.
— Гм, — сказал я многозначительно.
— Не надо такое вот лицо делать, Кеннер, — нахмурился князь. — Сказал же — государственная необходимость. Ты вообще знаешь, что в мире происходит?
— Судя по твоему тону, княже, не знаю.
— Верно понимаешь, ничего ты не знаешь. Вот ты знаешь, например, что кагана начинает войска понемногу стягивать к границе с Киевским княжеством?
— Она воевать с Киевом собралась, что ли? — поразился я.
— Вот и нам всем интересно, что она затевает. А ты слышал, что Нашми Великого наложница отравила?
— Нет, — признался я. — Драгана как-то упоминала в разговоре, что есть такой султан, а что его отравили, не слышал.
— Ты, как я слышал, на «превосходно» учишься, а даже правителей мировых держав не знаешь, — укоризненно покачал головой князь. — Что-то сильно неладно у нас с образованием. Отравили Нашми, это точно. Там сейчас все муслимы зашевелились — и Фатих Второй, и этот, иранский, как его там. Константинополь тоже волнуется, и в империи непонятно что творится. Как-то разом всё везде забурлило. Может такое быть, что всё это как-то связано?
— Может, их бог решил опять религиозную войну устроить?
— Их бог? — непонимающе переспросил князь.
— Ну, у них всех вроде ведь один и тот же бог, — пояснил я. — Во всяком случае, священная книга у них одна.
— Священная книга не показатель, что бог тот же, — возразил князь. — Могли ведь просто позаимствовать. И у хазар не один бог, там кроме Тенгри ещё целая толпа.
— Это у чёрных хазар Тенгри с толпой, — напомнил я ему. — Но решают там всё белые, а они иудейскому богу молятся.
— Я как-то больше привык с людьми дело иметь, а не с богами, — задумался князь. — Но тут ты прав, такой поворот тоже нельзя исключить. Знаешь что — поговори-ка ты с Максаковой на эту тему. Может быть, она сможет что-нибудь полезное сказать.
— Анна, скорее всего, про это ничего не знает, — заметил я. — Лучше я поговорю с Миланой Бобровской, она как раз на таких вещах специализируется.
* * *
К Милане я, разумеется, сразу же не пошёл. Срочности особой нет, да и зачем мне просить об одолжении ради информации, которая нужна князю, а не мне? Я подождал до следующего занятия — одно дело, когда я специально прихожу к ней для консультации, и совсем другое, когда студент просто задаёт вопрос на занятии.
Поскольку я был единственным студентом, да и отношения у нас с Миланой были достаточно неформальными, занятия у нас проходили в преподавательской комнате под чай с плюшками. Плюшки обычно приносил я, а чай был на Милане.
— Прочитали литературу, что я на прошлом занятии задавала? — поинтересовалась Милана, заливая кипяток в пузатый заварничек.
— Я всегда делаю домашние задания, — с лёгкой обидой в голосе отозвался я. — Прочитал и заданную, и дополнительную.
— Вопросы есть по ней?
— Даже не знаю, Милана, — задумался я, вспоминая прочитанное. — Как-то сложно задавать вопросы по народным сказкам. Их вообще сложно воспринимать серьёзно.
— Вот такая у нас учебная литература, — засмеялась она. — Сказки, предания, легенды. А вы чего ожидали? Периодическую таблицу богов и сущностей, как у алхимиков?
— Было бы неплохо, — улыбнулся в ответ я.
— Да, было бы неплохо, — согласилась Милана. — К сожалению, те, кто действительно что-то знает, уже слишком далеко отошли от человечества, и никак не расположены делиться своими знаниями. Так что приходится добывать знания вот так, по крохам из легенд и сказаний.
— Ну, можно ведь порасспрашивать ту же Морену, например.
— Знаете, Кеннер, это только у вас хватает здоровой наглости задавать высшим сущностям личные вопросы. Я не задаю Морене вопросов, темы наших бесед всегда выбирает она. А вот вы, наверное, и Госпожу Рассвета не постеснялись бы вопросами доставать. Хотя самое удивительное — это то, что вам действительно отвечают.
— Госпожа Рассвета — вы имеете в виду Сияние? Не думаю, что мы с Госпожой способны друг друга понять.
— Я тоже так не думаю, — усмехнулась Милана. — Кстати, как вы видите Сияние?
— Я бы не сказал, что вот прямо его вижу. Так, лёгкое свечение на краю восприятия. Хотя последнее время иногда замечаю какие-то нити.
— Интересно будет узнать, во что вы сможете сложить эти нити.
— Сложить нити? — не понял я.
— Не берите в голову, — махнула рукой Милана. — Со временем это придёт само собой. Но мы с вами отвлеклись — так что вам непонятно в прочитанном?
— Я правильно понял, что зверобоги каким-то образом получились из животных?
— Не старайтесь упрощать, Кеннер, — укоризненно покачала головой Милана. — Никакой периодической таблицы богов вы не построите, это тупиковый путь. Невозможно классифицировать то, что классификации не поддаётся. Для начала надо бы дать какое-то ясное определение того, что такое бог, а это вряд ли получится. Мы могли бы сказать, что это сущность, которую обожествляли люди, но люди обожествляли столько разных вещей, порой совершенно идиотских, что в таком определении нет никакого смысла. Давайте вспомним, что классификация не делается просто ради классификации — мы объединяем объекты по каким-то признакам для того, чтобы иметь возможность предсказывать свойства похожих объектов. И где эти признаки?
— Возможно, что классифицировать всё-таки получится, — возразил я, — если мы сможем получить больше информации об объектах классификации.
— Возможно, — неожиданно согласилась со мной Милана. — Вот только эти объекты совершенно не жаждут дать нам какую-то достоверную информацию о себе, а строить периодическую таблицу высших сущностей на основе сказок и легенд — это пустой труд, как мне кажется.
— Вы правы в том, что для каких-то обобщений у нас недостаточно информации, — неохотно согласился я. — Но что в таком случае вы можете сказать по нашей последней теме? В чём я ошибаюсь, говоря, что зверобоги произошли от животных?
— Во-первых, само название «зверобоги» слишком уводит в сторону. Давайте вспомним, как происходило образование подобных сущностей. Благодаря мутации в поле естественного источника животное могло постепенно развиться в достаточно могущественную сущность. Интересный момент здесь состоит в том, что такие сущности далеко не всегда обретали разум. Мне точно известно, что довольно часто они так и оставались полуразумными. По сути, они являются просто хищниками более высоких планов. Подобную сущность вряд ли можно отнести к богам.
— Вряд ли, — не мог не согласиться я.
— Идём дальше. Довольно много подобных сущностей получилось из разнообразных ящеров, живших до Великого вымирания, случившегося семьдесят миллионов лет назад. Их, кстати, было очень много, потому что тогда Гея полностью спала, и источников Сияния хватало. Сейчас она, конечно, забрала все, или почти все, но к счастью, у нас появилась Сила.
— То есть сейчас Гея проснулась? — перебил я её.
— Нет, конечно, насчёт этого мы можем быть спокойны. Она будет спать ещё десятки или, скорее, сотни миллионов лет. Однако она понемногу обретает себя, и когда она окончательно проснётся, разумным существам, да и неразумным тоже, лучше быть от неё где-нибудь подальше. Но я продолжу с вашего разрешения. Возвысившиеся ящеры за эти семьдесят миллионов лет большей частью, конечно, погибли, но некоторые сумели выжить. Они очень далеко ушли по пути возвышения за это время, и нами совершенно не интересуются. Можно ли назвать их зверобогами?
— Не думаю, что это слово будет здесь правильным, — признал я.
— За сотни миллионов лет огромное количество существ сумело в той или иной форме возвыситься, но с людьми контактировало лишь считанное число. Мы, пожалуй, могли бы назвать зверобогами их, но у нас кроме «во-первых» есть ещё и «во-вторых». Дело в том, что большая часть тех, кого называют зверобогами, произошла вовсе не от животных. Это были просто некие сущности, по каким-то соображениям принявшие именно такую форму. Причём некоторые из них произошли даже от людей, но отличить их от истинных зверобогов довольно сложно. Теперь вы понимаете, почему я говорю, что попытки классификации практически не имеют смысла?
— Исчерпывающее объяснение, спасибо, Милана, — поблагодарил я. — С вашего разрешения, есть ещё один небольшой вопрос, который возник у меня в недавнем разговоре с князем. Вы, возможно, заметили, что совсем недавно в окрестных землях вдруг возникла некая напряжённость, причём у всех одновременно — от империи до Хазарии.
— Нет, не заметила, — она покачала головой. — Я мало интересуюсь миром людей.
— Так вот, напряжённость возникла. И такое интересное совпадение — у всех затронутых стран один и тот же бог, или, по крайней мере, одна и та же священная книга.
— Бог христиан всё-таки Христос, а не Саваоф, — заметила Милана. — Впрочем, с некоторой натяжкой можно действительно сказать, что бог у них один. Но что из этого следует?
— У меня возник вопрос: не пытается ли их бог развязать религиозную войну?
— А зачем ему это? — с недоумением переспросила она.
— Ну, если представить, что последователи умирают во имя своего бога, то это же, по сути, будет добровольной жертвой, разве нет?
— Ах, вот что вы имеете в виду!
Милана надолго задумалась, забыв о своей чашке с чаем, и я терпеливо ждал результата её раздумий.
— Слишком много неизвестных, — наконец, сказала она. — Не надо преувеличивать значение подобной жертвы. Добровольная жертва на освящённом алтаре в церкви — то есть там, где сильно присутствие бога, — могло бы дать богу очень много, но просто гибель верующего где-то на поле боя вряд ли так уж для него ценна. Да и можно ли это назвать добровольной жертвой? Не думаю, что воин в пылу схватки особо думает о боге. Но главное состоит в том, что вы исходите из предположения, будто бог у них один и тот же, а это может быть не так — Саваоф иудеев совсем необязательно то же самое, что Аллах или христианский бог-отец. Одна и та же священная книга всё-таки недостаточное основание для такого вывода. К тому же, как я уже отметила, бог христиан — это Христос. Получит ли Саваоф хоть что-нибудь от жертвы Христу?
— Да, вопросов здесь хватает, — признал я.
— Заметьте, я не говорю, что это не так. Просто очень уж много у вас здесь допущений.
— А если попробовать спросить у Морены?
— А ей-то откуда это знать? — изумилась Милана.
— Ну… она ведь тоже богиня.
— Если так рассуждать, то её и спрашивать не надо, — с иронией сказала она. — У вас наверняка есть самая полная информация из дворов владык, вы ведь тоже человек, как и они.
— То есть у богов тоже вот так дело обстоит, как и у нас? — в замешательстве спросил я.
— Ну разумеется, — ответила она с интонацией родителя, отвечающего на глупый вопрос ребёнка. — С чего бы у них было иначе? Если в нашей Вселенной кто-то и обладает всезнанием, то разве что Сияние, но честно сказать, я так не думаю.