За последним 174 - 18 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 174

20:08

За последним 174

---

===

***

===

Глава 15

— Ну что там с нашим проводником, Кен? — как бы между делом спросила Драгана.
— Пока ничего, — с неохотой признал я. — Все нормальные старатели в поле, в городе остался один сброд. Сегодня надо опять туда сходить, может быть, трактирщик кого-нибудь всё-таки подыскал.
— Трактирщик? — она с сомнением на меня посмотрела.
— Ну как обычно в таких местах и бывает, содержатель притона и есть главный паук. Скупает награбленное, даёт приют бандам, в общем, весь букет. Местный авторитет, всё на него завязано.
— И что ты с ним собираешься делать?
— Да ничего не собираюсь. Это моя проблема, что ли? Тем более, у меня и доказательств никаких нет, только предположения. Пусть княжьи люди сами с ним разбираются.
— Ну-ну, — пробормотала Драгана. — Ладно, оставим пока это. Вы там вроде уже успели кого-то прикончить?
Ага, «вроде». Отчего-то мне кажется, что тебе всё уже доложили со всеми мыслимыми подробностями, вплоть до стенограммы разговора.
— Двоих упокоили, — легко отмахнулся я. — Один с ножом бросился, второй с топором. Пустяки, в общем.
— Ну-ну, — повторила она. — Может, мне с вами сходить?
— Не откажусь, — с тайным облегчением сказал я. — Там большая банда на нас обиделась — если все разом накинутся, мы вдвоём можем и не справиться.
В трактир мы пошли, когда начало смеркаться. Летний день длинный, но в горах ночь наступает рано, даже в таких невысоких. Ждать дальше не имело смысла — если трактирщик к этому времени не сумел никого найти, значит, и не найдёт.
Народа внутри было гораздо больше, чем вчера, и как только мы зашли, разговоры сразу смолкли.
— Вся артель собралась, — тихо заметила Ленка. — Нас ждали.
— Какая ещё артель? — поправил я. — Это же банда, достаточно на рожи глянуть.
— Умеешь ты веселиться, Кен, — хихикнула Драгана, — Прямо завидно.
Ситуация её явно забавляла. Впрочем, мафиозо местного разлива вряд ли могли составить для неё хоть какую-то опасность. На самом деле даже у нас с Ленкой были неплохие шансы с ними справиться, но я бы предпочёл не связываться с пространственными техниками. Они опасны даже в спокойной обстановке, а в драке слишком легко убить ими и себя заодно с противником, да и посторонних покрошить.
— Пойдём к стойке, послушаем, что нам трактирщик скажет, — вздохнул я. — Сначала дело, развлечения потом.
В полном молчании и провожаемые всеми глазами, мы прошли к стойке и залезли на высокие табуреты.
— И опять здравствуйте, уважаемый, — радостно сказал я. — Приятно видеть вас снова, надеюсь, и вы по нам скучали.
Тот неопределённо хмыкнул, протирая стакан не особо чистым полотенцем.
— Что с нашим маленьким делом? — поинтересовался я. — Нашли кого-нибудь?
Тот отрицательно покачал головой, продолжая полировать свой стакан. Что-то какой-то он слишком молчаливый. То ли банда попросила его нам не помогать, то ли он навёл о нас справки, и не хочет связываться с теми, кто слишком близко к власти. Точнее даже, кто сама власть и есть.
— Ожидаемо, но печально, — вздохнул я.
— Кени, — толкнула меня в бок Ленка.
Я оглянулся и обнаружил, что человек пятнадцать покинули свои столы и двигаются к нам. Рожи у них были совершенно бандитские. Вообще-то, у таёжного люда рожи в принципе не особо одухотворённые, но всё же есть некая неуловимая разница между честными работягами и бандитами. Этих за честных работяг никто бы не принял.
— Постойте пока в стороне, — раздражённо приказал им я. — Не до вас.
Они приостановились на мгновение, но затем продолжили нас обступать. Я повернулся на табурете и вытащил пистолет.
— Первый, кто сделает ещё шаг, получит пулю в лоб, — скучным голосом проинформировал я, и теперь они действительно остановились. Они явно помнили, что их товарищей мы прикончили без лишних разговоров, и в то, что я легко увеличу этот список, поверили сразу.
Ленке я просигналил на всякий случай приглядывать за трактирщиком. Я не ожидал от него каких-либо неожиданностей, но неожиданные вещи иногда всё же происходят, а получить в затылок заряд картечи было бы не смертельно, но очень неприятно. Трактирщик правильно понял её взгляд и медленно положил руки ладонями на стойку.
— Ну и что вам нужно, морды? — вежливо осведомился я. — Кто у вас старший?
Обычно определить главаря не так уж и сложно. В крохотных бандочках это, как правило, самый звероватый, а вот когда банда хоть немного разрастается, наверх пробивается самый умный и хитрый. Я посмотрел на персонажа с наименее бандитской рожей, который держался чуть позади, и тот нехотя отозвался:
— Ну, я за артелью смотрю.
— Артель? — усмехнулся я. — Разве не банда? Ну ладно, пусть пока будет артель. И что твоей артели надо?
— Да прикончи их, Кен, и дело с концом, — лениво вмешалась Драгана. — А хочешь, я прикончу?
— Ты какая-то слишком кровожадная, Гана, — недовольно ответил я. — А как же ценность человеческой жизни?
Она в ответ только смешливо хрюкнула.
— Всё ясно с тобой, — вздохнул я, опять поворачиваясь к артельщику. — Итак, что твоей артели от нас нужно?
— Вы двоих наших парней завалили.
— Так они сами на нас напали, мы защищались. Какие претензии?
— Придётся заплатить.
Драгана опять хрюкнула и с интересом посмотрела на меня, ожидая моего ответа. От Ленки тоже пришла волна веселья.
— Да ты совсем обнаглел, — улыбнулся артельщику я. — Ты вообще хоть знаешь, с кого ты пытаешься денег выжать?
— Мы знаем, что вы какие-то шишки в столице. Но это там вы шишки, а здесь вы никто.
— Тогда тебя ждёт неожиданное открытие, что мы и здесь шишки. Я могу приказать всю вашу шайку перевешать, и вас в самом деле перевешают.
— В тайге нас долго будут искать, — хмуро заметил тот.
— А вы до конца жизни по тайге бегать будете? — удивился такой наивности я. — Всё равно где-то появитесь, там-то вас и возьмут. А можно и в тайге вас погонять. Знаешь, как это делается? Несколько дирижаблей сверху наводят боевые группы. А ещё можно сверху вас бить.
— Замучаешься, — возразил он уже совсем мрачно. — Я предлагаю решить конфликт по-хорошему.
— Это как? — с любопытством спросил я. — Денег не дам, даже не надейся.
— Суд богов, — объявил он.
— Суд богов? — я растерялся от неожиданности.
— Ты против нашего человека. Или девка твоя. Или вы вдвоём против двоих наших.
Драгана не выдержала и захохотала.
— Ты совсем дурачок, что ли? — ошарашенно спросил я. — Я гербовый дворянин, чтобы я ещё со всяким отребьем суд богов устраивал?
— Да убей ты их, Кен, — сказала Драгана, вытирая слёзы. — Обещаю, что проблем с князем не будет, без этого сброда княжество только чище станет.
Артельщик бросил на неё мрачный взгляд, а рядовые быки замялись, и судя по их эмоциям, уже предпочли бы оказаться отсюда подальше. Артель явно навела справки о наших личностях, и насчёт победы над Высшей никаких иллюзий не питала. Потерять лицо перед другими бандами они не могли, но варианта выйти из ситуации достойно для них тоже не просматривалось.
— Знаешь, Гана, я как-то тоже начинаю склоняться к такому выходу, — признался я. — С одной стороны, негуманно, но с другой — а что делать? Они же совершенно по-хорошему не понимают, ещё попытаются в нас из-за угла стрелять, или ещё что-нибудь в этом роде затеют. Раз уж они здесь собрались…
Артельщик в замешательстве отступил на шаг и беспомощно оглянулся. В ответ на его призывный взгляд из-за стола поднялся крепкий мужик с окладистой, местами с проседью, бородой. Мы с интересом встретили нового участника.
— Я пристав, Кондрат Арефьев зовут, — представился тот, басовито откашлявшись.
— Очень приятно, — отозвался я, с любопытством ожидая продолжения.
В воображении сразу представлялся американский шериф с дикого запада — ну, такой суровый тип с парой кольтов в кобурах, который железной рукой поддерживает закон и порядок в поселении. Однако я уже навёл справки и выяснил, что местные приставы этой картине никак не соответствовали. Скорее они были авторитетными жителями, которые выполняли роль третейских судей в спорах и представляли старателей в городской администрации. Проще говоря, они были не властью, а чем-то вроде выборных депутатов.
— То есть представляю, значит, закон и порядок в этих краях, — продолжил он.
— Вот как? — удивился я. — А я почему-то думал, что Рифейск — это город княжества Новгородского. Вы хотите сказать, что это не так?
— Это так, — подтвердил он нахмурившись.
— Тогда закон и порядок здесь может представлять только чиновник княжества, и никто другой.
— У нас в свободной зоне свои законы.
— Не обманывайте себя, почтенный, — посоветовал ему я. — У вас законы княжества, просто княжество не обращает на вас внимания. Княжеству на вас плевать, пока вы ведёте себя более или менее прилично, и выполняете то, ради чего вас терпят. То есть, сдаёте скупщикам песок и камни.
— Вы уводите разговор в сторону, — недовольно сказал Кондрат. — Сейчас мы говорим о вас.
— Хорошо, давайте поговорим о нас, — согласился я.
— Вы убили двоих старателей, и этому есть множество свидетелей.
— А ваши свидетели рассказали вам, что они на нас напали? Один с ножом, а второй с топором?
— Но они же вам ничего не сделали, — указал он. — Может, они хотели просто попугать? А стало быть, имеет место чрезмерная реакция, которая повлекла смерть. Две смерти. То есть, произошло двойное убийство.
— Вот это поворот! — поразился я.
В старом мире такая логика была вполне в ходу, но здесь подобного шизофренического гуманизма мне встречать ещё не доводилось.
— Вот он бежит ко мне, замахиваясь топором — и что я должен был сделать? Обнять и поцеловать?
— Нужно было предпринять какие-то более сдержанные действия, — настаивал тот.
— Это, конечно, забавно слушать, но на этом мы всё же закончим, — сказал я, теряя интерес к продолжению разговора. — Мне понятно, почтенный, что вы сейчас работаете на банду, так что ваши обвинения я отвергаю. Можете обращаться в суд, можете жаловаться князю, а можете поступить ещё проще: рядом со мной сидит сиятельная Драгана Ивлич, которая имеет достаточно полномочий, чтобы рассмотреть вашу жалобу.
— Скорее я оторву здесь кое-какие головы, — усмехнулась она.
— Как видите, представитель князя ваше обвинения не поддерживает, — развёл я руками. — И знаете что, почтенный, — я думаю, что ваша вольная и весёлая жизнь вскоре станет не такой весёлой, потому что терпению князя придёт конец.
— Это с чего бы вдруг? — спросил он, помрачнев. Поворот разговора ему определённо не нравился.
— С того, что вы окончательно забыли, из-за чего вас терпят. На дворе разгар сезона, а вот эти целыми днями торчат в кабаке — почему? Потому что весь сезон эта шваль пьёт по кабакам, а к концу сезона выйдет в поле. И вскоре вернётся с песком и камнями. А вы прекрасно поймёте, откуда у них всё это появится, но сделаете вид, будто это обычная старательская артель. Ну и какой закон и порядок вы здесь представляете?
— Это наша зона, и в ней наши законы, — возразил он. — Мы сами решаем, как нам жить, и никого спрашивать не собираемся.
— Глупости, — засмеялся я. — Вы просто никому не нужны, вот на вас и не обращают внимания. Если я пришлю сюда полк, который перевешает весь местный сброд, мне честные старатели только спасибо скажут. И князь меня ни словом не упрекнёт.
— И это вы называете законом?
— Как гербовый дворянин, я имею право, и даже обязан пресекать преступления, — пожал я плечами. — Уничтожение банд как раз входит в список. Но я думаю, что мне не понадобится это делать. Мне кажется, после того как сиятельная Драгана Ивлич увидела всё это своими глазами, княжество само наведёт здесь порядок.
— И впрямь, давно пора, — согласилась Драгана. — У меня есть сильный позыв самой здесь почистить, но пусть лучше это сделают следователи княжеской канцелярии.
* * *
Во время отсутствия Кеннера с Леной традиционные семейные ужины во многом теряли свою прелесть и были, откровенно говоря, довольно скучными. Странноватый юмор Кеннера здорово оживлял атмосферу… впрочем, насчёт юмора Кира была совсем не уверена. Ей частенько казалось, что на самом деле Кеннер шутить в принципе не умеет, а то, что они принимают за юмор — это просто вот так у него работает мозг, не как у обычного человека. Неожиданные способы, которыми он порой решал возникающие проблемы, говорили в пользу именно такой теории. Но как бы то ни было, без него действительно было скучновато.
Милослава, похоже, тоже скучала, и чаще всего уходила ужинать к Эрику, а Кира оставалась за столом в одиночестве. Или вдвоём с братом, а подросток в переходном возрасте был ещё той компанией. Она была бы рада, если бы Эрик сам присоединялся к ней с Милославой, но тот категорически отказался от участия в семейных трапезах до тех пор, пока не станет членом семьи. У мужчин, как известно, гордость просыпается исключительно в неподходящие моменты. Не то, что у женщин — у женщин дело обстоит, конечно же, совершенно иначе. Во всяком случае, Кира считала именно так, а значит, так оно и было.
Сегодня, однако, Милослава присутствовала. Они, как обычно, обменялись дежурными фразами, а дальше ели молча — пока Кира не вспомнила недавнюю оговорку Эрика:
— Скажите, сиятельная, а то, что госпожа командовала десятком — это секрет?
— Да нет, конечно, — Милослава посмотрела на неё с удивлением. — Уж во всяком случае, не для тебя. С чего ты взяла, что это секрет?
— Оказалось, что Эрик про это знал, но он так мялся, что я не стала настаивать на рассказе.
Милослава понимающе улыбнулась.
— Не обижайся на него, Кира. Он просто боится ошибиться, вот и перестраховывается. Разумеется, от тебя в семье секретов нет.
Кира посмотрела на неё, скептически приподняв бровь, и та засмеялась:
— Есть секреты, конечно, секреты всегда есть. Но ты пойми, что у Кеннера есть секреты и от меня. И я уверена, что даже Лена знает о его делах далеко не всё. Не потому, что он нам не доверяет, просто некоторые вещи не подразумевают пустого любопытства. Некоторые вещи лучше вообще не знать.
— Я понимаю, — серьёзно кивнула Кира.
— Ну так вот, насчёт десятка. Там была очень простая история — Лена сильно распустила своих архивистов, и они вытворили что-то не то. Я не знаю, что там было, знаю только, что Кеннер был сильно недоволен. Вот он и приказал ей взять десяток для тренировки лидерских способностей, ну и в качестве наказания. А чтобы ей было не слишком легко, приказал Станиславу набрать ей в десяток каких-то отбросов. Ну, не отбросов, конечно, но ты поняла.
— И она справилась?
— Кеннер сказал, что блестяще справилась. Я всё это знаю просто потому, что Кеннер хотел по этому поводу что-нибудь ей подарить, и советовался со мной.
Кира посмотрела на неё с любопытством.
— Да ничего я не придумала, — с досадой сказала Милослава. — Честно думала, но ничего в голову не пришло. Что можно подарить женщине, у которой хватает денег на любой каприз, а капризов никаких и нет? Разве только что-нибудь уникальное, вроде той вазы, что мне Мартин Второй прислал. Кеннер сказал, очень редкая. Вот её я при случае Лене и подарю, а как Кеннер тогда выкрутился, не знаю.
— Это точно, — грустно вздохнула Кира, — вечная головная боль с этими подарками.
Увы, профессор Толкин в том мире не случился, и там так и не узнали о прогрессивном хоббитском обычае дарить друг другу один и тот же подарок по кругу.
— А с чего вы с Эриком вообще заговорили про десяток Лены?
— К Эрику пришёл ратник из бывшего её десятка, Фрол Воронич…
— Воронич? Лечила я женщину по фамилии Воронич, судя по всему, его мать. Лечила как раз по просьбе Лены.
— Он говорил, что очень задолжал и ей, и семейству.
— В самом деле задолжал, — кивнула Милослава. — Его матери помогла бы только целительница, но в княжеских лечебницах к целительницам такая очередь, что она вряд ли бы дожила.
— Вот Фрол и поделился с нами мыслью, что один ратник в его нынешнем десятке очень уж похож на шпиона. Оказалось, что и вправду шпион.
— Ах да, про шпиона Эрик мне рассказывал. И что ты решила с ним делать?
— Я не знаю, что с ним делать, — грустно сказала Кира. — Вот уже два дня голову ломаю. Убивать его нельзя, отпускать нельзя, и долго в камере держать тоже нельзя.
— Я уверена, что ты найдёшь выход, — сочувственно сказала Милослава.
— Может, и найду, — вздохнула Кира. — А вот, кстати, — оживилась она от мысли, вдруг пришедшей ей в голову, — вы могли бы стереть ему память о том, что он разузнал?
— Не могу, — отрицательно покачала та головой. — Во-первых, любые ментальные практики на гражданах княжества запрещены. А во-вторых, это просто невозможно. Ты представляешь себе, как работает память?
— Она каким-то особым образом работает? — осторожно спросила Кира.
— Это не полка, где лежат отдельные воспоминания, которые можно просто с этой полки убрать. Каждое воспоминание размазано по участку мозга и связано ассоциативными связями с другими воспоминаниями. Когда человек что-то вспоминает, он собирает это воспоминание заново из отдельных кусочков. Ну вот в качестве очень простого примера: представим, что мы хотим удалить у человека воспоминание об увиденном, и даже сумели найти, где оно расположено. Однако мы не знаем, что когда он это видел, он чувствовал запах фиалок, и возникла ассоциативная связь. И вот мы удалили воспоминание, и человек действительно забыл. Но когда он позже почувствовал запах фиалок, воспоминание пересобралось, и он вспомнил часть увиденного. Удалить какой-то отдельный кусок практически невозможно, нужно стирать слишком многое, и даже тогда нет гарантии, что нужное сотрётся полностью.
— Всё настолько сложно? — поразилась Кира.
— На самом деле ещё сложнее, я очень сильно упростила в этом примере. Конкретное воспоминание почти невозможно найти среди тысяч бессмысленных отрывков, связанных сотнями тысяч ассоциативных связей. Для этого нужно полностью смоделировать работу мозга, который одновременно проходит по этим связям, формируя воспоминание. Мы можем заставить самого человека вспомнить, но пересобранное воспоминание разместится в нейронах уже по-другому, и может даже переместиться в другой участок мозга. В результате мы останемся с тем же, с чего начали. Вытащить из человека воспоминание возможно, а вот удалить его, скорее всего, не получится.
— То есть это безнадёжно?
— Ну, может, и не совсем безнадёжно, — задумалась Милослава. — Мы просто недостаточно об этом знаем. Нужно проводить серьёзные исследования, однако на них сложно получить разрешение, а главное, мало кто хотел бы этим заниматься. Все темы, связанные с ментальными воздействиями, в учёном сообществе воспринимаются с неодобрением. Очень легко заработать себе нежелательную репутацию, вот никто и не рвётся с этим связываться.
— А можно хотя бы вытащить его воспоминания, чтобы понять, что он сумел разузнать?
— Он же гражданин княжества, — напомнила Милослава. — За это сразу лишение дворянства и тюрьма, такое не простят. Кеннеру во время твоего похищения это сошло с рук только потому, что он проделал это на иностранцах, притом преступниках, и ситуация там требовала немедленных действий. Дворянский Совет вынес заключение, что учитывая обстоятельства, его поступок был оправданным. Но слишком часто такое проделывать всё равно не стоит.
— То есть это не вариант, — мрачно заключила Кира. — Тогда просто не представляю, что тут делать. Господин, наверное, что-нибудь придумал бы, но у меня ума не хватает.
— Не надо себя недооценивать, Кира, — сочувственно сказала Милослава. — Кеннер, конечно, хорош, но и у тебя с умом всё в порядке. Подумай ещё и найдёшь выход. Он всегда есть.