За последним 149 - 16 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 149

10:00

За последним 149

---

===

***

===

Глава 16

Чувство опасности обожгло висок, и я ощутил стремительно приближающийся камень. Реагировал я чисто по наитию — да на самом деле я мог делать такие вещи исключительно по наитию — как только я пытался сделать это сознательно, по шагам, так немедленно сбивался и в результате получалось какое-то позорище. Ну не совсем так, конечно — это было бы позорищем, если бы мои потуги кто-то видел, но я осмотрительно предпочитал тренировать эти приёмы в одиночестве. Я по-прежнему считал все эти пространственные фокусы слишком опасными, и предпочёл бы вообще с этим не связываться, но Ленку мне убедить так и не удалось. Ну а раз она этим занимается, то и мне никуда не деться — будем рисковать вместе.
Вообще говоря, я, как нормальный студент, должен был построить стандартный щит и отклонить камень. Именно этого Генрих от меня и ждал, и наверняка что-то мне приготовил — моё чувство опасности просто кричало о подставе. Уклониться не получится — Менски виртуозно умел управлять полётом своих камней. Так что в очередной раз я поступил интуитивно и неожиданно для себя — а особенно для Генриха. Вместо того чтобы строить щит, я искривил пространство рядом с собой, и камень, стремительно обогнув мою голову, вылетел из-за неё прямо в лицо Менски. Несмотря на удивление, тот всё равно успел уклониться и камень, вместо того, чтобы выбить ему пару зубов, просто скользнул по скуле. Хотя нет, не просто — ссадина начала стремительно набухать кровью, а в глазах его отразилось удивление, изрядно приправленное болью.
Интересно, что пространство искривилось, но никакого изменения гравитации я не почувствовал. Стало быть, это гравитация искривляет пространство, а не искривление пространства создаёт гравитацию. Жаль, было бы интересно научиться кое-каким фокусам с гравитацией. Впрочем, рано делать выводы — может и получится чему-нибудь такому научиться. Я усилием воли выбросил из головы несвоевременные мысли — не тот сейчас момент, чтобы размышлять о гравитации, сейчас главное выжить. Судя по выражению лица Генриха, для этого придётся как следует потрудиться.
— Неплохой трюк, Арди, — оскалился он.
— Спасибо за похвалу, наставник, — осторожно ответил я, стараясь, чтобы это не прозвучало насмешкой. Я и так разозлил его достаточно.
Он гнусно ухмыльнулся, и я краем глаза едва уловил быстрое движение ноги. Грязный трюк, но я видел его в исполнении Менски столько раз, что реагировал автоматически. Я отдёрнул голову, чтобы уклониться от летящего в глаза песка, и вдруг осознал, что мы находимся в дуэльном зале, где никакого песка нет. Мысль промелькнула, но сделать я уже ничего не успел — в висок врезался камень, и последним, что я уловил меркнувшим сознанием, был мощный пинок в живот, который послал меня в полёт. Окончания полёта я уже не почувствовал.
Очнулся я лежащим у стены, и первое, что я увидел — это встревоженное лицо Ленки.
— Я в порядке, Лен, — сразу же успокоил её. Она облегчённо кивнула и отошла.
— Благодарю вас, госпожа Дея, — обратил я внимание на целительницу.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она, продолжая что-то со мной делать. — Голова не болит?
— Совсем немного и проходит на глазах, — ответил я, прислушавшись к себе.
— Это хорошо, — кивнула она. — Сходите умойтесь, у вас всё лицо в крови. Последствий быть не должно, но сегодня больше никаких боёв. Отдыхайте.
— Спасибо, я понял вас, — поблагодарил я, не очень уверенно взбираясь на ноги. — Буду отдыхать.
Я умылся, тщательно смыв кровь. Придирчиво разглядывая в зеркало след удара, обнаружил, что целительница закрыла рану, но шрам полностью убрать не смогла. Через недельку он, конечно, рассосётся естественным образом, но ходить неделю с побитой мордой мне определённо не улыбалось. Слишком у многих она вызовет злорадную усмешку. «Придётся просить маму», — вздохнул я. Не очень хочется, но это лучше, чем радовать такой физиономией недоброжелателей.
Раз уж боёв у меня сегодня больше не предвиделось, я переоделся в костюм, бросив заляпанный кровью комбинезон в мусорную корзину. В зале всё было по-прежнему — Ленка привычно избивала Ивана. Хотя назвать это избиением было уже нельзя — Ваня не так уж плохо сопротивлялся. Правда, и Ленка дралась далеко не в полную силу, давая ему возможность тоже как-то себя проявить. Я с интересом отметил факт, на который я раньше как-то не обращал внимания — Ленка стала относиться к нему гораздо мягче. До уважения там было ещё далековато, но первоначальное отношение снисходительного презрения ушло окончательно. С виду всё это, конечно же, никак не проявлялось, но я слишком хорошо её чувствовал, чтобы нуждаться во внешних проявлениях.
Дара со Смелой без особого энтузиазма мутузили друг друга, а Менски наблюдал за ними с брезгливой гримасой.
— Девочки, если вы пришли сюда друг друга ласкать, то выбрали не то место, — наконец сказал он с отвращением. — Может, вы предпочитаете со мной подраться? Могу сразу с обеими.
Девчонки бросили опасливые взгляды на меня и резко прибавили темп. Похоже, мой полёт впечатлил всех, и капли крови на полу до сих пор обозначали траекторию. Длина маршрута вызывала уважение — Генрих, оказывается, был даже лучше, чем я предполагал.
Менски ещё немного понаблюдал за ними с неодобрительным видом, а затем всё же отвернулся и двинулся ко мне. Присев на лавочку рядом со мной, он поинтересовался:
— Что ты сделал с тем камнем, Арди?
— Да ничего нестандартного на самом деле, — ответил я, припомнив свои действия. — Всего лишь использовал более сложную вариацию пулевого щита. Только пулевой щит искривляет пространство совсем немного, чтобы отклонить пулю, а я обвёл камень вокруг головы. То есть, по сути, вы сами в себя его бросили.
— Пулевой щит не может отклонить камень, Арди, — мягко сказал Менски. — Он работает только с маленькими быстролетящими объектами.
— Да? — удивился я. — В самом деле, припоминаю, что нам что-то такое говорили. Но тогда я не понимаю почему. Мы создаём искривление пространства, чтобы траектория наименьшего действия пролегала нужным образом. Нет почти никакой разницы что для пули, что для камня — с их точки зрения, они летят по прямой.
— А ты отрабатывал пулевой щит? — с живым интересом посмотрел он на меня.
— Конечно. Хотя не совсем академический конструкт, — признался я. — Вы же знаете, что у нас проблема со скоростью построения конструктов. Если мы попытаемся строить щиты против пуль, нас успеют десять раз расстрелять. Мы создаём его волевым построением. А в чём дело, собственно?
— Видишь ли, стандартный пулевой щит просто отражает пулю вверх, — с усмешкой объяснил Генрих. — Он не использует никаких искривлений пространства. Студенты не могут работать с пространством. Признаюсь тебе честно, мне это тоже не по силам. Откуда ты взял свой щит?
— Гана научила, — в глубокой задумчивости ответил я. — То есть, сиятельная Драгана Ивлич. Она сказала, что это просто модифицированная версия щита, который может отклонять объект в любую сторону. Я как-то и не подумал сравнивать. Просто стал использовать её щит через волевое построение, а стандартный выбросил из головы — всё равно через конструкт он у меня слишком медленно получался.
— Теперь всё понятно, — с нескрываемой иронией заметил Менски. — Она давно забыла, что студенты такого не могут, а ты этого и не знал.
— Не думаю, что она что-то забыла, — хмыкнул я. — Непохожа она на человека, который что-то забывает. Скорее всего, она поняла, что это нам с Леной по силам.
— Возможно, — согласился Генрих. — В любом случае, надо думать, что с этим делать.
— А что с этим не то? — не понял я.
— Если судить с твоей стороны, то всё то, — вздохнул он. — Очень интересная техника, которая не только эффективно защищает от множества вещей, но и может использоваться для атаки, как ты очень убедительно продемонстрировал. Причём никаких движений Силы не было, я вообще был уверен, что тот камень попал тебе в голову. И вдруг он внезапно вылетел с другой стороны. Я даже не успел на это отреагировать. Это техника как раз уровня Высших, они любят подобные фокусы.
— Они это не рассматривают как фокусы, они вообще над этим не задумываются. Для них это так же естественно, как дышать.
— Верно, — согласился Генрих. — Это, конечно, замечательно, что вы этому научились, но видишь ли, в чём дело — всё обучение у нас построено, по сути, на силовом воздействии. Таким образом мы вырабатываем у вас волю к победе, устойчивость к травмам и правильные рефлексы. Как ты сам понимаешь, защита подобного уровня мало что оставляет от этой методики.
— И что делать? — озадачился я. — Я не могу не применять то, что умею — это же всё на инстинктах.
— Нет, применять как раз надо. Если ты будешь ограничивать себя на тренировках, ты и в бою не сможешь правильно реагировать. А вот что делать вообще, я не знаю. Это просто выходит за мой уровень, вам надо тренироваться с кем-нибудь посильнее.
— По-моему, у вас неплохо получается, — возразил я, непроизвольно потрогав свежий шрам.
— Это только пока, — усмехнулся он. — Мне уже сложно соответствовать. Нет, я только рад заниматься с сильным противником, мне это много даёт, но учить-то надо тебя, а не меня, — он немного помолчал. — Ну ладно, я ещё подумаю, что здесь можно сделать, и ты тоже подумай — может, кто-то из Высших с тобой согласится спарринги устраивать? С твоими знакомствами не удивлюсь, если кто-нибудь и в самом деле согласится.
— Надо спросить бабушку Ольгу Ренскую, — усмехнулся я. — Возможно, она обрадуется возможности как следует меня отпинать.
— Высокие отношения, понимаю, — хрюкнул Менски. — Кстати, насчёт отпинать — вы уже решили, в каком составе будете выступать на турнире?
— Решили выступать всей группой, — ответил я, и он понимающе кивнул.
—… и ещё одного человека возьмём, — добавил я.
Генрих резко поднял глаза на меня, не сумев сдержать удивления. Нет, всё-таки что-то и в самом деле нечисто с этим приглашением старшекурсников. Очень это похоже на провокацию, а Менски, скорее всего, удивился тому, что я на эту провокацию поддался.
— Анету Тирину, — закончил я.
— А почему её? — в голосе у Генриха промелькнула растерянность, такого он явно не ожидал.
— Лена с ней дружит, — спокойно объяснил я. — Да и вообще она нам всем симпатична. Так что почему бы и нет?
— Ну да, действительно, — кивнул он, уже приняв равнодушный вид. — Стало быть, старшекурсников брать не хотите?
— У нас дружная команда, зачем нам посторонние?
— Не стыдно будет проиграть второй группе? Или даже третьей?
— А что постыдного в проигрыше товарищам? Это всего лишь товарищеский турнир, разве нет? Если они победят, я за них только порадуюсь, особенно за третью группу.
— Всё так, — задумчиво сказал Менски. — Ну ладно, рано ещё это обсуждать, до лета далеко. У меня к тебе есть личный вопрос.
— Личный? — поднял бровь я. — Слушаю.
— Тот разговор насчёт перехода к вам — это было серьёзное предложение?
— Серьёзное, конечно, — я удивлённо посмотрел на Генриха. — Да я и вообще в шутках не силён. Неужели надумали?
— У нас с Леей Цветовой контракт кончается через два года, как раз к вашему выпуску. Мы хотели бы вместе перейти.
— Переходите, — кивнул я. — Можете заглянуть при случае к Есении Ждановой и сразу подписать контракт. Я распоряжусь, она будет вас ждать.
— Но у нас есть условие, — замялся он, а я посмотрел на него с любопытством. Видеть нашего Железного Генриха таким мне ещё не доводилось. — Мы бы хотели участвовать в боевых действиях.
— Если согласитесь в перерывах между контрактами проводить тренировки, то не вижу ни малейших препятствий. Но зачем это вам?
— Мы с ней затормозились в развитии. У меня всё ещё пятый ранг, хотя давно уже должен быть шестой. А возможно, я мог бы стать и Старшим.
— Я бы, кстати, не удивился, — хмыкнул я. — Смысл запроса я понял — боевик развивается в бою, так?
— Там немного сложнее, но в целом верно, — признал Генрих. — Ваша дружина — один из лучших вариантов для развития, это, в общем-то, ни для кого не секрет.
— Чисто из любопытства — а зачем вы так долго сидели в Академиуме? Наверняка ведь и раньше были хорошие варианты.
Генрих добродушно засмеялся.
— Сразу видно богатого мальчика. Потому что мы уже двадцать лет отрабатываем долг Академиуму за учёбу. Вот через два года, наконец, освободимся.
— А, ну да, — смутился я. — В общем, подъезжайте на Рябиновую двенадцать на Масляном и спрашивайте Жданову. Если возникнут какие-то вопросы, смело обращайтесь ко мне.
— А когда мы подпишем контракт, — несколько смущённо спросил Менски, — как мне к тебе обращаться?
— В Академиуме — по-прежнему как к студенту, — пожал я плечами. — А за пределами — как положено. В общем-то, за пределами Академиума ко мне и сейчас лучше обращаться без фамильярности, так что ничего не изменится.
Генрих понимающе кивнул.
* * *
— Они уже здесь, — сказал я Кире. — Вон там двое стоят, у того серого здания — это же они?
— Да, они, — подтвердила Кира, посмотрев туда. — Конечно, уже здесь, ещё бы они опоздали.
Мы неторопливо двинулись в ту сторону, а дизайнеры уже спешили нам навстречу.
— Здравствуйте, почтенные, — поздоровался я, и девушка-дизайнер слегка смутилась. Она явно не привыкла к этому обращению, но если уж она в таком возрасте претендует на позицию главного дизайнера проекта, то она явно незаурядный талант, и определённо заслуживает называться почтенной.
— Для начала давайте познакомимся, — предложил я. — Моё имя Кеннер Арди, а с госпожой Кирой Заяц вы, насколько я понял, уже знакомы.
— Меня зовут Милад Сторога, господин Кеннер, — представился мужчина. — Я директор компании, а это Лика Малышко, наш главный дизайнер.
— Рад знакомству, почтенные, — кивнул я. — Если позволите, несколько вопросов. Госпожа Кира отрекомендовала вас, но насколько мне известно, для неё вы сделали только дизайн интерьеров…
— Совершенно верно, господин Кеннер, — кивнул директор. — Мы обычно предпочитаем вести проект с нуля, но особняк госпожи Киры был уже построен. Должен вас предупредить, господин Кеннер, что в основном мы занимаемся проектированием промышленных предприятий и общественных зданий. Как-то так вышло, что заказы на частные дома нам приходят нечасто.
Честный, и это хорошо. Он не знает, что я хочу строить, но всё же решил сразу предупредить. Хотя не исключено, что он просто хочет создать о себе хорошее впечатление на тот случай, если я навёл о них справки перед встречей — что я, разумеется, сделал.
— А что вы делали из недавних проектов? — поинтересовался я.
— Мы только что закончили проект большого торгово-развлекательного центра у Мячина озера, — с затаённой гордостью ответил тот. — И будем осуществлять архитектурный надзор за строительством.
Действительно есть чем гордиться — даже я слышал о планах построить там большой ТРЦ. Место самое подходящее — с одной стороны новая Аркажская слобода, а с другой — главный городской пляж и парк отдыха.
— В самом деле достижение, поздравляю, — благосклонно покивал я. — А кстати, почему ваша компания называется «Мельница»?
— Ну, — замялся он, — когда мы выпустились из архитектурно-строительного, нашим первым проектом была небольшая мельница. А когда успешно его завершили, решили создать компанию, вот так и назвали.
Конечно, зачем лишний раз напрягать мозг и думать над названием? Винторогие, наверное, по тому же принципу своему отряду имя придумывали — по пьяни пободались с соседским козлом, вот оно естественным образом и получилось. А этим ещё повезло с названием, кстати — знал я когда-то одну архитекторшу, так у неё первой работой был проект трансформаторной будки. Да и общественные туалеты тоже кто-то ведь проектирует.
— То есть вы и начали с серьёзного объекта, — уважительно заметил я. — Ну что же, у нас тоже намечается довольно большой проект, давайте обсудим, готовы ли вы за него взяться. Мы приобрели участок, который вы видите перед собой, общая площадь его составляет… а сколько, кстати, она составляет, Кира?
— Семьдесят тысяч квадратных сажен[17], — отозвалась Зайка, сверившись со своими записями.

[ 17 — На наши меры это составляет примерно 320 тысяч квадратных метров, то есть 32 гектара.]

Дизайнеры выглядели, как будто их стукнули хорошей дубиной. Наконец директор заговорил:
— Прошу простить, господин Кеннер, но это совсем не наш масштаб. У нас не найдётся достаточно сотрудников, чтобы вести настолько большой проект.
И в самом деле честный. Хотя опять же, он может просто понимать, что обманывать нас опасно. Порой очень сложно отличить честного человека от осторожного жулика, тем более что большинство людей находятся где-то посередине.
— А у кого они найдутся? — хмыкнул я. — Есть всего несколько компаний размером больше вашей, но ни одна из них нам не подходит по той или иной причине. Да и не настолько они больше, чтобы справиться с таким проектом. Проблема в любом случае присутствует, но она легко решается передачей частей проекта на субподряд. Насколько я знаю, почтенная Лика в вашем проекте торгового центра у Мячина озера достаточно умело такой возможностью пользовалась. Например, она передала архитектурной мастерской Айке Леммера проекты технических зданий и интерьера шестого этажа. Ну и ещё кое-какие мелочи вроде оформления детского городка.
На лицах дизайнеров настолько явно отражались их мысли, что чтения эмоций даже не требовалось. Первой мыслью было: «Откуда он это знает?». Затем до них дошло, что я наводил справки, и на лицах синхронно отразился следующий вопрос: «Если он всё знает, зачем спрашивал?». Затем они смирились с тем, что мотивов заказчика всё равно не понять, пусть развлекается как хочет, и переключились на перспективы. Им по-прежнему внушала ужас мысль о том, чтобы взяться за проект такого масштаба, причём, если учесть личность заказчика, без права на ошибку, но теперь они начали осознавать, на какие высоты взлетят, если справятся. Наблюдать за ними было ужасно забавно, но пора было вернуться к делу.
— Давайте же пройдём на территорию и посмотрим, что у нас, собственно, здесь имеется, — предложил я и двинулся к распахнутым воротам с вросшими в землю створками. Остальные дружно потянулись следом.
— А кстати, господин, — заговорила Зайка, — если вам интересно — как раз здесь люди Греков и подловили нашего Антона. Я, правда, не знаю, в каком именно здании он от них скрывался.
— Так это и есть старый фабричный городок? — заинтересовался я. — Мне раньше не приходилось здесь бывать. Интересно — это случайное совпадение или князь таким образом проявил юмор?
— Нет, я сама выбрала этот участок из предложенных, — отозвалась она. — Площадь чуть больше, чем нам нужно, зато будет запас. А на неиспользуемой площади можно будет разбить парк.
— Парк — это замечательно, — одобрительно кивнул я. — Но погоди — я вроде слышал, что старый фабричный городок отдали под жилую застройку?
— Его и отдали, — кивнула Зайка. — Там был консорциум из троих застройщиков — они разработали программу «Дешёвое жильё для трудящихся», даже какое-то финансирование сумели под это дело выдавить из бюджета. Всё было уже решено, оставалось только получить подпись князя. Но мы проявили интерес, и князь приказал передать участок нам. Один из застройщиков сразу после этого попал в лечебницу с инфарктом.
— Ай-яй-яй, как нехорошо получилось, — сочувственно покачал головой я. — Ну, здоровья ему.
От дизайнеров донеслось ощущение молчаливого потрясения. Неудивительно, я бы на их месте и сам был потрясён такой демонстрацией влияния на князя. Только вот в реальности эта история наверняка выглядела несколько иначе. Думаю, князю просто не нравилась перспектива ещё одного человейника практически в центре города, но на него давили ах какие люди, которым сложно было сказать нет. Он тянул с подписью, всё так и висело, но внезапно появилась возможность подсунуть этот участок Зайке, и он мастерски эту возможность реализовал. И объяснил ах каким людям, что участок потребовало себе семейство Арди, которому ну никак нельзя было отказать.
Мы двигались по порядком замусоренной территории, застроенной мрачноватыми зданиями выщербленного от времени красного кирпича. Собственно, для меня здесь ничего особо интересного не было — обычная давно заброшенная промзона, — но хотелось самому оценить размер и конфигурацию участка. Участок и в самом деле был огромен — грязные коробки цехов с выбитыми окнами и раскрытыми настежь воротами тянулись, казалось, бесконечно.
Наконец, дизайнер набрался смелости, чтобы заговорить:
— Прошу прощения, господин Кеннер, если позволите вопрос — а как именно вы планируете застроить этот участок?
— Да я и сам очень смутно себе это представляю, — честно признался я. — Так что нам вместе с вами ещё только предстоит это понять. Во-первых, здесь будет центральная лечебница для наших сотрудников. Её будет курировать сиятельная Милослава Арди, вот она вам и расскажет, что именно она хочет от вас получить. Но разумеется, в пределах разумного бюджета, так что если она попытается из этой лечебницы сделать что-то вроде своей клиники, то вы её фантазию ограничивайте.
Директор в полной растерянности промычал что-то невразумительное.
— Мне говорите, я сам ограничу, — с досадой на собственную глупость поправился я. — Во-вторых, небольшое здание, где разместятся наши отделы, которые занимаются вопросами социального страхования. Их курирует почтенная Есения Жданова, это строение вы будете обсуждать с ней. И наконец, бoльшая часть участка будет отведена под детский центр. Учебный, спортивный, развлекательный — в общем, там должно быть всё для детей сотрудников. Пока что я сам всех деталей не представляю, но в ближайшее время мы подберём людей, которые будут этим заниматься.
— А вокруг должен быть парк? — утвердительно спросил директор, деловито чиркая что-то в блокноте.
— Ну, не только парк, конечно, — задумался я. — Спортивные площадки разные. Игровые площадки для самых маленьких, чтобы ребёнок ещё с мамой начинал в этот центр ходить. Или вот ещё верёвочный парк можно, например, — вдруг вспомнил я развлечение из прошлой жизни.
— А что это такое? — хором удивились дизайнеры.
— Ну там верёвки, лестницы, всё такое. Они натянуты на разной высоте, и дети по ним лазают туда-сюда.
— Я такое в нашем городском зверинце видела, у обезьян в вольере, — авторитетно заявила Кира. — Можно сделать как у них.
— Можно, почему бы и нет, — согласился я. — Дети ведь ничем не хуже обезьян, разве что шумят больше. Зато им не надо платить деньги, в отличие от зверинца.
Дизайнеры лихорадочно что-то записывали в своих блокнотах — даже не буду предполагать, что они там пишут.
— Боюсь прикидывать, во сколько всё это обойдётся, — недовольно заметила Зайка. — Можно подумать, что мы деньги с пальмы собираем, как обезьяны бананы.
Дались ей эти обезьяны. Похоже, у неё испортилось настроение — не вовремя я деньги упомянул. У нашей Зайки всегда резко портится настроение, когда на горизонте возникают большие расходы. В общем-то, совершенно здоровая реакция, ей по должности и положено так реагировать.
— У обезьян тоже жизнь непростая, Кира, — хмыкнул я. — Джунгли, сырость, вокруг гигантские удавы и другие некультурные животные. Их жизненный уровень невысок.
— И всё-таки, — она явно не собиралась позволить мне увести разговор в сторону. — Зачем отводить на бесполезные развлечения столько земли и тратить такие деньги? Можно ведь отвести на это небольшой уголок, а остальную землю пустить на что-то полезное.
— Например, на ещё один завод?
— Почему обязательно на завод? Да хоть бы даже и на завод! На что-то, что приносит деньги, а не пускает их на ветер.
Нет, всё-таки она тактик, а не стратег. Из меня тоже стратег так себе, но у Зайки это вообще отсутствующее понятие.
— Кира, ты очень недооцениваешь важность подбора кадров, — мягко сказал ей я. — Ты можешь построить цех и оснастить его самыми лучшими станками, но что от них толку, если за ними стоят люди, которые гонят брак?
— Уволить, — пожала она плечами.
— Это если один человек такой. Или два. А если все? Нет проблем уволить плохих рабочих, но где ты найдёшь хороших?
— Так уж и не найду, — пробурчала она.
— Не найдёшь. У нас есть кадровая проблема, хоть и не особо критическая, несмотря на всю нашу заботу о сотрудниках. Ты же сама на это жаловалась, помнишь? Единственное надёжное решение — это привязывать к себе людей с детства, чтобы они чувствовали себя частью семейства. Это дорого и долго, но других вариантов просто нет.
Зайка грустно вздохнула и отвернулась. Не согласна, но смирилась.
— Поверь мне, Кира — это всё окупится. Через годы, но обязательно вернётся многократно. Сила семейства в преданных людях, а таких людей невозможно купить за деньги. Только вот так, вырастить с детства.
Она промолчала, и я тоже не стал продолжать разговор. Смысла в этом большого и не было — мы на эту тему говорили уже не раз. Мне, собственно, и не нужно её переубеждать — она прекрасно справляется со своей работой и так. Просто не хочется давить и приказывать — она, в конце концов, не рядовой сотрудник, и заслуживает того, чтобы потратить на неё несколько минут и объяснить мотивы моих решений.
Я уже собрался было двинуться в сторону выхода, когда вдруг осознал, что уже некоторое время слышу звук, которого здесь быть не должно. Я покрутил головой и безошибочно определил источник — характерное гуденье доносилось от небольшого кирпичного строения, в котором легко опознавалась трансформаторная будка на четыре трансформатора.
— Ничего не понимаю, Кира, — озадаченно сказал я. — Здесь разве есть какие-то работающие предприятия?
— Ничего нет, — она посмотрела на меня с удивлением. — Откуда им взяться? Это место уже лет пятнадцать находится в таком виде. Несколько раз возникали какие-то проекты, но дело каждый раз кончалось ничем. Слишком большая территория, и снос этих сараев тоже очень дорого обойдётся. Вот недавно только объявились серьёзные претенденты, а мы им дорогу перешли.
Я рассеянно покивал, внимательно оглядывая окрестности. И действительно, сразу обнаружилось много мелких деталей, которые раньше как-то ускользали от внимания — дверь на соседнем строении была ржавой, но на петлях виднелись потёки масла, дорога была расчищена и укатана, а ещё недалеко на снегу отпечатался след протектора, который никак не мог сохраняться пятнадцать лет.
Похоже, что люди здесь бывали, и не просто бывали. Я запустил волну сканирования, и сразу же обнаружил рядом две отметки. Я присмотрелся к строению с хорошо смазанной ржавой дверью — небольшое кирпичное здание без окон, что-то вроде сарая, но внутри сканирование показывало какой-то провал, который, скорее всего, был лестницей на подземный этаж. Теперь я уже ясно ощущал там два сознания, которые наблюдали за нами, и сейчас решали сложную дилемму — продолжать ли прятаться, или же аккуратно прикопать нежданных посетителей. То есть нас.
— А ведь здесь какие-то подземелья есть, — заметил я.
— Вполне возможно, — отозвалась Кира. — Этому заводу лет пятьсот — он столько раз перестраивался, что точных планов уже, наверное, не существует.
— Это был не вопрос, Кира, — хмыкнул я.
Я нагнулся, подобрал половинку кирпича, и с силой запустил ею в железную дверь.
— Вы двое, а ну вышли сюда быстро, — приказал я.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом дверь открылась — бесшумно, отметил я краешком сознания, — и на свет вышли двое крепких ребят со зловещими ухмылками. Ну конечно, ухмылки должны быть непременно зловещими. Ухмылки, впрочем, моментально исчезли, как только мой телохранитель Демид вытащил пистолет.
Я не стал тратить время на риторические вопросы вроде «Кто вы такие?»
— Ты! — ткнул я пальцем в левого. — Бегом за своим старшим. Если через пять минут его здесь не будет, через полчаса мы начинаем облаву. А ты побудешь здесь. Если твой дружок через пять минут не вернётся, мы тебя пристрелим, чтобы было не так обидно за потерянное время. Ты ещё здесь? — я опять обратил внимание на первого. — Демид, простимулируй его.
Демид зловеще ухмыльнулся, и надо сказать, зловещая ухмылка получилась у него гораздо более убедительной. Он передёрнул затвор и поднял пистолет. Оппонент захлопнул рот и метнулся в темноту здания.
— Господин, что это за люди? — с изумлением вопросила Зайка, наконец отмерев.
— Обычные воры, — пояснил я. — Электричество они точно воруют. А что они ещё здесь делают — не знаю, и не очень хочу знать. Может, нелегальные предприниматели, а может, вообще преступники.
— А… — она ещё ничего не поняла.
— Да просто же всё, Кира, — с досадой сказал я. — Дали взятку энергетикам за подключение электричества. Платил за него князь, или может даже, никто не платил. Внизу в подземных цехах организовали какое-нибудь потогонное производство. Инспекции охраны труда здесь нет, налоги тоже платить не надо, трудись не хочу. Не удивлюсь, если там внизу даже не одно предприятие, а целый фабричный городок. В общем, жизнь кипит.
— Понятно, — с отвращением сказала Зайка, до которой, наконец, дошло. — Что делать будем? Привлечём Станислава?
— Не знаю, посмотрим, что их старший скажет. Мне бы не хотелось устраивать здесь суету, это, в конце концов, дело стражи. Которая, кстати, не могла не заметить, что здесь происходит какая-то деятельность, и почему-то ничего не предпринимала.
Старшего — ну, предположительно старшего, — пришлось ждать дольше пяти минут, но ненамного. Из двери появился тощий растрёпанный персонаж, который заговорил первым.
— Вы кто такие? — спросил он, глядя на нас с нескрываемой недоброжелательностью. — У нас всё заплачено, так что можете гулять отсюда.
— Наглый, — усмехнулся я. — Моё имя Кеннер Арди, и с позавчерашнего дня эта земля принадлежит семейству Арди. Я заметил происходящее здесь правонарушение, и согласно уложению княжества «О праве и долге дворянском» обязан принять меры по его пресечению. Я даю вам срок двое суток, и если по истечении этого срока вы не прекратите противоправную деятельность, я вынужден буду принять меры силового характера.
— Чего? — тупо переспросил собеседник.
Я прикрыл глаза, успокаивая дыхание.
— Моё имя вы услышали, уважаемый?
— Услышал, — мрачно ответил тот.
— То, что эта земля принадлежит семейству Арди, вам понятно?
— Понятно, — ответил тот, помрачнев ещё больше.
— В таком случае позвольте пересказать вам остальное более доступными словами, — предложил я. — У вас есть двое суток, чтобы исчезнуть отсюда. Послезавтра мы устроим облаву, и тем, кого здесь обнаружим, максимально болезненно объясним, что они неправы. Стражу мы тоже, пожалуй, привлечём, только не местную купленную. Это понятно?
— У нас здесь имущество есть, — судя по его голосу, он сам не верил, что его довод подействует.
— Можете его забирать с собой, оно меня не интересует, — великодушно разрешил я. — Но у вас есть всего двое суток, так что не теряйте времени. Идите.
Он уже начал поворачиваться к двери в глубокой задумчивости, когда мне пришла в голову мысль:
— Подождите минутку, уважаемый. Насколько я понимаю, вы здесь не единственный, эээ, арендатор?
Он молча смотрел на меня, ожидая продолжения.
— Если у вас вдруг появится идея подставить кого-то, не сказав ему об облаве послезавтра — выбросьте её из головы. Если мы найдём здесь кого-то, я по тому же уложению буду обязан провести полноценное расследование. Плохо будет всем — и тем, кто остался, и тем, кто уехал. И обязательно проследите, чтобы мои люди не нашли здесь ничего противозаконного. Вот теперь идите. Да и мы здесь тоже закончили, полагаю, — обратился я к своим сопровождающим.