Главная » » ВИНО 012

01:25

ВИНО 012

***

===

И занималось еще одно утро, очередное утро рождалось из чрева ночи, и
ушла темнота, и вновь проступила дорога - длинная, почти бесконечная
дорога, ведущая от Снежных Гор через холмы, равнины и леса неведомого
края. Утро было свежим и чистым, в лесу еще не проснулись птицы, и слабо
розовеющий край небес пока не предвещал грядущую дневную жару.
Утро было тоскливым и мрачным. Грон не спал всю ночь. Лежал на спине,
невидяще глядя на звездные россыпи, готовый вскочить на ноги при каждом
шорохе, и принимая каждый шорох за приближающиеся легкие шаги... Хотя
отчетливо понимал, что девушка не вернется ночью.
Он чуть не загнал коня в суматошной скачке по камням, он рыскал
наугад, то спеша вслед за уходящим к горизонту солнцем, то пускаясь в
противоположную сторону; он изорвал одежду, взбираясь на скалы, чтобы
беспомощным взглядом еще и еще раз окинуть пустынное пространство; он
бродил по лесу на холме и кричал, и звал, распугав птиц, пока не охрип от
крика...
Уже в темноте он вернулся на поляну, где лежали тела Ала, Тинтана и
убитых врагов. В изнеможении упал на траву, из последних сил сопротивляясь
сдвигающимся стенам отчаяния. Еще оставалось место надежде - он неистово
хотел верить в том, что Рения жива. Жива! Просто железная птица унесла ее
в свое гнездо - но он найдет это гнездо, это логово, и вызволит девушку, и
никакое железо не устоит перед ним.
Тяжелой была бессонная ночь, тяжелой и мучительной, но утро он
встретил, уже загнав в глубину все чувства и заперев их на прочный замок.
Стиснуть зубы - и действовать! Действовать - как бы ни было тяжело.
Действовать! "Только Смерть может закрыть глаза Надежде", - так
давным-давно сказал кто-то из первых семи мудрецов Искалора.
Вольный боец встал, взял меч и упражнялся в приемах защиты и
нападения до тех пор, пока не почувствовал, что мышцы разогрелись, отошли
от ночного оцепенения, и готовы работать. Раздевшись до пояса, он растерся
обильной утренней росой, поднял с земли боевой топор и, выбрав место у
трех деревьев с жесткими, похожими на кинжалы, длинными пятнистыми
листьями, принялся за печальное дело.
Копать могилу было непросто - топор мало подходил для этого, - но
Грон трудился с ожесточением и все больше углублял узкую прямоугольную
яму. Он не знал, по каким обычаям хоронят умерших в стране Колдуна - в
Искалоре жгли погребальные костры; кровавые кинжальщики выносили своих
мертвецов в пустыню; островитяне по ночам опускали трупы в воду в Бухте
Ушедших, привязывая камни к ногам; горцы рассаживали покойников в глубоких
сухих пещерах, спиной к спине... Грон не знал, как поступают с мертвыми в
стране Колдуна, но, сам не зная почему, решил, что тело погибшего нужно
предать земле.
Он вырыл могилу уже после восхода солнца. С головой закутал Колдуна в
черный плащ, осторожно опустил на последнее ложе. Засыпал землей, положил
на невысокий холмик семь сорванных зеленых ветвей и ломоть хлеба, вылил на
хлеб несколько капель вина. Подумав немного, призвал духов рассвета
охранять могилу, поскольку решил, что подобная просьба не повредит
Колдуну, даже если тот верил во что-то другое и поклонялся другим духам.
Духи рассвета не могли повредить никому...
Потом оттащил подальше от дороги трупы метателей и забросал их
ветвями. Если можешь, не оставляй неубранными даже трупы врагов...
Утро уже полностью вступило в свои права, когда Грон подготовил
погребальный костер для Тинтана. Негоже бросать на поле боя верных друзей.
Исходив окрестный лес в поисках сушняка, он соорудил над верным скакуном
высокий шатер из очищенных от ветвей стволов и до самого верха забил его
ломким хворостом.
Смесь белого и черного порошков вспыхнула мгновенно - затрещало,
засипело пламя, поднялся к небесам извивающийся столб густого сероватого
дыма. Задрожал, заструился горячий воздух вокруг костра, так что
показалось - деревья скорбно трепещут листвой, провожая коня в дорогу без
возврата. Уходил Тинтан, навсегда уходил в другой мир, на бескрайние поля,
где бродят молчаливые табуны...
Долго, долго, чадя и шипя, горел костер. Грон, как завороженный,
смотрел на огонь, но мыслями был далеко. Упали прогоревшие стволы, подняв
в воздух тучу пепла, тлели угли над сожженным Тинтаном. Вольный боец
опутал поводьями передние ноги коня Рении, оставил его пастись на поляне.
Вскинув арбалет, вогнал стрелу в толстый ствол, обвязал оперение своей
голубой повязкой. Положил под деревом плащ. Пусть та, что придет сюда, на
эту поляну ("духи рассвета, помогите ей прийти!"), знает: он отправился
дальше, но обязательно вернется. Сел на коня, прощальным взглядом окинул
печальное место и поехал вверх по склону холма, углубляясь в лес.
Где же, ну где железная птица, почему не летит, не нападает, гремя
железными крыльями? Он бы ухватился за ее лиловые лапы, не вступая в бой,
лишь бы она перенесла его в свое логово, туда, где томится Рения.
Измученная, голодная, испуганная - но живая.
Солнце, прорываясь сквозь переплетение ветвей, рассеивало по дороге
светлые пятнышки, и разливался вокруг звонкий птичий свист...
...Он перебрался через три поросших лесом холма - три застывших волны
- и перед ним взгромоздился четвертый, безлесый и гладкий, похожий на
выпуклый щит. С вершины холма открылась залитая солнцем равнина, убегающая
к горизонту, на котором бледной тенью вставал то ли лес, то ли еще одна
гряда. Дорога, сужаясь, иссякающим ручейком струилась вниз по склону... и
обрывалась, залитая морем густой зеленой травы. Дорога кончалась.
Кончалась...
Грон, сжимая ногами бока коня, замер на вершине последнего холма, с
изумлением и любопытством рассматривая открывшуюся удивительную картину.
На расстоянии двух полетов стрелы вздымалась из травы круглая серая башня,
втрое выше самых высоких башен Искалора. Ее основание покоилось над
равниной на широких опорах, похожих на лапы громадного дракона, а
закругленная вершина утыкалась в самое небо. Ни окон, ни бойниц, ни
дверей... Плавные изгибающиеся линии, площадки, вынесенные за стены и
нависающие над землей подобно привратным сторожевым постам Искалора.
Грозная дремлющая сила ощущалась в этом загадочном сооружении, которое
неведомо кто и когда воздвиг в самом сердце чужих краев. Никакими силами
даже сотен самых лучших мастеров нельзя было возвести такую громадину, не
оставив следов исполинской стройки - земляных насыпей, остатков
строительных лесов, блоков, канатов и других приспособлений. Башня,
казалось, упала прямо с небес, низверглась с Ночной Сестры или даже с
самого солнца.
"Колдун мог бы все объяснить..." - подумал потрясенный Грон,
завороженно глядя на грандиозное сооружение.
Упала с Ночной Сестры... Нет, не с Ночной Сестры - понял Грон,
вспомнив серебристое летающее яйцо, сотворенное Колдуном. Башня прилетела
со звезд, в давние-предавние времена прилетела со звезд... Сколько же она
простояла здесь?.. Это летающий дом Асканты!
ЭТО ДОМ АСКАНТЫ!
Он вздрогнул от догадки. Неужто он достиг цели, неужто чудесный
напиток где-то рядом?
И вновь колыхнулась в душе горечь - он добрался до цели, но какой
ценой?..
За опорами белело что-то круглое, какой-то шар, застрявший в траве.
Вольный боец медленно спустился по склону, направил коня по дуге, огибая
башню. Отсюда, из низины, было видно, что вместо днища зияет высоко над
опорами черный провал, ведущий внутрь диковинного сооружения. Но даже если
это вход в дом Асканты - как проникнуть туда без веревки? Или после того,
как будут произнесены четыре слова-заклинания, появится лестница? А что
это за шар, похожий на огромный снежный ком? Может быть именно там
находится вино Асканты?
Грон повернул коня к белому шару и на всякий случай вынул меч из
ножен. Конь сделал еще несколько шагов и вдруг остановился, словно уперся
в невидимую стену. Попятился было, встревоженно прядая ушами, но вольный
боец вновь послал его вперед, вытянув руку с обнаженным мечом.
- Духи рассвета... - только и смог прошептать он, почувствовав, как
острие уперлось во что-то невидимое, но прочное, как камень. Нажал сильней
- но меч подался назад, словно какая-то сила отталкивала его от белого
шара, без труда преодолевая сопротивление напрягшейся руки.
Объехав шар, Грон понял, что невидимая стена идет кольцом, надежно
защищая шар от чьих бы то ни было прикосновений. Несомненно, перед ним
находилось хранилище вина Асканты. Оставалось произнести заклинание и
наконец-то завладеть чудесным напитком.
- Ворота из слоновой кости, - отчеканил вольный боец, повторяя слова,
сказанные ему Беардином.
И - ничего не случилось... Все так же светило солнце, все так же
стояла высокая трава, и неподвижен был гладкий белый шар.
Но почудилось вдруг вольному бойцу легкое шуршание, словно ветерок
пролетел над травой, словно зашумел листвой далекий лес. Поверхность шара
помутнела, пошли по ней легкие темные волны, сталкиваясь друг с другом в
нарастающем шуме, закружились розовые пятна, всплывая из глубины, сливаясь
и разбегаясь в разные стороны, исчезая и вновь появляясь... Шар становился
все более расплывчатым, прозрачным, уже видна была сквозь него примятая
трава в том месте, где он соприкасался с землей. Шум оборвался - и шар
исчез, словно действительно был большим снежным комом, растаявшим под
горячим солнцем. Осталась на траве плоская белая плита, возникшая
ниоткуда, и стоял на плите высокий сосуд в форме бревнышка толщиной в руку
- и застыла за стенками сосуда прозрачная голубая жидкость.
Грон спрыгнул с коня, осторожно двинулся вперед и понял, что
невидимая стена растворилась и больше не преграждает путь. Затаив дыхание,
крадущимися шагами приблизился он к плите, встал на колени и прикоснулся к
прохладному сосуду с вином Асканты. Долго держал его в ладонях, потом
спрятал под сорочку, закрепил поясом и направился к башне. Трогал гладкие
опоры, вглядывался, запрокинув голову, в черноту уходящего вверх жерла,
искал глазами хоть какое-нибудь подобие скрытой двери. Неприступной была
башня, и ЧТО таилось за ее серыми стенами?..
Внезапно он заметил в траве нечто привычное, знакомое. Медленно
подошел и поднял треугольный отрезок бледно-синей материи, расправил за
длинные концы. Отрезок был тонким и гладким на ощупь, его украшал
вытканный золотистыми, уже выцветшими нитями узор из переплетающихся
кругов. Отрезок походил на шейный платок; подобные платки, только из
грубой пряжи, носили поверх своих белых балахонов кочевники-луссии.
Платок никак не мог лежать здесь с тех времен, когда сюда низошла
Асканта; он давно бы истлел, развеялся в прах. Платок потеряла не Асканта
или ее спутники, платок обронил кто-то другой. Кто-то уже был здесь
раньше, опередив его, Гронгарда. Был раньше, но не смог забрать сосуд с
вином, потому что не знал заклинания... Кто-то уже был здесь. Кто? Как
разведал путь сюда?
Грон не был уверен, что когда-нибудь получит ответы на эти вопросы.
...Он покидал долину, добыв то, ради чего пустился в далекий путь.
Сосуд с вином холодил кожу, сосуд был найден, но не было радости в душе
вольного бойца. И если бы духи рассвета могли вернуть ушедших, забрав
взамен чудесную жидкость, вольный боец без колебаний расстался бы с ней,
ибо невелика цена счастья, если оно основано на несчастье.
Поднявшись на холм, он обернулся и бросил последний взгляд на
одинокую башню. Он знал, что позже вернется сюда и найдет вход в летающий
дом Асканты. Но это будет потом, после завершения других неотложных дел...
Вновь под ноги коня потекла дорога, ведущая назад, к Снежным Горам, к
Искалору. Когда-то этой дорогой прошла Асканта и другие, прилетевшие с
ней. Где они окончили путь и почему не оставили памяти о себе? Может быть,
их тела действительно покоятся под пирамидой у каменной гряды? Колдун
говорил что-то о потомках переселенцев со звезд... А что если и в
действительности жители Искалора и Зеленого побережья, Трумара и Долины
Темных Озер - потомки звездных пришельцев?..
Грон возвращался под полуденным солнцем к печальной поляне и изо всех
сил старался отвлечься от главного, от горькой и тяжелой ноши своей, от
бессильного отчаяния, обволакивающего подобно долгому сну, когда
стремишься, тянешься вверх, а тело не подчиняется, тело погружается все
глубже в душную тьму...
Главный вопрос оставался неразрешенным, мучительный вопрос, от
которого не отмахнуться, не уйти, даже если мчаться во весь опор день и
ночь, через леса или пустыни, даже если направо и налево крушить мечом
деревья, рыть землю голыми руками, броситься вниз со скалы... ЧТО ДЕЛАТЬ
ДАЛЬШЕ? Отказаться от несбыточной надежды и возвращаться в Искалор с вином
Асканты, освободить Лортана, раз и навсегда усмирить озерных метателей?
Или остаться здесь, в этих краях, и сделать все возможное и даже
невозможное для того, чтобы найти Рению?.. Или ее останки... Пусть даже на
поиски уйдет вся жизнь...
"Солнце - день... Ночь - Ночная Сестра... Два пути... По какому
направить коня? И как совместить пути?.."
"Вот я везу напиток счастья, - думал Грон, тяжелым взглядом
вперившись в пустынную дорогу. - Я вестник счастья... Но может ли вестник
счастья без несчастен? И что это за напиток счастья, если он не может
сделать счастливым того, кто его добыл?.."
"Счастье - несчастье... Счастье - несчастье..." - монотонно стучали
подковы чужого коня.
Перед вольным бойцом вновь лежала поляна с грудой пепла и
обуглившихся бревен на месте погребального костра, поляна с укрытым
ветвями холмиком уже успевшей высохнуть земли. На одинокой стреле как знак
безнадежности повисла в безветрии голубая повязка. Никого не было на
поляне, кроме дремлющего в тени коня Рении, и безлюдна была простирающаяся
впереди каменная равнина.
"Что это за напиток счастья, если он не может сделать счастливым
того, кто его добыл?.."
Вольный боец остановился, словно только что прозрел, словно молния
озарила кромешную ночь, словно разом в одной удивительной вспышке слились
солнце, Ночная Сестра и бессчетные звезды, переполнив весь мир нестерпимым
беспредельным сиянием.
В этой вспышке молнии, в этом беспредельном сиянии всплыла одна
отчетливая и пронзительная, как полет стрелы, мысль: сейчас он откроет
сосуд и выпьет вино. Нет-нет, конечно не до дна. Он сделает всего один
глоток. И если напиток окажется ядом - что же, он, Гронгард, сын Гронгарда
Странника, не боится смерти и готов умереть. Но если голубая жидкость в
сосуде действительно может принести счастье - тогда есть надежда на то,
что ушедшие вернутся. "Только Смерть может закрыть глаза Надежде..." Ты
прав, мудрец!
Грон сел под деревом, отмеченным стрелой, вынул сосуд - тот оставался
таким же прохладным, как и был, словно не принадлежал этому миру,
пронизанному жарким солнцем, словно был частицей далеких и холодных
небесных глубин... Он и был частицей небесных глубин. Решительно сняв
крышку, закрыв глаза и не думая больше ни о чем, Грон сделал глоток,
вдохнув еле уловимый незнакомый приятный запах. Не имеющая вкуса жидкость
холодом обдала горло, ледяными ручейками растеклась по телу. Немеющими
пальцами он закрыл крышку и застыл, прислонившись спиной и затылком к
дереву, чувствуя, как странное оцепенение сковывает мышцы и жаркий воздух
превращается в стужу горного перевала...
...Он летел, летел, летел в беспредельном пространстве, поглотившем
города и горы, леса, реки и острова, летел, подхваченный теплым ветром, не
в силах вымолвить ни слова, шевельнуть рукой, повернуть голову. Он был
камнем, ледяной глыбой, брошенной кем-то в беззвучную бесконечность, и,
будучи камнем, не мог прервать, изменить, замедлить или ускорить свой
нескончаемый полет...
Пространство впереди вытягивалось золотистыми ослепительными
полосами, скручивалось в быстро увеличивающиеся клубки, подобные моткам
пряжи; клубки, подскакивая, катились друг за другом, сливались в
раздувающиеся огромные шары и внезапно разлетались мелкими огненными
брызгами. Под ногами сотворилась из пустоты черная волнистая поверхность,
распахнулась необъятным плащом, вспыхивая перебегающими с места на место
сиреневыми огоньками. Черный плащ уносился назад в полном безмолвии - и
вдруг опрокинулся клубящимся радужным водопадом, мгновенно поглотившим
окаменевшее тело. В суматошном мерцании красок возникали неясные
звуки-шорохи, порхали падающей листвой, порождая далекую нежную музыке,
струящуюся как ручей из-под талого снега. Музыка убаюкивала, музыка звала,
музыка обволакивала сладкую беспредельность - и можно было вздохнуть,
потянуться всем телом, переставшим быть летящим камнем, и можно было
открыть глаза и соединиться с радостной голубизной, пронизанной звонкими
ласковыми лучами. Чистым и безмятежным был мир, погруженный в покой
счастливого забытья..
Кожей лица, закрытыми веками он чувствовал прикосновение солнца,
дуновение слабого ветерка. Тело отдыхало, тело было переполнено силой, и
легко и спокойно было на душе.
Тихое пофыркивание... Знакомое тихое пофыркивание...
Вольный боец открыл глаза, вскочил на ноги и бросился к рыжему коню.
- Тинтан! Тинтан!.. - бормотал он, обхватив шею вновь обретенного
скакуна. - Дружище, ты вернулся...
Он не хотел ничего объяснять себе, он не желал ничего понимать, хотя
глазами давно отыскал пепелище погребального костра, груду углей, скрывших
кости Тинтана. Асканта оставила воистину чудесный напиток, возвращающий
мертвых. И если вино действительно способно творить чудеса, то оно вернет
не только коня. Где покрытый свежими ветками холмик? Грон оторвался,
наконец, от своего любимца и не успел еще повернуть голову, чтобы
взглянуть на могилу, когда услышал за спиной негромкий голос:
- Что ты делаешь, Гронгард? Ты же свалишь Тинтана с ног!
Колдун, улыбаясь, сидел на корточках под деревом, на том самом месте,
где только сидел вольный боец. Черный плащ Колдуна был пропылен, но цел,
словно плотную ткань не рассек накануне боевой топор, словно не залила ее
кровь из смертельной раны. Колдун держал сосуд с голубой жидкостью, держал
бережно, как хрупкое украшение красавицы, готовые при неосторожном
движении выскользнуть из рук. Грон бросил взгляд на холмик у трех деревьев
с пятнистой листвой и тоже улыбнулся. Пусть могила осталась могилой, но
вот он, Колдун - живой и здоровый и, значит, вино Асканты - это напиток,
исполняющий желания. Будь благословенна, женщина со звезд!..
- Святой Грааль... Чаша плодородия богини Иштар, - говорил Колдун,
рассматривая на свет нежно-голубую жидкость. - Кубок Ноя... Чаша Медеи...
Вот оно какое, вино Асканты... - Он опустил сосуд в траву, поднялся и
спросил: - Почему мы не возвращаемся, Гронгард? Где поклонник ясноглазой
Оль, где Рения?
Вольный боец слышал эти слова, но они не доходили до его сознания. Он
ждал, напряженно ждал следующего, самого главного чуда, он верил в это
чудо и мысленно торопил события. "Духи рассвета, почему же больше ничего
не происходит?.."
Колдун осмотрелся, задержал взгляд на стреле с голубой повязкой,
остатках погребального костра и свежей могиле. Сдвинул брови, с силой
потер левое плечо, медленно произнес:
- Помню... Не только не смог увернуться, но и сообразить даже ничего
не успел. - Он поморщился, опять потер плечо и грудь. - Было больно... А
еще злость на себя, на неуклюжесть свою, на неприспособленность... И
обидно было - не дойти до цели, попасться на хитрость. - Колдун опять
улыбнулся, просветлел лицом. - Значит, открылись ворота из слоновой кости?
Вольный боец вздрогнул.
- Откуда ты знаешь, Колдун?
- Знаю. Я ведь и придумал это заклинание... как и весь мир вокруг
нас...
И вновь сомнение охватило Грона. Охватило - и тут же пропало.
Возможно, Колдун говорил правду, всегда говорил одну лишь правду, и все
было и есть именно так, как он говорил. Мир был великолепен, мир был
открыт только для счастливых чудес.
- Вот и Вальнур Рай, - спокойно сказал Колдун, глядя за спину Грона.
Из черной гряды за равниной выплыло облачко пыли, понеслось к поляне.
Всадник в зеленом плаще, увидев Грона и Ала, вскинул руку с боевым
топором, прочертил в воздухе сверкающие круги.
- Не беспокойся, Гронгард. - Колдун ободряюще улыбнулся. - Еще
немного - и твоя Инейя-Рения тоже вернется сюда. Думаю, ты уже убедился,
что мне можно верить?
- Пусть твои слова сбудутся, Колдун!
Белый конь вихрем ворвался на поляну. Вальнур лихо выпрыгнул из седла
и, сияя улыбкой, подбежал к Грону и Алу. Вольный боец, не сумев сдержать
чувств, обнял его за плечи, притянул к себе, с силой хлопнул по спине.
- Светлые духи рассвета, ты жив!
- Еще бы! - смеясь, ответил юноша. - Ясноглазая Оль не простила бы
мне мою смерть. Да я бы вернулся к ней даже мертвый.
Вольный боец невольно отстранился, пристально посмотрел в веселые
глаза Вальнура.
"Даже мертвый..."
- Заждались меня? Где мой ужин? Что тут без меня происходило? - сыпал
вопросами Вальнур, оглядывая поляну. - Кто жег костер?
- Я все расскажу, - остановил его Грон. - А ты скажи, что случилось с
тобой?
Юноша сбросил на траву плащ, распустил шнуровку воротника сорочки,
принялся распрягать Топотуна.
- Они поджидали меня в лесу за грядой...
- Знаю, - вновь прервал его вольный боец. - Я видел Крута. А вот тебя
не нашел.
Вальнур обернулся, пригладил разметавшиеся в скачке волосы.
- Так ведь со мной случилось то же самое, что и с тобой. С Крутом я
справился, но Топотуна угораздило попятиться на зеркало! Я тоже
провалился, хотя до этого пересек зеркало без всяких помех. И представьте
себе - опять очутился посреди каменной пустыни, кажется, той же самой, что
и в прошлый раз, только кишащей красными зубастыми червями. - Лицо
Вальнура исказилось от отвращения. - Помнишь таких, Грон? И вновь те же
черные мелкие камни, словно галька на нашем берегу, но никакого моря нет и
в помине. Пришлось нам с Топотуном потрудиться, ему копытами, мне топором,
пока эти твари не сообразили, что мы не собираемся попадать в их противные
пасти. Отползли, разлеглись на камнях. - Юноша легонько ткнул кулаком
Топотуна. - Опять подвел, белый огонь, провалился на ровном месте!
Конь недовольно мотнул головой, и Вальнур успокаивающе погладил его.
- Ну-ну, не обижайся, знаю, что ты не виноват. Потрудились мы славно,
и я готов был и дальше истреблять этих красных уродин - но вовремя
вспомнил тебя, Ал. - Юноша с благодарностью взглянул на Колдуна. -
Вспомнил совет, что ты давал Грону: провалившись, никуда не бросаться,
оставаться на месте. Хоть никакой веревки и не было, я все-таки вылез.
Вернее, меня выбросили. Что-то с такой силой толкнуло в спину, что и
оглянуться не успел, как оказался вновь на зеркале. Только Крута там уже
не нашел. Ты ведь видел его, Грон?
- Да. И отправил в болото.
- Ну вот все и прояснилось, - удовлетворенно сказал юноша и вдруг
помрачнел. - А возвращаться с вином Асканты вам придется уже без меня. Я
должен задержаться здесь.
Грон и Ал обменялись взглядами, затем вольный боец покосился на сосуд
с голубой жидкостью, скрытый травой, и поинтересовался:
- Почему, Вальнур? Какие дела у тебя еще не сделаны? Метатели
уничтожены...
- Не все - последних трех я не обнаружил.
Грон сделал успокаивающий жест.
- Они сами себя обнаружили и отжили свое в этом мире. Получили
сполна, не сомневайся. А если тебя тревожит потеря подарка для ясноглазой
Оль - тогда лови!
Грон оттянул повязку на запястье, извлек коготь дракона, бросил
юноше.
- Я опять твой должник! - радостно воскликнул Вальнур. - Эх, жаль,
что некому на тебя нападать...
Он звонко рассмеялся, посмотрел через плечо Грона на поросший лесом
холм и весело прищурился.
- Вот разве что Рения захочет тебя обезоружить... хотя она, по-моему,
и так тебя уже обезоружила.
Вольный боец резко обернулся. Захотелось громко крикнуть что-нибудь,
рассмеяться, как Вальнур, или, раскинув руки и посильнее оттолкнувшись
ногами от земли, прыгнуть прямо в небо, голубым вином Асканты пролившееся
над головой...
По дороге, скользящей с холма, шла к ним босоногая девушка в темном
платье.
Дальнейшее воспринималось Гроном как очаровательный сон. Как во сне
он бежал навстречу Рении, как во сне обнимал ее, гладил пахнущие солнцем и
лесом черные волосы, целовал теплые губы и милые глаза. Как во сне
возвращался на поляну, держа на руках нежное легкое тело, прильнувшее к
его груди. Как во сне слушал ее голос, удивительный, неповторимый голос,
которым можно наслаждаться целую вечность...
Рения говорила о внезапно напавшей железной птице, о полете над
лесом, о похожей на колодец пещере на вершине далекой скалы, куда железная
птица принесла свою жертву. Дно пещеры было покрыто толстым слоем прелой
листвы и сухих веток вперемешку с белыми черепами и костями, и лохмотьями
чьих-то полуистлевших одежд...
Птица бросила Рению в этот каменный колодец, покружила над скалой,
выслеживая новую добычу, и улетела. Рения не поддалась отчаянию и это,
возможно, и спасло ее. Цепляясь за выступы, выискивая трещины в стене,
девушка выкарабкалась из пещеры и бросилась через лес назад, к каменной
гряде...
Рения говорила, заново переживая все случившееся, а Грон держал ее
руку в своей - и никакие силы не могли теперь разлучить его с черноглазой
дочерью лесоруба. Вальнур и Ал тоже слушали ее рассказ, и юноша, как
всегда, не выдержал и воскликнул:
- На обратном пути надо будет расправиться с железной птицей!
- Мы уже на обратном пути. - Грон показал на сосуд.
Под бурное ликование Вальнура, схватившего сосуд, вольный боец снял
со стрелы свою голубую повязку, вновь перевязал волосы.
- В Искалор!
- А потом ко мне, в Тезаро! - заявил Вальнур, любуясь чудесным
напитком. - Все вместе! Ты, Грон, и ты, Ал, и ты, Рения, лучше
соглашайтесь сразу, иначе увезу насильно! Слышишь, Грон?
"Как хорошо, - подумал вольный боец, закрыв глаза и запрокинув голову
к солнцу. - Духи рассвета, как хорошо..."
Капли дождя упали ему на лицо, пахучие капли невесть откуда
взявшегося дождя. Дождь пах цветочным вином, и на вкус был благоухающим
цветочным вином, льющимся с неба...

***

Источники :

https://libking.ru/books/sf-/sf/28698-aleksey-korepanov-vino-askanty.html

https://modernlib.net/books/korepanov_aleksey_yakovlevich/vino_askanti/read/

https://iknigi.net/avtor-aleksey-korepanov/69682-vino-askanty-aleksey-korepanov/read/page-1.html

https://fb2.top/vino-askanty-110562/read

https://www.rulit.me/books/vino-askanty-read-36418-1.html

https://litmir.club/br/?b=33486

https://fantlab.ru/work60730

https://fantlab.ru/autor1841

***

Алексей Корепанов

Страна:	Россия
Родился:	6 августа 1953 г.

Псевдонимы:

Алекс Алькор

Жанры:

Фантастика	67%
	ещё >>

Родился 6 августа 1953 года в славном российском городе Калинине-Твери. Детский сад, школа, первые литературные опыты... Стихи, детективы, фантастика...

В 1970 году поступил на исторический факультет Калининского пединститута, который через год был преобразован в университет. И вновь – стихи, «обычная» проза, фантастика – в факультетской стенгазете «Студенческое обозрение», в университетской многотиражке «Калининец». Бомбардировка рукописями московского издательства «Молодая гвардия» – чуть ли не единственного по тем временам издательства, печатающего фантастику. Коллекционирование рецензий: «...написано на неплохом художественном уровне, но вместе с тем...». В «Молодую гвардию» удалось пробиться только в 1990-м году.

В 1975 году, закончив университет, поработал на кафедре всеобщей истории, а потом, собрав вещички, подался на Украину, в Кировоград – уж очень звали к себе родители жены; и с жильем там намечалась весьма неплохая перспектива...

Распрощавшись с родными березками и Волгой, прибыл в степной город на Ингуле – и тут же оказался востребован сразу в двух школах как преподаватель истории, обществоведения, а потом еще и основ советского государства и права. Но вскоре позвонили из райкома комсомола: «Есть мнение...» Еще бы: молодой, с высшим историческим образованием, комсомолец, спортсмен и «просто красавец» – куда же ему еще, как не в инструкторы райкома комсомола.

И покатилась комсомольско-советско-партийная служба... Райком, горком, обком комсомола – горисполком – горком партии (тогда была одна партия – КПСС, а боевым ее отрядом являлась Коммунистическая партия Украины). Спрыгнул с этой карусели в 1987 году – в связи с назначением ответственным секретарем правления Кировоградской областной организации общества «Знание». Вот уж где навыступался с лекциями о фантастике и о поиске внеземных цивилизаций!

А в 1992 году старые товарищи, поймавшие новую волну, предложили плюнуть на все эти лекции и заделаться редактором областного краеведческого и литературного журнала «Порог» (который тогда существовал только в их воображении).

И этот журнал, материализовавшийся в том же 92-м, стал для меня последним в этой жизни местом работы. В 1994 году он получил статус всеукраинского, в 2003-м разменял первую сотню номеров, в 2008 превратился в литературный альманах – и шлют сюда свою нетленку писатели-фантасты из Украины и России, Молдавии и Беларуси, Германии и Израиля, Канады и Литвы, Казахстана и США...

Что же касается литературной деятельности – «писал всегда, писал везде». Но изданных книг раз-два и обчелся – все больше газеты, журналы да разные сборники... И неопубликованного хватает. И тексты бродят по издательствам, и никак не устроятся. Впрочем, библиография – это уже другая тема.

Добавлю только, что в 2003 году принят в члены Международной ассоциации писателей-фантастов, а в 2005-м стал членом Союза писателей Российской Федерации. Ничего это, конечно, не прибавляет и не убавляет – а все-таки приятно. И продолжаю сочинять. Фантастику. Мне это интересно.

Журнал «Порог» все-таки почил в бозе, и с 2008 года я учредитель-издатель-редактор альманаха «Порог-АК». А также занимаюсь редактированием текстов для издательств.

Сайты и ссылки:

korepanow.narod.ru (официальный сайт)

Алексей Корепанов зарегистрирован на сайте: Alex Alkor

***

---

***

Словарь Батлерианского джихада

ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход...

ПОСЛЕСЛОВИЕ. Дом Атрейдесов.

Краткая хронология «Дюны»

***

---

Фотоистория в папках № 1

002 ВРЕМЕНА ГОДА

003 Шахматы

004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК. А.С.Пушкин

***

...Текут беседы в тишине;
Луна плывет в ночном тумане;
И вдруг пред ними на коне
Черкес. Он быстро на аркане
Младого пленника влачил.
"Вот русской!" - хищник возопил.
Аул на крик его сбежался
Ожесточенною толпой;
Но пленник хладный и немой,
С обезображенной главой,
Как труп, недвижим оставался.
Лица врагов не видит он,
Угроз и криков он не слышит;
Над ним летает смертный сон
И холодом тлетворным дышит.

И долго пленник молодой
Лежал в забвении тяжелом.
Уж полдень над его главой
Пылал в сиянии веселом;
И жизни дух проснулся в нем,
Невнятный стон в устах раздался,
Согретый солнечным лучом,
Несчастный тихо приподнялся.
Кругом обводит слабый взор...
И видит: неприступных гор
Над ним воздвигнулась громада,
Гнездо разбойничьих племен,
Черкесской вольности ограда.
Воспомнил юноша свой плен,
Как сна ужасного тревоги,
И слышит: загремели вдруг
Его закованные ноги...

... Читать с начала, ...ещё »

***