Охота 001 - 3 Сентября 2024 - Персональный сайт

Главная » » Охота 001

23:40

Охота 001

***

Белаш Александр

Охота на Белого Оленя

===
Жил в одном королевстве на юге Италии король. Был у него единственный сын, стройный как кипарис, ловкий и сильный, как молодой лев, красивый, как месяц на небе. Больше всего на свете он любил охоту.

Однажды прослышал он, что на западе Италии, за десятью горами, за десятью долами, за девятью лесами в десятом лесу живет белый олень. Взял королевич своих егерей и поскакал на дальнюю охоту.

«Третья сказка попугая» из сб. «Итальянские сказки»

* * *

Белый Олень только что сел завтракать, когда без стука, пинком отворив дверь, вошёл Рысь. Он всегда так входил — как на загривок с дерева кидался.

— Сидит, как ни в чем не бывало, — фыркнул Рысь вместо приветствия. — Можно подумать — Сороку не слышал!..

Олень насторожился — стрекотуха и впрямь что-то трещала на заре, но далеко — и он не разобрал спросонья.

— Едет какой-то принц с юга, — Рысь сел на свободный табурет. — Он тебя убить хочет.

Олень отложил ложку и с трудом проглотил то, что успел разжевать.

— Ты серьезно?

— Куда уж серьёзней! — Рысь нервно побарабанил по столу когтями, исподлобья глядя Оленю в глаза. — Он уже развернул базовый лагерь на Чистом Урочище.

От Чистого Урочища до Оленьего Дола ходу было — всего ничего, если быстрым бегом, а напрямик и того скорее.

Олень медленно поднялся, упираясь в край стола костяшками сжатых кулаков. Хотелось крепко выругаться, но даже для этого слов не нашлось — лишь зубы заскрипели. Рысь сочувственно вздохнул, отводя враз потускневшие жёлтые глаза — плохо быть чёрным вестником, тягостно, противно и как-то совестно, что не тебя пришли убить.

— Ну, спасибо, — процедил Олень, обводя взглядом небогатое, но исправное и чистое жильё холостяка. Вот так-то, Олешка — обзавёлся, обустроился, наладил хозяйство, думал на годы вперёд, а остались — минуты. Все брось — и беги. Ты дичь — и если помешкаешь, то часть тебя пойдет на вертел и в котел, часть скорняку, а голова чучельнику, чтобы потом таращиться стеклянными глазами со стены над камином.

Шумно выдохнув, Олень потёр лицо ладонью, сгоняя самые тёмные мысли.

— Я помогу тебе собраться, — предложил Рысь, — вдвоём быстрей управимся. А то — хочешь, к Лани сгоняю, скажу, чтоб сюда не ходила, а ждала тебя где скажешь…

— А кто сказал, что я уйду?! — со злостью обернулся Олень.

— Сдурел! — вскинулся Рысь. — Ты что, не понял, да?! Конкретно за тобой пришли! Думаешь — логово сменишь и всё? Как же! Они весь лес перероют, чтоб тебя найти!.. Уходить надо, пока тропы капканами не утыкали.

— Надо будет — без тропы уйду, — бросил Олень, наскоро запоясываясь, и добавил, натягивая сапоги: — Пошли вместе, глянем на этот лагерь.

Рысь плюнул, ругнулся — но пошёл.

Сорочья болтовня уже до всех дошла — и, завидев издали приятелей, многие старались не встречаться лицом к лицу с Белым, чтобы не вымучивать из себя натужно-бодряческие приветствия или того хуже — бесполезные соболезнования. Медведь в малиннике сделал вид, что рот набит, и неразборчиво буркнул что-то. Вепрь прикинулся, будто до самозабвения занят поисками жёлудей, а мать-Кабаниха сердито прихрюкнула на деток, когда те по наивности стали сочувственно повизгивать. Один Тур глянул понимающе и приветливо кивнул.

На подходе к охотничей базе Олень и Рысь перешли на неслышную поступь и затаились в подлеске.

С первого взгляда стало ясно, что принц не собирается уходить из Леса без добычи. На урочище ровным квадратом стояли вместительные армейские палатки, чуть в отдалении виднелась цистерна бензовоза, по другую сторону лагеря рядком выстроились тягачи и джипы; люди в полувоенной форме поднимали и ставили на растяжки большую антенну, разворачивали переносной вольер для собак и ладили коновязь; там дымила полевая кухня, там с платформы осторожно скатывали вертолёт со сложенными веером лопастями несущего ротора, там сгружали брикетированный корм для лошадей и что-то тяжёлое, зачехлённое в брезент цвета хаки.

— РАСС… РАСС… — прогрохотал громкоговоритель, отпугивая с опушки Леса стайки птиц. — РАСС — ДВА — ТРИ… РАСС — ДВА — ТРИ…

Его Высочество принц Джуанин изучал опушку в артиллерийский бинокль. Для семейной хроники принца снимали на видео, для газет фотографировали, и ещё вокруг него вертелся обозреватель из рубрики «Записки охотника».

— Только во время спортивной охоты, — вещал принц, очень красивый в своем охотничьем костюме, — в равной схватке с диким зверем человек может испытать себя на пределе возможностей, проверить — достоин ли он называться царём природы.

Репортёр движением пальца понизил уровень записи, чтобы на пленку диктофона не попал металлический лязг — чуть пониже лагеря, у ручья устанавливали миномёты.

— Это звание ко многому обязывает, — продолжал принц. — Считая зверя-противника равным себе, мы должны дать ему возможность свободного выбора. В этом проявляется свойственное лишь человеку благородство.

Опять загромыхал репродуктор на крыше микроавтобуса:

— Внимание! Внимание всем обитателям Леса! Сейчас девять часов семнадцать минут. Ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Урочища должен выйти Белый Олень. Повторяю — Белый Олень! Принцу нужен только Белый Олень! Лес блокирован со всех сторон. В случае выполнения ультиматума все ограничения на выход из Леса будут сняты. В случае невыполнения принц сохраняет за собой право использовать более серьезные меры воздействия. Повторяю — Лес блокирован по периметру и контролируется с воздуха...

Над лагерем пронесся вертолёт с королевским гербом на борту и низко пошёл над Лесом, глядя вниз шестиствольными пулемётами и головками неуправляемых реактивных снарядов.

— Принц взывает к благоразумию обитателей Леса, — продолжал греметь репродуктор. — Белый Олень должен выйти ровно в полдень к опушке Леса у Чистого Урочища. В противном случае…

— А ты говоришь — уходи… — прошептал Олень, тихо отступая под большие деревья.

Они присели на бугристые корни. Рысь нашёл сигареты и протянул Оленю; даже прикуривая от одной спички, они не встречались глазами. — М-даа… сложная ситуация, — каким-то фальшивым голосом заговорил Рысь.

— А если без предисловий? — обрезал Олень. — Говори сразу — иди, сдавайся на убой.

— Я ничего такого не имел в виду!..

— Имел, да ещё как, — буркнул Олень. — Мамка-Рысь, рысята, твоя Рыся — я все понимаю…

Рысь в сердцах стал жевать фильтр, а потом с яростью затушил окурок о подметку:

— А ты придумай что-нибудь!..

Олень промолчал, щурясь от падавшего сквозь листву на лицо солнечного луча. Пока он щурился, подошёл, будто невзначай, Волк и подпёр дерево плечом; потом явились Палёная Лиса и Ласка — последняя все время поглядывала на ручные часики.

— Шли бы вы куда подальше, — глядя в сторону принцева лагеря, промолвил наконец Олень. — Достали уже.

Он хотел видеть рядом с собой только Лань, но где она была сейчас — не знал.

— Никто тебя не достаёт, — примирительно сказал Рысь. — И ты нас не отпихивай, Белый. Не ты один — мы все для них — звери. Сегодня им нужен Белый Олень, а завтра, может — Пушистый Рысь.

— Или Серый Волк, — чуть показал клыки Серый.

— Или захотят мантию из горностаев, — шмыгнула носом Ласка, которая — и это знали — была близко знакома с одним из кандидатов в мантию.

— Они нас всех по одному на опушку вызовут, — глухо молвила Палёная, садясь на корточки. — А мы всех будем провожать по одному. Эх, будь я бешеная!.. всех бы их перекусала! по крайней мере — не за так бы сдохла…

— Что им нужно от нас? — опять шмыгнула Ласка. — У них есть коровы, овцы, свиньи — шли бы с ружьями на ферму.

— Не-ет, — покачал головой Олень, нехорошо усмехаясь. — Корову в стойле грохнуть — кайф не тот. Они и меня — выйди я к ним — не сразу кончат, это им неинтересно. В рога будут трубить, на коней сядут, спустят псов и будут гнать, пока не загонят. Им не шкура нужна, не мясо — они убить хотят, и с удовольствием — вот что им нужно. А голову к стене прибьют — на память о том, как убили. Коровьи головы развесить над камином — это пошло, Ласонька; коров-то на свете — тьма-тьмущая, а Белый Олень — один. Это гордость у людей — убить кого-нибудь неповторимого.

— Слышь, — покосилась Лиса, — а когда у них охота на людей бывает, ну, эта, война то есть — они головы своих выдающихся на стену вешают? или шкуры их под ноги стелят?..

Олень пожал плечами.

— Не о том речь, — ответил за него Волк. — Что делать-то будем?..

— Что делать? — поднял глаза Олень. — Если вы не затем собрались, чтоб меня на опушку вытолкать...

Все протестующе загалдели хором, но Олень пресек галдёж резким жестом:

— Тогда вот что — обзвоните всех, чтобы прятались по норам, по берлогам и оврагам, чтоб зарывались в землю. А кому Лес ещё нужен — пусть идут сюда и поживей, времени в обрез. Отсиживаться без толку, надо драться. Рыжая права — на мне эта охота не кончится. Я видел в лагере и клетки, и рефрижератор.

— Чего-чего? — не врубилась Лиса.

— Морозильник для убоины, вот чего! — рявкнул Олень.

— Эту братию хвостом не заметёшь, — заметил Рысь, — и когтями не зацапаешь. У них техника.

— А у нас — мозги, — ответил Олень.

***

— Я кусаю, когда на меня наступают, — резонно заметила Гадюка, но Олень эту отмазку не принял.

— Так-то оно так, но что ты скажешь, когда в твою кладку яиц попадёт мина?

— А... ммм... такое может случиться? — обеспокоилась гибкая красавица.

— Да, через два часа, — Олень сверился с циферблатом на левом запястье. — Могу дать совет — кого жалить в первую очередь.

***

— Ваше Высочество, — подбежал к принцу старший егерь, — у нас неприятности.

— Да? — величаво обернулся Джуанин.

Следом за егерем двое ловчих волокли слабо извивающуюся Гадюку — рот у неё был в крови, зубы выбиты прикладом.

— Эта гадина перекусала миномётный расчёт, Ваше Высочество.

— Медицинская помощь пострадавшим оказана?

— Так точно — в санчасти им ввели противозмеиную сыворотку.

Ловчие бросили Гадюку к ногам Принца, и один придавил её сапогом — впрочем, стоять или ползти с перебитой спиной она всё равно не смогла бы.

— Уу, змеища! — выдохнул второй, с размаху пиная лежащую в бок. — Троих наших уложила.

— Из Леса? — поинтересовался принц, приподнимая Гадюке голову носком ботфорта. — Кто послал?

Она едва шевелила разбитыми губами.

— И это после того, как мы объявили вполне приемлемые условия, — принц сокрушенно покачал головой. — Вот цена, которую приходится платить за человечное отношение к животным. Они не понимают нас, людей. Они кусают нас исподтишка ядовитыми зубами вместо того, чтобы пойти навстречу и с пониманием отнестись к нашим условиям. На мирные предложения они отвечают террором. При всей моей любви к животным я вынужден.

Он не стал договаривать — лишь прижал пальцы к ладони, отставив большой палец книзу. Ловчие дружно кивнули.

Тело Гадюки насадили на железный штырь, а штырь воткнули в рыхлую землю на берегу ручья — так, чтобы Гадюку хорошо было видно из Леса.

Однако вместо криков ликования из лагеря до Леса донеслись вопли — это Гад, гадюкин муж, напал на второй расчёт, а двоюродная гадюкина сестра вскоре ужалила личного пилота принца. Из соображений безопасности принца окружила охрана с сапёрными лопатками, готовая перерубить шею любой змее.

Несмотря на террор жителей леса, принц проявил завидную выдержку и твердо выжидал до срока, объявленного в ультиматуме. Единственное, о чем он распорядился — чтобы снайперы сбивали всех появляющихся над Лесом птиц, особенно Сорок; ни к чему зверям в подробностях знать о приготовлениях к охоте.

Между тем в Лесу царил переполох. Сначала ультиматум принца, затем отчаянный призыв Белого Оленя — тут было от чего сойти с ума. Повсюду стоял птичий и звериный крик; родители прятали птенцов по норам и гнездам, а те, что посмелей и помоложе, сбегались в Дубняк, где был сейчас Олень.

Не всем пришлось по душе решение Оленя, кое-кто был не прочь проводить его — даже силой — до опушки Леса, но многих смущали аргументы Палёной Лисы и вести о том, что с охотниками прибыли клетки и холодильник для мяса. Оказаться в зверинце или на блюде никому не улыбалось.

— Это наш Лес! — кричала Лиса, взобравшись на сваленный молнией дуб. — Меня не колышет, если люди приходят сюда за грибами, за ягодами, рыбку поудить — этого добра всем хватит, поделимся, не обеднеем — но когда приходят меня убить, или тебя, или тебя, — тыкала она пальцем в собравшихся, — то я буду кусаться! Если стерпеть одно убийство, будет второе, если второе — пойдут одно за другим! Я могу улизнуть, чихала я на их капканы — но я не уйду! Не за Оленя — надо драться за Лес!!

Ей отвечали дружным рёвом. Собравшихся было немного — но случайных зевак тут не было.

Лиса слезла с дуба отдышаться, ей протянули банку пива, а на ораторское место поднялся Олень. Оленя в Лесу любили. Во-первых за то, что травоядный и не кусается. Во-вторых за то, что не дурак. В-третьих — свою силу он пускал в ход редко, но метко и всегда по делу. В-четвёртых, он был Белый, других таких не было.

К тому же, если кто-то влез на Лежачий Дуб — значит, ему есть что сказать и его стоит выслушать.

— Осталось сорок две минуты, — сухо отметил Олень. — Надеюсь, всю детвору рассредоточили и укрыли. Пока есть время, напомню — всем, кто не полезет в драку, надо рассыпаться по Лесу мелкими группами. У каждой группы должна быть аптечка и те, кто может оказать помощь. Связь — по телефону; если её не будет — через птиц. Летать ниже листвы! мы уже потеряли Сойку, двух Сорок.

Собрание вздохнуло, глухо зарычало.

— ...и погибли три Гадюки. Им мы обязаны тем, что принц будет стрелять реже, чем мог бы.

С минуту лесные жители помолчали о храбрых Гадюках.

— Сколько у нас портативных раций? — спросил Олень поверх голов, и поднялись несколько рук с уоки-токи. — Вижу, семь. Этого мало, но для начала хватит... Значит, так — с базовым лагерем нам сейчас не справиться, силы не те. Надо прощупать врага по окоему Леса и попытаться расчистить тропы. К ночи я должен точно знать, где блокада слабее всего. Там и ударим, чтобы отвлечь людей принца, а молодняк поведем другой тропой — в Буреломную Пущу, туда людям не пройти ни верхом, ни на колёсах.

Он быстро распределил роли — Медведю беспокоить противника в слабом месте кольца, семейству куньих — оповещать о путях отхода и организовать эвакуацию, Волкам готовиться встретить атаку охотничьих псов, Туру с родней — обеспечить фланговый удар по людям, если попрут. Всем нашлось, что делать — а Рысь и Палёная оставались при нём вроде адъютантов.

Едва Олень успел растолковать всем что к чему, как раздался рокот вертолёта, и звери брызнули из Дубняка врассыпную.

— Первый, я над дубравой, — доложил пилот. — Большое скопление животных внизу, они разбегаются... вижу Оленя! Хорошо вижу Оленя!!.. уходит!

— Не стрелять, — с трудом удержался принц от команды на поражение, даже поморщился. — Он мне нужен живым.

Олень проводил глазами железную стрекозу — сделав несколько кругов над Дубняком, вертолёт качнулся, приподнял хвост и быстро пошёл к востоку.

Всё оговорено, всё сказано — но кроме напряжённого ожидания в душе Оленя шевелилась и своя тревога — где Лань? Её домашний телефон не отвечал, никто из знакомых её не видел, а сам он был слишком крепко связан обязанностями вожака, чтобы всё бросить и сломя голову искать её.

Он коротко глянул на Рыся — тот понял и без слов, дёрнул плечом:

— Я всех спрашивал про Лань — никто ничего не знает. Лес большой.

***

Без четверти двенадцать принц выпил стакан апельсинового сока и скушал сэндвич с сыром — он и в полевых условиях не изменял своим здоровым привычкам. Утренняя пробежка, гимнастика, личное присутствие при подъёме штандарта — всё как во дворце.

Затем он вышел из палатки — проверить в последний раз готовность своих людей. Увы, звериный террор лишил его миномётную батарею половины стволов, и пилотировать вертолёт, видимо, придется самому, но принц не гнушался благородного мужского труда.

Снаружи его ожидал довольно приятный сюрприз — там стоял старший егерь, держа на поводке молоденькую Лань.

— О! — принц изумлённо приподнял брови. — Какое прелестное животное!.. кто её добыл?

— По правде сказать — никто, Ваше Высочество. Сама вышла к нашему посту на периметре и добровольно сдалась. Прямо как ручная!..

—Как это мило, — молвил принц, взяв Лань за подбородок, — что в диких Лесах есть непуганые звери... Не то, что ружьё — и рука не поднимается на такую невинную красоту.

— Она утверждает, что хочет что-то вам сказать, Ваше Высочество.

— М! Вот как... ты что же — вроде парламентёра? — голос принца стал чуть строже. — Говори, не бойся.

— Я... — Лань не знала, как начать. — Вы…

— Ну-ну, — ободрил её принц.

— Вы пришли за Оленем... так вот я подумала, что вы могли бы вместо него…

— Так-так, — принц улыбнулся.

— ...взять меня.

— Чушь какая-то! — хохотнул принц. — Я ничего не понимаю!..

— Ну зачем вам Олень?! — заговорила торопливо Лань, боясь, что принц перестанет её слушать. — Не всё ли равно, кого поймать? Вот я, пожалуйста, берите — только не трогайте его. Пусть он живёт.

— Увы, — покачал головой принц, не переставая тихо смеяться, — ни о какой замене Оленю в ультиматуме речи не было, и переговоров на эту тему я вести не собираюсь. Только Олень, милочка, мне нужен только Олень, — и он обратился к егерю. — Разберитесь, какое отношение она имеет к этому Оленю, но постарайтесь её не портить — она может пригодиться как заложница, и потом… кажется, она достаточно грациозна, чтобы украсить собой дворцовый парк.

Лань с криком кинулась на принца, но егерь рванул за поводок, подножкой свалил её и умело стреножил, а стоявший наготове ловчий обуздал Лань намордником.

— Клетку зачехлите, — добавил принц, пока упиравшуюся Лань тащили к импровизированному зверинцу. — Не стоит, чтобы её увидели раньше времени. И ещё — о результатах допроса доложите мне немедленно!

Свалив на других эту малопочётную работу, принц вздохнул полной грудью — как легко и приятно здесь дышится!.. до конца срока четыре минуты, расчёты на местах, ящики с минами раскрыты…

Самое время показать себя достойным охотником, но принц размышлял — каким образом? Дать лесным обитателям отсрочку просто так — глупо. Обратиться лично к Оленю насчёт Лани — рано; она может оказаться просто сумасбродной фэнкой этого парнокопытного, и он ради неё на опушку не выйдет…

Как трудно быть гуманным!..

Принца выручил случай — на опушке кто-то замахал белым платком на палке.

— Отставить готовность! — крикнул принц и поманил к себе ловчего с мегафоном.

— Кто идёт? — гаркнул ловчий.

— Не стреляйте! — еле донеслось с той стороны. — Мы выходим из Леса, не стреляйте!..

Принц быстро нашептал оператору акустической установки канву текста, и тот рысью припустил к микроавтобусу.

— В связи с тем, что часть жителей, возмущённая поведением Белого Оленя, покидает лес в районе базового лагеря, — заревела установка, — Его Высочество из любви к животным приостанавливает действие ультиматума на двадцать минут! Всем вышедшим из Леса без оружия и с поднятыми руками гарантируется безопасность, корм, хорошее содержание и ветеринарная помощь!

Вот что значит правильно организовать охоту! Принц внутренне ликовал, глядя, как автоматчики образуют коридор для прохода зверей, и как звери, держа руки на затылке, торопливо переходят вброд ручей и бегом, понукаемые его людьми, устремляются между шеренгами к зверинцу. Добыча без единого выстрела, с помощью одного только словесного внушения и трёх гадючьих трупов!

Он мог бы дать и больше времени этим лесным, но ему не терпелось приступить к самой зрелищной части акции.

Подозвав ветеринара, он вполголоса дал указания — прямо на сортировочной площадке отбраковать старых и больных животных, которых затем поместить в фургон с подачей выхлопных газов внутрь кузова, а затравку произвести, отогнав фургон подальше от лагеря; там же, на площадке, отобрать молодых травоядных для банкета, сообразуясь с требованиями лейб-повара — этих забить инъекциями под предлогом прививок от ящура.

Некоторая суматоха, связанная с приемом и размещением зверья, скоро улеглась — люди Джуанина были вымуштрованы и действовали весьма оперативно; подошёл и раскрасневшийся от работы старший егерь.

— Ну-с? — милостиво улыбнулся ему принц.

— Самочка в связи с самим Оленем, — браво козырнул старший. — Сработано чисто — на ней ни царапинки.

— Благодарю за службу. — Джуанин соблаговолил похлопать егеря по плечу. — Надеюсь видеть вас за ужином.

— Сегодня на столе — дичь, Ваше Высочество? — лукаво подмигнул егерь, чувствуя минутную склонность принца к фамильярности — и оба рассмеялись.

Когда истекли условные двадцать минут, принц махнул перчаткой и скомандовал:

— Огонь!

***

Олень слышал, как в Урочище гавкнули миномёты — и следом раздался надрывный вой летящих мин. Разрывы ударили справа и слева, где-то поодаль. С далёким клекотом вертолёта смешалось пронзительное шипение НУРС — их дымные молнии проносились над кронами и обрывались в гуще Леса грохотом взрывов.

Расстреляв кассеты, вертолёт обрушил на Лес крупнокалиберный дождь из крутящихся шестистволок — но не прицельно, наобум, абы в кого попасть.

Оставалось только ждать — боекомплект у вертолёта не бездонный, он отстреляется и улетит на перезарядку, а вот миномёты стреляли хоть и медленней, но дольше — пока обслуга не сочтёт, что пора дать роздых стволам.

Мина упала рядом, закладывая уши глухотой — и Олень, подняв голову, увидел, что над воронкой вздувается бледно-жёлтое облако.

Тут они с Рысем и Палёной кинулись галопом, без оглядки, подальше от газа, в наветренную сторону.

— Гады, сволочи... — бормотала Лиса, прочистив уши пальцем, — химию пускают — это ведь даже на охоте нельзя!..

— Ага, на людей нельзя, — отозвался Рысь, — а мы звери. Э!.. все, слушайте меня! — потряс он хрипучий уоки-токи. — Химическая атака! Берегитесь газа! И гасите всё, что там загорелось!..

Оперативные группы армии Оленя откликались одна за другой, и из их донесений Белый понял, что принц хочет создать отравленную зону в виде дуги, отсекая отход к периметру; в условном центре круга, частью которого была дуга, находился базовый лагерь. Газ — кое-кто смог оценить его действие — был нервно-паралитический, но поражал не насмерть, а только обездвиживал.

Дуга пока не была сплошной — у принца не хватало стволов, чтобы быстро её замкнуть, но бесперебойная работа наводчиков и заряжающих ясно намекала на то, что расчёты не успокоятся, пока не отрежут выбранный сектор. А вертолёт опять показался в небе!

Теперь стала ясна и его работа — закрыть огнем проходы в дуге.

— У них нет гаубиц и систем залпового огня, — бормотал Олень, глядя в небо. — Они не могут накрыть Лес целиком. Эх, как бы эту стрекозу заставить замолчать.

Рысь помотал головой — пустое дело! Ни одна птица — даже самая геройская — не кинется в воздухозаборник; воздушный поток от ротора смоет её вниз.

— Разве что на заправке поджечь — да там, поди, снайперы кругом.

С сознанием полной безнаказанности вертолёт низко полз над Лесом, аккуратно рассыпая очереди и снаряды — а Волчата, которых обыскался отец и старший брат (прежде чем ушёл с отрядом), тащили в сарай поржавевшую пятидюймовую трубу. Трое с кувалдами, один с ножовкой — работа у них кипела, хотя под конец инструменты валились из рук от усталости. Двуногую подпорку от козлов примотали к задранному вверх стволу стальной проволокой. Из фейерверочных ракет натрясли чуть не ведро пороха.

— Разорвёт! — скулил меньшой, пока средний, Волчок, с яростью палкой от швабры забивал в трубу тряпочный пыж; запыхавшись, он оттёр пот и выдохнул:

— Гайки, болты, — всё тащи!

— Пшли отсюда! — рыкнул Волчок на братишек, когда заряд был втолкан в ствол, а сам повалился на колени и дрожащими руками взял трубу за нижний, с горем пополам сплющенный конец, подергал и, рассыпав половину спичек, стал ждать.

Он прилетит. Он не может не прилететь! Иметь такую убойную мощь и не разнести вдребезги всё рукотворное, что видишь — это выше человечьих сил. Он прилетит.

Вертолёт возник над волчьим логовом, как грозный призрак; стволы пулемётов пригляделись к дому, полоснули по крыше, раздробили оконные стёкла — вот силуэт завис над коньком.

Волчок из последних сил довернул трубу на нужный угол и прижал вспыхнувшую спичку к пороховому шнуру.

— Нна, гадина! — и откатился, закрывая голову руками.

Гигантский самопал жахнул, вмялся в землю, расколов подпятник; ствол треснул — но заряд железного лома всё же достал летучую машину — вертолёт накренился и, полоща лопастями, покатился по наклонной вниз.

***

— Молодчина, — Олень крепко пожал тёмную, в синих пятнах порошинок ладонь Волчка; тот, с забинтованной головой, ещё не совсем пришёл в себя и в ответ лишь слабо улыбнулся. — Из тебя добрый Волк вырастет.

— Да ладно, чё там... — хмыкнул Волчок.

— Не шатает? — положил ему лапу на плечо Рысь. — Башка не трещит?

— Не-а, — Волчок шикарно сплюнул за плечо, всем видом показывая, что он в норме.

— Ну что, пусть с нами пацан потаскается? — подмигнув Волчку, спросил Рысь.

— Как врач скажет, — Олень вопросительно глянул на Бобра, уже сложившего санитарную укладку.

— Контузии вроде бы нет, голова цела, царапина пустячная, — оценил пациента Бобр. — Везёт оторвягам...

— Герой! — Рысь пихнул Волчка кулаком. — Ну, оставайся.

Волчок чуть не лопнул от счастья. Это он! Он, а не кто-нибудь сбил вертушку, он припёр вожакам пистолеты стрелка и пилота с запасными обоймами! Жаль, нельзя было снять с разбитой машины подвесные пулемёты — пока он обшаривал мертвяков, в небе показался второй вертолёт и пришлось бежать...

*** === ===

Принц лично слетал к месту аварии и убедился, что первая машина безнадёжно испорчена, а экипаж погиб. Он и мысли не допускал, что у зверей мог оказаться переносной ЗРК или иное средство для поражения воздушных целей — скорее можно было предположить, что пилот совершил роковую оплошность, задев ротором за дерево на предельно низкой высоте. Но даже беглый осмотр пострадавшей машины отмёл догадки об ошибке в пилотировании — на телах пилота и стрелка ясно были видны множественные повреждения типа осколочных, кабина во многих местах пробита, личное оружие экипажа исчезло. Без труда нашлась и самодельная пушка волчат.

Пока тела грузили в вертолёт принца, Джуанин с телохранителем осмотрели дом; принц взял фотоальбом волчьей семьи, а бодигард наскоро заминировал жилище. Пришлось, скрепя сердце, расстрелять сбитый вертолёт НУРСами, чтобы пулемёты не достались зверью.

Вернувшись на базу, Джуанин приказал размножить фотографии и раздать егерям-командирам с пометкой «Лютые Волки. Уничтожать в первую очередь» — и указанием премиальных сумм за головы. Одно фото было передано репортёру — для готовившейся к завтрашнему выпуску статьи «Звери убивают людей».

Группы загонщиков с собаками вышли на позиции и приготовились к облаве — прочесать отрезанный сектор лучше всего засветло, но сперва следовало дать Оленю понять, насколько бессмысленно дальнейшее сопротивление — и чем оно чревато лично для Оленя.

— Я обращаюсь к вам, жители Леса, — с чувством начал принц, — я скорблю вместе с вами о жертвах и призываю вас — одумайтесь! К вам обращаются ваши собратья, находящиеся сейчас в моем лагере. Они живы, здоровы и сыты, о них заботятся. Пока не поздно — одумайтесь! Я верю в ваш здравый смысл и благоразумие... Вы стали заложниками безрассудства Белого Оленя. Сплотитесь — и заставьте его отказаться от безумных решений! Ваша жизнь — в ваших лапах!

— Белый Олень! — продолжил он после паузы. — Я обращаюсь к тебе… и не только я — голоса всех жертв взывают — выходи на опушку! Или тебе мало крови? Освободи Лес — и я обещаю тебе честную охоту один на один. Я, принц людей, и ты, принц зверей, сойдемся в поединке — и пусть победит сильнейший. Залогом будет Лань — как только ты выйдешь из Леса я позволю ей уйти...

Красноречия принцу было не занимать — он это специально изучал в университете.

— Покажите Лань, — мягко сказал он, отключив на секунду микрофон. — Снайперам — не стрелять, пусть птицы её узнают.

Выкатили клетку в чехле, поближе к ручью, сняли брезент и палкой сквозь прутья заставили Лань подняться на ноги.

***

От этой новости Оленю захотелось грызть кору на дереве — но даже отойти и побыть в одиночестве он не мог; к нему прибегали с донесениями, что-то говорили, перечисляли жертвы — он отвечал, кивал, приказывал, но словно во сне — и это был неотвязный, страшный сон про Лань. Мысли где-то внутри бежали по кругу, возвращаясь к одному и тому же, к ней.

Рысь сумел оттеснить от него публику, закрыл Оленя спиной и сам стал распоряжаться — пока не разогнал последних.

— Я бы принцу не поверил, — бросил он мрачно, когда к ним перестали соваться. — Ни на грош бы не поверил. А?

— Ага, — сквозь зубы ответил Олень не оборачиваясь.

— И подарил-то всего час, — зло дёрнулся Рысь. — На что рассчитывает? не пойму.

— На нервах сыграть хочет, — голос Оленя был глух. — Через час атакуют загонщики, будут отдавливать к газовой полосе. Собак спустят. Но сперва он нам ещё что-нибудь скажет умное, для дураков. Может, кто и клюнет.

— Но не ты.

— Но не я. И всё, давай замнём.

Из тех немногих, что остались сейчас при Олене, не доставал его только радиолюбитель Дятел — птицы растянули на деревьях антенну и он сгорбился над маломощным передатчиком, толкая в эфир сочинения Палёной Лисы.

— Всем, всем, всем! Мы обращаемся к обществу защиты животных и организации «Гринпис»! Принц Джуанин охотится на безоружных жителей Леса, применяя авиацию и химическое оружие. В лесу пожары, гибнут наши детёныши и беременные самки. Мы отрезаны блокадой, у нас мало продовольствия и медикаментов. Кто может помочь нам — помогите! Пожалуйста, запишите и передайте текст нашего обращения в газеты и на телевидение.

Пока Олень — чтоб ум и руки были заняты — изучал один из наскоро сработанных Енотами аляповатых арбалетов, вокруг вертелся Волчок, измученный мрачной замкнутостью вожака. Волчок едва не скулил, чтобы привлечь к себе внимание, но добился лишь того, что его сцапал за ворот Рысь.

— Эт-то что у тебя?

— Во! — радостно сунул ему в руку Волчок бутылку с фитилём в горлышке и мятую консервную банку, тоже с каким-то жёваным шнурком, замазанную по разрезу пластилином. — Это вот — зажигалка, а это — дымовуха! — голос он нарочно повысил, чтобы услышал Олень.

— Н-да? — с сомнением взял бутылку Рысь. — А сработает? Эту фигню ещё проверить надо.

— Проверено, будь спок, — горячо убеждал Волчок тоном спеца, в чьей компетенции усомнился дилетант.

— Ишь ты, поджигатель!.. Белый, глянь, чем у нас хулиганьё развлекается.

— А давно ли ты сам завязал? — зыркнул Олень исподлобья. — Волчок, поди сюда. Часто твои шутихи отказывают?

— Нну... — замялся парнишка, — не так, чтобы... Может, из десяти одна.

— Так, — кивнул Олень и повернулся к Рысю. — Кто у нас из молодняка ловкий на мотоцикле гонять?

— Я!! — тявкнул Волчок.

— Цыц, тебя я знаю, — отмахнулся Олень.

— Я, например, — с подозрением сощурился Рысь. — Ты чего удумал, Белый?

— Так, чепуховину одну — перехватить у принца инициативу. Нужно три-четыре исправных машины и водилы, у которых мухи в руках не плодятся. Только живо.

***

Источники :

https://author.today/work/283021

http://samlib.ru/b/belash_l_i/hunt.shtml

https://libking.ru/books/sf-/sf-social/5739-aleksandr-belash-ohota-na-belogo-olenya.html

https://bookscafe.net/read/belash_aleksandr-ohota_na_belogo_olenya-256401.html

https://litmir.club/br/?b=177825

https://fantlab.ru/work25465

Александр и Людмила Белаш