Гражданская 003 - 25 Сентября 2024 - Персональный сайт

Главная » » Гражданская 003

23:03

Гражданская 003

***

Я принялся расспрашивать его о Патриции, о Элизабет, о Париже... За
разговором мы, казалось, забыли о том, зачем пришли сюда.
-- Без пяти,.. -- посмотрел я на часы.
Посетителей в баре немного прибавилось. Недалеко от господина с
одутловатым лицом за столиком скучала блондинка лет двадцати, а в темном
углу напротив нее устроился молодой человек, почти мальчик, не сводивший с
красавицы взгляда.
Ровно в девять вошел сухопарый, долговязый старик в дорогом костюме, с
тростью, с массивным дорогим перстнем на правой руке, которая эту трость
несла. Однако к нам он, как мы того ждали, не подошел, а сразу подсел к
блондинке. Очевидно, они были знакомы. Молодой человек в темном углу
разочарованно отвернулся и, окликнув официантку, попросил бренди.
В 9.05 на пороге показался моложавого вида господин лет пятидесяти,
по-видимому, только что с теннисного корта: судя по взмыленной спине, играл
он достаточно долго. Но, выпив у стойки апельсинового сока, он тут же ушел.
-- Они не пунктуальны, -- проводив теннисиста взглядом, заметил
Филидор.
В это время господин с одутловатым лицом отложил свою газету...
-- Прошу прощения,.. -- приблизившись, обратился ко мне он.
Я покосился на него, не потрудившись повернуться к нему лицом.
-- Если не ошибаюсь, Морис де Санс... -- не думаю, чтобы кто-нибудь,
кроме меня и Филидора, слышали его речь.
-- Мое имя Артур Малс, -- так же тихо и спокойно ответил я, по-прежнему
не изменяя своей позе.
-- Да, да, конечно... Нам лучше бы поговорить, если не возражаете, на
свежем воздухе. Здесь, знаете ли, душно...
Мы вышли из гостиницы, направились вдоль набережной. Филидор следовал
за нами в десяти шагах.
-- Мсье де Санс, или мистер Малс, если Вам угодно, позвольте
представиться: Роберто, просто Роберто, сотрудник ИНТЕРПОЛа...
-- Вы арестуете меня?
-- Нет, это не входит в мои инструкции.
-- Что же Вам от меня надо?
-- Правду... Итак, когда Вы впервые познакомились с профессором
Томашевским?
На его первые вопросы ответы мои были скупы, но чем больше мы говорили,
тем большее расположение к нему чувствовал Ваш покорный слуга. В сущности, я
ничего от него не скрыл и рассказ свой закончил словами:
-- Вот, кажется, и все,.. Так о каком предложении шла в письме речь?
-- Неужели Вы еще не догадались, что письмо принадлежало не мне? --
сказал Роберто и поджал губы.
-- Дьявол ! -- вырвалось у меня, я не ожидал такого ответа. -- Но
почему тогда эта встреча не состоялась?
-- Уверен, они и сейчас наблюдают за нами.
Я механически оглянулся по сторонам, назад, и вновь обратился к
Роберто.
-- Может быть, теперь Вы удовлетворите мое любопытство?
-- Если смогу...
-- Вы не собираетесь меня арестовывать -- почему?
-- Может быть, потому, что мы разобрались в Вашем деле лучше
остальных... к тому же тот, в кого стреляли Вы, -- жив...
Уже только за одну эту весть я был благодарен Роберто.
-- И он действительно агент одной из спецслужб.
-- Стало быть, это они столь живо интересуются моей скромной персоной?
-- И они, причем совершенно независимо от нас, у них свои версии, своя
игра.
И мы, не забудьте,.. но есть еще третья сторона. Я говорю о Парисе.
Вероятнее всего, что от его людей Вы получили сегодня письмо. Дорогой Артур,
волею обстоятельств Вы втянуты в скверную историю и ни на йоту не отдаете
себе отчета в том, насколько это затрагивает интересы многих и многих
людей... Большего я Вам сказать не могу, не имею права...
То, что я услышал из уст полицейского, заставило меня по-иному
взглянуть на происшедшие события;.. Роберто же продолжал:
-- Но, думаю, мы сможем Вам помочь... Мы хотим позаботиться о Вашей
безопасности.
"С какой стати?" -- подумал я.
-- ...Со мной документы на имя Роберто Ленурье и контракт на два года,
подписанный с компанией "NN".
-- И чем она занимается, эта компания? -- недоверчиво спросил я.
-- Ей принадлежит некая глубоководная лаборатория. У нас нет
возможности спрятать Вас под землей, так сделаем это под водой. Ну, а что
касается непосредственно Вашей будущей работы, то она соответствует Вашей
специальности, и, поверьте, это выгодный контракт, хотя дело, как Вы
понимаете, не в этом... Ну же, держите...
-- Кажется, я не давал согласия сотрудничать с ИНТЕРПОЛом.
...Отвратительно осознавать, что ты не более чем марионетка в чужих
руках...
-- Ровно через сорок восемь минут, -- Роберто посмотрел на часы, -- у
Вас самолет в Гонконг, там Вас встретят и сопроводят уже на другом самолете
в Токио.
-- Ваше начальство так печется о моем благе,.. -- полный сарказма,
произнес я.
Казалось, только теперь Роберто понял, что с его предложением отнюдь не
согласны, он даже пришел в некоторое замешательство.
-- Вы правы... Это не банальная благотворительность, -- он говорил,
взвешивая каждое слово, -- но нам от Вас требуются лишь две вещи: чтобы Вас
никто не нашел и чтобы Вы остались целы и невредимы... Вас что-то не
устраивает?
-- Я просто хочу понять...
-- Зачем?..-- он уже полностью контролировал ситуацию, -- Думаю, Вы
догадываетесь: чтобы направить всех по ложному следу... В конце концов у Вас
нет выбора.
Выбора у меня действительно не было.
-- А Вашего друга отошлите знаком. Надеюсь, его они оставят в покое.

***

===

9.
Так я попал на "Большой Джо".
"Большим Джо" назывался стационарный подводный исследовательский центр.
Находился он на глубине многих сотен метров. Мне говорили -- снаружи центр
напоминает полусферу, прилепившуюся к морскому дну... Не видел, не довелось.
Из безвестного рыбачьего поселка на восточном побережье Хоккайдо мы
вышли на быстроходном катере в море. Очень скоро нашли судно, принадлежащее
"NN", которое держало курс в район Центра.
Еще не взойдя на корабль, я узнал, что моими спутниками на станцию
будут трое господ. Во время плавания у меня было время познакомиться с ними.
Начну с Ежи Стовецки. Про себя он сказал, что недавно окончил Кембридж
по специальности инженер по радиоэлектронике. Он был неширок в плечах,
худощав и ростом выше среднего, длиннолицый; его лицо ваяла молодость,
высокий лоб прикрывала тяжелая светлая прядь волос, черные глаза смотрели
насмешливо, не задерживаясь на собеседнике, и эта насмешливость странным
образом сочеталась в нем с вызывающим и холодным высокомерием аристократа.
Вторым был Жорж Дудинкоф, мой коллега, однако нейрохирург: беловолосый,
с лицом, словно сморщенная мочалка, с колючим взглядом. Если бы не фигура
атлета, он вполне мог бы сойти за столетнего старца. Подстать его внешности
был и характер -- когда он говорил, мир словно обретал лишь темные и мертвые
краски. И с первых минут искренне испытывая к Жоржу расположение, я старался
ни в чем не спорить с ним.
Третьим и последним был Эди Кадо -- молчаливый, замкнутый господин,
державшийся все время особняком. Плотный, приземистый, с пробивающейся
лысиной, большелобый, с крупный мясистым носом и по-жабьи выпученными
глазами.
О месте и целях нашей будущей работы мы почти не говорили, наверное,
потому, что сведениями располагали весьма скудными. Знали только, что
"Большой Джо" -- частная собственность компании и что круг исследований
здесь не ограничен какой-либо конкретной областью науки.
Надо сказать, что путь наш был недолог, а по его завершению всех
четверых ожидало путешествие на батискафе.
После того, как батискаф оказался внутри подводного саркофага, вновь
прибывших поместили в так называемую дезинфекционную камеру, продержав в ней
полных два часа. У выхода из нее нас встречал внушительных размеров
чернокожий мужчина лет сорока, с красивым лицом, в облегающем могучую фигуру
серебристом комбинезоне.
-- Здравствуйте, господа, -- оценивающе оглядел он каждого, -- Добро
пожаловать на "Большой Джо".
-- Это что еще за обезьяна, -- шепнул мне Ежи.
-- Майкл Шелтон -- ваш шеф, -- чернокожий слегка склонил голову.
Я выразительно посмотрел на Ежи -- он ничуть не смутился, только лукаво
улыбнулся.
-- Пойдемте, господа, -- Шелтон повел нас за собой, уже на ходу
продолжая вводить в курс дела.
-- Я покажу Вам ваши каюты. Сегодня вы отдыхаете, к работе приступите
завтра. Тогда и получите дальнейшие инструкции. Обедать можете у себя или в
столовой... впрочем, чувствуйте себя как дома, думаю, во всем остальном,
касающемся мелочей, разберетесь сами... А вот и Ваша каюта, господин
Ленурье... Недолго думая, поблагодарив шефа, я удалился в свои апартаменты.
Громко сказано -- "апартаменты": пенал крупного сечения два на четыре
метра, где, однако, нашлось место для койки, стола, кресла, бара и
компьютера.
Вдруг безумно захотелось спать, и в том не было ничего удивительного --
все эти перелеты меня порядком измотали. Мне не составило бы труда уснуть,
но, как только я сомкнул веки, раздался бесцеремонный стук в дверь. Не на
шутку рассердившись, я все же потянулся к пульту у изголовья -- люк бесшумно
ушел в стену, впуская двухметрового великана, немногим моложе меня, с
открытым и чистым лицом, и в том же комбинезоне: право, этот пенал был
рассчитан явно не на него.
-- Привет старик! -- пробасил мой незваный гость, ставя на столик
бутылку виски и присаживаясь на койку, -- Боб, инженер первого уровня...
Выпьем? -- подмигнул он.
-- Роберто Ленурье... Боб, дружище, извини, чертовски устал, -- как
можно мягче попытался сказать я.
-- Роберто! Да здесь пить нечего! -- улыбался во весь оскал зубов Боб.
Он почти заставил меня наполнить бокал, но едва я прикоснулся к нему,
как Боб живо обернулся на шаги в коридоре и воскликнул:
-- Эй ты, урод!!!
Через открытый люк я увидел мутанта. У него был выпирающий массивный
лоб, глубоко посаженные и умные глаза, но вновь две головы, что сидели на
толстых сильных шеях одного широченного короткого прямоугольного туловища, у
которого были две руки и четыре ноги, кривых и тонких.
-- Урод!!! -- Боб закипел от ярости, -- я же сказал, не попадайся мне
больше.
-- Господин Брайтон! -- оборвал его карлик-мутант и продолжил
надтреснутым неприятным голосом одной из своих голов, подчеркнуто с
презрением выделяя каждое слово, -- Господин Брайтон, это переходит все
границы.
И ту же секунду он неожиданно обратился ко мне:
-- Собственно, я к Вам, господин Ленурье.
Боб не дал ему договорить.
-- Что?! -- вскричал верзила.
Боб Брайтон, бурей ворвавшийся в коридор, схватил карлика повыше пояса,
поднял над собой, а затем, бросив его о стену, нанес всего один, но
убийственный удар куда-то под дых. То, как все четыре глаза вдруг синхронно
округлились, едва не выскочив из орбит, со стороны, может быть, и выглядело
забавным, но у меня это вызвало лишь чувство жалости. Каждый рот его широко
раскрылся, пытаясь поймать воздух, но тут же ртом и носом хлынула кровь.
Победитель мог торжествовать, впрочем, так оно и было.
-- Позвольте, -- отстранил я Брайтона, склоняясь над мутантом.
Заметив, что я не разделяю его хорошего настроения, к тому же
недовольный моим поведением, Боб разозлился и на меня.
-- Отойди -- прогремел он.
-- Но дело дрянь, -- не поднимая на него глаз, сказал я.
-- Задавлю! -- это было словно раскаты грома.
Мне бы испугаться, но внезапно я услышал ироничный голос Ежи:
-- "Сколько лишних слов",
Я повернул голову: он стоял в пяти шагах за Бобом, а чуть поодаль и
Жорж Дудинкоф.
-- Честное слово, на Вашем месте я отправился бы спать, -- сказал Ежи,
сопроводив свой совет лучезарной улыбкой.
На мгновение Боб Брайтон то ли удивился, то ли растерялся.
-- Это ты мне, сопляк!
Ежи скорчил гримасу: "Да вы грубиян, сэр!".
-- Сопляк, -- заревел Боб и двинулся на смельчака.
-- Еще шаг -- и я стреляю! -- подал теперь голос Жорж, и в руке его
оказался крошечный пистолетик.
Нет, ничто не могло отрезвить Боба...
Ежи отлетел в сторону, едва устояв на ногах, но о нем забыли --
настоящим раздражителем стал Жорж. В том, что он выстрелит, я не
сомневался...
Впрочем, сказав, что ничто не могло отрезвить Боба, я ошибся. Появление
босса преобразило Брайтона мгновенно. Он застыл истуканом, изобразив на лице
раскаяние.
-- У Вас проблемы, Боб? -- не скрывая иронии, спросил Майкл Шелтон.
Однако, увидев распластавшегося на полу карлика, он нахмурился. -- Брайтон,
ближайшим рельсом Вы будете отправлены на землю, а до того я запрещаю Вам
покидать каюту... Господин Дудинкоф, пистолет! Вам должно быть известно, что
на станции запрещается даже хранить оружие.
-- Думаю, если бы это правило соблюдалось столь неукоснительно, этот
господин не лежал бы сейчас в луже крови, -- язвительно заметил Ежи. Жорж,
напротив, молча протянул Шелтону свою "игрушку".
-- Господа, помогите перенести этого несчастного в медицинский блок...
Очень скоро карлик оказался на операционном столе. Положение было
серьезным. Шелтон попросил Ежи позвать господина из шестнадцатой каюты. --
"Он хирург, к тому же без него нам не справиться", -- так он пояснил эту
просьбу; тем не менее операцию мы начали втроем.
-- Сэр! -- Минуты через три-четыре нарушил напряженную тишину чей-то
голос, я готов был поклясться, что это был голос карлика. Я опешил, поднял
глаза и едва не выронил зажим. Приготовившийся ассистировать вместе со мной
Шелтону и стоявший у стола доктор, я готов был поклясться, -- был Ламоль; от
лежащего под наркозом двойника он отличался лишь ростом и, пожалуй,
возрастом.
-- Ленурье! -- строго окликнул меня шеф.
Я пришел в себя... Спустя полчаса все благополучно завершилось. Вряд
ли, конечно, карлик смог бы приступить к работе в ближайший месяц, но угроза
для его жизни миновала.
-- Знакомьтесь, Ламоль-младший, -- представил мне двойника Шелтон.
Повторюсь, этот Ламоль не был карликом. Он был одного со мной роста,
чуть выше среднего, и, разумеется, в два раза шире своей меньшей копии.
-- Кстати, пока его отец не выздоровеет окончательно -- ваш
руководитель группы, -- тут Шелтон как-то очень заметно осекся и внимательно
посмотрел на меня, затем обратился уже к мутанту -- в вашу группу войдет и
Ежи Стовецки, и постарайтесь завершить эксперимент с обезьянами...
* * *
Ужинали я и Ежи в столовой, причем одни. И только вошедший сюда Майкл
Шелтон развеял наше недоумение.
-- На "Большом Джо" все просто помешались на бильярде, сегодня поединок
"титанов": Ламоль-младший против Циклопа.
На Ежи это известие произвело совершенно неожиданный эффект, вполголоса
он заговорил скороговоркой, а глаза его загорелись, словно у ребенка,
оказавшегося в салоне игрушек.
-- Роберто, откроюсь тебе, мало того, что я азартный человек, я еще и
раб этой игры... Я не играл уже почти неделю! выпалил он на одном дыхании.
Увы, мне, как человеку, равнодушному к бильярду, пришлось покорно
согласиться:
-- Что ж, надеюсь, нас это развлечет.
Когда мы присоединилась к собравшимся в кают-компании, сражение на
зеленом сукне было в самом разгаре. Циклопом оказался совсем юный на вид
невысокий блондин приятной наружности, с обычными двумя глазами, серыми,
прищуренными: играл он одной левой, правая же рука, судя по всему, являлась
чем-то вроде балласта. Поразительно, как он еще ухитрялся наносить точные,
порой виртуозные удары кием.
-- Но почему Циклоп? -- тихо спросил я Ежи.
-- Вот и Вы, господа! -- подошел к нам Жорж Дудинкоф, -- жаль, что вы
пропустили начало, прилично играют. Говорят им нет равных на станции.
Особенно хорош урод.
-- Циклоп -- имя или прозвище, -- поинтересовался я.
-- Не знаю, его все так называют. И раз его это устраивает, то не все
ли равно...
Не прошло и десяти минут, как мы убедились в обратном.
-- Циклоп, дружище, вы проиграли,-- словно извиняясь, проговорил
Ламоль-младший, но соперник во внезапном, казалось, для него бешенстве
бросил кий на стол.
-- Артур Крайс, мое имя Артур Крайс -- вне себя зашипел он, -- ты
хорошо усвоил?
-- Извини, Артур, ради Бога извини, -- похоже, удивился Ламоль, -- к
тому же у меня есть предложение: давай уравняем шансы, я тоже буду играть
одной левой. По рукам?
-- Тварь двухголовая, ты смеешь ставить мне условия?! Мне, человеку, --
было видно, что слова примирения причинили Крайсу боль, которая принесла с
собой злобу...
Ламоль побледнел, но ни голосом, ни взглядом, ни жестом не выдал ни
обиды, ни тем более страха, он скорее растерялся, словно малое дитя,
оставшееся без родителей.
-- Еще раз извините, господа, -- чуть слышно молвил мутант и поспешно
стал пробираться через толпу зрителей.
Но ряды сомкнулись. Ламоля вытолкнули в средину круга. Глаза
двухголового искали хоть чьей-то поддержки, в них была только растерянность.
Круг угрожающе сузился. И мрачные, и откровенно жестокие, и издевательски
насмешливые, и презрительно холодные лица "homo sapiens", а не мутанта стали
мне омерзительны. Эти люди, верно, готовились вершить суд Линча.
-- Бесчестная игра, господа, -- вырвалось у меня; и тут же я заметил,
как брезгливо скривились губы Жоржа Дудинкофа.
-- Ленурье, Вы шутите, -- высокомерно обронил он.
-- Разве Вы не с нами, Жорж? -- выступил из-за моей спины Ежи; его
голос, как обычно, не лишенный иронии, был, однако, достаточно тверд.
Но я уже решился -- и мнение Жоржа, и даже поддержка Ежи ничуть не
трогали меня. Воспользовавшись минутным замешательством среди сотрудников
центра, вызванного моими словами, я стремительно протиснулся к Ламолю и,
увлекая за собой, не медля, вытащил его из живого кольца. Я надеялся, что мы
успеем покинуть кают-компанию прежде, чем наши противники опомнятся.
-- Господин Ламоль... господин Ламоль, примите мои извинения, я был
неправ.
Это Крайс преградил нам путь.
Что-то на секунду удержало Ламоля, и рука Крайса повисла в воздухе, но
неловкая пауза затянулась, и он, очевидно, счел себя просто обязанным
обменяться с Циклопом рукопожатием.
Ладони их едва коснулись, но двухголовый вдруг вздрогнул, по телу его
пробежала дрожь, оба лица исказились, но левое, мертвенно-бледное, на
какие-то мгновения стало прежним, глянуло на меня с мольбой и болью, и,
наконец, судорога свела все мышцы, так что обе головы забились в жестоком
ознобе...
Я выругался и прямой правой нанес удар в подбородок Артуру Крайсу. И,
наверное, больше от неожиданности, нежели от тяжести моего кулака Циклоп
отшатнулся от Ламоля, оступился и упал на пол. Как только руки их
расцепились, с двухголового будто спало заклятие -- он овладел собой почти
сразу, хотя и оставался совершенно бледным.
Подоспел Ежи. Мы взяли Ламоля с двух сторон, помогли ему идти. Жорж,
предупреждая столкновение, все же последовал за нами, прикрывая наш отход. В
этот момент, когда, казалось, все неприятности позади, в дверях возник Эди
Кадо,.. он взглядом впился в Ежи, но обратился ко всем.
-- Минуту внимания, господа! В силу сложившихся обстоятельств г-н
Шелтон не может в данный момент представить меня лично... Мое имя Эди Кадо,
я направлен сюда службой безопасности нашей компании. Есть все основания
предполагать, что один из вас проник на станцию по подложным документам,
более того, этот человек, вероятно, является членом террористической
организации "Наследники" и разыскивается ИНТЕРПОЛом...
Словно выжидая, когда его слова дойдут до сознания всех, он прервался,
а затем произнес: "Господа!.." -- и что-то еще... как вдруг всеподавляющий
грохот взрыва заглушил его речь... но что я заметил, так это вытянувшееся
лицо Крайса.

***

===

10.
Все было забыто. Все бежали к головному отсеку и думали об одном.
Только об одном... Ушли прочь все распри, все мысли, все мечты, все
огорчения, вся обиды и суета... Только об одном -- о пожаре, и о том, что
его надо потушить...
Завывание сирены почти перекрывал режущий слух свист -- автоматика
сигнализировала о превышении допустимого уровня радиации: без защиты
спецснаряжения она уничтожила бы нас уже в первые минуты. Я бежал и видел
спины впереди себя, кто-то бежал справа, а слева -- Ежи Стовецки, и,
наверное, где-то рядом были Жорж, Эди Кадо, Ламоль-младший...
В головном отсеке, как и повсюду, осталось лишь аварийное освещение.
Майкл Шелтон сидел в кресле у пульта, а по обе стороны от него находились
два его помощника. Босс держался так, словно это были только учения, и не
казался даже взволнованным. Он отдавал приказы, направлял своих подчиненных
в ту или иную горячую (в прямом и переносном смысле) точку и трогательно
просил каждого беречь себя.
Я и Ежи должны были взять Брайтона и вместе с ним, проникнув в комплекс
"А", обследовать, устранить повреждения и, если это будет возможно, привести
в действие локальную систему пожаротушения "Эй-Би".
Снова бегом, теперь к соседней с моей каюте 23.
Мы нашли люк открытым. Боба не было... Мы не знали, на что и решиться.
Возвращаться к Шелтону? Но что, если от нас зависела жизнь станции... идти к
комплексу "А"? Попытаться обойтись без Брайтона? Но станция была слишком
сложной конструкцией,.. к тому же этот хаос... Положение спас
Ламоль-младший. Он направлялся к отцу в медицинский блок, чтобы, как
приказал Шелтон, поместить его в анабиозную камеру, едва ли не самое
безопасное место на станции, но встретил нас.
-- Брайтон исчез! -- воскликнул я.
Ламоль знал о поставленной перед нами задаче и не дал договорить, он на
миг остановился, потом крикнул: "Не отставайте!" -- и повел за собой.
Коридоры, лестницы, коридоры... Мы спускались все ниже и ниже. Свист,
наполнявший станцию, становился все пронзительнее. Сама по себе радиация,
невидимая, не пугала нас так, как чисто психологически довлел над нами этот
свист. Одновременно росла температура. И вдруг раздавался треск... рушились
перегородки, они вздувались, изгибались, лопались, словно и не были созданы
из жаропрочных материалов... Наконец мы достигли комплекса "А". Какой-то
человек промелькнул среди зарослей конструкций и исчез в дыму...
-- Сюда! -- позвал нас ушедший вперед Ламоль, -- это здесь.
Всего несколько шагов отделяли меня и Ежи от двухголового, но с новым
взрывом рухнувшая ферма сотворила между нами реку огня, преодолеть которую
было немыслимо. Не сговариваясь, мы двинулись в обход, по другой лестнице,
вскарабкались на нее и обнаружили, что упавшей фермой она разрублена
посередине -- не иначе судьбой уготовано нам испытание на прочность: два
метра в полете над пропастью, где бушует пламя...
Малодушие овладело мной. Я сделал шаг назад. А Ежи прыгнул, но, уже
одолев пропасть, оглянувшись на меня, вдруг поскользнулся, сорвался вниз и
повис на одной руке.
-- Ежи, -- заскрипел я зубами... и, отступая, но для разбега, пошел ему
на помощь...
Это был спор -- кто же из нас двоих удачливее и проворнее: то ли огонь,
с каждой секундой все выше взметавшийся жадными языками пламени, то ли я,
пытавшийся поймать свободную руку Ежи... Наш спор прервали... Я едва
сохранял равновесие, находясь на узкой конструкции, не имея возможности
подстраховаться, всецело занятый спасением товарища, когда кто-то сзади
столкнул меня в бездну... Ее дыхание -- раскаленный воздух, и убийственная
мысль в голове: "Все кончено"...
В тот миг все и в самом деле должно было кончиться. Но следующий взрыв
на лету подхватил меня и Ежи и отбросил прочь... несущий смерть, он вырвал
нас у смерти... А вслед за этим лестница, на которой я только что стоял,
обрушилась в распахнувшую свои объятия преисподнюю, обрушилась вместе с
человеком, может быть, намеренно покусившимся на наши жизни.
Можно сказать, что мы отделались лишь испугом (если только было время
испугаться), и теперь оказались рядом с Ламолем. Он один старался
разобраться в хитросплетениях проводов и электронных плат, укрытых от
пламени в ящике, напомнившем мне несгораемый сейф. Повреждения, главным
образом благодаря Ежи, мы устранили достаточно быстро. Пора было уходить.
-- Там Артур Крайс! -- остановил нас Ламоль.
-- Черт возьми, если это Крайс хотел покончить с нами, тем хуже для
него, -- не сдержался я.
-- Так это или нет, а он молит о помощи, -- возразил двухголовый.
Ламоль больше не слушал меня. Он оставил нас и шагнул в ад.
Никто, ни один человек, даже в наших сверхсовременных скафандрах, не
сумел бы вернуться оттуда живым. Потому, что это был АД! Как зачарованные,
наблюдали мы неистовство и мощь обезумевшей стихии, и мне думалось, что
своим безумием она заразила и Ламоля.
-- Пойдем! -- выдавил из себя я.
-- Нет, подожди. Он выйдет, -- полный странной для меня уверенности,
произнес Ежи, не отрывая взгляда от огня.
Он не ошибся. Ламоль вышел. На руках у него был Крайс.
По щекам левой головы мутанта, без шлема, волос, ресниц, обожженной,
лишенной бровей, катились две крупные слезы. Левой, потому что... правой не
было. Но сейчас, вспоминая все это, я поражаюсь другим: как мог он тогда
вынести радиацию и губительный жар, смертельный для всего живого, если
герметичность скафандра была нарушена?! НЕ МОГ И ВСЕ ТУТ! -- упрямо твердит
мой разум. Ламоль же, который должен погибнуть, -- не погиб, он стоял перед
нами, словно насмехаясь над нашими, нет, над моими представлениями о пределе
человеческих возможностей.
Крайс, тот, кто раньше назывался приятным молодым человеком,
превратился в некое неземное создание с обуглившимся черепом. И все же Артур
Крайс еще дышал, что явилось для меня очередной загадкой.
Мы двинулись в обратный путь. Впереди Ламоль, позади я и Ежи с раненым
на руках... Тот последний взрыв, тот самый страшный взрыв,.. подписавший
смертный приговор "Большому Джо", произошел в момент, когда мы уже выбрались
наверх, покинули технические модули, когда я уже видел коридор, ведущий к
моей каюте...
Ужасающий грохот... какие-то мгновения... и огонь, словно горная
лавина, пронесся по станции. Гул все нарастал и, казалось, скоро должен был
обрести способность убивать сам по себе... для меня же все стихло...
Не знаю, как долго я лежал без сознания. Пробуждение было безрадостным.
Меня окружал полумрак, погас даже тусклый красноватый свет, и лишь в
отблесках торжествующего пламени мог видеть я картину всеобщего разрушения.
Пожар наслаждался властью, как истинный гурман, растягивая удовольствие...
"Неужели один?!" -- словно кто-то откликнулся внутри меня.
Может быть, то мой страх говорил.
Я бродил по тому, что раньше обозначали словами
"научно-исследовательский центр", "станция", -- и находил трупы...
инженеров, врачей,.. Эди Кадо, не выполнившего свой долг до конца, Шелтона,
в кресле у пульта...
Страх, крадучись, брал за горло... Страх всепоглощающий... Это не
зависело от меня.
"Сколько их..., молодых, честолюбивых, сильных и мужественных, навсегда
теперь похоронено на дне океана,.. но быть похороненным заживо..."
Страх не смерти. Страх одиночества... Я едва не сорвался на крик.
Незаметно для себя я приблизился к медицинскому блоку, вошел и замер.
-- Хм,.. компания все та же, -- зло произнес Брайтон. С каким-то
продолговатым предметом в руке, очевидно, служившим ему оружием, он стоял у
операционного стола, на который всем телом навалился Ламоль-младший; рядом
на полу лежал его отец, вне сомнений -- уже мертвый, с застывшим,
остекленевшим взглядом, берущим за душу.
-- И вы абсолютно правы, Боб, -- сказал Ежи, возникая из темноты, за
спиной Брайтона.

***

Источники :

https://readli.net/chitat-online/?b=73140&pg=2

https://www.rulit.me/books/grazhdanskaya-vojna-read-36435-1.html

https://libking.ru/books/sf-/sf/28593-andrey-korbut-grazhdanskaya-voyna.html

https://litmir.club/br/?b=61433

https://lib.ru/ZHURNAL/KORBUT/cyvilwar.txt

http://www.kulichki.ru/moshkow/ZHURNAL/KORBUT/cyvilwar.txt

https://www.livelib.ru/author/945699-andrej-korbut

Биография

— Андрей Корбут

Родился: 11 февраля 1963 г. , Харьков, Украинская ССР
---

Андрей Евгеньевич Корбут - российско-украинский писатель, журналист, редактор. В детстве Андрей Корбут жил в Крыму, там учился в школе, был призван в ряды Советской Армии. В 1988 году поступил на геолого-географический факультет Харьковского государственного университета. В 1995 году пришел в журналистику, в течение 15 лет работал главным редактором в СМИ Крыма. В 2007 переехал в Харьков. Свои произведения Андрей Корбут начал публиковать с 1999 года в Самиздате. Сначала это были романы-фэнтези "Гражданская война", "Год 2990". В 2016 году издательстве «Книжный Клуб Книговек» вышел его большой исторический роман в 5-ти книгах "Хроники Ассирии: Син-аххе-риб".
---

***

---

***

Словарь Батлерианского джихада

ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход...

ПОСЛЕСЛОВИЕ. Дом Атрейдесов.

Краткая хронология «Дюны»

***

---

Фотоистория в папках № 1

002 ВРЕМЕНА ГОДА

003 Шахматы

004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

ПИР ВО ВРЕМЯ ЧУМЫ. А.С. Пушкин

***

...

Председатель.
Он выбыл первый
Из круга нашего. Пускай в молчаньи
Мы выпьем в честь его.

Молодой человек.
Да будет так!

(Все пьют молча.)

Председатель.
Твой голос, милая, выводит звуки
Родимых песен с диким совершенством;
Спой, Мери, нам, уныло и протяжно,
Чтоб мы потом к веселью обратились
Безумнее, как тот, кто от земли
Был отлучен каким-нибудь виденьем.

Мери (поет).

Было время, процветала
В мире наша сторона:
В воскресение бывала
Церковь божия полна;
Наших деток в шумной школе
Раздавались голоса,
И сверкали в светлом поле
Серп и быстрая коса.

Ныне церковь опустела;
Школа глухо заперта;
Нива праздно перезрела;
Роща темная пуста;
И селенье, как жилище
Погорелое, стоит, -
Тихо все - одно кладбище
Не пустеет, не молчит -

Поминутно мертвых носят,
И стенания живых
Боязливо бога просят
Упокоить души их.
Поминутно места надо,
И могилы меж собой,
Как испуганное стадо,
Жмутся тесной чередой.

Если ранняя могила
Суждена моей весне -
Ты, кого я так любила,
Чья любовь отрада мне, -
Я молю: не приближайся
К телу Дженни ты своей;
Уст умерших не касайся,
Следуй издали за ней.

И потом оставь селенье.
Уходи куда-нибудь,
Где б ты мог души мученье
Усладить и отдохнуть.
И когда зараза минет,
Посети мой бедный прах;
А Эдмонда не покинет
Дженни даже в небесах!

Председатель.
Благодарим, задумчивая Мери,
Благодарим за жалобную песню!
В дни прежние чума такая ж видно
Холмы и долы ваши посетила,
И раздавались жалкие стенанья
По берегам потоков и ручьев,
Бегущих ныне весело и мирно
Сквозь дикий рай твоей земли родной;
И мрачный год, в который пало столько
Отважных, добрых и прекрасных жертв,
Едва оставил память о себе
В какой-нибудь простой пастушьей песне
Унылой и приятной.... нет! ничто
Так не печалит нас среди веселий,
Как томный, сердцем повторенный звук!

...

***