12:47 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 009 | |
<
– Можем мы заблокировать эту дверь и попытаться отбиться, если эти твари сюда доберутся? – спросил я. – Можем, – безразлично ответил Захаров. – А толку? Аварийных аккумуляторов данной автоклавной хватит на двадцать четыре часа, после чего они вырубятся, исходники погибнут, а дверь разблокируется. Что это даст? – Это даст шанс, – жестко сказал Краев. – И это не так уж и мало. – Как пожелаете, – пожал плечами Захаров, шагнув к агрегату, который, похоже, в автоматическом режиме контролировал всё в этой автоклавной. – Что предпочитаете – посидеть тут сутки либо встретить волну мутантов в коридоре? – Какой смысл сидеть тут? – удивился я. – Муты отличаются завидным терпением, могут ждать, когда добыча вылезет из норы, и сутки, и двое. Встретим их в коридоре. Если удастся уничтожить волну, вы восстановите Грету и вновь запустите нормальный режим энергообеспечения. – Хочется верить, что это удастся сделать, – вздохнул Захаров. При этом я отметил, что в его убитом голосе появились бодрые нотки – так всегда бывает, когда у человека появляется надежда. Академик отбил на клавиатуре агрегата замысловатую дробь, после чего довольно шустро рванул к двери. Мы с Краевым – за ним. На мгновение у меня промелькнула мысль, что старый прохвост решил нас похоронить в этой автоклавной. Но нет, мы все успели выскочить наружу прежде, чем бронированная дверь захлопнулась намертво. В коридоре слышимость была лучше, поэтому до нас довольно отчетливо донеслись звуки последних выстрелов и предсмертные крики умирающих. А потом мы услышали топот множества ног. И увидели, как из-за поворота длинного коридора прямо на нас накатывается толпа мутантов. Впереди бежало квазимясо, вращая вылупленными глазами и стуча по бетонному полу ногами, напоминающими острые костяные пилы. Следом на четвереньках неслись два снарка, карикатурно похожих на людей, изрядно изуродованных лучевой болезнью. Еще я успел заметить как минимум одного волкопса и, что уже не удивительно, дампа – человекоподобного мутанта из мира Кремля, чем-то похожего на прямоходящего снарка, сжимающего топор в облезлой руке, обезображенной язвами. Дальше рассматривать эту кучу мутировавшего мяса у меня времени не было, потому что я начал стрелять из автомата, стараясь попадать по бессмысленным глазам и разинутым, окровавленным пастям – так вернее всего можно вывести мутанта из строя. Рядом отрывисто начал долбить пулемет Краева, и надо отдать должное, Охотник стрелял неплохо. Чудовища, бежавшие первыми, умерли сразу – даже муту непросто выжить, поймав мордой несколько пуль с расстояния менее ста метров. Но дальше у нас появились сложности. Куча мяса, обезображенного кошмарными мутациями, замедлилась, но продолжала двигаться на нас – те, кто бежал сзади, давили на тела мертвых товарищей, образовавших щит из окровавленной мертвой плоти. Мы были вынуждены прекратить огонь – бесполезно стрелять в мертвых, если только они не зомби. – Желательно временно отступить, – сказал я, бросая на пол бесполезный опустевший автомат и берясь за молниемет. – Есть куда? – Считайте, что нету, – мрачно сказал академик. – Сзади, как вы видите, аварийный эвакуационный лифт на случай пожара, ведущий прямиком на минус пятый уровень. Туда, откуда притащились эти твари. Кстати, вы не отцепите от моего горла эту вашу гадость? Теперь мы вроде как в одной лодке. – Согласен, – кивнул Краев. В следующее мгновение из разорванного кислородного шланга экзоскелета высунулся умильный смайлик – по другому я не могу описать милую мордочку жуткой твари, каким-то образом связанной с Охотником. И со мной. Очень странно. Хотя если мы с ним оба Меченосцы, то, может, и одинаково успешно можем общаться со всякими монстрами, помогающими нам? Прыжка пиявки Газира я не увидел – лишь смазанный от скорости черный росчерк, который в мгновение ока вгрызся в руку Андрея и прополз под его кожей, превратившись в ту самую татуировку, которую я увидел в начале. Охотник поморщился – больно это небось, когда в твоё тело внедряется такая тварюга. К подобному не привыкнешь. Но, перефразируя народную пословицу, своя пиявка не напрягает – особенно если она обладает такими полезными свойствами. А между тем куча окровавленного мертвого мяса продолжала неумолимо ползти в нашу сторону, словно багровая зубная паста, выдавливаемая из гигантского тюбика. – Что ж, придется пробовать уйти через минус пятый, – сказал я. === – Я отсюда никуда не пойду, – скрипнув зубами, сказал Краев. – Спецназ своих не бросает! – Хороший закон, – кивнул я. – Только много ли будет проку своим от твоего трупа? А так есть возможность найти помощь и вернуться менее чем через сутки. Господин Захаров разблокирует дверь, и… Договорить я не успел. Внезапно экзоскелет с академиком внутри взлетел вверх, ударился об потолок, пролетел вдоль коридора и рухнул где-то за кучей кровавого мяса, ползущей к нам. – Твою ж дивизию, – сплюнул я. – Псионик! – Что? – не понял Андрей. – Мутант-телекинетик, умеющий швыряться тяжелыми предметами. Наверно, счел Захарова самым опасным, если он в штурмовой броне, вот и нейтрализовал его. За кучей ползущего мяса послышался скрежет разрываемого металла и довольное чавканье. Ну, прям всё как в жизни. Кто-то в поте уродливого лица толкает живой щит, а кто-то из тех, кому тяжким трудом заниматься не положено, за этим щитом с аппетитом набивает себе желудок. Почему-то мне стало немного жаль Захарова. Хоть и жадный был тип до крайности, но всё ж таки тоже своего рода легендарная был личность, упокой его Зона… Между тем движение мясной кучи ускорилось, словно те, кто подзакусил Захаровым, напрягли обещанием скорого обеда тех, кто еще не покушал. Или просто на сытый желудок трендюлей им ввалил, чтоб шевелились быстрее. Я обернулся… Нет, не получится. Двери эвакуационного лифта, который находился позади нас метрах в двадцати, закрыты, и кнопки вызова рядом с ними не наблюдалось. Только панель с окошком для считывания то ли штрих-кода, то ли сетчатки глаза. Короче, без академика бесполезная хрень. Поэтому оставался только один путь – вперед, сквозь гору окровавленных трупов. Ну, что ж, нам не впервой. Я перевел регулятор мощности молниемета в крайнее нижнее положение, намереваясь долбануть по куче трупов – авось задену тех, кто ее толкает – но прежде, чем я нажал на спусковой крючок, мертвые тела мутантов внезапно разлетелись в разные стороны. Я еле успел уклониться от летящей в меня половины снарка, разорванного пулеметной очередью. Мазнув по моему плечу обрывками кишок, кусок дохлого мутанта шмякнулся об стену. И тут я увидел того, кто, собственно, и заварил эту кашу. Главного мутанта… Главнее и представить трудно, потому что ничего похожего я не видел ни в одной вселенной Розы миров. Когда-то это был болотный ктулху – огромный человекообразный мут с пучком щупалец на морде, двухметровая тварь с гипертрофированными мускулами, способная при этом передвигаться быстро и бесшумно. Но у этого супермутанта кто-то оторвал башку, выдрав заодно и грудную клетку, на место которых впихнул голову и туловище обычного человека. Хотя, если честно, не совсем обычного. Компьютерного гения, которого я встретил недавно в Москве. Он изобрел нейрофон, устройство, которое дает человеку новую виртуальную жизнь, взамен подчистую забирая реальную. Правда, этот гений слишком поздно понял, на кого работает. Оказалось, что создатели аномальных Зон, пришельцы из другого мира, которых мы здесь зовем «мусорщиками», решили таким образом захватить наш мир, превратив население земли в послушных рабов. Когда же создатель нейрофона понял, чем грозит для человечества его изобретение, он попытался помешать «мусорщикам», за что те оторвали ему руки, ноги и нижнюю часть туловища, поместив то, что осталось, в капсулу жизнеобеспечения. Им был нужен мозг создателя нейрофона, чтобы продолжить свое черное дело. Я с товарищами помешал этим планам осуществиться и спас гениального программиста… вернее, лишь его голову и грудную клетку. Одну треть от человека, которую инопланетные твари сумели заставить жить дальше – если, конечно, подобное существование можно назвать жизнью4. И вот теперь оказалось, что какой-то безумный гений интегрировал эти остатки в туловище ктулху, сделав их единым целым! Жуткая получилась комбинация, даже мне как-то не по себе стало. Но это было не всё. В левой руке чудовище держало за шею матёрого бюргера, карлика-телекинетика. Глаза слегка придушенного мутанта вылезли из орбит, но он был явно в сознании. Что ж, теперь понятно, что подняло в воздух Захарова. Вернее, кто и по чьей команде. – Ну, здравствуй, Снайпер, – сказало чудовище. – Ну, привет, Фёдор, – отозвался я. – Неплохо выглядишь. === Монстр рассмеялся. – По сравнению с тем, что я представлял из себя в последнюю нашу встречу, и вправду получше. Благодаря тебе «мусорщики» отняли у меня всё, даже тело. И, если помнишь, я просил тебя только об одном – убить то, что от меня осталось. Это же было так просто, выполнить последнюю просьбу изуродованного человека, которого даже инвалидом назвать сложно – так, обездвиженный обрубок, обреченный на вечные муки! Но ты наплевал на нее и сбежал в Зону решать какие-то свои дела. Тупо забыл про того, кто стал тебе больше не нужен. Но я не забыл ничего. Блин… А ведь он в чем-то прав… Ну не смог я тогда выстрелить, не смог – и всё. Понадеялся на Макаренко и его людей, а вернее, сбросил на них беспомощного Фёдора, которому я никак не мог помочь. Но, похоже, он сам нашел способ решить свою проблему. И теперь нашел меня, чтобы отомстить. Правда, не совсем понятно за что. – Считаешь, это я виноват в том, что ты связался с «мусорщиками»? – невесело усмехнулся я. – Это называется «найти крайнего». Что ж, считай, ты его нашел. И что дальше? – Дальше я заберу у тебя всё то, что потерял я. Друзей. Конечности. Смысл жизни. Попробуй побыть в моей шкуре, а я посмотрю, сумеешь ли ты решить свою проблему хоть на одну сотую так же эффективно, как решил ее я. Признаться, мне было интересно, как Фёдор смог за столь короткий период добраться до Украины и присвоить себе тело одного из самых опасных мутантов Зоны. Но сейчас мое внимание было приковано к тому, как этот компьютерный гений медленно так, кинематографично поднимает бюргера на манер пистолета, направляя его… на Краева. Конечно, мы немедленно вскинули оружие, готовые стрелять… Но не успели. Мой молниемет и пулемет Андрея вылетели из рук, развернулись на сто восемьдесят градусов и повисли в полуметре над нашими головами, держа нас на прицеле. Понятно. Бюргер не пистолет, ему не обязательно быть точно направленным на цель, чтобы эффективно ее отработать. Достаточно тихой команды, сопровождаемой легким сжатием шеи, и без того передавленной когтистыми пальцами. – Почувствуй на себе то, что чувствовал я, теряя друзей, с которыми вместе работал долгие годы, – мягко проговорил Фёдор. Справа неприятно так чавкнуло. Я повернул голову и увидел, как тело Андрея буквально разорвало на части… которые повисли в воздухе в облаке кровавой пыли. Руки отдельно, ноги отдельно, туловище, из которого во все стороны били алые фонтанчики. И голова. Еще живая. И глаза Охотника на удивительно спокойном лице. Они смотрели не на монстра. На меня. Вполне осмысленно, словно Краев хотел мне что-то сказать перед тем, как они застыли, превратившись в тусклые, мертвые шарики. Ужасное зрелище, от которого я не мог оторвать взгляда. Полагаю, и Фёдор – тоже. Поэтому он не успел среагировать на то, как с зависшей в воздухе оторванной руки Охотника, словно с трамплина, стартовала тонкая черная молния. Смазанный росчерк, который едва можно уловить взглядом. Пиявка Газира ударила монстра в левый глаз, который моментально лопнул, словно маленький воздушный шарик, заполненный полупрозрачной слизью. Фёдор пошатнулся, выронил полузадушенного бюргера, и закричал. Тонко, растерянно. Как человек, мигом растерявший свои амбиции, потому что ему очень больно. Но я не смотрел на то, как маленькое чудовище вгрызается в лицо Фёдора. Потому что всё мое внимание было поглощено молниеметом, падающим мне прямо в руки. Я знал, что времени у меня в обрез. Может, секунда, а может, и меньше до того, как мутанты, подчиненные ментальному приказу бюргера, очнутся и ринутся на меня. Но секунды всегда достаточно для того, чтобы вскинуть оружие, поставленное на максимальную мощность, и нажать на спусковой крючок… Это было похоже на полупрозрачную волну, долбанувшую навстречу волне мутантов, которая уже вновь брала разгон для того, чтобы снести меня, уничтожить, размазать по полу в кровавую кляксу. Им не так уж и много было бежать-то, метров двадцать, не более. Но, напоровшись на стену немного дрожащего воздуха, которую извергло из себя мое оружие, муты вдруг резко остановились… и попадали на пол. Все. Включая Фёдора. В коридоре повисла тишина. Лишь слабое журчание справа от меня слегка нарушало ее. Это слабеющими толчками вытекала кровь из изуродованного туловища Охотника… Похоже, поставленный на максимум молниемет просто пережег нервную систему всех, кто попал под его удар, в ноль опустошивший батарею – индикатор заряда даже не горел красным, а просто погас. И хрен его знает, где брать новые батареи. Впрочем, оно уже и не надо было… === Я подобрал пулемет Краева, посмотрел на то, что осталось от Охотника, и сказал: – Упокой тебя Зона… сталкер. Хоронить Андрея в этом бетонном мешке было негде. Да и, если разобраться, кому нужны на зараженных землях эти дурацкие ритуалы? Зона сама хоронит тех, кто умер на ее территории. Потом я подошел к Фёдору. В его глазу зияла дыра – пиявка Газира пробила глазницу не хуже пули. И наверняка погибла там, внутри черепа, накрытая смертоносной волной энергии. Отважная зверюшка… Была… А еще за кучей дохлых мутантов лежало тело Захарова. Даже относительно целое – экзоскелет почти спас своего хозяина. Мутанты лишь смогли разгрызть гибкий локтевой привод бронекостюма и оторвать руку академика. Под культей натекла приличная лужа крови. Вот тебе и «не верю в эти ваши сталкерские байки про законы Зоны». Те, кто в них не верит, обычно очень скоро оказываются лежащими в большой луже собственной кровищи. Не прощает Зона тех, кто плюет на ее законы. Вряд ли Захаров был без сознания – в его возрасте такая кровопотеря, скорее всего, смертельна. Хотя кто его знает. Вон в культе какая-то хреновинка копошится. Мне аж любопытно стало. Я присел на корточки. Ну надо же! Маленький стальной паучок деловито копошился в ране, быстро и точно накладывая швы. Ну еще бы, чтобы академик не позаботился о микрохирурге внутри своего экзоскелета на случай ранения! Впрочем, вряд ли он ему поможет – вылившуюся кровь обратно не закачаешь. Даже если б я и захотел помочь Захарову, то все равно не смог бы донести его до медицинского блока – человека в экзоскелете даже чемпион по тяжелой атлетике вряд ли протащит дальше пятидесяти метров. А открыть экзо, сделанный по спецзаказу, может только хозяин или тот, кто знает код разблокировки основного замка. Да и не было у меня ни малейшего желания помогать этому жадному старикашке. Стало быть, и торчать тут больше незачем. Но всё-таки для очистки совести я, нажав на кнопку под шлемом, поднял бронезабрало и положил пальцы на морщинистую шею. Пульса не было. Академик Захаров умер. Стало быть, совесть моя чиста на сто процентов. * * * …Я шел по коридорам научного комплекса, держа пулемет наизготовку. Чисто на всякий случай, хотя это было излишне. Комплекс был пуст. То тут, то там валялись обездвиженные кибы. Некоторые слегка обглоданные – мутанты по пути урвали от биомашин кусок-другой свежего мяса. Дальше начали попадаться люди в зеленой униформе «вольных». Вернее, то, что от них осталось, – похоже, мутанты, захваченные Фёдором при помощи бюргера, были очень злы и голодны. А потом я нашел склад. Не сказать, что случайно. Искал я его целенаправленно, примерно представляя, где он должен был находиться, – когда-то давно мне пришлось на этом складе получать оружие и снаряжение. Память не подвела. Примерно через четверть часа я нашел огромное помещение, забитое стеллажами, где было разложено всё, что сталкерской душе угодно. Чем я и воспользовался. Помнится, в прошлый раз я взял здесь на пробу усиленный зеленый комбинезон, в котором особо ценные ученые шастают по Зоне, разработанный для того, чтоб их мутанты не сразу сожрали и чтобы в аномалиях они не сразу спеклись в случае чего. Годная броня оказалась, удобная и надежная, которую сталкеры прозвали «Научником». Ее я и позаимствовал снова. Влез в костюм, включил электропитание от встроенного аккумулятора – и тут же ощутил, как тысячи плотных струек воздуха с распыленным в них дезраствором принялись очищать моё тело от грязи, пота и чужой крови. Безмерный кайф… Но расслабляться не стоило. Одним бронекостюмом в Зоне сыт не будешь. Из оружия я, положив на стеллаж тяжелый пулемет, уже традиционно взял автомат «Вал» снаряженный оптикой и магазином на двадцать патронов СП-6, способных продырявить штатный «борговский» бронежилет на дистанции до четырехсот метров. Следом я прихватил разгрузку, распихав в подсумки запасные магазины к «Валу» и несколько гранат, а также продвинутый рюкзак НР-45 – классический, полностью укомплектованный «трехдневник», мечта любого сталкера, собравшегося в дальний поход вглубь Зоны. А потом я еще минут пятнадцать искал свою «Бритву». И нашел. Прямо здесь, на складе, в огромном сейфе… открыть который не составило труда – только ручку повернуть. Академик слишком сильно доверял своей Грете, поэтому управление стальным монстром доверил ей. И когда искусственный интеллект всё-таки сдох, сейф разблокировался. Хоть тут повезло. === Помимо «Бритвы» в сейфе я отыскал мою пробитую пулей зажигалку – непонятно, на кой она Захарову сдалась, – а также свой старый сталкерский КПК вместе с мобильником, некогда подаренным Фёдором. И «Кэп» мой, артефакт-уник, способный пробивать пространственные бреши, тоже там лежал. Были в сейфе еще и другие артефакты. В основном знакомые, средней ценности. Похоже, сюда до поры до времени сваливали то ли боевые трофеи, то ли более-менее сто?ящий хабар из того, что приносили сталкеры для продажи. А может, и то и другое, валяющееся здесь в ожидании сортировки. В общем, помимо «Бритвы», памятной зажигалки, гаджетов и «Кэпа» прихватил я заодно еще несколько артов, рассовав их по контейнерам на костюме – будет что на обмен торгашам в Зоне предложить. И еще один взял, который доселе не встречал. Красный такой, слегка мерцающий кровавым светом, к которому был специальный ремешок пристроен вроде как для ношения на шее. Интересно, может, он бодрячка добавляет, а то я после всех последних приключений что-то никак в себя не приду. Повесил я этот арт себе на шею, застегнул костюм, да и пошел к выходу из комплекса. Пора было сваливать из негостеприимного научного комплекса. А то скоро сюда наверняка «вольные» набегут, выяснять, куда их штурмовая группа подевалась. Увидят трупы товарищей и от ярости сто пудов примутся валить всё, что шевелится, в радиусе километра. А мне новый бронекостюм под пули подставлять ну совершенно не хотелось. * * * Возле входа в комплекс лежало то, что осталось от какого-то ученого. Это я по обрывкам оранжевого защитного снаряжения понял. Остальное – обгрызенные кости и немного крови. Стае голодных мутов много времени не надо, чтобы сожрать человека. И стальная дверь – настежь. Заходи кто хочешь, бери чего понравится. Правда, рядом с дверью находилась панель с кнопками, над которой имелась надпись «Аварийный пульт». Под надписью – длинное стеклянное окошко, рядом с которым горела красная лампочка. Стало быть, работает панель, включилась, как свет отрубили. Кнопок было двенадцать. Десять квадратных с цифрами от «0» до «9». А на двух прямоугольных, которые подлиннее остальных, выбито: «Консервация» и «Ликвидация». Хммм, интересно. Ликвидация чего? Или кого? Не знаю, и знать как-то неохота. А вот консервация – это интересно. Был у меня один план, придумал, пока со снаряжением разбирался. Не знаю, насколько реальный, но всяко лучше, чем никакой. Не оставлять же друзей-сталкеров в запечатанной автоклавной. Понятно, что если дверь так и останется открытой еще на полчаса, то, когда я вернусь сюда, у комплекса уже будут новые хозяева, которых придется отсюда выкуривать, чтобы до той автоклавной добраться. Но если удастся эту бетонно-бронированную махину законсервировать, возможно, всё будет проще. Долго размышлять-прикидывать времени не было. А когда его нет, надо просто пробовать. Ну, я и попробовал, ткнув пальцем в кнопку «Консервация». В окошке немедленно появилась красная надпись: «Введите код консервации». Что ж, логично. Мало ли кто от нефиг делать в эту кнопку ткнет. А так код, небось, только Захаров и знает. Я призадумался. Пусть он даже десять раз мегамозг, но активировать эту панель ему пришлось бы только в стрессовой ситуации. А значит, в голове у него должна намертво сидеть комбинация цифр, которую он не забыл бы ни при каких обстоятельствах. Хммм… Это дата? Возможно. Кнопки «точка» на панели нет, значит, цифры вводим одной строкой. Что ж, пробуем. Я набил год аварии на Чернобыльской АЭС. Нажал кнопку «Консервация». В окошке появилась красная надпись «Ошибка ввода данных. У вас осталось четыре попытки». Так. Я ввел ту же дату с числом и месяцем. «Ошибка…» Вбил то же самое цифрами наоборот. Без изменений. Что ж, в принципе, и это логично. В Зоне ту историческую дату каждый знает. Тогда что? Не знаю. Гадать бесполезно, в голове академика небось запоминающихся цифр больше, чем вшей на всех сталкерах Зоны вместе взятых. И если это реально какая-то дата, то в той голове она забита такая, о значимости которой подозревают лишь единицы… Я уже совсем было собрался уходить, плюнув на бесполезное занятие, как вдруг остановился, внезапно вспомнив свою первую встречу с Захаровым. В тот день он долго и нудно расписывал мне свои теории относительно возникновения Зоны – видимо, давно хотел выговориться, а тут нашел свободные уши. И одна его фраза врезалась в мою память практически дословно – всё, что мне интересно, я обычно запоминаю, зато ненужное само очень быстро забывается. === Тогда академик сказал: «Третьего марта тысяча девятьсот сорок четвертого года на территории Белоруссии к югу от Гомеля была взорвана первая атомная бомба. Испытательный взрыв объекта «Локи» был произведен по прямому приказу шефа «Аненэрбе» Генриха Гиммлера. Охрана объекта осуществлялась тремя элитными дивизиями – одной полицейской и двумя панцергренадерскими, стянутыми под Гомель несмотря на тяжелейшее положение на Восточном фронте. Из охраны не выжил никто – большинство погибло в боях, остальные скончались от неизвестной тогда болезни, печально известной сейчас как ОЛБ – острая лучевая болезнь. А в междумирье возникла первая, пока незаметная трещина…» Я потом попытался проверить эту информацию. И оказалось, что во всем мире датой взрыва первой атомной бомбы принято считать шестнадцатое июля тысяча девятьсот сорок пятого года – в тот день его осуществили американцы в пустыне Аламогордо, штат Нью-Мексико. Правда, академик считал, что эта бомба, как и те, что были сброшены потом на Хиросиму и Нагасаки, была военным трофеем Второй мировой войны, который достался союзникам после взятия немецкого города Рур в апреле сорок пятого года… Так-так… Неофициальная дата, о которой вряд ли кто слышал в Зоне… Кроме меня. Более не раздумывая, я ввел цифры «3031944». И нажал «Консервация». «Ошибка, – выдало табло. – У вас осталась одна попытка». Интересно, что будет, если я ошибусь в последний раз? Пол подо мной разверзнется? Или скрытая мина взорвется? А может, последний неверный ввод кода будет сигналом для загадочной «Ликвидации»? Логичнее и правильнее всего было плюнуть и уйти. Тем более, что «вольные», по моим расчетам, уже должны были быть где-то рядом. Хорошая мысль, верная во всех отношениях. В отличие от той, что вдруг засвербила у меня в мозгу: «Он же академик. Ученый. Пунктуальный как часы и педантичный, как тот немец, что по его версии изобрел атомную бомбу. Наверняка привык записывать цифры и даты скурпулезно и с максимальной точностью, не допускающей разночтений». Твою ж дивизию… Ну и плюнул я, короче, в сердцах, забыв о том, что нахожусь в костюме с прозрачным бронезабралом. И, увидев на внутренней стороне многослойного стекла свои слюни, разозлился на свою бестолковость неимоверно. Отчего скорее со злости, чем по здравому размышлению, начал бить пальцами по кнопкам, словно вымещая на них и свое бешенство, и свой вполне понятный страх сдохнуть – возможно, даже еще страшнее, чем тот парень в оранжевом комбезе, чьи останки валялись на полу позади меня, ибо у всех ученых на тему изощренно завалить ближнего своего присутствует очень богатая фантазия. «03031944» – высветилось на табло. – Получи, паскуда, – обругал я неизвестно кого, скорее всего, упрямую панель. И ударил по кнопке «Консервация». В стене за панелью что-то загудело, затрещало. «Ну, вот и трындец, сейчас ликвидация начнется. Или меня, или всего комплекса», – пришла равнодушная мысль. Но произошло странное. Стена, которая была напротив ворот, вздрогнула и отъехала в сторону. Оказалось, не бетонная плита это была, а громадная стальная заслонка, замаскированная под нее. Одновременно с ней начали открываться бронированные ворота научного комплекса. А между тем подтормозившая панель выдала: «Код принят». – Ишь ты, угадал, – хмыкнул я про себя, наблюдая, как из большой ниши в стене – чего уж там ниши, из гаража! – выезжает на колесной платформе знакомое мне устройство. А именно – «галоша». Транспортное средство, сильно на нее смахивающее формой и летающее то ли на воздушной подушке, то ли как-то еще. «Потолок» у «галош» невысокий, метров десять от силы. Над болотом или небольшой аномалией пролететь обычно хватает, и на том спасибо. Управление элементарное, примерно как у электрокара, только еще руль высоты дополнительно имеется. Понятно. Захаров предусмотрел и это, чтоб перед консервацией комплекса свалить из него быстро и комфортно. А в окошке панели меж тем обратный счетчик включился. «180, 179,178…» И это ясно. Секунды пошли. Три минуты у меня на то, чтобы убраться отсюда, если не хочу оказаться запечатанным в этой бетонной тюрьме вместе с разлагающимися трупами. === Я не хотел, поэтому залез в «галошу» довольно шустро, несмотря на то, что продвинутый бронекостюм вместе с рюкзаком и оружием стесняли движения. Завести «галошу», поднять ее в воздух и направить в распахнутые ворота – дело одной минуты. Правда, притерся я слегка бортом о стальной косяк с непривычки, больно уж управление оказалось чувствительным. Сталь скрежетнула о сталь, «галошу» слегка тряхнуло, но всё обошлось – я выехал в Зону. Вернее, вылетел, паря в метре над землей. И услышал, как позади меня загудели механизмы автоматических ворот, намертво запечатывая легендарный научный комплекс академика Захарова. * * * Не сказать, что лететь над Зоной прям уж такой невыразимый кайф. Ощущал я себя как движущаяся мишень в тире – любой, кому не лень и патронов не жалко, бери на прицел да начинай упражняться в меткости. Не надо быть особо крутым снайпером, чтобы попасть в хреновину размером с кабриолет, из которого торчит твоя голова, запакованная в закрытый шлем дорогущего бронекостюма, словно реклама лёгкого хабара. Чисто блесна, которая ну обязательно должна заинтересовать местных двуногих хищников. И ведь сглазил, блин. Сколько раз себе давал зарок даже не думать о плохом в Зоне. Потому что как только ворохнется дурная мысль в голове, а вот уже оно и пожаловало во всей красе – то, чего ты там себе нафантазировал. Причем обычно в гораздо большей степени, чем ожидалось. Я и полкилометра от научного комплекса отлететь не успел, как по борту моего транспортного средства простучала очередь. Не предусмотрена «галоша» для такого рода экспериментов, научная она, не боевая. Поэтому пули прошили борт насквозь, и одна из них долбанула по мне. Бронекостюм смягчил удар, но всё равно приятного мало. Как молотком со всей силы по телогрейке. Но это ерунда, можно перетерпеть, тем более что пробить «Научника» пулей не так-то просто – этот костюм по некоторым параметрам превосходит даже знаменитого «Всеволода». Хотя если очень постараться, то и экзоскелет точными попаданиями расковырять можно. Поэтому я недолго думая резко рванул «галошу» вправо, уходя от второй очереди, которая на этот раз вспорола воздух. Удачно повернул. И заодно краем глаза поймал фигуру того, кто поливал меня из ручного пулемета. Ясно-понятно. Темно-зеленый защитный комбез «Хранитель воли» ни с чем не спутать. И следом за пулеметчиком из зарослей выходили новые бойцы. Штурмовой отряд группировки «Воля», который притащился выяснять, куда подевались их сотоварищи. Маленько я не успел… Но, как говорится, чуть-чуть не считается. Поэтому я вдавил педаль газа в пол, одновременно выдернув из подсумка гранату. Кстати, разгрузка, которую я прихватил на складе Захарова, оказалась правильная. Удобная и снабженная всем необходимым. В частности, специальными тросиками с карабинчиками на конце внутри гранатных подсумков, к которым легко и непринужденно прищелкивается кольцо предохранительной чеки. Главное, только не забыть свести усики прежде, чем гранату в подсумок пихать. Но в Зоне гранат «с разведенными усами» я вообще не встречал. Пока с ними будешь возиться, съедят тебя вместе с твоей РГД-5 или пристрелят… В общем, одновременно с выхватыванием гранаты из нее сразу чека вылетела. Поэтому я тут же и швырнул эргэдэшку под ноги «вольному», пока он третью очередь по мне не выпустил, одновременно выжимая педаль газа до пола… и едва на спину не грохнулся – так «галоша» вперед рванула. Чувствительный аппарат, ничего не скажешь. Позади меня хлопнул взрыв, послышались крики. Но меня это уже не касалось. Я несся над Зоной, понимая при этом, что лечу не совсем туда, куда наметил. Но это, наверно, и к лучшему. Если лететь к намеченной цели напрямую, то есть существенный риск нарваться на еще большие неприятности – как-то из головы вылетело, что тогда придется по касательной пересекать территорию, контролируемую наемниками. Ну их нафиг на всякий случай. Лучше уж я дам небольшого крюка и пролечу над Рассохой. Которую почти все в Зоне называют просто свалкой. Однако лететь над лесом мне совершенно не хотелось – на максимальной высоте «галоша» топлива жрет в три раза больше, чем если низом идти, в метре над землей. Судя по моей карте Зоны, закачанной в КПК, от Куписты как раз по намеченному мною маршруту шла уверенная грунтовка к селению Новоселки. От которого уже асфальтовое шоссе вело к Рассохе. То есть высоко летать не придется, подставляя под пули брюхо «галоши» и рискуя задеть верхушки деревьев. Замечательно. То, что хотелось. === Ну и рванул я по той грунтовке – вернее, над ней. Ну, как рванул. Аккуратно, конечно, потому что высота метр над землей не панацея от аномалий. В канаву с «ведьминым студнем», конечно, не провалишься, но если в «гравиконцентрат» вляпаешься, то особой разницы нет, пешком ты шел или на научном аппарате летел такой весь из себя красивый и в зеленом. Что так, что так одна темная клякса от тебя и останется. Летел я, значит, наблюдал довольно мрачный и занудный своей монотонностью пейзаж – справа лес, слева лес, – как вдруг на приборной панели моего транспортного средства замигал красный огонек, к которому звуковой сигнал добавился, напоминающий негромкую, но на редкость мерзкую сирену. Что за нахрен мне не нужный демаскирующий фактор? Плюс ко всему «галоша» тормозить начала. Сама. Этого мне еще не хватало… А потом я увидел. То, что сразу и не заметишь, если не приглядываться. Справа и слева от дороги с ветвей близлежащих деревьев свисали книзу черные скрученные сосульки, похожие на толстые витые свечи. У меня аж спина сразу вспотела. Потому что прямо по курсу, впереди, на дороге расположилась «мясорубка». Пожалуй, самая страшная аномалия Зоны. Мелочь какую-нибудь, типа белки или вороны, она сквозь себя пропустит. А вот крупную жертву схватит, приподнимет над землей и медленно, не торопясь, скрутит жгутом, словно хозяйка, выжимающая воду из белья. Выдавит из живого существа все соки, напьется досыта, а практически сухой жгут, оставшийся от добычи, подвесит где-нибудь неподалеку, словно охотник, оставляющий себе чучело жертвы на память. Зачем она это делает – непонятно, может, и правда гордится трофеями. Но только по этим жутким сосулькам и можно «мясорубку» вычислить. Потому что прозрачная она, совершенно невидимая. Что сытая, что голодная – без разницы. В моем случае всё было довольно плохо. В лесу на «галоше» не полетаешь. Впритирку попробовать проскочить, между мясорубкой и развешенными на деревьях «сосульками смерти»? Можно, конечно, но только боюсь, что дальше мой летательный аппарат полетит без меня. Да и не хочет он этого делать. Вон уже тормозит автоматически, словно конь, завидевший волка. Проблема… А если поднять «галошу» вверх и пролететь над «мясорубкой»? Выдернет меня плотоядная аномалия с водительского места или же для нее высота – препятствие? Хороший вопрос, ответа на который, думаю, не было ни у кого в Зоне. Во всяком случае, не слышал я, чтоб какой-то псих над «мясорубкой» на «галоше» летал. И чего делать? Не поворачивать же обратно, где меня наверняка поджидают «вольные», небось, изрядно разобидевшиеся оттого, что я им гранату подкинул… Эх, была не была! Если до меня не нашлось идиота, решившегося на подобный эксперимент, значит, придется быть первым. Хотя, конечно, идиотом я буду, если мною аномалия пообедает. А если нет, значит, в сталкерских барах будут рассказывать про очередной подвиг легенды Зоны в моем лице. Идиот от героя тем и отличается, когда сует свой нос туда, куда нормальный человек ни за что не полезет. Выжил – ну ты, парень, вообще безбашенный, море тебе по колено и сам Черный сталкер не брат. А погиб – ну и на хрена он, псих недоделанный, полез, куда люди не ходят? Всегда дураком был на всю голову, туда ему и дорога. Короче, выкрутил я руль высоты до максимума, и когда «галоша» взлетела на уровень чуть ниже верхушек деревьев, двинул ее вперед, вдавив газ в пол и не обращая внимания на тоскливые завывания сирены… И сразу почувствовал, как меня потащило. Вниз, сквозь стальной пол, к земле. С силищей, которой невозможно, нереально сопротивляться. Еще немного, и меня просто размажет об дно «галоши»… Но я из последних сил давил на педаль газа, понимая, что если отпущу ее, то всё, хана мне точно, стопроцентно кранты. Кажется, я даже заорал от неимоверной боли, скручивающей мои кишки в такой же жгут, что были развешены внизу, на ветках деревьев, и тянущей их книзу, к земле, на которой расселась проклятущая аномалия… И вдруг – отпустило. Будто не было ничего. Только внутренности ныли, словно мне кто-то душевно так в брюхо с ноги ударил. Но это терпимая боль, от которой не орут, а только рожу кривят. Пережить можно. Я убрал ногу с газа, выдохнул, открыл забрало шлема, сплюнул через борт вязкую слюну и посмотрел вниз. Там она была, «мясорубка», никуда не делась. Метрах в пятидесяти от того места, где зависла в воздухе моя «галоша». И на этот раз – видимая. Похожая на клубящуюся темную туманность неправильной формы, почти черную от ярости – если, конечно, аномалиям знакомо это чувство. Что ж, можно сказать, повезло мне, что «мясорубка», в отличие от «гравиконцентрата», может взаимодействовать только с биологическими объектами. А то б быть мне расплющенным в одну большую кляксу вместе со своей «галошей». === Закон охотника. Дмитрий Силлов. 001 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 002 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 003 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 004 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 005 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 006 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 007 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 008 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 009 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 010 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 011 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 012 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 013 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 014 Закон охотника. Дмитрий Силлов. 015 О книгах Дмитрия Силлова. Сталкер. *** * * * ---
Источники: https://libcat.ru/knigi/fantastika-i-fjentezi/boevaya-fantastika/428540-97-dmitrij-sillov-zakon-ohotnika-litres.html#text https://www.litres.ru/dmitriy-sillov/zakon-ohotnika/?lfrom=236997940 https://libbox.ru/book/zakon-oxotnika --- *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** *** ПОДЕЛИТЬСЯ
--- *** *** *** Где-то есть город Где-то в горах*** *** --- 009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001 --- *** *** *** *** --- АудиокнигиНовость 2Семашхо*** *** *** *** *** *** *** *** *** | |
|
| |
| Всего комментариев: 0 | |