Точка 048 - 29 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » Точка 048

18:38

Точка 048

---

===

***

===

Глава 23

— Я тебе намечу курс. Дальше подумаешь и решишь самостоятельно. — неспешно начал хозяин кабинета. — В аристократической среде, любой конфликт и оскорбление, носят особый характер. Никто не будет задействовать ресурсы целого клана, исключительно лишь ради мести осмелившемуся бросить вызов оппоненту. Ведь время и внимание нашего рода, настолько дорогой ресурс, что мы просто не можем себе позволить тратить его без пользы. — уставившись на меня внимательным взглядом, Тарханов быстро понял, что я совсем не соображаю, что он пытается до меня донести и терпеливо принялся объяснять дальше. — Давай для наглядности я приведу пример. Как раз из актуального. Недавно ты был свидетелем, как нашему роду было нанесено оскорбление. Случайно, по глупости и не знанию, и откровенно говоря, просто по тупости. Но это неважно — все вокруг понимают, что подобные нюансы в нашем клане особо никого волновать не будут. Каковы были действия Тенишевых и Коломойцевых помнишь?
— Извинялись перед дядей Женей и дядей Серёжей. Пытались добиться прощения у самой Алины. — заинтересовавшись происходящим разговором, практически сразу ответил я.
— Правильно, но у тебя не вся информация. — кивнул Тимофей Степанович и продолжил. — Чтобы ты понимал, двадцать процентов доходных акций табачного завода, который ты на днях уничтожил, совсем недавно перешли во владение Сергея Константиновича. — переводя взгляд на графа, произнёс директор, на что тот согласно кивнул.
На этих словах я непроизвольно вытянул губы трубочкой и внезапно заинтересовался люстрой. Но присутствующим было сейчас несколько плевать на судьбу того самого завода и Тимофей Степанович, как ни в чем не бывало продолжил.
— Как ты понял, если вдруг так произошло, что какой-то род нанёс оскорбление клану Белорецких, они не просто бегут извиняться, но и торопятся предложить варианты искупления. Почему так, понимаешь?
— Чего тут понимать. — угрюмо хмыкнул я. — Авторитет рода велик, боятся и уважают.
— Это всё верно. — оглядывая меня, согласился директор. — Но копать нужно глубже. — налив себе и графу в стаканы воды, он, после небольшой паузы, продолжил. — Ещё в те времена, когда далёкий предок Его Светлости только основал род Белорецких, авторитет людей, носивших эту фамилию, был уже, — выделил директор последнее слово, приподняв указательный палец вверх. — крайне высок. И за прошедшие столетия, последующим правителям удалось не только сохранить этот статус, но и приумножить его в масштабах империи и за её пределами. Догадываешься, каким было одно из правил, очень давно внесённых в устав нашего рода?
Хотел было я чисто из любопытства возразить, что Тарханов слишком часто называет себя членом правящего на этих землях клана, но решил не менять тему. Тем более что присутствующий в помещении граф, таким формулировкам ни разу не возражал.
— Отвечу за тебя. — очередной раз отпив из стакана воды, бросил Тимофей Степанович, а затем жестким, безапелляционным и твердым тоном, чеканя каждое слово произнёс. — Быть и оставаться теми, с кем очень дорого и больно воевать.
Возникшую в помещении паузу, вновь нарушил несвойственно для самого себя сегодня болтливый директор. Одна из самых, на моей памяти, длинных подводок к какой-то явно важной для присутствующих теме, постепенно подходила к концу. По крайней мере, я на это сильно надеялся, потому как слушать эти дифирамбы о клане Белорецких, может быстро надоесть.
— Авторитет рода, Алексей, не просто велик, он огромен. Настолько, что все вокруг прекрасно знают, что если не успеть вовремя извиниться и решить с нами вопрос миром — потом это сделать всё равно придётся, но будет уже намного дороже, а то и вовсе есть риск потерять абсолютно всё.
— Я по-прежнему не понимаю, для чего вы мне всё это рассказываете.
Совершенно не обращая внимания на мою реплику, директор продолжил свою речь:
— Но есть и обратная сторона: если князь всё-таки принимает извинения и контрибуцию, то сам факт этого становится гарантом продолжения взаимоотношений и отсутствия агрессии с нашей стороны. И как ты понимаешь, возникшая сейчас ситуация фактически кричит об обратном. Тем самым, кстати, ставя под вопрос нерушимость нашего слова.
— В этом письме исчерпывающая информация, заверенная княжеской печатью, о том, что род Белорецких претензий к Тенишевым и Коломойцевым не имеет, как и причастности к произошедшему. — вытащив из внутреннего кармана пиджака два конверта, вмешался в разговор, до этой секунды сидевший молча граф. — Этого будет достаточно, чтобы они поняли, откуда на самом деле растут ноги. Чуешь чем пахнет?
— Пообщаются с вернувшимися отпрысками, сложат дважды два и поймут, что с большой долей вероятности это моих рук дело? — произнёс я оглядывая собеседника.
— Именно.
В ответ я безразлично пожал плечами. Эта информация на меня на самом деле никакого эффекта не произвела. Злость на два аристократических рода никуда не делась, а в свете того, что я ещё и остался без пары друзей, напротив, усилилась. В моменте не очень хорошо получалось относиться к тому, что ребята от меня отвернулись, философски, и для успокоения души, хотелось найти виноватых извне.
— Полагаю, твоё спокойствие означает готовность к противостоянию с ними?
— О каком противостоянии идёт речь? — вслух удивился я. — Я под защитой стен этой школы, а вот у них от меня, никакой защиты нет. Или вы мне намекаете, что всё-таки рассматриваете вариант передать меня в руки врагов?
— Напротив. — хищно улыбнулся граф. — У нашего клана свой интерес в вашем конфликте.
— Признаюсь — заинтригован. — нарушил я возникшую паузу, которую намеренно затянул Белорецкий.
— Информация, которую тебе слила на днях Алиса… надеюсь, ты понимаешь, что ребёнок в её возрасте не имеет допуска к таким данным?
— …
На душе стало неприятно и даже немного стыдно. С моей стороны было действительно очень глупо считать, что маленькая девочка могла добыть какую-то секретную информацию в обход от своей службы безопасности. Но неужели Алиса добровольно согласилась в этом участвовать?
— Ты там лишнего не думай. — поспешно серьёзно добавил граф, будто читая мои мысли. — Маленькая княжна действительно желала тебе помочь и просто лишь ввиду детской наивности, не смогла понять, что нужную информацию ей удачно подсунули. И я очень надеюсь, что это останется между нами.
Похоже, как бы я не старался сохранить безэмоциональное лицо, этого сделать у меня не вышло. Сергей Константинович моментально догадался о моих мыслях, и поспешил развеять ложные догадки. С другой стороны, я далеко не из тех, кто бы постеснялся спросить об этом у Алисы лично.
— Тогда она будет по-прежнему оставаться такой же наивной. — отрицательно качнув головой, ответил я не сводя глаз с лица графа.
Возникла напряжённая тишина. Такой мой ответ Белорецкому явно не понравился, но увидев упрямство в моих глазах, дублировать просьбу он не стал.
— Мы отошли от главного. — вернул беседу в деловое русло директор, нарушая возникшую паузу. — Тебе довелось узнать о незаконных махинациях с оружием, проворачиваемых за нашей спиной Коломойцевыми и Тенишевыми. Последние уже давно перестали быть в должной степени лояльными нашему роду и в эту же яму утащили своих ближайших партнёров.
— Как ты понимаешь, ни первое, ни второе, не является тем, с чем мы могли бы мириться. И вот теперь возникает вопрос, как решить с ними проблему?
— И тут волшебным образом появляюсь я. — до меня стало понемногу доходить к чему идёт наш разговор.
— Изначально мы хотели воспользоваться той ситуацией в столовой, чтобы грубой силой решить ряд возникших вопросов. Но на удивление всему аналитическому отделу, Семён Анатольевич и его друг Вадим Петрович, крайне быстро среагировали. Они не только рассыпались в извинениях, но и надёжно смазали их хорошими откупными.
— Могли бы не принимать. — пожал плечами я.
— Есть причины. — вместо графа ответил Тимофей Степанович. — Если учесть все факторы и размер этих самых откупных, то во-первых, это было бы по меньшей мере глупо. Но более важную роль играет психологический момент для всех остальных. Советую почитать на досуге, что такое положительное закрепление в психологии.
— В общем, если не ходить вокруг да около, то именно через тебя мы и планируем разрешить все проблемы с этими двумя семьями. А потому, мы сейчас и возвращаемся к тому вопросу, который тебе был задан в самом начале. Какая у тебя цель в этом конфликте? — Белорецкий уставился мне прямо в лицо и внимательно изучал его, будто бы вновь пытаясь прочесть мои мысли.
— При всём уважении, мне, к моему изначальному ответу, пока что добавить нечего.
— Мы примерно это и ожидали услышать. — кивнул своим мыслям граф. — Поэтому приготовили тебе ряд предложений или, правильно сказать, сценариев, которые были одобрены нашими аналитиками и лично князем. Сразу добавлю, что другие варианты развивать мы тебе не позволим. Тебе стоит помнить, что ты действуешь на наших землях и чинить тут беспредел без нашего ведома и одобрения, чревато последствиями.
Несмотря на то, что сказанное было не очень приятно слышать, справедливость в словах графа была. Согласно кивнув собеседнику, что я принимаю их правила, продолжил слушать. Ведь вполне может быть, что наши интересы пересекутся и тогда заниматься разборками с аристократами мне будет также интересно. В противном случае, я могу просто выйти из игры, и пусть сами с ними разбираются как хотят, без моего участия. С учётом услышанного, Тенишевы и Коломойцевы будут наказаны так или иначе.
Впрочем, Тимофей Степанович, как оказалось, был большой любитель почесать языком во время подобных вербовок, как я про себя называл наш разговор. И прямо перечислить то, что они хотят мне предложить, он посчитал неправильным, продолжая подбираться к финалу со скоростью дохлой черепахи.
— Алексей, так уж вышло, что твоё имя уже звучит за пределами школы и ты уже начал строить свою репутацию. Посоветовавшись внутри рода, мы решили не препятствовать тому, что так или иначе произойдёт и напротив, оказать тебе всестороннюю помощь и даже наставничество.
Слышать такое из уст Тимофея Степановича было настолько дико и необычно для меня, что я от удивления даже приоткрыл рот.
— О чём вы, и какое дело лично вам до репутации какого-то простолюдина? — спокойным тоном без намёка на грубость и неуважение, спросил я.
— Одарённый с такой силой, характером и волей, просто не имеет шансов остаться обычным простолюдином. — неспешным тихим грудным голосом принялся отвечать Сергей Константинович. — Он либо гибнет в юном возрасте, по глупости выбрав себе врага не по зубам, либо входит в полную силу и встаёт в одну линию с сильнейшими мира сего. Так появился наш род, так появилось и большинство других.
— Вы хотите помочь мне стать дворянином? — задал я уже риторический вопрос.
— Это вполне отвечает нашим интересам. Только вот мы тебе тут не зря распинаемся и рассказываем про репутацию и её большую значимость. Одно дело получить титул от нас, за заслуги перед родом, что, конечно, очень почётно, но тем не менее имеет свои издержки и даже потолок в росте. И совсем другое, получить титул от императора. Это неприятно признавать, но во втором случае простор открывающихся возможностей намного шире.
Пока я молча переваривал услышанное, Сергей Константинович взял со стола в руки папку и передал её в мою сторону.
— Ты уже заметил, что мы с тобой сегодня более чем откровенны. Так сказать, карты на стол. Вот тебе ещё один знак нашего доверия и расположения.
Открыв первую же страницу переданного документа, у меня моментально сбилось дыхание. С трудом сглотнув образовавшийся в горле ком, я, стараясь хотя бы внешне сохранять полное спокойствие, медленно пролистал, а затем закрыл папку и поднял глаза на Белорецкого.
Сидевший напротив мужчина оставался крайне спокоен и расслаблен, не проявлял признаков агрессии или хоть капли неприязни. Ровно те же эмоции транслировал и сидевший на соседнем кресле хозяин кабинета.
— Господин, если что, я готова. — произнесла Кали, читая мои мысли.
— Чтобы ты не нервничал, я добавлю, что этой информацией мы обладаем уже почти два года. — произнёс граф.
— Что дальше? — справившись с эмоциями, промолвил я.
— Дальше наше к тебе предложение.
Моё последующее молчание, Тимофей Степанович справедливо расценил как согласие и приступил к делу.
* * *
Вернулся на занятия я только ко второму уроку и под недовольный взгляд учителя по геометрии занял пустующее возле Алины место. Естественно, всю дорогу, пока шёл по кабинету к своей парте, я был под пристальным вниманием своих друзей, которые уже были в курсе того, что я опять угодил на приём к Тарханову.
— Держи. Папа передал. — положил я на стол перед соседкой шоколадку и с абсолютно отсутствующим видом уставился на доску.
— Спасибо. — улыбнулась явно довольная подруга.
По её словам, Сергей Константинович, погруженный в свалившиеся на его плечи дела, уже два дня не бывал дома.
По уже давно сложившейся традиции, дальнейший разговор удалось продолжить только в столовой. Мы сидели заметно поредевшей компанией и слушали как Маша дико недовольна тем, что учитель по геометрии занизил ей оценку на итоговой контрольной.
Затем внимание плавно перешло в мою сторону — ребята увидели, что я доел и могу умерить их любопытство.
— Да чего рассказывать… Директор бесится, что я не исполняю его наказание. — кивнул я в сторону столовой. — Но у меня легальная отмазка — служба безопасности не даёт добро.
Естественно, рассказывать подробности минувшего разговора я никому не собирался. И дело тут не в доверии, просто лишняя информация ребятам ни к чему, как и лишние переживания.
В эту минуту я отметил, что в столовую в сопровождении охраны вошла Алиса. Девочка никогда не стояла в общей очереди на раздаче, поэтому один из приставленных к ней бойцов пошёл набрать ей еды, а она сама, прямиком за один из свободных столиков, отчего-то игнорируя наше присутствие. Отметив, что девчонка в крайне плохом настроении, я поднялся с места и направился к ней.
— Я сейчас.
Перекинувшись взглядами с её бодигардами и получив молчаливое согласие, я подсел к маленькой княжне.
— Привет.
— Привет, Лёша. — не поднимая глаз, ответила девчушка.
— Мне утром докладывали, что ты в прекрасном настроении. Чего грустим?
— Кто докладывал?
— У меня своя сеть шпионов. — важно отмахнулся я.
— Прости, Лёша. Я, кажется, тебя подставила. — на этих словах девчонка стала откровенно лить слёзы и шмыгать носом.
А я переглянулся с охранником стоявшим в метре от девчушки, который сейчас сверлил меня весьма недовольным взглядом, внимательно наблюдая за развитием ситуации.
— Ты из-за той фигни со слитой информацией?
— Ты уже в курсе? — впервые за сегодня подняла на меня глаза Алиса.
— Ну да. — вяло бросил я.
— Злишься?
— Нет, конечно. Ну-у, точнее, не на тебя.
— Честно? — неподдельно удивилась малышка, задерживая взгляд на моих глазах.
— Абсолютно. Я вон даже тебе подарок принёс, как обещал. — произнёс я, засовывая руку в карман.
— Я не заслужила. — вздохнула княжна и принялась вновь беззвучно реветь.
— Держи.
— Это что? — внимательно разглядывая подарок в моей руке, спросила Алиса и протянула свою ладонь, параллельно другой рукой утирая слёзы. Но затем, практически в самом конце она её одёрнула и вопросительно посмотрела на охранника, тоже пристально уставившегося на мою ладонь.
— Камушек. Такие, говорят, всем девушкам нравятся. — пожал я плечами.
Дождавшись медленного утвердительного кивка обалдевшего бойца, стоявшего над нами, девочка приняла из моих рук дар.
— Краси-ивый! — завороженно разглядывая блестящий минерал с едва заметным при дневном свете огоньком внутри, прошептала Алиса.
— Ну вот, улыбаешься.
Но как ни странно, на этих словах Алиса ещё сильнее разрыдалась и мне даже пришлось её слегка приобнять в неуклюжей попытке успокоить.
— Ну всё-всё. Не плачь.
— Хорошо. — едва слышно произнесла малышка, и добавила. — Я забыла рассказать: папа сказал передать, что сердится на тебя. Прости.
— Ну… ему есть за что. — вздохнув ответил я.
Похоже, Белорецкие не захотели, чтобы девочка узнала неприятную правду о том, что её использовали в тёмную, от меня. И пришлось самому Евгению Константиновичу отвлекаться от дел и звонить, чтобы объясниться с дочерью. Отсюда и её настроение, и недовольство князя в мою сторону.
А нехер так было делать — вот что я думаю. Как-нибудь уж переживу его недовольство, надеюсь.
— Грабли. От неё. Убрал! — грозно прошипело сбоку от меня.
Подняв глаза на стоявшего рядом парнишку я кисло поморщился. Этого мне ещё тут не хватало. Страсти как в дешёвой мелодраме…
Молча стиснув зубы и поднявшись с места, я оглядев высокого темноволосого парня и расслабившись ответил с улыбкой:
— Да не нервничай ты, Стасик. Я уже ухожу.
— Я. Тебе. Не Стасик! — не поднимая тона, голосом полным стали, процедил он в ответ.
— Андрей! Перестань! — возразила Алиса, вставая между нами.
Молодой княжич же в это время не переставал сверлить меня взглядом и превращать в лёд пол и мебель вокруг себя. Нас плотным кольцом обступила охрана Белорецких, да так, что снаружи вообще ничего видно не было.
— Ещё хоть раз грабли свои в её сторону протянешь — отмёрзнут.
— Жаль Стасик, что ты в турнире не участвовал. — не переставая улыбаться оппоненту, на свой лад ответил я.
Мой намёк ему был ясен, на что парнишка сделал шаг вперёд и уставился немигающим взглядом мне в лицо. Несмотря на разделяющие нас пару метров, я почувствовал как воздух вокруг уплотнился и стал будто тяжелым. А ещё, мне стало, мягко сказать, прохладно — сила и мощь в принце рода Белорецких сосредоточилась колоссальная, это чувствовалось буквально на уровне инстинктов.
Градус напряжения сбила сама Алиса, ударившая брата кулаком в плечо, а затем и вторая Белорецкая, растолкавшая охрану и оказавшая между нами.
— Прекратите оба! Что устроили тут!?
— Ничего. — улыбнулся я. — Приятно было познакомиться, Ваше Сиятельство.

Глава 24

Довольно учтиво кивнув всем без исключения Белорецким, я развернулся и покинул импровизированный круг, с внешней стороны которого толкались мои остальные друзья. Охранники сопротивление оказывать не стали, молча расступившись при моём приближении.
— Что там произошло, Лёха? — беспокойно произнёс товарищ, заглядывая мне через плечо.
— Уходим. — бросил я, отмечая, что мы сейчас находимся в центре всеобщего внимания.
Покидая столовую, мне какое-то время было совсем не до бесед с обеспокоенными друзьями. В голове буквально роилась сотня самых разных мыслей. А ещё, мне стоило огромных трудов не высказать этому напыщенному говнюку всё, что я думаю о нём и его братской ревности. И такое желание никуда не делось до сих пор! Надо же, придумал, идиот такой, а! Докопался из-за того, что я ребёнка по спине погладил, в безобидной попытке успокоить.
Хотя если посмотреть с другой стороны… Не всякому аристократу понравится, если к его кровиночке будет прикасаться какой-то простолюдин, да и в целом чужой человек. Тем более, если речь идёт о маленькой княжне.
Впрочем, рефлексировать на этот счёт я не собирался. Хочет — пускай бесится, у меня совесть чистая.
* * *
Тем не менее, если я и надеялся, что всё вот так просто закончится, то очень зря. В течение всего оставшегося дня, мне пришлось выслушивать нравоучения буквально от всех подряд. Сначала это был Максим, который мне сказал — «ты с дуба рухнул, так общаться с княжичем?». Мы с ним ещё полчаса спорили, прежде чем я махнул рукой и решил, что мне это более не интересно.
Потом нас нашла Алина, не поленившаяся прочитать аналогичную лекцию, только в два раза дольше. При этом не забыв привести несколько ярких примеров того, что произошло с редкими идиотами, решившими по своей глупости или, вероятнее всего, незнанию, зацепиться с Андреем Белорецким. Я сначала вяло сопротивлялся, но потом смирился, принимая её нотации как неизбежное зло. И ведь не пошлёшь же! Друзья всё-таки…
Следующим в очереди на вправление моих мозгов был Глеб, принявший смену у одного из охраняющих меня бойцов, ну и замыкал эту «весёлую» карусель, на текущую минуту, дядя Витя.
Последний присел напротив меня со Стёпой уже во время ужина. Затем, выдержав большую театральную паузу, пристально и совершенно бестактно изучая моё лицо, произнёс:
— Вот так смотрю, вроде мозги есть. А вот открываю планшет и включаю одну запись, — на этих словах он действительно откинул защитную крышку чехла от экрана устройства и несколько раз нажал по нему пальцем. — и с удивлением прихожу к выводу, что всё-таки показалось. Поспешил, так сказать, с выводами. Горшочек, оказывается, совсем не варит.
— Да ладно вам, дядя Витя. — не переставая жевать ответил я, ни капли не обижаясь его эмоциональной реакции на произошедшее сегодняшним обедом. Да и настроение от процесса употребления пищи, у меня заметно поднялось.
— Да чего уж там ладно? — нервно хохотнул собеседник. — У тебя там, похоже, одна извилина и то прямая. Ну или маргарин вместо мозгов. А может песочек… или кисель. Либо, как вариант, центр принятия решений у тебя и вовсе смещен по вертикальной оси в область задницы. Тут сразу как оно есть понять трудно, но однозначно, какая-то патология имеется.
Громко и грустно вздохнув от понимания того, что меня ждёт ближайшее время, я продолжил ужин. К вечеру мне было уже плевать, кто там и что говорит и думает на этот счёт. Единственным желанием, неизменно всплывающем в моей голове, было поскорее вернуться в комнату и завалиться в постель, где будет тишина и спокойствие. Никто не будет нудеть над ухом какой я дурной и глупый, и я смогу наконец-то отдохнуть от этого идиотского дня, с большим наслаждением позволив себе уснуть этим вечером чуточку пораньше обычного.
Но легко от этого всего отделаться, мне сегодня было похоже не судьба. И ведь даже не расскажешь собеседнику в отместку, как, например, сегодня я это сделал в разговоре с Максимом, что я думаю на самом деле об этом мелком злобном благородном говнюке. Нет… приходилось вздыхать и молча жевать, пока вся пища на столе не закончилась.
— Нет, ты мне вот что скажи: если тебе жизнь не мила, какого чёрта мы тут тебя тогда охраняем? Своими жизнями рискуем, между прочим!
— Я закончил, пойдёмте. — не реагируя на очередной укор силовика, я поднялся с места и направился на выход.
Похоже, это карма… Для кого-то именно я долго был тем самым мелким злобным говнюком, которого лучше не трогать. И вот сейчас, точно такой же попался мне. Прихлопнуть что ли его как-нибудь по-тихому, чтобы вновь забрать себе эту мелкую злобную пальму первенства?
Мы уже вышли на улицу и следовали по направлению к жилому корпусу, а дядя Витя всё продолжал, не останавливаясь и на секунду, бухтеть над ухом. Периодически ловя сочувственные взгляды от идущего рядом Стёпки, я неспешно шагал, старательно не замечая бубнёж сбоку и обычно несвойственную для этого спецназера, чрезмерно активную жестикуляцию.
— Нет, ну если так фляга свистит, что-то объяснять, конечно, бесполезно, но я всё-таки питаю надежды…
— Тшшш! — шикнул я перебивая силовика. — Слышите что-то жужжит?
Лидер отряда Тайфун, на сегодняшний вечер превратившийся в ворчливого деда, на секунду замешкался, а потом злобно меня оглядел и сквозь зубы процедил:
— Не тебе, ..., меня так затыкать! Совсем…
Но я уже не обращал внимание на дядьку, высоко задрав голову к небу.
— Это ваша штука? — вновь перебивая мужчину, указал я на увеличивающуюся в небе чёрную точку.
Уже сейчас было практически очевидно, что непонятный летающий объект, стремительно падал. И что-то мне подсказывало, что вполне возможно, именно на наши головы.
— Что? Черт! Нет, конечно, сссс ! Леон,ттт... твою дивизию! — завопил в рацию дядька.
Следом, из его рта моментально полетел целый ворох команд вперемешку с грубым армейским матом. Нас со Стёпкой в секунду окружили сопровождающие бойцы, которые тут же напряжённо вытянули свои руки по сторонам, параллельно сканируя глазами окружающее пространство.
Всё это произошло за каких-то пару секунд, только вот жужжание лишь усилилось, а падающий с неба аппарат, несмотря на их усилия, свой опасный курс так и не сменил.
Решив не дожидаться пока меня спасут, я сосредоточился и без особого труда перехватил силой мысли стремительно теряющий высоту беспилотник, после чего отбросил его в сторону пустующей спортплощадки, заставив зависнуть в метре от земли над ней.

Бабах!

— Да уж. Охраннички. — сплюнул я, оглядываясь по сторонам.
Недалеко от столовой сидела на заднице девчонка, прижимая уши руками и ошалевшим взглядом наблюдая то за нами, то за тем, что осталось от некогда прекрасно оборудованной площадки для занятия физкультурой.
Следом, в окнах окружающих зданий показались десятки лиц любопытных людей. Но спустя буквально несколько секунд после взрыва, была активирована защита и я смог впервые понаблюдать именно с улицы, как все оконные проёмы учебных корпусов и общежития довольно быстро закрываются стальными плитами.
— Ты зачем его над площадкой взорвал? — рассерженно бросил Глеб, на бегу оглядывая искорёженные спортивные снаряды, присыпанные землёй и кусками искусственного газона, щедро перемешанного с неизвестным мне материалом покрытия, этой самой спортплощадки.
Меня со Степой, тем временем, прикрывая своими телами, бегом сопровождали до ближайшей открытой двери. До общежития оставалось ещё метров двести, но у нас на пути был один из примыкающих к самой школе корпусов, и охрана приняла оперативное решение эвакуировать нас с улицы именно туда.
— Господин, там какой-то непонятный объект возле двери. Как на том складе с боеприпасами. — доложила метнувшаяся на проверку Кали. — Туда нельзя.
— Туда не пойду, там бомба. — моментально среагировав на предупреждение крикнул я сопровождающим нас бойцам, с трудом разглядывая за их спинами окружающее пространство.
К чести ребят из Тайфуна, они пусть и чертыхаясь, но спорить не стали и потащили меня в сторону нашего жилого корпуса, ускорив при этом темп. Вновь улетевшая на разведку демоница, ничего подозрительного там не нашла. Люси, прохлаждающаяся до этого момента у меня в комнате, тоже без дела не сидела. Её я отправил изучать обстановку во дворе и за его пределами, возможно бесовке удастся отметить что-то подозрительное. Но на мой взгляд, шансы на это были невелики. Беспилотником можно управлять с довольно большого расстояния, а уж специальным диверсионным и подавно.
Тем временем, дядя Витя уже умудрился вызвать отряд сапёров, чтобы проверить моё заявление, а наша группа громко ворвалась в подъезд общежития, расталкивая всех собравшихся там зевак. Последних в довольно жёсткой форме заставили вернуться в свои комнаты, а сами мы заняли всю входную группу возле охранной будки с переполошившейся внутри женщиной.
— Что случилось?!
— Взрыв.
— Мои действия? — быстро пришла в себя вахтёрша, узнав стоявших перед собой людей.
— Согласно боевому уставу.
— Принято. Я, в принципе, всё уже и так сделала. — зачем-то отчиталась женщина.
Тем временем, нам со Стёпой дали два откуда-то добытых стула и как только я присел на свой, мгновенно ощутил перекрестившиеся на себе взгляды нескольких бойцов.
— .. зачем... Ты. Взорвал. Его. Над площадкой!? — грозно рыкнул дядя Витя.
— Растерялся, мммм... ! — честно признался я на эмоциях, но затем добавил. — Сам он взорвался. Я этого не ожидал.
— А тттт... стоило бы!
— А стоило бы вообще его сюда не пускать! — огрызнулся я. — Стоят руки расставили и ждут. — добавил недовольно проворчав.
— Мы щит подняли групповой. Вкупе с вашими личными барьерами, нихрена бы вам не было. Хоть из танка стреляй. — решил объясниться Глеб.
— А я почём знаю, что вы там подняли? — продолжил я ворчать, традиционно принимая всем известное правило о том, что лучшая защита — это нападение. — Руки расставили широко, ноги тоже и стоите. Я думал вы всей группой обосрались, а не щит подняли.
— А ну не хами!
— Извините. — поморщился я, отводя взгляд. Всё-таки понимал, что люди тут ради меня жизнями рискуют и перегибать палку тоже нельзя. — Кто ж его знал… — добавил почесав затылок и еще тише спросил. — А чего сами не перехватили?
— Ни у кого не получилось. — признался дядя Витя. — Не все такие мутанты как ты. Молодец, не так как нужно, но среагировал быстро. — смягчился он, а затем громче добавил. — Всё, тишина. Эмоции все уймите, а то будто первый раз. А я пойду РЭБщиков ттттттттттт... у… — злобным тоном, сквозь зубы процедил лидер отряда и ушёл на этаж выше.
Эмоции у меня и правда были довольно красочные. Возможно потому, что подобное, лично для моей скромной персоны, в этой жизни всё-таки происходило в первый раз. А вот ребятам из Тайфуна такое вряд ли было в диковинку, а немного бесились они из-за того, что я вмешался в их работу и в итоге сделал только хуже, опять же, по их мнению. Площадку видите ли разворотило, за которую им теперь объясняться. Ну простите! Принимать на голову начинённые взрывчаткой беспилотники — желания не имею!
Всё это я бурно проговаривал в своей голове, но выхода эмоциям более не давал. Пик прошёл, нужно и честь знать.
Наверх меня со Стёпой не пустили, поэтому мы с товарищем стали свидетелями приходящих докладов на рацию через десять минут спустившегося к нам Виктора. Параллельно, поступающая информация подтверждалась и Люси, которая прошерстила все крыши, школьные дворы и даже ближайшую территорию за пределами ворот нашего учебного заведения, но кроме мелких обломков беспилотника, ничего найти не смогла.
Также подтвердилась информация о заложенной бомбе. Точнее, это была противопехотная мина, небрежно прикрытая обычным картоном. Но самым удивительным был метод её установки: на территорию школы залетел не один, а судя по спешному расследованию, уже целых два беспилотника, минуя работу охраняющей наш покой станции РЭБ и её радаров. Подробности установки или, наверняка, сброса этой гадости пока не ясны, но мельком попавший на камеры квадрокоптер с опасным грузом, запечатлён таки был. Надо признать, киллер, прибывший сюда по мою душу, был весьма изобретательным товарищем и недооценивать его таланты мне уж точно не стоит.
* * *
Чуть позже, когда стало очевидно, что опасность миновала и никого найти так и не удалось, мы всё-таки смогли вернуться в свою комнату. Глеб и ещё два бойца, прежде внимательно и не торопясь проверив нашу комнату, остались за дверью. Окна в жилом корпусе так и не открыли, поэтому мы с соседом сидели внутри как в каком-то бункере. С другой стороны, моя дневная мечта оказаться в тишине в своей постели, наконец-то сбылась.
— Кали… дай-ка мне опять тот ножичек. — ментально бросил я, решив проверить одну свою догадку.
В эту же секунду я почувствовал, что под боком у меня лежит продолговатый холодный предмет, взяв в руки который, я в очередной раз обнаружил обычный, ни чем не примечательный кортик. Оружие представляло собой прямой тонкий кинжал с гранёным обоюдоострым клинком. Никаких изысков: с виду обычная сталь, пусть и с прекрасной заточкой, а также обычная деревянная рукоятка, покрытая каким-то дешёвым лаком.
Покрутив зависший перед моим лицом клинок во всех плоскостях, не переставая при этом задаваться вопросом, как такая примитивная штука едва не лишила меня жизни за один удар, я приблизил оружие практически вплотную к лицу. А затем, сосредоточившись на рукояти кинжала, осторожно её разложил на две части с помощью телекинеза.
— Лю-бо-пытно… — протянул я вслух, разглядывая до этой минуты невидимую для меня часть кортика.
Под рукоятью, на обратной части клинка в так называемом хвостовике, прямо в металле была предусмотрена продольная выемка, в которую умелец, создавший это оружие, вмонтировал подходящий по размеру камешек. Или, что более вероятно, как раз-таки именно выемка и сам клинок, делались под размер этого необычного минерала.
Как можно было догадаться, камень был ни разу не простой, и учитывая то, как его спрятали под дешёвую деревяшку, стоял здесь явно не ради украшения оружия. В пользу этого также говорило ещё и то, что камушек, хоть и был по размеру меньше тех, что я ещё несколько лет назад нашёл в какой-то аномалии, но также приятно светился изнутри, переливаясь огоньком. Особенно это было хорошо видно в темноте, которая сейчас царила в нашей комнате.
— Что это у тебя там? — внезапно подал голос Стёпа, до этой минуты активно делавший вид, что спит.
— Идём, покажу. — обернувшись в его сторону произнёс я и занял вертикальное положение.
Дождавшись пока товарищ сядет рядом и вдоволь налюбуется крутящимся перед ним как на презентации кортиком, я произнёс:
— Этой штукой меня чуть не убили.
— Я уже догадался. — протягивая руку к оружию, едва слышно ответил сосед.
— Лучше не надо. Есть информация, что лезвие покрыто каким-то ядом.
Услышав это, Стёпа боязливо одёрнул руку, но следом же приблизил лицо к оружию, внимательно его изучая взглядом.
— Судя по камню, он артефактный. Крайне недешёвая вещь.
— Откуда такие познания, друг?
— Ты мне сам разрешил своим ноутбуком пользоваться. — пожал тот плечами в ответ, вновь протягивая руку, но на этот раз уже к рукояти оружия, точнее к камню. — В сети есть много интересного про артефакторику в свободном доступе. Реклама, в основном, конечно, но всё же.
— Что за реклама?
— Мастеровые свои услуги предлагают. Богатые люди, кстати. — заворожённо водя пальцами по минералу на хвостовике клинка, ответил товарищ. — Давай его попробуем назад собрать?
Ну, собственно, для того я его аккуратно и разбирал на две части, чтобы потом также обратно склеить, поэтому противиться желанию друга не стал.
— Клей где раздобыл?
— Спёр. — повинился Степан, поглядывая на тюбик. — Мне тогда очень надо было, поэтому пришлось.
— Зачем?
— Обувь заклеить. — не отвлекаясь от процесса, бросил сосед.
— А Антон Филиппович тебе на что? — хохотнул я, отмечая видавший виды тюбик из под клея.
— У него и спёр. Он как надо не умеет. Под пресс не ставит. А мне оно надо каждый раз к нему бегать, в очереди стоять?
— Негодяй ты. — отчего-то расхохотался я. — Больше не воруй, меня попроси, я найду.
— Тоже сопрёшь? — крепко сдавливая склеенные половинки, бросил Стёпа.
— Не, куплю. У меня деньги имеются.
— Да-а? — удивился товарищ. — И можешь купить мне клей?
— Могу, конечно. И если вдруг ещё что для дела нужно будет, тоже смогу.
— Ого! А где ты их держишь? — простодушно поинтересовался сосед и следом же смутился, запоздало понимая, что вопрос неприличный и довольно бестактный.
— В Белбанке, а что? — не замечая его неловкости, спокойно ответил я.
Услышав это, Стёпа моментально стал кислым, будто что-то внезапно вспомнил.
— Да то, что ты княжичу молодому хамишь. Сделают с тобой что-нибудь и все деньги заберут. — пожал он плечами. — Не стоит тебе с ним так себя вести.
— И ты туда же. — вздохнул я. — Ну-ка признавайся, кто вас всех на это подговорил?
Товарищ замешкался. По детскому лицу было видно, что я попал в цель, но признаваться он был не намерен.
— Не могу ничего сказать. — скупо бросил Стёпка. — Могу лишь добавить, что тебе стоит осторожнее вести себя с Его Сиятельством.
Попыток его расколоть, я предпринимать более не стал, поэтому тема разговора следом поменялась. А в скором времени наш трёп ни о чём и вовсе стих, и мы, довольные полученным результатом произведённой работы, разошлись по койкам. Точнее Стёпа ушёл к себе, а я из домашней одежды стал переодеваться в спортивный костюм, подготавливаясь к очередной ночной вылазке.
— Опять твои ночные дела? — спросил товарищ, вполглаза наблюдая за мной.
— Ага.
— С тобой хочу. Возьми как-нибудь.
— Я подумаю.