Главная » » сторона 03

00:53

сторона 03

***

Они подошли к стене, и там, где висели нары, невидимая в полутьме
камеры открылась неширокая щель. Пахнуло сыростью и свободой. Змеев и за
ним Князь протиснулись между холодными кирпичами и оказались в тесном
проходе. Змеев вел. Через несколько минут хода он чем-то прозвенел в
темноте, и вдруг перед их глазами развернулось ночное небо и шумящие на
ветру деревья.
- Помни: ты теперь вне закона. Будь осторожен и не забывай, что я
тебе говорил.
Фигура Змеева, осеребренная сиянием ночи, как-будто сделалась выше, а
уходящая к звездам стена показалась Князю неприступным и грозным замком,
стерегущим королевский покой. Змеев стоял, не двигаясь. Словно не человек
был перед Князем, а призрак древнего короля, посылающего слугу на подвиг.
Князь почувствовал в себе силу и желание броситься в бой. Он сжал руку в
кулак, словно примеривал рукоять клинка, посмотрел на высокие звезды и
сделал шаг в темноту.
- А вы? - Он повернулся к Змееву.
- Я возвращаюсь в камеру.
- Зачем? - Князь вздрогнул от неожиданного ответа. - Зачем вам
возвращаться в тюрьму?
Снова перед Князем был маленький человек, похожий на
юношу-недоростка.
- За меня не бойся. Неизвестно еще, кто на свободе - я в тюрьме или
те, кто в городе. Тюрьма, может быть, единственное место на свете, где
чувствуешь себя на свободе. Если, конечно, знаешь, что такое свобода.
- Кто вы, Александр Николаевич?
- Я? Внучатый племянник одной престарелой ведьмы. Помнишь - маленький
камешек в столовой при "Коммунальщике"?
Он замолчал, хотел сказать что-то еще, но, устало махнув рукой,
повернулся и растворился в стене.
===

===
13

На склоне лесного холма, где Князь скрывался в землянке, время
остановилось, запутавшись в сосновых корнях и листьях зацветшей таволги.
Вечерами, когда лес успокаивался, он делал набеги на пригород и,
затаившись, ждал, пока в окнах не загорится свет. Ждал подолгу, долго
смотрел на чужую непонятную жизнь, на старух, копошащихся, как кроты, в
огородах, на скучных молчаливых хозяев, на их тощих жен и детей, на
беспородных собак, гоняющих по дворам кур. Он смотрел на них с завистью.
Волчья жизнь утомляла. После прощанья с тюрьмой и последнего
разговора со Змеевым боевой его пыл поубавился. Бесцветная повседневность
изгнания стирала волшебные краски. Все опасные приключения, которые он
пережил в эти дни, сделавшись воспоминаниями, потускнели и уже не казались
правдой.
На третий день он не выдержал. Над городом били молнии и стояла стена
воды. Здесь, на склоне холма, повисла душная темнота, и эхо громовых
раскатов металось между стонущими стволами.
На дороге у косого навеса в луже стоял автобус. Пассажиров не было
никого. Водитель, сгорбившись за рулем, курил и читал газету. Князь хотел
пройти мимо, но порыв ветра с дождем и сверкнувшая за спиной молния
подтолкнули его к машине. Князь не знал, зачем едет в город. Двухдневное
сидение в землянке, молчание и тяжелые сны убили чувство опасности.
Наверное, он бежал от себя.
У моста на остановке "Гора" в автобус вошли двое. Они косо посмотрели
на Князя и уселись на переднем сиденьи. Уныло гудел мотор, уныло струи
дождя стекали по запотевшим стеклам. Стало совсем темно. Тучи, стелясь над
землей, напирали одна на другую, тень накладывалась на тень, и плотное
покрывало из тени, прошитое дождевыми нитями, ложилось на город и на
дорогу. Автобус, словно тяжелая лодка, прокладывал дорогу вперед. За
стеклами проплывали тени - дома ли или прибитые к земле тучи - что-то
бесформенное и бессветное громоздилось по сторонам.
Князь задумчиво всматривался в непогоду. Однотонная музыка за стеклом
пыталась его усыпить. В автобусе было тепло и пахло разогретой резиной.
Часы на руке у Князя остановились еще в тот день, когда он расстался с
камнем. Он так и не собрался их завести, а потом и вовсе забыл. В тюрьме,
как и в изгнаньи, жизнь находится под покровом вечности и время не имеет
значенья. И все-таки он ощутил, что невидимые стрелки часов словно
намертво припаяны к циферблату и путешествие сквозь дождливый мир что-то
уж больно затягивается. Когда водитель в последний раз открывал двери?
Князь не мог точно сказать, хотя и вздрагивал первое время, ожидая, что
вместе с дождем в автобус ворвется стража. Он посмотрел на кабину, но
водителя не увидел - мешали затылки тех двоих, что влезли после него.
Плечи их были плотно прижаты и раскачивались вместе с автобусом, как
широкий спаренный маятник с головами вместо чугунных гирь. И вдруг за
мельканием спин Князь заметил, что еще один пассажир находится, кроме них,
в салоне. Человек смотрел на него со стекла кабины водителя, с белого
квадрата бумаги, и на знакомом лице отпечатались усталость и страх.
Сиденье под Князем сделалось горбатым и твердым. Он заворочался, прикрывая
руками лицо, чтобы двойник на стекле не признал в нем своего отражения.
Сверху на печатной листовке была крупная надпись: "Разыскивается" - и под
ней, мельче, - описание примет беглеца. Рост, возраст, одежда - все, что
требуется при розыске. Князь понял, что влип. Достаточно тем двоим
обернуться, чтобы призрак возвращенной свободы лопнул, как воздушный
пузырь, и все повторилось снова: тюрьма, ночные кошмары и расплата за
несовершенное преступление.
Близко ударила молния, и белая изломанная стрела пронзила дождливую
стену. Уши заложило от грохота, автобус дернулся в сторону, словно
уворачиваясь от удара. Молчаливая двоица впереди, не сговариваясь,
посмотрела на Князя, и то, чего он себе не желал, по-видимому, случилось.
Его узнали. Это было заметно сразу по напряженному изгибу их спин и белым
вздувшимся желвакам на плохо побритых щеках. Князь прикинул: расстояние до
задней площадки можно преодолеть прыжком, раздвинуть гармошку дверей -
тоже дело нехитрое. Он передвинулся на сиденье к краю и держался за
железную спинку, не спуская глаз с тех двоих. Выждав еще секунду, он
рванулся по проходу к площадке, и тут новая вспышка ударила его по глазам.
Автобус резко затормозил, пол ушел из-под ног, потом накренился круто, и
потерявшего равновесие Князя отшвырнуло прямо к кабине. Он уперся рукой в
металл, попытался встать, но два сильных, тяжелых тела навалились на него
сверху. Один из них коленями зажал Князю шею, другой удерживал ноги и
заламывал руки за спину. Князь понял, что проиграл. Силы были неравные.
Острое колено давило, дыхание давалось с трудом, еще минуту, не более, он
может сопротивляться, а дальше...
Его выручила судьба. Автобус опять качнуло, и тот, что сдавливал
горло, отвалился и, переломившись углом, со стуком ударился об кабину.
Второй от неожиданного толчка тоже ослабил хватку, и Князь, вывернувшись
из-под противника, вскочил и ударом ноги загнал его между сиденьями.
Тот, что застрял у кабины, мыча поднимался на ноги. Лицо его было
разбито, он судорожно водил руками, пытаясь отыскать под сиденьем
какой-нибудь тяжелый предмет. Наконец, ему повезло, он отодрал от пола
короткую металлическую полосу и занес ее, словно саблю, чтобы атаковать
Князя.
Князь сплюнул кровавый сгусток и приготовился отразить удар. Он
отступил назад и только сейчас заметил, как по стеклам и стенкам автобуса
мечутся багровые отсветы. Он сначала не понял, в чем дело, потом взглянул
за кабину и увидел пылающий факел, выедающий в тучах дыру. Пламя стояло
стеной, нависало над крышей машины, и кровавые языки огня слизывали с
деревьев листья. Автобус стоял на месте, упершись в опаленную стену. В
кабине никого не было. Дверца была открыта, и дождь вперемешку с пеплом
заливал водительский пульт.
Зачарованными глазами Князь смотрел на огненную стихию. О противниках
он позабыл, новая опасная сила была пострашней тюрьмы. Лопнуло боковое
стекло, горящая оконная рама, свалившись откуда-то сверху, рассыпалась
красной крошкой. В кабине затлела кожа. Едкий противный дым, извиваясь
желтыми змеями, полез через щели в салон. Князь вспомнил про бензобак.
Когда до него доберется пламя, лежать ему обугленной головешкой в этом
железном гробе. Он бросился к передней площадке. Рукой прикрывая голову,
навалился на горячую дверь. Та под тяжестью подалась, и Князь уже был на
свободе, когда почувствовал у себя на груди чью-то жесткую хватку. Его
обхватил тот, которого он ударил ботинком. Он хрипел, брызгал слюной и
бормотал на ухо Князю:
- Вылезай, дурачок, приехали. Твоя последняя остановка.
Князь сделал попытку высвободиться. Человек засмеялся и сдавил грудь
сильнее. Лицо пылало от жара. Князь видел лишь горящую стену и дымные
проймы окон, в которых ревел огонь. И вдруг он узнал эти горящие стены.
Музей. Пожар охватил музей. Потоки дождя не спасали, они падали с высоты
и, не достигнув стен, исчезали в горячем тумане.
- Пойдем-ка попаримся в баньке. Славная получилась банька.
Человек приподнял его над землей и потащил в горящее здание. Сзади
грохнуло и обдало жаром. Искореженный взрывом капот ударился о стену
музея. Человек бешено всхохотнул. Удар грома и вспышка молнии слились с
ревом огня. Князь дернулся и свободной ногой попытался зацепиться за
стену. Кажется, он кричал, но крик затерялся в грохоте. Слезящиеся от дыма
глаза различали лишь пляску пламени, черное пятно впереди и сорванную с
петель дверь.
Держа на весу Князя, человек прошел с ним короткой лестницей и внес в
красную печь. Руки его были желты, как бронза, и холодны, словно лед. Он
шептал бессмысленные слова, и они ядовитыми жалами больно впивались в
затылок.
- Славная банька для Талоса, да надо бы, где пожарче.
Князь не слушал, ему было больно. От огня плавился мозг и на теле
горела кожа. Мертвая хватка не ослабевала. Они шли по горящим залам. Князь
висел тяжелым мешком, уже не силясь сопротивляться. В мыслях он принял
смерть и желал лишь одного - скорей бы остановилось сердце. Лопалось
полотно картин, трещали тяжелые рамы. Искаженные лица портретов оживали и
дырами ртов молили его о пощаде. Князь вяло мотал головой и тупо глядел на
пожарище. Разбухшее чучело обезьяны, упав, загородило проход. Человек на
секунду остановился и, наклонившись с Князем, ткнул его в обезьяну лицом.
- Узнаешь своего старшего братца?
Князь почувствовал затхлый запах и ему стало нехорошо.
- Отпусти, - проговорил он с трудом.
- Отпущу, - ответил ему человек. - Только сперва поворошу угольки,
которые от тебя останутся.
И вдруг в огненной чертовне Князь увидел что-то знакомое. Белая сталь
клинка светилась в закопченной витрине.
- Меч, - прошептал он запекшимися губами, - здесь твой хозяин.
И только он так сказал, как свисающая плетью рука ощутила холод
металла. Руки у человека разжались. Замычав, как раненый бык, он медленно
отступал к стене.
Князь твердо стоял средь огня, и меч в его занесенной руке играл
радужным светом. Не осознавая, что делает, он резко взмахнул клинком.
Человек у стены заметался и вдруг, замерев на месте, стал быстро и часто
дышать. Он выдыхал воздух, и с каждым выдохом изо рта вылетало круглое
снеговое облачко. Облачка повисали в воздухе, потом, превращаясь в лед,
звонко падали на пол и разбивались. И чем больше он так дышал, тем сам
делался меньше, и скоро на полу перед Князем оказалась белая ящерка с
острыми ощеренными зубами. Князь проткнул ее острием клинка и отбросил
тельце в огонь.
Надо было выбираться из пекла. Балки вовсю трещали, и над самой его
головой с треском провисал потолок. Огонь подступал все ближе. Лестница,
по которой он когда-то спускался, была охвачена пламенем. Оставалось
возвращаться дорогой, которой нес его оборотень. Вращая перед собой
клинком, Князь вошел в пылающий коридор; пламя меркло и отступало,
усмиренное непонятной силой.
Он выбрался из обреченного здания. Ноги не слушались и дрожали. Он
обхватил руками ствол тополя и так стоял какое-то время, размазывая по
лицу сажу и радуясь потокам дождя. На дороге послышался шум. Словно из-под
воды, выплывали из дождевого тумана размытые пятна фар. Печально завывали
сирены. Скрытый от глаз деревьями, Князь смотрел, как из бурых
брандмейстерских "саламандр" спрыгивают на землю люди.
Спасатели повели себя странно. Часть людей разбрелась по округе и,
подсвечивая дорогу фонариками, что-то искала в кустах. Другие, развернув
пожарные пушки, суетились у ревущих машин. За шумом огня и ливнем Князь не
слышал их голосов, видел лишь блики на лицах и короткие выставленные
стволы, прикрытые накидками из брезента.
По огню ударили пушки. Радужные струи, дробясь, прошили багровое
облако, и в тех местах, куда они попадали, набухали огненные шары. Шары с
грохотом разрывались и с силой разметывали по сторонам желтые жаркие
стрелы. От этой непонятной работы пламя совсем взбесилось. Здание трещало
по швам. Десятки ревущих смерчей закручивались и прожигали тучи. Машины
после каждого залпа рывками отъезжали назад, не прекращая атаковать
здание. Через минуту боя рухнула боковая стена. Из открытой раны проема
вынесло огненным сквозняком черные обгорелые внутренности. Дождь из
оплавленных стекол, изломанные квадраты рам, какие-то бесформенные куски и
горящие, как ракеты, балки посыпались на отряды спасателей. Князь видел,
как несколько человек упали, сраженные ответной атакой. Другие поднимали
упавших и оттаскивали их за машины. Те, что искали в кустах, исчезли,
растворившись в тумане. Изредка из темноты вырывались лучи фонарей и
долетали сквозь шум неясные короткие голоса.
Князь не стал дожидаться, чем закончится это сражение. Он побежал
через сад к чернеющей полосе забора, выломал несколько досок и, не
оглядываясь, пошел на мерцающие огни шоссе. ===

***

===

Обожженный и облепленный грязью, Князь вышел на пустое шоссе и сразу
же увидел ее. Она стояла у столба на обочине, и две бесформенные фигуры в
плащах прижимали ее к бетонному основанию. Она пыталась от них отбиться,
но силы были неравные - перепуганная невысокая женщина против рослых
верзил с оружием и с бьющим по глазам фонарем.
Князь понял, что эти двое - люди с пожарных машин. Плащ на женщине
был разорван до пояса, и один из пожарников шарил рукой в прорехе. Скаля
зубы и постанывая от смеха, он притискивал незнакомку к столбу, и та, уже
не в силах сопротивляться, стояла, откинув голову, и что-то тихо шептала.
Второй, приставив к лицу женщины автомат, вторил первому сиплым смехом.
- Мы что, гражданочка, - донеслось до Князя с дороги, - работа у нас
такая. Ищем здесь поджигателя. Такого бородатого дядьку. Вы как раз
подходите по приметам.
- Ты, Ипатов, проверь, не прячет ли где дамочка бороду.
- Сейчас, Павленко, и до бороды доберемся.
Пожарник с силой навалился на женщину, пытаясь оторвать ее от столба.
Она вскрикнула и одновременно вскрикнул пожарник. Он перегнулся в поясе,
схватился рукой за пах и закричал на нее со злостью:
- Сука! Ты у меня ответишь.
Второй продолжал смеяться.
- Хана, Ипатов. Не видать тебе больше баб.
Дорого бы дал сейчас Князь, чтобы снова с ним оказался меч. Но меч
исчез сразу же после того, как Князь чудом выбрался из музея. Исчез,
растаял в руке, и сколько Князь ни пытался вызвать его обратно, ничего у
него не вышло. Видно, нужно было совсем отчаяться, совсем распрощаться с
надеждой, чтобы он вернулся опять.
"Вот тебе и хозяин меча", - подумалось Князю горько, и в этот момент
скорчившийся от боли пожарник разогнулся и сильным ударом отбросил женщину
на обочину. Она упала и, закрывая лицо, стояла на коленях и плакала.
Князь не мог больше смотреть. Ненависть к этим людям переполнила все
на свете. Он схватил подвернувшийся камень и, сжимая его в руке, бросился
на дорогу. Тот, что был с фонарем, обернулся на топот ног, но неловко, и
потерял равновесие. Он упал, запутавшись в полах дождевика, автомат
вывалился из рук, и желтый круг фонаря померк на мокром асфальте. Он
поднялся почти мгновенно, но Князю хватило секунды, чтобы каменным
молотком ударить его по лицу. Он вложил в удар всю ненависть, что в нем
накопилась. Кровь залила асфальт. Человек откинулся навзничь и лежал,
вертя головой и пуская кровавые слюни. Второй растерялся от неожиданности.
Он медленно отступал назад. Наверно, лицо у Князя было страшным от злого
огня. Отступающий закричал. Руки его не слушались. Он пытался расстегнуть
кобуру, но та ему не давалась. Тогда он побежал наискось по шоссе, петляя,
словно спасаясь от пули.
- Вам больно? - Князь обернулся к женщине. Та уже была на ногах и
молча наблюдала за Князем. Он вздрогнул, так странен был ее взгляд. Темные
и печальные, глаза жили словно отдельно, плавали над бледным лицом,
облепленным мокрыми волосами, и в их колодезной глубине вдруг вспыхивали и
гасли золотые звезды зрачков. Такого взгляда Князь не помнил ни у одной
женщины. У Галины Петровны позапрошлой осенью после больницы иногда
мелькало в глазах похожее, но то были отголоски болезни и длились
мгновенье, не больше. А у этой маленькой женщины, встретившейся ему на
дороге, глаза как-будто блуждали в нездешней дальней стране, может быть,
утраченной и погибшей, и от этого дорогой вдвойне и не сравнимой с той,
что сейчас ее окружает.
Женщина ему не ответила. Он повторил:
- Вам помочь?
Она медленно повернула голову к лежащему на дороге телу. Провела
рукой по глазам и пристально посмотрела на Князя.
- Вы видели, как он меня ударил? Вам нельзя было это видеть, вы не
должны. Стыдно видеть, как бьют женщину.
Князь опешил от таких слов. Он стоял, не зная, что говорить.
- Кто вы? - спросила его незнакомка. - Зачем вы мне помогли? Вы из
этих?
Она говорила так, словно не ее только что пришлось выручать, и
стоящий перед ней Князь не спаситель вовсе, а какой-нибудь провинившийся
служка, приведенный к госпоже на правеж.
- Надо отсюда уходить. Сейчас здесь будут другие. Их там много. - Он
показал рукой на багровые отсветы в тучах. Они были теперь не такие яркие,
как недавно. Музей уже догорал и не прекращающийся ни на минуту дождь
сбивал высокое пламя.
- Так идемте, чего ж вы меня не ведете. Идемте, мне холодно. И не
стойте, как истукан, если время дорого.
Она первая пошла по шоссе, запахнув разорванный плащ и разбрызгивая
подошвами лужи. А Князь все стоял и раздумывал, не зная, как ему
поступить. Идти было совершенно некуда. Город был для него закрыт. В
землянку с ней не пойдешь. Он медлил от нерешительности. Потом подумал: "А
будь что будет, пойду прямо к ней, раз так".
- Эй, - крикнула она, обернувшись. - Когда вы меня спасали, то были
не таким робким.
Князь сделал шаг в ее сторону, как вдруг она подбежала к нему сама и
поцеловала в губы.
- Женитесь на мне, - сказала она серьезно. И протянув руку к обочине,
выхватила из придорожных кустов мокрую ветвь сирени. Она тряхнула веткой
перед лицом Князя, и на него посыпались пахучие лепестки цветов.
Князь совсем растерялся, неловко принял цветы и уже хотел отшутиться,
но опять увидел глаза. И опять они заполняли все небо, и тянули,
затягивали в себя, и лежало на самом их дне что-то живое и жалкое. Была в
этой жалости сила, и решимость, и нескрытая грусть, и сколько Князь ни
пытался отвести взгляд, они не отпускали, а ждали его ответа.
- Я не знаю, что со мной будет сегодня, - сказал он ей очень грустно.
- У меня здесь и дома-то нет. И уехать я не могу. А вы говорите -
жениться.
- Я не говорю, я вам предлагаю - взять меня себе в жены. Я дала себе
слово: первый, кто меня спасет от этих мерзавцев, и станет моим мужем.
- А если он не захочет? Если он любит другую? Если он другой обещал?
- Я не говорю про любовь, я сказала: стань моим мужем.
- Я даже имени вашего не знаю.
Она вырвала у Князя цветы и отбросила их далеко в сторону.
- Имя мое - жена, а у жены имени не бывает. Она служит своему мужу.
- Но должен же я, черт возьми, вас как-нибудь называть.
- Жена. Этого тебе мало?
Князь махнул в раздраженьи рукой. Он стал уставать от прихотей этой
маленькой женщины.
- Ладно, жена так жена. Но куда мы сейчас пойдем? У вас есть где
жить?
- Жить можно везде, даже в лесной землянке.
Он вздрогнул и ничего не сказал. Лишь заглянул ей в лицо, но глаза
была темнота. Они пошли по шоссе. Дождь почти перестал. В напитанном
влагой воздухе летали черные хлопья. Она взяла его крепко за руку и
прижалась к нему вплотную.
- Если тебя это интересует, то имя мое - Князь.
Она прижалась сильнее. Князь чувствовал, как вздрагивает под плащом
ее тело. Ему стало жалко эту одинокую женщину, что-то похожее на любовь
шевельнулось около сердца.
Позади в мокром тумане оставались городские огни. Они шли все дальше
от города по пустынной ленте дороги. Вдоль шоссе, утопая в деревьях,
блестели низкие крыши длинных деревянных строений. Безжизненны были
окрестности. Безлюдны, сиры, бессветны. В небе кружилась муть. Дождь
совсем перестал, лишь ветер, налетая порывами, окатывал их с головой,
сбрасывая с деревьев воду. Чем дальше они уходили, тем чаще его странная
спутница оглядывалась на оставленный город. Князь тоже посматривал за
плечо, прислушиваясь - нет ли погони. Небо над дорогой расчистилось, тучи
сносило к городу. Там еще грохотало, но сил у непогоды убавилось. Редкие
огневые зарницы опаляли края облаков, свет их был мал и тускл - гроза,
отбушевав, уходила.
Князь внимательно всматривался в окрестности. Где-то неподалеку шоссе
должна была пересечь просека, заросшая молодым осинником. Если идти по ней
до большой поваленной ели, а потом свернуть на восток, то минут через
двадцать хода будет его землянка.
Внезапно спутница остановилась и, обернувшись, посмотрела на небо.
Князь проследил ее взгляд, но сначала ничего не заметил. Стекались к
городу облака, облегая его, темнели и, сплавляясь в темную массу, заливали
свинцом горизонт. И вдруг среди облачных стай он увидел маленькое пятно,
бегущее облакам навстречу. По цвету оно было черное, много чернее туч,
словно птица, или тень птицы, скользя понизу облаков, быстро продвигалась
в их сторону.
Тень двигалась над дорогой. Очертанья ее были смутны и каждую секунду
менялись. И все же в этой изменчивости угадывалось что-то знакомое.
Теневое пятно походило на скачущего на коне всадника - черного небесного
всадника на черном небесном коне.
Назвавшаяся женой вскрикнула и прижалась к оторопевшему спутнику.
Князь смотрел на летящую тень, гладил мокрые плечи женщины, и чем ближе
приближалось пятно, тем больше в нем нарастали тревога и ощущенье беды.
Так они стояли с минуту, плотно прижавшись друг к другу. Поворот дороги,
который они только что миновали, прикрывался невысоким холмом. Князь
смотрел на границу, где поросший травою скос перечеркивал полотно шоссе,
стоял и умом понимал бессмысленность такого стояния. Если тень -
предвестник погони, то самое ненадежное место - открытое пространство
шоссе.
Он хотел ее увести, чтобы спрятаться за стволами деревьев, но женщина
словно окаменела. Тело ее напряглось, губы были полуоткрыты, а сведенные
за спиной Князя руки не давали ему идти.
Тень плясала среди облаков, и теперь, когда она почти доставала до
ближних верхушек елей, Князь вполне мог убедиться, что это действительно
тень, а не летящая под облаками птица. Он зачарованно наблюдал за ее
стремительным летом и, забывшись, не сразу услышал, как за поворотом
дороги возник непонятный звук. Легкое приглушенное цоканье - слишком
легкое для подкованного коня. Он перевел взгляд на дорогу и увидел, как
над скосом холма показалась голова человека. Голова плавно покачивалась в
такт ритмичным цокающим ударам и была вознесена над землей, словно там
бежал великан или ехал спешащий всадник. Опущенный на глаза капюшон не
давал разглядеть лицо. Он выскочил из-за поворота дороги и стремительно
понесся в их сторону. Князь вздрогнул и переменился в лице. Под всадником
был не конь - по дороге, оскалив пасть, бежала большая собака. Князь узнал
и собаку и оседлавшего ее человека. Развевающийся по ветру плащ и высокая
сгорбленная фигура. И в черном пятне лица, скрытого под опущенным
капюшоном, - горящие угли глаз. Увидев Князя и женщину, пес зарычал и
понесся по дороге прыжками. Он летел прямо на них, так и не успевших
укрыться, а в небе над скачущей парой прыгала по облакам тень.
Князь почувствовал, как у спутницы ослабело тело. Ноги ее
подогнулись, теперь она висела на нем, и руки ее, как плети, бессильно
опустились к земле. Князь подхватил ее легкое тело и хотел броситься в
придорожный овраг, но не успел сделать и двух шагов. Удар был страшен и
силен. Он увидел перед собой налитые кровью белки и пляшущие кроны
деревьев. В лицо ударило ветром, и сразу же мокрый песок залепил рот и
глаза. Когда он через секунду очнулся, на дороге никого не было. Ни
всадника, ни собаки. А у обочины, на том месте, где их настигла погоня,
темнел, намокая в луже, обрывок ее плаща.

***

Источники :

https://thelib.ru/books/etoev_aleksandr/obratnaya_storona_zemli-read.html

https://lib.ru/ETOEV/kniaz.txt

https://www.rulit.me/books/obratnaya-storona-zemli-read-43524-1.html

https://mybook.ru/author/aleksandr-etoev/obratnaya-storona-zemli/read/

https://teleserial.club/knigi/98561-obratnaya-storona-zemli/chitat-besplatno/

https://fantlab.ru/work47599

https://fantlab.ru/autor1135

Александр Етоев

Страна:	Россия
Родился:	9 января 1953 г.

Жанры:

Фантастика	60%
	ещё >>

Александр Васильевич Етоев — писатель, редактор, критик. Родился 9 января 1953 года в Ленинграде. Окончил Ленинградский механический институт по специальности «инженер-механик». Два года работал в проектном институте, затем в течение двенадцати лет работал в хозяйственной части Эрмитажа.

В 1991-2000 гг. был редактором издательства «Terra Fantastica», вёл многие знаковые для издательской политики тех лет проекты, например, Собрание сочинений Роберта Хайнлайна.

С июля 2000 по февраль 2001 работал на «ОЗОНЕ» в должности выпускающего редактора. Непродолжительное время работал в издательстве «Нева-Олма-пресс», а с 2001 года работает ответственным редактором в Петербургском издательстве «Домино».

Член Союза писателей Санкт-Петербурга (с 1999 года). Публиковался в журналах и коллективных сборниках, автор более десяти книг для детей и взрослых, нескольких сборников стихов, огромного количества статей и книжных обзоров на «ОЗОНЕ». Женат, отец троих детей — Георгия, Михаила, Ульяны.

Александр Етоев — лауреат литературных премий: «Интерпресскон», «Странник», «Малый Золотой Остап», премии им. Н. В. Гоголя, «Алиса», АБС-премии, премии им. С.Я. Маршака.

Творчество Александра Етоева не поддается какому-либо строгому, однозначному определению. Оно находится всегда между. Между реальностью и фантастикой. Между миром детства и миром людей взрослых. Между чётким военным строем и безалаберным шутовским хороводом. И так далее. Не всегда понятно, где писатель шутит, а где пишет серьёзно. Где лукавит, а где говорит правду. Себя Александр Етоев относит к питерской литературной школе, хотя на вопрос, что такое «питерская литературная школа», сам он вам наверняка не ответит. О первом сборнике А. Етоева в аннотации говорится так: «Книга Александра Етоева повествует о всевозможных бегствах, полётах и прочих неестественных проявлениях человеческого характера, без которых жизнь человека была бы сухой и скучной, как пальма в привокзальном буфете». И, пожалуй, это определение относится ко всем книгам писателя.

Борис Стругацкий, писатель: «Ясность и точность слога. Изящество выдумки. Безграничная доброта героев... Повести и рассказы Александра Етоева способны удовлетворить самый взыскательный литературный вкус».

Михаил Успенский, писатель: «Проза Александра Етоева — питерская в лучшем смысле этого слова: чёткая, ироничная и в то же время неистребимо романтическая. И уж подавно стоит времени, затраченного на её прочтение».

Вячеслав Курицын, журналист, литературный критик, писатель: «Истории из Истории, пусть даже и выдуманной, сложнейший жанр. Трудно обойтись без эскалации экзотики и доморощенной геополитики. Александр Етоев сочиняет такие истории удивительно легко...»

Андрей Лазарчук, писатель: «Клянусь, никогда ещё я не встречал такого чистого и детски-непосредственного восприятия мира, как у Александра Етоева...»

Примечание к биографии:

Так же на сайте можно посмотреть страничку Етоева как переводчика.

Сайты и ссылки:

etoev.livejournal.com