СКОМОРОХ - 21 Сентября 2024 - Персональный сайт

Главная » » СКОМОРОХ

04:29

СКОМОРОХ

***

===

Александр Чернобровкин

СКОМОРОХ
Рассказ

Древний княжеский терем, обнесенный валом с высоким тыном, стоял на краю
похожего на бараний череп холма и нависал над дорогой и окраиной села, в
которое она вела, и от строгого, гнетущего величия потемневшх стен башен
веяло силой, грозной и справедливой, но при более внимательном взгляде - не
то из-за напоминающих клыки бревен тына, не то из-за узких бойниц и
особенно окон, словно второпях прорубленных в уже построенном здании, не то
из-за ярко-зеленых шп-ен мха на крыше,- возникало ощущение, что видишь
обманку: снаружи крепкую, а внутри гнилую или червивую.
- Гнездо змеиное, - изрек приговор скоморох - бодрый старик невысокого
роста с гибким, юношеским телом и с редкими рыжеватыми усами, одетый в
вылинявшие рубаху и порты, сшитые из разноцветных лоскутов, и островерхую
суконную шапку, почти новую.
- Почему, деда? - спросил мальчик лет десяти, конопатый, замурзанный и с
давно нестриженными волосами, тоже рыжеватыми, но пока густыми. Догнав
деда, он пошел медленнее, подволакивая, будто скользил на лыжах, босые
ноги, по щиколотку утопающие в мягкой теплой серой пыли. - Почему? -
повторил он вопрос и оглянулся на терем.
- Бог его знает, - ответил скоморох, поправляя на плечах лямки торбы,
латаной-перелатаной, точно перешитой из сопревшей старой рубахи хозяина. -
Иной раз видишь не умом, а сердцем, а оно близорукое, корень плохо зрит.
Пойдем быстрее: народ разойдется с базара, ничего не заработаем.
Село было не из бедных, но какое-то неухоженное, словно хозяева знали,
что скоро покинут дворы, подадутся искать счастья в другие места. Однако
сонные и будто безликие люди, похожие на осенних мух, бродили по улицам с
такой ленью и безразличием, что трудно было поверить, что решатся на такой
отчаянный и трудно выполнимый поступок, скорее забьются в щели и как-нибудь
переждут плохие времена. Собаки и те, заметив чужих людей, не бросились на
них с лаем, а затрусили, поджав хвосты, к погосту на краю села.
На базарной площади, где народу собралось много, было не то, чтобы тихо,
но и обычной, - громкой и веселой- многоголосицы не слышалось, даже скотина
и птица, выставленные на продажу, особо не гомонили. На паперти большой,
ухоженной церкви сидел всего один нищий, видимо, слепоглухонемой, потому
что не пошевелился, когда сердобольная женщина торопливо, будто боялась,
что кто-нибудь заметит, кинула монету в шапку, да промахнулась, и копейка
со звоном упала у ног убогого.
Так бы и осталась лежать монета у ног нищего, если бы скоморох не поднял
ее и не положил в шапку. Калека закивал благодарно головой, запрыгали
длинные волосы, обнажив обрезанные уши и уставившиеся прямо перед собой
пустые глазницы. Уверенно и безошибочно, будто видел дарителя, перекрестил
нищий скомороха и что-то промычал, широко разевая безъязыкий рот и обнажая
почерневшие, голые десны, только кутние зубы сохранились.
- Не приведи, господи! - перекрестившись, пожелал себе скоморох и пошел в
дальний конец базарной площади, где около телег, охраняемых мальчишками,
была незанятая широкая площадка.
Скоморох снял торбу, вынул из нее жалейку и четыре разноцветных мячика из
конского волоса. Встав на побелевщий, вылизанный дождями камень, дед выдул
из жалейки несколько звонких, веселых трелей и закричал бодрым голосом:
- Эй-гей, народ честной! Подходи, не робей, собирайся быстрей! Мы вам
споем и спляшем и такое покажем, что растяните рот до ушей и в него залетит
воробей!..
Внук прошелся колесом, несколько раз подпрыгнул, перекувыркнувшись через
голову. Худое тело его, будто сплетенное из ивовых прутьев, гибких и
легких, словно от порыва ветра изогнулось назад, достав руками и головой до
утрамбованной земли, встало на них и опять закувыркалось, напоминая
перекати-поле, подгоняемое бурей.
Первыми сбежались мальчишки. Засунув грязные пальцы в приоткрытые рты,
они с восхищением смотрели на своего ровесника, такого ловкого и бойкого.
За ними подтянулись взрослые, остановились чуть поодаль и глядели с легким
пренебрежением: эка невидаль!
Скоморох взял четыре мячика, и они словно сами по себе закувыркались над
его головой, подлетая то выше, то ниже, или исчезая за спиной старика, а
появляясь из под приподнятой ноги, или падая вроде бы и в вырез рубахи, а
вылетая из-за спины. Внук перестал прыгать и тоже достал из торбы три
мячика, которые закружились над его головой чуточку быстрее, чем дедовы.
Иногда дед и внук обменивались мячиками, и у мальчика оказывались то три
красных, то два синих и два черных, то два красных и черный.
Из церкви вышли пятеро молодцов в серо-коричневых кафтанах, отчего
напоминали коршунов. Всей стаей налетели они, как на куропатку-подранка, на
нищего, замахали нагайками. Народ на площади отпрянул от паперти, плотнее
сбился у площадки, где трудились дед и внук. Из церкви неспешно вышагал
дородный муж с седой головой и бородой, одетый в ярко-красную атласную
ферязь с золотыми пуговицами. Он развернулся и перекрестился, глядя на
купол церкви. Движения были степенны, строги, в них угадывалась привычка
властвовать. Он развернулся лицом к площади, оглядел ее, задержался на
скоморохе, возвышающимся на голову над толпой, на разноцветных мячиках,
подлетающих вверх. Размягченное молитвами лицо не изменило своего
выражения, но взгляд посуровел и как бы хлестнул старшего молодца, высокого
и розовощекого, с загнутыми кверху кончиками усов. Тот покорно склонил
голову, затем сказал коротко что-то двум другим молодцам и, отделившись от
процессии, которая во главе с мужем в ферязи направилась к терему, пошел
неспеша, грубо расталкивая людей, в дальний конец базарной площади, к
скомороху.
Дед понял безмолвный разговор хозяина и слуги и так же безмолвно, одними
глазами, приказал мальчику заканчивать представление. Теперь все семь
мячиков оказались у старика, а внук, будто балуясь, сорвал с его головы
шапку и пошел по кругу, призывая зрителей заплатить, кто сколько может. То
ли не желая расставаться с деньгами, то ли испугавшись приближения
<коршунов>, то или еще почему, но люди стали быстро расходиться, лишь
несколько человек торопливо, на ходу, кинули в шапку по медяку.
Старший слуга, вертанув ухо белобрысого мальчишки, оказавшегося на его
пути, подошел к скомороху, немного поглазел на старика и как бы дал себе
время налиться злостью, потому что щеки из ярко-красных стали бурыми.
Коротко махнув нагайкой, он ударил скомороха по рукам и, когда мячики
попадали на землю, весело заржал. Вторя ему, засмеялись и двое подручных.
- Что ж это ты народ прельщаешь, отвлекаешь от церкви, а?! - одновременно
с гневом и с издевкой спросил старший слуга. - Вместо того, чтобы грехи
замаливать, они тут торчат, на бесовские игрища смотрят!
Двое младших слуг обошли скомороха с боков, остановились, поигрывая
нагайками, в ожидании, когда старший натешится нравоучениями и даст знак
приступать к делу. Они, казалось, не замечали мальчика, который ползал у их
ног, собирая мячики.
- Ты, поди, безбожник? А ну, кажи крест!
Скоморох вынул из-за пазухи медный крестик на льняном гайтане, поднял на
уровень глаз старшего слуги и, неотрывно глядя в них, заговорил монотонно и
растягивая гласные:
- Смотри. Внимательно смотри. Вот сюда. В перекрестие.- Он повел крестик
чуть влево- головы всех трех "коршунов" повернулись в ту сторону, повел
крестик чуть вправо- головы повернулись туда. - Видишь? Крест истинный,
освященный. Не безбожник я.- Старик покачал крестиком вниз-вверх - и
"коршуны" закачали головами, точно соглашаясь с ним. - Ты уже отхлестал
меня нагайкой. Пригрозил убить, если не уберусь из села. Можешь
возвращаться к хозяину и доложить, что приказ выполнил. Понял?
- Да-а, - еле шевеля языком, вымолвил старший слуга.
Скоморох убрал крестик за пазуху и тихо, но властно произнес:
- Забирай подручных и иди в терем, - и громко добавил: - Иди!
Старший слуга вздрогнул, словно от пощечины, и с удивлением уставился на
старика, не в силах понять, откуда здесь появился скоморох.
- Иди, - шепотом повторил дед и закрыл лицо руками, словно только что
получил по нему нагайкой.
- Иди, - повторил старший "коршун", показал нагайкой помощникам, чтобы
следовали за ним, и вразвалку, с ленцой пошел к княжескому терему.
- Эк, он тебя, ирод! - посочувствовал скомороху плюгавенький мужичонка,
от которого за версту несло медовухой. - Рад выслужиться, пес шелудивый!
Скоморох опустил руки, и мужичонка заметил, что на лице нет отметин от
нагайки, и недоуменно скривился. Подергал клочковатую бороду, настолько
растрепанную, будто только что за нее таскали, мужичок произнес менее
гневным тоном:
- Этот еще ничего: не слишком ретивый, жалость знает. Не служи он у
тиуна, золотой человек был бы. - Он опять подергал бороду. - Вот тиун у нас
- этот воистину ехидна кровожадная! По лику- праведник, по делам - отродье
сатаны.
- Что ж князю не пожалуетесь?
- Били челом на тиуна - а толку? - Мужичонка поскреб снизу подбородок. -
Тиун так повернул, что челобитчики и оказались виновными. Князь уехал, со
свету их сжил. Видать, за грехи наши бог наказал нас этим отродьем.- Он
перекрестился и пошел к тому ряду, где торговали медами.
Мальчик отдал деду пять монет - две копейки и три полукопейки - и
произнес без обиды:
- И отсюда гонят.
- На то они и вольные хлеба: вольно и без хлеба остаться, - с наигранной
бодростью сказал скоморох. - Что ж, пойдем дальше искать счастья.
Они купили два калача и кринку топленого молока, которые съели тут же,
вернув посудину торговке - худой и сутулой старухе с кривым носом. Походив
между рядами, скоморох поприценивался к разным товарам, поторговался и даже
уговорил глуповатого мужика продать телушку за полушку, а когда пришло
время бить по рукам, рассмеялся весело. Засмеялись и те, кто любопытства
ради наблюдал за торгом, и начали подшучивать над мужиком, хотя перед этим
принимали все на полном серьезе и даже советовали не платить так дорого.
С базарной площади скоморох и мальчик вышли на ту улицу, по которой
попали в село. Впереди заворачивали к замку три "коршуна". Видимо, из-за
них и была пуста улица. Лишь кудлатая собака лежала в тени колодезного
сруба и со страхом поглядывала на чужих. Во дворе напротив колодца с шумом
распахнулись ворота, и собака, пождав хвост и уши, метнулась в кусты.
Из ворот вылетел черно-коричневый бык, широкогрудый, с налитыми кровью
глазами и обломанным левым рогом. В ноздре торчало кольцо, с которого
свисал обрывок толстой цепи.
Со двора послышался крик мужчины, одновременно сердитый и испуганный:
- Стой, чертово семя! Стой, кому говорят!
Бык мотнул головой, притопнул копытом и, наклонив голову и волоча обрывок
цепи по дороге, попер на деда и внука. Казалось, нет на свете силы, которая
сможет остановить эту глыбищу.
Скоморох скинул с плеч торбу, сунул ее мальчику и загородил его собой.
Глубоко вздохнув, он уставился в бычьи глаза, большие и красно-черные, и
напрягся всем телом так, точно уже столкнулся с рассвирепевшим животным.
Буквально в сажени от человека бык словно бы налетел на крепкий дубовый
забор, замер на месте и гневно забил копытами и замотал головой и цепью,
поднимая серую пыль. Скоморох наклонил голову к левому плечу- и бык
наклонил голову, но к правому; человек наклонил к правому - животное
отзеркалило его движение; тогда старик резко запрокинул голову, будто от
удара по затылку, - бык попробовал повторить, но не сумел и сразу обмяк,
стал казаться ниже и худее. Человеческая рука опустилась на обломанный рог
и повела покорное животное к распахнутым воротам, в которых стоял с кнутом
босой мужик в рубахе навыпуск и смотрел на быка с подозрительностью, точно
ему хотели всучить чужую скотину вместо его собственной. Отпущенный
скоморохом, бык прошел в дальний конец подворья и остановился у столба, на
котором висел обрывок цепи и, тихий и послушный, ждал, когда прикуют
по-новой. Очнувшись, хозяин быстро подбежал к нему и сноровисто сделал это.
- Вернулся, чертово семя, - с любовью приговаривал мужик, - не успел
набедокурить.
- И часто он срывается? - спросил скоморох.
- Частенько. И такой разбойник: двух человек уже покалечил, а сколько
добра переломал - не счесть! Совсем меня разорил!
- Продал бы его или забил.
- Продать - никто не покупает, знают его норов, а забить - рука не
поднимается: больно люб он мне, - пожаловался хозяин-мужик, почесывая быка
за ухом, большим и заросшим длинной густой шерстью.
Скоморох сочувственно покивал головой и, вспомнив что-то, уставился на
хозяина быка пристальным, тяжелым взглядом. Мужик обмяк, глаза его
посоловели, а ноги подогнулись, словно вот-вот упадет.
- Цепь тонковата, поменять надо, - заговорил скоморох монотонно и
растягивая гласные. - Ладно, в следующее воскресенье поменяю. Как служба в
церкви закончится, тиун будет проходить мимо моего двора, тогда и раскую
быка, чтобы цепь поменять. Раскую, а бык вырвется, чертово семя. А пусть
побегает! Заплачу еще раз вино - всего делов. Зато тиуна пуганет. Ферязь на
тиуне красная - ох как не понравится быку! Рассвирепеет! А пусть свирепеет.
Не я виноват буду, а бык... Не я виноват буду... Не я... В следующее
воскресенье, после заутрени... После заутрени.
Скоморох провел рукой перед лицом мужика, будто протер запотевшее окно, и
другим голосом, громким и печальным, произнес:
- Так, говоришь, нет молока на продажу, хозяйка все на базар снесла?
- Нет, - быстро подтвердил мужик и уставился на скомороха удивленно,
словно тот из-под земли появился.
- Нет так нет, - развел руками старик и повернулся к мальчику: - Пойдем у
соседей спросим.
Хозяин быка проводил их до ворот и надолго замер там, глядя вслед старику
и мальчику и пытаясь вспомнить что-то очень важное.

Читать дальше - МАВКА

***

Источники :

https://knigogid.net/books/71494-aleksandr-chernobrovkin-skomoroh/toread/page-1

https://fb2.top/skomoroh-145518/read

https://fantlab.ru/work350928

***

Читать дальше - МАВКА

***

---

***

Словарь Батлерианского джихада

ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход...

ПОСЛЕСЛОВИЕ. Дом Атрейдесов.

Краткая хронология «Дюны»

***

---

Фотоистория в папках № 1

002 ВРЕМЕНА ГОДА

003 Шахматы

004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

КАВКАЗСКИЙ ПЛЕННИК. А.С.Пушкин

***

...Текут беседы в тишине;
Луна плывет в ночном тумане;
И вдруг пред ними на коне
Черкес. Он быстро на аркане
Младого пленника влачил.
"Вот русской!" - хищник возопил.
Аул на крик его сбежался
Ожесточенною толпой;
Но пленник хладный и немой,
С обезображенной главой,
Как труп, недвижим оставался.
Лица врагов не видит он,
Угроз и криков он не слышит;
Над ним летает смертный сон
И холодом тлетворным дышит.

И долго пленник молодой
Лежал в забвении тяжелом.
Уж полдень над его главой
Пылал в сиянии веселом;
И жизни дух проснулся в нем,
Невнятный стон в устах раздался,
Согретый солнечным лучом,
Несчастный тихо приподнялся.
Кругом обводит слабый взор...
И видит: неприступных гор
Над ним воздвигнулась громада,
Гнездо разбойничьих племен,
Черкесской вольности ограда.
Воспомнил юноша свой плен,
Как сна ужасного тревоги,
И слышит: загремели вдруг
Его закованные ноги...

... Читать с начала, ...ещё »

***