Кровь 04 - 10 Сентября 2024 - Персональный сайт

Главная » » Кровь 04

01:07

Кровь 04

***

===
Я все не мог понять, чей голос он мне напоминает, и теперь вспомнил:
так говорил Проводник Душ в моих снах. Тихо и спокойно. Но голос прони-
кал в самую сущность сознания и что-то там переворачивал. От этого я ис-
пытывал дискомфорт. Однако закрывать уши пока не было смысла.
- Давным-давно, - запели динамики, - когда Земля была молодой, она
подарила миру человечество, объединившись с более высоким разумом. Тогда
же встал вопрос контроля над людьми. Люди не могли развиваться самостоя-
тельно, вокруг была Вселенная со своими законами, и человек, чтобы вы-
жить в ней и не разрушить ее, должен был знать эти законы и исполнять
их. Но только что появившееся человечество не могло знать этих законов с
рождения. Тогда появился центр, в который стекалась вся информация о его
деятельности. Этот центр обслуживался кастой бессмертных жрецов, и пона-
чалу все шло хорошо, пока между ними не возник конфликт. Одни считали,
что они имеют право дополнять информационный банк своими соображениями и
информацией, поскольку они тоже люди, хотя и бессмертные. Другие полага-
ли необходимым передавать информацию без искажений. Надо помнить при
этом, что центр тем точнее решает задачи, чем больше у него информации.
Любой ее недостаток может обернуться мировой катастрофой. Произошло не-
большое сражение, окончившееся победой вторых. Они остались на своих
местах, а первые были изгнаны. Они пытались несколько раз вернуться, но
им никак это не удавалось. Так они и бродят по свету в ожидании своего
возвращения.
- Какая незадача, - подытожил я.
- Вы напрасно иронизируете, молодой человек, - голос стал жестче. - Я
ведь рассказываю вам не сказки, отнюдь не сказки. Тем более что вы сами
являетесь частью этих людей, насколько я понимаю.
- С чего вы взяли? Извините за каламбур, но я и бессмертным-то никог-
да не был.
В комнате повисла тишина. Через несколько минут раздалось:
- Ну, хорошо. Чем вы объясните свои способности?
Что-то мне не понравилось в его вопросе, и я дерзнул:
- А я должен их объяснять, особенно, вам?
Опять тишина. Потом:
- Как вы думаете, сколько вы продержитесь в этой комнате вот с таким
музыкальным сопровождением?
В уши ударил скрип, который возникает при трении пенопласта о стекло,
потом раздался дикий вопль, и на фоне всего этого отчетливо пульсировало
сердце, что сопровождалось всхлипами. Очевидно, последнее было аудиоза-
писью инфаркта.
Ушки все-таки пришлось сжать и крепко, но помогло это мало.
Потом все исчезло, и знакомый голос проговорил, продолжая свою мысль:
- К тому же на одном черном хлебе и воде.
- Всегда мечтал стать вегетарианцем, - ляпнул я.
- Что ж, сутки я вам гарантирую. Потом вернемся к нашей беседе.
На меня обрушился кошмар. Попытки зарыться в одеяло или под подушку
приносили незначительное облегчение. Голова болела все сильнее, к тому
же начал действовать наркотик, который мне все же успели вколоть, хоть и
в малой дозе. Я даже пожалел, что остановил Гришу. Сейчас бы лежал в
отключке и смотрел свои сны.
Я запихал себе в уши вату, выдранную из матраца, надел на голову оде-
яло и подошел к каменному изваянию. Самоцветов не забрал у статуи шприц.
Я протянул руку и попробовал это сделать сам, но Гриша не хотел отдавать
свою собственность. Я обошел его сзади и увидел, что пресс шприца торчит
внутри каменной кисти так, что я могу на него надавить. Обняв "второго"
за руку, я начал вводить себе наркотик, как вдруг в кармане неокаменев-
шего пиджака что-то звякнуло. Я сунул туда руку и вытащил связку ключей.
Ключи? Господи, зачем мне ключи? В моей голове пронеслись образы сор-
ванных дверей, разбитая голова Ветреной Газели, труп Медвежьего Рыка, а
потом я вспомнил подземелье жрецов, и меня сильно удивило то, что я до
сих пор не подумал о том, как Император справился с тамошней дверью. Вот
же башка дырявая. Никак не могу привыкнуть, что все происходящее в моих
снах - пособие по развитию сверхчеловеческих способностей.
- КХХХУМ!!! - крикнул я на дверь, и она беспрекословно отворилась.
В коридоре никого не было. Я вышел, захлопнул за собой дверь и нес-
колько минут стоял, привыкая к тишине. Затем снял с головы одеяло и вы-
тащил из ушей вату.
Меня удивило, что ко мне до сих пор никто не прибежал и не попытался
загнать обратно в клетку. Спят они там, что ли, у мониторов? Коридор
оказался длинным, и здесь не было отделки в стиле "евростандарт". Напро-
тив, все напоминало подземелья средневекового замка. Неотшлифованные ка-
менные глыбы, дышащие сыростью и мраком, по стенам газовые факелы.
Наконец, передо мной оказалась тяжелая, дубовая дверь. На этот раз я
не стал кричать на нее, а повозившись пару минут с Гришиными ключами,
щелкнул язычком замка. Моим глазам предстало не очень приятное зрелище.
Зал, на пороге которого я теперь стоял, был точной копией тех, что
показывают в современных фильмах о вампирах. Кроме того, в памяти момен-
тально вспыхнуло изображение, зафиксированное мной в голове местной Кар-
мен по имени Анжела, которое я, как теперь выяснилось, по ошибке принял
за кадр из фильма.
Вдоль всего зала под тяжелыми, арочными сводами стояло больше десятка
гробов с закрытыми крышками. Их хозяева, а я почему-то даже не сомневал-
ся в том, что они не слуги, сгрудились вокруг молодой девушки, лежащей
на большом столе, уставленном канделябрами, и, как я догадался по их ок-
ровавленным рожам, пили ее кровь. Нагое тело девушки было бездыханным, и
я понял, что она практически мертва.
В другое время я бы, наверное, испугался, увидев это светопреставле-
ние. Но сейчас дикая злость - почти что гнев праведный - переполняла ме-
ня по причине головной боли и мерзких звуков, которых я наслушался не в
концертном зале, а также при виде ни в чем не повинного человека, у ко-
торого выпили всю кровь. Поэтому теперь я и сам хотел крови, только не в
прямом, а в переносном смысле этого замечательного, теплого, красного,
текущего по нежным артериям, пьянящего душу вампира слова!
Евдокимов, отделившийся от группы преферансистов и их дам, направился
было ко мне, но остановился, увидев мой страшный взгляд, отделавшись
слабеньким:
- А-а, вот и господин Кудрин.
- Приятного аппетита, леди и джентльмены, - отозвался я, с отвращени-
ем взирая на оскаленные физиономии с длинными, как и положено вампирам
во время трапезы, клыками.
Моя персона их явно заинтересовала, и они стали медленно подтяги-
ваться в мою сторону, а я тем временем лихорадочно вспоминал о чесноке,
крестах, осиновых колах и прочей утвари, которая якобы успешно справля-
ется с кровопийцами. Впрочем, все это я отмел не только оттого, что ни-
чего из перечисленного под рукой у меня не обнаруживалось, просто было у
меня сильное желание голыми руками всех их передушить и получить от это-
го действа полное моральное, так сказать, удовлетворение.
Удивительно, но они и впрямь умели шипеть, высовывая язык. Меня обдул
порыв ледяного ветра, и дверь, которую я только что открывал, захлопну-
лась без всяких там магических слов. В сердце проник холод, и я подумал,
что так можно оказаться парализованным. Ждать было нечего.
- ШСУХХХ!!! - Вампиры остановились метрах в семи от меня, на их лицах
появились озадаченные выражения. И только Евдокимов, посмотрев на своих
дружков, расхохотался во все горло, я бы сказал даже от души, если бы
она у него была. Насмеявшись, он сказал:
- Нашли чего пугаться. Он же пацан, нахватавшийся где-то мистики.
- КХХХУМ!!!
И опять ничего не произошло. Никто не падал и не охал. Я начал пони-
мать, что мои заклинания не действуют на эти существа. То ли они имели
защиту от таких штучек, то ли мои усилия просто были очень слабы для
них. Но делать что-то надо было.
- ШАКХХХ!!! - Трое из девяти остановились, взгляд их остекленел, рты
замерли. "Напасть!" - приказал я мысленно, указывая на остальных вампи-
ров. Не ожидавшие такого поворота событий недавние сподвижники предате-
лей не успели даже понять, что происходит, как на них обрушился шквал
ветра и ударов. Откуда-то появились шпаги. Женщины замахали своими шар-
фами, которые при ударах превращались в кнуты. Кто-то уже превратился в
летучую мышь.
Я решил не ждать исхода неравной битвы, а кинулся мимо дикой стаи к
противоположному выходу. По дороге я гасил факелы, погрузив поле боя во
тьму, и уже у выхода крикнул погнавшемуся за мной Евдокимову:
- ХАРРХХХХХХХХ!!!
Краем глаза я отметил, что он лишь споткнулся и упал, но тут же начал
подниматься на ноги. В голове мелькнула мысль, что, оставив его в живых,
я обрекаю на смерть себя. А потому: либо сейчас, либо никогда! Я с сожа-
лением посмотрел на дверь, ведущую к свету, и, бросившись к своему прес-
ледователю, стал бить ногой по его шипящей морде, пока она еще не отор-
валась далеко от пола. Он отлетел на пару метров и взвыл леденящим душу
воплем. Драка в дальнем конце зала прекратилась. Я понял, что моя магия
кончилась. Однако два обезглавленных трупа, еле видимых при свете туск-
лых, электрических ламп, со всей этой заварухи я поимел.
Все начиналось сначала. Жаждавшие моей крови существа снова шипели в
моем направлении, но теперь у меня за спиной была дверь на свободу. Поэ-
тому в действиях нападавших сквозило недоумение, им было неясно, отчего
это я не убегаю. А мне вдруг захотелось поговорить.
- Евдокимов, - наглым голосом заговорил я, - скажите, первые люди, о
которых вы мне рассказывали, - это вы и вам подобные, то есть вампиры?
- Щщщенок, - прошипел он в ответ, - шшшто ты понимаешшшь в миро-
вых-ххх проблемах-ххх! Ххххх! Мы первые и останемся таковыми навсегда.
Сссс!!!
- Да, но сказано ведь, что последние станут первыми, а значит, и пер-
вые будут последними.
- Крррови! Хххх! Щщщенок!!!
Почувствовав, что газом пахнет уже довольно сильно, в то же мгно-
венье, когда Евдокимов кинулся на меня, приняв образ огромной летучей
мыши, я крикнул "КХХХУМ!!!", прыгнул в открывшуюся дверь, чиркнул зажи-
галкой и захлопнул двери ада. Вместе с ударом в дверь догонявшего меня
Евдокимова раздался глухой взрыв. Мимо меня, благополучно стоявшего за
углом каменной стены, пронеслась дверь с распластанным на ней главным
вампиром. Подождав несколько секунд, я заглянул в камеру хранения вампи-
ров и с удовольствием оглядел их трупы.
"Хм! Тоже мне - осиновый кол! Здесь до всего своим умом доходишь".
Ожоги, может, и пустяки для вампиров, а вот давление, созданное взрывом
в закрытом помещении, кого хочешь выведет из себя. Вот и у этих глаза и
языки оказались снаружи. Меня удивило отсутствие собственных ощущений,
когда я смотрел на исковерканные тела. Я понял, что смотрю на вещи
по-новому, как хирург, когда он делает особенно кровавую операцию.
Только девушку, лежащую на столе, мне было искренне жаль. Но и до взрыва
я вряд ли мог ей помочь.
Я подошел к Евдокимову. Тот застонал. Вот же живучий черт. Пришлось
снова швырять в него заклятие камня, и на этот раз оно сработало, благо,
объект не был в состоянии защищаться.
- Господи, что случилось? - раздался позади меня женский голос.
Я обернулся. Передо мной стояла Анжела, а сверху по лестнице топали
еще чьи-то ноги.
- Полагаю, несчастный случай, - безразлично ответил я, дождавшись,
пока ноги притопают к нам.
Она недоверчиво посмотрела на меня. Над Евдокимовым склонился Вадим,
а Коля направил на меня свою пушку и молча ждал.
Вадим поднялся с колен, поглядел на меня тяжелым взглядом и сказал:
- Пристрелить бы тебя, козла, да смысла нет.
- А я бы пристрелил, - плотоядно заспорил Коля.
- Ну пристрели, - отмахнулся тот, - что толку-то?
- Вы что, мальчики? - вступилась за меня Кармен, - он же Кольскому
нужен. А это деньги!
Есть женщины, способные ради мужчины, хоть на край света ползком
ползти, а есть такие, что ради денег туда же. И то, и другое мне сейчас
было на руку.
Телохранители посмотрели на нее, потом друг на друга и кивнули. Что
ж, и мне меньше забот, пока меньше.
Только сейчас я понял, насколько устал. По-настоящему хотелось спать.
Но под боком был пистолет, и я уже шел вверх по лестнице. Снова на руках
наручники, снова черный джип, снова по бокам Вадим и Коля, только впере-
ди вместо Гриши Анжела.
А вот телефон уже не звонит, и Евдокимов уже не прикажет вести меня
назад и не предупредит охрану о том, насколько я опасен. Поэтому, когда
водитель останавливается на обочине, Вадим долго пытается выяснить у не-
го, чего он, собственно, встал. Но даже матерщина не помогает. Кончается
это тем, что мужика просто вышвыривают из машины, а рядом со мной места
становится больше, поскольку на педали теперь давит Коля.
Часы на панели водителя показывают половину двенадцатого, и я пони-
маю, что еще вчера в это время я спокойненько сидел у себя в кресле и
читал Костино письмо. А сегодня меня не узнать, я стал другим человеком.
И дело, конечно, не в том, что я знаю магические заклинания, это лишь
верхушка айсберга. Я начал чувствовать что-то настоящее, истинное в себе
и вокруг.
Прошлая моя жизнь была только потугами на что-то настоящее. Может
быть, я даже искал его, но не находил, потому что не нужно было его ис-
кать, а нужно было просто быть настоящим. Я вспомнил Ветра Небес, кото-
рый в отдельные минуты своей жизни говорил "Будь!", и оно случалось. Вот
она высшая вера, высшая правда жизни без сомнений и искажений. Вот
только применить эту формулу в жизни бывает, ох, как трудно. Ведь ска-
зать "Будь!" можно лишь тогда, когда можно его сказать.
В этом моменте все дело. Его надо видеть и чувствовать. В этом и есть
настоящее - видеть вещи такими, какие они есть, и потому иметь возмож-
ность управлять ими.
- Коль, остановись у палатки, пить хочется, - прервала молчание Анже-
ла.
- Нашла время, - буркнул тот в ответ.
- Ладно, останови, - согласился Вадим.
Анжела вышла из машины, вслед за ней потянулся Коля.
- Ты куда? - вскинулся мой сосед.
- Да надо тут в одно место.
- Стой!
Но тот уже пошел, причем было заметно, что идет он, не зная куда.
- Черт, что творится вокруг?
- А ты тоже иди, - сказал я спокойно, глядя ему в глаза. - Только на-
ручники сначала сними.
Не отрывая от меня взгляда, Вадим достал из кармана ключи, щелкнул на
моих руках замками и пошел прочь.
Через минуту вернулась Анжела. Плюхнулась на свое место со словами:
"Теперь поехали", - и уже хотела отпить "Святого источника", как замети-
ла, что вокруг нее как-то слишком пусто.
- Ой, а ребята где? - обернулась она ко мне, и в ее глазах появился
страх.
- Ребята сказали, что я им надоел и нечего на меня тратить свое вре-
мя. У них, мол, есть более срочные дела.
- Что ты врешь? - испуг выходил наружу, она даже взялась за ручку
двери.
- Не спеши, Анжела, ты мне нужна.
- Что вам нужно?
- Расскажи мне все, что знаешь о Евдокимове и Кольском, а потом мо-
жешь спокойно идти. Кстати, о деньгах. Вот дипломат, - потянул я лежащий
позади меня знакомый кейс, - в нем сто тысяч долларов, - Анжела забыла
сделать очередной вдох, - половина твоя. Если скажешь, конечно, все, что
знаешь.
Я открыл дипломат и показал ей.
Не отводя взгляда от денег, она начала говорить, но я перебил ее.
- Подожди! Ты водишь машину?
Она кивнула.
- Садись за руль, и поедем в какой-нибудь ресторан. Есть хочется. Там
все и обсудим.
- Деньги вперед, - бросила она.
Я взял две пачки и подал ей.
- Пока хватит, остальное по окончании слушаний.
- Ладно, - буркнула она, пересела кое-как за руль, и мы тронулись.
- Едем в "Брайтон".
- Где это?
- Недалеко от Савеловского вокзала. Я покажу.
Машин в это время суток немного, хотя по сравнению с десятью годами
раньше - Вавилон, но пробок не было, и пока мы катили по ночной Москве,
я воспользовался чужим телефоном, поскольку мой кто-то присвоил.
- Алло.
- Это я.
- Наконец-то! Где ты был столько времени?
- Долго рассказывать. Я через пару часов буду.
- Тебе ничего не угрожает?
- В данную минуту нет.
- Я тебя дождусь.
- Спасибо.
Положив телефон в карман, я предварительно стер с него номер, по ко-
торому звонил.
- Ждет? - покосилась на меня через зеркало Анжела.
- Ждут - двое с носилками и один с топором.
- Ага, так я и поняла по голосу.
Я улыбнулся:
- Женщину не проведешь.
- Красивая?
- Ангел.
- Жаль, а то я хотела к тебе подъехать поближе. Только ведь она тебе
не жена пока. Можно и подвинуть.
Я пристально посмотрел на нее:
- Ты много знаешь. Хотелось бы, чтобы так же много ты знала о своем
боссе.
- Бывшем боссе, - поправила она меня. - Ты ведь убил его, точнее,
превратил в статую.
- Поверни здесь направо, - сказал я.
Мы помолчали некоторое время, и я добавил:
- Все, приехали.
Я помог ей выйти из машины. Не очень длинная юбка девушки открывала
красивую линию ног, и если бы не Василиса, я бы не сильно сопротивлялся,
чтобы она ко мне "подъехала". Но все познается в сравнении. Я свой выбор
сделал.
В ресторане, как обычно, было немного людей. Мы сели за свободный
столик, и я заказал хороший ужин.
Холодные блюда - копченый угорь и овощные салаты - принесли сразу
вместе с бутылкой "Хванчкары", которую я предпочитаю во время сложных
переговоров. Она не бьет в голову, поддерживает тонус и имеет прекрасный
вкус. Ненавязчивый напиток.
Разлив вино по бокалам, я посмотрел на Анжелу и сказал:
- Ну-с, мадемуазель, я вас внимательно слушаю.
Она пригубила вино, прикурила сигарету и начала говорить:
- Все крутится вокруг донорской крови. Фу! Мерзость! - Она дернула
плечами и затянулась. - Хотя деньги огромные. Раньше, ну еще до перест-
ройки, Евдокимов возглавлял то ли службу, то ли министерство какое осо-
бое, я уж не знаю, которое занималось всем этим. Потом, году в девяносто
втором, пришли новые люди, ну и его сместили. - Анжела сделала глоток. -
Ох, и злой же он ходил все это время. Бабок - куры не клюют, чего чело-
веку еще надо? - Она недоуменно скривила рот. - Власти хотел, наверно.
Как на работу к нему попала, через знакомых одних, так сначала ничего
вроде все было. А потом, что ни день, так у меня истерика. То в подвал к
ним попаду, да ты все сам видел! Вампиры же они, так ведь? То от трупа
избавиться помоги с Гришкой вместе. А трупы-то, мама дорогая, прямо из
фильма ужасов. - Она снова поднесла бокал к губам. - Натерпелась, коро-
че. Потом попривыкла. Правда, боялась все, что как им не хватит кро-
ви-то, так они меня сожрут. Но Евдокимов со своими строг был. Не позво-
лял им лишнего, хотя и кормил. А че? Проститутку какую Гришка найдет,
переспит с ней, если надо, или ребята его, а потом в подвал. От голода
не пухли, в общем.
Подошел официант и поставил перед нами жюльены. Анжела замолчала, по-
тушила сигарету и быстро расправилась с небольшим блюдом. Я не торопил.
- Ты, наверно, видел, когда мы Гришу искали, комнату с мониторами? -
спросила она, вытирая губы салфеткой.
- Ну?
- Так то от видеокамер, что поставлены на каких-то пунктах по транс-
портировке крови. Я уж не знаю, как ее везут и куда, но Евдокимов за
всем этим следил. Все надеялся на что-то.
- Что же, Кольский не знал об этом?
- Хм, а что Кольский? Классный мужик, хоть и старый, - глаза Анжелы
размечтались. - Но странный - что есть, то есть. Евдокимов частенько
встречался с ним. Тот многого не знал, так наш его консультировал. Ну, и
меня с собой брал. Видел, что я тому нравлюсь. А как-то я даже ночевать
осталась у него на даче. - Анжела покраснела слегка, бросив на меня
быстрый взгляд. - Он меня не обижал и спал не в гробу, не то, что Евдо-
кимов.
- Так что же, Кольский не знал о видеокамерах?
- Не знаю. У них вообще были очень странные отношения. Вроде как вра-
ги. А вроде и нет. Все какие-то разговоры умные: о Земле, о крови, о лю-
дях, о контроле каком-то глобальном. В общем, чушь какая-то. Я в этом
ничего не понимаю.
- Зачем же Евдокимову нужно было убирать Кольского, если делали они
одно дело?
- Так я ж говорю: власти, наверно, хотел.
- Н-да, странно. А скажи мне, Анжела, вот ты говоришь, что о транс-
портировке ничего не знаешь. А может, упустила чего? Фразу какую? Или, к
примеру, может, знаешь, кто платит за кровь?
Впервые после джипа я вижу у нее испуганный взгляд.
- Да не знаю я ничего. Знаю, что это коммерция и кто-то платит из-за
рубежа, а кто - неизвестно.
- Что же, если платят из-за рубежа, так кровь и уходит за рубеж?
- Нет, - сказала она и прикусила губу, - то есть я не знаю. - Она
взяла вилкой кусок копченого угря и стала его нервно жевать.
- Анжела, тридцать тысяч все еще у меня. А мы договаривались как? Ли-
бо все, либо ничего.
Она перестала жевать, громко положила вилку и возбужденным шепотом
заговорила:
- Куда-то в Россию ее везут, не за границу, точно.
- Откуда знаешь?
- Откуда? Соображаю тоже. Никогда не слышала о других странах.
- Почему же думаешь, что платят из-за рубежа?
- Потому что в долларах приходят.
- Ты что, платежки видела?
- Хм, видела, подписывала.
Я чуть не подавился помидором:
- Как подписывала?
- Да Евдокимов, когда еще при делах был, сделал меня директором своей
фирмы, чтобы самому не светиться. Вот я и подписывала. Деньжищ - прорва.
Миллиарды долларов.
- Куда же деньги шли? - Я не мог поверить своим ушам: Анжела - дирек-
тор фирмы Евдокимова. Надо же! Просто праздник какой-то.
- Куда? Государству по большей части, а потом веером. Я думаю, на об-
нальные конторы и в регионы, нашим филиалам.
- За что же государству платили? Ведь бизнес незаконный?
- Ой, "незаконный"! Насмешил! Да он, бизнес этот, государству не
меньше Газпрома пресловутого давал во все времена. Это он для всех неза-
конный, а для Правительства очень даже ничего. К тому же, ведь с донора-
ми не мы, а государство расплачивалось через Минздрав, но из наших де-
нег.
Я помолчал, переваривая услышанное и съеденное. Настал мой черед пить
вино и прикуривать сигарету. В это время официант подал отбивную с
кровью, на которую Анжела набросилась с жадностью, а я есть не стал.
Крови хватало и без отбивных. Дождавшись, пока она сыто вздохнет, я
приступил к следующей серии кроссворда.
- А деньги, поступающие из-за рубежа... Ведь должны быть контракты
или, на худой конец, из какой страны они падали на счет?
* Из разных стран. Не было одного источника. Мне кажется, что пла-
тельщики даже не повторялись ни разу. - Она задумалась. - Точно, не пов-
торялись. Зато я неоднократно отправляла деньги за рубеж и тоже в разные
страны и на разные счета.
* Что же контракты?
* Господи, какие контракты? Смеешься?
* Но ведь банки поступление валюты отслеживают.
- Наш банк никогда нам вопросов не задавал, налоговики к нам даже не
звонили, и, вообще, я уже сказала тебе, что все это правительственное
дело. А ты мне все вопросы глупые задаешь.
- Хорошо, хорошо, - успокоил я ее. - А насчет транспорта, ты говори-
ла, что везут в Россию. Почему так думаешь?
Она помолчала, собираясь с мыслями.
- Так ведь вот что странно. Ладно, налоговая там и банк. Но бесплатно
ведь возить не будут. А я за три года директорства ни одной транспортной
компании ничегошеньки не перевела и наличку за транспорт не отдавала.
Так по мелочам, все внутри Москвы и области.
Я сидел, глядя на нее глазами идиота, и ничего не понимал.
- Как же так? Кровь есть, за нее платят из-за рубежа и никуда не ве-
зут?
- Везут, везут, - вздохнула она, - а вот куда и как? Сколько думала,
никак не могу понять.
- Но ты же сказала, что в Россию.
- Ну сказала. Слышала что-то про Волгоград, и не раз. А почему Вол-
гоград и как везут, не знаю я.
Все, больше у меня к ней вопросов не было. Я узнал почти все, а те
два вопроса, из-за которых погиб Костя, так и остались нерешенными. Вот
так.
- Вы уже закончили допрос, гражданин начальник? - превратившись в
прежнюю, легкомысленную девицу, спросила Анжела.
- Закончили. - Я достал из дипломата деньги и протянул ей. - Неужели
тебе так мало платили, что пятьдесят тысяч для тебя большие деньги?
- А я - игрок. Это моя страсть. И с мужчинами, и в карты, - она томно
положила подбородок на кисти рук, упершись локтями в стол.
- Где же ты столько проиграла?
- Где-где? У Евдокимова с его компанией. Меня же из дома его кладби-
щенского не выпускали, кроме как под присмотром, а им всем по тысяче
лет, если не больше. Они самого дьявола в карты обуют. Хорошо устрои-
лись. Одной рукой платят, другой выигрывают. Ух! Собаки страшные!
Я рассмеялся над ее злостью.
- Ну вот, подъемные у тебя теперь есть. А мне пора.
- Что, вот так и уйдешь?
- Надо! Прощай. - Я встал и пошел, но потом вернулся. - Забыл. Ты мне
адресочек и телефон Кольского не дашь?
Она нагло посмотрела мне в глаза и промурлыкала:
- Я не привыкла, чтобы мужчина мне отказывал. Ставлю адрес Кольского
против часа твоего времени.
- Что, просто поговорить с тобой еще один час? - съехидничал я.
- Нет, переспать со мной, - поставила она все точки над "i".
- А десять тысяч тебя не устроят?
Я видел, что в ней борются два желания: дать мне по голове бутылкой
или взять деньги. Победила ничья.
- Ладно, пиши.
Я вытащил из дипломата ручку и на салфетке записал все, что она мне
диктовала, после чего мы расстались.
А через пятнадцать минут я уже звонил в дверь Василисы.
Встреча была теплой, будто люди, прожившие вместе не меньше двадцати
лет, по воле судьбы были отторгнуты друг от друга, но потом все же вос-
соединились. Мы целовались! Я впитывал аромат ее свежих губ и забыл на
несколько минут обо всех своих приключениях.
Отстранив ее от себя, глядя в тревожные и одновременно сияющие глаза,
я сказал вместо "здравствуй":
- Выходи за меня замуж.
Она вывинтилась из моих рук и засмеялась:
- Прямо сейчас?
- Нет, прямо сейчас я хочу спать, потому что безумно устал. И даже не
в состоянии рассказывать что-нибудь.
- Так ты предлагаешь мне стать женой эгоиста? - в глазах возникло
что-то вроде лазерного луча, плавящего лед.
Я смирился.
- Хорошо, я рассказываю тебе о своих похождениях, а ты выходишь за
меня замуж.
- Чудная сделка. Главное, равноценная.
- Да или нет?
- Ты невыносим. - Она подошла ко мне и уже другим тоном сказала: -
Леша, пожалуйста, давай не будем спешить. Мне нужно время.
Что ж похоже, я отставал от Ветра. У них с Луной уже нарождался ребе-
нок, но ведь, в конце концов, и у меня папа не Император. Это я знал на-
верняка. Родители мои, живые и, слава Богу, достаточно здоровые, сидели
на даче под Клином и сажали в грядки всяческую рассаду, не зная, что сын
их единственный попал в такой переплет, какой не снился ни одному фан-
тасту или мистику.
Несмотря на щелчок, доставшийся моему носу от женщины моей мечты, я
битых два часа рассказывал ей о том, где я был, кого убил и что делал.
По окончании изложения у нее возник только один вопрос:
- Так во сколько вы приехали с Анжелой в ресторан?
Я задумался, пытаясь понять, что именно ее интересует. Что ж, до меня
довольно быстро дошло. Я подошел к Василисе, сел рядом на подлокотник
кресла и сказал:
- Радость моя, я уже не мальчик-с-пальчик и выбор свой сделал. Не
стоит беспокоиться из-за моей верности. Я уже со вчерашнего вечера,
черт, с сегодняшнего утра, не мог бы тебе изменить.
- Так с какого же момента? - рассмеялась она.
- Никогда! - ответил я, вытащил ее из кресла и понес в спальню.
Удивительно, но после такого дня я оказался вполне достоин внимания
своей дамы. А потом, конечно, уснул и, надо сказать, очень крепко. === ===

12.
- Это поддельные документы! - раздался голос из второго ряда.
Глава Совета - Солнечный Луч - тяжело посмотрел на говорившего. Опять
неугомонный Юркий Лис, всегда ищущий правду и находящий вместо нее проб-
лемы. Ладно бы молодой был. Те, понятно, - самоутверждение там всякое и
в каждой бочке затычка. А этому ведь седьмой десяток, а все не сидится
на месте.
- Это легко проверить, - вздохнул Солнечный Луч, ведь он и сам уже
был немолод. - Введите первого свидетеля.
Во двор Совета, где вдоль стен в три ряда стояли скамьи, робко вошел
один из жрецов низшего сословия. Остановившись посреди двора, не имевше-
го даже навеса от солнца, он, как бы заранее извиняясь за потраченное на
его персону время, смущенно улыбнулся.
- Назовите свое имя, - раздался голос человека, занимающего место по
правую руку от Главы Совета.
- Меня... извините... - запинаясь, заговорил свидетель, - я - Горный
Орел.
Солнечный Луч, ожидавший соответствующей реакции Совета на это имя,
оглядел смеющиеся лица и поднял правую руку, успокаивая собрание. Но ви-
нить в этой вспышке веселья своих коллег он бы не стал: тщедушный, ма-
ленький человек никак не походил на могучую птицу, внушающую уважение и
страх.
- В каком храме вы служите? - снова спросил Белый Волк.
- В храме? В каком? А-а, в Храме Вечного Очищения.
- Где?
- В... в Гали, - свидетель никак не мог взять себя в руки.
- Успокойтесь, - сказал Солнечный Луч, - вам совершенно ничего не уг-
рожает. Просто говорите все как есть.
- Да-да, я говорю.
Глава Совета неторопливо повернулся и кивнул своему Старшему Помощни-
ку. Тот продолжил:
- Вспомните, в сороковом году до Потопа, в день сто двадцать восьмой,
вы регистрировали новорожденных?
Жрец замялся, лицо его от напряжения покраснело. Солнечному Лучу ка-
залось, будто он слышит скрип мозгов в его голове. Наконец, тот ответил.
- Вы, наверно, вы имеете в виду сына Императора?
По двору Совета пронесся вздох.
- Откуда вы знаете, что к вам приходил именно Император?
Глаза жреца немного прояснились, и он с гордостью сказал:
- Его Венценосность, да пребудет его душа в родстве с Отцом Мира, не
скрывал своего имени. А я немало времени провел в телепатических сеан-
сах, где Император часто появлялся в новостях. Я сразу узнал его! - поч-
ти выкрикнул свидетель.
Солнечный Луч улыбнулся. Все это было хорошо.
- Император был один?
- Один? Нет, как же один, он не мог быть один. Не положено, знаете
ли. Он был с женщиной и с ребенком.
- Как звали женщину?
- Женщину? Я... - жрец снова замялся. - Быстрая... Быстрая Лань?
Нет-нет, не Быстрая Лань. - На его лбу выступили капельки пота. - Быст-
рая Газель! Да, кажется, Бы... нет. Может быть, Легкая Газель? Я не пом-
ню, - выдохнул он, едва не заплакав.
- Я не понимаю! - произнес человек, сидевший по левую руку от Главы
Совета. - Свидетель утверждает, что к нему пришел Император с женщиной и
ребенком, насколько, я понимаю регистрировать этого самого ребенка в
метрических книгах. Нормальный человек на месте свидетеля помнил бы каж-
дую деталь, каждый нюанс этого великого момента своей жизни! Поставьте
каждый себя на его место. К вам приходит сам Император и просит об услу-
ге. Как это можно забыть? Что же мы слышим: свидетель не помнит, как
звали мать сына Императора. Можно ли ему верить?
- Свидетель подкуплен! - снова выкрикнул Юркий Лис.
- Юркий Лис, уймитесь, - выговорил Солнечный Луч, - или вас отстранят
от слушаний по этому делу.
Непоседа обиженно замолчал.
- Так что вы скажете нам по этому поводу, свидетель? - спросил Белый
Волк.
- Меня никто не подкупал, - торопливо начал оправдываться тот.
- О подкупе вас пока никто не спрашивал. Ответьте, почему вы не пом-
ните имени женщины?
Теперь на Горного Орла было грустно смотреть. Его крылья совсем об-
висли, как у мокрой курицы, и он, к тому же, побелел. Недоуменно качнув
головой, он вызвал следующий вопрос Старшего Помощника:
- Опишите нам ее внешность хотя бы.
- Это была очень красивая женщина, - заторопился жрец, стремясь оп-
равдать свою забывчивость. - Она точно была придворной дамой и носила
богатые одежды. У нее были черные волосы, выбивавшиеся из-под капюшона,
тонкие черты лица и, о, Ангелы, я вспомнил, - почти закричал жрец и его
лицо изобразило невероятное облегчение, - ее звали Ветреная Газель!
Да-да, Ветреная Газель! Как я сразу не вспомнил? Ведь и сына назвали Ве-
тер. Ну да, Ветер Небес!
По двору снова пронесся шорох.
- У меня последний вопрос, - произнес Белый Волк, - вы лично проводи-
ли регистрацию? И соответствовала ли она обрядовым нормам?
- Сам, конечно, сам! Я никому не доверяю свою работу. И я проделал
все необходимое: провел ребенка через все процедуры и занес генетический
код души в Общий Массив Земли.
В этот момент к человеку, сидевшему по левую руку от Главы Совета,
подошел служитель и подал бумаги. Солнечный Луч скосил глаза. Похоже,
это главное, чего ждали.
Первого свидетеля отпустили, и Старший помощник вызвал второго, одна-
ко слева от Главы Совета раздалось:
- Постойте. Возможно, свидетели больше не понадобятся.
Во дворе повисла напряженная тишина.
- Мы, сторожевые жрецы Цеха Реинкарнации, провели поиск в Общем Мас-
сиве Земли и обнаружили в нем душу под кодовым номером сто двадцать во-
семь миллиардов сто сорок восемь, в связи с чем и сообщаем, что эта душа
соответствует генетическому синтезу двухмерных тел Последнего Императора
Легенды по мужской линии и Ветреной Газели по женской линии. В настоящее
время душа находится в состоянии сильнейшей деформации, но патологии в
этом не имеет. Родственные связи....
- Довольно, - остановил чтеца Солнечный Луч, - все ясно.
Над Советом повисла тишина. Каждый обдумывал сложившееся положение, и
Глава Совета никого не торопил. Это был великий день. Сам Отец Мира пос-
лал им эту надежду в лице Ветра Небес, оказавшегося отпрыском Императо-
ра. Гражданские беспорядки к этому времени достигли апогея. Страна нахо-
дилась перед чертой гражданской войны. Из отдаленных уголков государства
постоянно приходили сообщения о неповиновении отдельных городов. Коли-
чество жертв, приносимых во благо будущей цивилизации, снизилось втрое,
в душах людей поселилось недоверие к жрецам и к их расчетам относительно
Потопа. А Совет все не мог решить вопрос о светской власти. И вот теперь
появился шанс.
- Он ведь художник, а не Император, - не выдержал Юркий Лис.
- Можно подумать, ты когда-нибудь был Императором, - поддел его Ост-
рый Шип.
Раздался смех.
- Ой, как смешно, - состроил гримасу правдолюбец, но замолчал.
- То, что он не был Императором, - меньшая из бед, - заговорил Нето-
ропливый Поток, - есть вещи похуже. Он проник в хранилище крови и при-
коснулся к тайне. Он не посвящен в доктрину наших предков. И опасность в
том, что он не остановится в своем стремлении узнать, что скрывается за
тем покровом, который он приподнял. Это означает, что мы должны решить
этот вопрос, а потом уже говорить о возведении его на престол.
После этого размеренного выступления заговорили сразу несколько чело-
век:
- Он не может быть Императором...
- Его надо судить.
- Мы уже обсуждали это, и...
- У нас совсем мало времени...
Солнечный Луч поднял руку.
- Острый Глаз, говори.
Мужчина лет тридцати поднялся и сказал:
- Мое мнение таково: до Потопа осталось восемь лет, и не имеет значе-
ния, узнает еще один человек тайну крови или нет, тем более что всей
тайны не знает никто из нас. Зато Империя, готовая вот-вот взорваться и
уничтожить весь наш тысячелетний план и труд, получит то, чего ждет.
Снова повисла тишина, которую прервал Глава Совета:
- Да или нет?
- Да.
- Да.
- Да.
- Нет.
- Да.
Через несколько минут тот же Солнечный Луч произнес:
- Пригласите Ветра Небес.
Во двор медленной походкой больного человека вошел бывший Императорс-
кий художник. Его осунувшееся лицо было бледно и безразлично ко всему
окружающему. Он остановился в двух метрах от двери, в которую вошел, и
Глава Совета заметил, что его слегка качает.
- Да он же вот-вот умрет, - выкрикнул Юркий Лис.
Художник тяжело посмотрел на говорившего и сказал:
- Выйди!
На лице старого скандалиста появилась глупая, неуверенная улыбка. Он
глазами поискал поддержки у окружающих, но не найдя ее, обреченно вздох-
нул и просочился через первый ряд вперед. Стараясь теперь выглядеть уве-
ренным перед десятками глаз, он развязно спросил Ветра:
- Ну?
- Защищайся, - сказал тот и через мгновенье выплеснул: - САННА-
ВАЛХХХХХХХ!!!
На том месте, где стоял Лис, образовался вихрь, швырнувший его тело в
свободный от скамеек кусок стены. Маленький торнадо тут же исчез, а
правдолюбец вскочил, отряхиваясь и сверкая глазами, с криком:
- Видите, видите? Что я вам говорил? Он не пощадит никого, он всегда
был баловнем и лез везде, куда не надо! Меня, старого человека, Высшего
Жреца, швырнуть как котенка. Вон отсюда! - кинулся он к Ветру с кулака-
ми. Тот стоял, не шевелясь, а когда Лис попытался приблизиться, то будто
наткнулся на стену. Резвый старик дернулся раз, другой, но стена не пус-
кала, и тогда все услышали, что от Ветра исходит густой, низкий гул:
- АУММММММММММ!
И давление этого нарастающего звука было столь велико, что кое-кто из
присутствующих подался назад.
Невидимая преграда исчезла вместе со звуком, и Юркий Лис упал к ногам
художника, который так и не пошевелился. Пришлось старику уползать на
свое место, в страхе оглядываясь.
Возникла пауза, разрядившаяся всеобщим многословием:
- Он Высший Жрец!
- Без обучения?
- Как это?
- Кто его учил?
- Невероятно!
Ветер Небес поднял руку и, когда все смолкло, заговорил:
- Вы убили моего отца и своего Императора. Вы убили мою мать в тот
день, когда я узнал о том, что она жива. Вы убили сына моего Учителя -
брата моей жены. Вы хотели убить и Учителя, и жену, и меня. Но я не ста-
ну отвечать вам смертью. Мертвых в прежнее тело не вернуть. Отныне дела
людей Империи для меня важнее наших с вами разногласий. Я объявляю себя
законным Императором Легенды. И если хоть один из вас с этой секунды за-
думает поднять руку против меня и моей семьи, он будет убит задолго до
того, как его план начнет созревать. Со своей стороны я обещаю, что вы -
хранители Общего Массива Земли - будете продолжать свою работу на преж-
них правах. Я прошу вас сегодня же избрать Главного Жреца. Думаю, что
лучшего кандидата, чем Солнечный Луч, вам не найти. Оставьте дрязги! До
Потопа остались считанные годы! У вас много дел! Да пребудет с нами Отец
мира!
Ветер поднял правую руку на уровень плеч и вышел.