Главная » 2023 » Июнь » 7 » Дом Харконненов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 331
10:38
Дом Харконненов. Б.Герберт, К. Андерсон. Дюна 331

***

* * *
Все последующие дни она по многу часов проводила с Лето, все время разговаривая с ним. Он ответил на спокойное ненавязчивое внимание, и медленно, постепенно состояние его начало улучшаться. На узкое красивое лицо вернулся румянец. Голос обрел звучность, и он понемногу начал отвечать Джессике, часто вступая с ней в беседу.

Но сердце его оставалось мертвым. Он знал о предательстве Кайлеи, об убийстве камеристки и о том, что женщина, которую он когда-то любил, выбросилась из окна. Но он не чувствовал злобы, не был охвачен жаждой мести. Нет, он испытывал только грусть и печаль. Искры жизни и страсти, казалось, навсегда покинули его глаза.

Но Джессика не сдавалась. Она не оставит своих усилий, она заставит Лето вернуться в мир.

Джессика поставила на балкон кормушку для птиц, и Лето часто смотрел на крапивников, воробьев и зябликов. Он даже давал имена некоторым пичугам, которые часто наведывались на балкон. Такая способность у человека, не принадлежавшего к Ордену Бене Гессерит, произвела впечатление на Джессику.

Однажды утром, по прошествии месяца после взрыва на клипере, герцог сказал Джессике:

— Я хочу видеть Виктора.

Голос его звучал буднично и тихо, но в нем чувствовалось скрытое волнение.

— Теперь я могу его увидеть. Прошу тебя, отведи меня к нему.

Взгляды их встретились. В пепельно-серых глазах Лето она увидела такое выражение, что поняла: никто на свете не сможет разубедить его.

Джессика коснулась его руки.

— Он… выглядит гораздо хуже, чем Ромбур. Ты не должен его видеть, Лето.

— Нет, Джессика, нет. Я должен это сделать.

* * *
Оказавшись в холодном подвале морга, Джессика удивилась тому, насколько безмятежно выглядит раздавленное взрывом тело мальчика. Видимо, это было так, потому что в том мире, где сейчас пребывал Виктор, ничто не могло больше причинить ему боль.

Лето открыл замок двери и задрожал, просунув руку в морозный туман. Герцог положил здоровую правую руку на изуродованную грудь сына. Он что-то говорил своему мертвому сыну, но делал это настолько тихо, что Джессика видела только, как шевелятся его губы.

Она явственно видела скорбь Лето. Никогда больше не сможет он играть с мальчиком, никогда не будут отец и сын проводить вместе время, никогда герцогу не выпадет больше шанс стать мальчику таким отцом, которого тот заслуживал.

Джессика положила руку на плечо Лето, чтобы успокоить его. Сердце ее бешено стучало, и ей пришлось применить методы Бене Гессерит, чтобы успокоиться самой. Но у нее ничего не получилось. Она слышала в отдаленных уголках своего сознания какое-то тихое бормотание и отдаленные возбужденные крики. Что это? Это не могло быть эхом Другой Памяти, поскольку Джессика не стала еще Преподобной Матерью. Но она чувствовала, что древние Сестры встревожены таким горем, которое своей глубиной превосходит обычное человеческое переживание. Что здесь происходит?

— Теперь не может быть сомнения, — произнес Лето отчужденно, словно в трансе. — Дом Атрейдесов проклят, проклят еще со времен Агамемнона.

Увлекая упиравшегося Лето из морга, Джессика изо всех сил старалась убедить его, что он ошибается. Она хотела напомнить герцогу, сколь много сумела совершить его семья, как уважают его во всей империи.

Но слова не шли с ее уст. Она знала Ромбура, Виктора и Кайлею. И не могла ничего противопоставить страхам Лето.

---

***

===

~ ~ ~
Мы всегда остаемся людьми и несем на своих плечах бремя человеческих страстей.

Герцог Лето Атрейдес

Крупные капли косого дождя барабанили по стеклу, громким эхом отдаваясь в голове Лето. Струи ливня смывали пыль с каменных стен, ветер свистел сквозь плохо пригнанные оконные рамы. Ненастье как нельзя лучше отвечало настроению герцога.

Лето был один в своих покоях. Кресло с высокой спинкой подавляло. Прикрыв веки, Лето продолжал видеть перед собой сына, его живое личико, любопытные глазки, темные волосы и брови, слышать его беззаботный смех. Слезы жгли глаза, когда герцог представлял себе маленький форменный китель и большие эполеты, которые были на малыше, когда он погиб.

Глаза постепенно привыкли к темноте, в углах комнаты появились какие-то смутные тени. Почему я не смог ничем помочь своему сыну?

Он опустил голову и тихо заговорил, словно обращаясь к призракам:

— Если бы я мог хоть что-то сделать для Виктора, то, не задумываясь, продал бы все достояние Дома Атрейдесов.

Горе было так велико, что могло помутить разум.

Раздался какой-то посторонний шум. Лето прислушался. Это был стук в дверь, и Лето знал, что это мог быть только Туфир Гават. Герцог медленно очнулся. Все его тело болело, не было ни сил, ни желания двигаться. Веки покраснели, глаза горели так, словно в них насыпали песок. В другое время он проявил бы максимум любезности, встречая своего Мастера Оружия… но только не сегодня и не в такую позднюю пору.

Гават открыл дверь.

— Мой герцог, — сказал он, пересекая комнату и вручая Лето серебристый цилиндр с постовым посланием. — Этот документ только что доставили из космопорта.

— Еще одно соболезнование? Мне кажется, что их прислали уже все Дома Ландсраада. — Лето не желал ничего видеть. — Я не верю, что получу доброе известие.

— На это трудно рассчитывать, мой герцог. — Тугая кожа Туфира Гавата, казалось, еще сильнее обтянула кости лица. — Это послание от Бене Тлейлакса.

С этими словами Гават вложил цилиндр в дрожащую руку Лето.

Нахмурившись, герцог вскрыл печать и пробежал глазами краткое письмо, соблазнявшее своей простотой и ужасавшее обещаниями. Он слышал о такой возможности, о деле, которое вызывало дрожь отвращения у любого человека с неизвращенной нравственностью. Если бы это могло быть правдой. До сих пор Лето отметал возможность общения с тлейлаксами, но сегодня эти порочные крошечные гномы сами сделали ему предложение.

— Туфир, они предлагают вырастить гхолу Виктора, вырастить из клеток его тела так, что он снова станет живым. Даже ментат не смог скрыть изумления.

— Милорд, вы не должны даже думать…

— Тлейлаксы умеют это делать, Туфир. Я смогу снова обрести своего сына.

— Но какой ценой? Они не назвали сумму? За этим что-то кроется, попомните мои слова, сэр. Эти мерзкие людишки разрушили Икс. Они угрожали вам убийством во время конфискационного суда. Они никогда не скрывали и не скрывают сейчас своей ненависти к Дому Атрейдесов.

Лето внимательно посмотрел на цилиндр.

— Они все еще думают, что это я стрелял по их кораблям в лайнере Гильдии. Но теперь, благодаря Бене Гессерит, мы знаем истинных виновников. Мы можем рассказать о Харконненах и их невидимой атаке на корабли тлейлаксов…

Ментат напрягся.

— Милорд, Бене Гессерит отказался представить нам доказательства, а без них тлейлаксы никогда нам не поверят.

Лето заговорил тихим голосом, в котором сквозили нотки отчаяния:

— Но у Виктора нет другого шанса. Ради него я буду вести переговоры с кем бы то ни было и не постою ни за какой ценой.

Лето так хотелось снова услышать голос мальчика, увидеть его улыбку, ощутить прикосновение маленькой ручки.

— Должен напомнить вам, что гхола может быть точной копией во всех отношениях, но новое дитя не будет обладать памятью Виктора. Это будет совершенно иная личность.

— Пусть так, но разве это не лучше, чем одни только зыбкие воспоминания и мертвое тело? На этот раз я дам ему свое имя и сделаю наследником.

Эта мысль наполнила Лето невыносимой скорбью. Вырастет ли гхола нормальным человеком или его всю жизнь будет преследовать сознание своего необычного и противоестественного происхождения? Что, если тлейлаксы, поднаторевшие в создании извращенных ментатов, внесут какие-то изменения в генетический код Виктора? Не станет ли это планом нападения на Дом Атрейдесов с помощью человека, которого герцог любит больше всех на свете?

Но Лето был готов рискнуть чем угодно, любым проклятием ради Виктора. Перед таким решением герцог был беспомощен. У него просто не было выбора.

Голос Гавата стал резким и напряженным:

— Милорд, как ваш ментат и ваш друг я советую вам воздержаться от скорых и необдуманных действий. Это ловушка. Вы должны понимать, что тлейлаксы хотят заманить вас в свою ядовитую сеть.

Пошатываясь от душевной боли. Лето подошел вплотную к старому мастеру убийств. Гават отступил, заметив огонь ярости и безудержного гнева в глазах герцога. Он не желал слушать никаких возражений.

— Туфир, я не могу доверить такую миссию никому, кроме тебя. — Он тяжело вздохнул, физически ощущая, как отчаяние разливается по жилам. — Вступи в контакт с тлейлаксами. Скажи им, что я желаю…

Лето был не в силах произнести то, что хотел сказать.

— Что я желаю изучить их условия. — От его жалкой улыбки у Туфира по спине пробежал холодок. — Подумай об этом, Гават. Я хочу, чтобы мой сын снова был со мной!

Старый воин положил свою жилистую руку на плечо Лето.

— Отдохните, мой герцог, и подумайте о тех последствиях, которые может иметь такое решение. Мы не имеем права подставлять открытое горло ножу Тлейлаксу. Подумайте о цене, которую придется платить. Что они потребуют от нас взамен? Я против. Эта идея невыполнима, нельзя даже думать о ней.

Лето был непоколебим. Он закричал:

— Я герцог Дома Атрейдесов, и только я решаю, что возможно, а что нет.

Муки помутили разум герцога, мешали ясно мыслить. Под глазами образовались темные круги.

— Мы говорим о моем сыне — моем мертвом сыне! — и я приказываю тебе делать то, что я велю. Посылай запрос на Тлейлаксу.

* * *
День возвращения Дункана Айдахо должен был стать днем большого торжества, но происшедшая с клипером катастрофа наложила отпечаток скорби на всю жизнь Каладана.

Выйдя из челнока, приземлившегося в муниципальном космопорту Кала, сильно изменившийся Дункан полной грудью вдохнул соленый воздух. Он огляделся. Глаза его горели радостным возбуждением. Во главе гвардейцев, встречавших его на посадочной площадке, он увидел Туфира Гавата в черной форме с медалями на груди и со знаками посольского достоинства. Какие формальности! Гавата сопровождали чиновники, одетые в красные мундиры. Процессия направлялась к залу вылета.

Гават, стоявший на возвышении причала, едва узнал вновь прибывшего. Юношеские кудри Айдахо превратились в густые жесткие волосы. Гладкая кожа стала грубой и загорелой. Мальчик превратился в мускулистого мужчину атлетического сложения, во всех движениях которого сквозили настороженность и уверенность в себе. Дункан гордо носил форму Гиназа: хаки и красную бандану. Шпага старого герцога очень шла ему. Потертые ножны были вычищены, а клинок остро заточен.

— Туфир Гават, ты совсем не изменился, старый ментат! — Дункан поспешил пожать руку великому воину.

— А ты очень изменился, мой юный Айдахо! Или мне следует называть тебя Оружейный Мастер Айдахо? Я же помню того уличного мальчишку, который отдал себя на милость старого герцога Пауля. Мне кажется, что с тех пор ты немного вырос.

— И, хочу надеяться, стал немного мудрее. Ментат сделал легкий поклон.

— Боюсь, что последние события заставят нас отложить торжественную встречу. Один из моих людей проводит тебя в замок. Лето будет рад видеть тебя именно сейчас. Сержант Витт, вы не будете так любезны проводить Дункана к герцогу?

С этими словами Туфир направился к челноку, который должен был доставить его на борт ожидавшего на орбите лайнера Гильдии. Гават понял, что Айдахо до сих пор ничего не знает о трагедии. Дункан никогда не видел сына герцога, хотя, конечно, знал о его существовании из писем, которые получал с Каладана.

Ментат добавил скорбным тоном:

— Сержант Витт все тебе объяснит.

Сержант, мужчина мощного сложения с каштановой козлиной бородкой, коротко, по-военному, кивнул Оружейному Мастеру.

— Боюсь, что это будет самая печальная из историй, какие мне приходилось рассказывать.

Не вдаваясь в дальнейшие подробности, Туфир, держа в руках пакет документов, которые Лето поручил передать тлейлаксам, взошел на борт орбитального челнока.

Проведя языком по деснам, Туфир ощутил небольшую болезненность в местах, куда были имплантированы капсулы с антибиотиками и противоядиями, предназначенными для впрыскивания в любую пищу и питье, которыми его будут угощать тлейлаксы. Ему приказали войти в сношения с тлейлаксами, и даже он, мастер убийств, не мог вообразить, какие яды или бактерии применят против него коварные гномы.

Гават, несмотря на строгие инструкции, полученные от Лето, не желал, чтобы тлейлаксы воспользовались своими преимуществами в той ситуации, в которую попал он по воле своего герцога. Туфир был против этой безрассудной акции, всячески отговаривал герцога от необдуманной затеи, но честь требовала безупречного исполнения приказа.

* * *
Сидя на узкой койке в тюремной камере главной башни замка, Суэйн Гойре вглядывался в темноту, вспоминая другие времена и другие места, где ему приходилось бывать за долгую службу. Теперь на нем была только тонкая арестантекая роба, и бывший капитан дрожал от холода и промозглой сырости.

Когда в его жизни наметился тот зловещий перекос? Когда все пошло не так? Он так старался стать лучше, он поклялся в верности герцогу, он так любил его сына…

Погрузившись в свои мысли, Суэйн машинально вертел в руках подкожный шприц, то и дело касаясь большим пальцем прохладной плазовой кнопки. Этот шприц принес в его камеру покрытый шрамами контрабандист Гурни Халлек, который предложил арестованному капитану легкий выход из положения. В любой момент Гойре мог ввести себе в вену смертельный яд. Если бы у него хватило на это смелости… или трусости.

Перед его мысленным взором проходили прошлые года, таявшие в памяти, словно расплавленные лучом лазерного ружья. Гойре рос в бедной семье, жившей на берегу Кальской бухты, и зарабатывал на пропитание своей матери и двум младшим сестрам, нанимаясь в рыбацкие артели. Отца своего он не помнил. В возрасте тринадцати лет Суэйн стал помощником повара в герцогском замке. Мальчик чистил плиту и мыл кладовые, пылесосил полы обеденного зала, соскребал жир со стенок котлов. Шеф был строг, но справедлив, хорошо относился к своему поваренку и всячески его опекал.

Когда Гойре исполнилось шестнадцать лет, он поступил в училище герцогской гвардии. Было это в год смерти старого герцога. Окончив училище, Гойре стал служить, быстро продвигаясь по служебной лестнице. В конце концов он стал одним из самых доверенных людей герцога Лето. Они с Лето были ровесниками и полюбили одну и ту же женщину — Кайлею Верниус.

Кайлея же привела их обоих к катастрофе, погубив и собственную жизнь.

Во время расследования, которое вел Туфир Гават, Гойре не искал прощения и снисхождения. Не оправдываясь, он признался во всем, сообщив и о других преступлениях, которые только усугубили его вину. Он брал на себя все, надеясь либо пережить невыносимую боль, либо, в конечном итоге, умереть от нее. Из-за его глупости Кайлея смогла заполучить ключ от арсенала, откуда Кьяра похитила взрывчатку. Он сам никогда не замышлял убивать герцога, которого любил раньше и продолжал любить даже сейчас, сидя в тюрьме.

Потом появился Гурни Халлек, который, не проявляя и тени сочувствия, снабдил Суэйна ядом.

— Выбери единственный возможный для тебя путь — путь чести, — сказал Гурни и, прежде чем уйти, отдал ему шприц с ядом.

Гойре провел пальцем по холодной стали смертоносной иглы. Можно наколоть палец, и настанет конец загубленной жизни. Он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Горячие слезы стекали по щекам на губы, оставляя солоноватый привкус.

— Суэйн, подожди. — Под потолком зажглись ослепительно яркие продолговатые светильники. Открыв глаза, Гойре первым делом увидел острую иглу. Руки его дрожали. Капитан медленно обернулся на голос.

Защитное поле входа рассеялось, и в камеру вошел Лето в сопровождении Гурни Халлека. Вид у герцога был расстроенным. Гойре оцепенел, держа перед собой шприц. Одного вида Лето — все еще перевязанного и не оправившегося от ран, телесных и духовных — было достаточно для того, чтобы умереть от стыда и позора. Суэйн беспомощно сидел, готовый принять любое наказание, которое определит ему Лето.

Герцог сделал самую ужасную вещь: он вырвал шприц из рук Гойре.

— Суэйн Гойре, ты — самый жалкий из людей, — сказал Лето таким тихим голосом, словно его собственная душа была готова расстаться с телом. — Ты любил моего сына и присягал на верность мне, поклявшись защищать меня, и тем не менее именно ты способствовал смерти моего сына. Ты любил Кайлею и, таким образом, предал меня с моей же наложницей, хотя и клялся в любви ко мне. Теперь Кайлея мертва, и ты никогда не обретешь моего прежнего доверия.

— Я и не заслуживаю его. — Гойре смело посмотрел прямо в глаза Лето, уже ощущая в душе нечеловеческий холод ада.

— Гурни хотел предать тебя смерти, но я не допущу этого. — Каждое слово причиняло Гойре физическую боль. — Суэйн Гойре, я приговариваю тебя к жизни. Ты будешь жить с тем, что ты совершил.

Пораженный капитан в течение бесконечных мгновений был не в состоянии произнести ни одного слова. Слезы снова потекли из его глаз.

— Нет, мой герцог, умоляю вас, только не это. Лето снова заговорил, а Гурни, не отрываясь, сверлил бывшего капитана звериным взглядом своих не обещавших ничего хорошего глаз.

— Суэйн, я не думаю, что ты еще раз предашь Дом Атрейдесов, но твоя жизнь в замке Каладана окончена. Я отправляю тебя в ссылку. Ты отправишься в нее ни с чем, неся с собой только твои преступления.

Зашипев от злости, Гурни перестал сдерживаться.

— Но, сир! Этот предатель не имеет права жить после всего, что он сделал! Разве это справедливо? Лето холодно взглянул на Халлека.

— Гурни, это справедливость в самом чистом смысле, и настанет день, когда мой народ поймет, что наказание жизнью — самое подходящее в этом случае наказание.

Окончательно сломленный Гойре бессильно прислонился спиной к холодной стене камеры. Подавив стон, он сделал глубокий вдох.

— Настанет день, милорд, когда вас назовут Лето Справедливым.

*** 

===

~ ~ ~
Ни один человек не может знать, что творится на сердце у другого. Все мы в душе немного лицедеи.

Учебник секретов Тлейлаксу

Живя под священным солнцем Талима, Бене Тлейлакс закрыл свой мир для чужестранцев, но для официальных представителей других планет существовала специальная зона, тщательно очищенная от всех священных для тлейлаксов предметов. Как только Туфир Гават отбудет на родину, продезинфицируют все, к чему он прикасался.

Главный город Бандалонга находился в пятидесяти километрах от космопорта, рядом с равниной, на которой не было видно никаких шоссейных или рельсовых дорог. Пока челнок пересекал дневное небо, Туфир внимательно осмотрел расстилавшиеся внизу поселки и города, решив, что в Бандалонге живут несколько миллионов человек. Но ему, как ментату и чужестранцу, вход в Бандалонг был заказан. Его поместят в специально предназначенном здании рядом с космопортом. Оттуда же он отправится назад, на Каладан.

Кроме Гавата, на судне была еще дюжина пассажиров, половина из них — тлейлаксы. Остальные прибыли сюда по делу: заказать продукты биологических производств, такие как новые глаза, здоровые органы, извращенные ментаты и даже гхола, такие же, как тот, за которым был послан к тлейлаксам Гават.

Как только Туфир шагнул на платформу причала, к нему торопливо подошел встречавший его человечек с серой кожей.

— Туфир Гават, ментат Атрейдесов? — Человечек обнажил в улыбке мелкие острые зубы. — Меня зовут Викк. Идемте со мной.

Не протянув руки и не ожидая ответа, Викк повернулся и быстро зашагал вниз по спиральной лестнице к подземному каналу, где они с Гаватом сели на борт рейсового катера. Вцепившись в перила, они встали на палубе, а судно с большой скоростью понеслось по мутной воде, оставляя за кормой большую волну.

Сойдя с катера, Туфир наклонился и, пригибая голову, прошел вслед за Викком в обшарпанный вестибюль одного из зданий, стоявших по периметру космопорта. В зале стояли три тлейлакса и о чем-то разговаривали. Не было видно ни одной женщины. По вестибюлю торопливо прошли несколько человек.

По грязному выщербленному полу со звоном проехал самоходный робот (иксианского производства?) и с лязгом остановился перед Викком. Тлейлакс снял с подноса продолговатый цилиндр и вручил его ментату.

— Это ключ от вашего номера. Вы должны все время оставаться в гостинице. — Гават заметил на ключе какие-то иероглифические знаки, значения которых он не знал, но номер был написан по-галахски.

— Через час вы встретитесь здесь с мастером. — Викк знаком указал на длинный проход, уставленный рядом столов. — Если вы не придете, то вас начнут разыскивать наши ищейки.

Гават с достоинством приосанился, выпятив грудь, украшенную многочисленными воинскими регалиями Атрейдесов.

— Я буду пунктуален.

В номере Туфир нашел покосившуюся кровать, застеленную несвежими простынями, и загаженный птицами подоконник. Ручным аппаратом Туфир Гават просканировал комнату в поисках подслушивающих устройств, но ничего не нашел. Правда, это могло значить, что устройства были либо очень маленькими, либо имели весьма хитроумную конструкцию.

Гават явился на встречу на десять минут раньше назначенного времени и решил заглянуть в ресторан, который оказался еще более отвратительным, чем его номер: запачканные скатерти, грязные стулья и покрытые жирными подтеками стаканы. В обеденном зале висел гул голосов. Гават не знал языка, на котором говорили окружающие. Все в этом месте было сделано так, чтобы внушать приезжим отвращение и побуждать их к скорейшему отъезду.

Что, впрочем, и собирался сделать Гават по окончании своей миссии.

Викк вышел из-за стойки и подвел Туфира к столу, расположенному возле широкого плазового окна. За столом уже сидел маленький человечек и ложкой хлебал наваристый суп. На человечке были надеты красная куртка, черные дутые штаны и сандалии. Человечек не потрудился даже вытереть суп, стекавший по его подбородку.

— Мастер Зааф, — сказал Викк и жестом указал на второй стул, — это Туфир Гават, представитель Атрейдесов. Прибыл рассмотреть наши предложения.

Прежде чем сесть, Гават стряхнул крошки со стула, слишком маленького для человека его комплекции. Пока он не позволял себе хоть чем-нибудь выказать своего отвращения.

— Специально для нашего чужестранного гостя мы приготовили чудесную похлебку из слинины, — сказал Зааф.

Немой раб-официант принес супницу и налил из нее похлебку в тарелку Гавата. Другой раб бросил на тарелки куски мяса с кровью и поставил тарелки перед Заафом и Гаватом. Никто не потрудился сказать, что это за мясо.

Всегда придававший особое значение вопросам безопасности, Туфир огляделся, но не нашел ни одного индикатора ядов. Ничего, достаточно будет и индивидуальных средств защиты.

— Я не особенно голоден, тем более что прибыл с довольно щекотливым поручением моего герцога.

Сильными маленькими руками мастер Зааф принялся резать мясо и набивать рот большими кусками. Жуя, он громко чавкал, чтобы сильнее задеть гостя.

Зааф вытер губы рукавом. Блестя черными глазами, он посмотрел на возвышавшегося над ним Гавата.

— Обычно мы едим во время таких переговоров. — Он взял тарелку Туфира и пододвинул ему свою. — Ешьте, ешьте!

Гават ножом отрезал маленький кусочек и положил его в рот. Заработал аппарат, имплантированный в слизистую оболочку десны. Туфир с трудом проглотил предложенную ему мерзость.

— Обмен блюдами — это старая традиция, — сказал Зааф, — так мы проверяем, нет ли в кушаньях яда. Сегодня вы, как гость, должны были настаивать на этой процедуре, а не я.

— Я учту это на будущее, — сказал Гават и приступил к своим обязанностям:

— Недавно мы получили от Тлейлаксу предложение изготовить гхола погибшего в страшной катастрофе сына моего герцога.

Гават достал из кармана сложенный документ и положил на стол, покрытый жиром и кровью.

— Герцог Атрейдес уполномочил меня узнать ваши условия.

Зааф мельком взглянул на бумагу, потом отложил ее и снова занялся стейком. Он насытился, запил еду мутноватой жидкостью из чашки, взял со стола документ и поднялся из-за стола.

— Теперь, когда мы удостоверились в вашем интересе, мы определим, какая цена будет, по нашему мнению, достаточной. Туфир Гават, оставайтесь в своем номере и ждите нашего ответа.

Человечек наклонился вперед, приблизив свое лицо к глазам Гавата, и тот увидел, что в зрачках тлейлакса бушует огонь ненависти к Атрейдесам.

— Наши услуги будут стоить очень недешево.

*** 

===

~ ~ ~
Будучи людьми, мы склонны предъявлять нашей вселенной бессодержательные требования, задавая ей бессмысленные вопросы. Мы слишком часто учиняем такой допрос, обладая опытом, ограниченным узкой областью, частично или даже полностью выпадающей из контекста, в котором эти вопросы ставятся.

Из наблюдений Дзенсунни

В редкие часы досуга доктор Веллингтон Юэх нежился на солнце, сидя во дворе своей виллы, но ум его не знал отдыха и покоя. Врач постоянно размышлял о нервных сетях и путях проведения импульсов. Над головой Юэха медленно проплывал искусственный спутник планеты Корона — гигантская космическая лаборатория, подвешенная на низкой орбите и дважды в день пересекавшая небосклон.

Сейчас, по прошествии восьми лет неустанных трудов, доктор Юэх почти забыл о неприятностях, связанных с установлением диагноза барону Владимиру Харконнену. За прошедшие годы доктор достиг столь многого, что научные исследования стали для него гораздо интереснее, чем лечение больных с их ординарными недугами.

Вложив гонорар, полученный от барона, в оборудование, доктор построил целый лабораторный городок вокруг своего нового поместья на Ришезе. Юэх далеко продвинулся в создании киборгов. Как только была решена проблема передачи импульса от нерва к электронным усилителям, работа пошла вперед невиданно быстрыми темпами. Рождались новая техника, новые технологии и — к полному восторгу Ришезов — новые коммерческие возможности.

Премьер-министр Эйн Калимар уже начал получать ощутимый доход от продажи продуктов киберорганической технологии, без зазрения совести сбывая изобретенные Юэхом бионические руки, ноги, стопы, уши и даже сенсорные глаза. Это был невиданный толчок, ожививший приходящую в упадок экономику Ришезов.

Благодарный премьер предоставил доктору в бессрочное пользование виллу и обширный участок земли на живописном полуострове Манья, не говоря уже о полном штате прислуги. Жена доктора, Ванна, была в полном восторге от имения, особенно от богатой библиотеки и бассейнов для медитации. Доктор же почти все время пропадал в своих лабораториях.

Сделав глоток ароматного цветочного чая, доктор вытер усы и стал с интересом наблюдать за золотисто-белым орнитоптером, произведшим посадку на обширный луг у самой кромки берега. Из орнитоптера вышел человек в украшенном галунами костюме и бодро, несмотря на достаточно почтенный возраст, зашагал по полого поднимающейся дорожке к вилле доктора Веллингтона Юэха. От золотых петлиц парадного мундира отражались яркие солнечные блики.

Врач встал с удобного шезлонга и низко поклонился.

— Чем я обязан такой чести, премьер Калимар? — Тоже не молодой Юэх был жилист и подтянут, длинные темные волосы собраны в хвост и скреплены на затылке серебряным кольцом.

Калимар уселся за стоявший рядом с шезлонгом стол. Прислушавшись к записанным на пленку голосам птиц, доносившимся из окрестных кустов, где были установлены динамики, премьер-министр жестом отослал слугу, принесшего поднос с напитками, и заговорил:

— Доктор Юэх, я хочу, чтобы вы подумали о деле, с которым обратился к нам герцог Атрейдес. Речь идет о серьезной травме, которую получил Ромбур Верниус.

Юэх задумчиво погладил свои длинные усы.

— Это очень тяжелый случай. Самый тяжелый. Мне рассказала о нем моя жена. Наложница принца Ромбура — Сестра Ордена Бене Гессерит, как и моя Ванна — прислала письмо. То, что она пишет, не внушает оптимизма.

— Да, это так, но, возможно, вы сумеете помочь принцу. — Глаза Калимара блеснули за стеклами очков. — Я уверен, что это принесет нам немалые деньги.

Юэх был не в восторге от предложения. Конечно, ему было скучновато на вилле, но он всегда помнил о работе, которую надо было во что бы то ни стало закончить. Врачу совершенно не нравилась перспектива перевозить лабораторию и ее оборудование на сырой Каладан. Но с другой стороны, он действительно скучал по живой работе, по реальному делу, помимо науки, которой он начал заниматься много лет назад.

Врач мысленно представил себе травмы Ромбура.

— Мне никогда не приходилось заниматься восстановлением столь сильно пораженного организма. — Он задумчиво провел тонким пальцем по пурпурно-красным губам. — Это впечатляющая задача, которая потребует массы времени, а может быть, даже моего постоянного пребывания на Каладане.

— Да, и герцог Лето за все заплатит. — Глаза Калимара за толстыми стеклами очков продолжали сиять. — Мы не можем упустить такую уникальную возможность.

* * *
Главный зал замка Каладана был слишком велик, так же как и герцогский трон, сидя на котором много лет, старый герцог Пауль правил своим народом. Лето был не в состоянии заполнить пустоту большого зала, как и пустоту в своем сердце. Однако на этот раз он покинул свои покои, а это был большой шаг вперед на пути к выздоровлению.

— Дункан Айдахо сообщил мне волнующую новость, Тессия. — Лето посмотрел в глаза коротко остриженной стройной женщине, которая стояла перед ним. — Ты договорилась с доктором Сук о его приезде сюда? Я имею в виду специалиста по киборгам.

Одетая в бархатную накидку Тессия переступила с ноги на ногу и кивнула. Она не отвела взгляд своих карих глаз, выказывая свою стальную волю и решимость идти до конца, чтобы спасти Ромбура.

— Вы велели мне искать любой способ помочь ему. Именно так я и поступила. Это единственный шанс для Ромбура. — Лицо Тессии вспыхнуло. — Вы откажете ему в этом?

Стоявший рядом с Лето и одетый в черно-красный мундир гвардии Дома Атрейдесов новый оружейный мастер, Дункан Айдахо, нахмурился.

— Вы говорили от лица герцога и давали обещания, не обсудив дела с самим герцогом? Вы всего лишь наложница…

— Мой герцог дал мне разрешение делать все необходимое. — Тессия обернулась к Лето. — Вы предпочитаете, чтобы Ромбур оставался в том состоянии, в каком он находится сейчас? Или вы предпочитаете обратиться к тлейлаксам за искусственно выращенными органами? Мой принц скорее предпочел бы умереть, чем принять эти дары. Новые работы доктора Юэха с киборгами дают нам шанс.

Хотя Дункан продолжал хмуриться, Лето кивком головы согласился с Тессией. Правда, он содрогнулся при мысли о том, как много частей организма его друга подлежит протезированию.

— Когда приедет доктор Сук?

— Через месяц. Ромбур продержится это время на системе жизнеобеспечения. Доктору Юэху требуется время для изготовления частей, которых лишился Ромбур.

Лето вздохнул. Отец много раз учил его, что вождь должен всегда контролировать ситуацию или по крайней мере делать вид, что контролирует. Тессия проявила амбициозность, самостоятельно ведя переговоры от имени герцога, и Дункан Айдахо совершенно прав в своем недовольстве. Но с другой стороны, никто никогда не сомневался, что Лето пожертвует последним соляри в герцогской казне ради Ромбура.

Тессия гордо выпрямилась и расправила плечи. Глаза ее горели истинной любовью. Дункан, однако, продолжал настаивать на своем:

— Вы должны помнить и о возможных политических сложностях, сир. Верниусы и Ришезы были конкурентами и соперниками на протяжении многих поколений. Нет ли за их согласием помочь заговора?

— Моя мать — урожденная Ришез, — заметил Лето, — значит, и я происхожу от них по материнской линии. Граф Ильбан Ришез, номинальный правитель, не осмелится выступить против моего Дома.

Дункан в задумчивости сморщил лоб.

— Киборги — это сложные живые формы, предусматривающие создание интерфейса между организмом и машиной.

Тессия не собиралась уступать. Лицо ее оставалось каменным, когда она возразила Айдахо:

— Поскольку ни одна из частей не заменяет мыслящего разума, нам нечего бояться.

— Основания для страха есть всегда, — ответил Дункан, вспомнив неожиданное нападение грумманцев на Школу Гиназа. Грубоватый и суровый, он был сейчас очень похож на Туфира Гавата, который до сих пор не вернулся со своих переговоров с тлейлаксами. — Фанатики не мыслят рационально.

Лето еще не вполне оправился от своих собственных ран. Подавив тяжкий вздох, он жестом остановил молодого оружейного мастера.

— Достаточно, Дункан, довольно, Тессия. Конечно, мы заплатим. Если есть хоть малейший шанс спасти Ромбура, то мы должны им воспользоваться.

* * *
На дворе стоял хмурый полдень. Лето сидел в кабинете и занимался экономическим положением Каладана. Каковы бы ни были их личные отношения с Кайлеей, теперь Лето понимал, сколько черной управленческой работы она выполняла. Но делать было нечего, приходилось вникать в скучные столбцы цифр.

В кабинет вошел только что прибывший из космопорта Туфир Гават. Сохраняя на лице озабоченное выражение, ментат поставил на стол цилиндр с посланием и отступил на шаг, словно испытывая физическое отвращение к предмету, который он привез.

— Ответ тлейлаксов, сир. Здесь их условия.

Лето взял со стола цилиндр, пытливо посмотрел на Гавата, стараясь уловить хотя бы малейший намек, и, внезапно все поняв, вскрыл цилиндр. Гибкий, словно сделанный из человеческой кожи, маленький свиток коричневой бумаги выпал на ладонь Лето. Взгляд герцога заскользил по строчкам, пульс участился.

«Атрейдесу: После вашего неспровоцированного нападения на наши транспортные корабли и хитроумного ухода от ответственности за этот недружественный акт Бене Тлейлакс долго ждал такого случая, какой ныне вы ему представили».

От дальнейшего чтения ладони Лето покрылись липким потом. Герцог помнил, что Гават с самого начала был против того, чтобы предоставить тлейлаксам информацию об истинном виновнике инцидента на лайнере Гильдии. Если об этой опасной технологии узнает много людей, то нетрудно предвидеть результат. Технология может попасть в недобросовестные руки. В настоящее время положение представляется относительно безопасным, поскольку Орден Бене Гессерит не имеет собственных милитаристских устремлений.

И еще одно было совершенно ясно: тлейлаксы не поверят Лето, если он не представит доказательств.

«Мы можем вернуть вам сына, но за это придется платить. Мы хотим, чтобы вы заплатили не деньгами, не пряностью или какими бы то ни было мирскими ценностями. Нет, мы требуем выдачи принца Ромбура Верниуса, последнего живого представителя династии Верниусов и последнего претендента на власть в Ксуттухе».

— Нет, — едва слышно прошептал Лето. Гават стоял рядом, неподвижно, как изваяние, и мрачно взирал на герцога.

Лето продолжил чтение.

«Мы даем гарантию и уверяем вас, что Ромбуру не будет причинен никакой физический ущерб, но вы должны сделать выбор. Только таким путем вы сможете вернуть к жизни своего сына».

Когда Лето закончил читать письмо, Гават вскипел от гнева.

— Мы должны были этого ждать. Я должен был предсказать такой оборот дела.

Лето разгладил листок на столе и тихо сказал:

— Оставь меня, Гават. Я сам должен все обдумать.

— Обдумать это? — Туфир в изумлении уставился на герцога. — Мой герцог, не хотите же вы в самом деле связать себя…

Увидев, как вспыхнул яростью взор Лето, Гават замолчал. Коротко поклонившись, ментат вышел из кабинета.

Лето смотрел на жуткие условия тлейлаксов, снова и снова перечитывая текст на пергаменте, до тех пор пока у него не начали гореть глаза. В течение многих поколений Атрейдесы были оплотом чести, истины и цельности. Лето чувствовал, что обязан сохранить верность дружбе с изгнанным принцем.

Но Виктор… Виктор…

Может быть, Ромбуру лучше умереть? Умереть, чем стать киборгом, то есть наполовину машиной. Когда Лето подумал об этом, то ощутил в душе мертвящую тяжесть. Не осудит ли его история за то, что он продаст своего друга его заклятым врагам? Не станет ли он Лето Вероломным, вместо того чтобы стать Лето Справедливым? Это была неразрешимая головоломка.

Сейчас Лето ощутил бесконечное, невыносимое одиночество властителя.

В святая святых своей души, в самой ее глубине, куда мог заглянуть только он сам, было видно, что герцог Лето Атрейдес колеблется.

Что важнее: мой самый близкий друг или мой родной сын?

*** 

===

~ ~ ~
«Я» есть лишь ничтожная частица сознания, плавающего по поверхности темного океана погруженного во мрак подсознательного. Мы — загадка для самих себя.

«Руководство ментата»

Джессика лежала рядом с Лето на своей широкой кровати, стараясь успокоить его ночные страхи. На груди и ногах герцога оставались множественные рубцы, потребовавшие применения дополнительной искусственной кожи. Телесные раны заживали, чего нельзя было сказать о душевных муках, терзавших его сердце, особенно же сильна была беспощадная необходимость принять ужасное решение.

Друг или сын?

Джессика была уверена, что ежедневное общение с гхола Виктора только усугубит состояние психики Лето, но не решалась сказать ему об этом. Надо было найти верные слова и дождаться подходящего момента.

— Дункан разочаровался во мне, — сказал Лето и отодвинулся от Джессики, чтобы заглянуть в ее ясные зеленые глаза. — Туфир тоже, да, наверное, и Гурни. Все недовольны моим решением.

— Они ваши советники, милорд, — осторожно промолвила Джессика. — Давать вам советы — их обязанность.

— В такой ситуации я велел бы им держать свое мнение при себе. Принять решение — это мое и только мое дело, Джессика, но как мне поступить? — Лицо герцога потемнело от гнева, глаза заволокло туманом. — У меня нет иного выбора, и только тлейлаксы способны оживить моего сына. Мне… мне так недостает Виктора.

Глаза Лето молили о понимании и поддержке.

— Как я могу выбрать? Как я могу сказать «нет»? Тлейлаксы вернут мне Виктора.

— Ценой жизни Ромбура… и, вероятно, ценой твоей души, — ответила Джессика. — Вы пожертвуете другом ради ложной надежды. Боюсь, что это будет вашим падением. Не делайте этого, Лето.

— Ромбур должен был погибнуть в катастрофе.

— Возможно. Но это в руках Бога, а не в ваших. Он все еще жив. Несмотря ни на что, он все еще хочет жить.

Лето покачал головой.

— Ромбур никогда не оправится от своих травм. Никогда.

— Доктор Юэх может дать ему шанс.

Лето вспыхнул и резко возразил:

— А что, если роботы не будут действовать? Что, если Ромбур не желает этого? Может быть, он хочет умереть.

— Если вы отдадите его тлейлаксам, они не дадут ему легкой смерти. — Она помолчала и мягко продолжила:

— Может быть, вам следует снова навестить его. Посмотрите на своего друга, прислушайтесь к советам своего сердца. Посмотрите в глаза Тессии, поговорите с Дунканом и Туфиром.

— Мне нет нужды исповедоваться перед ними. Я — герцог Лето Атрейдес.

— Да, это так. Но вы, кроме того, еще и человек. Джессике стоило большого труда сдержать эмоции. Она погладила Лето по темным волосам.

— Лето, я знаю, что тобой движет любовь и только она одна, но иногда любовь может завести человека на ложный путь. Любовь делает нас слепыми, и мы перестаем различать истину. Ты на ложном пути, мой герцог, и в глубине души сам это понимаешь.

Лето отвернулся, но Джессика не сдавалась:

— Нельзя любить мертвых больше, чем живых.

   Читать   дальше   ...   

***

***

***

***

***

***

***

***

***

***

Источник : https://4italka.su/fantastika/epicheskaya_fantastika/22669/fulltext.htm  

***

***

Словарь Батлерианского джихада

 Дюна - ПРИЛОЖЕНИЯ

Дюна - ГЛОССАРИЙ

Аудиокниги. Дюна

Книги «Дюны».   

 ПРИЛОЖЕНИЕ - Крестовый поход... 

ПОСЛЕСЛОВИЕДом Атрейдесов. 

***

***

---

---

ПОДЕЛИТЬСЯ

---

 

Яндекс.Метрика

---

---

---

***

---

Фотоистория в папках № 1

 002 ВРЕМЕНА ГОДА

 003 Шахматы

 004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

 005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года 

010 ТУРИЗМ

011 ПОХОДЫ

012 Точки на карте

014 ВЕЛОТУРИЗМ

015 НА ЯХТЕ

017 На ЯСЕНСКОЙ косе

018 ГОРНЫЕ походы

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

***

---

О книге -

На празднике

Поэт  Зайцев

Художник Тилькиев

Солдатская песнь 

Шахматы в...

Обучение

Планета Земля...

Разные разности

Новости

Из свежих новостей

Аудиокниги

Новость 2

Семашхо

***

***

Прикрепления: Картинка 1
Просмотров: 218 | Добавил: iwanserencky | Теги: литература, писатели, проза, миры иные, книги, ПОСЛЕСЛОВИЕ, фантастика, Брайан Герберт, люди, Хроники, Вселенная, чужая планета, Кевин Андерсон, книга, из интернета, ГЛОССАРИЙ, слово, Дом Харконненов, Хроники Дюны, будущее, текст, Будущее Человечества | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: