За последним 154 - 16 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Январь » 16 » За последним 154

13:22

За последним 154

---

===

***

===

Глава 21

— Его высокопреосвященство вас ожидает, — поклонился мне слуга. — Позвольте вас проводить.
Посещать кардинала Скорцезе я не хотел и не собирался, но после встречи с архиепископом Трирским стало ясно, что ехать к нему всё-таки придётся. Если уж меня каким-то боком втягивают в европейскую политику, то надо хотя бы примерно понимать, что и почему происходит. Просветить меня мог только Скорцезе — точнее сказать, из тех, кто действительно что-то знал, он был единственным, к кому я мог обратиться. Оставалось всего лишь каким-то образом добиться, чтобы он захотел меня просвещать — по склонности наводить тень на плетень европейцы ни в чём нашим не уступали.
Ленка ехать со мной не пожелала — если с женщинами Бернара она общалась с удовольствием, то к кардиналу она относилась очень настороженно. Да и вообще чужды ей беседы, полные туманных намёков, не тот характер. Мне такие разговоры тоже не по душе, но мне-то деваться некуда. Так что она полетела на «Бодрой чайке» домой, с остановкой в Раппине, ну а я поехал на машине в уже знакомое мне имение кардинала недалеко от Падуна[19]. Поехал без лишней рекламы — все видели, как мы с женой выехали в воздушный порт, но никто не заметил, как я, поцеловав её на прощанье у подъёмника причальной мачты, сел в непримечательный самобег с затемнёнными стёклами.

[ 19 — В нашем мире этот город сейчас называется Баденом.]

Сейчас, двигаясь вслед за слугой по лесной тропинке к охотничьему домику, я мучительно пытался составить план, как выжать из кардинала максимум информации, при этом не дав ему понять, насколько мало мне известно. Ничего подходящего в голову не приходило — возможно, я бы и смог что-нибудь придумать, будь у меня немного больше информации, но сложно составить хоть какой-то план, когда не знаешь совершенно ничего. С другой стороны — а к чему эти сложности? Что я теряю, просто спросив? Я человек посторонний, к тому же иностранец — вряд ли кардинал ожидает от меня особой информированности.
Как и в прошлый раз, кардинал уже был там, и точно так же сидел в кресле с бокалом вина в руке. Я немедленно поклонился:
— Ваше высокопреосвященство, благодарю вас за то, что нашли время меня принять.
— Бросьте, барон, — лениво махнул рукой Скорцезе, — я понимаю, что вы не стали бы беспокоить меня без причины, так что оставьте лишние формальности. Мы с вами, в конце концов, партнёры, не так ли?
— Именно так, ваше высокопреосвященство, — подтвердил я, усаживаясь в кресло напротив. — И раз уж мы заговорили о партнёрстве, то хочу вас проинформировать, что в компании сейчас проводится первая ревизия, и отчёты буду разосланы акционерам сразу по её окончании.
— Почему так рано? — удивился кардинал. — Вы заподозрили что-то неладное?
— Ничего не заподозрил, ваше высокопреосвященство, более того, уверен, что с финансами всё там в полном порядке. Дело совсем в другом — прошли первые поставки, выработались какие-то рабочие процедуры, и сейчас надо убедиться, что всё организовалось наилучшим образом. Если нужно будет что-то исправить, то лучше делать это сразу, пока сотрудники не привыкли делать это неправильно.
— О, это разумный подход, — поощрительно кивнул он.
— Впоследствии плановые ревизии будут происходить ежегодно, и вы, разумеется, будете получать полные отчёты. Как совладелец компании, вы также можете в любое время прислать своих ревизоров.
— Очень хорошо, — с одобрением сказал кардинал. — Впрочем, я всецело вам доверяю, барон. Признаюсь, что вначале я с некоторым недоверием отнёсся к вашим обещаниям, но, как оказалось, был неправ. Первые результаты меня приятно поразили, и уже понятно, что дальше дела пойдут не хуже.
Я молча склонил голову.
— А кстати, — вдруг вспомнил он, — как называется наша компания?
— «Заря востока[20]», ваше высокопреосвященство.

[ 20 — «Заря востока» — республиканская газета Грузинской ССР, которой Сергей Есенин посвятил одноимённое ироническое стихотворение.]

— «Заря востока»? — с удивлением переспросил Скорцезе. — Забавное название. Почему именно оно?
Конечно, забавное. А уж мне-то как смешно, жаль только никто в этом мире юмора не поймёт.
— «Закат запада» мог бы вызвать нежелательные ассоциации, ваше высокопреосвященство, — пожал я плечами.
— Хм, наверное, — озадаченно сказал Скорцезе. — Ладно, оставим это. Знаете, барон, давно хочу вас спросить, и пожалуй, спрошу прямо: вы имели какие-то дела с посланником Господа?
— Не знаю, ваше высокопреосвященство. Сказать по правде, очень в этом сомневаюсь.
— Поясните, пожалуйста, — нахмурился кардинал.
— Я имел дело с кем-то, кто представился, как посланник Господа. Вполне вероятно, что это существо действительно является слугой, но вот насчёт того, что он посланник, я очень сомневаюсь. Я не верю, что я сильно интересую Иисуса Христа. Мне кажется более вероятным, что я вообще его не интересую.
— То есть вы считаете, что это был слуга Господа нашего, который действовал в своих интересах, а не в интересах Его? Вы полагаете такое возможным?
— Не вижу в этом ничего невозможного, — пожал я плечами. — К примеру, церковь служит Господу, но при этом у неё есть масса своих интересов, непосредственно с Ним не связанных. До тех пор, пока эти интересы не входят в противоречие с Его интересами — почему нет?
— Верно, барон, — кивнул Скорцезе, — вот и я заподозрил что-то в этом роде. Вряд ли Господь находится в столь отчаянном положении, что ему непременно понадобился какой-то язычник.
В этот момент до меня окончательно дошло, какую глупость я сделал. Почему мне казалось, что слово этого слуги будет для церковников весомым? Это могло бы сработать с невежественными крестьянами, но церковные иерархи ничего не принимают на веру, и такая рекомендация скорее их насторожит. Получилось, что меня изящно надули — в обмен на моё обещание даже не то что не дали ничего, а наоборот, больше навредили. Впрочем, винить других в собственной глупости — это последнее дело. Я же сам этого потребовал, а слуга просто согласился.
— А если не секрет, барон — вы обещали ему что-то? — полюбопытствовал кардинал.
Вообще-то, это секрет, но что уж теперь.
— Некое обещание с моей стороны действительно было, — неохотно признал я. — Впрочем, довольно необременительное.
— Ну, насколько оно необременительное, вы выясните потом, — усмехнулся Скорцезе. — Однако вас извиняет молодость, да и полагаю, что вы вряд ли пообещали что-то действительно обязывающее. Но чтобы вас немного утешить, скажу, что вы не первый, кто оказался в подобной ситуации. Господу служат разные сущности, и не все из них достойны доверия. Как вы правильно подметили, до тех пор, пока интересы Его не затронуты, они свободны в своих действиях.
А я-то, наивный, всё гадал, отчего церковники вовсе не рвутся мне услужить. Да они наверняка видели таких хитроумных уже не раз. А мне ещё один урок: никогда не доверять духам. С чего я взял, что те, которые служат Христу, более достойны доверия, чем те, которые никому не служат? Это точно такие же духи, и повадки у них точно те же.
— И как вы отличаете тех, кто достоин доверия от тех, кто его недостоин?
— Способы есть, — улыбнулся кардинал. — Но они бесполезны для язычника. Вот если вы надумаете прийти к Господу нашему…
— Не надумаю, — вздохнул я.
— Не буду вас убеждать, — пожал плечами Скорцезе, плеснув в свой бокал ещё вина из покрытой пылью бутылки. — Честно говоря, вы гораздо удобнее мне как язычник. Но полагаю, барон, вы приехали ко мне вовсе не для того, чтобы рассказать, как хорошо у нас идут дела?
— Не за этим, ваше высокопреосвященство, — согласился я. — Мне срочно потребовался ваш совет, или скорее даже консультация. Я недостаточно понимаю текущие политические расклады империи, а мне, похоже, необходимо знать, в чём состоят интересы основных игроков. Прежде всего, в чём состоят ваши интересы, ваше высокопреосвященство.
Скорцезе с любопытством смотрел на меня, ожидая продолжения.
— Архиепископ Бопре попросил у меня содействия в приобретении боевой техники, — пояснил я. — Это, безусловно, возможно, но прежде чем открывать канал военных поставок, мне хотелось бы понять, что происходит. У меня есть интересы и родственники в Трире. Как это отразится на них?
— Понимаю вашу озабоченность, барон, — вздохнул кардинал, вертя в руках бокал. — У архиепископа Трирского, к нашему великому сожалению, есть поводы для беспокойства. Мы обсуждали с ним этот вопрос, и помощь ему действительно нужна. Что вы знаете о текущем положении в империи?
— Император умирает. Ожидаются сложности с подтверждением коллегией выборщиков права кронпринца на корону. Собственно, это всё.
— Коротко и точно, — одобрительно кивнул Скорцезе. — Именно так. Дело в том, что император допустил несколько очень серьёзных ошибок. В частности, он передал грекам кое-какие территории в Дакии. В целом он поступил правильно, эту проблему давно надо было решить, но время для этого было совсем неподходящее. А главное, он не подумал, что на этих территориях было несколько важных монастырей. Схизматики просто гнали наших монахов плетьми на потеху публике, и церковь этого ему не простила. До этого его противники не рисковали подать голос, но когда он настроил против себя церковь, они тут же воодушевились. Императора обвинили в предательстве, в раздаче имперских земель врагам империи, и никто даже не вспомнил, что это была не односторонняя уступка, а равноценный обмен. В общем, история эта долгая, и главный её итог состоит в том, что император в конце концов растерял своих сторонников. Поддерживать его стало невозможным. Я обещал императору, что помогу кронпринцу, но как вы сами сказали, с этим тоже не всё просто. Ошибки императора открыли возможности для претендента и очень затруднили передачу короны наследнику.
— Как можно сменить династию без веской причины?
— Что за глупости, барон! — пренебрежительно махнул рукой кардинал. — Всё можно сделать, если условия благоприятны. Тут же всплывут какие-нибудь документы, что правитель пришёл к власти незаконно, или что он вообще сын конюха. Если у претендента есть серьёзная поддержка, появится и обоснование. Но в данной ситуации о смене династии речи не идёт — претендентом является старший брат императора, герцог Баварский.
— И насколько хороши его шансы?
— Неплохи, — признал Скорцезе. — Дворянство колеблется, но у нас пока есть перевес в коллегии выборщиков. Однако весы могут качнуться и в другую сторону. У нас есть информация о планах герцога пленить архиепископа Трира. Тогда папа сможет воспользоваться этим, чтобы назначить другого архиепископа, лояльного герцогу Баварскому, и тот сразу получит большинство голосов выборщиков.
— То есть церковь поддерживает герцога Баварского?
— Церковь в этом вопросе расколота, — поморщился кардинал. — Неприятно это признавать, но увы, это так. Некоторые переносят недовольство императором и на наследника.
— Насколько вероятно, что дело закончится гражданской войной, ваше высокопреосвященство? — прямо спросил я.
— Пока что подобная вероятность невелика, — кардинал всё же ответил, хотя вопрос был ему явно неприятен. — Кто знает, что будет дальше, но мы — а я имею в виду и сторонников Баварского, — всеми силами постараемся такого исхода избежать.
— Скажите, ваше высокопреосвященство — а как проблемы архиепископа Трира могут сказаться на моих родственниках в Трире? — задал я главный вопрос.
— Самым прямым образом, — он удивлённо посмотрел на меня. — Если войска герцога захватят Трир, пострадают все жители, и вряд ли вашим родственникам удастся остаться в стороне. Но если войска архиепископа будут достаточно сильны, герцог может и не напасть.
— Благодарю вас, ваше высокопреосвященство, мне понятна ситуация, — слегка поклонился я.
— Помогите архиепископу Жерару, барон, — серьёзно сказал Скорцезе. — И передайте князю Яромиру, что мы умеем быть благодарными.
* * *
Причальная скоба с громким лязгом вошла в захваты, дирижабль здорово тряхнуло, и Лена была вынуждена ухватиться за поручень, чтобы устоять на ногах. Вечная проблема крохотных курьеров — пружины причальных демпферов рассчитаны на гораздо большую массу, так что стыковка всегда происходит слишком жёстко.
— Мы на мачте, госпожа, — доложил Наум Стецкий. — Полёт закончен.
— Благодарю вас, капитан, — благосклонно кивнула ему Лена. — А также благодарю весь экипаж «Бодрой чайки». Я задержусь в Раппине до завтра, так что ночевать будем здесь. Я распоряжусь о вашем размещении.
Механик ловко перебросил трап на площадку мачтового подъёмника и привычными движениями вставил фиксаторы. Лена кивнула ему на прощание и перебралась на площадку, слегка поёжившись на холодном и сыром ветерке с Балтики. Раппин, наконец, получил свой воздушный порт — маленький, но всё же настоящий. Две причальных мачты, пара серебристых цистерн с топливом, крохотное деревянное здание аэровокзала, и общественный туалет, который по размеру лишь немногим уступал аэровокзалу. Всё это богатство было окружено высоким забором.
Подъёмник неторопливо полз вниз, с хрустом давя ледок, намёрзший за ночь на направляющих. Внизу уже перетаптывался изрядно озябший за время ожидания управляющий.
— Здравствуйте, почтенный Леннарт, — кивнула ему Лена, когда подъёмник, дёрнувшись, наконец, последний раз, остановился.
— Здравствуйте, ваша милость, — поклонился тот. — Добро пожаловать! Обед уже готов и ждёт вас.
— Пообедаем, — согласилась она. — А заодно и расскажете, как у вас дела.
— Дела идут как обычно, — кратко отчитался Фальк, пока они шли к замку, который, собственно, находился рядом с воздушным портом. — Всё идёт по плану, никаких неожиданностей нет. Вот только лесные хотят что-то с бароном обсудить, да ещё баронского суда ждём.
— С лесными я встречусь, выясню, что они хотят, — пообещала Лена. — А что там с баронским судом?
— Да ерунда, двое крестьян бабу не поделили.
— Ерунда-то ерунда, — задумчиво сказала Лена, — вот только в таких делах сложнее всего разобраться. Вечно там такое кипение страстей, что ничего и понять невозможно.
— Можно подождать его милость, — осторожно предложил управляющий. — Дело не горит.
— Барон не станет это судить, почтенный. Он приказал, чтобы все сердечные дела разбирала я.
Леннарт сочувственно покачал головой.
— Старый-то барон в таком случае без разбору всей честной компании розги прописывал и приказывал к следующему дню самим разобраться. Если не разбирались — повторял. Больше трёх дней никому не потребовалось.
— Заманчиво, — признала Лена, оценив изящество решения. — Но мой муж подобные методы, к сожалению, не одобряет, да и вообще у нас такое давно уже не принято.
— Значит, придётся вам судить, — развёл руками управляющий.
— Придётся, — с грустью согласилась Лена. — А что говорит отец Бронислав?
— Он тоже влезать в это не хочет. А так-то у церкви всё просто — бабу мужу вернуть, ну и наказать за прелюбодеяние, конечно.
— Тоже неплохой вариант. Ладно, будем разбираться. Готовьте баронский суд, собирайте всех — истцов, ответчиков, кто там ещё понадобится.
— Все уже здесь, ваша милость. Послал за ними сразу же, как только мне сообщили, что вы у нас будете к обеду.
— Тогда после обеда и займёмся, — решила Лена. — Пригласите также отца Бронислава и Кая Песонена. А то без священника с палачом и суд не суд.
После обеда в холл первого этажа принесли массивное кресло из кабинета, которое должно было изображать трон. Слева от него встал капеллан замка отец Бронислав Залевский, справа — управляющий Леннарт Фальк. За столиком сбоку в качестве секретаря пристроился один из молодых помощников управляющего. У стены встал Кай Песонен, поигрывая плетью, на которого опасливо косились и истец, и ответчики. Методы старого барона из памяти народной ещё не выветрились.
Лена спустилась в холл по выщербленной каменной лестнице, сурово оглядела всех присутствующих, и не торопясь устроилась на троне.
— Начинайте, почтенный, — отдала она распоряжение управляющему. — В чём состоит суть дела?
— Слушаюсь, ваша милость, — поклонился управляющий. — Дело состоит в следующем: Лейдо Ратсепп, крестьянин деревни Варесмяэ, обратился с жалобой, что крестьянин той же деревни Райму Кууск увёл его жену, Кюлли Ратсепп, и живёт с ней во блуде.
Лена осуждающе покачала головой.
— Отец Бронислав, вы пробовали отеческое увещевание? — взглянула она на капеллана.
— Не внемлют, — коротко ответил тот.
— Ну что же, не жалуйтесь потом, — сурово сказала она тяжущимся, отчего те почувствовали себя ещё более неуютно. — Я, Лена Менцева-Арди баронесса фон Раппин, по праву владетельницы земель и волею моего мужа, барона фон Раппин, начинаю рассмотрение баронским судом жалобы крестьянина Лейдо Ратсепп. Истец Лейдо Ратсепп, огласи свою жалобу.
— Эээ, — растерялся было тот, но быстро собрался. — Ваша милость, в хозяйстве ведь баба нужна, как в хозяйстве без бабы? А этот вот увёл мою, и что мне теперь делать? Как хозяйство вести? Пусть возвращает. И это ещё… пусть компенсацию платит.
— За что компенсацию? — удивилась Лена.
— Ну как за что, ваша милость… пользовался же.
Капеллан тихонько фыркнул.
— Ну какое тут может быть отеческое увещевание, госпожа баронесса? — негромко сказал он. — Сами видите.
— Вижу, — несколько обалдело согласилась Лена. — Ладно, с истцом всё ясно. Ответчик Райму Кууск, огласи свою позицию.
— Мы с Кюлли должны были пожениться, а её родители силой за этого вот выдали.
— Это всё? — подняла бровь Лена.
— Всё, — хмуро подтвердил тот.
— Тебе она тоже для хозяйства нужна?
— Ну хозяйство и хозяйство. При чём тут хозяйство?
— С тобой тоже всё ясно, — вздохнула Лена. — Кюлли Ратсепп, ты что скажешь?
— Я с Райму хочу жить, — отозвалась та.
— Чем он тебе так приглянулся? С виду он не очень, наверняка от него и в постели толку мало.
Райму Кууск насупился и покраснел, но сказать ничего не решился.
— Он меня любит, а Лейдо только работать заставляет целыми днями, — объяснила ветреная красавица.
Лена глубоко задумалась. При всей внешней простоте дела хорошего решения не просматривалось. «Кеннер наверняка что-нибудь придумал бы, — с досадой подумала Лена. — Ну и где Кеннер, когда он так нужен?»
— Так, слушайте моё решение, — наконец объявила Лена, после долгих размышлений решив прибегнуть к мудрости поколений. — Раз уж вы не можете сами поделить женщину, её вам поделю я. Уважаемый Кай, приказываю вам разрубить эту женщину на две части, и отдать по половине истцу и ответчику.[21]

[ 21 — Вероятно, все знают эту библейскую притчу, но на всякий случай напомним её содержание. К царю Соломону пришли две женщины с ребёнком, и каждая из них утверждала, что именно она является матерью ребёнка. Соломон приказал разрубить ребёнка на две части и отдать женщинам по половинке. Одна из них согласилась с решением, а настоящая мать попросила отдать ребёнка другой, но оставить его в живых.]

Капеллан фыркнул, явно развеселившись, и Кай Песонен радостно заухмылялся. Оба ответчика застыли с разинутыми ртами, а Лейдо Ратсепп возмутился:
— Зачем мне полбабы, ваша милость? Какая мне польза от половины бабы? Да пусть этот её забирает, от неё всё равно в хозяйстве толку мало. А вы мне, ваша милость, лучше бы другую бабу присудили.
Лена прикрыла глаза, заставляя себя оставаться абсолютно спокойной. В голову ей пришла мысль, что в порке крестьян на самом деле есть рациональное зерно, но от этой заманчивой перспективы она всё-таки с некоторым усилием отказалась.
Капеллан уже откровенно веселился:
— А ведь если по Библии, госпожа баронесса, то эту женщину как раз ему и надо отдать. Похоже, соломоново решение у нас не работает.
— Подозреваю, что оно никогда и не работало, — хмуро отозвалась Лена, но капеллан предпочёл оставить кощунственное замечание без внимания. — А скажите, отец Бронислав — я правильно помню, что церковь не разрешает разводы?
— Именно так, госпожа баронесса, — подтвердил тот. — Не разрешает. Точнее, разрешает, но в исключительных случаях. В этом случае разрешения совершенно точно не будет.
Лена подумала ещё немного и досадливо поморщившись, наконец объявила:
— Решение баронского суда по иску Лейдо Ратсепп против Райму Кууск и Кюлли Ратсепп. Лейдо Ратсепп в кратчайшее время обязан подыскать работящую женщину, вдову или ещё кого-нибудь, которая согласится с ним жить. После этого Райму Кууск на ней женится, а затем Кюлли Ратсепп указом барона поменяется с этой женщиной именами. Отцу Брониславу Залевскому надлежит возложить на истца и ответчиков соответствующие их согрешениям епитимьи. Решение вступает в силу немедленно.
— Поистине соломоново решение, ваша милость, — уважительно сказал управляющий.
— Хоть и весьма сомнительное с точки зрения церкви, — заметил отец Бронислав. — Впрочем, соглашусь, что учитывая все обстоятельства дела, это, вероятно, наилучший вариант.
* * *
— Эй ты, в кустах, — позвала Лена, устраиваясь на принесённом охранником складном стульчике, — позови старейшин, ну и Ворона заодно. Скажи, что баронесса приехала.
Ответа не было, но Лена почувствовала неуверенность и смятение, а затем источник эмоций начал быстро удаляться.
Ждать пришлось совсем недолго, и Лене пришло в голову, что возможно, у лесных есть какой-то способ контролировать окрестности, и они уже давно её засекли. Ведь не сидят же они постоянно где-то рядом? Единственный раз, когда они с Кеннером были в лесу, идти пришлось довольно долго. Хотя может быть, их тогда просто водили кругами — в таком лесу направление определить невозможно даже с компасом.
Делегация лесных привычно состояла из старейшин и Ворона.
— Старейшина Бобёр, старейшина Росомаха, приветствую, — кивнула им Лена. — Здравствуй и ты, Ворон. Знаете, я тут подумала — не слишком ли много чести получается, что к вам барон с баронессой по вызову бегают? Вы вполне можете и сами в Раппин приезжать, не настолько уж вы и дикие.
— Здравствуйте, баронесса, — вежливо отозвался Росомаха, жестом успокоив вскинувшегося было Ворона. — Мы примерно на эту же тему и хотели поговорить, но мы бы предпочли обсудить это с бароном.
— Барон здесь появится нескоро, так что лучше вам всё-таки поговорить со мной. Если я не смогу решить ваш вопрос сама, то передам ему.
Старейшины переглянулись, помялись, и Росомаха неохотно сказал:
— Мы хотели бы иметь возможность свободно передвигаться.
— А вас кто-то держит? — изумилась Лена. — Передвигайтесь куда угодно совершенно свободно. В другие баронства Ливонии, впрочем, не советую — церковь вас за людей не считает, так что могут быть неприятности. В пределах баронства Раппин или в Новгородском княжестве никаких проблем быть не должно.
— То есть в Ливонию нам нельзя? — уточнил Росомаха.
— Почему же нельзя? Можно, просто не советую. Барон там никого выручать не будет, он не любит упёртых дураков, которых предупреждают, а они всё равно поступают по-своему.
— Нам для этого транспорт нужен, — вступил в разговор Ворон.
— Понятно, что транспорт нужен, — согласилась Лена. — А от барона-то вы что хотите? Чтобы он вам этот транспорт предоставил?
— Ну, в общем, да, — подтвердил Ворон.
— Ну ты и наглый, Ворон, — покрутила головой Лена то ли восхищаясь, то ли осуждая. — С чего ты взял, что можешь от барона чего-то требовать? У вас есть деньги, вы вполне достаточно зарабатываете. Заказывайте самобег через Леннарта Фалька, или сами покупайте.
— У нас нет денег, — хмуро ответил Ворон. — Вы у нас всё забрали за линию электропередачи.
Всё дружно посмотрели на ряд уходящих вдаль столбов.
— Нам от этих денег ни веверицы не досталось, Ворон, — мягко сказала Лена. — Мы просто помогли вам разместить заказ. Но если я ещё раз подобное услышу, то в следующий раз вы будете заниматься этим сами, без нашей помощи. Ты понял, Ворон?
— Не будем ссориться, — торопливо вмешался Росомаха. — Вы нам поможете, баронесса?
— То есть вы хотите, чтобы мы купили для вас самобег в долг? — уточнила Лена.
— Грузовик, — уточнил Ворон.
— Грузовик? — искренне удивилась Лена. — Зачем он вам? Что вы собираетесь возить грузовиком?
— Мы знаем, почём вы продаёте в Новгороде наши овощи, — с намёком сказал Ворон.
— Ах, вон оно что! И ты решил, что сможешь продавать их сам и купаться в деньгах? Знаешь, Ворон, то, что ты меня удивляешь — это пустяки. Но ты даже барона удивляешь, а Кеннера удивить совсем непросто. Ты за пределами леса не знаешь вообще ничего, и совершенно не понимаешь наше общество. Это как раз неудивительно, удивительно то, что ты раз за разом делаешь глупости и даже не пытаешься поумнеть. Вот поэтому мы и не можем понять, как ты умудряешься руководить своим племенем, постоянно наступая на грабли.
Ворон покраснел и открыл было рот, чтобы сказать что-то резкое, но Росомаха снова остановил его жестом.
— Почему вы называете это глупостью, баронесса? — спросил он.
— Почему? Да всего лишь потому, что вы будете таким образом зарабатывать гораздо меньше, если вам вообще удастся что-то заработать. Это даже не рассматривая реакцию Кеннера, которому ваша идея вряд ли понравится. Честно говоря, я вообще плохо понимаю, зачем он с вами нянчится. Для семейства прибыль от вас вообще незаметна, зато вечно какие-то проблемы.
— Это почему ещё мы будем зарабатывать меньше? — язвительно спросил Ворон.
— Ну давай прикинем. Во-первых, вам придётся купить свой дирижабль и поставить причальную мачту. Дирижабль стоит дорого, и содержать его тоже недёшево. К тому же вам придётся нанять команду, либо несколько лет обучать своих. И платить за обучение.
— Вы возите грузовиком, — напомнил Ворон прекрасно известный всем факт.
— Мы-то можем возить дорогие грузы машиной. Все знают, что любого грабителя мы обязательно найдём и казним. А вот вас непременно будут грабить. Идём дальше — с чего ты взял, Ворон, что аристократические семейства сразу кинутся у тебя что-то покупать? Не думаю, что вам удастся продавать свою продукцию за те же деньги. Для этого вам придётся сначала заработать себе репутацию, а она зарабатывается годами.
— Мне кажется, вы преувеличиваете значение репутации, баронесса, — усомнился старейшина.
— Не преувеличиваю, но если желаете, оставим этот вопрос за скобками, — пожала плечами Лена. — Продолжим считать расходы. Содержанием дирижабля они не исчерпываются, это только начало. Прежде всего, содержание лавки. Товар ориентирован на аристократию, так что содержание лавки встанет дорого, она должна соответствовать. Затем вы заплатите за протекцию — учитывая, что вы какие-то мутные иностранцы, я удивлюсь, если вам удастся обойтись тридцатью процентами. Дальше вы заплатите налог князю, и налог, разумеется, будет максимальным. И наконец, вы заплатите церковную десятину и налог баронству.
— Какой ещё налог баронству? — возмутился Ворон.
— Все подданные платят налог баронам. Бароны платят епископу, епископ платит архиепископу и так далее. Вы сейчас не платите только потому, что ваш налог считается включённым в нашу прибыль.
— То есть вы считаете, что продавать самим для нас будет невыгодным? — пристально посмотрел на Лену Росомаха.
«А он, похоже, эмпат», — подумала Лена, ощутив легчайшее прикосновение.
— Я не верю, что вам удастся получать хотя бы столько же, сколько вы получаете сейчас, — совершенно искренне ответила она. — Мы действительно неплохо зарабатываем на ваших овощах, но надо понимать, что мы имеем множество льгот, как аристократическое семейство, и что нам никто не смеет навязывать протекцию или требовать дань. Ворон смотрит только на цифры и совершенно не понимает, что общество устроено гораздо сложнее. Например, он мечтает заработать кучу денег на алхимии, и никак не может понять, что алхимию вам никто не позволит продавать самим. Вас просто раздавят, если вы попытаетесь это сделать. Это даже нам не удалось бы.
Старейшины переглянулись и призадумались.
— И знаете, что я вам скажу, почтенные, — добавила Лена. — Вы зря не верите, что Кеннер ведёт дела с вами честно. И если вы когда-нибудь доведёте его подобными выходками до того, что он откажется иметь с вами дело, то вы это всё поймёте сами, только дороги назад уже не будет.
— Вы поможете нам приобрести какой-нибудь транспорт, баронесса? — вздохнул Росомаха. — Не грузовик.
— Что-нибудь вроде внедорожника? — кивнула Лена. — Помогу. Только не забывайте, что вашему водителю нужно будет сдать экзамен на права, если вы собираетесь выезжать куда-нибудь дальше своего леса.