Главная » 2021 » Декабрь » 4 » Очарованный странник. Николай Лесков. 011. Примечания
03:09
Очарованный странник. Николай Лесков. 011. Примечания
***
Примечания
1. Валаам -- остров на Ладожском озере, где в начале XIV века был построен мужской монастырь.
2. Чухонский -- финский.
3. Филарет (1782-1876) -- московский митрополит.
4. Преподобный Сергий -- причисленный к лику святых известный деятель русской церкви XIV века Сергий Радонежский (1314-1392), основатель Троице-Сергиева монастыря и ряда других обителей.
5. Страстопедарх -- начальник военного лагеря.
6. Духов день -- праздник сошествия святого духа; воскресный день -- троица, понедельник -- духов день.
7. Кантонисты -- потомственные солдаты, дети военных, обязанные по своему происхождению служить в армии.
8. Рарей Джон (1827-1866) -- американский дрессировщик лошадей.
9. Всеволод Мстиславич (Гавриил) -- Новгородский князь, причисленный к лику святых. Умер в 1137 году.
14. Предположительно Предтечева пустынь (монастырь) в Орловской губернии.
15. Речь идет о "мощах" первого воронежского епископа Митрофания, "открытие" которых произошло в 1832 году.
16. То есть на бумажные деньги, которые оценивались в 30-40-х годах XIX века двадцать семь копеек серебром за один рубль ассигнацией.
17. Крест, полученный в воронежском Митрофаниевском монастыре.
18. Курохтан -- буро-серая степная птица типа горленки.
19. Сабур -- алоэ. Калганный корень -- растение, употреблявшееся как пряность и лекарство.
20. Чилизник (чилига) -- степная полынь.
21. Хлупь (хлуп) -- кончик крестца у птицы.
22. Керемети -- согласно чувашским поверьям, добрые духи, которые живут в лесах.
23. Согласно одной из библейских легенд, бог, чтобы испытать веру Нова, поразил его проказой, и Иов должен был уйти из города и сидеть в пепле и навозе.
24. Лонтрыга (лантрига) -- мот, гуляка.
25. Четминей (Четьи-Минеи) -- книга житий святых, расположенных в порядке празднования их памяти.
26. Ассигнации различались по цвету: "синие синицы" -- пять рублей, "серые утицы" -- десять рублей, "красные косачи" -- двадцать пять рублей, "белые лебеди" -- сто и двести рублей.
27. "Челнок" -- песня на слова Д. Давыдова "И моя звездочка".
28. Коник -- ларь, сундук с подъемной крышкой.
29. Обельма -- множество, куча.
30. Авария -- бывшее Аварское ханство. С 1864 года -- Аварский округ (современный Дагестан).
31. Страстная неделя -- последняя неделя великого поста.
32. Малый постриг -- обряд посвящения в духовное звание младшего чина без наложения строгих правил.
33. Старший постриг -- обряд посвящения в монахи пожизненно с наложением строгих правил.
34. Тихон Задонский -- воронежский епископ, "чудотворец", "Житие" которого было издано в 1862 году.
Первоначальное название "Черноземный Телемак".
Сопоставляя героя "Очарованного странника" с Телемаком, Дон Кихотом и Чичиковым, Лесков отвергал идею чисто приключенческого сюжета, которую пытались ему навязать. "Почему же лицо самого героя должно непременно стушевываться?.. -- пишет он в январе 1874 года. -- А Дон Кихот? А Телемак? А Чичиков? Почему не идти рядом и среде и герою?" (т.10, с.360).
Жанр этого произведения Лесков определял как рассказ. Большинство советских литературоведов считают его повестью.
Лесков не видел резких границ между жанрами. Повести и рассказы свои он часто называл очерками. Для него главнейшим принципом являлась художественность ("искусность"). Защищая свою повесть от несправедливой критики, он писал: "...нельзя от картин требовать того, что Вы требуете. Это жанр, а жанр надо брать на одну мерку: искусен он или нет. Какие же тут проводить направления? Этак оно обратится в ярмо для искусства и удавит его, как быка давит веревка, привязанная к колесу" (т.10, с.360).
Лесков Николай Семенович
Очарованный странник
(В кн. "Н.Лесков. Повести. Рассказы". М., "Художественная литература", 1973.
OCR & spellcheck by HarryFan, 19 January 2001.)
Мы плыли по Ладожскому озеру от острова Коневца к Валааму (*1) и на пути зашли по корабельной надобности в пристань к Кореле. Здесь многие из нас полюбопытствовали сойти на берег и съездили на бодрых чухонских (*2) лошадках в пустынный городок. Затем капитан изготовился продолжать путь, и мы снова отплыли.
После посещения Корелы весьма естественно, что речь зашла об этом бедном, хотя и чрезвычайно старом русском поселке, грустнее которого трудно что-нибудь выдумать. На судне все разделяли это мнение, и один из пассажиров, человек, склонный к философским обобщениям и политической шутливости, заметил, что он никак не может понять: для чего это неудобных в Петербурге людей принято отправлять куда-нибудь в более или менее отдаленные места, отчего, конечно, происходит убыток казне на их провоз, тогда как тут же, вблизи столицы, есть на Ладожском берегу такое превосходное место, как Корела, где любое вольномыслие и свободомыслие не могут устоять перед апатиею населения и ужасною скукою гнетущей, скупой природы. ... Читать дальше »
Бывший конэсер Иван Северьяныч, господин Флягин, начал свою повесть так:
-- Я родился в крепостном звании и происхожу из дворовых людей графа К. (*11) из Орловской губернии. Теперь эти имения при молодых господах расплылись, но при старом графе были очень значительные. В селе Г., где сам граф изволил жить, был огромный, великий домина, флигеля для приезду, театр, особая кегельная галерея, псарня, живые медведи на столбу сидели, сады, свои певчие концерты пели, свои актеры всякие сцены представляли; были свои ткацкие, и всякие свои мастерства содержались; но более всего обращалось внимания на конный завод. Ко всякому делу были приставлены особые люди, но конюшенная часть была еще в особом внимании, и все равно как в военной службе от солдата в прежние времена кантонист происходил, чтобы сражаться, так и у нас от кучера шел кучеренок, чтобы ездить, от конюха -- конюшонок, чтобы за лошадьми ходить, а от кормового мужика -- кормовик, чтобы с гумна на ворки (*12) корм возить. ... Читать дальше »
-- Тут этот хитрый цыган не дал мне опомниться и говорит:
"Чтоб я, -- говорит, -- тебе поверил, что ты назад не уйдешь, ты должен мне сейчас из барской конюшни пару коней вывести, да бери коней таких, самых наилучших, чтобы мы на них до утра далеко могли ускакать".
Я закручинился: страсть как мне не хотелось воровать; однако, видно, назвавшись груздем, полезешь и в кузов; и я, знавши в конюшни все ходы и выходы, без труда вывел за гумно пару лихих коней, кои совсем устали не ведали, а цыган еще до того сейчас достал из кармана на шнурочке волчьи зубы и повесил их и одному и другому коню на шеи, и мы с цыганом сели на них и поехали. Лошади, чуя на себе волчью кость, так неслись, что и сказать нельзя, и мы на них к утру стали за сто верст под городом Карачевом. Тут мы этих коней враз продали какому-то дворник ... Читать дальше »
А Бакшей и Чепкун так и рвутся, за нагайки хватаются.
Степенный татарин и говорит им: "Подождите", -- и сам им эти нагайки подал: одну Чепкуну, а другую Бакшею, да ладошками хлопает тихо, раз, два и три... И только что он в третье хлопнул, как Бакшей стегнет изо всей силы Чепкуна нагайкою через плечо по голой спине, а Чепкун таким самым манером на ответ его. Да и пошли эдак один другого потчевать: в глаза друг другу глядят, ноги в ноги следками упираются и левые руки крепко жмут, а правыми с нагайками порются... Ух, как они знатно поролись! Один хорошо черкнет, а другой еще лучше. Глаза-то у обоих даже выстолбенели и левые руки замерли, а ни тот, ни другой не сдается.
Я спрашиваю у моего знакомца:
"Что же это, мол, у них, стало быть, вроде как господа на дуэль, что ли, выходят?"
"Да, -- отвечает, -- тоже такой поединок, только это, -- ... Читать дальше »
-- Дорожа последовательностью в развитии заинтересовавшей нас истории Ивана Северьяновича, мы просили его прежде всего рассказать, какими необыкновенными средствами он избавился от своей щетинки и ушел из плена? Он поведал об этом следующее сказание:
-- Я совершенно отчаялся когда-нибудь вернуться домой и увидать свое отечество. Помышление об этом даже мне казалось невозможным, и стала даже во мне самая тоска замирать. Живу, как статуй бесчувственный, и больше ничего; а иногда думаю, что вот же, мол, у нас дома в церкви этот самый отец Илья, который все газетной бумажки просит, бывало, на служении молится "о плавающих и путешествующих, страждущих и плененных", а я, бывало, когда это слушаю, все думаю: зачем? разве теперь есть война, чтобы о пленных молиться? А вот теперь и понимаю, зачем этак молятся, но не понимаю, отчего же ... Читать дальше »
-- Взявши я паспорт, пошел без всякого о себе намерения, и пришел на ярмарку, и вижу, там цыган мужику лошадь меняет и безбожно его обманывает; стал ее силу пробовать, и своего конишку в просяной воз заложил, а мужикову лошадь в яблочный. Тяга в них, разумеется, хоть и равная, а мужикова лошадь преет, потому что ее яблочный дух обморачивает, так как коню этот дух страшно неприятен, а у цыгановой лошади, кроме того, я вижу, еще и обморок бывает, и это сейчас понять можно, потому что у нее на лбу есть знак, как был огонь ставлен, а цыган говорит: "Это бородавка". А мне мужика, разумеется, жаль, потому ему на оморочной лошади нельзя будет работать, так как она кувырнет, да и все тут, а к тому же я цыганов тогда смерть ненавидел через то, что от первых от них имел соблазн бродить, и впереди, вероятно, еще иное предчувствовал, как и оправдалось ... Читать дальше »
-- Первым делом, как я за дверь вылетел, сейчас же руку за пазуху и удостоверился, здесь ли мой бумажник? Оказалось, что он при мне. "Теперь, -- думаю, -- вся забота, как бы их благополучно домой донести". А ночь была самая темная, какую только можете себе вообразить. В лете, знаете, у нас около Курска бывают такие темные ночи, но претеплейшие и премягкие: по небу звезды как лампады навешаны, а понизу темнота такая густая, что словно в ней кто-то тебя шарит и трогает... А на ярмарке всякого дурного народа бездна бывает, и достаточно случаев, что иных грабят и убивают. Я же хоть силу в себе и ощущал, но думаю, во-первых, я пьян, а во-вторых, что если десять или более человек на меня нападут, то и с большою силою ничего с ними не сделаешь, и оберут, а я хоть и был в кураже, но помнил, что когда я, не раз вставая и опять садясь, расплачивался, то мой компаньон, баринок этот, видел, что у меня с собою денег тучная сила. И потому вдруг мне, знаете, впало в голову: нет ли с его стороны ко вреду моему какого-нибудь предательства? Где он взаправду? вместе нас вон выставили, а куда же он так спешно делся? ... Читать дальше »
-- Ну, и что же далее? -- вопросили Ивана Северьяныча.
-- Далее действительно все так воспоследовало, как он обещался.
-- Кто обещался?
-- А магнетизер, который это на меня навел: он как обещался от меня пьяного беса отставить, так его и свел, и я с той поры никогда больше ни одной рюмки не пил. Очень он это крепко сделал.
-- Ну-с, а как же вы с князем-то своим за выпущенных лебедей кончили?
-- А я и сам не знаю, как-то очень просто: как от этих цыганов доставился домой, и не помню, как лег, но только слышу, князь стучит и зовет, а я хочу с коника (*28) встать, но никак края не найду и не могу сойти. В одну сторону поползу -- не край, в другую оборочусь -- и здесь тоже краю нет... Заблудил на конике, да и полно!.. Князь кричит: "Иван Северьяныч!" ... Читать дальше »
***
Очарованный странник. Николай Лесков. 009
А князь отвечает:
"Оставь, пожалуйста, мою совесть. Ей-богу, мне теперь не до нее: мне когда бы можно было сегодня Ивана Голована сюда вытребовать".
Барыня ему и сказала, что Иван Голован, говорит, в городе и даже у меня и приставши. Князь очень этому обрадовался и велел как можно скорее меня к нему прислать, а сам сейчас от нее и уехал.
Вслед за этим пошло у нас все живою рукою, как в сказке. Надавал князь мне доверенностей и свидетельств, что у него фабрика есть, и научил говорить, какие сукна вырабатывает, и услал меня прямо из города к Макарью, так что я Груши и повидать не мог, а только все за нее на князя обижался, что как он это мог сказать, чтобы ей моею женой быть? У Макарья мне счастие так и повалило: набрал я от азиатов и заказов, и денег, и образцов, и все деньги князю выслал, и сам приехал назад и своего моста узнать не могу ... Читать дальше »
Так как наш странник доплыл в своем рассказе до последней житейской пристани -- до монастыря, к которому он, по глубокой вере его, был от рождения предназначен, и так как ему здесь, казалось, все столь благоприятствовало, то приходилось думать, что тут Иван Северьянович более уже ни на какие напасти не натыкался; однако же вышло совсем иное. Один из наших сопутников вспомнил, что иноки, по всем о них сказаниям, постоянно очень много страдают от беса, и вопросил:
-- А скажите, пожалуйста, бес вас в монастыре не искушал? ведь он, говорят, постоянно монахов искушает?
Иван Северьянович бросил из-под бровей спокойный взгляд на говорящего и отвечал:
-- Как же не искушать? Разумеется, если сам Павел-апостол от него не ушел и в послании пишет, что "ангел сатанин был дан ему в плоть", то мог ли я ... Читать дальше »
...Ни одной женской судьбе не посвятили древнерусские летописцы столько сочувственных страниц, как полоцкой княжне - красавице Рогнеде. (ок. 960 — 1000). Княжна Рогнеда жила в Полоцке вместе с отцом — князем Рогволодом, матерью и братьями. Знатное происхождение, могущественное положение и богатства отца, яркая внешность, неистребимое жизнелюбие и страстность великолепной Рогнеды — все, казалось, сулило ей любовь, преклонение, обожание, счастье. Но эти упования рухнули в одночасье. Вовлечённая в поток бурных событий, прекрасная и гордая Рогнеда стала жертвой непримиримого политического столкновения и мужского соперничества двух родных братьев — Ярополка и Владимира Святославичей. В последней трети Х века Рогволод, отец Рогнеды, был одним из самых влиятельных князей Древней Руси, о котором летописи сообщают, что он «держащю и владеющю и княжащю Полотьскую землю».
Полоцкая земля, которой вполне законно, по наследству, владел Рогволод, находилась в середине между Киевским и Новгородским княжествами — владениями Ярополка и Владимира. По Полоцкой земле проходил «великий путь«из варяг в греки» — торговая артерия., жизненно необходимая как для северо-западных, так и для южных областей Древней Руси. Стремясь отнять друг у друга престол, братья-князья Святославичи искали союза с Рогволодом. Но не только политические и экономические соображения были тому причиной. Оба юных соперника желали взять в жены дочь полоцкого князя, прекрасную Рогнеду.
Первым к Рогволоду отправил своих послов сватать его дочь Рогнеду Ярополк. Ярополк был старшим сыном великого князя Святослава Игоревича. Перед своим последним дунайским походом Святослав дал ему стол в Киеве, среднему сыну Олегу выделил древлянскую землю со стольным городом Овручем, а младшего его сына Владимира, по совету Добрыни, выпросили себе новгородцы. Через несколько лет после смерти отца между старшими братьями Святославичами началась борьба, в результате которой Олег погиб во время взятия киевлянами города Овруча.
Когда весть об этом пришла в Новгород, Добрыня, чтобы спасти своего юного племянника, четырнадцатилетнего княжича Владимира, бежал с ним за море.
Но уже через два года возмужавший Владимир вернулся в Новгород с варяжской дружиной, прогнал из города посадников Ярополка, объявив, что будет вести борьбу за великое княжение. Тогда же, прослышав о необычайной красоте дочери полоцкого князя Рогнеде, он решил отбить у Ярополка невесту.
Созданному из мыслей,
Летящих из неведомых пустот,
Миг сознания радостно-тяжек…
Из частичек мельчайших
Собранный
В непостижимое Живое,
Называемое сердцем,
Мозгом, телом трепетным,
Мечется он между «да» и «нет»…
Узок диапазон, лупит «нет»
Многомиллионным способом,
Загоняя туда, где «хорошо»…
Скалит зубы со всех сторон «плохо»,
Шепчет – «Терпи,
Я отниму у тебя
Молодость, силу, подвижность,
Повезёт – станешь дряблым, и
Развалишься благополучно,
Твои частички нужны,
Очень нужны,
Свежим соискателям
Жизни…»
