...зовут 044 - 6 Марта 2024 - Персональный сайт

Главная » » ...зовут 044

15:59

...зовут 044

***

===

Глава 21

Ресторан я покинул намного позже Киоко. Обошёлся без выходок в стиле Аямэ. Во-первых, это не мой метод, а во-вторых, в нём не подавали черепахового супа. Я узнавал. Правда, уже после того, как она ушла. К тому же мне требовалось некоторое время, чтобы спокойно всё обдумать, привести мысли в порядок.
В отличие от Киоко, которой на это потребовалось два дня, я управился всего за два часа. Всё благодаря советам сэнсэя сакэ, к которому обещал больше не обращаться. Кто же знал, что жизнь распорядится иначе. Из-за этого я чувствовал себя несколько виноватым, но перед собой же.
На мой прямой вопрос, разве я дал ей повод для разрыва, Киоко сильно смутилась. Она, такое впечатление, с большой неохотой, с трудом выдавила из себя невнятные обяъяснения о моих заигрываниях с Аямэ. Звучали они откровенно жалко и натянуто. Кажется, Такэути уже разузнала о её признании и моём отказе, что, впрочем, не повлияло на итоговое решение. Да она и сама это понимала. Значит, делаю вывод, причина не в чувствах, а в чём-то другом, материальном. Например в деньгах. Я ведь её никуда не торопил и ни к чему не обязывал. Это её — «Я ухожу, потому что устала», полнейшая чушь. Кто в это поверит?
— Киоко, а если серьёзно, что случилось-то? Я уделял тебе мало внимания? Извини. Хочешь, на несколько дней забудем обо всех делах и поедем на море? Только ты и я, — растерявшись, сказал первое что пришло в голову.
— Прости, — вот и всё, что услышал в ответ.
Ни других объяснений, ни оправданий не последовало. Наверное, она испугалась, что я обращу свой гнев на того, кто её подтолкнул к этому решению, вместо самой Киоко. Бессмысленная гордость и абсолютно ненужное самопожертвование. В тот момент, помимо страшного разочарования, мне стало её по-настоящему жалко, что ударило по девушке даже сильнее, чем пощёчина. Что ж, каждый сам себе судья и палач. Холодным тоном пожелал теперь уже госпоже Такэути удачи на работе. На этом всё. Вздрогнув второй раз, опустив голову, заметно несчастная женщина ушла, и от этого зрелища больно стало мне. Мерзкая ситуация, если не сказать хуже.

Об обращении к сэнсэю Сакэ я пожалел этим же вечером, докуривая пятую сигарету. После того, как допил бутылку шампанского, жалуясь новой знакомой на жизнь, идущую по наклонной, но не вверх, а вниз. Девушки из хост-клубов умели не только прекрасно слушать, сопереживать и проявлять чуткость, но и вовремя подливать клиентам дорогостоящие напитки, избавляя их от плохих воспоминаний. Они, как доктора, только облегчали не физические страдания, а душевные. И кто-бы что ни говорил, свидание с ними — это не про секс.
Найдя кому можно выговориться, где можно расслабиться, избавиться от сомнений и иллюзий, с кем посоветоваться, я почувствовал громадное облегчение. Хорошее это всё-таки место, но, японская девушка по имени Сцуко, довольно дорогое. А ведь ночь только начиналась, и я, чёрт возьми, был зол, свободен и при деньгах.
* * *
Испытывая непреодолимое желание дать в глаз тому кретину, который не убирал палец с дверного звонка, Ёсида рывком распахнул дверь. Зря он так поступил. Практически бессознательное тело по ту сторону двери, потеряв точку опоры, грузно рухнуло на пол. Как столб.
— Ээээ? — глубокомысленно произнёс изумлённый Ёсида, разглядывая Мацумото Синдзи.
Почувствовав исходящее от него сногсшибательное амбре, парень поморщился и раздражённо зажал нос. От Синдзи пахло алкоголем, сигаретным дымом и духами. Взволнованно выглянув в коридор, убедившись, что этого позора никто не видит, тихо ругаясь, Ёсида за руки втащил несопротивляющееся тело в квартиру, быстро закрыв за ним дверь.
— О боги, ты что, с ума сошёл? Адресом ошибся? — сотрудник отдел инспекций попытался догадаться, что произошло.
— Мы-ммм-мы-шшш, — невнятно пробурчал Синдзи, не поворачивая головы.
— Чего? — удивлённо прислушался Ёсида.
— Ум-ма-ммм-шшш. Да.
Последнее слово было сказано совершенно чётко и разборчиво.
— Понятно, — посуровел владелец квартиры, ничего не поняв.
Ухватив недвижимое, но одушевлённое «имущество» за руки, он затащил его в ванну, где устроил Мацумото ледяной душ. За что тут же и пострадал, получил локтем в нос. Видимо, у Синдзи сработал рефлекс.
— Лучше бы у тебя сначала заработала голова, а не руки. Ты, как, вообще, соображаешь? — в голосе Ёсиды послышалось искреннее участие и беспокойство за друга.
— Где я? — удивился Синдзи, подслеповато и растерянно оглядываясь, теперь уже немного прояснившимся взглядом.
— А ты угадай? — пошутил Ёсида с заметным облегчением.
Позволив другу принять полноценный душ, хозяин занялся приготовлением позднего ужина. Заодно забил нос ватой, чтобы остановить кровь.
— Рассказывай, — гнусаво потребовал Ёсида, когда тот появился в гостиной.
— Меня Киоко бросила, — недовольно пробурчал Синдзи, виновато отведя взгляд в сторону.
— Тоже мне новость. Это было лишь вопросом времени…
Заметив обиженный взгляд друга, молнией брошенный в его сторону, Ёсида тут же сменил выражение лица и интонацию.
— Да ты что? Вот стерва. Да как она могла так с тобой поступить? А ведь выглядела такой приличной женщиной, — осуждающе покачал головой, сделал вид, будто до этого ничего не говорил.
Чем больше Ёсида напоминал ему о Такэути, тем сильнее Синдзи мрачнел и замыкался в себе. Совсем как раньше.
— Выпить есть? — спросил нежданный гость.
— Может, тебе водички налить? — заботливо спросил Ёсида.
— Спасибо, я уже достаточно чистый, но ещё недостаточно пьяный, — пошутил Синдзи, постепенно приходя в себя.
— На сегодня тебе хватит, — Ёсида проявил твёрдость воли. — А завтра я позвоню Хаге и Икеде. Или без них обойдёмся? — спросил с надеждой.
— Нет, не обойдёмся, — немного подумав, решил Мацумото.
— Чёрт, меня же из-за тебя уволят, — сокрушённо пожаловался Ёсида, взглянув на часы.
— Не бойся, я тебя к себе возьму, — пообещал Синдзи.
Немного подумав, он подозрительно добавил с некоторой неуверенностью в голосе.
— Или вместе будем искать работу. Устроимся в один отдел. Найдём новых девчонок.
— С чего такой пессимизм? — удивился Ёсида, отправившись за электрочайником.
— Да так, предчувствие, — мрачно ответил Синдзи.
* * *
Придя на работу с большим опозданием, я вновь делал вид, будто всё в порядке, ничего не случилось, всё под контролем. Мои проблемы — это только мои проблемы. Сотрудники «Мацумото и партнёры» не должны переживать о том, чем я их займу и где возьму деньги на зарплату.
Назначенное на этот день заседание совета директоров я ждал с тревогой и нетерпением, даже больше самих участников. Лучше сразу узнать плохую новость, чем мучиться в её ожидании.
Увы, чуда не произошло. К вечеру я получил уведомление от компании Айнэ о разрыве сотрудничества и просьбу обсудить урегулирование всех технических и юридических вопросов, а также компенсаций. Затем мне позвонил директор Тодороки и лично извинился за это безобразие. Он объяснил ситуацию, выразил своё категорическое несогласие с принятым решением. Развёл руками, признаваясь, что противиться ему не в силах. Судя по голосу, Тодороки действительно сильно переживал по поводу случившегося и был по-настоящему расстроен. Даже не столько из-за меня, сколько из-за потерянной выгоды, отданной на откуп интригам. К сожалению, это был лишь один из минусов работы в большой корпорации. Взамен Айнэ получила доступ к её ресурсам, рынкам, связям, разделению рисков, преференциям в работе с другими подразделениями корпорации, лоббированию своих интересов на всех площадках. Поэтому при всех минусах, плюсы значительно перевешивали. Тодороки-сан просто не мог хлопнуть дверью и послать всех на дно морское, собирать жемчуг. Как человеку, ему было передо мной стыдно, а как бизнесмену — жаль потраченного времени и упущенных возможностей.
Поблагодарив его за поддержку, успокоил, сказал, что всё понимаю. Вместе с ним немного посокрушался над недальновидностью совета слепцов. Повесив трубку, я созвал собрание, на котором объявил своим сотрудникам о случившемся. Попросил Фукуду-сан выжать из этого события для нас максимальную выгоду.
— Ничего страшного не произошло, — с ободряющей улыбкой оглядел погрустневших сотрудников. — Это было ожидаемо. Более того, запланировано. Сливки мы сняли, права на технологию получили, от дальнейшей бюрократической волокиты освободились, как и от необходимости заморачиваться с самой трудной частью проекта. Немного отдохнём и с новыми силами примемся за новое дело, — пообещал с загадочным видом, создавая интригу.
В сотрудниках нужно поддерживать веру, что всё лучшее ещё впереди, а худшее уже позади. Если этого не делать, то тогда они начнут убеждать в том, что нечего и пытаться. Хотя я и сам пока не знаю, что мы будем делать дальше, но до последнего момента постараюсь убеждать их, что всё обстоит иначе.
Поблагодарив за работу, разрешил сотрудникам возвращаться на свои места. В качестве бонуса, немного подсластившего горькую пилюлю, я получил электронное письмо от Мицухо-сан. Второй угол воображаемой доски в го, носящий название — «Нагано», на этом же собрании был занят моими камнями, завершив окружение вражеской группировки. Позиции врага пали, став бесполезными. Всё благодаря женскому предательству, выросшему на поле обиды и разочарования.
Новый начальник отдела инспекций, госпожа Мицухо, с радостью поведала, как доверчивый идиот Нагано, жаждав утопить меня в выгребной яме, фигурально выражаясь, да поглубже, сам же залез туда с головой. Выступив с разгромным, как он считал, докладом, Нагано хотел порадовать покровителей. Изобличить меня во всех грехах и махинациях. Собранный им материал должен был стать тем несокрушимым доводом, что докажет необходимость разрыва с «Мацумото и партнёры» всех договоров, а если повезёт, то ещё и засудить меня. Причём Тацуми-сан несколько раз у него уточнял, оказывая давление, пытаясь заткнуть инициативного идиота, достоверны ли эти сведения? Готов ли он за них поручиться? Уверен ли он в своих выводах? Каждый раз Нагано с непоколебимой верой в свою правоту отвечал согласием.
В зале после этого доклада тут же поднялся шум. В мой адрес посыпались гневные высказывания. Собравшиеся принялись громко возмущаться и переглядываться, выражая единое мнение, что от «Мацумото и партнёры» пора избавляться. За этим концертом с довольной улыбкой наблюдал молчаливый «дирижёр» — Мацудара Дайичи. Неудивительно, ведь это именно с его подачи был заслушан доклад Нагано, по сути, став камнем, полетевшим в огород сына Тацуми и его самого. На фоне воцарившегося бардака, с намёком на мятеж, неожиданно для всех действующих лиц вперёд вышла Мицухо-сан. Она во всеуслышание уличила своего начальника во лжи, заявив о серьёзных фальсификациях. Попросив слова у главы корпорации, естественно, получив его, несмотря на возражения верных приспешников Дайичи, Мицухо-сан зачитала настоящий, идеально составленный доклад, а не ту фальшивку, что мы подсунули Нагано.
Начальник отдела был публично посрамлён и унижен. Поскольку вместе с ним подставились и многие директора, поддержавшие его, то Нагано пришлось взять на себя за это ответственность. Проще говоря, его не просто сняли с должности, а уволили за некомпетентность. Никто даже не пытался спасти облажавшегося начальника отдела инспекций. Даже Дайичи-сан, на которого Нагано бросал умоляющие и паникующие взгляды, не понимая, что уже использованный инструмент, да ещё бракованный, принято выбрасывать в мусор.
Несмотря на тактическую победу, стратегически партия Тацуми всё равно уступила партии Дайичи. Тут уже дело было даже не в правде, а в шкурных интересах и договорённостях. Вопрос о сотрудничестве «Айнэ» и «Мацумото и партнёры» был вынесен на голосование даже без веских на то оснований. Нужно ли говорить, в чью пользу оно завершилось? Это был очередной удар не по мне, а по позициям Тацуми. Проще говоря, заявка на передел власти. Я стал лишь удобным поводом, а не причиной. Возможно, сыграла свою роль и банальная месть со стороны дяди Аямэ за срыв его планов. Сейчас это уже неважно.
Поскольку плохие новости обычно приходят с компанией, в отличие от хороших, в этот же день стала ясна и судьба моих переговоров с Татибана Сайто. Они попросту не состоялись. Враг капитулировал, нанеся мне этим больше урона, чем получил. Пришёл адвокат Сайто и передал мне документы на компанию Солнечный ястреб, в счёт погашения долга. Проинформировав, что эта компания, у которой неведомым образом опустели банковские счета и были приняты откровенно самоубийственные управленческие решения, из самых последних, подала на банкротство. Мне её просто отдали, без боя. Более того, назвали это свадебным подарком, как с ехидством было сказано в пояснительной записке, собственноручно написанной уже бывшим владельцем.
В этот момент мне сильно захотелось переиначить известное, крылатое выражение «Quintili Vare, legiones redde» — «Квинтилий Вар, верни мне мои легионы!» Превратив это в — «Татибана Сайто, верни мне мои деньги!»
— Господин адвокат, передайте вашему клиенту три вещи. К его сведению, мы с Киоко расстались. Это раз. Причём она изъявила желание к нему вернуться, с чем и поздравляю его новую девушку, — немного исказил факты. — Я подаю на него в суд за нападение. Доказательств у меня предостаточно. Прямых, что немаловажно. Его нападение на меня у моего же дома, где он явно подкарауливал жертву, было заснято очевидцами на камеру автомобильного регистратора. Это два. Подарки не возвращаются. Когда компания Солнечный ястреб позорно, со скандалами рассыплется, как карточный домик, о том, что это случилось по вине бывшего, некомпетентного руководства и гигантских растрат напишут во всех газетах. Ещё до того, как я к ней притронусь. Исключительно ради того, чтобы она долго и мучительно загнивала, служа незаживающей раной на репутации господина Татибаны, — тут я беззастенчиво лгал. — Это три. Так что ему всё же придётся лично прийти на переговоры, хочет он того или нет. Будьте уверены, они пройдут на моих условиях. Я, знаете ли, тоже не чужд философии возмездия. Рекомендую ему ознакомиться с трудами Готфрида Вильгельма Лейбница. В частности, работой: «О мести и возмездии», рассматривающей принципы теодицеи.
Перешёл к откровенному запугиванию. Когда человек руководствуется сиюминутными желаниями и эмоциями, это не так страшно, чем когда он опирается на идею или какое-нибудь учение. Такие люди опаснее всего. Хотя бы тем, что они ради своей цели пойдут до конца, невзирая на последствия. А уж если ими движет вера, тем более с радикальным уклоном, то не выходите из дома и не выпускайте из рук револьвера. Не поможет, но хотя бы так будет спокойнее. Самовнушение — величайший обман на земле. Кроме того, когда человек знает больше вас, то он и может больше вас. Этим высказыванием я хотел выставить себя умным врагом, с которым лучше не ссориться.
— Я передам, — кивнул серьёзный адвокат, не имеющий полномочий, чтобы прямо сейчас что-то обещать или гарантировать.
Узнав о том, что в результате хитрой комбинации мы почти даром заполучили не самую последнюю компанию на рынке транспортных услуг, сотрудники «Мацумото и партнёры» обрадовались, вновь воспрянув духом. Они подумали, что именно так мною и задумывалось. Чтобы их не разочаровывать, отправил всех четверых сотрудников в «Солнечный ястреб», проводить аудит и принимать дела. Хочу иметь на руках полный расклад по доставшемуся мне «подарку», чтобы решить, что с ним делать.

Итак, возвращаясь к партии в го, как я себе представлял происходящее. Угол Нагано я забрал. Угол Киоко потерял. Угол Татибаны взял частично, выиграв по очкам, но потеряв в пространстве для манёвра и ресурсах. Угол Мацудара тоже был разделён надвое. Стороны упрочили свои позиции и сковали действия друг друга. По очкам в нём я скорее проиграл, чем выиграл. Центр доски относительно стабилен и удерживался мною. В итоге партию можно считать завершённой в пользу Мацумото, с крайне минимальным отрывом. Но при этом, отчего же тогда на душе так тяжело? Почему во рту ощущается горький привкус поражения, а не сладкий вкус победы?
Глубоко над этим задумавшись, отпустив Цукуду, я решил немного пройтись по городу перед возвращением в пустую, тёмную квартиру, где меня никто не ждёт. Вновь беспокоить Ёсиду было совестно. У парня своя жизнь, свои заботы, девушка, которой требовалось уделять много внимания и денег, в конце концов.
Плавно притормозив, у обочины, напротив меня остановилась большая, чёрная немецкая машина представительского класса, из которой одновременно вышли два «пиджака». Один зашёл спереди, а второй сзади. Помимо того, что они смотрели на меня, незнакомцы также не забывали бдительно контролировать обстановку, отслеживая потенциальные угрозы. Хоть эти люди и не выглядели напряжёнными, но были готовы в любой момент к действиям. Сразу видно, профессионалы.
— Господин Мацумото? — вежливо обратился ко мне тот, что преградил путь.
Судя по интонации, вопрос носит риторический характер.
— Да, — спокойно подтвердил.
Странно, но почему-то от них совсем не ощущалось угрозы. Доверившись интуиции, я не стал делать глупостей.
— Прошу вас поехать с нами. С вами хочет увидеться один человек. Мы гарантируем вашу безопасность и, после разговора, отвезём туда, куда скажете. Прошу вас, — уважительно склонив голову, мужчина указал на машину, возле которой третий «костюм», тоже с наушником тактической рации в правом ухе, появившийся из машины сопровождения, предупредительно открыл заднюю дверь.
Никаких удостоверений они не показывали и имён не называли. Хотя я уверен, что смогу сбежать, но зачем? Если некто вежливо просит о встрече и улыбается, зачем же сразу показывать ему кулак? Поссориться всегда легче, чем помириться.
— Хорошо.
Сев в дорогую машину, я оценил её удобство. У неё была очень хорошая звукоизоляция и подвеска, не считая просторного салона. Качественная кожа, жидкокристаллические экраны в подголовниках, холодильник, кондиционер, функция массажа и подогрева кресел, дополнительная подсветка, тут даже беспроводная зарядка для телефона имелась. Когда-нибудь и у меня будет такая машина. В крайнем случае на календаре. Хоть помечтать-то об этом можно?
Два человека, занявших передние сидения, всю дорогу молчали. Они даже ни разу не обернулись. Прямо роботы какие-то, а не люди.
Через час меня привезли в небоскрёб, раза в три побольше и в полтора повыше, чем Мацудара-корп. К служебному лифту в обход поста охраны меня сопровождали сразу четыре «пиджака», ненавязчиво взяв в коробочку. В лифте ехали только мы, до самого верха. Через пустые коридоры и столь же пустую приёмную меня проводили в кабинет. Больше всего он напоминал старинный, антикварный магазин и библиотеку. Здесь даже рабочий средневековый телескоп стоял на подставке у окна. А ещё здесь были стойки с самурайскими доспехами, за которые зацепился мой взгляд.
За столом восседал сухощавый, невысокий и полностью седой старик, на чьей морщинистой коже уже было заметно нарушение пигментации. Однако, несмотря на почтенный возраст, в его живых глазах виднелась настоящая ясность ума и твёрдость воли. Их взгляд цепко за меня ухватился и пристально разглядывал, не отпуская ни на секунду, следя за каждым движением.
Этого человека я видел впервые. Не показывая своих мыслей и чувств, невозмутимо прошёл и уселся в гостевое кресло, установленное, если не ошибаюсь, специально для меня. Он молчал, и я молчал, не зная, что сказать.
— Ну здравствуй, внук, — это были первые слова, которые я от него услышал.
— Ну здравствуй, дедушка, — в тон ему ответил, не воспринимая их всерьёз, о чём старик тут же догадался.
Его проницательности можно только позавидовать. На это хозяин кабинета улыбнулся настолько снисходительно и самодовольно, что я тут же напрягся. Следом мне ещё и тревожно стало. Ничего хорошего от этой встречи я уже не ждал.
* * *
Зайдя в бар, Киоко, заранее настроенная на то, что это место ей уже не нравится, но необходимо, скривилась от отвращения. Переборов желание сразу же уйти, дошла до барной стойки. Усевшись на высокий стул и положив дамскую сумочку на столешницу, заказала сразу три двойных виски со льдом и лаймом. С мрачной решимостью, залпом опустошила первую рюмку. С некоторым мазохистским удовольствием ощутила горечь бодрящего, огненного напитка. Потом взялась за вторую, но с ней уже не спешила. Несколько минут просидела так с потерянным, несчастным видом, разглядывая ровные ряды бутылок с разнообразными этикетками, представляя, будто у неё имелся огромный выбор и полная свобода действий.
Потом некоторое время просто сидела и глушила виски, уже ни о чём не думая. Ей хотелось напиться и забыться, хотя бы на некоторое время. Она боялась, что всё будет как в прошлый раз, после разрыва с Эйго, но ошиблась. Если тогда ей было больно и обидно, то теперь противно и стыдно. Новый опыт открыл новые грани падения в пучину депрессии.
— Да пошли они все! — гневно высказалась, пытаясь грусть перебить злостью.
Амалия обещала, что через некоторое время ей будет плевать и на эти переживания, и на Мацумото. Вот только до этого момента ещё нужно дожить. Желательно, в здравом уме.
— А почему такая очаровательная леди грустит в одиночестве? Позвольте, я угадаю, как вас зовут? Нана? — к ней подошёл какой-то модно одетый красавчик с прилизанными волосами, обильно смазанными гелем.
— Уходи, — бросив на него короткий взгляд, несколько грубо попросила Киоко, без намёка на улыбку.
— Леди не в духе? — парень не терял надежд на удачное завершение вечера.
— Леди занята.
Растерянно моргнув, парень огляделся, мигом растеряв часть своего «блеска».
— И где же ваш парень?
— Ты что, из полиции? Сказала же, уходи. Значит, тебе нужно поклониться, извиниться и исчезнуть, — начала раздражаться.
— Извини. Не стоит так нервничать, — выставив перед собой ладони в защитном жесте, парень действительно ушёл искать более доступную цель.
Проводив его взглядом, Киоко подала бармену знак налить ей ещё рюмку огненного виски. Ей и самой не нравилось пить в одиночестве, бездарно тратя своё время, но… девушке больше некуда было пойти и некому выговориться. Разве что, бармену. Ни друзей, ни подруг, ни парня не осталось, зато сохранилась большая куча денег, компания и образ идеальной бизнес-леди. А ведь Киоко хотелось сказать этому павлину, что если он не оставит её в покое, то придёт Мацумото и открутит ловеласу надежду на продолжение рода, вряд ли состоятельного, уважаемого и старого. Не задумываясь об этом, директор Хоримии принялась сравнивать парней, мысленно поставив их рядом. С большим отрывом победил Мацумото. А ведь втайне от всех, включая себя, девушка надеялась, что согласится на чьё-нибудь предложение скрасить её вечер и его не придётся проводить в одиночестве. Однако Такэути не согласилась быстрее, чем об этом вспомнила.
— И что мне с ними делать? — вернулась к мысли о том, с чем же она осталась. — Из денег можно сложить пирамидку. Табличку с должностью можно поставить на полку. Акции компании можно собрать в стопочку. А вот что делать с парнем?
На этом вопросе её воображение отказало. Вариантов было слишком много, и не все из них оказались приличными. С неприязнью посмотрев на виски, из-за которого девушку потянуло на философские темы и пробуждение определённых образов, Киоко достала из сумочки кошелёк и выложила на стол несколько купюр.
— Так и знала. Что это была дурацкая идея. Лучше попробую другой способ.
Не притрагиваясь к рюмке, она покинула бар, ни разу не обернувшись.
* * *
Аямэ лежала на животе, на кровати, и лениво листала новостную ленту на телефоне. Время от времени она ненадолго останавливалась, начиная по новой сомневаться, но каждый раз преодолевая мимолётную слабость, вновь возвращалась к прерванному занятию. Узнав о том, что эта стерва Такэути бросила Мацумото, она испытала необъяснимое злорадство и удовлетворение. Но, всё ещё считая себя обиженной, а ещё обманутой в ожиданиях, предпочла ничего не делать. Кроме того, ей было стыдно за то, как она сама обошлась с Мацумото. Вспоминая ту выходку в ресторане, уши Аямэ алели от смущения.
— Козёл. Сам виноват, — недовольно фыркнула. — Вот пусть теперь помучается. Осознает от кого отказался. Когда приползёт на коленях извиняться, тогда и подумаю, прощать ли его.
Подыскала хорошее оправдание своему бездействию, называя его стратегией выжидания.
— Пятьдесят сегодня — лучше, чем сто завтра, — произнесла японскую поговорку о том, что синица в руках предпочтительнее журавля в небе.
* * *
Зайдя в отдел инспекций, разъярённый Нагано в порыве гнева скинул на пол пенал с канцелярскими принадлежностями, стоявший на ближайшем столе. Следом, движением руки смахнул пачку разлетевшихся листов.
— Да, как они только посмели меня вышвырнуть? А ведь я им служил верой и правдой. Ненавижу.
Свирепо посмотрев на изумлённых сотрудников, Нагано отправился собирать личные вещи. Времени на сборы ему отвели всего ничего. Узнав в чём дело, обрадовавшиеся подчинённые, обычно державшиеся с ним подчёркнуто официально, тут же предложили помощь. Не задавая лишних вопросов, Рурико побежала искать пустую картонную коробку, Ёсида складывать вещи, а Тамаки обзванивать всех знакомых, чтобы они успели прийти и попрощаться.
«Двуличные предатели, — с отвращением подумал Нагано, глядя на их действия. — Это Мацумото во всём виноват. Если бы не он…»
Теперь уже бывшего начальника взяла такая злость, что аж выть захотелось.
«Ничего, я с ним ещё поквитаюсь. И с ним, и с этой змеёй Мицухо. Небось, прямо сейчас она поздравления принимает. Ух уж эти перебежчики. Трусы. Предатели. Боялись, что я их всех обойду. Что разоблачу махинации этой шайки. Это точно был сговор против меня. Готов поклясться».
Нагано во всём винил кого угодно, но только не себя. Себя он считал несправедливо уволенным. Талантом. Восходящей звездой, подставленной подлыми конкурентами и завистниками.