...зовут 040 - 6 Марта 2024 - Персональный сайт

Главная » » ...зовут 040

00:26

...зовут 040

***

===

Глава 17

На следующий день произошло ещё одно значимое и очень приятное событие. Даже лучше, чем если бы мне удалось вчера заняться сексом. Не зря я вчера «страдал», заслуживая благосклонность небес. Нужно будет зайти в храм, поблагодарить из небесной канцелярии всех, кто к этому причастен.
Провожая хорошо одетого господина с кожаным портфелем, я улыбался так, что поёжившись от пугающих предчувствий, Цукуда спрятался за монитором. Бандо подвинула стул, дважды отодвигаясь от меня как можно дальше, а юрист стала спешно собирать вещи в сумочку, занимая позицию для низкого старта.
— Цукуда, угадай, что сейчас произошло? — поспешил поделиться радостью с подозрительно притихшими сотрудниками.
— Вам разрешили захватить мир? — попытался польстить этот шутник, снимая повисшее в воздухе напряжение.
Нет, всё-таки в секретарше школьнице, да ещё с накладными кошачьими ушками, что-то есть. Будет так тупить, заменю.
— Если только маленький кусочек. Мне подарили серебряную ложечку, чтобы помешивать чай с плавающими по нему лепестками сакуры, в котором отражается луна, — привёл литературное сравнение. — Это был секретарь господина Хитачи, согласившегося вложить деньги в нашу компанию на выгодных для нас условиях. Фукуда-сан, начинайте операцию «Троянский конь».
Расслабившись, юрист кивнула, подтверждая, что всё поняла. Она была единственной, кого я посвятил в этот план, поскольку без её помощи не обойтись. Хотя мне гораздо больше хотелось приобрести конструкторское бюро робототехники, чтобы заняться перспективной темой разработки и производства дронов, однако приоритеты были расставлены несколько иначе. Кое-что, не терпящее отлагательств, требовалось решить в первую очередь.
Наконец-то финансовая стабильность «Солнечного ястреба» пошатнулась. Пусть это явление временное, но так и я не собирался останавливаться на достигнутом. Бандо-сан плотно взялась за клиентов этой компании, следуя моим инструкциям. Она находила к ним подходы, втиралась в доверие, убеждала, доставала частыми звонками, вылавливала руководителей в самых неожиданных местах, угощая их выпивкой и сладкими речами. Эта работа была ей хорошо знакома и привычна. Я бы столь эффективно пользоваться мягкой силой не смог.
Фукуда же по моей просьбе создала подставную фирму однодневку, которая скоро предложит Солнечному ястребу выгодный контракт на перевозку ценного груза. Она вложит в него солидные деньги, а застрахует на ещё большую сумму, о чём будет указано мелким шрифтом где-то в глубине договора, спрятанным под ворохом стандартных, скучных пунктов. На фоне образовавшихся проблем с деньгами у компании, а не у её владельца, подпорченной репутации и желания доказать всем, что это ошибка, а не симптомы прогрессирующей болезни, Сайто должен ухватиться за подвешенную перед ним приманку двумя руками. К его несчастью, выполнить этот контракт он не сможет, как бы ни старался, а значит, ему придётся выплачивать очень даже солидную неустойку.
На его беду, груз крайне дорогостоящей рыбы испортится раньше, чем дойдёт до адресата. Зря, что ли, я изучал справочники по химии, биологии, технологии рыбозаготовки и техническим параметрам морозильных установок. Насколько капель особого раствора, немного времени при определённой температуре, и всем будет казаться, что тунец испортился из-за ненадлежащих условий хранения, а не по злому умыслу. Ни одна экспертиза потом не докажет, что это не так.
Может показаться, что проблема для Сайто будет не столь уж и серьёзной, выплатил страховку и забыл о ней, как о страшном сне, но как бы не так. Стоимость тунца на рыбном рынке Тоёсу в Токио может доходить до сорока тысяч иен за килограмм. И это не самого дорогого, разделанного на маленькие куски. Цельного голубого тунца, весом двести семьдесят восемь килограмм, на ежегодном рыбном аукционе в две тысячи девятнадцатом году продали за триста тридцать три миллиона, шестьсот тысяч иен. Это почти миллион двести за килограмм рыбы. Годом позже, там же продали тунца весом в двести семьдесят шесть кило, за сто девяносто три миллиона двести тысяч иен. Если переводить в доллары по тому курсу, это где-то семь тысяч вечнозелёных бумажек за килограмм. Неплохо, правда? В среднем рыбка за двести килограмм легко уходит с молотка за сотни тысяч американских долларов. А уж если в борьбу за неё включаются известные ресторанные сети, гостиницы или очень богатые люди, то цены тут же взлетают под облака, переходя в шестизначные, или даже семизначные числа. Понятное дело, не в иенах.
Полагаю, Татибана сгрызёт от злости свой стол, когда поймёт, в какой он оказался заднице. Более того, поскольку тунец не доедет до аукциона, а за такими вещами заядлые гурманы пристально следят, чтобы успеть перехватить рыбу раньше конкурентов, это станет ещё и информационной бомбой. К чему это приведёт, думаю уже понятно. Разорившуюся фирму однодневку я мгновенно выкуплю за бесценок, поэтому Сайто должен будет вернуть деньги уже непосредственно мне и в очень большом количестве. Шах и мат, господа присяжные заседатели.
После этой истории, получив свои деньги, куда Сайто денется, отдаст, Татибана банкроты — это нонсенс, уже можно будет спокойно заняться дронами. Хочу дрон с бомбой, пулемётом и лазерным… просто маленький, безобидный, коммерческий дрон. Может, я даже организую свою фирму воздушной доставки. Уже и девиз для неё готов: «Увидишь дрон фирмы Мацумото, кланяйся ему, чтобы уменьшить площадь поражения…» Да что ж такое! Настроение хорошее, вот и заносит меня на поворотах.
— Я смотрю, у тебя хорошее настроение. Вот и хорошо, — с радостью заметила очевидное Аямэ, заходя в офис. — Собирайся, поехали, — скомандовала, даже не присев и не попив чаю.
Такие разительные перемены с ней и всего за один день? Удивительно. А кто вчера вечером мило краснел, стеснялся и даже не мог набраться смелости зайти проверить, заправлена ли у меня кровать? Иронично посмотрев на девушку, поинтересовался.
— С чего бы… начать… рассматривать причины… по которым я не могу… — специально делал длинные паузы, чтобы остудить её пыл.
Разумеется, я многое не договаривал, чем мог бы заполнить паузы, но это и так понятно. Люди тут собрались догадливые, даже слишком.
— Да ладно тебе. Не будь вредным, ворчливым стариком. Мне второго отца не нужно. Вместо этого требуется твоя помощь. Ты же не бросишь лучшую подругу в беде? — жалобно на меня посмотрела, хитрюга такая, захлопав длинными ресницами.
Вот оно, оружие, пострашнее пулемётов.
— И в чём твоя беда, подруга? — хмыкнул, не ведясь на провокацию.
— Мне срочно нужен новый купальник. Скоро я поеду на пляж с девочками, а надеть, из того, что у меня дома валяется в трёх ящиках, нечего. Хочу приобрести что-нибудь из коллекции нового сезона, рекомендованной модельерами. Не в прошлогоднем же купальнике мне ходить? Но прежде чем его купить, нужно услышать экспертное мужское мнение. Подходит ли он мне? Как смотрится? Не полнит ли меня или зрительно вытягивает? Не слишком ли он откровенный или пошлый? Или же, напротив, проще взять гидрокостюм, чем этот балахон.
Предвосхищая мои возражения, она сразу предупредила, что мнение подруг в таких вещах не учитывается. Купальники женщины выбирают для мужчин, поэтому подругам в этом отношении веры нет. Соврут, к гадалке не ходи. Посоветуют что-нибудь такое, чтобы посмеяться или извлечь выгоду, перетянув всё внимание на себя. Аямэ намекнула, что не только лысая подруга может подчеркнуть естественную красоту расчётливой модницы.
При этих пояснениях девушка очень выразительно посмотрела на Цукуду, недвусмысленно донося до него простую мысль, если хочет жить, пусть остаётся в офисе, вместе со своими советами. Цукуда к подобным намёкам оказался достаточно чуток, поэтому тут же опустил голову, сделав вид, будто сильно занят.
В который раз поймал себя на мысли, что, когда нужно отказаться, я почему-то соглашаюсь, идя на поводу у инстинктов, а не голоса разума. И даже не стал предлагать позвать с нами Киоко, представляя, что будет, если смешать натрий и воду.
— Я уехал по работе, — предупредил Цукуду с недрогнувшим, мужественным лицом, под ехидную улыбку Аямэ. — Если будут искать, скажи, что у меня запланирована важная встреча.
— Да-да, очень важная. И переговоры могут затянуться, — подтвердила довольная девушка, собственнически беря меня под руку.
Чем заслужила восхищённо-одобрительный вздох от Бандо-сан, в отличие от парней, легко уловившая этот нюанс.

Прежде чем отправиться за покупками, мы заехали в тот спортклуб, где уже были. Там Аямэ пару часов очень усердно сбрасывала лишний вес, с помощью активной игры в теннис, почти доведя меня до изнеможения. Согнала с себя семь потов, веря, что это благоприятным образом скажется на фигуре. Поможет убрать складочки, подтянет кожу, разгладит животик. Чтобы добиться заметного результата, такие поездки должны быть регулярные, а не от случая к случаю. Впрочем, будучи не врагом самому себе, я не стал говорить этого вслух, соглашаясь, что теперь она сможет надеть на себя купальник на размер меньше, чем если бы мы сразу поехали за ним. Видимо, это какой-то женский ритуал, который мне не дано понять.
После теннисного корта Аямэ отвезла меня в крупный торговый центр, сплошь забитый бутиками известных мировых брендов, где закупаются люди её круга. Покупателей в нём в это время было немного, но все выглядели такими важными, самоуверенными и неторопливыми, что не дай бог кому-нибудь из них наступишь на ногу или случайно заденешь плечом. Более того, некоторых посетителей этого торгового центра сопровождали помощники или даже охранники.
Не думаю, что довольные жизнью и властью люди, на чьих лицах ничуть не отражалась тяжесть бытия, сталкивались с необходимостью толкаться в очередях ради скидок, высматривать что-нибудь попроще, закупаться оптом, толкать тележки или «жонглировать» многочисленными пакетами, стараясь ничего не уронить. А ещё здешние покупатели отличались подчёркнутой вежливостью по отношению к друг другу, но не к продавцам. И вообще, они по бутикам ходили словно по выставочным залам, зачастую ничего не покупая, но зато всё щупая, примеряя и разглядывая. Обслуживающий персонал ими либо не замечался, либо воспринимался личной прислугой.
— Ты уверена, что нам нужно было именно сюда? — поинтересовался у озадаченно озирающейся Аямэ, которая завела нас в самые дебри запутанного лабиринта из торговых залов и переходов.
Сняв с крючка ближайшего стеллажа сковороду, прикинул, нужна ли мне такая в хозяйстве? Взмахнул ей пару раз, для пробы. Оценил вес, удобство рукоятки, надёжность креплений. Приложив ладонь ко дну, измерил объём полезной площади. Задумчиво посмотрел на ценник.
— Нет. Скорее всего, от эскалатора нам нужно было свернуть сначала вниз, потом вправо, а там пройти под знаком латинской десятки.
— А дальше? — уточнил, погружённый в свои мысли, присматриваясь к другой сковороде, немного поменьше размером.
— Два раза свернуть влево и будет наша арка, — объявила Аямэ уже с большей уверенностью.
— Значит, вниз, вправо, «Х», потом влево, влево, квадрат? Знакомая связка. Тогда завершать советую — вправо, вниз, вправо, и жать треугольник.
— И что будет? — повернулась ко мне сбитая с толку девушка.
— Фаталити. Или ты сейчас о чём?
Мы часто резались на приставке Ёсиды, когда собирались у него на квартире, поэтому ассоциация возникла сама собой. Что я могу сказать по этому поводу — Хага читер, Икеда тормоз, а Ёсида бог. Подойдя, Аямэ с недовольным выражением лица отобрала у меня сковородку и повесила её обратно на место.
— Или за мной. Не отставай, ребёнок.
С сожалением оглянувшись на сковороду, задержавшись на ней взглядом ещё секунды на три, поспешил за девушкой, решив, что она важнее. Если передумаю, потом вернусь.
Заведя меня в нужный бутик, отыскав его каким-то необъяснимым образом, забитый цветными тряпочками, ленточками и лоскутками, местами ещё и с бусинами, завязками или колечками, по недоразумению, называемые купальниками, Аямэ что-то оживлённо принялась обсуждать с девушкой-консультантом.
— Посиди пока в кресле. Сейчас тебе принесут чай и закуски, а я пока сделаю пару пробных примерок, для разогрева.
Она сделала несколько круговых движений, разминая плечи.
— Ты и правда собираешься на себя надеть ЭТО? — спросил с изумлением, и даже немного с испугом, не ожидав от неё такой смелости.
— Нет, конечно, — Аямэ даже фыркнула от столь бредового предположения. — То, что на виду, только приманка. Для создания вау-эффекта на витрину ставятся наиболее радикальные, привлекающие внимание образцы. Обычные вещи для повседневных нужд висят в глубине магазина, на вешалках, а не красуются на манекенах. Такие купальники в основном берут только туристы, извращенцы, экстремальные особы или замужние дамы средних лет. Естественно, последним они нужны не для широкого показа, а для кого-то одного, конкретного. Например, для совместного с ним времяпрепровождения в джакузи, собственном бассейне или на яхте. Ещё такие нескромные купальники берут отчаявшиеся и страшненькие женщины, что называется, находящиеся в активном поиске, — довольно откровенно пояснила, чем несколько смутила даже меня.
А я точно здесь не в качестве «подружки»? Даже консультант покосилась на меня странным, оценивающим взглядом. Улыбнувшись, кивнул ей, заставив отвернуться.
В этом месте любое желание клиента становилось законом. Мне тут же организовали комфортное место для отдыха. Обеспечили напитками, лёгкими закусками, дали что полистать в ожидании показа, не заставившего себя долго ждать. Аямэ развила бурную деятельность, демонстрируя высокую степень доверия и признания. Замучила каверзными вопросами меня, консультанта, её помощницу, подруг в чате, к которым, вроде как, обещала не обращаться, и ещё кого-то. Девушка делала селфи, переписывалась на телефоне, перебирая купальники, переодеваясь, бегала из одного угла бутика в другой, умудряясь одновременно заниматься множеством и других ускользающих от меня дел. Куда там до неё Цезарю. Это же робот-пылесос, стихийное бедствие и хамелеон в одной упаковке. Попить спокойно чаю мне так и не дали. Не для этого приводили.
Аямэ столь мастерски умела забалтывать и вовлекать в процесс, что чуть не уговорила и меня себе что-нибудь подобрать. Естественно, под цвет и фасон её купальника. Вовремя опомнившись, с каменным выражением лица отказался. Я и так с трудом сдерживал пробуждение «Мацумото-младшего», готового в любой момент поднять голову. Тут ещё позвонила Киоко и поинтересовалась, чем это я сейчас занимаюсь? Честно ответил, что хожу по магазинам, обновляю гардероб, не уточняя чей именно. К чему углубляться в детали, способные привести к ссоре? «Мудрец» просто обязан был сделать вид, что он забывчивый глупец.
По итогам затянувшейся примерки Эстет во мне словил сенсорный шок от перенасыщения зрительного удовольствия и слёг, показав большой палец правой руки. Хозяйственник сказал — Нужно брать. Озабоченный подросток посоветовал запастись салфетками на вечер, обещая вернуться к этому разговору позже, вместе с Фантазией и Похотью. Поэт восторженно писал всякие гадости, которые я потом в том же воображении сожгу, вместе с самим еретиком. Убийца вовсю точил длинный нож, параллельно изучая руководство для ветеринаров, как кастрировать котов. Внутренний голос, подбадриваемый Мацумото-младшим, робко спрашивал, а не пора ли и мне съездить на море?
Возможно, часть этих мысленных споров и метаний всё же отразилась у меня на лице, потому что девушка выглядела уставшей, но весьма довольной собой. Предвкушение от предстоящей поездки к морю уже сейчас будоражила не только моё воображение. Оплатив товар, Аямэ купила сразу несколько купальников, перед возвращением она предложила ненадолго заехать перекусить, сказав, что проголодалась. Нужно восполнить потраченные на корте калории. Поскольку девушка была на машине, я согласился, не видя в этом проблемы.
Как оказалось, я несколько поторопился с выводами, на что намекал многоэтажный, современный любовный отель, расположенный прямо напротив небольшого ресторанчика, специализировавшегося на морской кухне. Вторым тревожным звоночкам стал выбор блюд. Аямэ заказала мидии, морского угря, икру морских ежей и черепаховый суп. Третьим звоночком послужила находившаяся рядом с отелем аптека. Что-то как-то тревожно мне стало.
Вновь превратившись из дерзкой, самоуверенной девушки в робкую, смущающуюся особу, подсев ко мне, Аямэ вернулась к вопросу о поцелуях. Затем, мило краснея, положив свою ладонь на моё бедро, предложила немного прогуляться. Сказала, тут недалеко есть хорошее место, где-то на третьем этаже здания, хорошо заметного из окна ресторана. И вообще, не пора ли мне задуматься о смене девушки, на что даже не намекала, а указала прямым текстом, пообещав достойно вознаградить за правильный ответ. Аппетит, как и настроение, мгновенно были убиты напрочь.
Пусть я и не образец добродетели, но и не подлец. Мой выбор уже сделан. Плох он или хорош, покажет время. Поскольку поводов для разрыва Киоко не давала, значит, я не могу лгать одной девушке, чтобы спать с двумя. Это прямой путь к третьей, а там уже можно дождаться серьёзной трёпки от всех четырёх. Поскольку девушки они непростые, то и «воспитывать» меня буду не по-детски. Видимо, решив дожать, почувствовав неуверенность парня, Аямэ пошла на полноценное признание. То самое, классическое: «Ски дэсу. Цукиаттэкудасай».
Теперь, как честный человек, я обязан был на него ответить. В Японии словами: «я тебя люблю», не разбрасывались. Они тут имели сугубо практичное значение и являлись призывом к действию, а не просто выражению чувств. Представив, как мне придётся объясняться с Киоко, а потом, как я себя буду чувствовать с Аямэ, имея за спиной, по сути, измену, нервно сглотнул. Почему Аямэ не сказала мне этого раньше? Хотя бы на месяц.
Я много слышал о том, чем обычно заканчивалась погоня за двумя зайцами, и кто в этом оказывался виноват. Можно ли имея официальную девушку тесно дружить с другой? Ответ — да, но недолго, если та нацелена на большее. Неважно, чувство ли собственничества, ревности, страха, сочувствия, вины, рано или поздно толкнёт меня в объятие или одной претендентки, или другой. Хотя, будучи неженатым человеком, я могу спать с кем угодно и когда угодно, надеюсь, но при серьёзности намерений, а они у меня самые серьёзные, чем дольше затягивать с объявлением своей чёткой позиции, тем тяжелее и больнее будет рвать эти отношения.
Встав, с большим сожалением, низко поклонился. Извинившись, произнёс столь же ритуальную фразу: «Давай останемся друзьями». Да, это было нелегко сделать, но необходимо. Киоко успела первая, ей и достаётся приз. Опустив голову, я не видел выражения лица Аямэ, но её ответ был более чем красноречив. Когда тебе на голову выливают горячий черепаховый суп, ощущения, хочу сказать, не самые приятные. Я даже не дрогнул, стоически перенося выпавшие на мою долю испытания. После разгневанного, если бы они могли выражать эмоции, стука каблучков, стало понятно, что я остался один. Сев обратно на своё место, с сокрушённым вздохом подозвал официанта. Похоже, он был свидетелем не одной подобной сцены, что не удивительно, при таком-то соседстве, поскольку парень сразу принёс мне полотенце, счёт и стакан воды. Ещё и слова поддержки произнёс, с посылом, мол все бабы — стервы, все мужики — козлы, землю — крестьянам, заводы — рабочим, держись братан, все они устроены одинаково, с биологической точки зрения. Ну спасибо, только этих слов утешения мне сейчас и не хватало.
Знатно я обломал Аямэ. Похоже, пляжный эпизод вновь откладывается на неопределённое время. Он даже не стал филлером в этом сюжете. Спрашивается, ну и стоило ли оно того?
Слабым утешением служило предположение, что девушка, вполне вероятно, просто не знала, как поступать в таких ситуациях. Она всегда привыкла получать всё, что хотела, а тут такое. Ну и не стоило забывать о таком универсальном учебном пособии, как дорамы, предлагающих один и тот же шаблон поведения.
* * *
— Привет, как ты тут? — с лучезарной улыбкой в кабинет Киоко вошла её мать, Амамия.
Захваченная врасплох, директор компании на секунду растерялась от столь неожиданного визита. Всё произошло так быстро, что предупредить Киоко её сотрудники не успели, а остановить Амамию они не посмели, прекрасно зная, кто эта женщина.
— Привет, мам. Спасибо, хорошо. Не ожидала тебя здесь увидеть. Хотя бы предупредила, — обратилась к ней с лёгким укором, вставая из-за стола, проявляя этим уважение.
— Зачем? Чтобы ты успела сбежать? — хитро улыбнулась женщина, присаживаясь в гостевое кресло.
— Скажешь тоже, — Киоко сразу отвергла необоснованные обвинения. — Чтобы я приготовилась, отложила дела, встретила тебя.
— Встретила? Да мы дома, как встречаемся, так тут же расстаёмся. Ты же не задерживаешься на одном месте дольше пяти минут. Такое впечатление, будто избегаешь меня, — последовал ответный упрёк.
— Не избегаю. Просто ты постоянно находишь темы для разговора, которые мне неприятны, — Киоко отвела взгляд в сторону, не признавая своей вины, но чувствуя её.
— Так не давай мне поводов для огорчения, а давай для радости. Что тут сложного? Я бы с большим удовольствием поговорила о чём-нибудь хорошем, — упрекнула дочь, избегающую сложных разговоров.
Затягивающую с решением явно назревшей проблемы.
— Как сейчас? Ты ведь не просто так пришла? — предположила Киоко, понимая, что бежать уже некуда.
Родители в офисе Хоримии появлялись очень редко, и каждый раз не просто так. В таких семьях, как Такэути, даже заводя безобидный разговор о погоде, в девяти случаях из десяти он сводился к обсуждению важных тем. Просто так, без повода, они не собирались уже очень давно. У каждого из них имелись собственные дела, был плотный график, свой круг интересов, друзей. Впрочем, ведение совместных дел всё же их больше объединяло, чем разъединяло.
— Конечно, не просто так, — подтвердила Амамия, ни капли не смутившись.
Зачем скрывать очевидное, и уж тем более его стыдиться?
— Если это опять по поводу моего парня, то ответ прежний. Я с ним не расстанусь, — упрямо заявила девушка, отстаивая право на собственное мнение. — Не понимаю, чего вы так переживаете? Не вам же с ним жить, — привела довольно слабое оправдание.
— Ошибаешься, — мать тут же указала на эту ошибку. — Именно нам, Такэути с ним жить, бок о бок. Ты же сама собираешься сделать его одним из нас. Верно? Так что, будь добра, учитывай и наше мнение. Договаривайся, убеждай, враждуй, если хочешь, но не отворачивайся, делая вид, будто ничего не замечаешь.
Голос Амамии стал твёрже, отдавая металлом.
— Если ты твёрдо решила отказаться от фамилии Такэути, то это твоё право. Однако тогда иди к своей цели до конца, отказавшись и от всего, что с этим связано, — предъявила ультиматум. — Либо Мацумото станет Такэути, либо Такэути станешь Мацумото, третьего не дано.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Киоко, невольно напрягшись.
Пока ещё директор заподозрила, что ответ ей сильно не понравится. Интуиция не подвела. Амамия решительно объявила, глядя мятежной дочери прямо в глаза.
— Что тут непонятного? Семья не принимает твой выбор, а значит, ты уйдёшь в род Мацумото только с тем, что принадлежит лично тебе. Машина, небольшой счёт в банке и акций. На жизнь вам хватит.
В голове Киоко словно молнией мелькнуло озарение. Она поняла, чего от неё хотят. Весь род, а такое решение Амамия не могла принять в одиночку, без большого семейного собрания, о котором её даже не предупредили, потребовал сделать выбор. Предстояло решить, что важнее, Мацумото, или та жизнь, к которой она привыкла.
В компании Хоримия Киоко принадлежало всего одиннадцать процентов акций. Значит, она автоматически вылетает из кресла директора. Какой-либо значимый пост управленца в ней уже не занять, это понятно. Небольшие пакеты акций в других семейных предприятиях приносили доход, но не давали права на серьёзное участие в принятии решений. Киоко легко могла купить себе квартиру, съехав из родительского дома хоть завтра, но сравнивать то, что приобретёт с тем, что потеряла, — это как сравнивать небо и землю. Девушка всегда полагалась на ресурсы своего клана, нужно сказать, весьма обширные, его власть и влияние, с лихвой перекрывающие её возраст, опыт и пол. Она даже не представляла, что будет делать, лишившись всего этого? Как к ней начнут относиться все те люди, которые сегодня улыбались и охотно приглашали к себе? Не отвернутся ли?
— Это жестоко, — справившись с потрясением, сухим тоном, высказалась Киоко после небольшой паузы.
— Таково твоё испытание. Ты должна доказать верность клану Такэути делом, а не только словом. Испытание не может быть лёгким по определению, — неожиданно мягким, сочувствующим тоном пояснила Амамия, глядя на неё с грустью. — Иначе, что же мы за клан такой? Такэути должны заботиться не только о своём благополучии, но и о родословной. Мацумото кажутся нам неподходящей кандидатурой для того, чтобы породниться с ними. Дальше решать тебе. Ты либо с нами, либо сама по себе. Ладно не буду тебя отвлекать всякими глупостями, пустое это, мы в тебе уверены, в отличие от кое-кого, так что пойду я, — добродушно сказала, вставая с кресла. — Но для справки скажу, что нового директора в Хоримию назначат в понедельник, на собрании акционеров.
Кивнув, госпожа Амамия ушла, оставив дочь в глубоких раздумьях. Посмотрев на телефон, пополнившийся новой коллекцией фотографий, Киоко ещё сильнее помрачнела. Похоже, драка отменяется. Чувствуя себя несчастной, помассировала виски. К сожалению, сейчас не тот случай, чтобы спихивать проблемы на Оноду или с кем-то советоваться. Это непростое решение она должна принять сама. Игры закончились.