За последним 092 - 10 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 092

14:17

За последним 092

***

---

===

***

===

Глава 5

Мы в полном изумлении обозревали высокий забор, тянущийся далеко вдаль в обе стороны от здания заводоуправления.
— Это механическая мастерская? — удивлённо спросила Кира. — То самое крохотное семейное предприятие, которое платит налоги примерно как будка сапожника?
— Вот и я чего-то тут не понимаю, — проговорил я в некотором ошеломлении. — Эта мастерская побольше нашего «Милика» будет, а его маленьким никто не назовёт. Демид, — окликнул я своего водителя, — ты нас правильно привёз? С адресом не напутал?
— Ничего я не напутал, господин, — обиделся тот. — Да вон же вывеска рядом с дверью, сами посмотрите.
Начищенная бронзовая табличка рядом с дверями заводоуправления гласила: «Механическая мастерская Ивлич».
— Звучит невероятно, но мы действительно прибыли по адресу, — констатировал я и обратился к Кельмину: — Антон, этой сотни бойцов не хватит, чтобы такую махину контролировать. Свяжись со Станиславом, пусть присылает весь полк. Без тяжёлой техники, естественно, хотя я уже и не знаю, что за сюрпризы нас ждут. А мы с госпожой Кирой тем временем пойдём побеседуем с хозяином этой мастерской на предмет доступа на территорию.
Горан Ивлич, глава семейства Ивлич, мне не понравился сразу же. Выглядел он очень импозантно — благородная седина, золотые очки, очень дорогой костюм, пожалуй, что и подороже моего. Но впечатление портила ненатуральная улыбка, которую он даже не потрудился сделать хоть сколько-нибудь приветливой, и холодный взгляд рептилии.
— Здравствуйте, господин Горан, — приветствовал я его, обводя глазами обставленный с чрезмерной роскошью кабинет. — Моё имя Кеннер Арди, сиятельная Драгана попросила меня помочь с вашими проблемами. Представляю вам также Киру Заяц, тиуна семейства Арди.
Ивлич посмотрел на Зайку с явной неприязнью и кивнул. Репутация у неё действительно была неоднозначной, и не так уж мало людей боялись и ненавидели её одновременно. Собственно, как и меня. Да пожалуй, у всех слуг нашей семьи репутация была довольно зловещей, но если, к примеру, с Антоном Кельминым дворяне сталкивались крайне редко, то Зайка успела оттоптать немало дворянских ног с грацией тяжёлого бронехода. Однако как бы лично он к нам ни относился, это не повод пренебрегать элементарной вежливостью, и его поведение начало меня настораживать. Какая-то неправильная реакция на людей пусть даже и несимпатичных, но которые приехали решать его проблемы.
— А раз уж мы познакомились и, без сомнения, в самом скором времени подружимся, попрошу вас распорядиться открыть ворота для моих людей, — продолжил я.
— Извольте пояснить, что там происходит, господин Кеннер, — неприязненно сказал Горан, кивая в сторону окна.
Я подошёл к окну и выглянул на улицу, забитую машинами, главным образом военными грузовиками.
— Насколько я могу судить, там в данный момент ничего не происходит, господин Горан, — я с недоумением посмотрел на него. — Мои люди спокойно ожидают, когда вы прикажете открыть ворота, и они смогут, наконец, заняться тем, зачем приехали.
— Что там за ратники? — прямо потребовал ответа Ивлич.
— Наши ратники, — пожал я плечами. — Они возьмут ваше предприятие под охрану и проверят организацию службы безопасности. Непосредственно производством займутся наши инженеры и технологи. Люди госпожи Киры выполнят полный финансовый аудит, а специалисты нашей канцелярии проведут ревизию ваших договоров. Вы ожидали чего-то другого?
— Я ожидал обычной консультации.
— Консультацию вы тоже получите, но лишь после того как мы разберёмся в ситуации. Мы же не захватываем ваше предприятие, а всего лишь проводим аудит.
— Меня это не устраивает, — решительно сказал Горан. — Я не могу дать вам разрешение на подобное вмешательство в дела предприятия.
— Разве сиятельная Драгана не говорила с вами на эту тему? — удивился я.
— Мы все уважаем сиятельную, — тонко улыбнулся Ивлич. — Но решаю здесь я.
— Ах, вот как, — я глубоко задумался. Если говорить в общем, то меня такая ситуация полностью устраивала. Сообщить Драгане, что Ивлич отказался меня пускать, умыть руки и не заниматься этой неблагодарной работой — такой вариант выглядел чрезвычайно заманчиво. Но это если говорить в общем. А вот если рассматривать частности, то картина становилась сложнее. Если из-за этого идиота Драгану действительно скинут, на мне это отразится самым непосредственным образом. Лояльное и дружественное руководство Круга заменится враждебным, и скорее всего, меня попытаются тоже как-нибудь придавить заодно с Драганой и Алиной.
— Ну что ж, — сказал я, приняв, наконец, решение, — я уважаю вашу позицию. Однако моя позиция слишком сильно расходится с вашей, и стало быть, нам предстоит уладить наши разногласия как это принято у нас, дворян.
— Что вы имеете в виду? — забеспокоился Горан, почуяв неладное. Дворянином он был новоиспечённым и, как я подозревал, о том, как у нас, дворян, принято улаживать разногласия, представление имел довольно смутное. С Драганой за спиной ему обычно ничего не нужно было улаживать.
— Я сейчас размышляю над тем, какой вариант будет наилучшим, — объяснил я. — Убить вас на дуэли, или просто захватить ваше предприятие? Или, может быть, совместить?
Ивлич побледнел. Искромётного юмора он от меня определённо не ждал, так что поверил в мою серьёзность сразу.
— Вы не посмеете. Сиятельная Драгана не потерпит такого в отношении своих родственников.
— Совершенно с вами согласен, — кивнул я. — Не потерпит. Вот только вы ей не родственник.
Нам не стоило большого труда раскопать этот пикантный факт. У Драганы был единственный сын, ставший наследственным дворянином, когда Драгана стала Старшей. В настоящее время он был ещё жив, но очень стар, и сейчас мирно доживал свой век в деревне. У него тоже был сын — внук Драганы, который женился на мещанке, сделав её таким образом дворянкой. Детей у них не было, и когда внук Ганы трагически погиб в результате несчастного случая, его вдова унаследовала главенство в семействе Ивлич. Выйдя замуж второй раз за сына богатого купца, она родила ему нескольких детей, в том числе Горана Ивлич, который впоследствии и стал главой семейства.
В результате получилась совершенно парадоксальная ситуация: дворянская часть семейства — кстати, унаследовавшая своё дворянство от Драганы, — не имела никакого отношения к семье Ивлич, но при этом управляла её имуществом. Настоящие же родственники Драганы Ивлич, потомки двух её младших братьев, дворянами не были и находились в семействе на вторых ролях. Не знаю, как относится к этому Драгана, но лично меня на её месте подобное положение дел порядком бы раздражало.
— Но давайте же присядем и спокойно всё обсудим, как цивилизованные люди, — предложил я. — И с вашего разрешения, я воспользуюсь вашим телефоном.
С этими словами я уселся за его стол и набрав номер, включил громкую связь.
— Это Кеннер Арди, — сказал я, услышав голос секретарши. — Будьте добры, соедините меня с сиятельной.
Драгана ответила через несколько секунд.
— Да, Кен, слушаю тебя.
— Привет, Гана, — (лицо Горана приняло кислое выражение), — у нас здесь возникла сложная ситуация, и я хотел бы её обсудить. Господин Горан отказался пускать на предприятие моих людей, заявив, что тебя он уважает, но решает здесь он.
— Так, — сказала Драгана с грозовыми нотками в голосе, и лицо Горана стало совсем мрачным. Похоже, он сильно недооценил мои отношения с Драганой и не ожидал, что я имею к ней настолько прямой и непосредственный доступ.
— В обычной ситуации я бы пожал плечами и поехал домой, но, как оказалось, ситуация у нас не совсем обычная. Перед тем как ехать сюда, люди госпожи Киры тщательно изучили всю документацию, которую можно найти в открытом доступе. Как выяснилось, документы отчётливо свидетельствуют, что на предприятии происходят масштабные махинации. И как сообщили мне наши специалисты, у них сложилось впечатление, что эти махинации как бы специально выпячиваются — так, чтобы любой, кто возьмёт на себя труд изучить документы, сразу заметил бы, что дело нечисто.
— Например? — в голосе Драганы было столько льда, что Горан окончательно спал с лица.
— Если позволите, сиятельная, я отвечу, — вмешалась Зайка. — Это Кира Заяц, я занималась анализом документации. Самый яркий пример — налоги. Судя по сумме выплачиваемых налогов, мастерская Ивлич — это что-то вроде небольшого гаража, где пяток слесарей орудуют напильниками. Когда я приехала сюда и увидела настоящий размер предприятия, я не могла поверить своим глазам. Разумеется, при следующей камеральной проверке налоговая служба всё это немедленно вытащит наружу.
Драгана молчала. По моим предположениям, она сейчас просто пыталась справиться с бешенством.
— Полагаю, Кен, у тебя есть какие-то предложения? — после продолжительной паузы спросила она.
— У меня здесь полк моей дружины, и я собираюсь взять предприятие под контроль. В Дворянском Совете я объявлю, что ты заподозрила преступные махинации руководства, которые могут запятнать твою честь, и попросила меня разобраться. Как дополнение, я мог бы вызвать на дуэль и убить господина Горана. Это полностью вывело бы тебя из-под возможного удара.
— Убить Горана в защиту чести? — судя по голосу, Драгана всерьёз заинтересовалась этим вариантом. — В этом что-то есть. Надо подумать.
Горан уже явно начал паниковать — до него, наконец, дошло, что сейчас в самом буквальном смысле решается вопрос его жизни и смерти.
Мы молчали, пока Драгана обдумывала своё решение.
— Где там Горан? — наконец заговорила она.
— Он тебя слышит, — ответил я.
— Горан, ты временно отстраняешься от руководства. На предприятии пока распоряжается Кеннер Арди. Объяви об этом всем сотрудникам и езжай домой. Позже я решу, что с тобой делать. Кен, если он попытается хоть как-то тебе мешать, просто пристрели его. Обещаю, что улажу этот вопрос с князем и Дворянским Советом. К тебе никаких претензий не будет, я возьму ответственность на себя.
* * *
Кира рывком распахнула дубовую дверь и широким шагом вошла в финансовый отдел, а за ней цепочкой начали вливаться её сотрудники с портфелями в руках. Служащие, непривычные к резким движениям, громким звукам и наглым посетителям, испуганно вскинули глаза. Кира остановилась и внимательно обвела взглядом помещение отдела.
Помещение представляло собой удивительный симбиоз роскоши и убожества. Хорошая отделка, неплохие картины на стенах и две красивых хрустальных люстры просто кричали о богатстве. Однако недешёвые дубовые столы стояли рядами, как парты в школьном классе, и сразу же вызывали ассоциацию с потогонной мастерской где-нибудь в стране с дешёвой рабочей силой. Напротив столов на небольшом возвышении за стеклянной стеной находилось место главного счетовода, с которого он просматривал весь отдел и мог полностью контролировать подчинённых.
Кира презрительно усмехнулась при виде подобной казарменной организации работы и поманила пальцем главного счетовода, который удивлённо взирал на пришедших из-за стеклянной стены. Тот вспыхнул, выскочил из-за стола и рванулся к двери, пылая негодованием.
— Ключи от всех шкафов с документацией, — скучным голосом приказала Кира, не дав ему возможности открыть рот. — Живо!
— Вы кто такая вообще? — возмущённо начал главный счетовод.
— Я Кира Заяц, тиун семейства Арди, — ответила Кира, — и у меня нет привычки повторять приказы. Ключи сюда, быстро!
Тот от негодования не мог произнести ни слова и только безмолвно разевал рот, пытаясь подобрать наиболее убийственные эпитеты. Наконец он обрёл дар речи:
— Вы никаких ключей не получите! И вообще, вон отсюда!
Кира невозмутимо кивнула и прижала пальцем таблетку мобилки:
— Антон, у нас тут саботаж.
Она выслушала короткий ответ и со скучающим выражением на лице приготовилась внимать возмущённой речи, которая не замедлила последовать. Выступление, однако, продолжалось недолго — уже через пару минут в кабинет стремительно вошла пара шкафообразных парней.
— Кто, госпожа? — задал вопрос вошедший первым.
Кира ткнула пальцем в главного счетовода:
— Этого в тюремный блок, у меня к нему будет много вопросов.
Несчастного счетовода немедленно скрутили. Он попытался было возмутиться, но ему легонько сунули кулаком в живот, и слова застряли у него в глотке.
— В допросной всё выскажешь, а пока помолчи, — добродушно сказал ему один из конвоиров, и несчастного счетовода уволокли.
Кира обвела ледяным взглядом сотрудников, взирающих на неё с ужасом. Главный счетовод легко позволил себя спровоцировать, так что всё протекало в точном соответствии со сценарием. Кира прекрасно помнила уроки господина:
«Если ты начинаешь требовать от людей что-то, чего они не хотят тебе дать, или работу, которую они не хотят делать, то они неизбежно будут твои приказы саботировать. Если у тебя есть в запасе недели и месяцы, то ты постепенно можешь их саботаж сломить. А можешь и не сломить — бороться с тихим саботажем очень непросто. Но есть и быстрый путь — прежде всего выдели лидера саботажа. Это всегда либо начальник, либо, если речь идёт о твоих подчинённых, неформальный лидер коллектива. Показательно и демонстративно уничтожь его, чтобы он даже пикнуть не смог, и организованный саботаж прекратится, а скорее всего, даже и не начнётся. Во-первых, не будет фигуры, вокруг которой люди могли бы сплотиться, а во-вторых, все будут думать, что если уж их начальника уничтожили так быстро и безжалостно, то их раздавят, даже не заметив. Тебя, конечно, будут бояться и ненавидеть, но тебе ведь и так никакой любви ждать не стоит».
— Кто замещает главного счетовода? — громко задала вопрос Кира.
— Я, г-г-госпожа, — подала голос одна из женщин.
— Вы будете сотрудничать? — задала вопрос Кира, строго на неё глядя.
— Д-да, — промямлила та.
— Я не расслышала, — нахмурилась Кира.
— Да, госпожа, я буду сотрудничать, — торопливо сказала счетоводша.
— Хорошо, — кивнула Кира и посмотрела на остальных служащих. — Кто-нибудь ещё собирается саботировать мои распоряжения? Лучше скажите об этом сейчас, раз уж у нас есть свободные места в машине до тюремного блока.
Судя по бледным лицам и испуганным глазам, никто не собирался делать подобных заявлений.
— Ну что же, надеюсь, что мы с вами сработаемся, и мне не придётся прибегать к крайним мерам, — сказала Кира голосом, от которого несчастных тружеников арифмометра пробрала дрожь. — Сейчас с вами всеми по очереди побеседуют мои сотрудники. Беседы будут происходить в присутствии эмпата, так что советую отвечать только правду.
* * *
Несколько дней я ходил, не решаясь завести с матерью разговор о Хомском. Просто не знал, что ей сказать. По правде говоря, я и сам не был уверен, что так уж хочу его выздоровления, и это, конечно же, не добавляло мне решительности. В конце концов я настолько устал от этих раздумий, что решил не мудрить с каким-то планом разговора, а просто поговорить, и что из этого выйдет, пусть то и выйдет.
— Ко мне, кстати, подходил на прошлом приёме Беримир Хомский, — небрежно сказал я за обедом, после того как обсуждение планируемой посадки плодовых деревьев возле второго флигеля окончательно увяло, и все замолчали.
— Вот как? — равнодушно отозвалась мама.
— Рассказал, что у Путяты опухоль мозга, и целители помочь уже не могут.
— Туда ему и дорога, старой сволочи, — с чувством сказала мама. — Я хорошо помню, как он меня встретил. Вот скажи мне, Кеннер — как так получается, что близкие родственники ведут себя как последние подонки?
— Да не так уж редко такое происходит, — пожал я плечами. — Случаются в жизни и более странные вещи. Например, когда они потом приходят с просьбой о помощи.
Мама со стуком положила приборы и упёрла в меня пристальный взгляд. Я почувствовал себя слегка неуютно.
— Да, мама, ты правильно догадалась, — вздохнул я. — Беримир умолял.
— И что ты ему ответил?
— Я ответил, что это будешь решать ты, и если ты скажешь «нет», то я ничего сделать не смогу.
— То есть ты не отказал ему, а пообещал поговорить со мной, — сделала она логичный вывод. — И что тебя на это подвигло? Объясни.
Я почувствовал некоторое облегчение — по крайней мере, она не отказала с порога и не прекратила разговор, а хотя бы согласилась выслушать мои аргументы.
— Здесь довольно сложная ситуация, мама, и я сам отношусь к этому очень неоднозначно. Если Путята умрёт, я по нему и слезинки не пророню. Но ведь Путята — это не все Хомские. Такие отношения между родственниками, как у нас сейчас — это неправильно, и очень многие Хомские тоже так считают. А главное, что так считает наследник. Мы давно уже договорились с Беримиром о нормализации отношений, когда Путята, наконец, сойдёт со сцены.
Мама смотрела на меня не отрываясь и молчала, и я от этого ощущал себя очень некомфортно.
— Но проблема здесь в том, — продолжал я, — что это для нас Путята — старая сволочь, а вот Беримир отца любит. И если мы откажем ему в помощи, о восстановлении отношений можно будет забыть. Воевать мы, конечно, не будем, но это будет всегда стоять между нами. Мы с Хомскими станем друг для друга чужими, уже окончательно.
— С Путятой мы и так своими не станем, — указала мама.
— Мы можем поставить условие, чтобы он передал главенство Беримиру.
— А с чего ты взял, что они искренне хотят помириться? Почему ты не допускаешь, что они просто хотят по-родственному пролезть поближе ко мне?
— Я, конечно, не знаю, что там у них в головах творится, но я точно знаю, что Беримир хотел восстановить с нами отношения задолго до того, как ты возвысилась. Был, правда, ещё один случай, когда у Путяты из-за нас были неприятности с родичами, но это было уже после твоего возвышения, так что там трудно уверенно говорить о мотивах.
Мама молчала, глядя куда-то вдаль. Наконец она снова взяла в руки вилку с ножом.
— Лена, передай, пожалуйста, горчицу, — сказала она, опять приступая к эскалопу.
Дальнейший обед протекал в полном молчании.