За последним 028 - 4 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 028

20:32

За последним 028

***

===

Глава 6

Лена внимательно наблюдала, как дисковая пила постепенно перерезает толстые, художественно переплетённые железные прутья ограды. Группа спряталась в густой тени старой липы, к тому же два ближайших фонаря были предусмотрительно испорчены. Людей не было видно совсем, зато искры из-под пилы в темноте были видны прекрасно. Лена поморщилась и приказала:
– Первак, Радим, встаньте там с боков, чтобы искры заслонять.
К счастью, изнутри к ограде выходила глухая стена какого-то склада, и судя по зарослям крапивы, хозяева не считали нужным пускать регулярные патрули вдоль забора. Взгляду одарённого были прекрасно видны пульсирующие нити Силы поверх забора, и владельцы явно посчитали такую сигнализацию достаточной.
Пила уже почти прошла верхний разрез в полной тишине.
– Маринка, потом покажешь мне этот конструкт? – спросила Лена у своей подружки.
– Спроси меня, когда будешь на третьем курсе. – покачала головой Марина. – Ты пока его не потянешь. Но на третьем курсе вы и сами будете глушение звука проходить.
Марина Земец, Владеющая шестого ранга и редкая оторва, совершенно естественным образом вписалась в архивный отдел, которым руководила Лена Менцева-Арди. В своём нелёгком архивном труде архивисты обычно предпочитали использовать ножи и удавки, но и стреляли все отлично, включая даже Марину, для которой владение оружием было необязательным. В своё время Лена восприняла название группы как ещё одно проявление странноватого юмора Кеннера, но он объяснил ей просто: «Если вас прямо называть диверсантами, то о вас будет знать любой, кто увидит зарплатную ведомость или, скажем, график отпусков. А на старшем писце-архивисте Радиме Раскове даже взгляд не задержится».
Наконец, пила дошла до конца, и Радим с Перваком, нырнув в дыру, бесшумно побежали в разные стороны. Группа один за другим залезла внутрь. Вырезанные прутья были аккуратно приставлены обратно, и приклеены быстротвердеющей мастикой. Разрезы были замазаны, и теперь даже днём будет сложно заметить, что ограда стала проходимой.
– Разбежались по территории, наблюдаем. – скомандовала Лена в мобилку. – Сбор у ящиков возле ближнего склада, в тени.
Через двадцать минут группа собралась вновь.
– Мы здесь в рамках дружеского визита, так что в этот раз никого не убиваем. Когда патруль опять зайдёт в караулку, следом надо закинуть газовую гранату.
– Я сделаю. – подал голос Игнат Суслик, здоровенный немногословный парень, который, когда надо, мог двигаться на удивление быстро.
– Там надо будет сразу дверь заклинить, а то выскочат наружу, и тогда всех валить придётся. Первак, это на тебе. Радим, ты контролируешь окна. Мы с Мариной займёмся проходной. Вы точно никого не пропустили?
– Нет, всё точно. – откликнулся Радим. – Только проходная и караулка, других постов нет. Они тут беды не ждут, в караулке в карты режутся.
Обе группы бесшумно разбежались в разные стороны. Девушки, перебегая из тени в тень, добрались до проходной. Лена осторожно потянула дверь.
– Закрыто. – шепнула она. – Справишься, Марин?
– Сейчас попробую. – шепнула в ответ та.
Некоторое время она смотрела на замок, и только одарённый смог бы заметить лёгкие пульсации силы. Наконец послышался тихий щелчок.
– Готово. – прошептала Марина. – Входим?
– Нет, подожди. Очень уж хорошая замочная скважина, и свободная к тому же.
Лена достала из рюкзачка небольшой баллон с гибкой трубкой. Вставив трубку в замочную скважину, она приоткрыла кран на баллоне. Шипение выходящего газа было практически неслышным.
– Немного подождём. Даже если и не заснут, нормально реагировать не смогут.
Через десять минут девушки, натянув маски, бесшумно ворвались в помещение проходной, в которой мирно спали двое охранников. Девушки быстро и профессионально связали обоих. Лена прижала пальцем мобилку:
– Мы закончили, ждём вас.
– Принято. – пришёл ответ от Радима.
Марина сидела на столе, болтая ногами и скучающим взглядом озирала скудную обстановку проходной. Затем её взгляд зацепился за журнал, валяющийся рядом со стулом – по всей видимости, он выпал из руки охранника, когда тот заснул. Она подняла журнал, и глаза у неё удивлённо расширились.
– Лен, ты только посмотри, что они тут читают!
Всю обложку журнала занимала голая девица, упакованная в верёвки настолько плотно, что в принципе, одежда ей была и без надобности. Девица таращила глаза и счастливой не выглядела. Рядом красовалась крупная надпись: «Не умеешь связывать? Мы научим! Читай материал на стр. 17–21».
– Это что, какое-то пособие для диверсантов? – с недоумением спросила Лена.
Марина согнулась от смеха.
– Ты, Лен, вроде замужняя женщина, а местами наивная, как школьница. Это интимная игра такая. Вот представь, связываешь ты мужа вот так...
– Кеннера??
– Хм, Кеннера, пожалуй, не выйдет. – задумалась Марина. – Неважно, идею ты поняла. Связываешь мужчинку, а потом... – Марина мечтательно закатила глаза. – В общем, весело будет.
– А что весёлого? – не поняла Лена. – Как он будет функционировать, связанный-то?
– Пока не знаю. – призналась Марина. – Мне девчонки рассказывали про такое, но без подробностей. Надо пробовать. У меня и кандидат подходящий есть – я журнальчик с собой заберу, в выходной буду практиковаться.
– Ну ты и оторва, Маринка! – восхищённо сказала Лена. – Расскажешь мне потом.
– Хочешь сама попробовать? – подмигнула ей Марина.
– Упаси боги! – с ужасом отказалась Лена. – Я просто так интересуюсь. Я Кеннера извращениям учить не собираюсь, там ещё непонятно, кто над кем будет извращаться. Точнее, очень даже понятно.
– Повезло тебе с мужем, Лен. – завистливо вздохнула Марина.
Наконец, у Лены ожила мобилка.
– Мы закончили, всех упаковали чисто. – доложил Радим.
– Открываем ворота. – распорядилась Лена.
Через несколько минут в открытые ворота завода начали въезжать грузовики.
– Какие приказы будут, госпожа? – к Лене подошёл Светан Здорич, сотник дружины.
– Одно копьё в заводоуправление, по копью в этот и вон тот цех. Вон те два цеха и склад во вторую очередь. – приказала Лена. – Светан, чтобы кроме бумаг у них ни одной скрепки не пропало!
– Обижаете, госпожа! – уязвлённо отозвался сотник. – Парни ничего не возьмут, хоть там алмазы будут лежать, готов головой ответить.
– Ладно, не обижайся. – смутилась Лена. – Просто на всякий случай предупредила. Давайте, работайте.
Ратники разбежались по зданию заводоуправления и цехам. Вся документация вплоть до последнего листочка изымалась, упаковывалась в мешки, и грузилась в машины; изъятые документы заменялись примерно таким же количеством мусорной офисной документации, по дешёвке приобретённой в пункте скупки макулатуры. К четырём утра погрузка была окончена, и незваные посетители растаяли в предутренних сумерках, аккуратно прикрыв за собой ворота завода и оставив на проходной вместо порнографического журнала прошлогоднюю подшивку «Вестника коневодства».
* * *
Добран Лесин мрачно рассматривал сидящих за столом. Люди опускали глаза, не желая встречаться с ним взглядом.
– Расскажи нам, Розмир, что случилось, и поподробнее. – наконец сказал Добран, усилием воли сохраняя спокойствие.
– Пока мало что известно. – не поднимая глаз, ответил Розмир Лесин, племянник Добрана, и начальник службы безопасности семейства Лесиных. – Группа неизвестных проникла ночью на завод. Охрану усыпили газом и перепутали всю документацию.
– Просто шутники, стало быть? – спросил Добран с ясно выраженным скепсисом. – И вот так прямо ничего не взяли?
– Если позволите, господин. – сказал помощник управляющего по финансам. – У нас счетоводша сняла серёжки, да так их и забыла на стопке табелей. Табели забрали, а золотые серьги просто переложили в сторону.
– Какие бескорыстные люди побывали у нас в гостях. – с отвращением сказал Добран. – Ладно, оставим это пока. Пётр, докладывай.
Управляющий встрепенулся и открыл свою папку.
– Мы только начали разбирать документацию, там многие тысячи листов. Но уже точно можно сказать, что как минимум часть документации не наша. Так что мы на всякий случай начали восстанавливать документацию сами. На складе начали инвентаризацию, все службы составляют списки своих сотрудников. Мы запросили у банка копии наших платёжек, чтобы по ним восстановить списки контрагентов, но банк нам отказал. Здесь нужна ваша помощь, господин.
– А что с производством?
– Пока неясно, господин. – ответил заместитель управляющего по производству. – Среди документации много чертежей, но нужно время, чтобы понять, что к чему. Пока мы не разберёмся с документацией, работать мы не сможем.
– Когда завод сможет опять нормально работать?
– Если вся документация на месте, просто перепутана, то скоро, господин. – ответил заместитель. – Если придётся всё восстанавливать, то будем запускать линии постепенно. Возможно, сумеем начать выпускать что-то из простого через шесть–восемь недель. Но если нам придётся восстанавливать все чертежи и технологические карты, то это месяцы. Лучше бы они просто взорвали что-нибудь.
– У вас, что – чертежи были в единственном экземпляре? – не понял Лесин. – Должны же быть копии.
– Копии хранились в заводском архиве, господин. Там сейчас то же, что и везде.
Лесин прикрыл глаза, успокаивая дыхание и пытаясь совладать с бешенством. Посмотрел на начальника СБ.
– А что говорит начальник охраны, Розмир?
– Его уже не спросить. – мрачно ответил Розмир.
– Розмир, ты понимаешь, что если бы ты не был моим племянником, то тебя тоже уже было бы не спросить?
– Я виноват, дядя, и готов ответить. – отозвался Розмир, не поднимая глаз.
«Дядя» – отметил про себя Лесин. Мальчик взывает к родственным чувствам. Так и так придётся его прощать, с сестрой ссориться нельзя, да заменить его некем.
– О твоей вине мы поговорим потом. Кто это сделал?
– Арди, конечно.
– Почему ты так думаешь?
– Больше некому. – ответил Розмир, посмотрев на дядю. – Багерова в жизни бы до такого не додумалась. И людей у неё подходящих нет для такого.
– А у Арди есть?
– Мы не знаем кто у них есть. Мы пару раз попробовали внедрить своих людей, но с ними как-то очень уж быстро происходили несчастные случаи. Может и в самом деле случайности, конечно, но не очень верится.
– Но ты всё равно считаешь, что это Арди?
– Да, считаю. – кивнул Розмир. – Это точно не Эмилия, а больше некому. Может нам попробовать с Арди то же самое проделать?
– Нельзя. – покачал головой Добран. – Оба его завода работают на князя. Если какой-то из них остановится, князь спросит с виноватого, меня люди князя уже предупредили. Мы можем попробовать захватить один из них, сил у нас хватит.
– С этим могут быть проблемы, дядя. Арди патрулируют окрестности заводов, но мои люди сумели заметить, как на «Мегафон» заезжала пара транспортёров. Можно предположить, что на «Артефакту» они также завезли бронеходы.
– И у нас есть бронеходы. – раздражённо отозвался Лесин. – Мы что, с ними не справимся?
– Ты предлагаешь применять тяжёлую технику прямо в городе? – удивился Розмир. – Они-то скажут, что просто завезли туда бронеходы для какого-нибудь обслуживания. А мы что скажем?
Добран осёкся.
– Действительно, такое только этому гадёнышу позволено. – мрачно отозвался он. – Хотел бы я знать почему.
– Я слышал сплетню, – осторожно сказал Розмир, – что якобы отец Кеннера на самом деле сам князь.
– Полная чушь! – воскликнул Добран и задумался. – Хотя это и объясняет, каким образом ему всё сходит с рук. Да нет, всё же чушь. Нет, это что получается? – он со злостью ударил кулаком по столу. – Мы его вообще никак зацепить не можем, так что ли?
– Мы сейчас наблюдаем за ними и ищем варианты, дядя. – сказал Розмир. – Если что-нибудь нащупаем, я сразу дам знать.
Лесин ещё раз оглядел присутствующих и приказал:
– Идите работайте. Все новые сведения докладывать мне немедленно.
* * *
Боевая практика продолжала оставаться адом, но постепенно она становилась адом привычным. Два дня в неделю мы занимались физической подготовкой, фехтованием и рукопашным боем. В любой момент нужно было ждать удар, от которого мы обязаны были защититься, причём наставник мог и не находиться рядом, а например, запустить камень из-за спины. Мы постоянно щеголяли с синяками и ссадинами – наша целительница лечила только серьёзные ранения. Если не было кровотечения или перелома, то считалось, что лечить нечего. Нас с Ленкой здорово спасала регенерация, а наши крестьяне так и ходили избитыми. К их чести надо заметить, что никто из них не жаловался, и чем больше они получали синяков, тем упорнее учились. Я довольно быстро понял, что группы комплектовали с умом, и наши крестьяне оказались в первой группе не случайно. Посоветовавшись с Ленкой, я отправил их к Зайке заключать контракты. Долг у них по-прежнему оставался, но мы не брали процентов, и платили своим работникам довольно щедро, так что у них появилась реальная возможность расплатиться с долгом лет за пятнадцать вместо тридцати, причём не сидя на хлебе и воде.
Поскольку наши одногруппники никак не могли сравниться с нами по боевой подготовке, спарринги со мной и Ленкой проводил сам Менски, который знал просто потрясающее количество подлых трюков. Впрочем, наша коллекция стараниями Данислава была не меньше, и мы охотно перенимали друг у друга интересные подлости. В целом мы с Ленкой были, пожалуй, посильнее, вот только Менски активно использовал Силу во время спаррингов. Совершенно типичной ситуацией был камень, прилетающий в затылок или нога, внезапно проваливающаяся в землю.
На боевой практике мы вели себя как на минном поле, и это постепенно приносило плоды. У нас стала развиваться чувствительность к малейшим изменениям поля Силы, и мы начали защищаться почти на интуитивном уровне. Утешало это, однако, слабо.
... – вполголоса выругался Иван, массируя бок, куда только что с глухим звуком впечатался увесистый камень.
– Что-то не так, Сельков? – ласково спросил его Генрих.
Иван заколебался. Во взгляде Менски светилась нежность, и Иван понимал, что любая жалоба чревата большой болью. Возмущаться он всё же не решился, но и смолчать не мог.
– А когда мы, наконец, начнём изучать боевые конструкты? – спросил он.
– Ты, Сельков, дурак. – с удовольствием сказал ему Генрих. – Я тебя терплю только потому, что у тебя есть потенциал, и я всё же надеюсь, что ты поумнеешь. Ты что, до сих пор не понял, чем боевики отличаются от прочих Владеющих?
Иван насупился. Всего за один месяц его макнули в грязь больше раз, чем за всю предыдущую жизнь. Он привык быть звездой, и переоценка себя давалась ему нелегко.
– Говорю для всех, чтобы у вас больше не возникало таких идиотских вопросов: для боевика конструкты – это дело второстепенное. Любой ремесленник знает больше конструктов, чем боевик, и умеет применять их лучше боевика. Просто потому, что он каждый день строит их тысячами. Вы даже близко не сможете с ним сравниться по скорости и точности построения конструктов. Но в бою он проиграет боевику в ста случаях из ста. Почему так, Арди?
– Боевой опыт, очевидно. – пожал я плечами.
– Разумеется, боевой опыт, это главное. – кивнул Генрих. – То, что можно получить только через боль, кровь и смертельный риск. Пусть он хорошо строит конструкты, сидя в уютном кресле за своим столом – это не имеет никакого значения в бою. Надо уметь построить конструкт в то время, когда тебя убивают. Боевик использует хоть и ограниченный набор конструктов, но строит их на инстинктивном уровне.
Не сказать, чтобы это было каким-то открытием. Это, в общем-то, очевидно для любого, кто дал себе труд немного подумать. Вот только часто люди понимают всё это только после того, как приобрели боевой опыт – а многие умирают в процессе.
– Учиться на боевом факультете трудно, – продолжал Менски, – много боли и крови, а закончив, вы станете рисковать жизнью за небольшие, в сущности, деньги. И естественно, у вас возникнет вопрос, если ещё не возник: а что взамен? Что вы получаете за то, что не пошли в ремесленники, и променяли деньги и уютное кресло на жизнь в палатке за гроши? И я вам отвечу: вы можете стать Высшими. Ни один ремесленник не поднялся до Высшего за всю историю. Не существует Высших ремесленников или алхимиков. Только боевик может стать Высшим.
– Не только, наставник. – подал голос я.
– Я так полагаю, ты имеешь в виду сиятельную Милославу Арди. – повернулся ко мне Генрих. – Скажи, а ты слышал про поле Милославы?
– Я его даже видел. – ответил я. – И видел, как оно создавалось.
– И после этого ты утверждаешь, что твоя мать не боевик? – с усмешкой спросил Менски. – Сиятельная Милослава является одним из сильнейших боевиков известного нам мира, и это факт, который никто даже не думает оспаривать. Кстати, я на днях возил туда выпускной курс и посмотрел своими глазами. Впечатляет, и это ещё очень мягко сказано. Мы сейчас решаем вопрос об обязательном посещении поля Милославы всеми студентами-боевиками.
Я задумался. А ведь действительно, чем она не боевик?
– Кстати, – заметил я, – моя мать ещё и дипломированный алхимик.
– Вот как? – удивился Генрих. – В таком случае она первый Высший алхимик в истории. Даже не представляю, что она может сварить. Думаю, никто этого ещё не знает.
– Так вот, запомните, студенты, – продолжал Менски, – Владеющий быстрее всего развивается в бою. Только напряжением всех сил Владеющий может полнее принять и ощутить Силу. Каждое упражнение, которое вы сейчас делаете, помогает вам овладевать Силой неосознанно, инстинктивным усилием. И когда-нибудь наступит день, когда в момент смертельной опасности Сила станет частью вас. Это единственный путь, которым можно подняться до Высшего.