ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА. А.С. Пушкин. 013. ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРИЛОЖЕНИЯ. ОГЛАВЛЕНИЕ ЧАСТИ ВТОРОЙ. I. МАНИФЕСТЫ, УКАЗЫ И РЕСКРИПТЫ - 7 Июля 2024

Главная » » ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА. А.С. Пушкин. 013. ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРИЛОЖЕНИЯ. ОГЛАВЛЕНИЕ ЧАСТИ ВТОРОЙ. I. МАНИФЕСТЫ, УКАЗЫ И РЕСКРИПТЫ

17:49

ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА. А.С. Пушкин. 013. ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПРИЛОЖЕНИЯ. ОГЛАВЛЕНИЕ ЧАСТИ ВТОРОЙ. I. МАНИФЕСТЫ, УКАЗЫ И РЕСКРИПТЫ

***

===

ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА

ЧАСТЬ ВТОРАЯ.

ПРИЛОЖЕНИЯ.

ОГЛАВЛЕНИЕ ЧАСТИ ВТОРОЙ.

I. МАНИФЕСТЫ, УКАЗЫ И РЕСКРИПТЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ПУГАЧЕВСКОМУ БУНТУ

1. Собственноручный указ императрицы Екатерины II, данный 14 октября 1773 года генерал-маиору Кару

2. Именные указы казанскому и оренбургскому губернаторам

3. Манифест 15 октября 1773 года, об отправлении на Яик генерал-маиора Кара, для усмирения мятежников

4. Указ Военной коллегии, об увольнении генерал-маиора Кара от службы

5. Сенатский указ, 13 декабря 1773, о предосторожностях противу разбойнической шайки Пугачева

6. Манифесты 23 декабря 1773, о бунте казака Пугачева, и о мерах, принятых к искоренению сего злодея

7. Именный указ 1 мая 1774 года, данный оренбургскому губернатору Рейнсдорпу, военным и гражданским чиновникам и всем вообще жителям оного города, - об изъявлении высочайшего благоволения жителям города Оренбурга за оказанную верность при осаде оного бунтовщиками.

8. Именный указ, данный 29 июля 1774 года Военной коллегии, о назначении генерала графа Панина командующим войсками, расположенными в губерниях Оренбургской, Казанской и Нижегородской

9. Наставление, данное за собственноручным ее величества подписанием, 8 августа 1774 года, гвардии Преображенского полку капитану Галахову

10. Манифест 19 декабря 1774 года, о преступлениях казака Пугачева

11. Сенатский указ, б. ч. февраля 1775, о присылании из городовых канцелярий рапортов в Сенат, о людях прикосновенных к бунту Пугачева, с обыкновенною почтою, а не чрез нарочных гонцов

12. Высочайший рескрипт, данный на имя генерала графа Панина, от 9 августа 1775 года, из села Царицына

II. РАПОРТ ГРАФА РУМЯНЦОВА В ВОЕННУЮ КОЛЛЕГИЮ, И ПИСЬМА НУРАЛИ-ХАНА, БИБИКОВА, ГРАФА ПАНИНА И ДЕРЖАВИНА.

1. Рапорт графа Румянцева о генерал-поручике Суворове, отправленный в Военную коллегию от 15 апреля 1774 года

2. Перевод с татарского письма от киргиз-кайсакского Нурали-Хана, с человеком его Якишбаем присланного в Оренбург, 24 сентября 1773 года полученного

3. Письма А. И. Бибикова

4. Письма графа П. И. Панина

5. Письма лейб-гвардии поручика Державина полковнику Бошняку

III. СКАЗАНИЯ СОВРЕМЕННИКОВ.

1. Осада Оренбурга (Летопись Рычкова).

Прибавление первое,
К описанию шести-месячной оренбургской осады от самозванца и государственного злодея Емельяна Пугачева, со времени поражения оного злодея под Татищевскою крепостью по то число, как помянутый злодей совершенно разбит под Каргалинскою слободою и под Сакмарским городком, и из того и освобождение города Оренбурга от вышеозначенной осады последовало.

Прибавление второе,
В котором содержится краткое известие о злодействах самозванца и бунтовщика Пугачева, учиненных от него и от сообщников его в разных местах после поражения их под Сакмарским городком, по поимке его Пугачева, то есть: сентября по 18 число 1774 года

Прибавление третие,
В котором содержится краткое известие о том, что по привозе оного злодея Пугачева в Симбирск, а оттуда по отвозе его в Москву происходило, и какая сему врагу отечества казнь учинена

2. Экстракт из журнала командующего войсками ее императорского величества, г. генерал-маиора и кавалера князя Петра Михайловича Голицына, о деташементах, командированных в разные места для поиска и истребления злодеев, а какие где от них действия и успехи были.

3. Краткое известие о злодейских на Казань действиях вора, изменника и бунтовщика Емельки Пугачева, собранное Платоном Любарским, архимандритом Спасо-Казанским, 1774 года августа 24 дня

I. МАНИФЕСТЫ И УКАЗЫ, ОТНОСЯЩИЕСЯ К ПУГАЧЕВСКОМУ БУНТУ.

1) Собственноручный указ императрицы Екатерины II, данный 14 октября 1773 года генерал-маиору Кару.

Из представленных нам рапортов от оренбургского и казанского губернаторов и письма к президенту Военной коллегии от генерала-аншефа князя Волконского, усмотрели мы, что бежавший из-под караула, содержавшийся в Казани бездельник, донской казак Емельян Пугачев, он же и раскольник, учиня непростительную дерзость принятием на себя имени императора Петра III, и обольстя в жилищах Яицкого войска тамошний народ, всякими лживыми обещаниями, не только сделал, как пишут, великое возмущение, но причиняет смертные убийства, разорение селений и самых крепостей; и хотя губернаторами, как Оренбургским, так и Казанским, и помянутым генералом-аншефом, приняты к захвачению его и пресечению всего зла возможнейшие меры, о коих усмотрите вы из копий, которые мы сообщить вам повелели; но дабы вс° оное произведено было с лучшим успехом и скоростию, то повелеваем вам, как наискорее, туда отправиться, и приняв в свою команду, как тамо находящиеся войска, так и отправленных из Москвы 300 человек рядовых, при генерал-маиоре Фреймане, да из Нова-города гренадерскую роту, равномерно ж, если в том нужду усмотрите, башкирцев и поселенных в Казанской губернии отставных столько, сколько надобность потребует, учинить над оным злодеем поиск и стараться, как самого его, так и злодейскую его шайку переловить, и тем все злоумышления прекратить. О споспешествовании вам во всем, в чем только будет нужно, дали мы повеление нашей Военной коллегии, и при сем прилагаем к казанскому и оренбургскому губернаторам отверстые наши повеления. В других местах, где почтете вы за надобное чего-либо требовать, можете учинить то именем нашим; а башкирцам и поселенным объявить, в случае, когда их употребите, что ревностным исполнением по вашим распоряжениям помянутого поиска окажут они нам новый опыт своего усердия и приобретут себе особливое монаршее наше благоволение. Вслед же за вами мы немедленно отправим увещательный манифест, который вы сами, или же обще с губернаторами, имеете там на месте по усмотрению публиковать.

2) Именные указы казанскому и оренбургскому губернаторам.

"Г. казанский губернатор Брант! По случившемуся в Оренбургской губернии от бежавшего у вас из-под караула бездельника, казака Пугачева мятежу, заблагорассудили мы отправить туда г. генерал-маиора Кара, которому вы имеете всевозможное делать вспоможение".
"Г. оренбургский губернатор Рейнсдорп! По случаю мятежа у вас в губернии от бездельника, казака Пугачева причиненного, заблагорассудили мы послать на место г. генерал-маиора Кара, которому вы всякое вспоможение не оставите показать при всяком случае".

3) Манифест 15 октября 1773 года, об отправлении на Яик генерал-маиора Кара, для усмирения мятежников.

Объявляем всем, до кого сие принадлежит. Из полученных от губернаторов казанского и оренбургского рапортов с сожалением мы усмотрели, что беглый казак Емельян Иванов сын Пугачев бежал в Польшу в раскольнические скиты, и возвратясь из оной под именем выходца, был в Казани, а оттуда ушел вторично, собрав шайку подобных себе воров и бродяг из яицких селений, дерзнул принять имя покойного императора Петра III, произвел грабежи и разорения в некоторых крепостцах по реке Яику к стороне Оренбурга, и сим названием малосмысленных людей приводит в разврат и совершенную пагубу. Мы о таковых матерински сожалея, чрез сие их милосердо увещеваем, а непослушным наистрожайше повелеваем немедленно от сего безумия отстать, ибо мы таковую продерзость по сие время не самим в простоте и в неведении живущим нижнего состояния людям приписываем, но единому их невежеству и коварному упомянутого злодея и вора уловлению. Но ежели кто за сим нашим милостивым увещанием и императорским повелением отважится остаться в его шайке, и тотчас не придет в настоящее раскаяние и рабское свое повиновение, тот сам уже от нас за бунтовщика и возмутителя противу воля нашей императорской признан будет, и никаким образом, яко сущий нарушитель своей присяги и общего спокойства, законного нашего гнева и тяжчайшего по оному наказания не избежит. Мы, для восстановления порядка и тишины в тех пределах, отправили от нас нарочно нашего генерал-маиора Кара, которому и сей манифест публиковать повелели, повелевая и надеясь, что каждый, впадший в сие заблуждение, сам узнает тягость своего преступления, возвратится к законному повиновению, и обще со всеми нашими верноподданными стараться и споспешествовать будет по мере сил своих и по своему званию так, как каждый присягою верности обязан к прекращению сего безбожного между народом смятения, в к доставлению скорейшего способа тому нашему генерал-маиору к истреблению упорственных и к доставлению в его руки самого того главного вора, возмутителя и самозванца.

4) Указ Военной коллегии, об увольнении генерал-маиора Кара от службы.

Минувшего 30 ноября ее императорское величество, усмотрев из рапортов отправленного отсюду для некоторой порученной от ее императорского величества экспедиции генерал-маиора Кара, что в самое то время, когда предстал подвиг должному его к службе усердию и мужеству, и когда не насилие только некоторое здоровью своему сделать обязывали его долг и присяга, но в случае неизбежности не щадить и живота своего, он о болезненном себе сказавши припадке, оставил известной ему важности пост, сдал тотчас порученную ему команду и самовольно от оной удалился; то, по таковой слабости духа в персоне звания его, примером для подчиненных своих быть долженствующей, не находит ее императорское величество прочности в нем к ее службе, и высочайше указать соизволила Военной коллегии, от оной его уволить и дать абшид, почему он из воинского стата и списка и выключен.

5) Сенатский указ, 13 декабря 1773, о предосторожностях противу разбойнической шайки Пугачева.

Объявляется всенародно. Дошло до Правительствующего сената от оренбургского губернатора уведомление, что в оной губернии оказалась сильная разбойническая шайка, которая не только грабит, разоряет и мучит противящихся ей поселян, но и устрашенных кровопролитием, ласкательствами к себе в сообщество привлекает; между же сею разбойническою шайкой один беглый с Дону казак Емельян Пугачев, скитавшийся пред сим в Польше, наконец отважился даже без всякого подобия и вероятности взять на себя имя императора Петра III, под которым производит там наижесточайшее тиранство. А как сие зло может распространиться и в смежных с оною губерниях, то хотя к искоренению и конечному истреблению сих злодеев и посланы воинские команды, но в предупреждение, чтоб избегая они от заслуженной ими казни, не рассыпались по смежным с тою губерниею селениям, и тем, укрываясь от посланных за ними воинских команд, не произвели б паче чаяния нового в оных кровопролития и разорения, Правительствующий сенат за долг себе почел, объявя о сем, напомянуть и возобновить те осторожности, которые, по причине бывшей моровой язвы, к исполнению всем селениям предписаны были: ибо и сие зло в слабых и неосторожных людях подобный моровой язве вред произвести может, чего ради наистрожайше повелеваем следующее: 1) указами Правительствующего сената во время заразительной болезни учреждены во всех уездах из дворян частные смотрители, сохраняющие тишину и добрый порядок во вверенных каждого смотрению жительствах: почему и ныне их же попечению поручается осмотреть, все ли в каждом селении дороги, кроме одной, которою въезжают в селение и из оного выезжают, перекопаны, на проезжей же дороге сделаны ли рогатки или ворота, да и все селения окопаны ли рвами так, как предписано? Если же где того не сделано, то хотя по неудобному к земляной работе времени обывателей к копанию рвов не принуждать, однако ж велеть и крайне того наблюдать, чтоб кроме въезжей и выезжей, зимней дороги из каждого жительства другой никакой не было, а прочие как на месте удобнее найдется сделать
к проезду невозможными, содержа по прежнему предписанию на оставленных дорогах днем и ночью караулы из тех же обывателей. 2) В каждом селении, где никакого начальника не состоит, выбрать и определить частным смотрителям по одному из людей лучших, который бы во всем, за целость от воров и разбойников, також и за добрый порядок того селения ответствовал, почему и не назнача другого на свое место начальника, из того селения никуда не отлучался. 3) Караул, в селениях учрежденный, должен того накрепко наблюдать, чтоб всякого звания бродяги, а иногда и самые воры, в селение впущены не были; ибо ослабев и разбойнические шайки могут в нищенском одеянии и под разными видами входить, и зло, как разглашением вестей несбыточных, так и действием коварным производить; для чего при приходе таковых к селению останавливать, и не впуская в оное, немедленно сказывать начальнику, который должен расспрашивать, есть ли у них пашпорты, и неподозрительных велеть впускать в селение и давать ночлеги; подозрительных же, кои надлежащих пашпортов иметь не будут, яко же и разглашателей о каких-либо новостях, вредных обществу верноподданных ее императорского величества, благосостоянию и покою, брав под караул, представлять в то же время к частному смотрителю, а он с письменным уже о том уведомлением, в чем кто подозрительным оказался, представить должен немедленно в Городовую канцелярию, за караулом, по мере важности подозрения. 4) Если же бы таковые воры и бродяги стали усиливаться пройти в селение, таковым караулу делать возможное сопротивление, созывать всех жителей к оному, и стараться всеми мерами таковых злодеев, переловя, представлять частному же смотрителю, который и имеет поступать по преждеупомянутому; ибо Правительствующему сенату известно из дел, что и самое малое число злодеев, вошед в знатные селения, по оплошности обывателей, делали грабительства и смертные убийства, предавая все те селения огню. И для того подтверждается чрез сие всем в каждому, чтоб в случае таковых разбойнических нашествий, все без изъятия силы свои употребля

ли на истребление или на поимку таковых злодеев, тем более, что целость их имущества и спасение домов от сожжения с презрением и самой жизни того требуют. 5) Если где покажется сильная воровская шайка, о таковой немедленно объявлять частному смотрителю, а ему, по долгу своему донося в Городовую канцелярию, давать знать и случающимся иногда в близости воинских команд начальникам, а сверх того, самому собирая возможные силы и употребляя удобные средства, сих злодеев стараться истребить, или же переловить. Между же тем с самими теми злодеями никому ни под каким предлогом никакого сообщества не только не иметь, но и ничего о посланных для поимки их воинских командах не сказывать, и никакого пропитания и пристанища не давать. А как долг звания дворянского обязывает оных более пещись о спасении невинных крестьян своих от угрожаемого от таковых злодеев разврата, мучительств и разорения, и о скорейшем и совершенном истреблении сих бесчеловечных злодеев; то и не можно усумниться, чтоб всякий из них употребил своего рачения, сил и возможности, дабы вспомоществовать воинским командам так, как и частным смотрителям, в вышепредписанном искоренении и поимке злодеев, чем они точно докажут прямую верность к ее императорскому величеству, прямую любовь к отечеству, и явятся достойными того именитого звания, которое достохвальные предки их верностию, ревностию, любовию и усердием к государям и отечеству получили. Причем Правительствующий сенат надеется, что к сему паче всех каждый дворянский предводитель не преминет поощрять дворянство, и по своей возможности общественной пользе вспомоществовать будет. 6) А как сверх городовых торгов отправляются таковые же и в разных селениях, по уездам лежащих, то чтобы не только не сделать в том остановки, но и не причинить ни малейшего затруднения в беспрепятственном их отправлении, хотя и не воспрещается свободного на таковые торги приезда, тем более, что туда приезжают большею частию из окольных мест из известных в оных селений, однако ж частным смотрителям повелевается чрез сие сделать всяко

му из них в своей части таковое распоряжение, чтоб в каждом селении, где торги производятся, если в торговое время самому быть не случится, непременно были определяемы сотские и десятники, кои бы обще с начальником того селения смотрели, чтоб какого беспорядка и подговорщиков в разбойнические шайки не было; если же таковые найдены будут, то немедленно брав под караул, доставлять оных к частным смотрителям, а им рассматривая, важных и общее спокойство верноподданных ее императорского величества поселян разрушающих, тако ж и без пашпортов шатающихся отсылать немедленно в Городовые канцелярии за караулом, маловажных же, в ближних селениях жительствующих, отдавать в те селения, с подтверждением, чтоб впредь от подобного вранья были воздержны. 7) Проезжающим чрез селения дворянам, купцам, идущим обозам и крестьянам, едущим с запасом или за собственными нуждами из одного места в другое, при учрежденных в селениях караулах никакой остановки не делать, но свободно пропускать, и давать ночлеги всем порядочным людям; а вышеписанный невпуск в селения и осмотр начальника касается единственно до скитающихся бродяг и тунеядцев из воровских и разбойнических, и за сими-то наистрожайше смотреть и все вышеписанные предосторожности принимать потребно; ибо от таковых шатающихся бродяг и беспашпортных более всего умножаются означенные воровские шайки и происходят вредные разглашения.

6) Манифесты 23 декабря 1773, о бунте казака Пугачева, и о мерах, принятых к искоренению сего злодея.

А. - Объявляем всем, до кого сие принадлежит. Нет, да и не может быть в свете общества, кое не почитало бы первым своим блаженством учреждение и сохранение между разными и всеми частьми и степенями граждан внутреннего благоустройства, покоя и тишины, равно как нет же и бедственнейшего пути к разрушению и пагубе обществ, как внутренние в них раздоры и междоусобия. Чрез одиннадцатилетнее время вверенного нам от промысла божия, и оным доныне благословенного царствования нашего, не выпускали мы никогда из мыслей наших сей первоначальной цели человеческого общежития: но паче считая себя пред царем царей, пред светом и пред империею нашею обязанными в том верховным и священнейшим долгом, неусыпно и всеми силами старались наилучше поспешествуя оной, искоренить в конец поносное наименование варваров, под которым прочие в Европе христианские народы продолжали еще по деяниям прошлого века познавать и почитать россиян, подобно туркам и другим нечестивым народам. К неизреченному порадованию нашего к верным нашим подданным истинною, прямо матернею и никогда неугасаемою любовию прилепленного сердца, имели уже мы удовольствие видеть и ощущать, что труды наши в сем великом подвиге начинали, по благости всевышнего, приносить действительные плоды, превращая презрение и отчуждение других христианских народов к имени россиян в прямое и многих из окрестных народов завидное уже почтение. Кто не утоплен в невежестве, и у кого не окаменело совсем сердце к отечеству, тот не может не познать сей для славы и величества империи толь важной и полезной перемены.
Но чем более по времени и по продолжительным нашим неутомленным стараниям, в коих обыкли мы ни мало не щадить собственного нашего покоя в угодную жертву всевышнему подателю всех благ, приближалось то время, когда просвещение, человеколюбие и милосердие, насажденные и еще насаждаемые нами во нравах и в законах, предвещали и готовили на будущее время нам самим и потомству нашему богатую жатву сих сладчайших плодов: с тем вящшим оскорблением и поражением матернего нашего сердца принуждены мы ныне слышать, что беглый с Дону казак Емельян Пугачев, скитавшийся пред сим в Польше, по примеру прежнего государственного злодея и предателя Гришки Расстриги, отважившись, даже без всякого подобия и вероятности, взять на себя имя покойного императора Петра III, тем не меньше предуспел в своем изменническом и злодейском умысле сначала присоединить к себе толпу бродяг и подобных ему злодеев, а потом с помощью оных обольстить и принудить в сообщение себе и некоторую часть жителей Оренбургской губернии. Всякий благоразумный человек может без ошибки рассудить, что ослепление и приведение в разврат людей толь грубым и всесветным обманом, не могли бы иметь толь бедственного и печального действия, если б не воспособствовало оному глубокое невежество, в коем тамошний край по удалению своему более других погружен еще был. Не для чего теперь изображать здесь тех пагубных следствий, кои по сю пору родились уже от вожженного Емельяном Пугачевым огня внутреннего междоусобия. Невинно пролитая кровь верных наших подданных и истинных сынов отечества сама о себе вопиет на небо о праведном мщении над сим извергом рода человеческого и скаредными его сообщниками, да и правосудие божие не попустит, конечно, чтоб. измена и злодейство их, на толь грубом и всесветном обмане основанные, возмогли долго устоять: ибо мы не перестаем еще надеяться, что прилепившиеся к Емельяну Пугачеву не от злости сердец своих, но из единого обольщения, скоро познают заблуждение свое, и не захотят до конца и истребления своего пребыть орудиями скареднейшего и злейшего
врага государственного.
Содрогает дух наш от воспоминания времен, посетивших Россию бедствиями гражданского междоусобия, и не истинный тот россиянин, кто без ужаса и трепета может мыслить о сих плачевных, от одного невежества происшедших, и почти до сего еще времени названия варварского народа пред светом России оставивших временах, когда от явления многих самозванцев, обманщиков и предателей, города и села огнем и мечем истребляемы, кровь россиян от россиян же потоками проливаема, все союзы, целость государственную составляющее собственными же руками россиян в конец разрушаемы были: когда окрестные народы, умножая внутреннюю нашу напасть неприязненными своими нашествиями, коим в междоусобном раздоре никто и противиться не помышлял, терзали страждующее отечество во всех его частях, и раздробляли владения оного по себе: и когда напоследок самый престольный град Москва, без брани и сопротивления иноплеменниками завоеванный, в руках и под властию их чрез долгое время в таком порабощении оставался, что там имя россиянина становилось уже поносно, что святые наши церкви отчасти в римские костелы, а отчасти, о горестное и плачевное воспоминание! в самые конюшни превращены и осквернены были, и что основание уже положено было сделать Россию Польше подвластною, следовательно же и святую нашу восточную греко-кафолическую веру в конец попрать и подвергнуть римскому стулу, вместо того, чтоб православная наша церковь, в самой Греции под игом злочестия Магометова стенящая, в одной только России, как ныне, благословенно процветает, и тогда уже беспечное сeбe пристанище имела, к прославлению имени Христа спасителя нашего, коего искупление рода человеческого излияния кровь была и в оной злосчастное для отечества нашего время единым его невидимым покровом и последовавшим за тем счастливым сохранением и превозможением над супостаты. О! удали от нас, боже, возобновление подобных плачевных позорищ, и не допусти в благости своей к провославному своему народу, чтоб вожженная ныне дерзким врагом отечества и нарушителем его благоденствия, подобным, каковы пр

ежние были, самозванцем Емельяном Пугачевым, беглым с Дону и в Польше, как они, бывшим казаком, - искра гражданского междоусобия в Оренбургской губернии могла, при остервенившемся невежестве ослепленных его сообщников, распространиться в другие стороны, и вложить в руки оружие брату на брата. Да и в самое то время, когда уже империя наша от нечестивого и непримиримого врага святого имени твоего, вероломною с его стороны войною упражнена: но паче щадя и милуя заблуждающих от пагубного обольщения овец паствы твоея, обрати праведный твой гнев на развращающем оное, хищном волке Емельяне Пугачеве, яко едином виновнике их разврата и осквернителе той верности, которую нам от промысла твоего избранной миропомазаннице клялись любезные наши подданные пред самым лицом твоим и во святых твоих храмах.
Что до нас принадлежит, сожалея матерински и по долгу монаршего нашего звания, и по сродному нам человеколюбию, которое всегда способы кротости предпочитать обыкло, где только оные действовать могут, и страшась наконец, дабы не исчерпать втуне благости пекущегося о России промысла божия, в месть за те зверские и лютые беззакония, которые ныне противу воли и предела вседержителя творца толь нагло возобновляются от подлых и в гнусном невежестве утопающих людей, восхотели мы еще при употреблении ныне вверенных нам от десницы всевышнего вместе с скипетром империи сил; следовательно же и праведной строгости противу возмутителей общего покоя в Оренбургской губернии, испытать оные способы кротости в пользу тех, кои еще не вовсе отреклись от всякого человеческого понятия и чувствия: и для того отправляя туда с полною властию и доверенностию нашею, также и с достаточными войсками на конечное поражение сущих государственных врагов и злодеев, нашего генерала-аншефа, лейб-гвардии маиора и кавалера Александра Бибикова, поручили мы ему обнародовать сей наш указ, обещая здесь в последний уже раз императорским нашим словом, всемилостивейше простить и упустить мимошедшее без всякого взыскания всем тем, кои пристали к самозванцу Емельяну Пугачеву, и ныне в заблуждении своем и в пренебрежении должной нам и отечеству присяги верности раскаявшись чистосердечно, сами собою удалятся от его злодейства, и явятся к помянутому нашему, на искоренение его Емельяна Пугачева и сообщников его именно уполномоченному генералу-аншефу Бибикову, или к кому из других наших, военных или гражданских, ему подчиненных, начальников, как кому где способнее быть может, для безвредного спасения себя от толпы злодеев и изменщиков, да и новою клятвою подтвердят прежнюю свою присягу верности.
Если же кто из сих на истинный путь благовременным раскаянием и познанием пагубного обмана возвращающихся сынов отечества, и в вящшее заглаждение важного своего проступка, добровольно употребит себя в мужественном ополчении и действительной службе при наших верных и храбрых войсках: таковы будут уже иметь право сверх полученного единожды в мимошедшем всемилостивейшего прощения, ожидать и особливого воззрения на их услуги, по мере их важности, чем мы наперед всех и каждого порознь чрез сие и обнадеживаем.
Без чувствительнейшего оскорбления матернего нашего сердца, не можем мы подумать, чтоб настоящие в Оренбургской губернии злоключительные неустройства с опустошением толь многих селений, с истреблением полезных государству заводов, и с толикими убийствами, а наипаче выше сего изображенное живое начертание прежних отечества нашего бед, напастей и стыда от подобных сему самозванцев, кои Россию ставили уже на самом краю пропасти и конечного разрушения ее и всего благочестия нашего, не подвигли на раскаяние и на отверстный путь исправления всех тех из жителей ее и других наших подданных, кои по одной их простоте самозванцем обольщены, и допустили себя уловить в согласие его: почему и не хотим сумневаться, что сии последние, коль скоро увидят для себя растворенные им ныне двери монаршего нашего милосердия, помилования и совершенного прощения, не укоснят тем, как можно скорее, воспользоваться, дабы инако после в числе сущих изменников не быть от войск наших без всякой пощады преследуемым, а напоследок и преданным праведному, но строгому уже суду попранных ими законов, где всякое раскаяние поздно и тщетно было бы; ибо все те, кои в неблагодарности своей к нам за все наши к общему отечеству благотворения, за наше во вс° время царствования нашего оказыванное примерное милосердие, за нашу кротость, за наше человеколюбие, за наше правосудие, за наше неусыпное попечение о пользе, славе и приращении империи, за наше особенное призрение и покровительство и самых иноверцев наших верноподданных, за наше не меньше ревностное старание о истреблении в обществе мглы пагубного невежества, и за нашу ко всем без различия верным подданным прямо матернюю любовь, пребудут злостно и упорно при изменнике Емельяне Пугачеве, и оставаясь участниками в измене его, как злодеи и враги отечества, ныне ли с оружием в руках или же после где-либо взяты или поиманы будут, отнюдь и ни под каким видом не могут и не должны ожидать себе помилования: но паче, как в сей жизни, самой строжайшей и неизбежной казни, так и в будущем веце бесконечной, но прав

едной и достойной муки от страшного судии всего рода человеческого, яко изверги оного и разрушители священнейших союзов гражданского общежития, следовательно же и оскорбители самых божественных законов и самой церкви христовой.
Б. - Объявляем чрез сие всем нашим верным подданным. К крайнему оскорблению и сожалению нашему, уведомились мы, что по реке Иргисе, в Оренбургской губернии, пред недавним временем, некто беглый с Дону и в Польше скитавшийся казак Емельян Пугачев, набрав толпу подобных себе бродяг, делает в тамошнем краю ужасные разбои, бесчеловечно отъемля с жизнию имение тамошних жителей; а чтоб злодейскую свою толпу умножать от-часу более, не токмо всеми встречающимися себе злодеями, но и теми несчастными людьми, коих чает он найти погруженными еще во тьме крайнего невежества, дерзнул сей злодей принять на себя имя покойного императора Петра III. Излишне было бы обличать и доказывать здесь нелепость и безумие такого обмана, который ни малейшей вероподобности не может представить человеку, имеющему только общий смысл человеческий. Богу благодарение! протекло уже то для России страшное невежества время, в которое сим самым гнусным и ненавистным обманом могли влагать меч в руки брату на брата такие отечества предатели, каков был Гришка Отрепьев и его последователи. Уже все истинные сыны отечества познали и долговременно выкупали потом плоды внутреннего спокойствия в такой степени, что ныне приводит каждого в содрогание и единое тех плачевных времен воспоминание. Словом, нет и не может ныне быть ни одного из носящих достойно имя россиянина, который бы невозгнушался толь безумным обманом, каким разбойник Пугачев мечтает себе найти и обольщать невежд, унижающих человечество своею крайнею простотою, обещая вывести их из всякой властям подчиненности. Как-будто бы не сам творец всея твари основал и учредил человеческое общество таковым, что оно, без посредственных между государя и народа властей существовать не может. Но как дерзновение сего изверга имеет вредные для тамошнего края следствия, так что и слух о производимых тамо от него лютейших варварствах может устрашить людей, обыкших представлять себе несчастие других, далече отстоящих, приближением опасности для себя самих. То мы, прилагая всегда неусыпное попечение о внутреннем
душевном спокойствии каждого из наших верноподданных, чрез сие всемилостивейше объявляем, что к конечному истреблению сего злодея, приняли мы немедленно все достаточные меры, и с числом войск, довольным на искоренение толпы разбойников, которые отважились уже нападать на бывшие в той стороне малые военные команды и умерщвлять варварским образом попадавшихся в их руки офицеров, отправили туда нашего генерал-аншефа, лейб-гвардии маиора и кавалера Александра Бибикова, не сомневаясь об успехе сих предпринятых нами мер к восстановлению спокойства и к разгнанию свирепствующих злодеев в части Оренбургской губернии, пребываем мы в том внутреннем удостоверении, что все наши любезные верноподданные, гнушаясь дерзновеннейшим и ниже тени вероятности имеющим обманом разбойника Пугачева, никогда не допустят себя уловить и никакими ухищрениями людей злоковарных, ищущих своей корысти в слабомыслящих людях и не могущих насытить алчности своей иначе, как опустошениями и пролитием невинной крови. Впрочем надеемся мы несомненно, что, внимая долгу своему, каждый из истинных сынов отечества восспособствует сохранению тишины и порядка ограждением себя от уловления злонамеренных и должным начальству повиновением. Тако да поживут любезные подданные наши, ради собственного блаженства своего, к чему обращаем мы вс° попечение наше, и в чем всю славу нашу полагаем и всегда полагати будем.

7) Именный указ 1 мая 1774 года, данный оренбургскому губернатору Рейнсдорпу, военным и гражданским чиновникам и всем вообще жителям оного города, - об изъявлении высочайшего благоволения жителям города Оренбурга за оказанную верность при осаде оного бунтовщиками.

Выдержание городом Оренбургом 6-месячной осады, с голодом и всеми другими в таковых случаях нераздельно бываемыми нуждами, от клятвопреступников, воров и разбойников, пребудет навсегда в деяниях любезного нашего отечества славным и неувядаемым знамением верности, истинного усердия к общему благу, и непоколебимой твердости, пред нами же истинною и никогда незабвенною услугою, как жителей оного, так и всех тех наипаче, кои, подолгу звания своего, в службе нашей там находились, и возложенную на них, по состоянию каждого, монаршую доверенность нашу совершенно оправдали; объявляя сие наше матернее благоволение верному нашему городу Оренбургу, справедливо разумеем мы тут первым оного членом вас, генерал-поручика и губернатора, яко мужественным вашим духом и неусыпными трудами достохвальный пример бодрствования всему обществу подавшего; и для того обнадеживаем вас отличною нашею императорскою милостию, повелевая вам в то же время возвестить, от собственного нашего имени и лица, и всем в защите и обороне города Оренбурга под вашею командою соучаствовавшим, по мере каждого трудов и подвигов, всемилостивейшее наше воззрение; самим же жителям городским действительное на два года увольнение их от подушного сбора, а при том и пожалование на их общество в нынешний год всего прибыльного чрез откуп сбора с питейных домов их города. Впрочем пребываем вам императорскою нашею милостию благосклонны.

===

8) Именный указ, данный 29 июля 1774 года Военной коллегии, - о назначении генерала графа Панина командующим войсками, расположенными в губерниях Оренбургской, Казанской и Нижегородской.

Узнав желание нашего генерала графа Петра Ивановича Панина служить нам в пресечении бунта и восстановлении внутреннего порядка в губерниях Оренбургской, Казанской и Нижегородской, повелеваем Военной коллегии доставить к нему немедленно надлежащее сведение о всех тех войсках, которые ныне в тамошнем краю находятся, с повелением от себя, к тем войскам, состоять отныне под его главною командою.

9) Наставление, данное за собственноручным ее величества подписанием, 8 августа 1774 года, гвардии Преображенского полку капитану Галахову.

1. Из письма яицкого казака Перфильева с товарищи всего триста двадцати четырех человек, к князю Григорию Григорьевичу Орлову писанного, усмотрите вы, что они представляют свою готовность, связав, привесть сюда известного вора самозванца Емельку Пугачева. С сим письмом прислан сюда от переправы их чрез Волгу яицкий же казак Астафий Трифонов, который нам от князя Орлова представлен был. Мы повелели князю Орлову его отправить обратно с таковым ответом к Перфильеву с товарищи, чтоб доставили злодея самозванца в Муром до ваших рук. Для свободного везде им пропуска, указали дать пашпорт, с которого при сем для сведения вам прилагается копия.
2. Для сего ехать вам, г-н капитан, к Москве и явиться к нашим генерал-аншефам графу Петру Ивановичу Панину и князю Михайлу Никитичу Волконскому: первый снабдит вас, по нашему повелению, ордером к генерал-маиору Чорбе, дабы сей снабдил вас достаточною командою для принятия в Муром злодея и самозванца с прочими колодниками, коих казаки к вам представят; а князю Волконскому от нас приказано - вам дать подводы, денег и кормовых, дабы как вы, так и при вас находящиеся, на пути всем изобильно удовольствованы были. Получа же вс° от них нужное, ехать вам до генерала-маиора Чорбы и далее до Мурома, где вам и дожидаться исполнения казацкого обещания.
3. Если заподлинно Перфильев с товарищи злодея к вам привезут, то во-первых сделав им желаемое награждение по сту рублев на человека, старайтесь их добрым манером распустить по домам; если ж их на сие уговаривать покажется трудно, то по крайней мере чтоб убавили число, а с остальными привезите злодея к Москве, где вы его вручите князю Михайлу Никитичу Волконскому и от него уже будете ожидать вашего дальнего отправления.
4. Деньги на заплату казакам примите у князя Вяземского, также на прогоны вам и с командою отсюда до Москвы.

...

***

Источники :

https://www.litres.ru/book/aleksandr-pushkin/istoriya-pugacheva-175851/chitat-onlayn/

https://imwerden.de/pdf/pushkin_istoriya_pugacheva.pdf

https://bookscafe.net/read/pushkin_aleksandr-istoriya_pugacheva-53281.html

https://kartaslov.ru/русская-классика/Пушкин_А_С/История_Пугачёва/2

https://libcat.ru/knigi/proza/171353-aleksandr-pushkin-istoriya-pugacheva.html

***

Слушать - https://akniga.org/pushkin-aleksandr-istoriya-pugacheva

***

История Пугачёва

Монография Пушкина

«История Пугачёва» («История Пугачёвского бунта») — историческая монография А. С. Пушкина о событиях крестьянской войны 1773–1775 годов под предводительством Емельяна Пугачёва.

Это первое крупное научно-историческое произведение Пушкина. Работа была завершена осенью 1833 года и представлена в декабре императору Николаю I для получения разрешения к публикации. Николай одобрил труд, сделав лишь несколько стилистических замечаний и потребовав изменить название на «Историю Пугачёвского бунта».

«История Пугачёвского бунта» стала первой попыткой всестороннего исследования этого грандиозного события в истории России и долгое время оставалась единственной.

...

Википедия

***

***

Александр Сергеевич Пушкин

О. А. Кипренский. Портрет А. С. Пушкина, 1827

***

Александр Пушкин Фильм о жизни и творчестве величайшего русского поэта (1979)

***

Пушкин. Главная тайна поэта

***

О жизни Пушкина ...

ПУШКИН

ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН

Ко дню рождения Пушкина...

Пушкин. Стихотворения.

СТИХОТВОРЕНИЯ 1813 год . ПУШКИН.

Пушкин. СТИХОТВОРЕНИЯ 1814 год (01)

Пушкин. СТИХОТВОРЕНИЯ 1814 год (02)

Пушкин. СТИХОТВОРЕНИЯ. 1815 год.(01)

Пушкин. СТИХОТВОРЕНИЯ. 1815 год (02)

1816 год. Стихотворения. Пушкин

1817 год Стихотворения. Пушкин.

1819 год. Стихотворения. Пушкин.

1822 год. Стихотворения. Пушкин.

1825 год. Стихотворения.

Пушкин.

1826 год. Стихотворения. Пушкин.

1827 год. Стихотворения. Пушкин.

1830 год. Стихотворения. Пушкин.

1832 год. Стихотворения. Пушкин.

1835 год. Стихотворения. Пушкин.

1836 год. Стихотворения. Пушкин.

***

---

***

Выйти замуж за Пушкина

... Лена - единственная дочь крупного бизнесмена Виталия Михайловича Сазонова. Замуж девушка не торопится, зато этого очень хочет ее папа. Он даже подобрал ей подходящего по статусу жениха - Максима, сына друга и нынешнего партнера. Отцы, как говорится, уже ударили по рукам. Но Лена знакомится с молодым псковским ученым-пушкинистом Александром Зверевым, и все планы рушатся. Тогда Сазонов решает нанять агента для сбора информации об объекте под кодовым именем «Пушкин». Агентом становится сотрудник полиции Паша Суриков..

***

---