Главная » » Дурная 012

18:31

Дурная 012

***

===

Глава 17. Академия Пусика.

Серебристое тело самолета с надписью "Аэрофлот" наконец подкатило к
зданию аэропорта, слегка потряхивая на бетонных плитах свое человеческое
наполнение, и академик с досадой потрогал начинавшие становиться колючи-
ми щеки. Перелет был долгим и мучительным. Вначале в Москве почти пять
часов ждали двух противного вида раскормленных мужиков в добротных серых
костюмах, с наглыми, красными лицами. Академик долго гадал над тем, были
ли они высокопоставленными правительственными чиновниками или просто ма-
фиози, скупившими на корню службы аэропорта, но так и не смог придти к
какому-либо определенному заключению. Потом самолет трясся почти двенад-
цать часов в воздухе, садился на Аляске, снова взмывал в воздух и, каза-
лось, этому ревущему движению не будет конца.
Взлетное поле за окном было точно таким же, как и в Москве, жухлая
трава, подтеки мазута и выбоины, серое цементное здание диспетчерской
службы вдалеке. Только зеленые горы на горизонте, снующие по территории
аэродрома микроавтобусы и служебные машины, да здоровенный негр, разгру-
жавший чемоданы, позволяли понять, что надсадно ревущий самолет все-таки
не смог облететь весь земной шарик и плюхнулся на землю где-то посереди-
не своего витка.
Академик с досадой поморщился. Он не любил опаздывать, даже в тех
случаях, когда от него ничего не зависело. Опоздание было особенно до-
садным еще и потому, что Ефим обещал прислать одного из своих сотрудни-
ков в аэропорт для того, чтобы отвезти академика к себе домой.
Все имущество академика состояло из старенького, потертого кожаного
чемодана, в котором лежал костюм, несколько рубашек, пара книг и пухлые
папки с бумагами и статьями. Он с трудом поднял чемодан с черной, плыву-
щей ленты транспортера и обнаружил, что кожа вспорота. Чемоданчик явно
потрошили в Шереметьево. "Боже мой, не дай бог пропали статьи!" - поду-
мал он и трясущимися руками начал отстегивать ремни. К счастью, бумаги
были на месте, исчезли только карманный диктофон, купленный в Англии год
назад, и фотоаппарат. "Мерзавцы чертовы!" - выругался академик, но де-
лать было уже нечего.
За дверями таможни стоял высокий, рыжеватый парень интеллигентного
вида со строгим выражением лица. Его острые, цепкие глаза пристально
глядели из-за выпуклых линз очков. Парень держал в руках листок бумаги с
именем академика.
- Здравствуйте, - басистым мужественным голосом сказал он. - Меня зо-
вут Борис. Добро пожаловать в Америку.
- Спасибо Боречка, извините за опоздание ради Бога.
- Никаких проблем! - академику показалось, что Борис даже немного
смутился, и он почувствовал к нему симпатию. - Боречка, вы представляе-
те, каковы мерзавцы, у меня чемодан в Москве распотрошили!
- Не расстраивайтесь, быдло есть, было и будет быдлом. А чемодан все
равно себе новый купите, с таким неприлично ездить. - Борис брезгливо
поморщился.
- Да, конечно, Боря, я все понимаю, но все равно обидно, чувствуешь
себя как будто изгаженным.
- Россия-матушка, что поделаешь. С народом надо быть жестким, в кула-
ке держать! - лицо Бориса мгновенно ожесточилось и приобрело суровость.
- Смотрите, что происходит: чуть коммунистам стоило вожжи отпустить, и
все покатилось. И царь-батюшка слишком милосерден был, развел всякой не-
чисти, а гадость эту надо было до основания каленым железом изводить. -
Он разволновался, даже покраснел и, тяжело дыша, строгим, испытывающим
взглядом посмотрел на академика сквозь выпуклые стекла очков.
- Ну, Борис, в чем-то вы, конечно, правы, - академику стало слегка не
по себе от той неистовой убежденности, которая сквозила в голосе Бориса,
- но нельзя же всех под одну гребенку. Тут дело еще и в психологии наро-
да. Столько лет угнетения, крепостного права, когда мужика могли засечь
насмерть...
- Вы мне эту демагогию из учебников для красных комиссаров бросьте! -
Борис основательно рассердился и мгновенно покраснел как рак. - Нельзя с
этой чернью по другому! Иначе она мировой пожар раздует и своим благоде-
телям глотку перережет! Уроки истории надо запоминать, вот что я вам
скажу.
- Боря, вы в чем-то правы, но нельзя бесконечно действовать насилием,
необходима же и доброта и гуманизм!
- Вы бросьте свой слащавый гуманизм! Это мы уже проходили. - Борис
как-то по-иезуитски оскалился и пристально посмотрел на академика. - Та-
кие вот псевдогуманисты, вылезшие из еврейских местечек, пораспускали
сладкие слюни, а потом устраивали красный террор и концлагеря!
Казалось, эта фраза была обращена непосредственно к академику. Ему
стало неприятно, и он замолчал. Борис, к которому он в первую минуту по-
чувствовал симпатию, целеустремленно шел вперед, поджав губы и толкая
перед собой тележку со вспоротым чемоданом.
- Вы в Академии работали? - Борис неожиданно прервал молчание и заго-
ворил уже спокойным голосом, в котором время от времени проскальзывали
стальные интонации, теперь уже гораздо лучше узнаваемые, чем раньше. -
Случайно не знали профессора Горькина?
- Василия Станиславовича? Как же, прекрасно знал. Мы с ним когда-то
еще в шестидесятые годы занимались расчетами.
- Это один из моих учителей, - Борис немного расслабился, - читал мне
лекции в Университете. Один из немногих людей, которых я уважаю. Он ни-
когда не вешал лапшу на уши.
- Да, надо же как замечательно!
- Вы уже знаете, чем будете заниматься у Ефима?
- В общих чертах, Боря, вы знаете, Ефим меня пригласил, так сказать,
не оговаривая конкретных функций, предложил продолжать научные исследо-
вания, которые я вел в России. Нет, я безусловно готов и хочу помочь
компании...
- В России вообще никакой науки не было! - Борис произнес эту фразу с
холодной и яростной убежденностью. - Я насмотрелся в Университете на
всех этих ученых, сплошная мафия. Так что для вашей же пользы советую
поскорее включиться в работу компании.
- Да нет, Боря, вы меня не поняли. Я очень благодарен Ефиму за его
предложение и с удовольствием приму участие в работе. Но насчет науки вы
неправы. Дорогой мой, откройте любой Американский физический журнал и вы
увидите, столько ссылок на советских ученых...
- Русских, а не советских. Хорошо, я допускаю, что могу быть неправ.
- Борис строго посмотрел на академика. - Вы сможете помочь нашей группе
рассчитать напряжения, возникающие в деталях?
- Да о чем разговор, Боря, с удовольствием. Сразу же этим займусь. А
в чем проблема?
- Мы уже год не можем решить, делать ли в наших стендах отверстия. -
Услышав в голосе академика готовность к сотрудничеству, Борис явно уба-
вил жесткости в голосе и с увлечением начал описывать проблему. - Ефим
сам колеблется, четыре дырки просверлить или шесть, так что необходим
теоретический расчет.
- Это школьная задачка, я завтра же все рассчитаю. - Неприятное
чувство, вызванное нетерпимостью Бориса и упоминанием о комиссарах из
еврейских местечек не покидало академика.
Всю дорогу Борис деловым тоном объяснял технические проблемы компании
Пусика, и у академика слегка пошла кругом голова. Он даже не заметил,
как и когда они подъехали к просторному дому со стеклянной террасой.
- Привет, привет, - навстречу ему вышел мужчина примерно его возраста
со слегка отвисшей нижней губой и ироничным взглядом. Одет он был в вы-
тертые джинсы и просторную футболку. - Жора про тебя рассказывал. Спаси-
бо, Боря помог мне, тебя подвез, я сегодня со своими идиотами разбирал-
ся. Ну что, отказывался, упирался, а эти сволочи все-таки тебя довели,
верно?
- Да, Ефим, честно говоря, не хочется про это вспоминать. У меня
только одна мечта: если удастся создать здесь маленькую группку, перета-
щить хотя-бы одного или двух моих ребят, наладить работу, то моя жизнь
не пропала!
- Сделаем все, всех перетащим! - Ефим почему-то слегка поморщился. -
Это пустяки, не в этом главное. Ты понимаешь, я уже скоро двадцать лет
как в этой стране. Ты видишь, я всего добился. Кем я был в Союзе? Парха-
тым жидом, вот кем. Любая мразь могла меня по стенке размазать и топтать
меня ногами. Если бы ты знал, сколько мне пришлось пережить, сколько
унижений, как меня не посадили, до сих пор ума не приложу. И вот я уе-
хал, нищий, оборванец. Как сейчас помню, приехал в Вену, и у меня пять
долларов в кармане. И в Америку приехал у меня немногим больше было. Ты
понимаешь, я всего добился своей головой и руками. У меня есть все, и
этого хватит на сто таких жизней. Теперь самая последняя мразь в Москве,
которая меня разорвать на куски была готова, на коленях ко мне приползет
и будет ноги лизать, потому что они в дерьме плавают, как им и полагает-
ся по заслугам. Все встало на свои места, и поэтому Америка великая
страна. Я тебе это говорю, потому что вижу, что ты чем-то на меня похож.
У тебя тоже все получится, я чувствую.
- Спасибо, Ефим, - академик был тронут.
- Так вот, мне это все никакой радости не приносит. Нет, интересно,
конечно, деньги, работа, но ведь пора и о душе подумать. Никто не вспом-
нит меня через двадцать лет, все эти железки, все изменится, придут дру-
гие технологии. Поэтому у меня мечта: помочь хорошим, талантливым людям,
по которым советская власть прошлась паровым катком. Вот тебе, взять и
помочь, ведь должно быть у людей хоть какое-то вознаграждение за их му-
ки, верно?
- Ефим, мне по правде не верится, что это все на самом деле происхо-
дит со мной.
- Да, - Ефим усмехнулся, - бывают такие моменты в жизни, когда оказы-
вается, что мечта сбывается. И ты знаешь, у тебя бывало так? Она сбыва-
ется, и ты сам не веришь, что все это произошло. Ну, - он на секунду за-
думался, - как будто ты шел по полю и нашел золотой слиток. Поднял его,
смотришь и не можешь поверить, ощупываешь его пальцами, он такой чуть
пористый, с буграми, шершавый, поблескивает, и вот ты держишь его и мед-
ленно начинаешь понимать: "Да, да, это я, и я не сплю, и все это на са-
мом деле".
- Ефим, - академик почувствовал подъем, - вы не можете себе предста-
вить, как я вам благодарен. Я хочу сказать, что в общем-то я не привык
брать и не отдавать долги, так что я с большим удовольствием помогу ва-
шей компании с расчетами. Борис упоминал про какие-то отверстия...
- Слушай, Слушай! - Ефим начал раздражаться. - Пошли Бориса к черто-
вой матери. Сопляк паршивый! Он же фашист, ему бы зоной или шарашкой ру-
ководить. Я его терплю только потому, что он делу полезен. Я про что го-
ворю, хочешь помочь делу, я буду рад. Посчитай нам напряжения в деталях.
А вообще я хочу создать научный центр под твоим руководством. Вытащим
твоих ребят, сделаем вначале небольшую лабораторию. Здесь такое место,
тысячи компаний, университеты, это центр мировой науки! Ты что думаешь,
и Стэнфорд так начинался, и Принстон. Быть может, будет когда-нибудь
университет имени Пусика.
- Ефим, это было бы замечательно! - академик с некоторым испугом по-
чувствовал, что разговор с Пусиком начинает напоминать прекрасный сон,
после которого просыпаешься ранним утром и медленно, с сожалением начи-
наешь осознавать, что воздушная призрачная мечта улетает вместе с отсту-
пающим сумраком ночи.
- Я навел справки. - Ефим зевнул. - О тебе все замечательно отзывают-
ся. А для меня это много значит. Да что там, если ты со своей мордой
пробился в академики в этой стране, это обо всем само за себя говорит.
Даже если вы со своей лабораторией ничего не сделаете, не переживай. Мне
все равно выгодно деньги на исследования списывать с налогов. Так что ты
ничему не мешаешь. Считай, что я перед Богом хочу сделать хорошие дела.
Договорились?
- Конечно, Ефим.
- Вот и прекрасно. А теперь отдыхай. - Он пригласил академика следо-
вать за ним и провел его в просторную комнату с деревянной террасой, на-
висающей над садом.
Академик с наслаждением принял душ. Голова гудела, спать не хотелось.
Он погасил свет в комнате. Уличные фонари отблескивали в экране телеви-
зора, бокалах, стоящих в небольшом шкафу и в оконном стекле. Он вышел на
поскрипывающую деревянную террасу. За ней простирался темный склон горы,
громко пели цикады, и прохладный воздух, наполненный ароматом трав и
цветения, мягкими волнами спускался по шуршащей листве деревьев. На го-
ризонте за темными очертаниями холмов раскинулось бесконечное море ярких
и разноцветных огней, переливающихся и мерцающих.
"Вот оно, буйство жизни, - думал академик, - ведь каждый такой огонек
освещает чей-то дом, жизнь, мысли, мучения и радости, и все они вместе
собираются в этот искрящийся водопад, бурлящий и сверкающий в этой ночи.
- Он перевел взгляд на небо. Там, в далекой космической тьме ровным све-
том горели тысячи звезд. -Каждый миг в этой жизни уникален, фотоны, уда-
ряющие сейчас в сетчатку моих глаз были рождены быть может миллиарды лет
назад во время страшных, не поддающихся разуму космических катастроф и
все эти годы летели в бесконечной пустоте пространства и вот сейчас, в
эти секунды поглощаются в моих нервных клетках. И кто знает, быть может,
свет той же звезды в эти секунды долетает до неизвестной нам планеты, на
поверхности которой живое, разумное существо тоже глядит вверх, ощущая
бесконечность и таинственность вселенной..."
Он глубоко вдохнул ночной ароматный воздух, открыл окно, с наслажде-
нием лег на хрустящую белую простыню и не заметил, как заснул спокойным,
безмятежным сном.
Утро было солнечным и прозрачным. Птицы за окном пели как сумасшед-
шие, и яркие лучи солнца пробивались сквозь сочную зеленую листву де-
ревьев. Академик открыл глаза. На часах было всего около шести часов ут-
ра. Сейчас, под утренним ласковым солнцем были видны внизу бесконечные
ряды больших и маленьких домиков, разбросанных между зеленых аллей и
парков. Где-то совсем далеко аккуратные ряды строений заканчивались, там
блестело плоское голубое зеркало залива, за которым поднимались высокие,
безжизненные выгоревшие горы. Академик перевел взгляд налево. Там на го-
ризонте тоже виднелись горы, но не безжизненные, а наоборот, покрытые
густым зеленым лесом. С вершин этих гор серебрянными, переливающимися и
мерцающими под яркими лучами солнца клочьями спускался туман, растекаясь
по горным хребтам и исчезая по мере приближения к зеленой долине, рас-
черченной далекими нитками шоссе, по которым как букашки ползли автомо-
били. Легкие порывы свежего морского ветра ласково трепетали волосы.
"Фантастический пейзаж!" - подумал академик.
Он вышел из своей комнаты, аккуратно застелив постель. Ефим уже был
одет и расхаживал по салону, прижимая к уху беспроволочный телефон.
- Слушай, Слушай, Леонид, прекрати! - он раздраженно рычал в трубку.
- Я тебе сказал, ни одной системы я не продам, пока дырки не будут прос-
верлены. Ты понял? Да, ну и что с того, что я сказал Джиму их не свер-
лить? Я передумал. Листен, Листен, прекрати немедленно! Это мое дело,
понял? Мне наплевать на покупателей. Ты выполняй свои функции, а я буду
выполнять свои. Я чувствую, что без дырок эту систему продавать нельзя.
Да я целую ночь не спал, как в бреду думал об этом, пока ты храпел в
постельке как сурок! Все, больше слышать ничего не хочу! - он бросил
трубку.
- Кретины, - Ефим покачал головой. - Ты не представляешь себе, как я
устал сражаться с этими идиотами. Ты меня понимаешь, да? Может быть, ты
действительно сможешь нам помочь, познакомься с проблемой сегодня. Хоро-
шо?
- Конечно, Ефим, о чем разговор.
- Вот и прекрасно. Ну давай выпьем кофе и поедем в компанию.
Белый мерседес Ефима мягко подкатил по аллее с аккуратно подстрижен-
ными газонами к двухэтажному зданию с темными стеклами.
- Вот оно, мое хозяйство. - Ефим водил академика из комнаты в комнату
мимо людей, склонившихся над какими-то железными деталями, бесконечными
приборами и ящиками с гудящими вентиляторами.
- Ефим, Ефим! У нас крупная неприятность! - подбежавший к ним Леонид
был явно перепуган.
-Что случилось? - Ефим в одно мгновение помрачнел.
- Все вчерашние поставленные блоки неисправны.
- Что? - Ефим покраснел от гнева. - Кто принимал поставку? - Он обер-
нулся к академику. - Извини, мне сейчас придется тебя оставить. Борис
тебе пока определит рабочее место. Увидимся после обеда.
Академик на некоторое время остался предоставлен сам себе. Он посмот-
рел на просторный, освещенный ярким светом люминисцентных ламп зал, зас-
тавленный рядами столов, на которых громоздились сошедшие с конвейера
приборы. "Это же надо было такую махину раскрутить, да еще в чужой стра-
не," - подумал он, наполняясь уважением к Ефиму.
Борис стремительно вошел в зал из коридора, нервно отпивая на ходу
воду из белого пластикового стакана. - Доброе утро! Ефим меня просил вам
помочь, - сказал он по-английски и строгим взглядом посмотрел на акаде-
мика. Это неприятно резануло академика и своей неестественностью и тем,
что он с трудом разбирал непривычно быстрые фразы. - Пойдемте, я покажу
место, где вы сможете работать. - Он развернулся и быстрой походкой вы-
шел из зала.
Академик следовал за ним. Они вошли в тесную комнату, в которой сиде-
ли несколько сотрудников, столы которых почти что касались друг друга.
Один из столов был свободен.
- Это ваше рабочее место. - Борис развернулся, явно намереваясь уйти.
- Если что-нибудь потребуется, обращайтесь ко мне, - добавил он.
- Боря, извините, мне нужно с вами поговорить. - Академик сказал это
по-русски и ребята, сидевшие в комнате, обернулись при этих словах и с
интересом посмотрели на него.
- Попрошу вас выйти в коридор! - недовольно прошептал Борис по-русски
и вышел из комнаты. - Учтите, - сердито продолжал он, - у нас в компании
принято разговаривать по-английски. Так в чем дело?
- Боря, - академик замялся. Он секунду колебался, обдумывая, не слиш-
ком ли неудобно обращаться с такой просьбой к Борису, но решил продол-
жать. - Вы знаете, я уже пожилой человек и, честно говоря, буду себя
чувствовать неловко в большой общей комнате, бок о бок с молодыми ребя-
тами. И еще, я уже более тридцати лет своей жизни привык работать в от-
дельном кабинете. Мне, право, неловко, но в коммуналке у меня голова не
включается, такая вот старческая причуда, не обессудьте. Может быть
удастся найти отдельный кабинет, нет, мне не нужно большой комнаты, дос-
таточно клетушки, но хотя бы огороженной от общего помещения.
- У нас в компании таких кабинетов не существует! - отрезал Борис. -
В Америке все работают на виду у всех. Я даже не знаю, как быть, погово-
рите с Ефимом. Я ничем не могу вам помочь. - Он развернулся и ушел, воз-
мущенно пожимая плечами.
Академик подошел к кабинету Ефима. Из-за двери неслись раздраженные
крики. Похоже было, что Ефим проводит совещание. "Подожду," - решил ака-
демик и сел на стул в прихожей. Он достал из портфеля черный блокнот с
надписью "Академия Наук СССР. Полевой Дневник" и принялся изучать записи
последних дней и адреса своих американских знакомых, которым он собирал-
ся позвонить.
- Дорогой мой, что же ты сидишь здесь, разве тебе Борис не помог? -
покрасневший Ефим, закончивший гонять своих сотрудников, вышел из каби-
нета и задал этот вопрос нежным и одновременно участливым тоном.
- Ефим, - академик замешкался со своим блокнотиком, - честно говоря,
Борис здесь не при чем, он все сделал, там замечательный стол со стулом.
Я хотел у тебя только спросить, не найдешь ли ты возможность выделить
или отгородить мне маленькую отдельную комнатку. Честно говоря, я не
умею работать на людях, у меня в толпе просто голова не включается.
- Слушай, Слушай, каков мерзавец! - Ефим покачал головой. - Что же
это он решил тебя в общей комнате посадить? Совсем охренел, мать его,
что ли? Сопляк паршивый, возомнил о себе черт его знает что!
- Ефим, да нет, - академик расстроился, так как в его планы совсем не
входило поссорить Ефима со своими подчиненными. - Борис все сделал, это
я сам хотел...
- Листен, Листен! Я знаю, что говорю! - Ефим покраснел как бык. - Он
тебя нарочно подставил и унизить хотел. Я его скотскую манеру изучил,
это он с виду такой вежливый. Скажет спасибо, пожалуйста, а сам развер-
нется и незаметно ловким движением локтя всю челюсть выбьет! Да как он
смел тебе такое предложить! У нас полно комнат в компании. А ну-ка пой-
дем.
Академик, ничего не понимая и расстроившись, следовал за Ефимом. Они
прошли через злосчастную комнату, в которой стоял пустой стол, предназ-
наченный для академика. Ефим открыл дверь, и они оказались в маленькой
уютной пустой комнатке, в которой стояло несколько стульев, длинный
стол, пластиковая письменная доска и телефон.
- Подходит? - спросил Ефим.
- Замечательно, лучше и мечтать нельзя.
- Вот и прекрасно. - Борис! Борис! - позвал Ефим.
- Да, - Борис появился на пороге, подозрительно и недружелюбно глядя
на академика.
- Борис, Григорий Семенович будет пока что сидеть здесь. Ты понял? А
потом мы подберем ему комнату побольше на первом этаже.
- Ефим, - Борис был явно недоволен. - В этой комнате проводятся сове-
щания и встречи с нашими заказчиками.
- Листен, Листен, Листен! - Ефим начал кричать. - Ты мне не наводи
здесь свои порядки! Это моя компания или нет? Плевать мне на заказчиков
и на ваши идиотские совещания! Ты понял? Эти ваши совещания вообще нико-
му не нужны, вы переливаете воду из пустого в порожнее.
- Ефим, что вы, - академик уже проклинал себя за то, что обратился к
Ефиму. - Если у Бориса будет совещание, я конечно же не буду мешать и
могу куда-нибудь уйти на это время.
- Слушай, это мое дело! Я сказал, пока что будешь сидеть здесь. Раз-
говор закончен. - Ефим раздраженно вышел из комнаты.
- Боря, извините ради бога, я право не хотел никаких конфликтов. -
Академик испытывал неловкость.
- Ничего, вы в этом не виноваты. - Борис поджал губы. - У меня только
одна просьба: когда приходят заказчики или у нас будут совещания, нам
придется вас немного потеснить.
- Конечно, конечно. Вы знаете, Борис, вы упоминали вчера проблемы,
возникшие у Ефима с отверстиями. Вы не могли бы мне дать какие-нибудь
материалы для того, чтобы я мог с этой задачкой познакомиться?
- Да, я сейчас все принесу. - Казалось, голос Бориса приобрел некото-
рую дружелюбность. Он вскоре появился с несколькими чертежами и коротко
объяснил проблему.
Академик со вздохом сел за длинный стол, разложил чертежи и принялся
набрасывать на листочке уравнения. Он углубился в работу и быстро забыл
об окружающем. В последний раз он рассчитывал подобные задачки еще в
студенческие годы и сейчас с интересом вспоминал давно забытые формулы.
Странная грубость Ефима смутила его. С другой стороны, он и сам испыты-
вал какую-то подсознательную неприязнь к Борису из-за его жесткости,
высказываний и неприятных манер. "Откуда я знаю, быть может, он уже дав-
но вывел Ефима из себя?" - подумал он и решил больше не забивать себе
происходящим голову.
- Извините, - Борис вошел в комнату с двумя ребятами. - Нам необходи-
ма доска, так что придется вам помешать.
- Да, да, пожалуйста, - академик отодвинулся в угол стола в то время
как Борис что-то рисовал на доске и нервно обсуждал. Вскоре доска была
исписана какими-то символами и диаграммами. Борис нажал на кнопку и от-
куда-то изнутри доски вылез лист бумаги с ксерокопией всего, что на ней
было написано и нарисовано. "Вот это да! - подумал академик. - Добро по-
жаловать в цивилизованный мир."
Тем временем импровизированное совещание закончилось. Борис размашис-
тыми движениями руки стер записи с доски.
- Ну, как дела? - он пристально посмотрел на академика.
- Ничего, потихоньку разбираюсь. Боря, пожалуйста подскажите мне, как
позвонить в Чикаго. У меня там старый знакомый и коллега в университете
работает, я хотел передать ему привет.
- Это по делам компании или личный звонок? - холодно осведомился Бо-
рис.
- Ну, как вам сказать, - академик от неожиданности замялся. - Он про-
фессор в университете и долгое время занимался теми же проблемами, что и
я. Я вообще-то просто хотел передать ему привет и сообщить мой адрес...
- Частные звонки вы будете совершать из дома. Компания не обязана оп-
лачивать ваши переговоры.
- Но, Боря, грань между деловыми и частными звонками настолько приз-
рачна. Честно говоря, я собирался заняться у Ефима нашими старыми рабо-
тами по получению новых материалов, и этот человек может оказаться очень
полезен...
- Я не обладаю полномочиями разрешить вам этот разговор. Пожалуйста,
если хотите, согласуйте его с Ефимом.
- Но, Боря... - академик был потерян. - Да нет, конечно я позвоню из
дома, но он уже уйдет с работы...
- Это вам не Академия Наук. Здесь за ваши разговоры платит компания
и, значит, и я сам из своего кармана. - Борис раздраженно повернулся и
вышел из комнаты.
- Боря, я сам заплачу за разговор, можно так сделать? - но Борис уже
закрыл дверь.
"Подлец, - подумал академик. - А я-то его хотел выгородить." Он раск-
рыл свою записную книжку и с грустью посмотрел на стоящий на столе теле-
фон. "Ничего себе деятель, а выглядит вроде прилично."
Академик вздохнул и снова углубился в расчеты. Он никак не мог по-
нять, почему у Ефима могли возникнуть какие-то проблемы с отверстиями в
плоской металлической детали. Отверстия эти явно ничему не мешали и поз-
воляли в случае необходимости закрепить деталь под углом к основанию
прибора, освободив тем самым доступ к нескольким узлам, необходимым для
точной механической регулировки и настройки. Ефим, правда, то и дело
высказывал опасения, что дополнительные отверстия изменят жесткость
конструкции и могут вызвать нежелательные перекосы при монтаже установ-
ки. Академик снова посмотрел на листочек, исписанный уравнениями. Прос-
той расчет показывал, что даже в худшем случае искажения не могли превы-
сить десятых долей процента и легко устранялись. Он пожал плечами, отло-
жил листок в сторону и достал из толстой папки незаконченную статью, со-
держащую результаты последних экспериментов, сделанных в Москве незадол-
го до возникшего скандала. Диаграмма, приготовленная Володей в день ро-
кового Ученого Совета, лежала между черновиков, края ее обтрепались.
"Володя, - подумал академик. - Надо поговорить с Ефимом, пока не поздно,
а то эта свора его уничтожит."
- Извините, - в комнату снова вошел Борис с несколькими сотрудниками.
- Нам необходимо провести совещание.
Академик бросился собирать со стола разложенные бумаги, в суматохе
складывая их в стопку. Листок с диаграммой отлетел в сторону и упал на
пол. Академик кряхтя нагнулся и под издевательским и одновременно иро-
нично-торжествующим взглядом Бориса поднял его. Лицо его покраснело от
унижения и нагрузки. "Нет, это не дело - подумал он, - так они будут ме-
ня дергать каждые полчаса." - Он вышел из комнаты, чувствуя на своей
спине изучающие взгляды людей, прошел через коридор в кафетерий и налил
себе стакан кофе.
В кафетерии было почти пусто. За длинным столом в одиночестве сидел
мужчина неопределенного возраста с детским лицом и с ясными, наивными
глазами. Он был одет в ярко-голубые джинсы, белоснежные кроссовки и рез-
ко выделялся среди прочих обитателей компании Пусика своим демократичным
обликом. Человек этот аккуратными движениями отрезал от сосиски, лежав-
шей в его тарелке одинаковые тоненькие ломтики, подхватывал их вилкой и
направлял в рот. Губы его при этом как-то смешно вытягивались трубочкой,
деликатно застывали, потом приоткрывались и начинали совершать сложные
круговые движения. "Странный тип." - подумал академик и вдруг с удивле-
нием почувствовал, что облик этого человека ему знаком. Он присмотрелся
и увидел, что на обеденном столе около тарелки с сосиской лежит книга,
страницы которой испещрены формулами и снова понял, что видел этого че-
ловека не один раз.
- Григорий Семенович, если не ошибаюсь? - голос у паренька был тягу-
чий, тоненький и капризный.
- Да, вы меня знаете?
- Кто же вас не знает, я на ваших семинарах каждую неделю бывал. Меня
зовут Эдик, вы меня не помните?
Академик вспомнил, что этот неповторимый голосок действительно часто
звучал на семинарах в Москве, и вдруг резко, как от удара молнии, узнал
и его обладателя.
- Эдик, Боже мой, какими судьбами! Ведь вы же уехали в Америку уже
лет пять назад. У нас в Институте ходили легенды: Эдик стал профессором
в Кембридже, преуспевает. Как же так?
- Нет, ставка у меня была временная, - Эдик немного смутился. - Дело
в том, что мама и папа хорошо знали дядю Ефима еще по Москве.
- Да, надо же как интересно!
- И когда дядя Ефим меня пригласил у него поработать, я согласился. -
Эдик потупил глаза.
- Невероятно, какие все-таки бывают удивительные встречи! Ну что же я
очень, очень рад. Вы знаете, Эдик, Ефим говорил со мной о возможности
создания маленького научного центра...
Академик замялся, так как дверь кафетерия отворилась и в нее реши-
тельной походкой вошел Борис. Он налил в белый пластиковый стакан холод-
ную воду, нервным движением сделал глоток и пристально посмотрел на ака-
демика.
- Совещание закончено. - холодно объявил он. - Когда я получу ре-
зультаты проверок программ?- теперь он обращался к Эдику.
Эдик перестал жевать, причем академику показалось, что тоненький лом-
тик сосиски застрял у него в горле. - Я еще не закончил работу, - сдер-
жанно сказал он.
- Я ожидал результатов еще сегодня утром. Сейчас, - Борис вскинул ру-
ку и посмотрел на часы, - почти три часа дня. Соответственно, и вашу
зарплату полагается уменьшить в той же пропорции. - Он сделал большой
глоток и выкинул пустой стакан в корзину для мусора. Открыв дверь, он
еще раз пристально, молча посмотрел на академика с Эдиком. От его взгля-
да по спине у академика пробежали мурашки.
- Эдик, объясните мне, почему Борис так себя ведет? - спросил акаде-
мик, когда за Борисом захлопнулась дверь. - Что это за хамство такое?
Мне кажется, что он берет на себя слишком большие полномочия, тем более,
что Ефим им не особенно доволен.
- К сожалению, у него в этой компании большая власть. - Эдик погруст-
нел. - Дядя Ефим за него держится, хотя и ругает. Но ничего, во-первых,
необходимо уважать себя и не давать ему над собой издеваться. А во-вто-
рых, дядя Ефим обещал мне, что когда я разберусь во всех деталях произ-
водства, - при этих словах взгляд Эдика снова просветлел и стал мечта-
тельным, - он уволит всех плохих людей и позволит мне реорганизовать
производство так, как я считаю нужным.

***

Источники :

https://readli.net/chitat-online/?b=46207&pg=1

https://www.rulit.me/books/durnaya-kompaniya-read-10003-1.html

https://thelib.ru/books/torin_aleksandr/durnaya_kompaniya-read.html

https://4italka.site/proza-main/sovremennaya_proza/103165/fulltext.htm

https://litmir.club/bd/?b=27783

https://lib.ru/NEWPROZA/TORIN/kompaniya.txt

...

Слушать - https://knigavuhe.org/book/durnaja-kompanija/ === https://akniga.org/torin-aleksandr-durnaya-kompaniya

***

РОМАН, ПРОЗА

Дурная компания автор Александр Торин читает Валерия Лебедева

Дурная компания

Время звучания: 08:38:48

Добавлена: 23 декабря 2016

Молодого инженера, героя романа Александра Торина, приглашают на работу в преуспевающую американскую фирму. Искушение велико: залитая солнцем Калифорния, знаменитая Кремниевая долина, центр мировой компьютерной промышленности, высокая зарплата…
Герой и не подозревает, что он попадет в «Дурную компанию». Сюрпризы начинаются с первого же дня. Если хочешь преуспеть в фирме, то должен быть одет в полосатую рубашку, темно-серые или черные брюки, скромный кожаный пояс с золотой пряжкой, черные или коричневые кожаные ботинки и темные строгие носки. При этом на рубашке сзади обязательно должна быть складочка и вешалка. К концу второго дня новому сотруднику компании «Пусик» кажется, что он начинает сходить с ума…

***