Главная » » Дурная 010

14:35

Дурная 010

***

На следующее утро я заехал за Эдиком по дороге на работу.
- Ах, какая у вас машина красивая, - подросток-теоретик из Кембриджа
ощупывал обивку и сиденья. - У дяди Ефима хорошо, а мы в Кембридже ездим
на таких стареньких развалюхах. Даже у известных профессоров старые ма-
шины. Нам там совсем денег не платят и даже наоборот, считают, что полу-
чать высокую зарплату неприлично.
- Да, - я был осторожен, - но за все надо платить.
- Ну что вы, - Эдик был явно воодушевлен, - попробуйте прожить на
университетскую зарплату, мы каждую копейку считаем. Мне дядя Ефим так и
сказал: "Эдинька, поживи вольно, вздохни полной грудью, что ты муча-
ешься?" Да, мама с папой наверняка будут рады.

Эдик был явно увлечен перспективами повышения зарплаты. "В конце кон-
цов, какое мое дело", - подумал я и решил его не расстраивать. Мы уже
подъезжали к зданию компании.
- Подумать только! - в изумлении и восторге заверещал Эдик, - какая
огромная вывеска "Пусик", а когда-то в Москве папа давал ему взаймы де-
сятки и пятерки! Неужели это здание компании? С ума можно сойти, да у
дяди Ефима целая промышленная империя! Обязательно позвоню папе и ему
все расскажу! Такое огромное здание. Да сюда весь наш факультет из Кемб-
риджа поместится! -Эдик увлеченно бегал среди стеллажей с деталями, щу-
пая их руками, и продолжал восторженно удивляться.
- Эдик, я хочу вас еще раз предупредить, что вам придется непросто, -
начал я. - В каждом деле необходим профессионализм, а он приходит после
многих лет работы. Ведь нельзя же научиться играть на рояле за несколько
дней...
- Ну что вы! - Эдик надулся. - Я же в детстве был радиолюбителем. И
по программированию занял первое место на всесоюзной олимпиаде школьни-
ков, когда еще первые компьютеры только появились. Интересно, где дядя
Ефим сделает мне кабинет?
- Вообще-то в компании свой кабинет только у Ефима и у Леонида. Так
что я бы не рассчитывал на отдельную комнату, тем более что их у нас
практически не существует.
- Ничего, я себе отгорожу закуток. Надо будет выписать научные журна-
лы. У вас сколько библиотечных дней в неделю? Ах, какое солнышко на ули-
це, а в Кембридже в это время уже слякоть, какое дядя Ефим замечательное
место выбрал!
Эдик подбежал к терминалу компьютера, за которым сидел один из Пуси-
ковских старожилов, молчаливый китаец Вонг, пухлые белые руки которого
как птицы летали над клавиатурой. - Ах, как интересно, а на каком языке
программирования вы работаете? А вы используете структуры? Когда я рабо-
тал в Кембридже, я самостоятельно написал большую программу, выводящую
результаты на экран. Вы мне можете рассказать о ваших программах?
Вонг, несколько ошарашенный таким натиском, начал что-то объяснять
Эдику.
- Ну что вы, разве так можно организовывать работу? - Эдик явно вхо-
дил в роль руководителя. - Это же прошлый век! У нас в Кембридже на пер-
сональных компьютерах никто не работает!
Борис, сидящий за соседним столом, уже несколько минут неодобрительно
присматривался к происходящему, играя желваками. Наконец, терпение его
лопнуло, он решительно встал и подошел ко мне.
- Мне надо с тобой поговорить! - он взял меня за руку, отвел в ком-
натку для совещаний и закрыл за собой дверь.
- Что это за идиот? - зло спросил он по-русски.
- Ефим просил показать ему компанию, он работает в Кембридже.
- Почему он ходит здесь и пристает к людям? Что, Ефим хочет взять его
на работу?
- Я не знаю наверняка, - осторожно ответил я. - Спроси у Ефима.
- Почему он пришел в компанию в джинсах? - Борис явно заводился.
- Он здесь вообще проездом, сегодня улетает обратно, да и Ефим ему
ничего про местные порядки не объяснил.
- Тогда ты объясни ему, что к чему. Это то, чего я боялся. Ефим берет
на работу недоумков и хочет развалить компанию. Кто он такой?
- Сын каких-то старых приятелей Ефима. Он физик-теоретик.
- Еще один русский! У нас уже какая-то русская компания получается.
Что он здесь будет делать? Отвлекать людей разговорами? - Борис вышел из
комнаты, сжав кулаки.
В воздухе запахло грозой, но Эдик явно ничего не замечал и, увлеченно
облизывая тонкие губки, сложенные бантиком, объяснял остолбеневшему Вон-
гу особенности квантовых переходов. Вонг явно ничего не понимал, но из
вежливости покачивал головой, как китайский болванчик.
Около меня появился Андрей с важным и многозначительным лицом.
- Это тот самый сын друзей Ефима? - спросил он начальственным тоном.
- Боря мне только что на него пожаловался. Между прочим, он отвлекает
Вонга от работы, а каждая минута его труда стоит компании денег. Немед-
ленно уведи его, это непорядок!
Я отметил про себя, что меня уже отождествляли с Эдиком.
- Эдвард, - вежливо позвал я визитера, - нам необходимо срочно пого-
ворить.
Эдик недоуменно посмотрел на меня.
- Мне понадобится еще ровно четыре минуты, - поджав губы ответил он.
- После этого я в вашем распоряжении. - Он улыбнулся и нежным взглядом
посмотрел на оторопевшего Вонга, почему-то намертво застывшего в неес-
тественной напряженной позе, тупо глядящего перед собой остекленевшим
взглядом и изредка помаргивающего сквозь выпуклые стекла очков своими
раскосыми глазами. Эдик снова сложил губы трубочкой, взгляд у него
как-то посветлел, прояснился, и он немного наклонил голову набок, как
петух, плотоядно подкрадывающийся к курице. - Это очень про-о-осто, -
тянучим тоненьким голоском продолжал он, - в проектировании программ
соблюдается своеобразный закон сохранения эне-е-ергии...
Вонг продолжал моргать, застыв в той же позе. Мне неожиданно стало
смешно, я отошел за угол и затрясся от беззвучного хохота. За мной за
угол зашел Андрей, который был основательно взбешен.
- Что ты смеешься, - прошипел он, и лицо его побагровело, - немедлен-
но прекрати это безобразие! Этот тип парализовал нам работу. Посчитай
сам: Борис вынужден идти объясняться с Ефимом, я тут с тобой время те-
ряю, ты не на рабочем месте, да еще Вонга загипнотизировали. Ты на него
посмотри, он же в сомнамбулизм впал!
При этих словах на меня напал новый взрыв истерического хохота, я
скорчился, но вынужден был тут же распрямиться, так как в комнату вошел
Ефим.
- Листен, Листен, - он с ненавистью смотрел на Андрея. - Что происхо-
дит, не успел человек появиться, как мне на него идут жаловаться. Борис
пришел, ты тут как тут. У тебя есть свое дело или нет? Есть?
- Есть, Ефим. - Андрей мгновенно утратил величие.
- Ну и иди работать! Борис, как комиссар, пришел мне жаловаться! Ну и
что из того, что он к людям пристает, это даже хорошо! Вы здесь засиде-
лись, варитесь в своем соку! Он толковый парень, у него идеи какие-то в
голове крутятся, ты понял, о чем я говорю? - Ефим в раздражении покачал
головой. - Пойдем, надо поговорить, - он пригласил меня выйти в коридор.
- Ты понимаешь, они накинулись, говорят, Эдик отвлекает людей. Нет,
может быть я глупость делаю, но я хочу здесь что-то изменить. Ты понял?
Все-таки другой человек, может быть он херню несет, но нам нужна ка-
кая-то встряска. Вот он с Вонгом поговорил, а Вонг, может быть, от экра-
на отвлечется, посмотрит в окно, скажет: "Да пошел этот Ефим к такой-то
матери" и уедет в горы на лыжах кататься. Ты понимаешь? Ну нет, я ничего
против Лени и Бориса не имею, но скучно как-то, затхло. Нам нужна свежая
кровь, представление. Ты понял? Хрен с ним, если он даже ничего не сде-
лает, пусть он круглый идиот, все равно, люди уже зашевелились, забега-
ли. Ты на Бориса посмотри, челюстями двигает, как будто запах мяса почу-
ял. И Андрей на запах прибежал. Как гиены или волки. Это нормально, у
них даже румянец на лице появился, здоровые, хищные реакции! Пусть побе-
сятся. Вот я Эдика начальником над Борисом поставлю, тогда начнется иг-
ра! Я тебя хотел подставить, но ты не захотел воевать, умнее оказался. А
этот дурак хочет, понял в чем дело?

- Ефим, - я пришел в ужас от далеко идущих планов президента, - поду-
майте о деле. Эдик, конечно, парень умный, но для того, чтобы войти в
курс дела ему понадобится по меньшей мере полгода, да и склад у него
совсем не такой, чтобы заниматься производством.
- Листен, Листен! - Ефим начал раздражаться. - Это херня полная. Да
любой идиот сможет все сделать. Ты думаешь, Борис такой уникальный? Он
идиот, и Леонид мудак, Эдик, конечно, тоже мудак, я же все вижу. Полный
идиот, но своеобразный, ты обратил внимание, как он губки вытягивает?
Голову наклонил и как бульдог вцепился, челюсти не разведешь! Может
быть, я глупость делаю, но ты мне помоги, понял? Мне нужна твоя помощь!
Разговор с Ефимом меня окончательно запутал. Ничего не подозревающий
Эдик, раскрасневшийся от только что прочтенной лекции, спешил поделиться
со мной впечатлениями:
- Все-таки у дяди Ефима далеко не все продумано. Надо же, я даже
удивляюсь, такое производство, и люди ничего не слышали о теории сложных
систем!
- Эдуард, мой вам совет, оставайтесь в Кембридже, - я попытался ска-
зать это как нельзя более жестко. - У вас там хорошая репутация, здесь
же придется тяжело, это грубое производство, и поменять существующие по-
рядки будет сложно. И еще, я советую быть поосторожнее с людьми, здесь
сложились свои порядки...
- Это только кажется, - Эдик обиженно вытянул губы. - Когда дядя Ефим
назначит меня руководителем отдела, я обязательно все изменю. Как же я
могу остаться в Кембридже, когда мама обещала дяде Ефиму, что я согла-
шусь? Нет, сегодня же улетаю обратно и начинаю собирать вещи!
Я глубоко вздохнул. Жизнь в компании дяди Пусика обещала быть бурной
и интересной.

===

Глава 15. Совет.

Утро выдалось хмурым и прохладным. Академик встал рано, посмотрел на
привычные ряды серых многоэтажных домов с глазницами окон и бельем, бол-
тающимся на узких балкончиках, потом долго плескался в ванной, тщательно
выбрился и умылся холодной водой. Кожа на щеках покраснела, одеколон по-
щипывал лицо, и он почуствовал, что выспался и достаточно бодр, чтобы
встретить предстоящие испытания.
Академик подошел к старому дубовому шкафу и достал из него черный,
официальный костюм, который одевал лишь по особо важным случаям. В лац-
кане пиджака поблескивал профиль Ломоносова, выдающий принадлежность об-
ладателя к научной элите огромной, подергивающейся в конвульсиях страны.
"Великая, могучая... Эх, как бы она не дернулась в своих схватках слиш-
ком сильно, так что всех подомнет под себя," - подумал академик. Он за-
тянул галстук на белоснежной накрахмаленной рубашке и оценивающе посмот-
рел на себя в зеркало. "Сойдет, - решил он, - для моего возраста я еще
прилично выгляжу".
День предстоял омерзительный. Сегодняшнее заседание Ученого Совета
института решало многое. На академика уже давно катили бочку. Друзья не
раз передавали ему, что в дирекции накопились письма с обвинениями, до-
носами и жалобами на него. В чем только его не обвиняли! И в нарушении
этики, и в разбазаривании ресурсов, и в укрытии от коллектива института
каких-то средств и приборов, и даже в прямом воровстве институтского
имущества, включая лабораторный спирт. В последнее время дело приняло
еще более серьезный оборот, так как бывший профорг, а ныне замдиректора
был близким другом и собутыльником новоиспеченного представителя недавно
преобразованных Органов. Как намекали доверенные лица, недавние обвине-
ния напрямую связывали имя академика с незаконной продажей секретных
технологий на Запад за иностранную валюту.
"Господи, опять все повторяется", - подумал академик. Он только пос-
меивался над нелепыми обвинениями, но в последние недели делу был придан
серьезный оборот. Академика вызывали к директору, в Президиум Академии
Наук, с ним беседовал следователь, откормленный мужик в штатском, явно
соскучившийся по работе.
До поры до времени директор сдерживал своих подчиненных. В конце кон-
цов, практически вся наука в Институте делалась академиком и его учени-
ками. Что-то изменилось в последние месяцы, видимо директор сам попал в
какую-то непонятную постороннему наблюдателю зависимость от своих серых
и черных кардиналов. "Что-то за этим стоит, - думал академик, - не может
быть, чтобы он так просто уступил им. Нет, они чем-то повязаны вместе."
- Он с тоской подумал о том, что многие из тех сотрудников, от которых
можно было ожидать какой-либо поддержки, давно разбросаны по различным
университетам и компаниям Европы и Америки, находясь в бессрочных отпус-
ках. Они, быть может, раз в году наезжали в Москву на пару недель прове-
дать родных и знакомых. В опустевшем институте остались всего несколько
полубезумных бессеребренников, увлеченно копающихся в книгах и в своих
установках.
Он вошел в просторный и темный холл института. Вахтер, сидящий у
тускло освещенной будочки, лениво и как-то по-особенному нагло осклабил-
ся. "Все они одна шайка-лейка, - подумал академик. - Какая чудовищная
инерция сидит у людей внутри. Взять хотя бы этого зажравшегося вахтера,
на кой черт здоровый, красномордый мужик сидит и пропускает в здание на-
учных сотрудников, когда всем давно известно, что другая дверь, выходя-
щая в заваленный ржавым хламом институтский двор уже несколько месяцев
не запирается? Пошел бы работать в частную компанию, даже шофером, зако-
лачивал бы в десять раз больше. Ан-нет, сидит, выслуживается перед ди-
ректорской сволочью как в старые времена. Он ведь даже не задумывается о
том, что если так дальше пойдет, то и Институт, в котором он сидит, зак-
роется сам собой за ненадобностью. А, впрочем, может быть я слишком наи-
вен и дело к тому и идет - он ждет, пока всех этих ученых вытравят пога-
ной метлой и тогда они с дирекцией потрут руки, да и откроют в пустом
здании контору по перепродаже куриного дерьма и металлолома! Вот он и
сидит, дожидается своего звездного часа."
Академик прошел мимо группки сотрудников.
- Здравстуйте, Григорий Семенович, - они как-то испуганно взглянули
ему в лицо.
- Здравствуйте. "Ждут, ждут, чем дело закончится," - подумал акаде-
мик. Он решил построить свое выступление на совете с перечисления науч-
ных результатов, полученных руководимым им отделом.
В просторном актовом зале на стене висели запыленные от времени порт-
реты столпов Российской и мировой науки. Строгие усатые и бородатые
старцы уже многие десятилетия глядели неподвижным взглядом на ряды кре-
сел и на далекие сосновые перелески, видневшиеся за широкими окнами. Зал
был уже наполовину полон. На сцене стояла деревянная кафедра для высту-
пающих с выгравированным гербом СССР и с уже потерявшей свою акту-
альность надписью "Пролетарии всех стран, соединяйтесь!". Около кафедры
стояли столы, покрытые зеленым сукном. Далеко в углу виднелся наполовину
прикрытый белый гипсовый бюст Ленина. Его так и не удосужились убрать из
зала заседаний и, задвинув в угол, стыдливо прикрыли старой занавеской.
Занавеска сползла в сторону, и запыленный руководитель российских
большевиков, покрывшийся мелкой паутинкой гипсовых трещинок, с хитрова-
тым, чуть монгольским прищуром всматривался в зал.
- Григорий Семенович, ждем, ждем! - за столами уже сидели директор,
двое его заместителей и несколько приближенных. -Сегодня вы у нас, так
сказать, герой дня! - Директор отвел глаза в сторону.
"Стыдится, - подумал академик. - Чувствует, что делает грязную рабо-
ту, но держится за свой вонючий пост."
- Мы сегодня, Григорий Семенович, начнем с обсуждения вас членами
трудового коллектива. Так сказать, вопрос в последнее время встал очень
остро, накопились замечания. - директор явно играл на публику. Бывший
секретарь профкома с кривой улыбкой кивал, двигая кадыком.
- Нет, я прошу вас вначале дать слово мне. - Академик чувствовал, что
злость поднимается у него в душе и старался себя сдержать. - В конце
концов, это Ученый Совет, и мы находимся в Институте Академии Наук и по-
лучаем свою зарплату за свою работу. Так что я считаю, что Ученый Совет
должен прежде всего оценивать деятельность коллектива, исходя из полу-
ченных научных результатов!
- Да вы не волнуйтесь, - слово взял заместитель директора. - Конечно,
вы правы, и ваш доклад у нас в повестке дня. Вы же видите: все расписа-
но. Первым пунктом - сообщения дирекции. Вторым - ваш доклад. Третьим -
дискуссия и четвертым - "Разное".
- Ну, хорошо, хорошо, - академик сунул под мышку папку с приготовлен-
ными бумагами и сел в первом ряду.
Зал постепенно наполнялся. Дни заседаний Ученого Совета были уни-
кальными потому, что собирали сотрудников института в одном месте. Ака-
демик удивленно оглянулся. Он и не подозревал, что в этих стенах до сих
пор работает такое количество народа.
- Григорий Семенович, - это подбежал запыхавшийся Володя. - Вот вы
просили последние результаты, я все подготовил, - и он протянул прозрач-
ную кальку с нарисованными от руки графиками.
- Спасибо, Володенька! - академик был тронут этим проявлением под-
держки.
Минутная стрелка часов дернулась и замерла на цифре двенадцать. Ди-
ректор взял карандаш и постучал по графину с водой. Гул, стоящий в зале,
прекратился. Кто-то в задних рядах гулко кашлянул.
- Товарищи, - слово взял директор. - Сегодняшнее совещание Ученого
Совета посвящено обсуждению трудовой деятельности отдела нашего Институ-
та номер семь, руководимого в течение последних нескольких лет нашим
уважаемым Григорием Семеновичем.
В зале повисла зловещая тишина.
"Началось, - подумал академик. Он почувствовал, что сердце стучит у
него в груди. - Только бы сдержаться", - он напрягся в кресле.
- Мы все знаем Григория Семеновича как заслуженного человека, лауреа-
та Ленинской премии, получившего широкое признание у отечественной и за-
рубежной научной общественности...
"И говорит-то штампами, дурак, как на партийном собрании, - академику
вдруг стало смешно, и на душе отлегло. - Спектакль, дурацкий спектакль",
- подумал он.
- К сожалению, с началом перестройки и бурными изменениями, пережива-
емыми российской наукой, многое изменилось и вокруг и, видимо, измени-
лось внутри нас самих. В последнее время сам Григорий Семенович и неко-
торые из его сотрудников поставили себя, как бы это выразиться, вне тру-
дового коллектива нашего Института. Они не считаются с установленными
правилами, грубо нарушают хозяйственный распорядок, ставят себя и свои
нужды выше интересов остальных отделов и лабораторий. В зале возник лег-
кий шум, как будто ветерок пробежал по рядам и сразу смолк. "А крикуны
были, - академик усмехнулся, - когда свободой запахло, петиции писали,
демократов поддерживали. А сейчас боятся, самые активные разбежались, а
эти сидят, держатся за скудный кусок хлеба."
- В дирекцию нашего института уже давно поступали жалобы как от от-
дельных сотрудников, так и от целых трудовых коллективов лабораторий, в
которых граждане обращали наше внимание на недопустимое положение в
седьмом отделе.
- Ложь! - громко крикнул кто-то с галерки.
- Давно пора, правильно! - зашумели в средних рядах и поднялся ка-
кой-то глухой гул.
- Тише, граждане, тише! - Директор поднял граненый стакан, позвякивая
толстым стеклом, налил в него воды из старомодного графина и выпил.
"Как в старом кино", - ситуация становилась анекдотичной, и академик
с интересом ожидал развития событий. - Мы решили разобраться в поступаю-
щих к нам жалобах и выяснили ряд совершенно недопустимых в нашей органи-
зации нарушений.
- Например! - кричал тот же парень, который перед этим выкрикнул
"Ложь".
- Пожалуйста, - директор надел очки. - Мы все знаем, что фонды зара-
ботной платы организациям Академии Наук были резко сокращены и сотрудни-
ки во многом зависят от грантов, получаемых от Российского фонда иссле-
дований, международных организаций. Так вот, мы подвели некоторую инте-
ресную статистику. Из двенадцати грантов, полученных Институтом за пос-
ледние четырнадцать месяцев, восемь, я повторяю - восемь, - он сделал
многозначительную паузу, - были выделены отделу номер семь! -В зале под-
нялся недовольный гул, как будто в гнездо ос бросили булыжник. - Инте-
ресно, граждане, что Григорий Семенович входил в ряд комиссий Академии
Наук, ведающих распределением этих грантов, а также пользовался своим
личным влиянием в международных комиссиях и своими, так сказать, зна-
комствами во влиятельных международных научных кругах.
- Это неправда! - академик вскочил с места. - Деньги мы получали за
работу, за первоклассные научные результаты. Я никогда не опускался до
того...
- Григорий Семенович, мы вам дадим слово, пожалуйста сядьте! Прояв-
ляйте уважение к Ученому Совету, - дебиловатый замдиректора тряс своим
кадыком, и на лице у него появилось злобное выражение, как у барбоса,
отгоняющего незваного прохожего от хозяйского забора.
- Это еще не все, - директор прищурившись посмотрел на следующую
страницу, - давайте посмотрим, как именно распределялись эти деньги.
Большую часть их в виде зарплаты получили всего четыре - пять человек,
так сказать, особо приближенные, а на остальную сумму заслуженный руко-
водитель устроил себе две зарубежные командировки, из которых, как гово-
рится, вернулся не с пустыми руками!
- Безобразие! Распустились совсем! Нахапали долларов! Чушь собачья! -
крики неслись из средних рядов. "Ну и сволочь, - академик передернулся
от отвращения, - это же надо опуститься до такой низости. Скотина, хоть
я и знал, что подонок, но такого не ожидал". - Он встал, и лицо его на-
лилось кровью.
- Я попрошу уважаемого директора отдавать себе отчет в своих голос-
ловных утверждениях. Я готов полностью, до последней копейки отчитаться
во всех средствах, полученных и потраченных отделом...
- Сядьте! - на этот раз кричал директор. Он снял очки и смотрел ака-
демику прямо в глаза. - Вы за все отчитаетесь по закону.
- Так вот, - директор взял листок, - у нас имеется заявление, подпи-
санное пятью членами трудового коллектива отдела, излагающее факты нару-
шений.
- Это ложь! Подделка! - академик почуствовал, что у него сдавило
сердце.
- Подделка? Сергей Михайлович, пожалуйста!
"Сережа? Не может быть!" - академик широко раскрыл глаза. Он тянул
изо всех сил этого худенького и какого-то синюшного паренька, казалось,
выбравшегося из закопченных заводских окраин, пробивал для него общежи-
тие, добавки к зарплате и вот...
К трибуне подошел Сережа и, стараясь не смотреть в глаза академику,
начал говорить: - Мы в отделе давно возмущались тем, как Григорий Семе-
нович собственной властью распределяет деньги и создает вокруг себя вер-
ных ему людей, снабжая их американскими долларами...
У академика стало кисло во рту. "Врешь, Сережа - подумал он. - И тебе
немало доставалось от общего пирога, но ведь ты же не работал, ведь всем
известно, что с работы таскал детали домой для своего мелкого коопера-
тивчика, а я тебя, дурака, покрывал, понимал, что детей кормить надо..."
- Более того, - Сережа вдруг ясным взглядом посмотрел академику прямо
в глаза. - Григорий Семенович на моих глазах пытался продать результаты
работы коллектива Израильской оборонной промышленности. Он связывался с
представителями Израильской стороны и назначал им цены за получаемые в
отделе материалы. - Зал застонал.
Это уж была совсем чушь. Академик переписывался и пару раз звонил
Грише, своему бывшему ученику, работавшему в Израиле и ставившему экспе-
рименты в Тель-Авивском университете.
- Сколько их не корми, все в лес смотрят! - отчетливо раздался чей-то
грубый и наглый голос.
- Это, это, - академик задыхался. - Я обращусь в Президиум, не имеете
права... Как вы смеете, Сережа, как вы могли, после того как я вас...
- В последнее время Григорий Семенович вообще очень активно занимался
пропагандой сионистских взглядов среди евреев, еще работающих у нас в
Институте, - холодно продолжал Сергей. - Они все время проводили ка-
кие-то непонятные встречи и о чем-то договаривались между собой.
- Спасибо, Сергей Михайлович! - директор продолжал говорить ровным
голосом. - Григорий Семенович, как у вас обстоит дело со счетами в
иностранной валюте, например в израильских шекелях? У меня, например,
таких счетов нет. Хочу довести до вашего сведения, граждане, что этим
вопросом сейчас активно занимаются компетентные организации, и я не сом-
неваюсь, что им удастся обнаружить истину. - В зале стало шумно. - Более
того, граждане, касательно последних слов Сергея Михайловича. Так вот,
мне в руки недавно попал прелюбопытный документ. Я бы сказал, страшный
документ. Я бы никогда не поверил в его существование, если бы мне его
не принес лично в руки один из наших сотрудников еврейской национальнос-
ти, нашедший его на своем столе и не пожелавший участвовать в этом заго-
воре. Да, да, хоть и противно это произносить, в сионистском заговоре,
имевшем место в стенах нашего Института. Кстати сказать, роль Георгия
Семеновича в этом заговоре еще предстоит выяснить, особенно в связи с
только что выяснившимися подробностями о его связях с Израильскими воен-
ными.
- Это что еще за заговор? - выкрикнули из зала.
- Информирую вас, товарищи. Вот на этом листочке, - директор потряс
бумажным листом, - содержатся инструкции всем ученым-евреям нашего Инс-
титута стараться захватить руководящие посты, пользуясь свободой и де-
мократией, стараться продвигаться в дирекцию, оттеснять от руководства
сотрудников - неевреев, распределять фонды заработной платы и финансиро-
вание исследований, действовать в интересах государства Израиль....
- Вот это да! Не дождутся! - зал возмущенно гудел.
- Да, граждане, мне просто стало страшно, когда я эту листовку уви-
дел. Вы знаете, мы все привыкли иронизировать над советской пропагандой,
все подвергать сомнению, - директор театрально развел руками. - У нас в
последнее время сложился даже стереотип, что евреев в России только и
делали, что притесняли, а Израиль это просто замечательное государство.
Да я и сам так уже думал. Но что прикажете делать, когда видишь перед
собой такое? Все-таки мы с этими людьми родились в одной стране, работа-
ли бок о бок долгие годы, и вот националистический дух, чувство своего
превосходства над окружающими, подогреваемое сионистской пропагандой,
ударило им в головы и заставило их объединиться в какую-то просто-таки
волчью стаю.
- Что за чушь! - на этот раз кричал старый профессор Войцевич, но его
голос с трудом прорывался сквозь басовый гул, издаваемый толпой раскрас-
невшихся людей.
"Как рой шмелей," - автоматически отметил Академик. Он потерял дар
речи и никак не мог поверить в реальность происходящего, судорожно щипая
себя за руку.
- Кстати, как ни грустно мне это признать, Григорий Семенович допус-
тил и нарушения уголовного законодательства, - продолжил директор. - У
нас есть свидетели, что ценные металлы, используемые в его отделе, были
им проданы с целью личного обогащения, в частности для строительства
дачного дома.
- Нахапали, господа ученые! - нагло прокричал кто-то басом.
- Как вы смеете! - это кричал Володя, хриплый голос его сорвался.
- Заткните этому сопляку глотку! - прорычал тот же хамоватый бас.
- Вы не смеете, уберите руки! - Володя кричал, но несколько парней с
ухмылкой скрутили его и вытолкали за дверь. В зале стало шумно.
- Разрешите мне сказать! - со своего стула с гневным криком, опираясь
на палку, поднялся старик Войцевич. Он был последним живым классиком,
сохранившимся в Институте, и разгоряченный зал неожиданно замолк. - Я
лично не верю в эти нелепые, сфабрикованные обвинения. Да все евреи уже
давно уехали, посмотрите по сторонам, господа хорошие, я смог насчитать
всего семь или восемь человек, включая Григория Семеновича.
- И семерых хватит! - иронично выкрикнул кто-то из зала. - Позор на-
шему Институту. И дирекции прежде всего. Какой же может быть заговор, да
еще с листовками и с прокламациями? - Войцевич покрутил пальцем у лба. -
Они же не идиоты. Это мы с вами, сидящие в этом зале и всякая мразь, ко-
торая у нас завелась с легкой руки дирекции, вот кто идиоты. Стыдно! И
еще. Только что доброе имя Григория Семеновича было омерзительным обра-
зом очернено. Я очень хочу напомнить присутствующим, что научная школа,
созданная в стенах этого здания, во многом обязана этому человеку. Как
бы то ни было, давайте не забывать, что благодаря ему созданы принципи-
ально новые направления Российской науки.
-А я так не считаю! - со своего места вскочил лысый мужчина с плоски-
ми, как у судака, глазами и с брюшком. Он недавно стал заведующим одной
из лабораторий, и академик не вполне был уверен, чем именно он занимает-
ся. - Если он даже и крупный ученый, это не дает никому, даже академику,
права красть деньги у окружающих. А уж эта история с Израилем и с лис-
товками совсем ни в какие ворота не лезет! Мы получаем зарплату от госу-
дарства не для того, чтобы плоды наших трудов уплывали за рубеж! Доста-
точно уже Россия настрадалась, сколько вот таких выучили, а они или уд-
рали и греются теперь под пальмами, или плетут заговоры за нашими спина-
ми!
- Правильно! - хрипло крикнул кто-то.
- Ну хватит, надоело уже! - с издевкой раздалось в ответ. - Если бы
смог, давно бы и сам смотался финики жрать.
- Не мешайте! - зал зашумел.
- Дайте мне сказать! - Академик вдруг почуствовал себя совершенно
спокойно. Он встал, выпрямился и подошел к трибуне. Наступила тишина,
пронзительная и неправдоподобная. - Я хотел начать свое выступление с
последних результатов, полученных нашей группой. Но думаю, что это из-
лишне. Большинство из присутствующих в зале этих результатов просто не
поймут в силу крайне скудных умственных способностей.
- Ну, полегче на поворотах! - Недовольный рокот возмущения поднялся и
начал нарастать.
- Еще я хотел выразить свое крайнее неуважение к членам Ученого Сове-
та, разыгравшим это омерзительное представление. Да, я вас не уважаю!
Вернее, я питаю глубочайщее уважение к нескольким порядочным людям, еще
оставшимся в стенах нашего Института. Я полон уважения и благодарности к
профессору Войцевичу. Я знаю, что в этом зале есть люди, понимающие, что
стали невольными участниками омерзительного спектакля, разыгранного ди-
рекцией. К сожалению, боюсь, что они находятся в абсолютном меньшинстве.
- Прекратите! Возмутительно! - выкрики раздавались тут и там.
- Мне наплевать на ваши угрозы, ваши обвинения и ваши решения. Я
счастливый человек, так как успел застать те времена, когда в Академии
Наук еще работали интеллигенты. Хотя они всегда были в меньшинстве. А вы
и вам подобные могут и дальше продолжать оставаться подонками! Я заяв-
ляю, что немедленно ухожу из Института, так как работать в этой атмосфе-
ре мне просто противно и я более не считаю это для себя возможным.
- Григорий Семе...
- Неважно. Вы меня больше не увидите! Жаль только ребят. Быть может,
у кого-нибудь из вас хватит совести подумать о молодом поколении, кото-
рое входит в науку, изгаженную вашими испражнениями!
В зале засвистели. Академик набрал в грудь воздух и четким, строевым
шагом подошел к двери и, выйдя, громко ею хлопнул. Он спустился в свой
кабинет, вытряхнул из стола письма, оттиски последних статей, сунул под
мышку пару любимых книг и стремглав вышел из здания под нагловатую ух-
мылку красномордого вахтера.
"Пропадите вы все пропадом!" - думал он. Странная пустота и чувство
какого-то космического покоя овладело душой. Академик бросил вещи в ба-
гажник своей старенькой машины, завел мотор и выехал со двора. Он коле-
сил по городу, повторяя старые, так хорошо ему известные маршруты. Смер-
калось. Темные громады домов светились тусклыми желтыми огоньками, и
черное ночное небо, казалось, было совсем близко к земле, покрытой уми-
рающей мокрой травой и опавшими листьями.
Он остановился около своего дома. На улице было промозгло, как бывает
поздними осенними вечерами. Изо рта шел мокрый пар. Академик поднял во-
ротник пальто и зашел в свою квартиру. В комнате было как-то по-особен-
ному тихо, и темнота, идущая от окна, скользила по занавеске, черным об-
лаком кралась по деревянному полу и наступала на книжные полки, завоевы-
вая себе все новые территории.
"Зря я так, погорячился. Надо было сражаться. Уж слишком просто они
меня добили," - с досадой подумал он. - "А, может быть, это к лучшему".
Взгляд его упал на серый телефонный аппарат, стоявший на столе. Каза-
лось, от аппарата исходит странная магическая сила и чрево его пронизы-
вают светлячки электрических разрядов. Рука его потянулась к трубке и
сняла ее. Разряды забегали, засуетились, и в трубке зашуршало. Академик
достал записную книжку и долго возился, набирая длинный номер. В трубке
долго шипело, щелкало, затем наступила звенящая тишина. Он потряс теле-
фон и услышал неожиданно близкий и громкий гудок.
- Hello, - донесся голос с неизгладимым Одесским акцентом.
- Ефим?
- Yes, Who is speaking?
- Ефим, это Григорий, из Москвы. Из Академии наук. Вы меня помните?
- Конечно, - человек на другом конце линии что-то жевал.
- Ефим, вы меня как-то просили позвонить... Я готов работать в вашей
компании.

***

Источники :

https://readli.net/chitat-online/?b=46207&pg=1

https://www.rulit.me/books/durnaya-kompaniya-read-10003-1.html

https://thelib.ru/books/torin_aleksandr/durnaya_kompaniya-read.html

https://4italka.site/proza-main/sovremennaya_proza/103165/fulltext.htm

https://litmir.club/bd/?b=27783

https://lib.ru/NEWPROZA/TORIN/kompaniya.txt

...

Слушать - https://knigavuhe.org/book/durnaja-kompanija/ === https://akniga.org/torin-aleksandr-durnaya-kompaniya

***

РОМАН, ПРОЗА

Дурная компания автор Александр Торин читает Валерия Лебедева

Дурная компания

Время звучания: 08:38:48

Добавлена: 23 декабря 2016

Молодого инженера, героя романа Александра Торина, приглашают на работу в преуспевающую американскую фирму. Искушение велико: залитая солнцем Калифорния, знаменитая Кремниевая долина, центр мировой компьютерной промышленности, высокая зарплата…
Герой и не подозревает, что он попадет в «Дурную компанию». Сюрпризы начинаются с первого же дня. Если хочешь преуспеть в фирме, то должен быть одет в полосатую рубашку, темно-серые или черные брюки, скромный кожаный пояс с золотой пряжкой, черные или коричневые кожаные ботинки и темные строгие носки. При этом на рубашке сзади обязательно должна быть складочка и вешалка. К концу второго дня новому сотруднику компании «Пусик» кажется, что он начинает сходить с ума…

***