За последним 194 - 21 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Январь » 21 » За последним 194

19:15

За последним 194

---

===

***

===

Глава 11

— Клим, отойдём на пару слов, — Щеглов кивком обозначил свободный уголок, где не было посторонних ушей.
— Ну что тебе, Витя? — Клим Божич позволил себя увлечь в сторонку, но явно не горел желанием разговаривать. — Давай быстрей, мне некогда.
— Как ты собираешься выполнять приказ? — потребовал ответа Виктор, глядя ему в глаза.
— Никак не собираюсь, и ратникам своим никаких заданий давать не буду, — мрачно ответил тот, без всяких уточнений поняв, о каком приказе идёт речь. — И тебе тоже советую об этом приказе забыть.
— Клим, время идёт, и Арди скоро до нашего человека доберётся. Мы должны добраться до него раньше.
— Витя, ты тупой? — резко ответил Божич, уже не считая необходимым сдерживаться. — Ты как хочешь, а я не хочу к стенке вставать из-за ваших игр.
— Да про какую стенку ты говоришь? — поморщился Щеглов. — Чушь всё это.
— Что же ты Арди этого не сказал — что, мол, это за чушь? — ехидно спросил Клим. — Что-то перед ним ты только блеял: ничего не скрываю, никаких планов нет. Сам, наверное, к стенке встать не хочешь, да?
— Ерунда, всё это, Клим, не посмеет он никого расстрелять, — ответил Виктор, но в голосе у него явно не хватало убеждённости, и собеседник это прекрасно уловил.
— Может, и не посмеет, — внезапно согласился Божич. — Хотя если вспомнить, что я про него слышал, то может и расстрелять, паренёк он резкий. Соберёт быстренько тройку с собой во главе, и здравствуй, стенка.
— Да ты сам подумай, Клим, что с ним князь сделает, если он посмеет командира полка казнить, — убеждал его Щеглов.
— Князь ему такого не спустит, конечно, — согласился тот. — Отругает обязательно, может, даже сладкого лишит на недельку. Ну ладно, Витя, раз уж ты так настаиваешь, давай серьёзно прикинем что да как. Допустим, он меня не расстреляет. Это значит, что домой я поеду в тюремном вагоне, а по приезде всё равно пойду под трибунал. Да что ты мне тут рассказываешь? Будто сам не понимаешь — мой полк ему передали, как положено, приказом командования. А содействовать тебе приказал тысячник с глазу на глаз. Если я Арди не подчинюсь, то пойду под трибунал в любом случае. А если тебе помогать не стану, то меня тысячник только обматерит, да и то не факт. Ему такие гнилые приказы тоже не нравятся, представь себе.
— Ну я же не предлагаю тебе вот так демонстративно не подчиняться, — скривился Виктор. — Просто по-тихому дело провернуть.
— Витя, ты вообще по сторонам смотришь хоть иногда? — с нескрываемой иронией спросил Клим. — Ты ещё не понял, куда мы попали? Ты знаешь, кто у Арди бабка?
— Ну и кто? — хмуро спросил Щеглов, предчувствуя какие-то неприятные открытия.
— Не знаешь, стало быть. А я вот поинтересовался. Оказывается, его родная бабка — Ольга Ренская. Тебе рассказать, кто это такая?
— И что из этого?
— А ты знаешь, кто здесь хозяин самой большой частной зоны? Ренские, если для тебя это вдруг новость. Так вот, по городу сейчас ходят патрули Ренских. Они за нами присматривают, а нам строго-настрого приказано их не трогать. А ещё за моими парнями постоянно таскаются какие-то мелкие шпанюки. Когда патруль задержанного приводит, его здесь уже ждут. Мои парни сами не знают, кого ведут, а людям Арди уже известно, кого им привели, где его задержали и за что. Дело провернуть по-тихому, скажешь тоже, юморист. Да я в этой дыре по-тихому даже взбзднуть не могу. А кстати, ты сам-то что — решил в сторонке отсидеться? Пусть твои его и кончат. Мало ли — в процессе допроса подозреваемый запаниковал и разбил себе голову о стену.
— На всех допросах всегда пара ратников Арди присутствует, — нехотя признался Щеглов. — Вроде как охраняют следователей от буйных злодеев. В общем, здесь ничего не сделать, надо в городе с ним разбираться.
— Я тут тебе ничем помочь не могу, — развёл руками Божич.
— Тебе хорошо, Клим, — в сердцах сказал Щеглов, — на тебя разве что твой тысячник наорёт, а из меня за невыполненный приказ душу вынут.
— Я тебе сочувствую, Витя, честно, — уже гораздо мягче сказал Клим, — но прими мой совет: забудь, что там тебе приказали. Те неприятности, что у тебя будут, не стоят жизни. Да начальство твоё наверняка и само всерьёз не рассчитывает Арди обдурить. Получишь выговор, послужишь годик в какой-нибудь заднице, и вернёшься обратно. Главное, живой останешься.
* * *
— Так, парни, — начал инструктаж десятник Маткевич, значительно прокашлявшись. — У нашего клиента кабинет на первом этаже. Ты и ты со мной. Вы двое блокируете вход изнутри, никого не выпускайте. Вы вдвоём перекроете лестницу наверх. Левша со Жданом контролируют другую сторону управы, остальные караулят у входа.
— Мне тоже у входа остаться, Богдан? — равнодушно осведомилась Лада Дорохова.
— Да вроде ты внутри и не нужна, — поразмыслив, пришёл к заключению десятник. — Клиент — обычный делопроизводитель, сложностей не ждём. Оставайся возле входа, Лада, но смотри, чтобы без дурости.
— Какая ещё дурость, Богдан? — обиженно захлопала глазами Дорохова.
— А то я тебя не знаю, — проворчал тот. — Ладно, парни, пошли, бегом, бегом!
Лада проводила взглядом бегущих к управе ратников и неторопливо двинулась следом. Двое ратников потянулись за ней. Эмоции их были просты и незамысловаты — вместо того, чтобы проявлять бдительность и боеготовность, как им было приказано, они с вожделением пялились на её попу. Лада лениво поразмышляла, не набить ли им морды за наглость, но потом решила, что пусть смотрят. Битьё морд ей порядком надоело ещё в Новгороде, а пришедшая следом мысль, что скоро придётся возвращаться обратно к Менски, мгновенно подпортила настроение.
Залитая летним зноем улица была совершенно неподвижной, лишь лежащая под кустом собака иногда нервно дёргала во сне хвостом. Лада огляделась в надежде найти тень, но рядом с управой росли только кусты. И в этот самый момент сонная тишина оказалась самым решительным образом нарушена — за плотной оградой кустов громко стукнуло открывшееся окно, и кто-то тяжело рухнул на землю. Затрещали кусты, и прямо на Ладу выскочил лысый дядька в ситцевых нарукавниках и паникой в глазах.
— Ах! — раненой птицей вскрикнула Лада, впрочем, совсем негромко. — Спасите!
Неожиданный кавалер попытался метнуться в сторону, но Лада держала крепко. Проснувшаяся собака с интересом гавкнула, обозначая готовность принять участие в веселье, но прийти Ладе на помощь не успела. Подскочившие ратники ловко скрутили мужичка.
— Лада! — со стороны открытого окна послышался голос десятника. — Вы там его не упустили?
— Ах, Богдан, — дрожащим голосом отозвалась Лада. — Он такой опасный, как наскочит на меня, как наскочит…
— Не смей его бить, — строго предупредил Маткевич. — Даже не думай, что я буду твои штучки терпеть. Держите его, я сейчас к вам выйду.
* * *
Раздался деликатный стук в дверь, и я крикнул «Войдите». В приоткрывшуюся дверь заглянула Лада Дорохова — главная оторва дружины. Если, конечно, не считать Марину Земец, которая всё же формально к дружине не относилась.
Меня всегда поражала такая вот поголовная отвязность Владеющих женщин и их постоянная готовность настучать кому-нибудь по физиономии. Хотя мне сложно судить обо всех — мой круг общения довольно узок, и практически полностью исчерпывается боевиками. Не знаю, как дело с этим обстоит, например, у алхимичек, а вот от боевичек, которые привыкли драться каждый день, и способны без труда избить практически любого мужчину, пожалуй, трудно ожидать милой беспомощности. Правда, при этом достаточно сильный мужчина-Владеющий вертит ими как хочет, взять того же Ренского, которого все живо помнят спустя столько лет. Возможно, эти крайности друг друга как раз уравновешивают и держат психику в норме. Впрочем, у меня хватает ума держать свой психоанализ при себе — женщины предпочитают видеть себя как загадку, и к таким вот доморощенным психологам относятся резко отрицательно.
— Господин, мы привезли Эрдмана, — мило прощебетала Лада. Кто-нибудь, кто её ещё не знает, мог бы и поверить в такой образ.
— Ну давайте его сюда, познакомимся, — кивнул ей я.
Максим Эрдман оказался каноническим образчиком канцелярской крысы — тщедушный, лысый, в пресловутой жилетке и ситцевых нарукавниках. Глаза, однако, совсем не соответствовали образу — не было в них и следа мелкой угодливости чиновника.
— Здравствуйте, уважаемый Максим, — тепло приветствовал я его. — Очень хотел с вами познакомиться, и вот, наконец, сбылось. Присаживайтесь, не стесняйтесь.
— Я протестую, — совершенно ожидаемо заявил Эрдман, не торопясь садиться. — Я ни в чём не виноват, за что меня арестовали?
— Вы всё-таки присядьте, а то как-то неудобно вот так разговаривать, — мягко предложил я, и ратник, надавив ему на плечи, усадил его на стул. — Значит, спрашиваете, за что вас арестовали?
— За изнасилование, — подсказала Лада.
— За изнасилование? — удивился я. — А кого он изнасиловал?
— Меня, — смущённо призналась она.
— Хм… — только и смог сказать я. Провернуть такое с Ладой Дороховой было бы под силу разве что кому-нибудь масштаба тираннозавра, но они вроде как вымерли.
— Ну, не совсем изнасиловал, — поправилась она. — Но очень пытался.
Какая умная девочка — сразу всё сообразила и мне подсказала, а то мы бы с этим Эрдманом долго бодались. Вряд ли бы он с ходу кинулся во всём признаваться, а здесь уже появился интересный вариант. Надо бы подумать, где её лучше использовать, таким умным нечего делать в линейных частях. Мелькнула мысль про архивный отдел, но я её тут же изгнал — там и с одной-то Мариной-то сплошные хлопоты, а с двумя такими оторвами Ленка точно не справится.
— Надо же, какой мерзавец, — изумлённо заметил я. — Ну рассказывай, как дело было, с самого начала. Самые шокирующие подробности можешь опустить, мы понимаем, что для тебя это было тяжёлым переживанием.
Эрдман попытался что-то сказать, но под тяжёлой рукой ратника подавился словами.
— Подождите, уважаемый, — строго заметил я. — У вас будет возможность высказаться, а пока помолчите. Рассказывай, Лада.
— Я стояла возле крыльца управы как раз напротив его кабинета, — начала она. — Совершенно не подозревала, насколько это опасно. А он, как только меня увидел, сразу выскочил в окно и кинулся ко мне.
— Не оправдываю, но понимаю, — галантно заметил я. — Мало кто на его месте смог бы удержаться.
— Спасибо, господин, — очаровательно смутилась она. — А дальше он проломил кусты и накинулся на меня. Схватил, чуть не повалил, ну, вы понимаете…
— Куда катится мир, — потрясённо покачал головой я. — Для некоторых людей нет ничего святого. Можно сказать, прямо на крыльце городской управы! Нет бы оттащить тебя в какой-нибудь переулок.
— Меня это тоже возмутило, — согласно кивнула Лада.
— А кстати, свидетели есть?
— Да весь десяток это видел! Ну, почти весь. В общем, все подтвердят.
— Ну, тогда всё ясно, — подытожил я. — Расстрел без вариантов. Надо выяснить — трибунал уже закончил работу на сегодня? Если они ещё здесь, проведём сейчас ускоренным порядком.
— Что это за бред! — взвизгнул Эрдман. — Это же просто убийство!
— Не волнуйтесь, уважаемый, — успокоил его я. — По документам всё будет проведено как положено. Показания свидетелей, прения сторон, решение трибунала. Впрочем, прений сторон не обещаю, это всё-таки военный трибунал.
Эрдман уже паниковал. Здравомыслящий человек, сидя дома на уютном диване, вряд ли поверил бы в такую чушь, но в двух шагах от военного трибунала подобные вещи воспринимаются совершенно иначе. В некоторые моменты шутки перестают быть шутками, как бы глупо они ни звучали.
— За меня отомстят! — уже в полном смятении воскликнул он.
— Вот потому вас и казнят за изнасилование, а не за ваши реальные дела, — терпеливо объяснил ему я. — Кто же будет мстить за такого?
— И у вас хватит совести это проделать? — тоскливо вопросил он. — Как это сочетается с дворянской честью?
— Это просто военная хитрость, и я как-нибудь разберусь, как это сочетать с дворянской честью. Однако я не понимаю вашего возмущения. Чего вы ждали, занимаясь тем, чем вы занимались? Ну хорошо, попробуйте меня убедить, что вас не надо казнить. Давайте начнём с чистосердечного признания, и я обещаю, что сделаю для вас всё, что смогу. Но признание должно быть действительно чистосердечным — имейте в виду, что госпожа Лада, жертва вашей порочной страсти, прекрасно чувствует ложь.
— Я никого не пытался изнасиловать, — угрюмо сказал Эрдман.
— Если вы будете со мной искренни, я сумею уговорить госпожу Ладу простить вас. Давайте поговорим о других ваших грехах. Вы готовы купить себе жизнь?
Я слегка подтолкнул его, послав чувство отчаяния и добавив небольшой лучик надежды. Он ничего не заподозрил, а вот Лада, судя по уважительному взгляду, что-то сумела уловить.
— Какие гарантии? — выдавил из себя он.
— Не хочу вас обманывать, уважаемый, я не вправе давать какие-то гарантии. Это было бы ложью. Я могу только пообещать попросить князя за вас. Однако князь прислушивается к моим словам, и я уверен, что мою просьбу он не откинет с порога.
Я чуть-чуть добавил отчаяния и немного усилил надежду, и Эрдман сдался.
— Что вы хотите узнать?
— Судя по показаниям бывшего наместника, вы являлись организатором и главной движущей силой этой аферы.
— Скотина, — с ненавистью проговорил Максим. — Лживая тварь. Надеюсь, он сдохнет. Ведь сдохнет?
— Это не мне решать, — пожал я плечами. — Но между нами говоря, его шансы выжить совсем невелики, грехов у него более чем достаточно. Однако, как я вижу, вы с его версией не согласны? Тогда попробуйте изложить свою.
— Когда он только начал заниматься золотом, ну, когда только организовал артель, то поначалу сдавал через княжеского скупщика. Но потом артель наладила работу, и золота стало слишком много, могли возникнуть вопросы. Да и очень невыгодно сдавать скупщику, так что он начал искать каналы сбыта. Я про эту схему узнал совершенно случайно, а потом прикинул что к чему и предложил ему свой вариант. Его это устроило, и мы начали работать вместе.
— О какой артели вы говорите?
— Ну, у него же своя артель, незарегистрированная, конечно. В основном золото идёт от неё, там промышленная добыча и первичное обогащение. А потом обогащённая порода идёт к Орловским на аффинаж.
Интересная новость — ни про какую артель наместника мы не знали. Позже обязательно узнали бы, конечно — Орловские допустили ревизоров ко всем своим документам, — но сейчас это оказалось ценным дополнением к общей картине.
— А что насчёт грабежа старателей? — поинтересовался я.
— Он на этом и погорел, да? Жадная сволочь. Впрочем, у него не было выхода, ему пришлось в этом участвовать. Грабежом и нелегальной скупкой занимался Добрыня, командир гарнизона. Он узнал про схему с золотом и захотел тоже поиметь долю. Только он слишком тупой, чтобы организовать свою артель, вот и начал грабить старателей. Наместник их не грабил, он занимался только аффинажем и реализацией.
— А зачем вообще вся эта нелегальная схема? — я в самом деле не понимал, зачем наместнику понадобилось влезать в уголовщину.
— Если идти законным путём, то через скупщика всё равно не получилось бы сдавать золото, объём слишком большой. Это надо регистрировать компанию, получать лицензию на добычу, платить за протекцию — он же простолюдин. У нормальной компании норма прибыли процентов двадцать, и это считается неплохой окупаемостью. Это если главе военного поселения вообще разрешили бы заниматься добычей. А через мой канал у него прибыль была не меньше двухсот процентов, есть разница?
— Есть, — не мог не согласиться я. — Хотя не все деньги одинаково полезны, как он уже успел убедиться. Но с этим в общих чертах понятно, давайте теперь поговорим о вас. На кого вы работаете и чьей местью вы угрожали?
— Я работаю на монсеньора Александера Богарта, — поколебавшись, признался он.
— На архиепископа Рижского? — переспросил я с удивлением. — Однако монсеньор очень уж увлёкся контрабандой, вот прямо везде отметился.
Я глубоко задумался — что-то здесь явно не стыковалось. До этого я был глубоко уверен, что тайный приказ Виктора и Клима относится как раз к Максиму Эрдману. Но сейчас засомневался — просто потому, что не видел ни малейшей причины его убивать. Пусть он наладил нелегальный канал контрабанды для архиепископа — и что в этом такого? Обычное экономическое преступление, которое определённо не заслуживает тайной расправы. Либо у Максима есть что-то ещё за душой, либо я ошибаюсь, и убить хотели не его.
— А как здесь замешано общество святого апостола Симона Кананита? — вдруг по наитию спросил я.
— Никак, — поспешно ответил он, и ложь в его ответе сквозила настолько явно, что Лада за его спиной улыбнулась.
Вот теперь стало уже немного понятнее, чем он так не угодил Курту Гессену. Впрочем, ещё оставалась вероятность, что приказ Гессена относится к кому-то другому, возможно даже к кому-то, никак не связанному с делом наместника.
— Ну что же, — подвёл итог я. — Вас сейчас отведут в тюремный вагон, дадут бумагу и карандаш, и вы подробно запишете всё, что знаете. С именами, цифрами, датами. От искренности и подробности вашей исповеди будет зависеть, захочу ли я просить за вас князя.
* * *
— Госпожа Анна, рад вас видеть, — я поднялся с места, приветствуя Анну Ренскую.
— Здравствуйте, господин Кеннер, — тепло улыбнулась она.
— Располагайтесь, пожалуйста, — я указал рукой на уютные кресла в углу. — Сразу хочу извиниться за невольное пренебрежение. Мне следовало бы самому посетить вас, но дела совершенно затянули.
— Это уж точно, — усмехнулась она устраиваясь. — Дел у вас действительно хватало, и вы сумели впечатлить абсолютно всех. Неожиданно выяснилось, что те рассказы о ваших полномочиях, в которые многие даже не поверили, были просто невероятным преуменьшением. А после того, что вы сделали с Орловскими, все сидят тихо по углам, и надеются, что вы на них не посмотрите.
— Вот теперь вы преувеличиваете, — недовольно поморщился я. — И я совершенно ничего не делал с Орловскими. Наоборот, помог им минимизировать возможные проблемы. Я вообще не знаю, как там глава семейства разобрался со своим племянником. Судя по вашим словам, разобрался довольно радикально.
— Немного преувеличила, — согласилась Анна. — В общем-то, наши авгиевы конюшни давно пора было почистить, но вы сделали это настолько быстро и решительно, что все просто оцепенели от неожиданности.
Я на это только пожал плечами, не зная, что сказать.
— Собственно, я сейчас выступаю, как посланник нашего рифейского общества, — продолжала она. — Всех волнует вопрос: когда можно будет вернуться к нормальной жизни? Или, выражаясь яснее: когда вы откроете город? Всем нужно отгружать продукцию, да и связь тоже необходима.
— В общем-то, мы уже закончили, — ответил я. — Завтра все городские службы будут функционировать в нормальном режиме, а мы отправимся домой. И кстати, должен поблагодарить вас за помощь, она была поистине бесценной.
Анна кивнула в ответ, принимая благодарность.
— У общества есть ещё вопросы, если позволите, — она вопросительно посмотрела на меня.
— Почему же не позволю, спрашивайте, — хмыкнул я. — Постараюсь ответить на что смогу.
— У нас бродит слух, что вы станете наместником всего края…
— Полная чушь, — решительно отказался я. — Это просто физически невозможно. Я ещё студент. Что-то я могу сделать на каникулах, но с началом учебного года мне нужно быть в Академиуме.
— На каникулах! — Анна закатила глаза. — Вы не обижайтесь, но звучит это просто дико. На каникулах по-быстрому разнести город и уехать учиться дальше.
— Согласен, звучит немного странно, — засмеялся я. — Но что поделать? Князь приказал мне этим заняться, и мне ничего не оставалось, кроме как выполнять.
— И всё-таки — что будет дальше с городом? — настаивала она.
— Не знаю, честно. У меня будут интересы в Доломитном, а в Рифейске у меня никаких интересов не предполагается. Если же князь спросит моего мнения, то я посоветую ему создать нормальный уезд с центром в Рифейске. Город давно перерос уровень военного поселения. Будь Рифейск обычным уездным городом, он вряд ли превратился бы в бандитское гнездо. Бесконтрольная концентрация власти в руках нескольких людей приемлема для маленького военного форта на окраине, но для города такая модель не годится, в чём мы все и убедились.
— Кстати, раз уж вы упомянули Доломитный, — заметила Ренская. — У меня как раз гостил Норит, и он был просто потрясён, как решительно вы здесь всё почистили. Не знаю, что он расскажет старейшинам, но думаю, они о многом задумаются.
— Они меня больше не интересуют, госпожа Анна, — покачал головой я. — Они отказались работать с нами, и теперь наше семейство будет иметь дело только с Кальцитом. Через некоторое время они наверняка захотят сотрудничать, но мы просто не сможем с ними работать — дворянское семейство не имеет права заниматься торговлей. Это можно было сделать с самого начала, но сейчас, когда мы уже создали нашу с Кальцитом компанию, торговлю нам туда не втиснуть. Зато вы торговать можете.
— Вы предлагаете нам покупать их металлы? — удивилась она.
— А почему бы и нет? Это ваш профиль, поэтому я и посоветовал карлам обратиться с этим к вам. А вот своим бабкам Ренским я об этом варианте рассказывать не буду. Когда старейшины обратятся к вам, доложите об этом как о своей инициативе. У карл есть очень интересные металлы и сплавы, и я думаю, такая инициатива зачтётся вам положительно.
— Я подумаю над этим, — по глазам было видно, что идея её зацепила, и она уже начала что-то прикидывать. — Спасибо, господин Кеннер.