*** Восьмигранные, многоэтажные, чуть суживающиеся кверху башни с
пышными орнаментами, выступами и балконами сверкали пестротой
облицовки с повторяющимися изображениями пугающе искривленных лиц
между извилинами все тех же змей или стилизованных розеток из
дисковидных цветов Торманса. Другие пагоды казались опоясанными
тонкозубчатыми гребенками из черного металла, чередовавшимися с
этажами из серых металлических плит, испещренных иероглифами, или из
решеток, прорезанных крестовидными отверстиями.
Башни высились на постаментах-аркадах. Когда-то их окружали сады
и бассейны, теперь от них остались лишь трухлявые пни и ямы с
керамической облицовкой.
Гэн Атал силился вспомнить, где на Земле он видел подобную
архитектуру. В каких реставрированных городах древности?
Не на востоке ли Азии?
Аэродромы, пригодные для посадки самолетов, располагались с
экваториальной стороны Кин-Нан-Тэ. Путешественникам предстояло
пересечь весь город, но они только порадовались такой возможности.
Древний город стоило осмотреть, потратив даже лишний день. Земляне с
трудом лавировали в развалинах строений последнего периода Кин-Нан-Тэ.
Бури или легкие землетрясения, миновавшие город Чендин-Тот на берегу
Зеркального моря, здесь разрушили непрочные, наспех выстроенные дома,
превратив их в безобразные груды камней, плит и балок. Только
гигантская чугунная труба древнего водопровода, опиравшаяся на
скрученных в спиральные пружины железных змей, прямо и неуклонно
прорезала хаос развалин. Не менее величественно выглядели колоссальные
ворота на границе Старого города. У них было восемь символических
проходов. Тяжелые порталы с угловатыми крышами опирались на квадратные
колонны высотой метров в пятнадцать. Земляне прошли сквозь центральный
проход, как бы вступая в другой мир. Здесь чувствовалась та же
недобрая монументальность архитектуры, как и в садах Цоам, только
откровеннее. Каждое из огромных зданий предназначалось для умаления
человека, дабы он ощущал себя ничтожной легкозаменимой дешевой деталью
общественного механизма, в котором он выполнял работу, не рассуждая и
не требуя понимания.
Печать смерти еще острее ощущалась в центральной части города
при взгляде на высохшие пруды, каналы, истлевшие деревья парков,
крутые, смелые арки мостов, бесполезно горбящиеся над безводными
руслами. Мерные шаги землян и четкий топоток СДФ, снова вставших на
свои жесткие лапки, гулко раздавались на каменных плитах улиц и
площадей.
Широкие лестницы вели к большим зданиям, окруженным колоннами,
еще сохранившими яркую расцветку. Надменно кривились задранные углы
крыш; дверные проемы в форме больших замочных скважин, казалось,
скрывали нечто запретное. Вместо привычных капителей колонны
увенчивались сложным переплетом кронштейнов. Основания их обычно
изображали или связанных людей, раздавленных тяжестью, или чешуйчатые
кольца змей.
Путешественники миновали скопление высоких зданий и очутились
перед гигантской, видимо, очень старой башней. Часть из ее двенадцати
карнизов обрушилась, обнажая внутреннюю структуру сложных проходов,
черневших в толще обветшалых стен. На землян повеяло таинственностью,
странное предчувствие овладело ими. Этому, видимо, способствовали и
две зловещие статуи из грубого, побелевшего от известковых потеков
металла, охранявшие подход к башне.
В странных одеждах, с яростно сжатыми кулаками и безобразно
выпяченными животами, они стояли, расставив ноги. Лица, выполненные с
особой экспрессией, каждой чертой выражали тупую жестокость. В
широком, плотно сжатом рте, в глубоких морщинах, сбегавших от плоского
носа к подбородку, в вытаращенных под тяжелыми косыми надбровьями
глазах ощущалось неукротимое стремление убивать, мучить, топтать и
унижать. Всю мерзость, на какую только способен человек, собрали
искусные ваятели, как в фокусе, в этих отвратительных лицах.
- Здесь даже пахнет неприятно,- сказала Тивиса, нарушая
тягостное молчание. Присев, она стала рассматривать жирные пятна на
плите.- Кровь! Совсем свежая кровь!
Таинственное молчание древнего города становилось угрожающим.
Кто мог оставить следы крови на плитах площади? Звери или люди?
Внезапно из какой-то дали до них донеслись непонятные звуки, им
показалось, что это приглушенные расстоянием вопли людей и исходят они
через окна башни.
Движимые одинаковым побуждением, путешественники хотели было
проникнуть в башню, но им ни на шаг не удалось продвинуться внутрь.
Обрушенные внутренние перекрытия закрывали нижнюю часть здания, не
оставляя даже маленькой лазейки. Они снова вышли на площадь и
прислушались. Вопли теперь слышались ясней.
Звуки, отражаясь от зданий, приходили с разных сторон, то
усиливаясь, то замирая. Наконец со стороны ворот, через которые они
прошли, послышались отчетливые человеческие голоса. Тивисе показалось,
что она различает отдельные слова на языке Ян-Ях.
- Видите, здесь, оказывается, есть жители! - обрадованно
воскликнула она. Речь ее прервалась таким отчаянным воплем, что все
трое содрогнулись. Крик слабел, пока не замер, заглушенный гомоном
многих людей.
Тивиса беспомощно оглянулась. Ее познания в социологии
низкоорганизованных обществ были слишком ограниченны, чтобы предвидеть
события и найти наилучшую линию поведения. Тор Лик кинулся было
вперед, туда, откуда доносились крики, но, подумав, вернулся к
товарищам. Гэн Атал, не теряя времени, выдвинул излучатель защитного
поля СДФ. Голоса приближались сразу с двух сторон - единственных
выходов с площади в прилегающие улицы.
К башне примыкала стена из серого камня с узким проходом между
двух столбов, увенчанных железными змеями. Гэн Атал предложил уйти под
защиту стены.
На верхней площадке лестницы появилась толпа людей. Подножие
башни скрывало от землян большую часть скопища. Никто не заметил
путешественников, и те могли рассмотреть пришельцев. Это были молодые
люди, вероятно принадлежавшие к группе "кжи", оборванные и неряшливые,
с тупыми лицами, как будто одурманенные наркотиком. Среди них
возбужденно метались женщины с нечесаными, грязными прядями слипшихся
волос.
Впереди дюжие молодцы волокли двух истерзанных людей, женщину и
мужчину. Нагих, в грязи, в поту и крови. Распустившиеся длинные волосы
женщины скрывали опущенное на грудь лицо.
Со стороны, где находились ворота, послышался восторженный рев.
Новая толпа кричащих, беснующихся людей выплеснулась на площадь,
по-видимому служившую для собраний.
Тивиса взглянула на Тора с немым вопросом. Он приложил пальцы к
губам и пожал плечами.
Из второй толпы выступил обнаженный до пояса человек, волосы на
его голове были связаны узлом. Он поднял правую руку и что-то крикнул.
В ответ с лестницы раздался смех. Перебивая друг друга, завопили
женщины. Страшный смысл услышанного не сразу дошел до землян.
- Мы поймали двух! Одного убили на месте. Второго дотащили до
ворот. Там он и подох, пожива для... - Путешественники не поняли
незнакомое слово.
- А мы схватили еще двоих, из той же экспедиции! Есть женщина!
Она хороша! Мягче и толще наших. Дать?
- Дать! - рявкнул полуголый с волосами узлом. Пленнице вывернули
руки, и она согнулась от боли. Тогда один из молодцов сильным пинком
сбил ее с лестницы, и женщина покатилась к статуям. Полуголый подбежал
к оглушенной падением жертве и поволок ее за волосы на кучу песка
около башни. Тогда мужчина-пленник вырвался от мучителей, но был
схвачен человеком в распахнутой куртке, на голой и грязной груди
которого была вытатуирована летящая птица. Пленник в яростном безумии,
дико визжа, вцепился в уши татуированного. Оба покатились по лестнице.
Пленник всякий раз, как оказывался наверху, ударял головой мучителя о
ребра ступенек. Татуированный остался лежать у подножия. С ревом толпа
хлынула вниз. Пленник успел добежать до полуголого, тащившего женщину.
Тот свалил его искусным ударом, но не остановил. Схватив победителя за
ноги, пленник впился зубами в щиколотку, опрокинув того на землю.
Подоспевшие на помощь оторвали пленника от упавшего, растянули
ничком на плитах у статуй. Полуголый вскочил, ощерив редкие зубы
широкого рта. В этой усмешке-оскале не было гнева, а только
издевательское торжество, упоение властью над поверженным человеком.
Гэн Атал отделился от стены, но, прежде чем он сделал второй
шаг, полуголый выхватил из-за пояса заершенный, как гарпун, кинжал и
вонзил по рукоятку в спину пленника.
Трое землян, осуждая себя за промедление, выбежали на площадь.
Торжествующий рев вырвался из сотни одичалых глоток, но толпа
разглядела необычный вид людей и притихла. Тивиса склонилась над
корчившимся пленником, осмотрела кинжал. Он был покрыт пластинками
стали, пружинисто отделявшимися от клинка подобно хвойной шишке с
длинными чешуями. Такое оружие можно было вырвать только с
внутренностями. Тивиса мгновенно приняла решение: успокоив раненого
внушением, Тивиса нажала две точки на его шее, и жизнь мученика
оборвалась.
Женщина, не в силах встать на ноги, доползла до землян, умоляюще
протягивая к ним руки. Полуголый вожак прыгнул к ней, но вдруг
завертелся и с глухим стуком ударился головой о плиты. Тор Лик,
который сбил его воздушной волной из незаряженного наркотизаторного
пистолета, бросился к женщине, чтобы поднять ее. Откуда-то из толпы
вылетел такой же тяжелый нож и вонзился между лопатками женщины, убив
ее наповал. Второй нож ударился о скафандр Тор Лика и отлетел в
сторону, третий просвистел у щеки Тивисы. Гэн Атал, как всегда
рассчитывая на технику, включил защиту своего СДФ, которому он
заблаговременно приказал быть рядом.
Под рев возбужденной толпы и звон ножей, отлетавших от
невидимого заграждения, земляне укрылись в проходе в стене. Не сразу
нападавшие поняли, что имеют дело с непреодолимой силой. Они отступили
на площадь и принялись совещаться. Осмотревшись, путешественники
поняли, что находятся в огражденном массивными стенами бывшем парке.
Труха рассыпавшихся пней лежала кучками между каменными столбами с
надписями, плитами и скульптурами. Это было кладбище тех отдаленных
времен, когда людей хоронили в городе, около знаменитых храмов. Стена
кладбища не задержала бы нападения, поэтому Гэн Атал выбрал место для
установки защитного поля недалеко от входа. Он поставил два СДФ на
"осевых" углах квадрата, оконтуренного столбиками из синей керамики.
Здесь для нападавших нагляднее была граница запретной зоны. После
нескольких атак у них выработается рефлекс на непреодолимость, и тогда
можно будет иногда выключать поле. Состояние батарей очень заботило
инженера броневой защиты. Не ожидая подобных приключений, они
израсходовали много энергии на быструю езду...
Тор Лик поднял перископ СДФ, одновременно служивший антенной.
Приближался час, когда "Темное Пламя" создаст отражательное "зеркало"
в верхних слоях атмосферы над городом Кин-Нан-Тэ. Путешественники
вызовут самолет и смогут посоветоваться по поводу случившегося.
Индикатор связи показал синий огонек. Для экономии энергии
решили вести переговоры без изображения, с выключенными ТВФ.
Потрясенная Тивиса бродила между могил и все никак не могла
успокоиться, коря себя за опоздание с помощью пленникам.
Тор Лик подошел к ней и хотел обнять ее, но она отступила,
отстранилась.
- Кто эти существа? Они неотличимы от людей и в то же время не
люди. Зачем они здесь? - мучительно прозвучал ее вопрос.
- Вот это, наверное, та самая опасность, на которую намекали
чиновники Торманса,- убежденно сказал Гэн.- Очевидно, они стыдятся
признать, что на планете Ян-Ях существуют такие виды - обществом это
не назовешь,- виды бандитских шаек, будто воскресших из Темных Веков
Земли!
- Да, опасность куда страшнее, чем лимаи Зеркального моря и
пожиратели черепов в лесу,- согласился Тор.
- Я вспомнил, к сожалению, поздно одну из лекций Фай Родис,-
удрученно вздохнул инженер броневой защиты,- о чудовищной жестокости,
накапливавшейся в психологии древних рас. Отсюда следовал вывод о
разных уровнях инферно у разных народов в одно и то же время. Из-за
униженности перед владыками жизни в любом образе - зверя, бога,
властелина - возникает потребность торжества через изощренное мучение
и издевательство над всеми попадающими во власть подобных нелюдей.
- Мне кажется, здесь не то! - возбужденно крикнул Тор Лик.- Как
и всякое другое, тормансианское общество накапливало моральные ресурсы
через воспитание в суровой школе жизни. Они израсходованы в
тиранической эксплуатации, и наступила всеобщая аморальность, которую
никакие грозные законы и свирепость "лиловых" сдержать не могут.
- Нет, я должна поговорить с ними! Гэн, выключайте поле.- Тивиса
направилась к проему в стене.
Появление Тивисы вызвало крики толпы, заполнявшей площадь.
Тивиса подняла руки, показав, что хочет говорить. С двух сторон
подошли, очевидно, главари - полуголый с волосами, стянутыми в узел, и
татуированный - в сопровождении своих подруг. Женщины, похожие друг на
друга, как сестры, шли, виляя худыми бедрами.
- Кто вы? - спросила Тивиса на языке Ян-Ях.
- А кто вы? - спросил в свою очередь татуированный, он говорил
на "низком", примитивном наречии планеты, с его неясным произношением,
проглатыванием согласных и резким повышением тона в конце фраз.
- Ваши гости с Земли!
Четверо разразились хохотом, тыча пальцами в Тивису. Смех
подхватила вся толпа.
- Почему вы смеетесь?
- Наши гости! - проорал полуголый, налегая на первое слово.-
Скоро ты будешь наша...- И он сделал жест, не оставляющий сомнений в
судьбе Тивисы.
Женщина Земли не смутилась и, не дрогнув, сказала:
- Разве вы не понимаете, что катитесь в бездну без возврата, что
накопленная в вас злоба обращается против вас же? Что вы стали
собственными палачами и мучителями?
Одна из женщин, злобная, ощетинившись, как разъяренная кошка,
внезапно приблизилась к Тивисе.
- Мы мстим, мстим, мстим! - закричала она.
- Кому?
- Всем! Им! Кто умирает бессловесным скотом, и тем, кто
вымаливает жизнь, служа холуем у владык!
- А кто такой холуй?
- Гнусный раб, оправдывающий свое рабство, тот, кто, обманывая
других, ползает на животе перед владыками, кто предает и убивает
исподтишка. О, как я их ненавижу!
"Эта женщина подверглась тяжелому унижению, насилию,
поставившему ее на грань безумия",- подумала Тивиса и тихо спросила:
- Но кто обидел вас? Именно вас, лично?
Лицо женщины исказилось.
- А! Ты чистая, красивая, всезнающая! Бейте ее, бейте всех! Что
стоите, трусы! - завизжала она.
"Психопатка!" - подумала Тивиса. Она вглядывалась в лица
приближавшихся к ней людей и ужаснулась: ни одной мысли не было в них.
Дикая и темная, плоская, как блюдечко, душа недоразвитого ребенка
смотрела на нее глазами этих людей.
И Тивиса отступила в ворота как раз вовремя. Гэн Атал, следивший
за переговорами с рукой на кнопке, замкнул защиту. Отброшенные
преследователи покатились по плитам древней площади.
Тивиса схватилась за щеку, как всегда в минуту разочарования и
неудач.
- Что ты можешь еще, Тихе? - спросил Тор Лик, называя ее
интимным именем, придуманным еще во время подвигов Геркулеса.
- Будь вместо меня здесь Фай Родис! - с горечью сказала Тивиса.
- Боюсь, что и она не добилась бы от них ничего хорошего. Разве
что применила бы свою силу массового гипноза... Ну, остановила бы их,
а что дальше? Мы их тоже остановили, но не избивать же их лазерным
лучом, спасая наши драгоценные жизни!
- О нет, конечно.- Тивиса умолкла, прислушиваясь к шуму толпы,
доносившемуся через ограду кладбища.
- Может быть, им нужны наркотики? - спросил Гэн Атал.- Помните,
как широко были распространены наркотики в старину, особенно, когда
химия изобрела наркотик дешевле, эффективнее, чем алкоголь и табак?
- Не сомневаюсь, что у них есть одурманивающие средства.
Достаточно взглянуть, как они двигаются. Но суть бедствия в другом - в
потере человечности. В давние времена случалось, что дикие звери
воспитывали маленьких детей, случайно брошенных на произвол судьбы.
Известны дети-волки, дети-павианы, даже мальчик-антилопа. Разумеется,
могли выжить только индивиды, одаренные особым здоровьем и умственными
способностями. И все же они не стали людьми. Дети-волки даже
утрачивали способность ходить на двух ногах. Вот что делается с
человеком, когда инстинкты и прямые потребности тела не
дисциплинированы воспитанием.
- Не удивительно,- сказал Тор Лик.- Давно известно, что мозг
человека стал могущественным, лишь развиваясь в социальной среде.
Первые годы жизни ребенка имеют гораздо большее значение, чем думали
прежде. Но...
- Но общество, а не стадо воспитало человека,- подхватила
Тивиса.- Человек был групповым, но не стадным животным. А толпа -
стадо, она не может накопить и сохранить информацию. Преступно лишать
людей знаний, правды; омерзительная ложь привела человека к полной
деградации. Руководимые лишь простейшими инстинктами, подобные люди
сбиваются в стадо, где главное развлечение - садистские удовольствия.
И перестроить их психику, как и детей-волков, непосредственно
обращаясь к человеческим чувствам, нельзя. Надо придумывать особые
методы... Как все-таки я жалею, что с нами нет Родис.
- Что мешает вызвать ее сюда? - спросил Тор.
- Афи, неужели ты не догадался, что Родис осталась заложницей во
дворце владык? - сказал Гэн Атал.- И будет там, пока все мы не
вернемся в "Темное Пламя".
- Смотрите, они перебрались через стену! - воскликнула Тивиса.
Осаждающие догадались, что защитное поле перекрывает только
ворота, и полезли через стену. Скоро ревущее скопище уже бежало по
кладбищу, тесня и толкая друг друга, в проходах между памятниками. У
синих глазурованных столбиков нападающих отбросило назад. Заработали
два угловых СДФ. Гэн Атал установил минимальное напряжение защитного
поля, проницаемое для света и сильного оружия, которого у нападавших
не было.
Никогда земляне не могли представить, что человек может дойти до
такого скотства. Взбешенные неудачей, жители Кин-Нан-Тэ выкрикивали
ругательства, кривлялись, плевались, обнажая, выставляя постыдные, с
их точки зрения, части тела, даже мочились и испражнялись.
Низкий, похожий на отдаленный гром сигнал звездолета принес
небывалое облегчение. Синий огонек СДФ заменился желтым. "Темное
Пламя" запрашивал связь. Тор Лик выключил поле у ворот, где стал на
страже Гэн, и третий СДФ начал передачу. Гриф Рифт спросил:
- Насколько хватит круговой защиты?
- Все зависит от того, как часто нас будут штурмовать,- ответил
Тор.
- Рассчитывайте на самое худшее.
- Тогда самое большое - на восемь часов.
Гриф Рифт сверится с картой Торманса.
- Наш дисколет пролетит эти семь тысяч километров за пять часов.
Скоростная ракета пришла бы через час, но при недостаточном знании
физики планеты ее нельзя нацелить с нужной точностью. Может быть, вам
пробиться за город?
- Нельзя. Боюсь, что без жертв не обойтись.
- Вы правы, Тор. Потому не стоит присылать и дискоид. Пусть
тормансиане сами разберутся. Их самолеты пролетят до Кин-Нан-Тэ тоже
не более пяти-шести часов. Сейчас свяжусь с Родис. Подключаю ТВФ и
памятную машину. Дайте видеоканал для снимков. И держитесь!
Тор Лик наскоро передал круговую панораму и выключил связь.
Вовремя! Гэн Атал подал знак опасности, и снова третий СДФ загородил
ворота.
Время шло, а толпа с прежним упорством и тупостью бесновалась у
границ, обозначенных синими столбиками. Гэн Атал досадовал, что не
догадался захватить со звездолета батареи психического действия,
созданные на случай нападения животных. Эти батареи разогнали бы
одичавших тормансиан, вызвав у них чувство животного ужаса. Подобное
защитное устройство здесь пригодилось бы как никогда прежде, но сейчас
оставалось только ждать. Дикую толпу можно было бы уничтожить, но
такая мысль даже в голову не могла прийти землянам.
В это время в одах Цоам Фай Родис объясняла инженеру Таэлю
случившееся и просила его немедленно отправить самолеты на выручку.
- Полетами из-за недостатка горючего распоряжается только Совет
Четырех.
- Так доложите сейчас же Совету, а еще лучше - самому владыке.
Таэль стоял в нерешительности.
- Вы понимаете, насколько у нас мал запас времени! - удивленно
воскликнула Родис.- Что же вы медлите?
- Для меня очень непросто доложить владыке,- хрипло сказал Таэль
- будет скорее, если вы сами...
- Что же вы не сказали сразу! - И Фай Родис устремилась в покои
председателя Совета Четырех.
На счастье, Чойо Чагас не выезжал сегодня. Через полчаса Родис
ввели в зеленую комнату, ставшую уже постоянным местом ее встреч с
владыкой Торманса.
- Я предвидел подобную возможность,- сказал Чойо Чагас,
посмотрев на переданный со звездолета снимок,- поэтому управители на
местах отговаривали ваших исследователей от рискованного путешествия.
- Но им же не объяснили степень опасности!
- Каждый зональный управитель стыдится, вернее, боится говорить
об этих нелюдях. Их зовут "оскорбителями двух благ".
- Двух благ?
- Ну конечно,- долгой жизни и легкой смерти. Они отказались от
той и другой и поэтому должны быть уничтожены. Государство не может
терпеть своеволия. Но они спасаются в заброшенных городах, а
недостаток транспорта затрудняет борьбу с ними, и они остаются позором
для зонального управителя.
- Мы непозволительно медлим,- сказала Родис,- потерянные минуты
могут обернуться гибелью наших товарищей. Хотя они надежно защищены,
но емкость батарей ограниченна.
Узкие, непроницаемые глаза Чойо Чагаса пристально следили за
Родис.
- Ваши девятиножки обладают убийственной силой. Я помню, как они
разнесли дверь в этом дворце, - язвительно улыбнулся владыка.
- Конечно, у каждого СДФ есть резательный луч, инфразвук для
обрушения препятствий, наконец, фокусированный разряд... Но я не
понимаю вас!
- Такая проницательная женщина и не может понять, что, вместо
того чтобы расходовать энергию на защитное поле, надо истребить
негодяев.
- Они этого не сделают!
- Даже если вы прикажете им?
- Я не могу отдать такого безнравственного приказа. Но если б
даже и попыталась, все равно никто его не исполнит. Это один из
главных устоев нашего общества.
- Непостижимо! Как может существовать общество на таких зыбких
устоях?
- Объясню вам после, а сейчас прошу, не тратя времени, отдайте
приказ! Мы можем послать свой дисколет, но он летает не быстрее ваших
охранных самолетов, и главное - мы не знаем, как обращаться с такой
дикой толпой по вашим законам. Что вы применяете в подобных случаях?
Успокоительную музыку или ГВР - Газ Временной Радости?
- Газ Радости! - сказал Чойо Чагас со странной интонацией.-
Пусть будет так! На сколько часов у ваших людей хватит энергии? Разве
нельзя послать им ракету с батареями с вашего всесильного корабля?
Родис взглянула на браслет, зафиксировавший момент получения
сигнала из города Кин-Нан-Тэ.
- Запаса энергии хватит часов на семь. А посадить ракету точно
без корректирующих станций не удастся. Мы убили бы своих товарищей:
слишком мала площадь, на которой они окружены.
Чойо Чагас встал.
- Я вижу, как вас заботит их судьба. В конце концов, вы не так
уж бесстрастны, как хотите казаться нам, обитателям Ян-Ях! - Он
повернул маленький диск на столе и направился в соседнюю комнату.- Я
приду через минуту!
Его ждал высокий худой "змееносец" со впалыми глазами и
тонкогубым, по-лягушечьи широким ртом.
- Пошлите два самолета из резерва охраны в Кин-Нан-Тэ на выручку
наших гостей с Земли,- начал владыка, глядя поверх склоненного в
почтительном поклоне чиновника.- Защита у них проработает еще семь
часов,- продолжал Чойо Чагас,- следовательно, через семь с половиной
будет уже поздно. Слышите - через семь с половиной!
- Я понял, великий! - Чиновник поднял на владыку преданные
глаза.
- "Оскорбители" должны быть истреблены все до последнего. На
этот раз без пыток и процедур - просто уничтожены!
"Змееносец" поклонился еще ниже и вышел. Чойо Чагас вернулся в
зеленую комнату, говоря себе: "Посмотрим, так ли они младенчески
наивны, как заверяет эта Цирцея. Пусть это будет своего рода
эксперимент".
- Приказ отдан! Мои приказы здесь выполняются!
Фай Родис поблагодарила взглядом и неожиданно насторожилась.
- О каком эксперименте вы думаете?
- Мне самому хотелось бы задать вам несколько вопросов,-
поспешно сказал Чойо Чагас.- Будете ли вы после полученного урока
стремиться в удаленные области планеты?
- Нет. Эта экскурсия была вызвана исключительно желанием наших
исследователей увидеть первобытную природу Ян-Ях.
- Что ж, они ее увидели!
- Опасность пришла не из природы. "Оскорбители" - продукт
человеческого общества, построенного на угнетении и отсутствии
равенства.
- О каком равенстве вы говорите?
- Единственном! Равенстве одинаковых возможностей.
- Равенство невозможно. Люди так различны, следовательно, не
равны и их возможности.
- При великом разнообразии людей есть равенство отдачи.
- Выдумка! Когда ограниченные ресурсы планеты истощены до
предела, далеко не каждый человек достоин жить. Людям там много надо,
а если они без способностей, то чем они лучше червей?
- Вы считаете достойными только тех, у кого выдающиеся
способности? А ведь есть просто хорошие, добрые, заботливые работники!
- Как их определить, кто хорош, кто плох? - пренебрежительно
улыбнулся Чойо Чагас.
- Но это же так просто! Даже в глубокой древности умели
распознавать людей. Не может быть, чтобы вам были незнакомы такие
старые слова, как симпатия, обаяние, влияние личности?
- А каким вы находите меня? - спросил Чойо Чагас.
- Вы умны. У вас выдающиеся способности, но вы и очень плохой
человек, а потому очень опасный.
- Как вы это определили?
- Вы хорошо знаете себя, и отсюда ваша подозрительность, и
комплекс величия, и необходимость постоянного попирания людей, которые
лучше вас. Вы хотите обладать всем на планете. Хотя иррациональность
такого желания вам ясна, оно сильнее вас. Вы даже отказываетесь от
общения с другими мирами, потому что невозможно овладеть ими. К тому
же там могут оказаться люди выше вас, лучше вас и чище вас!
- Чтица мыслей! - Чойо Чагас старался скрыть свои ощущения под
обычным выражением презрительного высокомерия.- С некоторых пор... с
некоторых пор я хочу владеть и тем, чего нет, чего не было еще на моей
планете.
Чойо Чагас круто повернулся и вышел из комнаты.
Тивиса очнулась от самогипноза. С его помощью земляне по очереди
избавлялись от зрелища беснующейся толпы - смотреть на это было свыше
человеческих сил.
"Мстители" обладали неутомимостью психопатов. Вид троих землян,
бесстрастно и неподвижно сидевших, поджав ноги, на каменной плите,
приводил толпу в неистовство.
"Может быть, нам следовало изобразить испуг, чтобы они немного
успокоились",- подумала Тивиса. Почти пять часов прошло со времени
разговора со звездолетом. Тивиса не сомневалась, что помощь придет
своевременно, но последние часы пассивного ожидания в осаде показались
неимоверно долгими. А после пробуждения каждая минута усиливала
тревогу. Большинство людей Земли в Эпоху Встретившихся Рук обладали
способностью предвидения событий. Когда-то люди не понимали, что
тонкое ощущение взаимосвязи происходящего и возможность заглянуть в
будущее не представляет собою ничего сверхъестественного и в общем
подобно математическому расчету. Пока не было теории предвидения,
события могли предвидеть только люди, особо одаренные чувством связи и
протяженности явлений во времени. Считалось, что они обладают особым
даром ясновидения.
Теперь психическая тренировка позволяла каждому владеть этим
"даром", естественно при разной степени способностей. Женщины издревле
в этом были способнее мужчин.
Тивиса прислушивалась к своим ощущениям - они отчетливо
суммировали гибельный итог. Неотвратимая смерть, словно эта
колоссальная пагода за воротами, нависала над ними. В тоскливом
желании отдалить познание неизбежного Тивиса села в изголовье
безмятежно спящего Тора и грустно вглядывалась в бесконечно дорогое,
мудрое и одновременно по-детски наивное лицо. Сознание безвыходности
подступало все сильнее, и с ним росли нежность и странное ощущение
вины, как будто это она виновата, что не сумела защитить своего
возлюбленного.
Астрофизик, почувствовав ее взгляд, поднялся, разбудил Гэн
Атала. Мужчины прежде всего осмотрели СДФ.
- Минимальный расход установлен удачно,- тихо сказал Тор Лик,-
но запас очень мал...
- Две нити из двадцати семи, и то лишь с резонансной накачкой,-
согласился Гэн Атал, сидевший на корточках перед СДФ.
- В моем три...
- Если самолеты не придут в рассчитанный срок, вызовем "Темное
Пламя".
Встревоженный Гриф Рифт сообщил, что Родис была у самого
владыки. При ней отдали приказ. Помощь должна прибыть с минуты на
минуту. Рифт просил не выключать канала, пока он наведет справки.
Прошло еще полчаса... Сорок минут. Самолеты не появлялись над
Кин-Нан-Тэ. Вечерняя тень огромной пагоды пересекала все кладбище.
Даже "мстители" приутихли. Они расселись на дорожках и могилах и,
обхватив руками колени, следили за землянами. Догадывались ли они, что
защитное поле, вначале скрывавшее путешественников тонкой стеной
тумана, становится все прозрачнее? Время от времени кто-нибудь метал
нож, будто пробуя силу защитной стены. Нож отлетал, звенел о камни, и
все снова успокаивались.
Голос Гриф Рифта на милом земном языке вдруг ворвался в
настороженную тишину кладбища, вызвав ответный шум толпы.
- Внимание! Тивиса, Гэн, Тор! Только что Родис говорила с Чойо
Чагасом. Самолеты пробиваются сквозь бурю, свирепствующую на равнине
Мен-Зин. Придут с опозданием. Экономьте батареи насколько возможно,
сообщайте положение в любой момент, жду у пульта!
"Внезапная буря здесь, в самых спокойных широтах Торманса? И
почему об этом стало известно только сейчас, когда в индикаторах
батарей горела последняя нить?" Тор Лик сумрачно открыл задний люк СДФ
и не успел вытащить атмосферный зондоперископ, как Гэн Атал протянул
ему свой.
Тор Лик молча кивнул. Разговаривать стало труднее. Защитное поле
уже не глушило рев толпы. Сверкающий цилиндр, взлетевший в небо,
заставил "мстителей" приутихнуть. Всего две минуты потребовалось,
чтобы убедиться в полном спокойствии атмосферы на много километров к
экватору от Кин-Нан-Тэ, так же как и в отсутствии самолетов по крайней
мере на расстоянии часа полета.
- Чойо Чагас лжет. Для чего им нужна наша смерть? - воскликнула
Тивиса.
Мужчины промолчали. Гэн Атал вызвал "Темное Пламя".
- Поднимаю звездолет! Держитесь, сокращая поле,- коротко сказал
Гриф Рифт.
Гэн Атал проделал в уме мгновенный расчет: взлет из
стационарного состояния - три часа, посадка - еще час. Нет! Поздно!
- Пробивайтесь за город, раскидав толпу инфразвуком! - крикнул
командир.
- Бесполезно. Далеко не уйдем. Мы слишком долго ждали, поверив в
самолеты Чагаса, иначе бы постарались закрепиться в каком-нибудь
здании,- с виноватой ноткой сказал инженер броневой защиты,- осталось
одно. Но очень опасное... Позовите всех, Рифт, мы попрощаемся на
всякий случай. Только скорее.- Гэн Атал поспешно выключил передачу.
Тивиса, обняв своих друзей, с бесконечной нежностью сказала Тор
Лику:
- Мне было с тобой всегда светло, Афи, и будет до конца. Я не
боюсь, только очень грустно, что здесь и это так... безобразно. Афи, у
меня с собой кристалл "Стражей во Тьме"...
Из прозрачного многогранника зазвучала суровая мелодия ее
любимой симфонии тревожным ожиданием неведомого.
Тивиса поднялась и медленно пошла по каменной дорожке, скользя
взглядом по окружающим руинам, а мысли шли своей чередой, ясные,
полные великой печали, приобщавшей ее к неисчислимому сонму мертвых,
прошедших свой путь на утраченной Земле и здесь, на чужой планете,
бьющейся в плену инферно.
Кладбище, как в старину на Земле, служило для привилегированных
мертвецов, удостоенных захоронения в центре города, под сенью древнего
храма. Тяжелые плиты были испещрены изящными иероглифами, сверкали
позолотой.
Тивиса смотрела на статуи прекрасных женщин с горестно
опущенными головами и мужчин в последнем порыве предсмертной борьбы;
птиц, распластавших могучие крылья, уже бессильные поднять их в полет;
детей на коленях, обнимавших камень, навсегда укрывший родителей.
Человек, придя на новую планету, стер с ее лица сформировавшуюся
здесь жизнь, оставив лишь жалкие обрывки некогда гармонической
симфонии. Он выстроил эти города и храмы, гордясь содеянным, возвел
памятники тем, кто особенно преуспел в покорении природы или в
создании иллюзий власти и славы. Неразумное потакание инстинктам,
непонимание, что от законов мира нельзя уйти, а можно лишь согласовать
свои пути с ними, привело к чудовищному перенаселению. По всей планете
снова прошла смерть, теперь уже природы. И в итоге - брошенные города
и навсегда забытые кладбища... А сегодня останки людей светлого мира
Земли смешаются с тленом безымянных могил, останками бесполезной
жизни.
"Бесполезной и бессмысленной"? Тивиса содрогнулась. Никогда на
Земле ей не приходило в голову, что жизнь, устремленная в глубины
вселенной, наполненная радостью помогать другим, собирать красоту,
узнавать новое, ощущать собственную силу, может оказаться не имеющей
смысла. Но здесь!..
Тивиса так ярко представила себе миллиарды ясных детских глаз,
смотрящих в мир, не ведая о наполняющем его зле и горе; бесчисленных
женщин, с любовью и надеждой ждущих счастья и клонящихся, как трава,
под смертельным ветром жизни; мужчин, чье доверие и достоинство
попраны тяжким катком лживой власти; животных, чьи ноздри раздувались,
уши прядали, глаза озирались в напряженном внимании сохранить свои
мимолетные, как искорки, жизни. Зачем? Во имя чего эта жизнь? Здесь, в
этом окружении смерти и отвратительно деградировавшей мысли, этот
древний вопрос был обострен сознанием опасности.
Жестокая печаль предчувствия теснила Тивису, когда ее взгляд
приковался к статуе девушки в покрывале. Бесстрашное лицо, гордый
очерк тела, отчаяние сцепленных рук - вся трагическая сила печали о
прошлом и упрямой веры в красоту грядущего, противоречивое сочетание
которых и составляет человека.
Тор Лик и Гэн Атал торопились. Если тросик зондоперископа
выдержит вес человека, то есть еще возможность выбраться из ловушки, в
которой они очутились благодаря невиданному предательству.
Они всматривались в обвалившиеся этажи древней пагоды, выбирая
место, где мог бы закрепиться баллон с парашютом. Второй цилиндр
взлетел и мелькнул мгновенной вспышкой, исчезнув в темной нише. Гэн
Атал осторожно подергал тоненький тросик, потянул сильнее... Прибор
закрепился! Опоясанный более прочным тросом Гэн Атал с бесконечной
осторожностью полез по почти невидимой нити на недоступный второй этаж
пагоды. Предприятие требовало той необыкновенной выносливости и
развития мышц, какими обладали только земляне. Медленно, медленно
инженер броневой защиты продвигался вперед и вверх.
Тор и Тивиса стояли у СДФ, готовые втянуть Гэн Атала назад в
случае обрыва тросика зонда. Тор Лик плечом почувствовал свою
возлюбленную. Она казалась спокойной, но была напряжена, будто
взведенная перед последним усилием пружина.
Гэн Атал уцепился за край обрушенного порога, посыпались камни.
Он пошатнулся, припал на колено и отчаянным усилием втянул себя в
нишу. Через несколько секунд, закрепив трос, он появился во весь рост
в полутемной впадине. Толпа дико заревела, бросилась к барьеру.
Земляне отступили к последнему СДФ. Тивиса схватилась за трос,
симфония "Стражей Тьмы" замерла на долгой, протяжной ноте. Гэн Атал
сверху увидел, как "мстители" пересекли границу синих столбиков.
- Тор, скорее, держите их инфразвуком,- у него самостоятельный
заряд,- закричал он,- батареи гаснут! Только осторожней!
Тивиса и Тор взглянули вверх на гигантскую ветхую башню,
закрывшую закатное чистое небо.
- Пусть! - согласилась Тивиса.- Держи меня крепче, Афи!
Тор Лик повернул рупор на толпу. Два СДФ у столбиков будто
вздохнули: защитное поле погасло. С неистовым воем "мстители"
устремились к чете обнявшихся землян. Низкий, непередаваемо грозный
рык инфразвука остановил, отбросил, разметал передние ряды, но задние
напирали, давя упавших. Тор Лик включил всю силу заряда:
закувыркались, попадали фигуры, с воплями поползли прочь, но не ушли:
колоссальная башня рухнула неотвратимо, погребая землян и нападавших и
засыпая древние могилы. Читать дальше ...
Ученый-палеонтолог, мыслитель, путешественник Иван Антонович Ефремов в литературу вошел стремительно и сразу стал заметной фигурой в отечественной научной фантастике. Социально-философский роман «Час Быка» – самое значительное произведение писателя, ставшее потрясением для поклонников его творчества. Этот роман – своеобразная антиутопия, предупреждающая мир об опасностях, таящихся в стремительном прогрессе бездуховной цивилизации. Обесчеловеченный разум рождает чудовищ – так возникает мир инферно – непрерывного и бесконечного, безысходного страдания.
***
*** Источник : http://booksonline.com.ua/view.php?book=16347&page=83 ***
