Главная » 2022 » Февраль » 22 » Двадцать лет спустя. Александр Дюма. 027. XIII ОЛИВЕР КРОМВЕЛЬ. XIV ДВОРЯНЕ. XV ГОСПОДИ ИИСУСЕ.
09:36
Двадцать лет спустя. Александр Дюма. 027. XIII ОЛИВЕР КРОМВЕЛЬ. XIV ДВОРЯНЕ. XV ГОСПОДИ ИИСУСЕ.
***
Король посмотрел вокруг себя и увидел у ног своих труп Винтера.
Он не вскрикнул, не уронил ни одной слезы; только лицо его побледнело
еще больше. Он стал на одно колено, приподнял голову Винтера, поцеловал
его в лоб и, сняв с него недавно надетую им ленту Святого Духа, благого-
вейно повязал ее опять себе на грудь.
- Так Винтер убит? - спросил Д'Артаньян, устремив глаза на труп.
- Да, - сказал Атос, - и к тому же своим племянником.
- Значит, одного из нас уже не стало! - прошептал Д'Артаньян. - Мир
праху его: он был храбрый человек.
- Карл Стюарт! - сказал командир английского полка, подойдя к королю,
надевшему свои королевские регалии. - Вы сдаетесь?
- Полковник Томлисон, - ответил Карл, - король не сдается. Человек
уступает силе, вот и все.
- Вашу шпагу!
Король вынул шпагу и сломал ее о колено.
В эту минуту промчалась лошадь без всадника, вся в пене, со сверкаю-
щими глазами и раздутыми ноздрями; узнав голос своего господина, она ос-
тановилась около него и радостно заржала. Это был Артус.
Король улыбнулся, потрепал ее рукой по шее и легко вскочил в седло.
- Едемте, господа, - сказал он, - ведите меня куда угодно.
Затем, обернувшись, прибавил:
- Подождите, мне показалось, что Винтер шевельнулся. Если он жив еще,
то, ради всего святого, не покидайте этого благородного рыцаря.
- О, будьте спокойны, король Карл, - сказал Мордаунт, - пуля пробила
ему сердце.
- Не говорите ни слова, не двигайтесь, не бросайте ни одного взгляда
на меня и на Портоса, - сказал д'Артаньян Атосу и Арамису. - Миледи не
умерла, душа ее живет в теле этого дьявола.
Отряд направился к городу, уводя с собой царственного пленника; но на
половине дороги адъютант генерала Кромвеля привез приказание полковнику
Томлисону препроводить короля в Гольденбайский замок.
Немедленно полетели курьеры оповестить Англию и всю Европу, что ко-
роль Карл Стюарт взят в плен генералом Оливером Кромвелем.
XIII
ОЛИВЕР КРОМВЕЛЬ
- Вы идете к генералу? - спросил Мордаунт у д'Артаньяна и Портоса. -
Не забудьте, что он приглашал вас к себе после сражения.
- Сначала мы отведем наших пленников в надежное место, - сказал д'Артаньян. - Знаете, за каждого из этих дворян мы получим по полторы тысячи
пистолей.
- О, будьте покойны, - сказал Мордаунт, тщетно стараясь смягчить свирепое выражение своего лица. - Мои кавалеристы будут хорошо стеречь их,
ручаюсь вам за это.
- Но я их сберегу еще лучше, - возразил д'Артаньян. - Впрочем, для
этого нужна только хорошая комната с часовыми или просто их честное слово, что они не будут делать попыток к бегству. Я сейчас распоряжусь, а
затем мы будем иметь честь представиться генералу и выслушать, что он
прикажет передать его преосвященству.
- Значит, вы скоро уезжаете? - спросил Мордаунт.
- Наше посольство кончилось, и ничто не удерживает нас в Англии, если
великому человеку, к которому мы посланы, угодно будет отпустить нас.
Молодой человек закусил губу и, наклонившись к сержанту, сказал ему
на ухо:
- Ступайте за этими людьми и не теряйте их из виду, а когда узнаете,
где они помещаются, возвращайтесь к городским воротам и там ждите меня.
Сержант сделал знак, что приказание будет исполнено.
Потом Мордаунт, вместо того чтобы провожать в город всю толпу пленников, отправился на холм, откуда Кромвель смотрел на битву из раскинутой
для него палатки.
Он запретил пускать к себе кого бы то ни было; но часовой, знавший
Мордаунта как одного из ближайших сподвижников генерала, решил, что запрещение не касается этого молодого человека.
Мордаунт приподнял занавеску и увидел Кромвеля, который сидел за сто-
лом, спиной к нему, закрыв лицо обеими руками.
Слышал Кромвель его шаги или нет, но только он не обернулся.
Мордаунт продолжал стоять на пороге.
Наконец Кромвель поднял отяжелевшую голову и, словно почувствовав,
что кто-то стоит за его спиной, медленно оглянулся назад.
- Я сказал, что хочу остаться один! - вскричал он, увидев молодого
человека.
- Я не думал, что это запрещение касается меня, - сказал Мордаунт. -
Но если вы приказываете, я готов удалиться.
- А, это вы, Мордаунт! - сказал Кромвель, и взор его, послушный его
воле, прояснился. - Раз уж вы зашли, оставайтесь.
- Я пришел вас поздравить.
- Поздравить? С чем?
- Со взятием в плен Карла Стюарта. Теперь вы властелин Англии.
- Я был им в большей мере два часа тому назад.
- Как так, генерал?
- Англия нуждалась во мне, чтобы избавиться от тирана. Теперь он в
плену. Вы его видели?
- Да, генерал.
- Как он себя ведет?
Мордаунт с минуту колебался, затем истина невольно сорвалась с его
языка.
- Он спокоен и полон достоинства, - сказал он.
- Что он сказал?
- Несколько прощальных слов своим друзьям.
- Своим друзьям? - пробормотал Кромвель. - Неужели у него есть
друзья?
Затем прибавил вслух:
- Он защищался?
- Нет, генерал, его все покинули, кроме трех или четырех человек; у
него не было возможности защищаться.
- Кому он отдал свою шпагу?
- Никому; он сломал ее.
- Он поступил хорошо; но еще лучше бы сделал, если бы направил ее
против себя.
Наступило короткое молчание.
- Командир полка, охранявшего короля Карла, кажется, убит? - сказал
Кромвель, пристально глядя на Мордаунта.
- Да, генерал.
- Кто его убил?
- Я.
- Как его звали?
- Лорд Винтер.
- Ваш дядя! - воскликнул Кромвель.
- Мой дядя? - ответил Мордаунт. - Изменники Англии мне не родственники.
Кромвель с минуту задумчиво смотрел на молодого человека; затем ска-
зал с глубокой грустью, которую так хорошо изображает Шекспир:
- Мордаунт, вы беспощадный слуга.
- Когда господь повелевает, - сказал Мордаунт, - нельзя рассуждать.
Авраам поднял нож на Исаака, который был его сыном.
- Да, - сказал Кромвель, - но господь не допустил этого жертвоприношения.
- Я смотрел вокруг себя, - отвечал Мордаунт, - но нигде не видел ни
козла, ни ягненка, запутавшегося в кустах.
Кромвель наклонил голову.
- Вы железный человек, Мордаунт, - сказал он. - А как вели себя фран-
цузы?
- Как герои, - сказал Мордаунт.
- Да, да, - пробормотал Кромвель, - французы хорошо дерутся, и если
моя подзорная труба не обманула меня, мне кажется, я видел их в первых
рядах.
- Совершенно верно, - сказал Мордаунт.
- Но все же позади вас, - сказал Кромвель.
- Это не их вина, моя лошадь была лучше.
Снова наступило молчание.
- А шотландцы? - спросил Кромвель.
- Они сдержали слово, - сказал Мордаунт, - и не тронулись с места.
- Презренные! - пробормотал Кромвель.
- Их офицеры желают вас видеть, генерал.
- Мне некогда. Им заплатили?
- Сегодня ночью.
- Так пусть они убираются, возвращаются в свои горы и там скроют свой
позор, если горы достаточно для этого высоки. Между мной и ими все кон-
чено. Можете идти, Мордаунт!
- Прежде чем удалиться, - сказал Мордаунт, - я хотел бы задать вам,
генерал, несколько вопросов и обратиться к вам, моему начальнику, с од-
ной просьбой.
- Ко мне?
Мордаунт поклонился.
- Я пришел к вам, моему герою, моему отцу, моему покровителю, чтобы
спросить вас: довольны ли вы мною?
Кромвель с удивлением посмотрел на него.
Молодой человек хранил бесстрастное выражение лица.
- Да, - сказал Кромвель, - с тех пор, как я вас знаю, вы не только
исполняли ваш долг, но, более того, были верным другом, искусным посредником и отличным солдатом.
- Вы не забыли, генерал, что мне первому пришла в голову мысль вступить в переговоры с шотландцами о выдаче короля?
- Да, эта мысль была ваша. Я еще не настолько презираю людей.
- Был ли я хорошим послом во Франции?
- Да, вы добились от Мазарини всего, чего я хотел.
- Не защищал ли я всегда горячо вашу славу и ваши интересы?
- Пожалуй, даже слишком горячо: в этом я вас только что упрекнул. Но
к чему такие вопросы?
- Я хочу вам сказать, милорд, что настала минута, когда вы одним словом можете вознаградить меня за всю мою службу.
- А, - протянул Кромвель с легким оттенком презрения, - это правда. Я
и забыл, что всякая услуга требует награды, а вы оказали мне услугу и
еще не вознаграждены.
- Вы можете наградить меня сейчас же, превыше всех моих надежд.
- Каким образом?
- Награды не придется искать далеко, она у меня почти в руках.
- Что же это за награда? - спросил Кромвель. - Хотите денег? Или же-
лаете получить чин? Должность губернатора?
- Вы исполните мою просьбу, милорд?
- Посмотрим сначала, в чем она состоит.
- Когда вы говорили мне: "Вам предстоит исполнить одно поручение",
разве я отвечал вам: "Посмотрим сначала, в чем оно состоит"?
- Но если ваше желание окажется неисполнимым?
- Когда вы приказывали мне что-нибудь исполнить, отвечал ли я вам
хоть раз: "Это невозможно"?
- Но такое предисловие позволяет думать...
- О, будьте покойны, милорд, - сказал Мордаунт просто, - моя просьба
вас не разорит.
- Ну, хорошо, - сказал Кромвель, - обещаю исполнить ее, если только
это в моей власти. Говорите.
- Милорд, - сказал Мордаунт, - сегодня захвачены в плен два сторонни-
ка короля, отдайте их мне.
- Что же, они предложили большой выкуп? - спросил Кромвель.
- Напротив, милорд, я думаю, что они бедны.
- Так это ваши друзья?
- Да, - воскликнул Мордаунт, - это мои друзья, дорогие друзья, я за
них жизнь отдам.
- Хорошо, Мордаунт, - сказал Кромвель, обрадованный, что может изменить к лучшему свое мнение о молодом человеке. - Хорошо, я отдаю их те-
бе, не спрашивая даже их имени. Делай с ними что хочешь.
- Благодарю вас, милорд, - воскликнул Мордаунт, - благодарю! Моя
жизнь отныне принадлежит вам, и даже отдав ее, я все еще останусь в дол-
гу перед вами. Благодарю вас, вы щедро заплатили за мою службу.
- Он бросился к ногам Кромвеля и поцеловал его руку, несмотря на сопротивление пуританского генерала, не желавшего или делавшего вид, что не
желает таких царских почестей.
- Как, - сказал Кромвель, на секунду задерживая его в свою очередь,
когда тот поднялся, - вы не желаете никакой другой награды, ни чинов, ни
денег?
- Вы дали мне все, чего я мог желать, милорд, с сегодняшнего дня мы с
вами в расчете.
И Мордаунт с радостью в сердце и во взоре выбежал из палатки генерала.
Кромвель проводил его глазами.
- Он убил своего дядю! - пробормотал он. - Увы, вот какие у меня слуги! Быть может, этот юноша, который ничего не требует или делает вид,
что ничего не требует, выпросил у меня в конце концов пред лицом всевышнего больше, чем те, что посягают на золото государства и хлеб бедняков.
Никто не служит мне даром. Мой пленник Карл, быть может, еще имеет дру-
зей, а у меня их нет.
И он со вздохом снова погрузился в свои мысли, прорванные приходом
Мордаунта.
XIV
ДВОРЯНЕ
В то время как Мордаунт направился к палатке Кромвеля, д'Артаньян и
Портос повели своих пленников в отведенный им для постоя дом в Ньюкасле.
Предупреждение, сделанное Мордаунтом сержанту, не ускользнуло от гас-
конца, и он сделал глазами знак Атосу и Арамису, чтобы они соблюдали величайшую осторожность. Поэтому Атос и Арамис, шагая рядом со своими по-
бедителями, хранили молчание, что было вовсе нетрудно им сделать, потому
что оба они были заняты своими мыслями.
Мушкетон несказанно удивился, увидев с порога дома четырех друзей,
сопровождаемых сержантом и десятком солдат. Он протер себе глаза, не ве-
ря, что идут Атос и Арамис, но наконец должен был признать непреложный
факт. Он уже собрался было разразиться восклицаниями, когда Портос
взглядом, не допускающим возражений, приказал ему молчать.
Мушкетон словно прирос к земле, ожидая объяснений столь странного по-
ведения; особенно поразило его то, что друзья как будто не узнавали друг
друга.
Д'Артаньян и Портос привели Атоса и Арамиса в предоставленный им ге-
нералом Кромвелем дом, где они поселились накануне. Он стоял на углу
улицы, и при нем был маленький садик, а на повороте в соседний переулок
- конюшни.
Окна нижнего этажа, как это часто бывает в маленьких провинциальных
городах, были с решетками, совсем как в тюрьме.
Друзья пропустили пленников вперед и задержались на пороге, приказав
Мушкетону отвести четырех лошадей в конюшню.
- Отчего мы не заходим с ними? - спросил Портос.
- Оттого, - ответил Д'Артаньян, - что сначала надо узнать, чего нужно
от нас сержанту с его десятком солдат.
Сержант со своими людьми расположился в саду.
Д'Артаньян спросил, что им нужно и почему они не уходят.
- Нам приказано, - сказал сержант, - помогать вам стеречь ваших плен-
ников.
На это нечего было возразить; оставалось только поблагодарить за та-
кое любезное внимание. Д'Артаньян поблагодарил сержанта и дал ему крону,
чтобы тот выпил за здоровье генерала Кромвеля.
Сержант ответил, что пуритане не пьют, и опустил крону в карман.
- Ах, - сказал Портос, - какой ужасный день, дорогой Д'Артаньян!
- Что вы говорите, Портос! Вы называете несчастным день, когда мы
нашли наших друзей?
- Да, по при каких обстоятельствах?
- Положение сложное, - сказал Д'Артаньян, - но все равно, зайдем в
дом и постараемся что-нибудь придумать.
- Наши дела запутались, - сказал Портос, - и я понимаю теперь, почему
Арамис так усердно советовал мне задушить этого ужасного Мордаунта.
- Тише, - сказал д'Артаньян, - не произносите этого имени.
- Но ведь я говорю по-французски, - сказал Портос, - а они англичане.
Д'Артаньян посмотрел на Портоса с восхищением, которого заслуживала
подобная наивность.
Но так как Портос продолжал смотреть на него, ничего не понимая, то
Д'Артаньян толкнул его вперед, говоря:
- Войдем.
Портос вошел первым, Д'Артаньян последовал за ним; он тщательно запер
дверь и по очереди прижал к своей груди обоих друзей.
Атос был погружен в глубокую печаль. Арамис молча посматривал то на
Портоса, то на д'Артаньяна, и взгляд его был так выразителен, что д'Артаньян понял его.
- Вы хотите знать, как случилось, что мы очутились здесь? Боже мой,
это нетрудно угадать. Мазарини поручил нам передать письмо генералу
Кромвелю.
- Но как вы очутились вместе с Мордаунтом? - спросил Атос. - С тем
самым Мордаунтом, которого я вам советовал остерегаться.
- И которого я вам рекомендовал задушить, Портос? - сказал Арамис.
- Опять таки по вине Мазарини. Кромвель послал Мордаунта к Мазарини,
а Мазарини послал нас к Кромвелю. Роковое совпадение.
- Да, Д'Артаньян, вы правы, но это совпадение нас разлучает и губит.
Что ж, дорогой Арамис, не будем более говорить об этом и подчинимся на-
шей участи.
- Напротив, будем говорить, черт возьми! Ведь мы же условились никогда не покидать друг друга, даже находясь во враждебных лагерях.
- Да, уж действительно враждебных, - сказал, улыбаясь, Атос. - Но
скажите мне, какому делу вы здесь служите? Ах, Д'Артаньян, подумайте,
что из вас только делает этот гнусный Мазарини! Знаете ли вы, в каком
преступлении вы сегодня оказались повинны? В пленении короля, его позоре
и смерти.
- Ого! - сказал Портос. - Вы полагаете?
- Вы преувеличиваете, Атос, - произнес д'Артаньян - До этого еще дело
не дошло.
- Вы ошибаетесь: мы очень близки к этому. Для чего арестуют короля?
Того, кого уважают как властителя, по покупают как раба. Неужели вы думаете, что Кромвель заплатил, двести - тысяч фунтов за то, чтобы восстановить его на престоле? Друзья мои, они убьют его, и это еще наименьшее
преступление, какое они могут совершить. Лучше отрубить голову королю,
чем ударить его по лицу.
- Не спорю, это в конце концов возможно, - сказал д'Артаньян. - Но
что нам до этого? Я здесь потому, что я солдат, потому, что я служу моим
начальникам, то есть тем, кто мне платит жалованье. Я присягал повиноваться и повинуюсь. Но вы, не приносившие присяги, как вы сюда попали и
какому делу служите?
- Благороднейшему на свете делу, - ответил Атос, - защите и охране
угнетенного короля. Друг, супруга и дочь его оказали нам высокую честь,
призвав нас на помощь. Мы служили ему, насколько позволили нам наши сла-
бые силы, и усердия у нас было больше, чем возможностей. Вы можете дер-
жаться, д'Артаньян, иных взглядов, можете смотреть на вещи иначе, мой
друг. Я не стану вас разубеждать, но я вас порицаю.
- О! - сказал д'Артаньян. - Да какое мне дело в конце концов до того,
что англичанин Кромвель взбунтовался против своего короля - шотландца. Я
француз, и меня все это не касается. Как вы можете делать меня от-
ветственным за других?
- В самом деле, - подтвердил Портос.
- Но вы дворянин, все дворяне - братья, а короли всех стран - первые
из дворян. А вы, д'Артаньян, потомок древнего рода, человек со славным
именем и храбрый солдат, вы помогаете предать короля пивоварам, портным,
извозчикам. Ах, д'Артаньян! Как солдат вы, может быть, исполнили свой
долг, но как дворянин вы виноваты.
Д'Артаньян молча жевал стебелек цветка, не зная, что ему ответить.
Стоило ему отвернуться от Атоса, как он встречал взор Арамиса.
- И вы, Портос, - продолжал Атос, как бы сжалившись над смущенным
д'Артаньяном, - вы, лучшая душа, лучший друг, лучший солдат на свете;
вы, который по своему сердцу достойны были бы родиться на ступенях трона
и которого мудрый король рано или поздно вознаградит, вы, мой дорогой
Портос, дворянин по всем своим поступкам, привычкам, по своей храбрости,
- вы столь же виновны, как д'Артаньян.
Портос покраснел, по скорее от удовольствия, которое доставили ему
похвалы Атоса, чем от смущения. И все же, опустив голову и как бы сознавая свое унижение, он сказал:
- Да, да, я думаю, вы правы, дорогой граф.
Атос встал.
- Полно, - сказал он, подходя к д'Артаньяну и протягивая ему руку, -
полно, не дуйтесь, дорогой сын мой; все, что я сказал вам, было сказано
если не отеческим тоном, то, по крайней мере, с отеческой любовью. По-
верьте, мне было бы легче просто поблагодарить вас за то, что вы спасли
мне жизнь, и не проронить ни слова о моих чувствах.
- Разумеется, разумеется, Атос, - отвечал д'Артаньян, горячо пожимая
ему руку, - но не все, черт побери, способны на такие возвышенные
чувства. Кто еще из разумных людей покинет свой дом, Францию, своего
воспитанника, прелестного юношу (мы его видели в лагере), и полетит -
куда? - на помощь гнилой, подточенной червями монархии, которая вот-вот
должна рухнуть, как старая лачуга? Чувство, о котором вы говорите, ко-
нечно, прекрасно, оно до того прекрасно, что почти недоступно простому
смертному.
- Каково бы оно ни было, д'Артаньян, - ответил Атос, не поддаваясь на
хитрость своего друга, с чисто гасконской изворотливостью намекнувшего
на отеческую привязанность Атоса к Раулю, - каково бы оно ни было, вы
хорошо сознаете в глубине вашего сердца, что оно справедливо. Но, вино-
ват, я забыл, что спорю с человеком, у которого я в плену. Д'Артаньян, я
ваш пленник; обращайтесь со мной как с пленником.
- Черт возьми! - сказал Д'Артаньян. - Вы отлично знаете, что недолго
пробудете у меня в плену.
- Конечно, - сказал Арамис, - с нами, без сомнения, поступят так же,
как с теми, что были взяты под Филиппо.
- А как с ними поступили? - спросил д'Артаньян.
- Половину повесили, а остальных расстреляли, - ответил Арамис.
- Нет, ручаюсь вам, - сказал д'Артаньян, - что, пока во мне останется
хоть капля крови, вы не будете ни повешены, ни расстреляны. Пусть они
только попробуют! Да что говорить! Видите вы эту дверь, Атос?
- Да.
- Вы выйдете из нее, когда вам будет угодно. С этой минуты вы и Ара-
мис свободны, как воздух.
- Узнаю вас, мой милый д'Артаньян, - ответил Атос. - Но вы здесь не
хозяин: за этой дверью стоит караул, д'Артаньян, это вам хорошо известно.
- Ну, вы с ними справитесь, - сказал Портос. - Много ли их тут? С де-
сяток, не больше.
- Это пустяк для нас четверых, по для двоих слишком много. Нет, уж
раз мы разделились, мы должны погибнуть. Вспомните роковой пример: вы,
д'Артаньян, столь непобедимый, и вы, Портос, такой сильный и храбрый, вы
потерпели неудачу на Вандомской дороге. Теперь настал черед мой и Арамиса. А ведь этого никогда с нами не бывало прежде, когда мы все четверо
были заодно. Умрем же, как умер Винтер. Что касается меня, я заявляю,
что согласен бежать только вчетвером.
- Это невозможно, - сказал д'Артаньян. - Мы на службе у Мазарини.
- Я это знаю и не стану уговаривать вас. Мои доводы не подействовали,
и, должно быть, они были плохи, если не подействовали на такие благородные сердца, как у вас и у Портоса.
- Да, если бы они и могли подействовать, - сказал Арамис, - лучше не
ставить в ложное положение таких дорогих нам друзей, как д'Артаньян и
Портос. Будьте покойны, господа, мы не посрамим вас своею смертью. Что
касается меня, то я горжусь тем, что встану под пулю или даже пойду на
виселицу с вами, Атос. Ибо никогда еще вы не проявляли столько благо-
родства, как сейчас.
Д'Артаньян молчал; окончив грызть стебелек, он принялся за свои ног-
ти.
- Почему вы воображаете, что вас убьют? - заговорил он наконец. - С
какой стати? Какая польза в вашей смерти? К тому же вы наши пленники.
- Безумец, трижды безумец! - воскликнул Арамис. - Да разве ты не знаешь Мордаунта? Я обменялся с ним только одним взглядом и сразу увидел,
что мы обречены.
- Право, мне очень жаль, что я не последовал вашему совету, Арамис, и
не задушил его! - сказал Портос.
- Дался вам этот Мордаунт! - воскликнул д'Артаньян. - Черт возьми!
Пусть он только попробует подойти ко мне поближе, я раздавлю его, как
гадину. Зачем бежать, этого вовсе не требуется; ручаюсь вам, вы здесь в
такой же безопасности, как были двадцать лет тому назад вы, Атос, на
улице Феру, а вы, Арамис, на улице Вожирар.
- Смотрите, - сказал Атос, протягивая руку к одному из решетчатых
окон, освещавших комнату, - сейчас все разъяснится; вот и он.
- Кто?
- Мордаунт.
Действительно, посмотрев в ту сторону, куда указывал Атос, д'Артаньян
увидел скачущего галопом всадника.
Д'Артаньян бросился вон из комнаты.
Портос хотел последовать за ним.
- Оставайтесь здесь, - сказал ему д'Артаньян, - и не выходите наружу,
пока не услышите, что я выбиваю на двери пальцами барабанную дробь.
XV
ГОСПОДИ ИИСУСЕ
Подъехав к дому, Мордаунт увидел д'Артаньяна, сидевшего на пороге, и
солдат, которые, не снимая оружия, расположились отдохнуть на траве в
садике.
- Эй, - закричал он прерывающимся голосом, запыхавшись от быстрой
скачки, - пленники еще здесь?
- Да, сударь, - отвечал сержант, живо вскакивая на ноги и поднося ру-
ку к шляпе; солдаты последовали его примеру.
- Отлично, отправьте их немедленно с конвоем из четырех человек ко
мне на квартиру.
Четверо солдат приготовились исполнить приказание.
- Что вам угодно? - спросил д'Артаньян, принимая насмешливый вид, хорошо знакомый нашим читателям. - Объясните, пожалуйста, в чем дело?
- В том, - ответил Мордаунт, - что я приказал четырем конвойным взять
пленников, захваченных сегодня утром, и отвести их ко мне на квартиру.
- А почему это? - спросил д'Артаньян. - Извините за любопытство, но
вы сами понимаете, что мне любопытно знать причину такого распоряжения.
- А потому, что эти пленники принадлежат мне, - высокомерно заявил
Мордаунт, - и я могу распоряжаться ими по своему усмотрению.
- Позвольте, позвольте, молодой человек, - прервал его д'Артаньян, -
мне кажется, вы ошибаетесь: пленники обычно принадлежат тем, кто их зах-
ватил, а не тем, кто при этом присутствовал. Вы могли захватить милорда
Винтера, вашего дядю, если не ошибаюсь; но вы предпочли убить его, и
прекрасно. Мы с дю Валлоном тоже могли бы убить этих двух дворян, но мы
предпочли взять их в плен; что кому нравится.
Губы Мордаунта побелели.
Д'Артаньян, поняв, что дело принимает дурной оборот, забарабанил на
двери гвардейский марш.
При первых же тактах этой музыки Портос вышел и стал рядом с товари-
щем, причем ноги его упирались в порог, а голова доставала до притолоки.
Маневр этот не ускользнул от Мордаунта.
- Сударь, - заговорил он, начиная горячиться, - ваше сопротивление
бесполезно. Эти пленники только что отданы мне моим славным покровителем, главнокомандующим Оливером Кромвелем.
Эти слова как громом поразили д'Артаньяна. В висках у него застучало,
в глазах помутилось; он понял жестокий умысел молодого человека, и его
рука невольно потянулась к эфесу.
Портос молча следил за д'Артаньяном, готовый последовать его примеру.
Этот взгляд Портоса скорее встревожил, чем ободрил д'Артаньяна; он
уже раскаивался, что прибегнул к помощи грубой силы Портоса, когда надо
было действовать главным образом хитростью.
"Открытое сопротивление, - быстро подумал он, - погубит нас всех;
друг мой, д'Артаньян, докажи этому змеенышу, что ты не только умнее, но
и хитрее его".
- Ах, - произнес он, почтительно кланяясь Мордаунту, - отчего вы не
сказали этого раньше, сударь? Так, вы явились к нам от имени Оливера
Кромвеля, знаменитейшего полководца нашего времени?
- Да, я прямо от него, - сказал Мордаунт, слезая с лошади и передавая
ее одному из солдат.
- Что же вы не сказали этого раньше, молодой человек? - продолжал
д'Артаньян. - Вся Англия принадлежит Оливеру Кромвелю, и раз вы требуете
пленников от его имени, мне остается только повиноваться. Берите их, сударь, они ваши.
Мордаунт успокоился, а потрясенный Портос с недоумением взглянул на
д'Артаньяна и уже раскрыл рот, чтобы заговорить.
Но д'Артаньян наступил ему на ногу, и Портос сразу догадался, что его
товарищ ведет какую-то хитрую игру.
Мордаунт, держа в руке шляпу, уже ступил на порог и готовился пройти
мимо двух друзей в комнату, подав знак своим четырем солдатам следовать
за ним.
- Виноват, - остановил его д'Артаньян, с любезной улыбкой кладя руку
на плечо молодого человека. - Если славный генерал Оливер Кромвель отдал
вам наших пленников, то, конечно, он письменно закрепил акт передачи?
Мордаунт круто остановился.
- Вероятно, он дал вам записку на мое имя, хоть какой-нибудь клочок
бумаги, подтверждающий, что вы действуете от его имени? Будьте любезны
вручить мне эту бумажку: она послужит мне оправданием выдачи моих соотечественников. Иначе, вы понимаете, хоть я и убежден в чистоте намерений
генерала Оливера Кромвеля, все это получилось бы весьма неблаговидно.
Сознавая свой промах, Мордаунт отступил назад и свирепо посмотрел на
д'Артаньяна, на что тот ответил ему самой любезной и дружеской улыбкой.
- Вы мне не верите, сударь? - спросил Мордаунт. - Это оскорбление.
- Я! - вскричал д'Артаньян. - Чтобы я сомневался в ваших словах, лю-
безный господин Мордаунт! Сохрани боже! Я вас считаю достойным и безупречным дворянином. Но позвольте мне быть вполне откровенным, - продолжал
д'Артаньян с простодушным выражением лица.
- Говорите, сударь, - сказал Мордаунт.
- Господин дю Валлон богат: у него сорок тысяч ливров годового дохода, а потому он не гонится за деньгами. Я буду говорить только о себе.
- Что же дальше, сударь?
- Так вот, сударь, я не богат. У нас в Гаскони бедность не считается
пороком. Там нет богатых людей, и даже блаженной памяти Генрих Четвер-
тый, король гасконский, подобно его величеству Филиппу Четвертому, королю всей Испании, никогда не имел гроша в кармане.
- Кончайте, сударь, - прервал его Мордаунт, - вижу, к чему клонится
ваша речь, и если моя догадка правильна, я готов устранить это пре-
пятствие.
- О, я всегда считал вас умным человеком, - сказал д'Артаньян. - Так
вот в чем дело, уж признаюсь вам откровенно. Я простой офицер, выслужив-
шийся из рядовых Я зарабатываю на жизнь только своей шпагой, а это значит, что на мою долю всегда выпадает больше ударов, чем банковых биле-
тов. Сегодня мне удалось захватить двух французов, кажется людей знатных, двух кавалеров ордена Подвязки, и я мысленно говорил себе: "Теперь
я богат". Я сказал: двух, потому что в таких случаях дю Валлон, как че-
ловек состоятельный, всегда уступает мне своих пленников.
Простодушная болтовня д'Артаньяна окончательно успокоила Мордаунта.
Он улыбнулся, сделав вид, что понимает, о чем хлопочет француз, и мягко
ответил:
- Я сейчас доставлю вам письменный приказ вместе с двумя тысячами
пистолей. Но позвольте мне теперь же увезти пленников.
- Не могу, - возразил д'Артаньян. - Что вам стоит подождать какие-ни-
будь полчаса? Я люблю порядок, сударь, и привык выполнять все фор-
мальности.
- Вы забываете, сударь, - резко заметил Мордаунт, - что я здесь командую и могу применить силу.
- Ах, сударь, - сказал д'Артаньян, любезно улыбаясь Мордаунту, - сразу видно, что хотя мы с господином дю Валлоном имели честь путешествовать в вашем обществе, вы, к сожалению, все же нас еще мало знаете. Мы
дворяне, и к тому же вдвоем способны справиться с вами и вашими десятью
солдатами. Прошу вас, господин Мордаунт, не упрямьтесь; когда со мной
идут напролом, я тоже становлюсь на дыбы и делаюсь упрям, как бык, а мой
товарищ, господин дю Валлон, - продолжал д'Артаньян, - бывает в таких
случаях еще упрямее и злее. Прошу вас также не забывать, что мы посланы
сюда кардиналом Мазарини, который является представителем короля Фран-
ции. Таким образом, в данный момент мы представляем в своем лице короля
и кардинала и в качестве послов - неприкосновенны. Я не сомневаюсь, что
это обстоятельство хорошо известно Оливеру Кромвелю, который столь же
великий политик, как и полководец. Добудьте же у него письменный приказ.
Ведь это вам ничего не стоит, любезный господин Мордаунт!
- Да, письменный приказ, - подтвердил Портос, начинавший понимать замысел д'Артаньяна. - Больше ничего мы не требуем.
Несмотря на все свое желание пустить в ход силу, Мордаунт хорошо по-
нял основательность доводов д'Артаньяна. К тому же ему внушала уважение
репутация д'Артаньяна, и, вспомнив о его утренних подвигах, он призадумался. Не зная, какие дружеские отношения связывали четырех французов,
он поверил, что д'Артаньян хлопочет только о выкупе, и это рассеяло все
его опасения.
Поэтому он решил не только достать письменное предписание Кромвеля,
но и вручить д'Артаньяну две тысячи пистолей, - сумма, в которую сам
Мордаунт оценил обоих пленников.
Он вскочил на лошадь и, приказав сержанту зорко следить за пленника-
ми, поскакал обратно и вскоре исчез.
- Превосходно! - сказал д'Артаньян. - Четверть часа, чтобы доехать до
палатки, и столько же на возвращение. Это больше, чем нам нужно.
Не меняя выражения лица, д'Артаньян повернулся к Портосу. Со стороны
можно было подумать, что он продолжает прерванный разговор.
- Друг мой, Портос, - сказал он, глядя в упор на товарища, - выслушайте меня внимательно... Во-первых, ни слова нашим друзьям о том, что
вы сейчас слышали. Пусть они не подозревают о нашей услуге.
- Хорошо, понимаю, - сказал Портос.
- Ступайте в конюшню и разыщите там Мушкетона; оседлайте вместе с ним
лошадей, вложите пистолеты в кобуры и выведите коней из конюшни в боко-
вую улицу, так, чтобы только осталось вскочить в седло. Об остальном по-
забочусь я сам.
Портос, всецело доверяя ловкости своего друга, не возразил ни слова.
- Я иду, - ответил он. - Только не зайти ли мне к ним в комнату?
- Нет, это лишнее.
- В таком случае будьте добры захватить мой кошелек, я оставил его на
камине.
- Будьте покойны.
Портос направился своим ровным, спокойным шагом к конюшие. Когда он
проходил мимо солдат, те, хоть он и был французом, с невольным восхищением посмотрели на его огромный рост и атлетическое сложение. За углом
дома он встретил Мушкетона и велел ему следовать за собой.
Тем временем д'Артаньян вернулся к своим друзьям, продолжая насвистывать песенку, которую он затянул, как только ушел Портос.
- Дорогой Атос, я обдумал ваши слова и пришел к заключению, что вы
правы. Теперь я жалею, что ввязался в это дело. Вы правы: Мазарини -
плут. Потому я решил бежать вместе с вами. Излишне об этом толковать;
будьте наготове. Не забудьте захватить свои шпаги: они - в углу и могут
вам пригодиться дорогой. Да, а где же кошелек Портоса? Вот он, отлично.
И д'Артаньян положил кошелек к себе в карман. Двое друзей с недоумением смотрели на него.
- Что тут удивительного, скажите на милость? - продолжал д'Артаньян.
- Я заблуждался, и Атос открыл мне глаза. Вот и все. Подойдите сюда.
Оба друга приблизились.
- Видите эту улицу? - спросил д'Артаньян. - Туда приведут лошадей.
Выйдя из дверей, вы повернете налево, вскочите на коней, и дело будет
сделано. Не заботьтесь ни о чем и ждите сигнала. Им будет мой крик "Гос-
поди Иисусе!"
- Но вы даете слово бежать вместе с нами, д'Артаньян? - спросил Атос.
- Клянусь богом.
- Хорошо, - сказал Арамис, - я вас понял: при словах: "Господи Иисусе!" - мы выходим из комнаты, прокладываем себе дорогу, бежим к лошадям,
садимся верхом и скачем во весь опор. Так?
- Великолепно.
- Видите, Арамис, я всегда вам говорил, что д'Артаньян - лучший из
нас всех, - сказал Атос.
- Ну вот, теперь вы мне льстите! - воскликнул д'Артаньян. - Позвольте
откланяться.
- Но ведь вы бежите с нами, не так ли?
- Разумеется. Не забудьте сигнал: "Господи Иисусе".
И д'Артаньян вышел из комнаты тем же спокойным шагом, насвистывая
прежнюю песенку с того места, на котором прервал ее, входя к товарищам.
Солдаты одни играли, другие спали, а двое сидели в стороне и фальши-
выми голосами тянули псалом: "Super fliimina Babylonis" [22].
Д'Артаньян подозвал сержанта.
- Послушайте, любезный, генерал Кромвель прислал за мной господина
Мордаунта. Я отправляюсь к нему и прошу вас зорко стеречь наших пленных.
Сержант сделал знак, что не понимает по-французски.
Тогда д'Артаньян с помощью жестов постарался объяснить ему свою
просьбу.
Сержант утвердительно закивал головой.
Д'Артаньян направился в конюшню и нашел там всех лошадей, в том числе
и свою, оседланными.
- Возьмите каждый под уздцы по две лошади, - сказал он Портосу и Мушкетону, - и, выйдя из конюшни, поверните налево, чтоб Атос и Арамис мог-
ли увидеть вас из окна.
- И тогда они выйдут? - спросил Портос.
- Сразу же.
- Вы не забыли мой кошелек?
- Будьте покойны.
- Отлично!
Портос и Мушкетон, ведя каждый по две лошади, отправились к своему
посту.
Между тем д'Артаньян, оставшись один, взял огниво, высек огонь и за-
жег им небольшой кусок трута. Затем он вскочил в седло и, подъехав к
открытым воротам, остановился посреди солдат. Тут, лаская лошадь рукою,
он вложил маленький кусочек зажженного трута ей в ухо.
Только такой хороший наездник, как д'Артаньян, мог решиться на подобное средство. Почувствовав ожог, лошадь заржала от боли, поднялась на
дыбы и заметалась, как бешеная.
Солдаты, чтобы она их не задавила, бросились врассыпную.
- Ко мне! Ко мне! - кричал д'Артаньян. - Держите! Держите! Моя лошадь
взбесилась!
Действительно, глаза лошади налились кровью, и она вся покрылась пе-
ной.
- Ко мне! - продолжал кричать д'Артаньян, видя, что солдаты не реша-
ются подойти. - Ко мне! Помогите, она меня убьет. Господи Иисусе!
Едва д'Артаньян произнес эти слова, как дверь домика отворилась и от-
туда выбежали Атос и Арамис со шпагами в руках. Благодаря выдумке д'Артаньяна путь оказался свободным.
- Пленники убегают! Пленники убегают! - вопил сержант.
- Держите! Держите! - закричал д'Артаньян, отпуская поводья.
Разгоряченный конь бросился вперед, сбив с ног двух-трех солдат.
- Стой! Стой! - кричали солдаты, хватаясь за оружие.
Но пленники были уже на лошадях и, не теряя ни мгновенья, поскакали к
ближайшим городским воротам. Посреди улицы они заметили Гримо и Блезуа,
которые разыскивали своих господ по всему городу.
Атос одним знаком объяснил все своему Гримо, и слуги тотчас же присоединились к маленькому отряду, который вихрем мчался по улице. Д'Артаньян скакал позади всех, подстрекая товарищей своими криками. Беглецы,
как призраки, пролетели в ворота мимо стражи, которая, растерявшись, не
успела остановить их, и очутились в открытом поле.
Между тем солдаты продолжали кричать: "Стой! Стой!", а сержант, дога-
давшись, что его одурачили, рвал на себе волосы.
В эту минуту вдали показался всадник, который приближался галопом,
размахивая листом бумаги.
Это был Мордаунт, возвращавшийся с письменным приказом Кромвеля.
- Где пленники? - вскричал он, соскакивая с лошади.
Сержант не в силах был говорить; он молча указал Мордаунту на распахнутую дверь в пустую комнату.
Мордаунт бросился на крыльцо, понял все, испустил крик, словно у него
вырвали сердце, и упал без чувств на каменные ступени.
