Главная » 2024»Июль»8 » ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА. А.С. Пушкин. 030. Г. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ. I. УКАЗЫ ПУГАЧЕВА.. II. ПОСЛАНИЯ ПУГАЧЕВЦЕВ. 3.ПОКАЗАНИЯ РАЗНЫХ ЛИЦ.
23:31
ИСТОРИЯ ПУГАЧЕВА. А.С. Пушкин. 030. Г. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ. I. УКАЗЫ ПУГАЧЕВА.. II. ПОСЛАНИЯ ПУГАЧЕВЦЕВ. 3.ПОКАЗАНИЯ РАЗНЫХ ЛИЦ.
***
***
===
Г. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ.
I.
<УКАЗЫ ПУГАЧЕВА.>
1.
Первый указ Пугачева: от самодержавного императора Петра Федоровича Всероссийского, и проч. и проч. и проч.
Сим моим имянным указом в Рассыпной крепости всякого звания людям повелеваю: как вы мои верные Рабы служили и покорны были напред сего мне, буд<ь>те верны и послушны, ожидать меня старайтесь к себе с истинною верностию, верноподданническою радостию и детскою ко мне, государю вашему и Отцу, любовию. Потом старайтесь послужить верно и неизменно. За что жаловать буду вас всех, воперво: вечною вольностию, реками, лугами, всеми выгодами, жалованием, провиянтом, порохом и свинцом, чинами и честию, а вольность, хоть и не легулярные, [но всяк] навеки получит. Кто ж сего моего указа преслушает, тот сам узнает праведный гнев противникам моим.
Подлинный подписал
великий государь Петр третий Всероссийской.
2.
Указ Пугачева.
Самодержавного импер.<атора> наш.<его> вел.<икого> госуд.<аря> Петра Фед.<оровича> Всерос.<сийского> и проч. и п<роч.>
Во имянном моем указе изображено Яицкому войску, как вы, други мои, прежним царям служили до капли своей до крови, деды и отцы ваши, так и вы послужите за свое Отечество мне, вел.<икому> госуд.<арю> имп.<ератору> П.<етру> Ф.<едоровичу>. Когда вы устоите за свое отечество, и не истечет ваша слава казачья от ныне и до веку. И у детей ваших будите мною, вел.<иким> гос.<ударем> жалованы, казаки и калмыки и татары и которые мне, госуд.<арю> императорск.<ому> велич.<еству> Петру Фед.<оровичу> винные были, и я, гос.<ударь> Пет.<р> Фед.<орович> во всех винах прощаю и жаловаю я вас рекою с вершины и до устья, и землею и травами и денежным жалованием, и свинцом и порохом и хлебным провиантом я вел.<икий> госуд.<арь> имп.<ератор> жалую вас П.<етр> Фед.<орович> 1773 году сентябр.<я> 17 чис<ла>.
3.
От велик.<ого> государя имп.<ератора> Петра Фед.<оровича> Всерос.<сийского> и проч.
Сим моим имянным указом Илецкой станицы атаману Лазарю Портнову с старшинами и казаками повелеваю: как вы служили мне и предкам моим долговременно, так и ныне, верные мои рабы, послужите верно и неизменно и докажите мне свою верноподданическую ревность, тем что во-первых ожидайте меня, велик.<ого> г<осу>д<а>ря к себе с истинною верноподданическою радостию и из города на встречу мне со оружием своим вытте и в доказательство своей верноподданической верности положите оружие свое перед знаменами моими, почему и приму я вас с великою честию и удостою..... Службу мне которую ежели так будете продолжать, как присяжной долг требует, и так как мне приятно может быть, то столько награждены будете, сколько заслуги ваши достойны: и чего вы не пожелаете, во всех выгодах и жалованиях отказано вам не будет и слава ваша не исчезнет до веку - и как вы, так и потомки ваши первыми при мне велико.<м> г<о>с<у>д<а>ре, учинятся - а жалованья, провианта, пороху и свинцу всегда достаточно от меня давано будет. Кто же сверх чаяния моего преслушает и неисполнит сего моего великого повеления, тот вскоре почувствует сколько жестокие приготовлены муки изменникам моим - и когда атаман или старшины, вам рядовым казакам, попрепятствуют, то и самих их перед меня неволею привести. За что награжден, тот кто приведет их, будет.
На подл.<инном> подписано по сему: Я, великий государь
Петр III импер.<атор> Всеросс.<ийский>.
4.
Указ. Я во свете всему войску и народом учрежденный великий государь, явившийся из тайного места, прощающий народ и животных в винах, делатель благодеяния, сладоязычный, милостивый, мягкосердый российский царь император Петр Федорович, во всем свете вольный, в усердии чистый и разного звания народов самодержатель и прочая, и прочая, и прочая.
На сем свете живущему в городах и крепостях мне подданному благодетельному и продерзательному народу с домашними, то есть с детьми и женами объявляются сии мои указы во всех сторонах, как то: на всех дорогах, местах, деревнях на перекрестках и улицах публикуются, за нужное нашел я желающим меня показать и для отворения на сих днях пространно милостивой моей двери послать нарочного, и Башкирской области старшинам, деревенским старикам и всем малым и большим, так как гостинец посылаю мои поздравления, заблудившие, изнурительные, в печале находящиеся, по мне скучившиеся, услыша мое имя ко мне идти, у меня в подданстве и под моим повелением быть желающие без всякого сомнения идите и как прежде сего ваши отцы и деды моим отцам и дедам же служа выходили против злодеев в походы, проливали кровь, а с приятелями были приятели, так и вы ко мне верно, душевно и усердно, бессомненно к моему светлому лицу и сладоязычному вашему государю для походу без измены и пременения сердцов и без криводушия в подданство и в мои повеления, а особливо первая надежда на бога: на сем свете мне вольному вашему государю служа душ ваших не пожалейте против моего неприятеля проливать кровь, когда прикажется что, будьте готовы, то изготовьтесь, а что верно я, то для уверения вас своей рукою во все стороны как то и к вам указы послал, слушайте и когда на сию мою службу пойдете, то за сие я вас по прежнему как вы от бога меня просите, так и я вас помилую; а что я ваш подлинно милостивый государь, признавайте и верьте, ныне я вас во-первых даже до последка землями, водами, лесами, жительствами, травами, реками, рыбами, хлебами, законами, пашнями, телами, денежным жалованьем, свинцом и порохом, как вы желали, так пожаловал по жизнь вашу и пребывайте так как степные звери, в благодеяниях и продерзностях всех вас пребывающих на свете освобождаю и даю волю детям вашим и внучатам вечно. Повеления мои послушайте и исполните; а что точно ваш государь сам едет, с усердием вашим для смотрения моего светлого лица на встречу выезжайте, а я уповаю на бога,
и вам подтверждаю: от таких продерзностей размышляя, на себя сомнения не возлагайте; когда ж кто на приказания боярские в скором времени положась, изменит и повстречается моему гневу, то таковые от меня благодеяния уже не ожидайте и милости не просите и к гневу моему прямо не идите. Сие действительно божиим именем под присягою я сказываю, после истинно не прощу.
Доброжелатель великий император государь Петр Федорович и царь сам третий руку приложил.
Сей мой указ писан и скреплен по исход сентября месяца во вторник, то есть, в Покров.
На конверте написано:
Между народов красивый и сладкоязычный сей написанный указ от высоковременного и высокопочтенного величайшего императора царя Петра Федоровича следует в Башкирскую область. С подлинного переводил толмач Андрей Васильев.
5.
Перевод с листа на татарском языке от самозванца в Башкирию отправленного, учиненный октября 4 дня 1773 года.
Тысячью великий и высокий и государственный владетель над цветущим<и> селении, всем от бога сотворенным людям самодержец, тайным и публичным даже до твари наградитель усердственный и в святости искусный, милостив и милосерд, сожалетельное сердце имеющий государь император Петр Федорович, царь Российский, во всем свете славный, в верности свят, реченным разного рода людям под своим скипетром самодержавец еще и прочих, и прочих, и прочих. Всем от времени пришедшим в подданство светскому народу в городах и провинциях, також в степи и в полях повелению моему повинующимся добрым и худым людям моим с женами, с детьми и с дочерьми известно и ведомо да будет, сии мои указы публиковать во всех странах живущим в деревнях, в пути проезжающим и в деревнях по каждой улице распространяя везде разглашать, повелел показывать нужным моим людям жадное, радостное, мои милости для отворения у высочайшего моего двора дверей с посланцем башкирским, моим областям старшине и деревенским старикам большим и меньшим заблаговременно повеление посылается с моим поздравлением. Також с других стран заблуждая и претерпевая нужду и печаль находящиеся, да и с боку вспомня меня и услыша о моем имени приезжающим, желающим быть в моем подданстве, каким образом и чем отцы и прадеды ваши издревле предкам отца моего и прежним дядьям и теткам служили, проливая кровь и неприятелям сопротивлялись, приятелям же подмогу давали, и ныне таким же образом душевно-усердствующей и сердечно-вернейшей и несомнительнейшей, дражайшей, светлое лицо имеющей, сладчайший и честнейший разговор имеющей государыне вашей служите безъизменно, не пременяя сердца свои, повелениям бы моим были послушными, не вложа ваши сердца укривлению точно верьте. В начале бог, а потом на земле я сам, властительный ваш государь, и мне служить будете не щадя живота своего и души свои принося на жертву, и неприятелям моим сопротивляясь к пролитию крови при мне в готовности быть: ибо справедливо и точно сие есть, в чем во уверение ваше своеручно повсюду, а потом и к вам указы мои разослал. Итак
будьте послушными и к сей моей службе преданность учините, то я в следствие первых примеров всем тем, что вы от единого бога просите, равно пожалую, ибо всемилостивший ваш государь я, о чем верно знайте и верьте, отныне я вас жалую землями, водами, лесами, рыбными ловлями, жилищами; покосами и с морями, хлебом, верою и законом вашим, посевом, телом, пропитанием, рубашками, жалованьем, свинцом, порохом и провиантом, словом всем тем, что вы желаете во всю жизнь вашу, и будьте подобными степным зверям, а происшедшие от вас в сей жизни добрые и худые дела упущаю, купно и с потомками вашими обоего пола до будущего пришествия. В следствие чего исполняя повеление мое, послушайте, что истинный ваш государь сам идет и с усердием и верностию вашей благословенное лице мое видеть встречайте, уповаю на господа от худых дел: чтоб сие выдумано было, в сердце не держите никакого сомнения; а когда по велению господина скорым временем лицо отвратите и придете на мой гнев, те мои подданные, от меня не ожидав хорошее упование, милосердия б уже не просили, чтоб на мой гнев и противность не пришел, для чего точно я присягаю именем божиим, после чего прощать не буду, ей, ей!
P. S. Сей мой указ писан сентября в последних числах во вторник. Начало в день Покрова подтвержден.
Доброжелатель тысячью великой и высокой един великой император государь Петр Феодорович третий руку приложил.
Переводил коллежский регистратор Артамон Иманов.
6.
Самод.<ержавного> имп.<ератора> наш.<его> велик.<ого> гос.<ударя> П.<етра> Ф.<еодоровича> Всерос.<сийского> и п<р.> и п<р.> и п<р.>.
Сим моим имянным указом регулярной команде повелеваю: как вы мои верные рабы, регулярные солдаты рядовые и чиновные, напредь сего служили мне и предкам моим великим государям имп<ератор>ам Всер<оссийски>м верно и неизменно, так, и ныне послужите мне законному своему велик.<ому> госуд.<арю> П.<етру> Ф<едорович>у, до последней капли крови и оставя принужденное послушание к неверным командирам вашим, которые вас развращают, и лишают вместе с собою великой милости моей, придите ко мне с послушанием и положа оружие свое пред знаменами моими явите свою верно подданическую мне в.<еликому> гос.<ударю> верность, за что награждены и пожалованы мною будете денежным и хлебным жалованием и чинами - и как вы, так и потомки ваши первые выгоды иметь в государстве моем будете и славную службу при лице моем служить определитесь - ежели же кто, позабыв свою должность к природному своему государю Пет.<ру> Фед.<оровичу>, дерзнет сего имянного моего повеления не исполнить, и силою оружия в руки моего верного войска получен будет, то увидят на себе праведный мой гнев, а потом и казнь жестокую.
Велик.<ий> гос.<ударь> имп.<ератор> П.<етр> Ф.<едорович> Всерос.<сийский>.
7.
Самодержавного имп.<ератора> П.<етра> Ф.<едоровича> Всеросс.<ийского> и пр.
Сей имянной указ Красногорской крепости коменданту и Сакмарским казакам и всякого звания людям.
Имянное мое повеление: как деды и отцы ваши служили, так и вы послужите мне велик.<ому> госуд.<арю> верно и неизменно до последней капли крови. Второе: когда вы исполните мое имянн.<ое> повеление и зато будете жалованы крестом и бородою, рекою и землею, травами и морями и денежным жалованием и хлебным провиантом и свинцом и порохом и вечною вольностию. И повеления мои исполните со усердием, ко мне приезжайте то совершенно меня приобрести можете к себе мою монаршескую милость, а если вы моему указу противиться будете, то в скорости восчувствуете на себе праведный гнев мой, власти всевышнего создателя нашего и гнева моего избегнуть не может никто, тебя от сильныя нашея руки защитить не может.
Вел.<икий> гос.<ударь> Петр тр.<етий> Всеросс.<ийский>.
8.
Самодерж.<авного> и проч.
Сей мой имянной указ Яицкому войску старшине Мартемьяну Бородину и всем старшинам и казакам и всякого звания люди имянное мое повеление: как деды и отцы ваши служили мне великому гос.<ударю> верно и неизменно до капли своей крови. Второе когда вы исполните имянное мое повеление и за то будите жалованы крестом и бородою, рекою и землею, травами и морями, и денежным жалованием, и хлебным провиантом и свинцом и порохом и вечною вольностию - и повеление мое исполните со усердием, ко мне приезжайте, то совершенно меня за оное приобрести можете мою монаршескую милость, а ежели вы моему указу противиться будете, то в скорости восчувствуете на себе праведный мой гнев; власти всевышнего создателя нашего, и гнева моего избегнуть ни можете, никто тебя от сильныя нашея руки защитить не может.
9.
<1>773 <г.> 22 окт.<ября>. Указ Пугачева.
Самодерж.<авного> и пр.
Дан мой имянной указ в завод Каноникольской медиплавительной Назару Сорокину с командою. Взять в креп.<ость> пушки и ядра и свинец и порох и всякие государств.<енные> припасы и поспешать бы тебе скорым поспешением; да никто же бы Наз.<ара> с ком.<андою> не обидил, и брать бы ему подводы сколько Наз.<ару> Сор.<окину> потребно. А кто же Сор.<окина> с ком.<андою> обидит, тот примет от велик.<ого> гос.<ударя> гнев.
10.
Самодержавного и проч.
Имянной мой указ во Ор.<енбургскую> губернскую канцелорию губернатору иреинъздорпу ивану Андреевичу и всем господам и всякого звания людям. Выдите вы из града вон, вынесите знамена и оружие, приклоните знамена и оружие пред великим государем - и за то великий г<осу>д<а>рь не прогневался что вы учинили великую пальбу и в этом великий г<осу>д<а>рь прощает чиновных и солдат и казаков и всякого звания людей а когда вы не выдите из града вон, да учините вы великую противность, то не будет вам от вел.<икого> г.<осударя> прощения; и власти великого создателя нашего избегнуть не можете. Никто вас от нашея сильныя руки защитить не может.
1773 г. ноябр<я> 5.
[Велики] велики государь Петр третий всеросийского.
11.
Указ нашему губернатору Рейнсд<орпу>.
Довольно известно вам из публикованных манифестов, усмотреть можете каким образом мы от завистников общего покоя всероссийского престола беззаконно лишены были, а ныне всемогущий г<оспо>дь неизреченными своими праведными судьбами паки наших верноподданных рабов скипетру нашему покоряет, а завистников общему покою под ноги наши повергает; только вы ослепясь неведением, или помрачитесь злобою, не приходите в чувство, власти нашея безмерно чините с большим кровопролитием противление и тщитися продсветъщаяся име наше паки тем образом как и прежде паки угасить и наших верноподданных рабов аки младенцев осиротить; однако мы по природному нашему к верно подданному отеческому великодушию буде хотя и ныне возникнув от мрака неведения и пришед в чувство, власти нашеи усердно покорясь, всемилостивейше прощаем и сверх того всякою вольностию отечески вас жалую а будеж в таком же ожесточении и суровости остановитесь и данной нам от создателя высокой власти не покоритесь, то уже неминуемо навлечете на себя праведный наш гнев.
Великий г<о>с.<ударь> П.<етр> III всероссийского.
1773 г.
Ноября 17 дня
Небезызвестно есть каждому верноподданному рабу, каким образом не от доброжелате<ле>й и зависцев общего покоя, всероссийского и по всем правам принадлежащего престола лишены были, а ныне всемогущий г<о>сп<о>дь неизреченными своими праведными судьбами, и молением и усерднейшим желанием наших верноподданных рабов скипетру нашему покоряет, а зависцев общему покою и облаготишию под ноги наши повергает. Только ныне некоторые ослепясь неведением или помрачены от зависти злобою, не приходят в чувство и высокой власти нашей чинят противление и непокорение, и тщатся процветшееся имя наше, таким же образом как и прежде, угосить и наших верноп.<одданных> рабов, истинн.<ых> сынов отечеству, аки младенцев осиротить. Однако мы по природному нашему к верноп.<одданным> отеческому и неизреченному великодушию, буде кто и ныне, возникнув от мрака неведения, и пришел в чувство, власти нашей усердно покорится, а во ви<но>подданической должности быть повинитесь, всемилостивейше прощаем, сверх того всякою вольностию отечески вас жалуем. А буде же и за сим в таком же ожесточении и суровости останетесь и данной нам от создателя высокой власти не покоритесь, то уже неминуемо навлечете на себя праведный наш и неизбежный гнев, чего ради от нас надлежащего исполнения и всенародно истинного познания сим и публикуется.
Petr
13.
Указ директору Ив. Тимашеву.
Понеже по данной нам от создателя высокой власти между прочими ежедневно изливаемыми щедротами новые знаки отеческого своего милосердия всегда оказуем и тщимся, аки Отец Отечеству, своих верноп.<одданных> рабов привесть в благоцветущее состояние и во всеподданическое, усерднейшее повиновение, но хотя коль краты от вас нашей особе касающих неизреченных озлоблений и противностей и не было, ежели возникнув от мрака неведения и со усердием приидешь в чувство, власти нашей покоритесь конечно, приять можете от нас всемилостивейшее прощение и преданы те противности будут вечному забвению, и сверх того всякую вольность и благополучие вам даруем, а буде и за сим последним нашим всемилостивейшим указом в такой же жестокой суровости и непокорении найдетесь, то уже всемерно избегнуть не можете поносной и публичной, как и Копеичкин, смерти. С давного б времени вы могли от нас восприять по суровости вашей награждения; однако, как г<оспо>дь терпя отдает человеком грехи, чему и мы ревнуем и ожидаем от усердия обращения вашего. При том же несколько сожалительно о неповинных и ко оной злобе и противлению неучастных. Дек.<абря> 21 дн.<я> 1773 года:
Petr
14.
Указ Март.<емьяну> Бородину.
Понеже, и проч.
15.
Указ нашего императорского величества самодержца всероссийского.
Мещеряцкому полковнику Бахтиару Каныкаеву, походному старшине Ерму Хадмету Кадерметеву. Репорт ваш сего июня 13 числа получен, коим требуете повелительного указу о набрании русского и башкирского войска, на что сим имянным нашим указом повелевается оного войска как русского, так и башкирского всячески стараться набирать болшую армию и стоять против злодеев и искоренять противящихся нашей короне. И полковнику Каныкаеву и старшине Кадырметеву учинить о том по сему нашему указу во всем непременно. Во верность сего за подписанием собственной руки и за приложением корон.
Сей указ дан июня 13 дня 1774 года.
Петр.
II. <ПОСЛАНИЯ ПУГАЧЕВЦЕВ.>
1.
Окт.<ября> 17 д.<ня> 1773 г. Держителю другу господину старшине Аблаю Мурзагулу и прочим башкирским старшинам нижайший поклон.
Известно б было подкомандующие твои с полковником, прямо не истеряв войска явясь, для того вы сами известны - желаемое нами от бога, дал бог нам. От земли. Потерянный царь вел.<икий> гос.<ударь> П.<етр> Ф.<едорович> подлинно сам, клянусь тебе богом - и сын его Пав.<ел> Петр.<ович> с 72.000 Донск.<ими> казаками уж к нам приближается и мы получили известие - и другие старшины с полками. 11 старшин уже склонились. Во уверение Навчаковский старшина Кинзя Арасланов руку приложил.
2.
Письма Падурова.
<В. И. Могутову.>
Милост.<ивый> государь и отец Василий Иванович. Доношу вашему высокобл.<агородию>: командированные со мною чины и козаки всего 150 ч. за бежавшими хорунжего одного, урядника 1-го, капрала 1, рядовых 22-х, обстоят все благополучно; сверх того в.<ашему> высокобл.<агородию> объявляю: приказано мне от е. в. Петра Феод.<оровича> к вам писать чтоб вы не пришли в худое - а прочих не привести своей команды а жителей такоже в крайнее разорение, понеже еще к вам будет приступ, и получено с заводов 5 бомб, которые чинятся пороху по два пуда и слишком; чем то допустить и всем разориться, то невозможно-ли, батюшка, уговаривать его высокопр.<евосходительство> Ивана Андреевича, чтоб он склонился и по обычаю прислал бы к нему письменно наклонность с прописанием тем чтоб он вас простил и ничего бы над вами не чинил, и на то он вам будет еще во ответ писать, сверх того вам объявляю, Бат.<юшка> В.<асилий> Ив.<анович>, что он упоминает об вас всегда, что вы к тому несклонны, и упоминает то, как вашего сына Ив.<ана> Вас.<ильевича> произвел в пажи; сверх того в.<ашему> высокобл.<агороди>ю, об нем объявляю, что он росту середнего, лицом смугл, верхнего зуба нет, правым глазом прищуриват, а затем вы сами изволите знать; ибо он ныне в городе, и ежели бы я его видел прежде, то б я мог его признать, а что слышал прежде про его поступки, то все на то сходны. Пожалуй, Бат.<юшка>, не оставьте свою команду, чтоб не пошли вечно плакать. И не смотри, Бат.<юшка>, на Мартемиана и на дядю его, понеже они разорили свой град да и нас бедных в то же привели, а за тем более уже до вас, мил.<остивый> г.<о>с.<ударь> и отец, писать не имею и остаюсь в.<ашего> высокоб<лагород>ия - верный и покорный слуга
Тимофей Падуров.
4 ноя<бря> 1773.
<М. M. Бородину.>
Г<о>с<у>д.<арь> мой братец Мартемиан Михайлович.
Известился я, что вы, братец, в моей сиротской квартире стоите с своими казаками. Уже много, бр<атец>, слышно мне, что вы и прочие ваши подчиненные моим домашним обиды кажете и почему мой сын малой, который оставлен от меня для сохранения моего дома, и тот содержится в таможне под караулом. По чему бы оное? кажется, я не вор и не разбойник, чтоб меня в том разорять. Подумай, братец, как о себе и по заочности на ваш дом кто найдет, не жалко-ли? То теперь пожалуй, бр<атец>, прикажи сына моего выпустить из-под караула при последней вам оказии, чтоб он сохранил жену мою и мачиху свою и своих детей. Пожалуй, бр.<атец> Мар.<темьян> Мих.<айлович>, не оставь моего прошения, чтоб я за то вас благодарить мог. Удивляюсь я вам, люб.<езный> бра<тец> Мар.<темьян> Мих.<айлович>, что вы в такое глубокое дело вступили и всех в то привлекли. Как сам ты знаешь, бр<атец>, против кого идешь. Ежели бы не вы с дядею, то б и разорения на народ того бы не было. Известен ты сам, как наш г<о>с<у>д.<арь> П.<етр> Феод.<орович> умре, а ныне вы называете его Донским казаком Ем.<елькой> Пугачевым. И яко бы у него ноздри рваные и клейменый - а по усмотрению моему, у него тех признаков не имеется. Из чего вы, братец, в то вступили и не можно-ли вам просить прощения и може он человек милостивый, в той вас вине простить может, а затем я уже писал Вас.<илию> Ив<анови>чу, изволите у него из письма усмотреть, и что команды вашей козаки, которые съезжаются с своими козаками и ругают его беззаконно и что вс° Он слышит, только терпит до время. Как бы то чинить мог такий человек? а он делает вс° не боясь никого и вы, бр.<атец>, одумайтесь и возьмите отсель тот <грех> на себя и проси прощения непродолжительно. А как уж Он вступит в дело, то уж в то время упросить ни в чем не можете, а более уже я до вас г<осу>д<а>ря моего братца, писать ничего не имею и остаюсь ваш покорный слуга
Т. Под<уров>.
4 ноябр<я>.
3.
По указу его величества государя третьего императора Петра Феодоровича самодержца всероссийского и прочая и прочая и прочая.
Объявителям сего отправленным из государственной военной Коллегии сымянными его величества асамонужнейших делах Указами к находящемуся с войском старшинам Бахтиару Каныкаеву с товарищами Эсаулу Салиху Наврузову лежащим трактом башкирскими и рускими жителствами з будущими при нем тремя казаками давать мирских три подводы с пристойным числом камвою и нигде нимало недержав, во верность чего за подписанием Государственной военной коллегии присутствующих и за приложением печати дана июня 13 дня 1774 года.
Иван Творогов
Секретарь Алексей Дубровский
Повытчик Герасим Степанов
4.
По указу его величества Петра Федоровича самодержицы всероссийского с повеления его послан ис команды Якова Пьянова казак с товарищем до города В.<ерхнего> Ломова и <в> верхоломовскую воеводскую канцелярию репорт.
Нынешнего числа августа месяца ехать вам немедленно учинять справку, которые слышно ко известию находится казаков команда и отколь оная команда послана чтоб переслать ведомость когда оная команда его величества Петра Федоровича, а когда из других команд и чтоб тебе командующему и с командою из В.<ерхнего> Ломова выступить безо всякого спору учиненного его величеству указу.
III. <ПОКАЗАНИЯ РАЗНЫХ ЛИЦ.>
1.
Показания М. Кожевникова, в последст.<вии> казненного. Приметы Пугачева. Сент.<ябрь> 1773.
1773 года сент.<ября> 16 дня в управляющей войском Яицким комендантской канцелярии Чаганских хутор<ов> казак Михайло Кожевников спрашиван и показал.
В хуторах своих при урочище Чаганского устья состоящих, нахожусь я с 16 прошедш.<его>авг.<уста> и будучи там сего сент.<ября> 12<го>, от работного казака Василья Коновалова, Михайлы (чей сын не знаю) слышал, яко против того чусла в ночи козаки Иван Зарубин и Тимофей Мясников приезжали верьхами с неведомо каким человеком, оглашающим себя высокой фамилии самозванцем, и переночевав в хуторе их при хозяине их, помянутом казаке Василье Коновалове, паки до рассвету уехал - по объявлению-де их якобы на Усихину россаш (?), а после-де их по утру и тот хозяин его Коновалов и еще казак Козьма Кочуров туда ж для стреляния сайгаков поехали, коих (Коновалова и Кочурова), как они поехали и я видел, и кои мне сказывались также, что едут туда для стреляния сайгаков, при чем у меня на двух колесах и колымагу выпросили и с собою взяли. А казаков Зарубина и Мясникова, а с ними и самозванца - каким образом они в хутор Коновалова приезжали и паки уезжали - сам я не видал и не знаю. В чем сказал сущую правду и подписуюсь.
(У подлинного подписано по сему: вместо казака Кожевникова, по его прошению, писарь Яков Плишкин подписал).
А в пополнении того, оный казак Кож.<евников>, под битьем плети, показал:
Между произнесшемся в здешнем городе о помянутом самозванце слухе, назад тому ныне дней с одиннадцать, приехав ко мне на хутор, казак Иван Зарубин сказал, яко сей самозванец едет к нам в хутора и хотя я несколько воспрещал, чтоб ко мне не возили, однако жительствующий у меня в хуторе в особливой избе, отставной казак Роман Шестерковский, сказал: Пущай-де привезут, мы посмотрим. Почему оный казак Зарубин и уехал и того же числа в ночи, например в часу четвертом, паки с тем самозванцем и с казаком Тим. Мясниковым к нам на хутор на лошадях верьхами я приехали; - и по приезде казаки Зарубин и Мясников уехали в город для повестки народу, а оный самозванец оставался у нас на хуторах, при чем вопрос мой изъяснил: "ёчто-де о том яко О (в подл.<инном> чужим почерком вопрос.<ительный> знак) умре, указами публиковано, будто бы напрасно; но из-под караула выпущен-де он караульным офицером, и ушел в Киев и там за болезнию продолжался года полтора, а из Киева был в Цареграде, и в здешней противу тур.<ецкого> салтана там находящейся армии, а из оной на Дону - и совокупясь с Донск.<ими> казаками, двумя тысячью ч<е>л<о>в<е>ки, приезжал в город Царицын, и как-де во оный с малыми людьми он въехал, тогда тут его поймали и содержали под караулом, а прочие Донские казаки разбежались. А потом паки собравшись под видом купцов, его отбили, откуда уже в прошл.<ом> 772 г. приезжал он на Иргиз и оттоль и в Яицкой городок и находился квартирою у казака Дениса Пьянова, а с Яику паки был на Иргизе, и тут, по поимке, отослан был в Казань и содержен под караулом; но там-де у часовых неведомым купцом за 700 рублей выкуплен, и по побеге оттоль под видом купца и неимеющего у себя паспорта, в нынешнее летнее время паки подъезжал к здешнему Яицкому городку до Переволошной роще; но уведомясь через одну шедшую из коровьего табуна женку, что по неимению паспорта приехать ему в город невозможно, возвратился назад на Сызранскую дорогу; и будучи-де на Толовинском умете, многие здеш
ние казаки его видели, а с того-де умета поехал было с тутошним уметчиком, к Иргизскому монастырю, но там-де уметчика поймали, а он бежал обратно на Толовинской умет, и со оного уже казаками Ив. Зарубиным и Т. Мясниковым взят, и ко мне привезен. И как-де войско на плавню выступит, тогда-де и он при урочище Бударине ко оному выедет, ибо-де ему прежде обнаружить себя и в город ехать невозможно. Потому что как иногда могут иные к нему приставать, а другие, будучи сумнительными, против его отпор держать, то может из-за того напрасное кровопролитие последовать. А когда-де войско на плавню выступит, тогда-де никто ему противиться на будет, причем-де он и будущего при том войске атамана свяжет и наперед дав в город о себе знать, потом и сам следовать с войском туда имеет. А дабы прежде время никуда о сем известия подано не было - учредит заставы, а ежели кто ему противиться будет, с такими де он поступит как знает; а кои де склонными окажутся, тех-де за то (и вместо плавни, когда она пропадет) пожаловать ему есть чем; но если де, по прибытии его в город, находящаяся во оном воинская команда его не примет, а сила его не преодолеет, тогда он с войском следовать будет в Русь, которая-де вся к нему пристанет, ибо-де желание его есть, чтоб на царство восстановить государя цесаревича, и в прочих местах учредить судей других, в рассуждении что-де в нынешних присмотрена им многая неправда, а сам-де он однако более царствовать уже не желает". - - - Который у нас и находился трои сутки, а потом вышеписанные казаки Зарубин и Мясников приехав его взяли и повезли на Усихину Россаш, куда его провожать и еще из тех наших хуторов казаки Вас. Коновалов и К. Кочуров поехали, а потом и я того же дня, для уверения, где они станут, за ними ездил же и на той рассоше продолжался с ними двое суток, а потом приехал обратно в свой хутор один, а за мною и они, все через один день (14 сент.<ября>) в хутор к казаку В. Конова
лову приезжали и попарившись у них в бане, паки на ту же россаш уехали, где и хотели быть даже до выступления войска на плавню. А приметами сей самозванец: росту среднего, волосы на голове русые, борода черная, на левом виску пятно, одежа на нем бумажный полосатый азям, сапоги черные козачьи, шапка калмыцкая василькового сукна, еще кафтан черный, армяк желтый верблюжий, ружье винтовка - в чем сказал сущую правду etc. etc.
... Лена - единственная дочь крупного бизнесмена Виталия Михайловича Сазонова. Замуж девушка не торопится, зато этого очень хочет ее папа. Он даже подобрал ей подходящего по статусу жениха - Максима, сына друга и нынешнего партнера. Отцы, как говорится, уже ударили по рукам. Но Лена знакомится с молодым псковским ученым-пушкинистом Александром Зверевым, и все планы рушатся. Тогда Сазонов решает нанять агента для сбора информации об объекте под кодовым именем «Пушкин». Агентом становится сотрудник полиции Паша Суриков..
