За последним 038 - 5 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 038

09:57

За последним 038

***

===

Глава 16

Зима наконец-то подошла к концу. Снег ещё даже не начинал таять, но солнце начало пригревать, и влажный воздух пах весной. За прошедшие полгода боевая практика стала для нас совершенно привычной неприятностью. Что-то вроде холодного осеннего дождя – ничего хорошего, но и особых эмоций не вызывает. Впрочем, жаловаться нам не стоило – мы действительно очень многому научились. Особенно это было заметно на наших крестьянах – Иван уже не выглядел неуклюжим чучелом, и даже девчонки стали сильными бойцами. Сильными не по сравнению со мной и Ленкой, конечно, но в своей деревне им уже вряд ли нашлись бы соперники.
Попробовав на себе подготовку боевиков, я начал понимать, насколько опасными являются боевики–Владеющие даже невысокого ранга, и как нам повезло в том лесу, когда на нас охотился отряд «Мангуст». Если бы Ленка не воткнула этой Ане нож со спины, я вряд ли смог бы что-то сделать. А не будь она настолько придавленной святилищем, то она бы и от нас обоих легко защитилась.
Атакующим конструктам нас всё ещё не учили, и мы по-прежнему вынуждены были полагаться на оружие и на свои кулаки. Зато защиту стараниями Менски все освоили на отлично. Травмы стали редкостью, и штатная целительница на наших занятиях начала откровенно скучать. А Менски взялся посматривать на нас оценивающим взглядом, и ничего хорошего нам этот взгляд не обещал.
– Так, котятки, – заявил он в один прекрасный день, ухмыляясь, – я убил на вас полгода, а вы до сих пор двигаетесь как беременные коровы. Так не пойдёт. Пора взяться за вас всерьёз, хватит вас жалеть.
Группу охватили дурные предчувствия. От Генриха мы и без таких обещаний ничего хорошего не ждали.
– Ваши ленивые задницы уже привыкли к моей палке и начали получать от неё удовольствие, – продолжил он. – А это непорядок, студент должен страдать. Вы знаете, сколько Академиум платит госпоже Дее? – он драматическим жестом указал на нашу целительницу, и та усмехнулась. – Получается, что из-за вас эта огромная сумма пропадает впустую. Не говоря уж о том, что таким поведением вы ставите под сомнение мою квалификацию.
Генрих сделал паузу и оглядел нас, чтобы убедиться, что мы должным образом пришли в ужас.
– Будем разнообразить процедуры, – решительно заявил он. – Пора учиться падать. Для начала будем отрабатывать падение на спину с небольшой высоты. Владеющий пятого ранга успевает поставить силовую подушку, падая спиной с высоты двенадцать вершков[18], но для вас зачётной высотой будет одна сажень[19]. Разумеется, во время падения к вам будут применяться и другие воздействия. Самые разнообразные. – Он оглядел нас любящим взглядом. – Учитесь хорошо, потому что на следующем курсе вас будут сбрасывать с дирижабля.
[18 – 12 вершков = 53 сантиметра; 19 – Сажень составляет примерно 2,1 метра.]
– Я высоты боюсь, – дрожащим голосом сказала Смеляна.
– Очень хорошо, что ты об этом сказала, Беркина, – с видимым удовольствием отозвался Генрих. – Я прослежу, чтобы ты выполнила двойное количество прыжков.
– Я не смогу прыгнуть.
– Не беспокойся об этом, Беркина, – по-доброму улыбнулся Менски. – Тебе не придётся прыгать самой. Тебе просто выдадут пинка под жопу, и ты полетишь, как птица небесная, радостно и гордо.
Я попробовал представить Менски в тельняшке, купающимся в фонтане. Представилось без малейшего труда.
– Ну ладно, порадовались и хватит, – продолжал Генрих. – Идём дальше. У вас появился уникальный шанс хорошей практики. Примерно раз в десять лет мы отправляем группу студентов в... неважно, в одно место, где начинающий Владеющий может заметно усилиться. Возможность очень редкая и очень ценная, можете мне поверить.
Менски сделал паузу, критически нас осматривая.
– Мы долго раздумывали, отправлять ли туда первокурсников или же, как обычно, послать кого-то постарше, – продолжил он, – но всё же решили попробовать. Разумеется, поехать сможет только одна группа. Мы устроим соревнование на выживание. Кто победит, тот и поедет, но победа должна быть убедительной. И я вас хочу сразу предупредить: если вы не победите, вы меня очень сильно разочаруете. Вы первая группа, и вы должны быть первыми во всём. Если выяснится, что я напрасно тратил на вас время и силы, этот год вам покажется отдыхом. Советую помнить об этом обещании, оно поможет вам сосредоточиться на победе.
Я поднял руку.
– Скажите, наставник, а как будет проходить это соревнование? Какие правила?
– Какие ещё правила? – удивился Генрих. – Мы такими глупостями не занимаемся. Каждая группа против двух других – кто победил, тот и молодец. Хотя... – он задумчиво посмотрел на нас с Ленкой. – Вас надо бы как-то ограничить, чтобы уравнять шансы.
– Связать руки за спиной? – предположил я.
– Отличная мысль, – ухмыльнулся Генрих.
– Тогда надо заодно связать руки всей второй группе.
Менски оценивающе оглядел наших крестьян.
– Ну ладно, не будем никого ограничивать, – наконец махнул он рукой.
– Меня ещё интересует вопрос насчёт оружия, – продолжал я. – Что мы сможем использовать?
– Да что хотите, – пожал плечами Генрих.
– Огнестрельное можно?
– Хм... – озадачился Менски. – С одной стороны, почему бы и нет. Но вы ведь так обязательно кого-нибудь убьёте. Против пуль вы пока слабоваты.
– Можно использовать желатиновые шарики с краской вместо пуль. У нас дружина так тренируется.
Менски задумался.
– Неплохая мысль, – наконец сказал он. – Мы мало обращаем внимания на огнестрельное оружие, потому что ранга с пятого–шестого оно становится малоэффективным, но возможно, это и неправильно. Многим оно может пригодиться. – Он помолчал ещё немного размышляя. – А пожалуй, мне нравится эта идея. С огнестрелом разный уровень групп будет не так сильно сказываться.
Он оглядел группу, и внезапно резкий удар швырнул нас на пол, создав кучу-малу.
– Расслабились, как свинопасы на лужайке, – с презрением сказал Генрих, прохаживаясь вокруг копошащихся на полу студентов. – Вы должны были почувствовать движение Силы и как-то подготовиться – да хотя бы отскочить в сторону. Движение Силы вы должны ощущать даже во сне! Нет, всё же зря я вас жалею, надо за вас браться всерьёз. Поднялись и побежали! У последнего поднявшегося будет спарринг со мной.
* * *
Совет мы держали в «Цыплёнке». Настроение у всех было мрачно-задумчивое, и даже замечательные цыплята гриль веселья не добавили. Сказать по правде, лично я не видел каких-то оснований для траура. Я давно уже заподозрил, что Менски нас запугивает только для своего развлечения, а на самом деле чётко выполняет стандартную программу Академиума. Тем не менее наши наивные деревенские одногруппники почему-то принимали его шуточки всерьёз и дисциплинированно пугались.
В скорбном молчании мы доели своих цыплят, но когда перешли к десерту, разговор всё же завязался.
– Я, наверное, умру, если прыгну с дирижабля, – сдавленным голосом сказала Смела. Она ела пирожное, дёргаными движениями орудуя ложечкой, и по-моему, вообще не замечала, что она что-то ест.
– Не паникуй! – одёрнула её Ленка. – Не заводи себя, лучше начинай понемногу привыкать к этой мысли. Прыгать всё равно придётся.
Смела всё-таки сумела взять себя в руки и начала немного успокаиваться. Тут её посетила новая мысль:
– Может нам хотя бы парашюты дадут... – с надеждой в голосе сказала она.
– Не хочется тебя огорчать, – отозвался я, – но я бы не рассчитывал на парашюты. Даже если нам их дадут, лучше ими не пользоваться. Зная Генриха, можно ожидать от этих парашютов чего угодно. Ты вообще почему так боишься?
– Я в детстве с крыши трёхэтажного дома упала, когда мы у дяди в Новгороде гостили, – объяснила она. – Разбилась сильно, долго лечилась, с тех пор высоты боюсь.
– Травма детства, – кивнул я. – Бывает. Я спрошу у матери, может быть, она сможет что-нибудь посоветовать. Психические травмы вообще-то тоже лечат.
Ленка посмотрела на меня удивлённо. Ну да, я и сам себе удивляюсь. Похоже, я стал воспринимать нашу группу как своих людей и уже неосознанно беру их под свою опеку. Я ей послал чувство лёгкого смущения и недоумения, и она еле заметно улыбнулась.
– Но ты и сама постарайся увидеть ситуацию с другой стороны, – посоветовал я Смеляне, – не зацикливайся на мысли, как страшно тебе будет падать. Задумайся о том, что когда ты через это всё-таки пройдёшь, то больше никогда не разобьёшься, вообще не сможешь разбиться.
Мысль посмотреть на проблему с этой стороны оказалась для Смелы совершенно неожиданной. Она и в самом деле задумалась и заметно успокоилась.
– А меня пугает обещание Генриха, – вспомнила Дарина. – Что, если мы не победим? Он же сказал, что устроит нам трудную жизнь.
– Это как раз ерунда, – махнул рукой я.
– Почему ты так решил?
– Во-первых, он то же самое сказал каждой группе, даже, наверное, одними и теми же словами. А во-вторых, он трудную жизнь нам и так устроит насколько сможет. Даже если мы победим. Я о другом думаю. Раз уж они решили разыгрывать поездку на практику, значит это что-то ценное, и нам действительно стоит туда ехать.
– Думаешь? – скептически спросила Ленка. – Это может оказаться наоборот, чем-то неприятным. С Генриха станется так пошутить.
– Нет, не может, – возразил я. – Если они обманут студентов, то на этом все будущие соревнования закончатся. Студенты не будут рваться к победе, а может, даже станут нарочно проигрывать. Так что там всё честно, за эту практику наверняка стоит побороться.
– Ты считаешь, что у нас получится победить вторую группу? – с сомнением спросила Дара.
– Вообще вторая, конечно, сильнее нашей, – согласился я. – Вы против родовичей пока что совсем не тянете. Мы с Леной их сильнее, но нас двое, а их пятеро. Вот за счёт того, что Генрих согласился на огнестрел, у нас появился шанс. Пистолет делает людей равными[20].
[20 – Кеннер здесь немного изменил американскую поговорку про Сэмюэля Кольта.]
– А что толку? – возразила Дара. – Я пистолет только на картинке видела. Ваня со Смелой наверняка тоже.
– Так это и есть наш шанс, – сказал я. – Ведь и родовичи скорее всего тоже с огнестрелом не знакомы. В родах к нему относятся несерьёзно. Так что вы втроём за этот месяц пройдёте базовую подготовку ратника у нас в дружине, а потом мы уже впятером будем отрабатывать командное взаимодействие. Придётся потрудиться, но мы точно сможем родовичей размазать. Ну, если они сами до такого же не додумаются. Но даже там у нас хороший шанс будет, главное, не давать им возможности перейти в ближний бой.
* * *
Полоса препятствий на базе дружины была новейшим приобретением. Длиной в полную версту, она включала в себя все мыслимые препятствия, даже такую экзотику, как качающиеся грузы и вращающиеся трубы. Пройти её было непросто даже нам с Ленкой, несмотря на всю нашу подготовку. Как сказал однажды Лазович, такой полосы не было даже в княжеской дружине, и в это легко верилось. Самым ненавистным препятствием у ратников был лабиринт из колючей проволоки на поле с синтетической грязью, точнее, с каким-то очень скользким гелем. Правда, проходить лабиринт посылали в основном залётчиков, но мы с Ленкой тоже проходили его регулярно. Хочешь, чтобы тебя уважали твои слуги – докажи, что ты лучше. Конечно, для настоящего уважения нужно не только, и даже не столько это, но не стоит пренебрегать и таким простым способом поднять свой авторитет.
Родившись в стране, где бунты и революции происходили с регулярностью осеннего дождика, я прекрасно помнил о том, что право рождения – это довольно шаткая основа. Те же самые крестьяне, которые униженно кланялись помещику, при удобном случае без лишних рефлексий пускали на усадьбу красного петуха, а самого барина вместе с домочадцами поднимали на вилы. Право командовать надо заслужить, а для этого необходимо добиться у подчинённых истинного уважения. Вот я и добивался всеми способами... пока вроде получалось.
Возвращаясь к полосе препятствий: одним словом, она была предметом особой гордости Станислава. Ратники эту гордость совсем не разделяли, но мудро молчали – десятники дружины не хуже нашего Генриха умели пробудить энтузиазм, а как показывал опыт, лучшим способом для его пробуждения было прохождение всей полосы, включая грязевой лабиринт. Вот и сейчас полосу проходил первый десяток второй сотни, а вместе с ним и наши одногруппники. У наших получалось похуже.
– Как они? – спросил я у сотника второй сотни Игната Бера, показав головой в сторону полосы.
– Слабоваты, но стараются, – ответил тот, пристально следя за происходящим на полосе. – Чудес не обещаю, но подтянуть подтянем. Ну, насколько получится.
– Вы их тут не обижаете? Над салагами, случается, шутят по-всякому.
– Как можно, господин? – шокировано глянул на меня сотник. – Они же скоро к нам как Владеющие придут, нам с ними вместе служить придётся. У нас дураков нет Владеющего себе врагом делать. Да и вообще мы таких шутников быстро вылечиваем. Знаете же как оно бывает – сегодня ты над товарищем посмеялся, а завтра он тебя в бою прикрыть забудет.
Я покивал. Правильный настрой, а то ведь и в самом деле сколько таких, кто даже не задумывается, как он завтра с этим человеком вместе будет воевать. Потом удивляются, а некоторые и умирают удивлёнными.
– Как девчонки справляются?
– Им трудновато приходится, конечно, – ответил Игнат, немного поразмыслив. – Силёнок не хватает, зато упорством берут. Хорошие бойцы получатся. Господин, может, вы бы их потом в мою сотню направили?
– Ну надо же, как они тебе приглянулись, – удивился я. – Вот только им ещё четыре года учиться. Если они потом захотят к тебе, то я думаю, возражений не будет. Но вообще-то девочки перспективные, так что не надейся, что они долго у тебя задержатся.
Мы замолчали, наблюдая, как ратники преодолевают цепочку наклонных брёвен. Девчонки грациозно пробежали по брёвнам, зато Ване препятствие далось нелегко. Дальше шёл скалодром, который Иван без напряга преодолел, а вот для Дары со Смелой подтягивания были настоящей проблемой.
– Парень сильный, – сказал Игнат, – но сила у него бесполезная. Годится только чтобы подковы гнуть. Неуклюжий, и с выносливостью не очень. Нужно с полгодика его погонять, чтобы из него что-то толковое сделать. Девочки быстрые, и с выносливостью у них хорошо, но силы маловато.
Всё верно, несбалансированное развитие – это стандартная беда мещан и крестьян, которые в детстве растут как лопухи у забора. А в дворянских семьях и родах за детьми внимательно приглядывают, добиваясь гармоничного развития. В результате любая девчонка из второй группы легко Ваню изобьёт – и что толку, что он сильнее? Он мне напоминал бодибилдеров моего старого мира – впрочем, справедливости ради надо заметить, что у Ивана мышцы всё-таки настоящие.
– Стрелять ты их учишь?
– Больших успехов пока нет, но они винтовку первый раз две недели назад увидели.
– Вот смотри, Игнат – у тебя есть ещё две недели, чтобы как-то их подтянуть. Потом нам надо будет всем вместе отрабатывать командное взаимодействие. Физические упражнения ты им давай, но основной упор сейчас делай на стрельбу. Карабин и дополнительно пистолет. Чудес я от тебя и не жду, однако с оружием они должны обращаться уверенно и куда-то попадать.
– Сделаем, господин, – кивнул сотник, – стрелять научим.
Тем временем наши студенты прошли всю полосу и подошли к нам, грязные и взмокшие.
– Как сами свои успехи оцениваете? – спросил я.
– Как посредственные, – грустно сказала Дара.
– Ну, вы всего две недели занимаетесь. Но по-моему, какой-то результат уже есть. Я бы вам посоветовал и после соревнования не бросать занятия, это вам очень пригодится.
Девчонки дружно вздохнули. Иван насупился и спросил:
– А вы-то почему не занимаетесь?
Игнат засмеялся, а Дара закатила глаза.
– Иван, мы десять лет занимались у Данислава Лазовича. Мы княжеский норматив[21] уже в двенадцать лет выполняли. Вот как только вас подтянем до какого-то минимального уровня, так и начнём впятером заниматься.
[21 – Княжеский норматив – стандартный набор требований к подготовке молодых ратников, принятый в княжеской дружине, а затем и в большинстве дворянских дружин. Вольные отряды, как правило, базовую подготовку оставляли на самого бойца, просто требуя соответствия неким принятым в конкретном отряде нормативам.]
– Вам, почтенный Иван, надо бы при случае посмотреть, как госпожа эту полосу проходит, – сказал Игнат с улыбкой. – У нас молодёжь на это с разинутыми ртами смотрит.
Ленка показушница, и показать себя умеет. Ну а молодняк, естественно, на красивую девушку всегда рад поглазеть. Хотя что уж там, я и сам на неё глазею, и не исключено, что тоже с раскрытым ртом. Как-то вот получается у некоторых женщин двигаться с таким непринуждённым изяществом, что только и остаётся смотреть разинув рот.
– С завтрашнего дня будете заниматься в основном стрельбой, – распорядился я. – А через две недели начнём тренироваться всей командой. Девочки, попробуйте у Генриха невзначай разузнать где и как будут проходить соревнования. Хотя бы в общих чертах – лес, здание, что-то ещё. Глазки ему состройте, что ли.
– Кеннер, ты всё же думаешь, что у нас есть шансы? – спросила Смела.
– Конечно, есть, – уверенно ответил я, впрочем, не чувствуя особой уверенности. Но никаких сомнений я, разумеется, показывать не собирался. – У нас отличные шансы. За счёт огнестрела мы практически уравняем силы с родовичами – если, конечно, вы не будете лениться, и ответственно отнесётесь к стрелковой практике. Подтянем вас в стрельбе, отработаем групповое взаимодействие, и вторую группу просто снесём. А с третьей я вообще никаких проблем не ожидаю – у них нет таких возможностей для тренировок, так что вряд ли они смогут как следует подготовиться.
– Это как-то нечестно выходит, – хмуро сказал Иван. – У дворян и родовичей получается преимущество.
– А ты, стало быть, у нас кто – дворянин или родович? – с любопытством спросил я его.
– Ты понял, что я имею в виду, – насупился Иван.
– Да понял я, понял, что ты опять за справедливость. Не понял только, почему мы должны отказываться от тренировок, раз третья группа не тренируется. Им же никто не мешает арендовать полигон и нанять инструктора.
– Откуда у них такие деньги?
– Заработают, займут, украдут, в конце концов. Ты лучше мне вот что скажи – ты когда, допустим, со Смелой дерёшься в спарринге, почему себе руки не связываешь? Ты же сильней, а это несправедливо. Раз уж ты за всеобщее равенство так волнуешься, то вот и начни с себя.
Девчонки засмеялись, а борец за справедливость в очередной раз не нашёлся что возразить и надулся.