За последним 037 - 5 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » » За последним 037

09:41

За последним 037

***

===

Глава 15

Не сказать, что жизнь Миры Дорн была очень уж трудной, но и лёгкой её тоже сложно было назвать. До семнадцати лет она жила с родителями в небольшом городке на Кольском полуострове. Отец и мать были работниками большого карьера, и вместе погибли в сорвавшемся в пропасть служебном автобусе – буквально за несколько дней до того, как Мира окончила старшую школу. Квартира была служебной, так что Мира в одночасье оказалась не только сиротой, но и бездомной. К счастью, она была умной и старательной девочкой, и окончив старшую школу с отличием, получила вне конкурса место в столичном университете и княжескую стипендию. Мира всегда интересовалась юриспруденцией и вполне естественно выбрала юридический, который и окончила с отличным дипломом.
То, что выбор был ошибочным, она поняла только после окончания. Юридический мир оказался очень тесным и построенным на личных отношениях; выпускница без связей и знакомств работодателей не заинтересовала. После недолгих мытарств Мире удалось устроиться секретаршей с хорошим жалованьем. Впрочем, Мира прекрасно понимала, что этим местом она обязана прежде всего своей внешности, и не питала ни малейших иллюзий насчёт будущих дополнительных обязанностей. Так она и трудилась – привычно хорошо выполняя свою работу и тихо ненавидя похотливого козла-шефа.
Когда руководство «Артефакты» поменялось, новый управляющий немедленно заменил её своей пассией. Миру некоторое время побросало по разным отделам, в которых она всеми воспринималась лишней обузой, и в конце концов оказалась удобной кандидатурой на роль временной секретарши для Кеннера Арди. Мира пришла в ужас, осознав, что она, скорее всего, окажется сексуальной игрушкой для озабоченного подростка. Деваться, впрочем, было некуда, и в свой первый день у Кеннера Мира шла на службу с мрачной решимостью испить свою чашу до дна.
Однако озабоченный подросток оказался совсем не озабоченным, и с Мирой общался строго по делу с безукоризненной вежливостью. Поработав так некоторое время, Мира внезапно осознала, что это её шанс. Взять ту же Киру Заяц – Мира прекрасно помнила посыльного, которого сама постоянно гоняла с разными бумагами. Сейчас бывшая замарашка никуда и ни к кому не бегала – к ней все сами бегали по вызову вприпрыжку. Правда, повторить такую головокружительную карьеру вряд ли бы получилось, но Мира была согласна и на меньшее. С её юридическим образованием это был подходящий момент попробовать стать кем-то большим, чем просто секретаршей.
Мира начала создавать свою картотеку. Через несколько месяцев на любой вопрос господина она тут же могла выдать ясную и полную справку. Это не прошло незамеченным, и из временной секретарши она превратилась в постоянную. Жалованье резко выросло, а выплаты по долгу за квартиру наоборот, заметно уменьшились. Мира поняла, что идёт в правильном направлении. В следующий раз она попробовала творчески подойти к обычной утренней подготовке газетных вырезок с самыми важными новостями. К каждой вырезке она приложила справку о персоналиях, краткий анализ события и соображения о возможном влиянии на дела семьи. Пролистав справку, Кеннер удивлённо поднял бровь и внимательно посмотрел на Миру. Она выдержала взгляд с непроницаемым выражением лица. Кеннер кивнул и углубился в чтение. Ни слова не было сказано, но прошла пара месяцев, и получая жалованье в очередной раз, Мира обнаружила, что сумма оказалась непривычно высокой. Она окончательно уверилась, что старание и преданность незамеченными не останутся.
Жила Мира в Волотово – промышленном районе на востоке Новгорода. В основном там располагались разные предприятия, но было немало и небольших двухэтажных домов на восемь квартир, оставшихся ещё с тех пор, когда Волотово считалось пригородом. Большей частью эти дома были снесены, когда в Волотово начали массово переезжать промышленные предприятия, но кое-какие остались. Маленькая двухкомнатная квартирка Миры была в одном из таких домов – Мира покупала её на банковский заём, и главным критерием выбора была цена.
Со службы Мира возвращалась обычно уже ближе к ночи – засиживалась она допоздна, а до Волотова было неблизко, и конки вечерами ходили туда совсем редко. Вот и сегодня, смертельно уставшая, она добралась до своей двери уже в одиннадцатом часу. На звук открываемого замка из двери напротив немедленно высунулась соседка Ната – интеллигентного вида пожилая женщина, преподающая чистописание в местной младшей школе.
– Мирочка, дорогая, – взволнованно начала та, – ты слышала, что нас будут выселять?
После двенадцатичасового рабочего дня Мира уже совершенно ничего не соображала.
– Куда и зачем? – меланхолично спросила она.
– Тут ходит какой-то человек, разговаривает со всеми жильцами. Говорит, что наш дом заинтересовал каких-то бандитов...
– Что бандитам понадобилось в нашей дыре? – удивилась Мира.
– Вроде они хотят на этом месте что-то построить, – туманно объяснила Ната. – В общем, он угрожает и требует, чтобы мы согласились на переезд куда-то. Я просто не знаю что делать – я никуда не хочу переезжать.
– Так и не соглашайтесь на переезд, – предложила Мира.
– Он угрожает. Я боюсь, Мирочка!
– Пока ещё рано начинать пугаться, – резонно возразила Мира. – Посмотрим сначала, что они предлагают. Может, всё не так страшно.
– Ну не знаю, не знаю, – не желала успокаиваться Ната, – я сегодня, наверное, спать не смогу.
– Зато я точно смогу, – усмехнулась Мира. – Ладно, я домой. Потом поговорим, когда что-то прояснится.
Когда на следующее утро Мира вышла из дома, во дворе её уже ждал низенький толстый персонаж того приветливого вида, который служит почти безошибочным признаком отпетого мошенника.
– Уважаемая Мира Дорн, не так ли? – спросил он, явно зная ответ. – Я бы хотел отнять у вас немного времени для важного разговора.
– Во-первых, я спешу на работу, – ответила она. – А во-вторых, кто вы?
– Ничего страшного, я провожу вас до остановки конки, и мы сможем поговорить по дороге. Я поверенный, зовут меня Доримент Дубек. Я представляю влиятельных инвесторов, которые заинтересованы в выкупе вашего дома.
– Вот как? И что вы хотите мне предложить, достойный?
– Мы будем переселять всех жильцов. Разумеется, мы всем предоставим жильё. Вряд ли вы сможете рассчитывать на что-то роскошное, ваш дом стоит, прямо скажем, немного. Но бездомным никто не останется, я вам это могу гарантировать.
– Как-то вы совсем немного обещаете, – удивилась Мира.
– Так и обещать-то особо не за что, – развёл руками поверенный.
– И вы считаете, что я соглашусь на такие неопределённые посулы?
– Я в этом уверен, уважаемая Мира. Я представляю очень серьёзных людей, которые всегда добиваются желаемого. Всегда!
– И каким же образом они собираются добиться от меня желаемого?
– Позвольте мне говорить откровенно, – начал Дубек проникновенным голосом. – Представьте, например, что ваша квартира может неожиданно загореться. Вряд ли вы сможете много получить за обгоревшую коробку. Не сочтите это угрозой – у меня нет намерения угрожать вам, я просто знаю людей, на которых работаю. Это очень, очень серьёзные люди! В конце концов, если вы будете проявлять упрямство, вы можете просто исчезнуть. Насколько я знаю, вы одиноки? Мне больно представить, что может ожидать одинокую молодую девушку, пытающуюся бороться с влиятельными людьми, для которых такие, как мы, просто пыль под ногами. Мне, как и вам, горько слышать такие слова о нас с вами, но увы, такова жизнь. Поверьте, в данном случае я искренне забочусь о ваших интересах. И прежде всего о вашей столь юной жизни. Умоляю вас как следует поразмыслить над моими словами и не совершать необдуманных поступков. А вот, кстати, и конка. Взвесьте всё, уважаемая – я буду с нетерпением ждать вашего ответа.
На службу Мира приехала в совершенно смятенных чувствах. Всё валилось из рук; она не могла ни на чём сосредоточиться, и когда к ней заглянул Антон Кельмин по какому-то мелкому вопросу, Мира не выдержала:
– Почтенный Антон, не могли бы вы дать мне небольшую консультацию?
Кельмин удивлённо поднял бровь.
– Разумеется, Мира. Чем я могу помочь?
– Понимаете, от меня требуют продать квартиру. Цена пока не называется, но она явно будет очень низкой. В случае если я откажусь, мне угрожают сжечь квартиру, а меня убить. Я не знаю, что мне делать.
Кельмин настолько поразился, что некоторое время не знал, как на это отреагировать. Наконец, он вздохнул и сказал:
– Расскажите-ка мне всё, Мира.
Выслушав подробный рассказ, он покивал и сказал:
– Этот Дубек – он такой маленький толстячок, да? Знаю я его, он и в самом деле поверенный, занимается разными грязными делишками. Его пытались несколько раз лишить аттестации, но как-то он выкручивался.
– Так что мне делать? – спросила Мира.
– Для начала успокоиться. Если кто-то ещё подойдёт с этим, говорите, что пока думаете.
* * *
– Попробуй соединить меня с Дориментом Дубеком, – приказал Кельмин своему секретарю. – Это поверенный, держит контору где-то на Славенском[15] конце.
[15 – Славенский конец – исторический район Новгорода, расположенный на Торговой стороне на правом берегу Волхова.]
– Ты Дубек? – хотя Кельмин большую часть времени изъяснялся вежливо, иногда он предпочитал общаться в более привычном ключе, по-военному прямо. – А я Антон Кельмин – знаешь такого? Молодец. Так вот, Дубек – ты, похоже, допрыгался.
– Что значит «в каком смысле»? В самом прямом. Я вот сейчас как раз думаю: послать парней сразу тебя спустить в болото или сначала доставить к нам для допроса. У тебя есть что интересного сказать?
– За что? За глупость и наглость. Ты с Мирой Дорн сегодня разговаривал? Угрожал её убить, а квартиру сжечь?
– Да нет, она тебя совершенно правильно поняла. А ты хоть знаешь, кого ты собрался убивать, придурок? Она личная секретарша господина Кеннера Арди.
– Нет, он ещё не знает, его пока нет на месте. Поэтому она и сказала не ему, а мне, так что тебе повезло, Дубек. Я же тебя просто убью, без мучений, а если господин эту историю услышит, он из тебя прикажет набить чучело. В качестве образцового примера, и в назидание другим идиотам.
– Вот как? Ну попробуй объяснить, я тебя слушаю.
– Кто тебе приказал?
– Что значит «не можешь говорить»? Тайна клиента? Понимаю и готов войти в твоё положение. Не говори мне ничего, сейчас мои парни привезут тебя в наш допросный подвал, расскажешь всё там.
– Так-то лучше. И кто такие Матисовы?
– Простолюдины? Нет, рассказать кому – не поверят. Простолюдины уже нападают на аристократические семейства!
– Что тут можно понять неправильно?
– Так зачем они угрожали Мире?
– И зачем им это нужно?
–Понятно. А кто им даёт протекцию?
– Даже так? Интересно. Вот что, Дубек – это уже выходит за пределы моих полномочий. Я доложу господину, пусть он решает, что с вами делать.
– Что тут непонятного? Разговаривать с вами или просто послать бойцов и закрыть вопрос радикально.
– Откуда я могу знать, что он решит? Он прикажет – мы выполним.
– Могу только пообещать, что предупрежу тебя, если господин решит с вами разобраться. Чтобы ты мог сбежать из княжеств. Делаю это исключительно из-за того, что ты сотрудничаешь.
– Всё, сиди в своей конуре и жди от меня вызова.
* * *
Пётр Матисов оказался толстячком, но расхожее представление о толстяках как о людях весёлых и добродушных к нему явно не подходило. Выражение лица у него было недовольно-брюзгливое, а маленькие глазки смотрели на мир недоверчиво и подозрительно. Его вид немедленно вызвал у меня ассоциацию с козлом-начальником, который вечно заставляет подчинённых работать сверхурочно, при этом постоянно зажимая заработанные деньги. У меня нет никаких сомнений, что физиогномика[16] является лженаукой, но почему-то по некоторым лицам характер человека определяется безошибочно. Скорее всего, дело обстоит противоположным образом – не лицо определяет характер, а характер накладывает отпечаток на лицо.
[16 – Физиогномика – метод определения типа личности и характера человека исходя из анализа черт и выражения лица.]
– Итак, почтенный, – начал я разговор, интонацией подчёркивая неприязнь к собеседнику, – прежде чем отдавать своим людям конкретные приказы, я хотел бы сначала услышать ваши объяснения.
– Объяснения чему, господин Кеннер? – судя по тону, я собеседнику тоже не приглянулся.
– Объяснения вашим агрессивным действиям по отношению к семейству Арди, – уточнил я.
– В первый раз об этом слышу, – отказался он.
– Вы напрасно пытаетесь это отрицать. Ваш человек угрожал убить доверенную служащую семейства Арди и поджечь её квартиру, и я не вижу причины сомневаться в её словах. Кроме того, есть и другие свидетели, которые получали от него аналогичные угрозы.
– Это его личная инициатива, я здесь ни при чём.
– Этот человек – ваш поверенный, законно представляющий ваши интересы. Его слова – это ваши слова, вы за них полностью отвечаете. Превысил он свои полномочия или нет – меня совершенно не интересует. Итак, я жду объяснений.
Собственно, его объяснения мне не требовались, Кельмин достаточно подробно доложил о сути дела. Семья Матисовых владела алхимическим производством, расположенным рядом с домом Миры. Предприятию было остро необходимо расширить территорию для новых цехов, и они купили дополнительный участок, но дом Миры, стоящий немного наособицу, при этом оказывался слишком близко к заводу, а по уложению «О сбережении природы» алхимические производства не могли располагаться ближе ста саженей от жилых помещений. Матисов рассудил, что расселение маленького дома в восемь квартир слишком затратным не будет, а если жильцов как следует запугать, то можно отселить их в какой-нибудь клоповник, и это выйдет совсем дёшево. Будучи законченным жлобом, другие варианты он даже не рассматривал.
– Я ему таких указаний не давал, – упрямо отозвался Матисов.
– Тем не менее по закону вы полностью отвечаете за его слова и действия. Похоже, с законами вы не посчитали нужным ознакомиться. Но это никого не интересует. Ignorantia non est argumentum[17].

[17 – Ignorantia non est argumentum (
лат.
) – Незнание не является доводом (не освобождает от ответственности).]

Матисов мрачно молчал.
– Понятно, объяснений нет, – резюмировал я. – Поговорим о другом. Как мне доложили, у вас отсутствует договор протекции. Почему?
– Предпочитаю обходиться без протекции.
– И у вас не случается никаких неприятностей? – удивился я.
– Случаются изредка, но они обходятся мне гораздо дешевле, – Матисов поднял глаза и взглянул на меня прямо. – Я понимаю, что вы хотите навязать мне протекцию. Так вот, у вас это не выйдет – я не собираюсь платить неизвестно кому неизвестно за что.
– Хорошо, – согласился я. – Раз вы так непримиримо настроены, я не буду вам ничего навязывать. Вопрос о протекции снят. Давайте в таком случае решим нашу с вами проблему и мирно расстанемся.
– И как вы собираетесь её решить? – насторожённо спросил Матисов.
– Раз уж наше семейство оказалось замешано в это дело, я прослежу за процессом расселения. Я понимаю, что расселение дома вам необходимо, но оно будет происходить по доброму согласию, и права жильцов будут полностью соблюдены. А что касается Миры Дорн, то вы заплатите ей тысячу гривен в качестве извинения.
– Это неприемлемо, – немедленно возразил Матисов. – Я не собираюсь ей ничего платить.
– Вы что, решили, что я с вами торгуюсь? – поразился я, нажимая кнопку. – Мира, пригласи ко мне Лазовича, Кельмина и Жданову.
– Не вижу смысла продолжать наш разговор, – заявил Матисов вставая.
– Я вас не держу, – пожал я плечами. – Если вам неинтересно, можете идти.
Матисов немного поразмышлял и уселся обратно на стул. Мы в молчании дожидались вызванных. Когда все собрались, я начал отдавать приказания.
– Станислав, направь две сотни на алхимическое предприятие Матисовых в Волотово. Руководство завода задержать для расследования, прочих служащих удалить. Обеспечить охрану предприятия. Антон, твоя задача – допросить всех возможно причастных и провести полное расследование инцидента. Есения, в случае если факты подтвердятся, подготовь прошение в княжескую канцелярию о наказании виновных и о введении княжеской опеки над предприятием. Впрочем, уже очевидно, что всё подтвердится, так что начинай готовить документы сейчас.
Пока я говорил, глаза Матисова постепенно округлялись, и ближе к концу он начал хватать воздух, как рыба на берегу.
– Это незаконно! – возмутился он.
– А вы ещё тот законник, оказывается. – усмехнулся я. – Советую вам, почтенный, почитать уложение «О праве и долге дворянском», особенно в части прав гербового дворянства. Я имею право самостоятельно расследовать преступления против подданных княжества, а в случае, если оно касается моих слуг, то и определять наказание. Определять в ограниченных пределах, но вам этого хватит с лихвой.
– Вы хотите остановить работу предприятия из-за такой мелочи?
– Я это мелочью не считаю, для меня это дело чести. Вы не захотели решить вопрос по-хорошему, значит, будем решать его по закону.
– Я согласен решить вопрос по-хорошему, – быстро сориентировался Матисов.
Я нажал кнопку, вызывая Миру.
– Почтенные, операция откладывается на день, – объявил я. – Мира, в срок до завтрашнего утра почтенный Пётр Матисов выплатит тебе две тысячи гривен в качестве извинения.
– Вы же говорили про тысячу! – возмутился Матисов.
– Ещё одна попытка поторговаться, почтенный, – улыбнулся я ему, – и я вспомню, что говорил про четыре тысячи.
Матисов замкнулся в мрачном молчании.
– Мира, завтра утром ты сообщаешь почтенному Станиславу, были ли выплачены деньги и если да, то сколько. Станислав, если деньги не будут выплачены или сумма окажется меньше, чем две тысячи, то начинай операцию.
– Будет сделано, господин, – откликнулся тот.
– Мира, сообщи нашему поверенному, что он будет представлять интересы ваших жильцов в вопросе расселения. Поговори с соседями, пусть они напишут доверенности – разумеется, те, кто пожелает, навязывать никому не будем. Раз уж мы оказались в это замешаны, то пусть он проследит, чтобы всё происходило должным образом и по доброму согласию. Почтенный Пётр, поскольку мы с вами пришли к соглашению, не смею вас больше задерживать. Всего хорошего!
Матисов покинул кабинет в молчании, бросив злобный взгляд на Миру. Ожидаемо выбрал слабейшего – на меня он так посмотреть не решился. Я окончательно убедился, что правильно оценил его характер.
– Вы не стали заключать договор протекции, господин? – поинтересовался Кельмин.
– Он был категорически против, и я не стал настаивать, – пожал я плечами.
– Думаете, потом он попросит сам?
– Вполне возможно, – кивнул я. – Эта история неизбежно станет известной, и многие обратят внимание, что у него нет протекции. Думаю, у него скоро прибавится проблем.
– И мы его возьмём?
– Нет, – ответил я. – Такой подопечный нам не нужен. Патологически жадный тип с очень низкими моральными устоями. Не забывай, что мы не бандиты; для нас договор протекции – это партнёрское обязательство. Проступки партнёра будут бросать тень и на нас, так что лучше проявить разборчивость. К нам должны приходить сами, и брать мы будем не каждого. И ещё прикинь, как будет происходить работа с ним – он будет юлить, обманывать, занижать прибыль. Нам придётся держать счетоводов, чтобы проверять у него каждую бумажку и постоянно ловить его за руку. Нам такой партнёр ни к чему. Ещё вопросы есть? Тогда все свободны.
Мира, однако, задержалась.
– Господин, если он заплатит, то что мне делать с этими деньгами? – нерешительно спросила она.
– Не знаю, – удивился я. – Положить в банк, наверное. Решай сама, это же твои деньги.
– Их слишком много. Одна-единственная угроза не стоит такой большой компенсации.
– Действительно, – согласно кивнул я, – такая компенсация совершенно несоразмерна твоим переживаниям. Но что было делать? Не громить же его предприятие, в самом деле. Оставался только штраф, но такой, чтобы это было действительно наказанием. Если бы я потребовал десяток гривен, он бы только посмеялся над нами. Зато теперь ему не смешно.
– А наказывать его было обязательно?
– Разумеется. Мы будем предельно жёстко отвечать на любое нападение на наших людей. Конечно, если бы он действительно ничего про это не знал, то я бы удовлетворился извинением. Ты же знаешь, что я эмпат и чувствую ложь? Так вот, я совершенно точно знаю, что тебе и остальным жильцам угрожали по его приказу, так что это никак нельзя было оставить без наказания.
– Стало быть, мне нужно переселяться в другую квартиру?
– Сначала стоит решить такой вопрос: хочешь ли ты связать свою жизнь с семьёй Арди?
– Хочу, – немедленно ответила Мира.
– Мы требуем клятвы кровью в храме Аспектов. Это на всю жизнь. Подумай.
– Мне не надо думать, господин. Я готова.
– Тогда для тебя, как и для всех других слуг семьи, будет строиться дом в нашем поместье. Но для тебя есть одна проблема - ты же незамужняя, а туда будет ограничен доступ посторонним. Можно решить вопрос с пропуском для твоего постоянного мужчины, но если ты предпочтёшь разнообразие, то тебе лучше иметь и квартиру в городе.
Мира зарделась. Для женщины, которую на постоянной основе пользовал её предыдущий начальник, она очень легко краснеет. Хотя там это скорее всего было не совсем добровольным. Или даже совсем недобровольным.
– В общем, подумай над этим, и скажи поверенному, хочешь ли ты получить другую квартиру, или предпочтёшь взять деньгами.