Главная » 2019 » Ноябрь » 19 » Роль личности в истории. Гринин Л.Е. ... 03

14:21

Роль личности в истории. Гринин Л.Е. ... 03

***

Попытки выйти из дихотомии и найти иные решения. Постепенно философов перестали удовлетворять как жестко детерминистские и фаталистические теории, не оставляющие творческой исторической роли личностям, так и волюнтаристские теории, согласно которым личность может изменить ход истории так, как ей угодно. Поэтому исследователи отходят от крайних решений. Давая оценку господствующим течениям философии истории, философ Х. Раппопорт в самом конце ХIХ в. писал (1899: 43–58), что вопрос о личности помимо двух вышеуказанных допускает и «третье возможное решение вопроса об историческом значении личности», которое «представляет комбинацию или примирение субъективной и объективной точек зрения. Личность есть как причина, так и продукт исторического развития... это решение, в его общей форме, кажется наиболее близким к научной истине...» (там же: 47)[40]. В целом это был верный путь, хотя удержаться на «среднем» взгляде оказывалось сложным. Так, Раппопорт дополняет «средний взгляд» семью небезынтересными пунктами[41]. Однако в конце концов они делают его взгляд ближе к первой точке зрения. Это объясняется тем, что когда философы – а таких было большинство – выдвигали на первый план в качестве движущих сил истории идеи, они тем самым преувеличивали роль личностей (от появления или непоявления той или иной великой идеи, того или иного изобретения соответственно зависел ход истории)[42]. Поиск же материальных и иных объективных движущих сил истории, что было свойственно для марксизма, географической школы и эволюционизма, приводил к занижению роли личности.

Близким к «среднему» взгляду и решению оказался и подход известного русского социолога Н. И. Кареева, изложенный в его объемной работе «Сущность исторического процесса и роль личности в истории» (Кареев 1890; второе издание 1914). Для него вопрос о роли личности в историческом процессе есть главный вопрос при исследовании проблемы, как совершается прагматическая история (Кареев 1890: 12), на котором продуктивно исследовать такие проблемы, как наличие и характер исторических законов, исторический прогресс, эволюция и т. п., поскольку он рассматривает личность как исходный и ключевой субъект социальной жизни. Кареев разбирает как крайние концепции Т. Карлейля и Л. Н. Толстого (и им аналогичные), которые абсолютизируют либо личную инициативу, либо безличный характер истории. Сам он исходит из того, что необходим синтетический подход к проблеме, в целом вполне правильно считая, что нет роли личности вообще. Он считает, что научная «историология» должна возвратить великих людей человеческой массе, то есть фактически речь идет о том, чтобы правильно увидеть всю совокупность условий и влияний в определенной ситуации. Однако нельзя полностью согласиться с ним в том отношении, что нет никакой границы, по одну сторону которой стояли бы «герои», а по другую – толпа, поскольку масса и состоит из личностей, великих и малых, а не есть нечто безликое. Действительно, не может быть абсолютного противопоставления исторического деятеля и массы, поскольку в конечном счете, с одной стороны, всегда возникает определенная иерархия людей, стоящих ближе к деятелю и одновременно действующих в направлении реализации его идей (воли, планов и т. п.), а с другой – оказывающих на него влияние. Но все же очень нередки случаи, когда личность и масса разделены вполне определенным качественным барьером, в частности, нередко личность начинает действовать в одиночку и только потом возникает иерархия ее последователей и соратников. Достаточно вспомнить влияние некоторых проповедников, таких, например, как Франциск Ассизский, способных увлечь своим личным примером множество людей (см., например: Пименова 1995)[43].

Во взглядах Кареева можно найти определенное влияние психологического подхода к истории (недаром он так интересуется взглядами Михайловского и Тарда), а также и влияние таких народников, как Лавров, но Кареев вполне самостоятельный философ и социолог. Правда, он рассматривает личность прежде всего как положительную, что делает его подход менее интересным, чем подход Михайловского (см. ниже).

Кареев, как объективный и добросовестный исследователь, стремится увидеть разные ситуации в истории, приходя к выводу о том, что личности не только носители культуры, но и ее творцы; организация не только среда для них, но и великое орудие социальных изменений[44]. Однако в конечном счете Кареев подтверждает верность своей ранее высказанной идеи, фактически склоняющей его к преувеличению роли личности. Он считает, что личность есть единственный фактор истории и все в истории существует через личность (Кареев 1890: 12–13). Он полагает, что преимущественно общество двигают личности, которые создают и распространяют новые идеи и комбинируют силы общества для движения, выражая назревшие потребности.

Поиск некоей золотой середины позволял более объективно рассмотреть проблему роли личности в истории, увидеть разные аспекты проблемы и т. п. Однако все же такой «средний» взгляд не позволял объяснить многие проблемы, в частности когда и почему личность может оказывать решающее воздействие на события, а когда нет.

По-своему (но также порывая с рамками дихотомии) пытается решить проблему роли личности Л. П. Карсавин в своей «Философии истории» (1993 [1923]: 313–318). Он справедливо подвергает критике некоторые методологические ошибки в решении этой проблемы, например указывая, что содержание личности в сознании исследователей постоянно меняется, что не позволяет установить точной границы между личностью и тем, с чем она взаимодействует (карсавин 1993 [1923]: 316). Однако он считает, что вопрос о роли личности в принципе неправильно поставлен и потому в данных категориях неразрешим. Но решение самого Карсавина совершенно неудовлетворительно, оно дается в мистических и неконкретных дефинициях, характерных для русской идеалистической философии с ее духовностью, соборностью и всеединством[45].

***

[40] К «среднему» взгляду Раппопорт (Раппопорт 1899: 47), относит в частности подход Г. Т. Бокля в «Истории цивилизации в Англии» (2004 [1857–1861]), что, однако, представляется недостаточно обоснованным. С. Хук (Hook 1955: 67) напротив – на мой взгляд, более правомерно – относит Т. Бокля, к детерминистам. Бокль считал, что в общем прогрессе действия индивидуумов имели незначительное влияние, и называет королей, государственных деятелей и генералов «куклами» без исторического значения.

[41] Например, «личность не всегда сила, но она при известных условиях становится огромной двигательной силой» (Раппопорт 1899: 56).

[42] Тут, возможно, подспудно действовало то, что тем самым данные мыслители «забивали» выдающееся место в истории и для себя.

[43] Такой взгляд Кареева и других, стремящихся уничтожить границу между выдающимися и рядовыми личностями, в настоящее время был реализован в одном из течений современной историографии, так называемой персональной истории (выросшей в поле микроистории), которая работает в биографическом жанре, но предпочитает описывать судьбы и интеллектуальные биографии скорее невыдающихся (а то и рядовых) в историческом плане лиц, чем выдающихся (см., например: Репина 2010). Здесь прослеживается, по сути, тот же подход, что и в постмодернистских взглядах, когда некоторые постмодернисты отрицают разницу между беллетристикой и историческим дискурсом.

[44] Этот взгляд Кареева более предпочтителен, чем, скажем, взгляд раннего П. Сорокина, изложенный в его «Системе социологии» (1993 [1920]: гл. 6). Сорокин стоит скорее на детерминистских позициях, близких к плехановским, считая, что «поведение любого индивида представляет равнодействующую давления тех групп, к которым он причастен. Из этого правила нет исключений ни для малых, ни для великих людей, ни для лидера революционной партии, ни для абсолютного деспота». «Наполеон и Бисмарк, Спартак и Петр Великий, Перикл и Иван Грозный, Азеф и Каляев и все другие деспоты и вожаки были такими, какими мы их знаем, потому что такова была система социальных координат, в центре которых они стояли» (Там же: 572, 573). Хотя в критике некоторых ошибок, в частности в чрезмерном противопоставлении личности и общества, Сорокин (там же: 580) и Кареев едины.

[45] «Взаимодействие индивидуальностей одного порядка не что иное, как “параллельная” индивидуализация в них одного акта высшей личности, связанная с их взаимовытеснением в ней. (Это вполне ясно уже выражено у Плотина в теории взаимоотношения индивидуальных душ чрез мировую.)» (Карсавин 1993: 317).

*** Читать дальше ...

***

*** Роль личности в истории. Гринин Л.Е. ... 01

*** Роль личности в истории. Гринин Л.Е. ... 02

*** Роль личности в истории. Гринин Л.Е. ... 03

*** Роль личности в истории. Гринин Л.Е. ... 04

*** Кто руководит, и... разговор о Вечности

***

*** ПОДЕЛИТЬСЯ

***

Кто руководит, и... разговор о Вечности

***

Анализ философско-мировоззренческих основ интеллектуальной деятельности представителей высшей власти может дать ключ к пониманию тех или иных их поступков и решений, которые порой не находят объяснения из совокупности простого набора фактов, отражающих конкретную историческую ситуацию.***

Интерес к личности Иосифа Виссарионовича Сталина в России растет, особенно с началом XXI века. Раскрываются новые грани его жизни и творчества, ранее не предававшиеся огласке. В частности, впервые в открытом доступе появились стихи, найденные в архивах.

Сталин выражал свои сокровенные чувства для себя. Стихи не предназначались для публикации. Тем более важен этот аспект огромного сталинского наследия для понимания его как человека и мотивов, которыми он руководствовался в практической деятельности. Одно из таких стихотворений, на мой взгляд, в концентрированном виде отражает его мировоззрение, понимание своей миссии и отношение к власти, которую он имел. Прочтем полностью:

Поговорим о вечности с тобою:

Конечно, я во многом виноват!

Но КТО-ТО правил и моей судьбою,

Я ощущал ТОТ вездесущий взгляд.

ОН не давал ни сна мне, ни покоя

ОН жил во мне и правил СВЫШЕ мной,

И я, как раб ВСЕЛЕНСКОГО НАСТРОЯ,

Железной волей управлял страной.

Кем был мой тайный ВЫСШИЙ ПОВЕЛИТЕЛЬ?

Чего хотел ОН, управляя мной?

Я словно раб, судья и исполнитель –

Был ВСЕМ над этой нищею страной.

Откуда брались сила, воля, власть.

Моя душа, как колесо машины,

Переминала миллионов страсть.

И лишь потом, весною в 45-м,

ОН прошептал мне тихо на ушко:

«Ты был моим послушником, солдатом

И твой покой уже недалеко!»

Поэтические достоинства стихотворения оставлю специалистам. На меня лично оно произвело неизгладимое впечатление.

Надо заметить, что в деятельности всех людей мировоззрение играет ключевую роль. И очень важно оценить, как это выражается. Мировоззренческие аспекты интеллектуальной работы лиц, облеченных высшей властью, играют явно более существенную роль, чем у людей, не связанных такой мерой ответственности.

Мировоззрение и философия индивидуума – чрезвычайно многогранный информационный объект, разбирать который в газетной статье, а тем более осмысливать его влияние в целом на деятельность личности невозможно и не нужно. Однако на ключевом аспекте мировоззрения, связанном с пониманием основного вопроса философии, остановиться надо. Напомню: основной вопрос философии состоит в том, что первично – дух или материя.

Материалисты и идеалисты

“ Счастье народу, лидером которого оказывается человек, обладающий глобальным или хотя бы государственным мышлением ”

Материалисты признают примат материи. Этот ответ на основной вопрос философии формирует рационалистическое мышление, предполагающее при выработке решений исключительно опору на анализ текущей ситуации и тенденций ее развития в том числе в исторической перспективе и на будущее. В частности, к материалистам относятся так называемые прагматики. С точки зрения оценки влияния философско-мировоззренческих основ на деятельность высших руководителей, среди таких рационалистов можно выделить две группы. Первых условно назовем рациональные прагматики. При выработке решений они опираются исключительно на собственные силы. Вторые – прагматичные марионетки. От рациональных прагматиков они отличаются слепой верой в непогрешимость старших кураторов, в роли которых могут выступать как отдельные весомые политические фигуры, так и правительства и/или спецслужбы иностранных государств. Рациональные прагматики в большинстве случаев сами формулируют для себя текущие и долгосрочные цели и задачи. Марионетки, как правило, в основу целеполагания кладут установки, сформулированные кураторами. Причем в качестве последних у прагматичных марионеток могут выступать не только материалисты, но и сторонники противоположного ответа на основной вопрос философии. Сильная сторона рационалистов – возможность формулирования максимально точно отвечающих текущей ситуации целей и задач развития социума, выбора наиболее целесообразных средств, методов и способов их достижения. Здесь нет особых моральных тормозов – цель оправдывает средства. Однако для того, чтобы иметь возможность осуществлять целеполагание на отделенную перспективу, надо иметь четкую концепцию будущего устройства мира или как минимум своей страны. А это есть не что иное, как идеология. Рациональный прагматик, пожелавший работать на большую перспективу, вырабатывает и принимает такую концепцию-идеологию, тем самым перестает быть рациональным прагматиком и превращается в лидера идеологического типа. В этой связи рациональные прагматики в принципе не могут работать на отдаленное будущее. Их возможности не простираются дальше среднесрочной перспективы в лучшем случае.

Идеалисты отдают приоритет духовной составляющей мироздания – иерархии нематериальных сущностей, высшей из которых является создатель, сформировавший этот мир, включая обе его составные части – материальную и духовную во всем их многообразии. Как правило, лидеры-идеалисты уверены, что они ведомы высшими силами. Среди сторонников этого направления также выделяются две группы. Первая – это руководители – приверженцы традиционных религий, прежде всего христианства и ислама, назовем их лидеры религиозного типа. Они мыслят вселенским масштабом, что диктуется самой природой традиционных религий, признавая другие альтернативные направления ересью, с которой надо бороться по крайней мере среди своих последователей. Здесь рациональный анализ ситуации в значительной мере подчинен религиозным представлениям, в современных условиях – о долгосрочных целях развития общества. Важное достоинство такого мировоззрения лидеров, опирающихся на фундаментальную духовную основу, состоит в их способности предложить социуму цели развития даже на отдаленную перспективу. Слабое место – неизбежная ограниченность рационального анализа, выбора методов и способов действий. Вторая группа лидеров-идеалистов представлена людьми, придерживающимися в мировоззрении мистических концепций, не входящих в число традиционных религий. Это лидеры-мистики. Как правило, рациональная составляющая в их мышлении выражена еще меньше. При этом они лишены вселенскости традиционных религиозных систем.

Промежуточное положение занимают лидеры-материалисты, исповедующие конкретные идеологические системы. Хотя идеологии не являются религией, эти лидеры похожи на религиозных, поскольку они должны верить в истинность своих систем, а проверить их может только будущее. Характер влияния такой философско-мировоззренческой основы на их деятельность соответствует лидерам религиозного толка с увеличенной значимостью рационалистического мышления. По этой причине такое мировоззрение, способствуя долгосрочности целеполагания, создает более благоприятную базу для выбора наиболее оптимальных путей и методов достижения сформулированных целей. Это лидеры идеологического типа.

Реальные лидеры, конечно же, несут в своем мировоззрении все указанные аспекты. Однако один всегда доминирует, определяя основу их интеллектуальной деятельности и ее характеристики с точки зрения управления социумом.

Прежде всего обращает на себя внимание тот факт, что философско-мировоззренческие основы мышления личности определяют масштаб ее интеллектуальной деятельности. Речь не о способности данного человека понимать законы развития мира на том или ином уровне – это чисто аналитический аспект и при надлежащем уровне подготовки человек любого мировоззрения может изучить и запомнить факты и закономерности функционирования объектов от микромира до Вселенной, применительно к социальной сфере – от жизнедеятельности отдельных малых коллективов до цивилизации. Философско-мировоззренческий масштаб мышления определяет психологическую готовность и способность человека оперировать определенным уровнем социальных процессов, быть заинтересованным в достижении результата именно на уровне этих процессов и самое главное – обладать достаточным интеллектуальным потенциалом для того, чтобы иметь возможность делать обобщения. Далеко не все люди способны к обобщениям крупных масштабов, когда в огромном количестве фактов, порой совершенно разрозненных, надо увидеть нечто объединяющее. Мне могут возразить – современные большие базы данных позволяют это сделать. Все так, но они выделяют внешние общие аспекты. Установить внутренние фундаментальные движущие силы явлений под силу только человеку. Это, собственно, и является тем, что называется философским осмыслением массива фактов. Компьютеру оно недоступно. Способность к таким обобщениям определяет иерархический предел масштаба мыслительной деятельности любого человека. И среди людей лишь очень немногие обладают мышлением глобальным или хотя бы в масштабе отдельно взятой нации, государства. Счастье тому народу, лидером которого оказывается человек с таким мышлением. Для примера можно назвать таких великих политических деятелей XX века, как Сталин, Черчилль и Рузвельт, определивших облик цивилизации более чем на полвека вперед. И наоборот, такие фигуры, как Гитлер и ведущие представители высшего руководства Японии, прежде всего премьер Тодзио, демонстрировали явную неспособность к такому мышлению, несмотря на декларируемые ими глобальные претензии, что и привело их и возглавленные ими народы к катастрофе.

Откуда приходят лидеры

Масштабности мышления способствует религиозно-идеологическая составляющая в мировоззрении. Лидеры такого типа имеют наибольшие предпосылки стать общенациональными. Прагматизм и мистическая составляющая, наоборот, выступают ограничивающим фактором. Поэтому лидеры этих двух типов редко действуют в интересах страны (тем более человечества) в целом, ограничиваясь запросами социальных групп. Такие лидеры, как правило, становятся выразителями интересов элит, противопоставляющих себя всему остальному населению.

Важнейший аспект философии и мировоззрения высших руководителей государств – представления об источнике их власти. Рациональные прагматики видят его в своих личных качествах, способности добиться высшей должности. С одной стороны, это дает им наибольший среди всех типов лидеров спектр способов и методов удержания власти, а с другой – порождает в их сознании уверенность в собственной непогрешимости, дающую право на преступление моральных и иных норм данного общества, лишая критичности мышления и снижая возможности по выбору наиболее эффективных мер обеспечения стабильности. Такие лидеры наиболее гибко реагируют на запросы общества и изменения ситуации в нем, принимая соответствующие меры.

Прагматичные марионетки источник власти видят в кураторе. По этой причине их цель состоит в максимально качественном решении поставленных задач, вне зависимости от ситуации в обществе и его запросов. Часто они даже не стремятся анализировать интересы общества, ограничиваясь оценкой его состояния лишь с точки зрения потребности исполнить волю куратора. Такие лидеры без колебаний идут на самые жесткие и непопулярные меры, губительные для страны и народа. Если куратор утратил ресурс, срочно ищется новый. Однако редко кто из таких лидеров пытается начать работать в интересах собственной страны.

Лидеры религиозного типа, как правило, видят источник власти в воле создателя. Ранее цари и императоры открыто провозглашали себя помазанниками Божиими и сами искренне в это верили. Сегодня такого уже нет, но ощущение, что власть зиждется на воле создателя, очевидно, присутствует в сознании, что вносит в него выраженную мессианскую составляющую: такие лидеры воспринимают свою власть как служение высшей воле и стране. При необходимости они легко идут на самые непопулярные меры, если полагают, что это необходимо для исполнения ими высшего предначертания и процветания страны в конкретных условиях. При этом могут не особо учитывать традиции и текущие потребности своего народа. Выбор мер для удержания власти такими лидерами в значительной степени ограничен положениями религиозной системы, снижая их возможности по сохранению полномочий. Однако сакральность власти для определенных слоев населения существенно укрепляет положение, создавая надежную социальную базу, мало зависимую от колебания настроений остальных масс.

Подобными чертами отличаются и лидеры идеологического типа, которые, осознавая источник власти в соответствующей политической организации, могут пойти на самые жесткие меры. Сакральность власти в данном случае обеспечивается верностью исповедуемой идеологии.

Лидеры-мистики источник власти видят в неких нематериальных высших силах. В основе таких представлений часто лежат древние языческие верования. Их ограниченная распространенность среди населения определяет то, что лидеры такого типа выражают интересы определенных элитарных групп. Мессианская составляющая часто бывает наиболее ярко выраженной. Отсутствие моральных ограничений, характерных для традиционных религий, более того, утверждение жестокости как нормы в ряде мистических систем языческого толка может толкать таких лидеров на чудовищно жестокие действия. При этом народ своей страны они, как правило, рассматривают в качестве инструмента реализации воли высших мистических сущностей.

Нельзя обойти стороной влияние, которое оказывает мировоззрение на выработку решений на действия. Представители рациональных прагматиков, как правило, опираются исключительно на естественно-научный анализ ситуации. В этом отношении они находятся в самом выигрышном положении – могут выбрать наиболее выгодный путь достижения поставленных целей. Однако отсутствие моральных ограничений и слабый учет моральных и иных нематериальных аспектов ведут к тому, что принимаемые решения иногда оказываются не вполне соответствующими ситуации: начинается их пробуксовка и даже провалы в результате действия неучтенных нематериальных факторов. Прагматичные марионетки, вырабатывая решения на тех же мировоззренческих основах, сильно ограничены в выборе средств, методов и способов своими кураторами, что в сочетании с другими аспектами, отмеченными выше, делает их власть весьма уязвимой и неустойчивой при потере поддержки.

В выработке решений деятелей религиозного и идеологического типов огромное значение имеют положения исповедуемых ими религиозных или идеологических систем, существенно ограничивая поле выбора, определяемое естественно-научным анализом. При этом ряд положений этих систем, не будучи осмыслен и интерпретирован применительно к текущей исторической ситуации, превращается в догмы, препятствующие ее адекватному толкованию. Хотя суеверия порицаются традиционными религиями, для лидеров, верящих в духовный приоритет мироздания, большое значение могут иметь знамения, которые могут толковаться различными «специалистами» и тем самым оказывать постороннее влияние, порой очень существенное, на выработку решений. Лидеры религиозного типа часто прибегают к религиозным обрядам для содействия решению практических задач.

В деятельности мистиков оккультное начало зачастую играет определяющую роль, превосходя в этом отношении даже рациональный расчет. Такие лидеры придают огромное значение различным предзнаменованиям, ясновидению, предсказаниям, сновидениям и иным формам чувственного восприятия. Это создает исключительно благоприятные условия для влияния на процессы принятия решений этими лидерами различных оккультных фигур –гадалок, прорицателей, экстрасенсов и прочих. В числе приоритетов у таких лидеров могут быть поиски различных артефактов, которые, по их убеждению, даруют невероятную мощь и власть. А в числе методов действий заметное место занимают различные оккультные методики, посредством которых якобы решаются практические задачи. Для «призыва» оккультных сил на свою сторону лидеры-мистики могут пойти на самые чудовищные преступления ради исполнения соответствующих обрядов. Оккультное мышление таких лидеров формирует у них искаженное представление о действительности, когда они видят угрозы им там, где их нет, и наоборот – не осознают реальные опасности. Часто лидеры-мистики представляют себя сверхчеловеками, вознесшимися над всей остальной серой массой, которой они могут распоряжаться по своему усмотрению, в том числе и уничтожать ее, если сочтут необходимым. Все это наряду со значительным ослаблением значимости нормального естественно-научного анализа делает такую власть весьма уязвимой.

Константин Сивков

заместитель президента РАРАН по информационной политике, доктор военных наук

*** Источник : https://vpk-news.ru/articles/53722?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com