Небеса 021 - 17 Августа 2024 - Персональный сайт

Главная » » Небеса 021

02:13

Небеса 021

***

***
От моего предложения на его лице проскальзывает тревога. Воспользовавшись заминкой, срываюсь вниз. Лиана подхватывает меня и уносит дальше по деревьям.
— Встретимся там! — долетает до него мой голос.
Я же, наполненный силой после крепкого сна, двигаюсь на зов ключа. Талисман поднимается на моей груди, указывая направление. Значит, достаточно близко.

Мне то и дело попадаются обезумевшие звери. Они ожесточённо сражаются друг с другом, стараясь доказать кто здесь настоящий вожак. До меня им добраться затруднительно. Правда, не только они мешают. Враждебная растительность не даёт покоя и на вершинах деревьев, замедляя моё продвижение. То
Оплетающий Побег
оборвётся, то оживший цветок накинется. Скучать мне не приходится.

В редкие спокойные мгновения я задумываюсь о подарке учителя. Пока мне так и не удалось разгадать, хотя бы часть той Небесной техники, но очень хочется.
Мои размышления прерывает талисман, натянувшийся на шее до предела. Я зависаю на ветке и слежу за ним. Артефакт указывает куда-то вниз, норовя порвать тоненькую цепочку.
Под нам простирается гигантский овраг. В его недрах что-то пробуждается, словно почуяло меня. Почти сразу из недр земли бьёт неудержимый поток Ки. Во тьме вспыхивают два рубиновых глаза.
Что ж, не будем заставлять хозяина ждать.

***

===

Глава 25

В ветвях деревьев я слышу нарастающий стрёкот.
Оплетающий Побег
отпускает меня, роняя в тёмный зёв оврага. Прямо в движении сформированные лианы подхватывают меня, замедляя падение.

Вместе с волной энергии в меня врезаются непривычно крупные мошки, размером чуть ли не с мой кулак. Насекомые переполнены злобной энергией, а за ними снизу вырастают два алых рубина.
Нечто испускает сильную и весьма кровожадную ауру. Тьма оврага исторгает из себя огромное существо, напоминающее гусеницу. От головы кнутами отходят два длинных усика. Острая пасть со жвалами непрерывно щёлкает.
Так вот откуда исходил этот неприятный металлический звук.

Оно замирает на краю оврага, а из её логова вверх взлетает облако кусачих переростков.
Оплетающим Побегом
цепляюсь за ближайшее дерево, остановившись на полпути. Кровожадные мошки жалят меня, рвут одежду, но не могут пробить
Крепче Камня.
Выпускаю свою Ки, отгоняя самых трусливых, а вот с крупными — размером больше моего кулака — приходится разбираться самостоятельно. Словно кукловод руками направляю частую сеть из терновника, которая захватывает и перетирает их. Раздутые тела лопаются, и мерзкая слизь льётся прямо в яму под нами.

Гусеница-переросток тем временем поднимается на дыбы — её уродливая голова с острыми жвалами-лезвиями внимательно смотрит прямо на меня. Из бездонной пасти вырывается бурлящий клокочущий звук. Размерами отродье превосходит медведя, с которым довелось биться в этом лесу.
Чувство опасности воет, и я рывком отпускаю лиану, уносясь вниз. Секундой позже ствол позади обдаёт вязкой массой яркого-зелёного цвета, с примесью багрового. Словно монстр выплюнул плохо переваренную пищу вместе с желудочным соком.
Древесина, шипя, трескается. Ядовитая слюна этой твари, или что это вообще за дрянь, прожигает и обламывает ствол.
Спуск продолжается, и мне приходится вырезать волны летучих тварей. Ядовитые плевки обрушивают кроны деревьев. Треск ломающихся стволов стоит такой, что я невольно вспоминаю лесозаготовку в своей деревне.

Несколько выстрелов всё же попадают в цель и обдают меня шквалом брызг. Одежда начинает тлеть, а кожу сильно жжёт.
Крепче Камня
немного гасит атаку, но едкая жижа начинает просачиваться под кожу.

Демоны!
В ушах шумит, и враг начинает расплываться. Мне удаётся удержать его в поле зрения. Силой воли фокусирую картинку. Сердце мощно разгоняет отравленную кровь по всему телу, что только усугубляет моё положение.
Помутившийся разум — плохое подспорье, но мне удаётся вытащить из него иллюстрацию, однажды встреченную в библиотеке Феррона. Гу — общее название вида мерзких духовных тварей-насекомых, которые развиваются с каждым перерождением. Они крайне ядовиты и опасны. Именно с такой я сейчас имею дело, правда, имени этой конкретной особи не знаю. Значит, вот какой смертью пал предок Альрика.
Уплотняю Ки вокруг тела, до предела укрепляя кожу. С помощью лиан рывками подтягиваю себя то в одну сторону, то в другую, избегая ядовитых плевков. Дождь из щепы, трухи и коры обрушивается вниз. После атаки Гу разложение продолжается ещё долго. Там над головой надрывно трещит разлагающаяся древесина.

С силой отталкиваюсь от шершавой коры, придавая телу верную траекторию.
Лёгкий Шаг
и падение наделяют меня поистине демонической скоростью. Прохладный металл кастетов приятно облегает ладони, вспыхивая голубоватым отблеском, который быстро сменяется на сочную зелень.

Дыхание Леса
использую осторожно, чтобы не вдохнуть отравленные пары.

Моя фигура расплывается, оставляя за собой послеобразы. Метеоритом врезаюсь в исполинскую гусеницу, сминая её пополам. Противный стрёкот пополам с визгом накрывает лес, едва не оглушая. Вся исполинская туша идёт волнами.
Каждый её сегмент покрыт мощным хитином, обеспечивая отличную защиту. Бил я в точку, к которой тянет меня маяк-талисман.

Гу приходит в движение. Не такая длинная, как змея, однако его размеров хватает, чтобы от боли свернуться в кольцо. Кроме рефлекторной реакции это ещё и попытка схватить и переломать меня.
Лёгкий Шаг
позволяет разорвать дистанцию, спасая мне жизнь.

Тут же развернувшись, существо недовольно ревёт. Жвала сходятся с пронзительным скрежетом, а слизь пятнает землю.
— Да, ты мне тоже не нравишься, — морщусь я в попытке преодолеть дурман.
А сам прячусь в подлеске, сливаясь с окружающей средой. Пока тварь мечется на краю своего оврага, хаотично поливая окрестности ядом, мне удаётся рассмотреть её получше.
Та часть тела, которую Гу отрывает от земли отличается. Хитин здесь отсутствует, а брюхо напоминает человеческое тело и покрыто жилистыми пластинами мышц. Верхние лапы этого чудища длиннее. Сама форма этих конечностей напоминает человеческие руки. Вместо кистей острые хитиновые клинки, не уступающие мечам Земного Ранга. Остальные лапы короткие, но острые как кинжалы.

Вот значит, где твоё слабое место.
Подбираюсь ближе, под прикрытием остатков деревьев. В этом хаосе мне удаётся неплохо скрыть свою ауру. Из-под земли бьют мои корни, но в последний момент тварь сдвигается в сторону. Словно почуяв, бросается ко мне.
Насчёт верхних лап я оказался прав. Одна из них без труда срубает могучий ствол, свистнув перед моим лицом. Дерево с треском заваливается на соседа. Едва касаясь земли, отступаю и атакую корнями. Однако лишь часть брюха не защищена. Там же, где мелкие лапы взрыхляют землю, не пробиться. Хитин прочнее моих побегов. Гораздо прочнее.
Верхнюю часть туши защищают длинные лапы, блокируя и парируя мои атаки. Гу сносит деревья в попытке добраться до меня. Угрожающе верещит и машет клинками, как заправский мастер меча.
Гул в голове нарастает, и я замираю на месте. Надо заканчивать эту битву, пока яд не покончил со мной. Неприятное ощущение разливается по всему телу. Жжение, тошнота, вялость. А ведь эта отрава очень ценится лекарями и используется для изготовления мощных лекарств. Отвлечённая мысль лениво проносится в голове.
Тварь нависает надо мной, вскидывая острые хитиновые мечи. Побеги служат продолжением моей мысли. Две лианы взвиваются в воздух подобно змеям и оплетают верхние лапы чудища пониже режущей кромки. Враг пытается перерубить их, пока не поздно, но его движения скованы. Он просто не дотягивается.
Проходит всего миг, как корни твердеют и разрастаются, превращаясь в стволы молодых деревьев. Цепкие ветви оплетают оружие Гу ещё сильнее. Безусловно, он вырвется, но это купит мне время.
Пасть закрывает солнце у меня над головой. Кастеты мнут хитиновую морду, обламывает одно из жвал. Резко смещаюсь в сторону, но меня обдаёт ядовитой слюной. Чувствую, как сердце пропускает удар. Мир начинает стремительно плыть.
Злость на себя, за то, что уступаю в бою какой-то сколопендре-переростку. Злость на мерзость, которая разрослась до таких огромных размеров. Злость на предка Альрика, который забрался в самую чащу и сдох именно здесь. Кипящая злость на весь этот проклятый клан с его душегубами недоумками, которые решили нарушить завет Сакуры.
Всё это разливается по мне огненной волной. Помутившийся рассудок утопает в ярости, и я не в силах её удержать. Алая пелена застилает глаза.
Тварь мечется, с треском расшатывая свои кандалы. В её бездушных глазках обещание мучительной смерти.

Вливаю ещё больше энергии в
Оплетающие Побеги, уплотняя их до крепости камня. Молодое деревце рвётся ещё выше, разрастаясь, и с хрустом ломает одну из хитиновых лап. Ещё одна струя красно-зелёной жижи пролетает мимо меня.

Ки тает всё сильнее, утекая вместе с моими атаками и рассудком. Вторую лапу оставляю, её оплетает ещё один корень.

Посадил на привязь эту букашку.

Безумное веселье происходящего захватывает меня всё сильнее. Любые мысли стремительно тонут в пылающей ярости. Остаются только инстинкты и ненависть.
Уворот, подшаг. Плевки стали тоньше, но точнее. Брызги продолжают отравлять меня, пробиваясь сквозь защитную технику. Я сближаюсь с уязвимой частью брюха. Кастеты мнут мышечные пластины. Мелкие побеги оплетают мои руки, даруя острые шипы.
Удары рвут зелёное мясо, пропитанное ядом. С каждой атакой заставляю древесные наросты выстреливать всё глубже, пробивая чрево врага. И каждую секунду болезненный визг противника становится громче.

У него что вместо крови течёт эта дрянь?

На секунду удивление пробивается даже сквозь алую хмарь моего гнева.

Пасть Гу щёлкает и впивается острыми зубами в плечо. Оставшееся жвало рвёт плоть на левой руке от до самого локтя. Значит, не успел вовремя активировать
Крепче Камня.
Опадают кровавые лоскуты кожи. На миг сверкает белизной кость, скрываясь в потоках крови.

Мне плевать.
В боевом исступлении боль ощущается, как всплеск энергии, толкающий меня вперёд.
Хватаюсь за края раны, разорванной многочисленным ударами. В чужой утробе уже виднеются внутренние исколотые органы.
Зубастая пасть почти смыкается на моём лице, но отлетает от мощно зуботычина. Кастет сминает хитин. Жвало лишь царапает щёку.

«Не мешай!»
— хочу заорать я, но из глотки вырывается лишь нечленораздельный рёв.

Пальцы цепко сжимают плоть и рвут. Рвут изо всех сил, как гнилое тряпьё. Массивная туша парализована болью. Под мясо скрывается подобие грудной клетки из хитина, а за ним возле сердца блестит духовное ядро. К нему тянутся зеленоватые жгуты сосудов. Хватаюсь за него, заставляя тварь зареветь, и…
Меня сносит хвостом, а Гу, не в силах справится с корнем, отрывает собственную конечность. Нет. Бежать ублюдочная многоножка не намерена. Она мчит ко мне. Уже не так шустро, но его скорости хватает, чтобы впечатать меня в ствол. Я двигаюсь гораздо медленнее и просто не успеваю увернуться.
В этот раз зубы со скрежетом проходятся по окаменевшей коже, лишь царапая её. От удара о дерево на миг прояснилось сознание, позволив использовать защитную технику.
Так же быстро, как просветлело, сознание вновь затуманивается. Я рву тело врага, и больше ничего не имеет значения.
Хлёстким ударом ломаю второе жвало. Следующий заставляет гроздь глаз лопнуть и отбрасывает существо назад. Оно корчится, силясь подняться на своих многочисленных лапах.
Силы из него… нет, нас обоих стремительно утекают, и я кидаюсь в последнюю атаку. Почувствовав беду, Гу пытается свернуться и обнимает меня.

В меня бьёт ещё одна кислотная струя, совсем тонкая, но и её хватает, чтобы сломить мою защитную технику.
Крепче Камня
опадает. Мелкие лезвия задних лап режут мою поясницу и икры. Кровь выплёскивается в стороны, мешается с ядовитой слюной.

Боль от десятков уколов и порезов по всем телу, наконец, догоняет меня. Накрывает с головой. Ярость гаснет, но мои руки уже смыкаются на пульсирующем ядре. Рывком выдёргиваю его, обрывая связь с телом Гу.
И чудовищная туша мгновенно заваливается на бок, закручиваясь в кольцо, как дохлый жук. Судороги сокращающихся мышц. Неподвижность. Тишина.
Я роняю ядро, не в силах удержать его. Жгучая ядовитая жижа сочится из мутной сферы. Сознание бешено пляшет. Тело поверженного врага, то становится чётким, то превращается в зелёное месиво.

Где ключ от сада Кровавой Сакуры, демоны его раздери? Да и как он выглядит?

Талисман тянет меня куда-то в глубь тела гусеницы. Качаясь, ползу по земле и не сразу поднимаюсь на ноги. Кастеты с каждым ударом крошат мёртвый хитин, но сила слабеет. Уже почти падая, я проламываю броню и тут же руки погружаются внутрь склизкого мяса.
Картинка мутнеет. Шум леса стихает. Глаза застилает зелёной пеленой.
А потом приходит тьма.
Где-то в ней я сжимаю что-то круглое размером с мой кулак. Талисман на шее перестаёт тянуть и замирает. Это последнее, что я помню чётко. Мысленным усилием посылаю неведомый предмет в кольцо. Пальцы подрагиваю во внутренностях Гу.
Из тьмы до меня долетает надрывный рёв. Ядро моей силы вздрагивает, словно откликаясь на него. Кажется, я лечу?.. Тело отрывается от земли. Меня уносят. Кто или что? А главное, куда?
Лишь бредовые лихорадочные образы скачут перед глазами.
Среди на Лин. Она кружится на месте в своём платье цвета можжевельника. Кружится и смеётся.

Прости, сестрёнка. Похоже, я стал чьей-то добычей.

— Не говори глупости, братик, — слышится её детский голос. — Ты же всё можешь, ведь так?
Её пронзительный голосок крепнет, обретая звучание той взрослой Лин, что когда-то покинула Лесные Холмы. Она внимательно смотрит на меня своими большими лазурными глазами. В них только тепло и сожаление.
— Помнишь, как говорил Мастер Вэнг? Воля — это то, что отличает практика от того, кто хорошо машет ногами. Воля — это то, без чего на Пути не получится сделать ни единого шага.

Помню.

— Тогда ты знаешь, что в нашей семье, может, я и получила всю красоту, — она беззаботно смеётся, — но вся воля досталась тебе. Вставай, Рен. Ты можешь всё!

Хорошо, сестрёнка. Как скажешь. Я могу всё.

— Не всё! — безумный хохот, как фальшивая нота, нарушает гармонию.
Из пустоты появляется Тень, мой убийца, и со всей силы вбивает в меня раскрытую ладонь.
В грудь вспыхивает пожар.
Ядро разгорается.
Тело, которое я едва ощущаю, отправляется в полёт.
Новый удар. Плеск. Прохлада со всех сторон. Приятная и мокрая.
Грудь инстинктивно делает первый вздох. Слабость отползает в самый дальний угол, как нашкодившая кошка.
Ядро…
Ядро продолжает пылать.
Глаза резко распахиваются. Вода. Со всех сторон. Я тону.
Тону и я едва могу разглядеть круглое окошко откуда пробивается далёкий свет. Тянусь к нему, но двигаюсь с большим трудом. Израненное тело начинает исцеляться, но та ядовитая дрянь так просто не отступает. Моя регенерация усиленная чудодейственными водами, борется с едкой слюной твари. Медленно, но всё же я начинаю побеждать. Тянусь вверх, заставляю руки и ноги работать. Вперёд, Рен. Вперёд! Рано помирать. Ты ещё не выполнил обет!
Грудь жжёт от внутренней энергии и недостатка воздуха.
Вытягивают левую руку, и на ране, оставленной жвалом Гу, пробиваются ростки водорослей. Длинные побеги устремляются ввысь. Энергии хватает лишь зацепиться за край водоёма. Тяну себя руками к спасительному свету.
Вода, бурля, взрывается брызгами, выпуская меня из своих целебных и почти смертельных объятий.
Уцепившись за край резервуара, подтягиваюсь, и моё лицо почти сразу встречается с мохнатой стеной. Практически вплотную ко мне находится клыкастая морда. Она принадлежит нависшему надо мной лесному великану. Гигантскому, демоны его задери, медведю! Зверь ревёт, обдавая меня слюной и своей мощью. Чуть не срываюсь обратно в воду.
Та переливается ярким зелёным мерцанием, словно подсвеченная изнутри. Диковинный бассейн…
Медведь распахивает пасть, но вместо очередного рёва, я слышу… голос. Низкий, хриплый, вибрирующий от сдержанной мощи голос.
— Человечишка, ты, что, не знаешь, что не стоит лезть в овраг к старому Ху и его мелким собратьям? В твоей голове совсем пусто?
— А? Что? Кто ты такой?

Яогуай. Аранг всемогущий, это настоящий яогуай! Духовный зверь, который обрёл разум в результате культивации. На каком же он этапе?

Даже близко не могу определить его. Это не Серебряный Богомол, и уж тем более не Железный Журавль.

— Урсар. Так называла меня она, можешь и ты.

Немигающие янтарные глаза взирают на меня с мудростью ушедших эпох.
— Урсар, значит… Почему ты спас меня?
— Ты вёл себя достойно, когда столкнулся с одним из моих потомков. К тому же, я чувствую в тебе добро, породившее этот лес. Быть может, ты сумеешь вернуть ему первозданный вид, — он поднимается на задние лапы.
Меня накрывает невиданной мощью. Я читал о яогуаях в библиотеках Академии и Феррона, но чтобы встретить такого лично… Становится тяжело дышать. Пальцы начинают разжиматься, трава ускользает из них.
— Почему ты сам не разберёшься со злом, отравляющим лес? — с вызовом кричу я. — Ты же гораздо сильнее меня.
С грохотом зверь опускается на передние лапы.
— Люди, — усмехается он, — это из-за вас лес стал таким. Вот вы и должны его вылечить. А я… я не могу попасть в его сердце. Больше не могу. Этим придётся заняться тебе!
Он разворачивается и уходит, сотрясая деревья каждым шагом. На прощанье разворачивается и издаёт свирепый рёв:
— Я верю в тебя, человечишка!
— Моё имя — Рен! — срываю голос в крике.
— Рен, помни, в тебе есть частичка этого леса! Ты един со своей стихией, а стихия — с тобой!
Я остаюсь один, но не спешу вылезать. Яд ещё не излечен. Пока целебная вода приводит меня в порядок, могу оглядеться.
Отсюда видно всего лишь часть озера, а остальную покрывает кровавый пар. Красная тягучая жижа сталкивается с целебным водоёмом, но не в силах его победить. С шипениям Кровь Леса растворяется. Вокруг этого удивительного бассейна лес немного отступает. Солнце до сих пор светит в небесах. Его лучи разгоняют мрак.
Жив… Я всё ещё жив!

На полное исцеление уходит много времени. Когда я в первый раз выбираюсь из воды, яд, оставшийся внутри, вновь разливается по телу. Прыгаю обратно и погружаюсь с головой. Приходится провести ночь прямо здесь.
Оплетающий Побег
удерживает меня у берега, не давая утонуть, так что даже получается вздремнуть.

Утром делаю ещё попытку покинуть спасительные воды. Тело полностью восстановилось. Мясо наросло на изуродованную руку и теперь там румяная тоненькая кожа.
Наскоро поискав в окрестных кустах обнаруживаю куст малины, вполне безобидный на вид, а также несколько знакомых мне грибов. Завтра так себе, но всё лучше, чем голодать.
Закончив с этим, мысленно обращаюсь к кольцу. В руке материализуется странный шарик размером с мой кулак. Это и есть таинственный ключ, за которым шла такая охота?..
Мысленно возвращаюсь к телу убитого Гу. А ведь в нём осталось ядро, несмотря на то, что животные, поражённые Кровью Леса, духовных ядер не имеют. По крайней мере, так говорил Текору. Либо лучник соврал, либо уродливая гусеница оказалась каким-то исключением. Может, этот ключ от формации так повлиял на жука? Частично уберёг от испорченной крови, позволив ему сохранить ядро.
Ладно, сейчас от этих домыслов ни жарко, ни холодно. Надо решать, что делать дальше.
При подробном осмотре своей находки понимаю, что это большая косточка от вишни. Правда, не обычная. Тут дело даже не в том, что она от плода Кровавой Сакуры, в ней я ощущая частичку Ки её создательницы. Эта энергия сама манит меня куда-то за собой.
Уверен, этот зов приведёт меня к вратам. Чем ближе я приближаюсь к цели, тем чаще мне попадаются трупы животных, которых не успел забрать лес. По телам понятно, что некоторым нет и пары часов. Раны свежие и сделаны не зубами или когтями, нет, здесь поработало человеческое оружие.
Вскоре мне попадается один из отрядов, пришедших в лес по мою душу. Наспех сделанное укрытие на деревьях нетрудно заметить, не говоря уже об их Ки, которую они даже не пытаются скрыть. Чтобы не получить удар в спину, обрываю их жизни. Безжалостно и быстро. Некоторые даже не успевают понять, откуда пришла смерть.
Подобных засад становится всё больше. То ли Братство Охотников стянуло сюда подчинённых со всей провинции, то ли на обещание звонкой монеты польстилось всевозможное отребье.
Руки до плеч окрашиваются кровью, как в прямом, так и переносном смысле. Приходится напомнить себе простой принцип: когда берёшь в руки сталь, будь готов погибнуть от неё. Все они знали, на что шли. Просто возможность обогатиться затмила им рассудок. Что ж, теперь поздно плакать.
Лес резко обрывается, сменившись огромной поляной. На другой её стороне продолжается стена из деревьев. Косточка тянет меня в ту сторону, но ворот там не видно.
Зато прекрасно ощущаю присутствие других людей. Они ждут меня на противоположной стороне, где стволы стоят так плотно, что и руку не просунуть. Другого выхода нет. Придётся идти сквозь них.
Хрустнув шеей, выхожу на открытое пространство.
Из зарослей мелкого кустарника торопливо выбираются воины. Смыкают ряды, занимая боевое построение. Я неспешно иду к ним, когда впереди небольшого войска из травы поднимается мускулистый мужик, оголённый по пояс. Судя по одежде, явно не текущий глава Алой Сакуры.
Его нога с силой опускается, и по земле пробегает дрожь, мелкие трещины расходятся во все стороны. Почва в месте удара оседает, образуя небольшой кратер.
Лицо покрытое шрамами застывает в хищном оскале. Глаза сверлят меня. Мышцы непроизвольно напрягаются в предвкушении схватки.
Длинные тёмные волосы собраны на затылке в свободный хвост. Подбородок окаймляет тёмная борода. Такая же полоска усов пролегает под носом. На шее у него болтается ребристое ожерелье из грубых тёмных камней, соединённых друг с другом.

— Как же радует, когда добыча сама бежит на ловца! — довольно констатирует он.
Меня обдаёт волной кровожадной Ки, но моя аура остаётся спокойной. Его слова уносит ветер.

— Ты, что ли, главарь Братства? — спрашиваю я, подступая ближе. — Знал бы ты, как меня утомили твои ретивые недоумки, — тяжело вздыхаю. — Если я убью тебя, они, наконец, успокоятся? Или обязательно перебить вас
всех?

Собеседник начинает хохотать, запрокинув голову назад. Гулкий смех подхватывают и его подручные. Вся поляна гогочет так, будто сюда заскочил проезжий скоморох. Невозмутимо жду и мысленно строю план.
— А ты мне нравишься, парень, — смахнув слезу, — произносит чужак. — Надеюсь, за всем этим стоит что-то кроме пустой бравады. — Ладно, если убьёшь меня, — на его лице вновь возникает ухмылка, — так уж и быть, мои ребята тебя пропустят.
Мы замираем друг напротив друга.
Ветер со свистом колышет высокую траву. Пахнет полевыми цветами, кровью и смертью. Напряжение витает в воздухе, готовое взорваться в любой момент.
Мы уже почти срываемся в атаку, когда земля под ногами начинает дрожать. Пласты почвы с треском расходятся, выпуская наружу гигантский переливающийся красно-зелёным бутон. Он раскрывается и на землю степенно сходит молодой мужчина в ханьфу цветов клана Алой Сакуры.
— Замечательно, — лицо новоприбывшего искажает неестественная улыбка. — Просто превосходно. А вот и он… Шелудивый пёс, убивший моего брата!

***

===

Глава 26

Днём раньше

Альрик уже сбился со счёта, сколько поручений наместника ему пришлось выполнить. Ничего не поделать, длань императора в провинции обладает невероятной властью. Хорошими отношениями с таким человеком нужно дорожить и тщательно их поддерживать.
Паланкин уже второй раз возвращает его домой.
Глава клана Алой Сакуры держится спокойно, так как в миссиях участвует не только он, но и члены других кланов. Более влиятельных и знатных, с которыми также полезно завести знакомство.
Поэтому он старается контролировать свои эмоции и не показывать истинное лицо. В регионе влияния его клана — он бог. Однако в центре провинции Цаоен, в столице Шенжа — лишь один из многих слуг Императора.
Больше всего мужчину злит тот факт, что наместник, человек, которому он должен подчиняться, даже не ступал по Пути. Обычный сбрендивший от власти старик. Пускай сам Император пожаловал ему эту должность, но это не делает его равным Альрику. Никогда!
Возможно старому хрычу и прислуживают сильные практики, превосходящие силой главу клана Алой Сакуры, но… это только пока. Недолго ему осталось пресмыкаться. Альрика распирает от ярости. Его рука непроизвольно сжимается. Ногти впиваются в ладонь, кровь вновь течёт по коже. Он смотрит на неё, пробует на вкус и начинает смеяться.

Твои дни сочтены, плешивая развалина.

C этой мыслью он вытирает руку о шёлковую подушку.

Как только я достану Кровавую Вишню, всё переменится. Провинция вернётся в мои руки. Да что там провинция…

Увлечённый сладостными думами он не сразу обращает внимание, на резкое изменение. Зов последнего медальона… Он исчез!
— Стоять! — кричит глава клана сквозь тряпичную перегородку паланкина.
Носильщики тормозят, подняв облако пыли.
— Нао, ко мне! — как собаке, рявкает он.
Тень протягивается от ближайшего дерева, и из неё поднимается силуэт верного помощника.
— Да, господин? — он на миг встречается с господином глазами и сразу опускает их.
— Ты проверил мой особняк? — спрашивает Альрик и не может скрыть ликование в голосе.
Нао давно не видел господина таким радостным.
— Да, вас ждёт…
— Там старый плешивый хрыч опять прислал свою верную свинью, — Альрик морщится. — Как предсказуемо. Видимо решил стереть мои ноги до колен в своих бесконечных и бессмысленных поручениях. Лучше бы с таким же энтузиазмом залезал на свою жену. Глядишь, давно обрёл бы наследника.
— Всё верно, вас ожидает…
— Хватит! Пусть подождёт ещё немного. Раз мы не встретимся, то и поручения я не получу, — Альрик потирает окровавленную ладонь. — А когда вернусь, наместник будет вымаливать у меня свою жизнь. Вот что, Нао, отправляйся к восточным воротам и возьми наших лучших духовных скакунов. Мы должны добраться до леса быстрее ветра. Если Акшай получит ключ, то деньги его уже не будут интересовать.
— Сделаю, господин, — кивает Нао, — всё подготовлю, заодно соберу сильнейших членов клана.
— У тебя времени, пока я доеду до ворот!
Альрик поворачивается к носильщикам и командует:
— К воротам, животные! Мы возвращаемся в наш настоящий дом!

* * *

Настоящее

Одежды новоприбывшего не оставляют сомнений, что это представитель клана Алой Сакуры. И судя по тому, как надменно он держится, явно Альрик собственной персоной. Спина прямая, будто палку проглотил, подбородок, покрытый редкой растительностью, выдвинут далеко вперёд. На скуластом лице играют желваки. Волосы достаточно короткие, если не считать редкой косы, собранной на темечке.

— Замечательно, — его губы искажает неестественная улыбка. — Просто превосходно. А вот и он… Шелудивый пёс, убивший моего брата!
— Бешеное животное не убивают, его избавляют от страданий. Кто-то должен был это сделать, — пожимаю плечами.
По лицу аристократа пробегает целая буря эмоций: шок, боль, ненависть, ярость, наконец, мрачная решимость.
— Я лично вскрою тебя от паха до глотки и задушу твоими же кишками, — Альрик поднимает руку.

К моим ногам по земле бежит трещина, из которой вырывается лоза, усеянная мелкими шипами. Её намерения очевидны, поэтому
Оплетающий Побег
перехватывает её. Они скручиваются в коротком поединке, словно две змеи, и опадают на землю, не в силах одолеть друг друга.

Адепт с родством со стихией дерева. Как интересно…

Внешне, я остаюсь спокойным, лишь поднимаю руку, чтобы лучше контролировать технику, однако по силе он не уступает мне. Моё ядро начинает разогреваться от азарта предстоящей битвы.
— Меня все так пугали встречей с тобой, что будет очень любопытно посмотреть, чего ты стоишь на самом деле, — с усмешкой я всё же разрываю его лозу.
— Ты, — он перебивает меня, — ответишь за смерть брата и дяди! Их духи обрадуются, глядя, как мои техники выворачивают тебя наизнанку.
— Так в чём дело? — делаю приглашающий жест. — Нападай!
— Сейчас ты увидишь различие между безродным ублюдком и потомственным аристократом!
Кулаки Альрика сжимаются на миг, и его пальцы окрашиваются алым. Почва жадно поглощает его кровь, капающую сверху. Трава у его ног окрашивается, и во все стороны стремительно бежит багровый ковёр.
— Эй, Альрик, месть — это, конечно, замечательно, но давай прикончим этого зверя побыстрее, и ты отдашь мне обещанное, — полуголый наёмник решает напомнить о себе.
— Не лезь, Акшай! Он мой! Никому не лезть! — с ненавистью рявкает Альрик. — Кто подойдёт, сдохнет!
Земля под нашими ногами дрожит и начинает трещать. Мелкие ущелья бегут в стороны от Акшая. Кратер превращается в гору, поднимая адепта нал роста. Вдобавок его тело начинает меняться: увеличивается в размерах, руки становятся толще, покрываются жгутами вен, а спину и плечи покрывают клочки шерсти.
— Ты что себе позволяешь, щенок? — громыхает Акшай. — Даже не заплатил, но решил отдавать приказы? Мы тебе не шайка с большой дороги. Ты обратился в Братство Охотников! Мы дарим смерть, и делаем это безупречно. Свою плату я всё равно получу, а за подобную дерзость возьму её с трупа!
Громила не уточняет, с чьего трупа, но Альрик поджимает губы.
Наёмники тем временем начинают приближаться, разворачивая строй.
— Ты прав и прости меня за грубость! — Альрик поднимает ладонь, на миг склонив голову. — Ненависть к этому бездарю застилает мне глаза.
Со стороны леса приближается группа людей в цветах клана. Они уступают в численности наёмникам, но по аурам легко понять, кто же здесь в меньшинстве. Я. Будет не просто.
Пока разыгрывается это представление, я взвешиваю силы. Может они там сами переубивают друг друга, а я добью оставшихся? Так будет проще. Разобраться с ними всё равно придётся. Клан Алой Сакуры, Братство Охотников. Расплодилось тут демонов в человеческих обличиях.
Сила в моём ядре нарастает, рвётся наружу. Выпускаю её понемногу и с усмешкой рычу:
— Бездарь, не бездарь, но численность твоей семейки проредил. Эй, девочки вы долго ещё собираетесь препираться?
По лицам обоих врагов видно, что они готовы задушить меня голыми руками.

Акшай топает, и кусок породы выпрыгивает перед ним. Удар массивного кулака, запускает огромный снаряд в мою сторону. Столкновение с моим кастетом превращает его в щебень. Пыльное облако заслоняет видимость.
Крепче Камня
прекрасно подходит и для атак, если подобрать нужный момент.

— Стойте! Я каждому передам по Кровавой Вишне! — кричит Альрик. — А ты, Акшай, получишь, сколько угодно. Отдай мне его, слышишь, отдай!
— Не вздумай обмануть меня, — складывает на могучей груди руки Акшай и садится на землю. — Я подожду, но не долго! Если будешь тянуть, прикончим его вместе.
Безумие и желание убивать пропитывают это место и мой рассудок. Перед глазами формируются ложные образы. Сколько же жизней на руках обеих групп? Несправедливость не только здесь, она везде. А эти двое лишь пара жалких капель в этом море бесчинства. Чёрт, что творится с нашей Империей?..
Те старые книжки, что я читал в библиотеке Феррона. Если верить им, получается учитель был прав. Его мир лучше, чем мой. «Был» лучше, но потомки всё растеряли.
Из-за стены леса доносится взрыв, словно начинается извержение вулкана. В небеса фонтанирует волна листвы, окрашивая чистое голубое небо алым. На землю обрушивается дождь лепестков, состоящих из чистой энергии. Грязной и кровавой. Вся боль и безумие этого леса сплетаются в вихрь Ки. Раскатываются волнами по округе.
— Не зевай! — криком предупреждает Акшай своего нанимателя.
Альрик в последний миг вскидывает руки. Тонкая стена, сплетённая из лозы, растягивается сеткой на двух стволах. Как паутина она тормозит мой удар. Кулаки тянутся, рвут её, но не достают до врага. Кастеты справляются лучше, накинув их на руки, ломаю его преграду.

Противника укрывает бутон.
Оплетающий Побег
пронзает этот покров, но Альрика там уже нет. По поляне тянутся кровавые побеги и десятки бутонов поднимаются на них высотой в человеческий рост.

Альрик появляется в одном из них.
— Ты будешь умирать долго и муч… — начинает он, но колючие кнуты обвивают его.

Через долю секунды его тело взрывается и разливается кровавой жижей, начиная отравлять землю. Мои побеги увядают на ней.
Лёгким Шагом
разгоняюсь, начиная собирать урожай. Бутон за бутоном раскрываются. Энергетические взрывы, как у лесных цветков, но гораздо мощнее, а Ки иная — алая.

Крепче Камня
принимает удар на себя. Злая древесная стихий прокатывается по телу и достигает моего ядра. Однако моё горнило не погасить. Волна Ки сносит лепестки ближайших бутонов, рвёт их в клочья. Крошит побеги.

По земле катится шипастая сердцевина одного их таких цветков. Колючки выстреливают сотнями жал. Пытаюсь увернуться, но не поспеваю. Острые иголки царапают кожу, почти бескровно.
Аура врага скользит под ногами по корням. Вот он. Ломаю остатки цветов, а они вырастают вновь. Мои побеги переплетаются с растениями Альрика. Его алых красных гораздо больше, зато мои сильнее.
— Для того, кто обещал меня вскрыть, ты слишком много бегаешь! — сплёвываю я. — Ну же! Дерись, гнида!
Один из бутонов оборачивается здоровой пастью. Клыки клацают надо мной, собираясь впиться в череп, но я хватаю растительные челюсти. Ещё несколько атакуют с разных стороны. Подпрыгивая, наношу резкий удар ногами.

Прожорливые цветки отлетают прочь. Большой, что всё ещё старается сожрать меня, выдвигает вторую челюсть. Мимолётным усилием создаю с помощью
Оплетающего Побега
острое древесное лезвие. То просто разрывает чужой цветок. Я сумел придать ему форму широкого меча. На его поддержание уходит больше Ки, но и резать технику врага гораздо удобнее.

Не хуже крестьянской косы прохожусь по полю гигантских растений. В стороны летят багровые и зелёные ошмётки.
— Альрик, — укоризненно кричу я, — если ты и дальше будешь прятаться, я лучше сойдусь в бою с твоим дружком. Он по крайней мене не трус.
Акшай одобрительно хмыкает.
Из-под земли рвётся массивный ствол. Целое дерево вьётся ко мне подобно змее. Ветки гнутся и тянутся за моей головой. Длинные и тонкие, но очень прочные. Они обвивают мои конечности. Рву эти путы, как ветхие нитки. Увы, их слишком много. Ива оплетает меня клубком и сжимает до хруста.
Я силюсь вырваться и ощущаю всполохи энергии вокруг. Два. Три источники силы. Взрывные бутоны вырастают вокруг меня. Ещё больше и мощнее.
— Кулаками машут только такие примитивные создания, как ты, — потешается голос снаружи. — Зачем марать об тебя руки, когда моя техника справится не хуже? И вообще, как ты смог убить моего дядю? Это вздор! С такими-то силами? Старик похоже от скуки покончил с собой или от инфаркта помер в борделе!
Грохочет взрыв. Пространство искажается от нескольких ударных волн. Ива разлетается в клочья, сильно повредим мою одежды.

Ядро внутри лишь пылает сильнее. Боли почти нет.
Крепче Камня всё выдержит.
Я всё выдержу!
Оплетающий Побег становится моей второй одежды, рвётся и вырастает вновь. Разлетается мелкой сырой щепой.

Сердце колотится, отсчитывая удары. Ну уж нет, этого мало. Меня так просто не сломить. Плотная Ки выплёскивается из ядра, облегая тело защитным покров.
— И это всё? — кричу я, но не слышу ответа.
Падающая листва создаёт чарующую картину. Время замирает на несколько мгновений. Я ощущаю стук второго сердца. Оно под землёй в десятке шагов на восток от меня. Лес не только твоя стихия, ублюдок!
Новые атаки цветов слишком предсказуемы. Разбиваю взрывные, направляя волну в другие растения. Когда-то именно так уничтожал марионеток Феррона на самом первом испытании. Какой полезный опыт, надо же. Кто знал, что так пригодится?
Меня орошают брызгами игл. Из нескольких бутонов вырываются колючие лозы. Широкие лезвия моих корней шинкуют их, не давая подобраться вплотную.
Топаю ногой, задавая направление атаки, и Альрика буквально выбрасывает из-под земли корнем. На лицо удивление, такое приятное моему взору.
Тело аристократа оплетает кольчуга из мелких растений. Моё широкое древесное лезвие делится на несколько пик и пытается его проткнуть. Глава клана Алой Сакуры отлетает на стену деревьев и приземляется позади каменной стены. Та разрушается, зато с травы поднимается Акшай и бросают нанимателю:
— У тебя был шанс. А теперь давай уже покончим с ним! — он рывком несётся ко мне.
— Я сам, — Альрик кашляет кровью, пропуская её через пальцы. — Это только начало.
Он тоже бросается ко мне. Здоровенный наёмник совсем рядом, но вместо атаки вынужден отпрыгивать и уклоняться. Всё, потому что с неба сыплются стрелы с трёхцветным оперением, заряженные Ки.
— Выходи, падаль! — надрывается Акшай.
— Обязательно! — отзывается Текору прямо из леса. — Я же лучник, недоумок ты огромный! Убью тебя прямо отсюда!
— Альрик, даже не вздумай затягивать. Исполняй уговор, — наёмник чешет грудь и смотрит на главу клана. — У тебя есть время, пока я развлекаюсь! Если не успеешь, убьём его вместе. Время для игр прошло!

***

===

Глава 27

— Понял тебя, — Альрик кивает. — Он не заслуживает лёгкой смерти, но что поделать. Удача — дама с капризным норовом: сегодня щедра, а завтра сурова. — Слыхал, смерд? — аристократ поворачивается ко мне и поджимает губы. — Тебе повезло. Умрёшь быстро.
Договорив, он идёт на меня, по пути разбрызгивая собственную кровь.
— Слишком громкое заявление для того, кто бегал от меня вместо честного боя! — с издёвкой бросаю я. — Этим же занимался твоя дядюшка. У вас это семейное, что ли?
Глава клана Алой Сакуры смотрит на меня с ненавистью и облизывает губы.
— Шваль, ты слишком много себе позволяешь! Твоему господину стоило бы научить тебя держать язык за зубами.
— У меня не было господ, и уж точно не такому отбросу, как ты, читать мне нотации, — сухо отвечаю я.
Лицо собеседника идёт багровыми пятнами. Один взмах, и его атакующая техника приходит в движение. Колючие кровавые лозы вырываются из земли, устремляясь ко мне со всех сторон на дикой скорости.

Смертельные объятия древесной техники смыкаются вокруг пустоты. Лёгкий Шаг уносит меня прочь, позволяя сократить дистанцию с противником. Кастеты врезаются в наспех созданную защитную стену из колючих побегов. Ломаю её не хуже медведя, бегущего по чаще.

На лице Альрика мелькает удивление, когда я с лёгкостью пробиваю её. Поэтому уворачиваться он начинает чуть позже, чем следовало. Кастет встречается с его грудной клеткой, и тело адепта отлетает прочь. Покатившись по траве, глава клана активирует под собой технику.
Его тут же целиком оплетают алые побеги. Мои корни острыми копьями разрывают истаивающий образ. Ублюдок вновь переместился.
— Ты не имеешь права даже пальцем касаться меня, чернь! — приглушённый голос Альрика, полный лютой ненависти, звучит из-под земли.
Где-то за спиной трещат деревья и слышится свист стрел, но у меня нет даже мгновенья, чтобы оценить сражение Акшая и Текору. Их битва проходит под кронами деревьев.
— Ну так пожалуйся на меня чиновникам! — с насмешкой бросаю я.
И вырываю его корнями из земных недр, с силой подбросив вверх. Комья почвы разлетаются во все стороны, стуча по траве. Тройка острейших ростков стреляют под углом в тело практика, норовя пронзить его. Миг, и он станет рыбиной, попавшей под удар меткой остроги. Альрик проворно изворачивается в воздухе, избегая смерти.
Наши стихии сходятся вновь. Древесные техники врага становятся сильнее, но пока он не демонстрирует ничего нового из своего арсенала. Побеги переплетаются в противостоянии. Кровавые лозы против древесных лезвий. В стороны разлетаются растительные ошмётки.
Ухожу от атак гигантских взрывающихся бутонов, покинув область поражения. Противник всё пытается навязать свои правила игры, но со мной это не сработает. Для него наш бой — возможность отомстить за смерть сородичей, поэтому эмоции переполняют противника. Мешают трезво мыслить и действовать с холодной головой.
А для меня Альрик — всего лишь очередная ступенька для достижения силы. Он замарался слишком сильно, чтобы я мог ему позволить остаться в живых. За всё равно и поздно нужно платить. Его час пришёл.
— Куда же ты? — выныривает он на моём пути.
Впервые атакует в ближнем бою. Длинная стальная игла, зажатая в кулаке, совсем чуть-чуть не достаёт до моего лица. Странный выбор оружия, если честно. Их можно метать, чем пользуются многие наёмные убийцы, но вблизи лучше подошёл бы клинок.
Откинув корпус назад, уворачиваюсь, и с силой вбиваю стопу в живот Альрика. Его защита трещит вместе с костями, но в этой заминке он успевает призвать за моей спиной несколько взрывных бутонов. Срабатывают они без малейшей задержки.
Мы разлетаемся в противоположные стороны, хоть и по разным причинам. Стремительно приближается кромка леса. Загривок обдаёт вал кровожадной Ки. Волна боли прокатывается по телу. Защитный покров частично гасит урон, но в нескольких местах кожа лопается. Горячая кровь струится по рёбрам.
Меня вращает и крутит в воздухе, лишь в последний момент мне удаётся извернуться и влететь в ствол ногами, а не спиной.
Крепкая сосна трещит под моими сапогами. Тело сжимается, и как пружина выстреливает обратно. Кора позади меня взрывается мелкой крошкой. В дереве остаётся глубокая вмятина.

Ускоряю себя до предела Лёгким Шагом, разрывая воздух и тараном врезаюсь в противника, волоча его по земле. От нашего столкновения его ноги оставляют в почве две глубокие борозды.Удары сыплются на него подобно граду. Я в своей стихии, ведь рукопашная — мой конёк. Кастеты выбивают из аристократа воздух вместе со спесью. Он пытается блокировать атаки техниками, но я сметаю их, не заметив. Твёрдые лепестки бутонов разлетаются вдребезги, как глиняные горшки. Сетки лозы рвутся паутиной.
Изо рта Альрика вылетает сдавленный хрип, а лицо искажается от страха. Кулак с треском выбивает белоснежный зуб, бросив оппонента на спину. Его измочаленные губы распухли не хуже тех самых Алых Слив, встреченных в дороге.
— «Я умру быстро»? — напоминаю ему. — Что-то такое вроде бы обещал. Пока всё идёт по плану или как?
Его тело покрывает алый мох, и оно проваливается под землю.
— Если бы за умение драпать давали призы, должность Императорского Наместника была бы твоей, — рычу я, посылая вслед за ним корни.
С каждой прошедшей секундой побеги Альрика разрастаются ещё сильнее. Бутонов становится всё больше, по ним текут волны энергии, а источник самой техники перестаёт скрываться. Один из цветков поднимается выше остальных. Из самой его алой сердцевины вышагивает противник. Точёная внешность подпорчена моими кастетами. Окровавленное, заплывшее, но по-прежнему надменное лицо.
— Не знаю, кто тебя послал за мной… — не успевает он договорить, как его постамент падает на землю.
Перебиваю стебель, как сухую былинку.
— Хватит языком трепать! — не выдержав, рявкаю я. — Либо дерись, либо беги, как ты любишь.
Альрик прыгает по своим цветкам, умело выдерживая дистанцию.
— Не думал, что мне придётся применять эту технику против такого ничтожества, как ты, — доносится со стороны ещё одного опавшего цветка.
Из моей глотки вылетает тяжёлый раздражённый вздох. Этому павлину стоило бы проломить голову уже за одну его бесконечную болтовню.
Взрывы прокатываются по поляне. Все до одного бутоны разлетаются острой цветочной крошкой. Алый ковёр растительности уже заполняет огромное пространство.
И я стою на нём.

Убийственное намерение разливается под моими ногами. Мелкие сорняки начинают стремительно разрастаться.

— Лес Кровавой Погибели! — торжественно и победоносно, звучит голос Альрика и трава, превращаясь в деревья, вздымается к небу.

Аранг всемогущий… Кто вслух произносит названия своих техник?.. Да он же настоящий полудурок.

***

Источники :

https://litmir.club/br/?b=882521

https://author.today/work/314993

https://fb2.top/probughdenie-sily-tom-ii-773769/read

https://readli.net/chitat-online/?b=1279334&pg=1

https://www.rulit.me/books/probuzhdenie-sily-tom-ii-s-illyustraciyami-read-850546-1.html

https://iknigi.net/avtor-evgeniy-astahov/294412-nebesa-umoyutsya-krovyu-tom-2-probuzhdenie-sily-evgeniy-astahov/read/page-1.html

***

---

===================================

---

***

---

***

---

Фотоистория в папках № 1

002 ВРЕМЕНА ГОДА

003 Шахматы

004 ФОТОГРАФИИ МОИХ ДРУЗЕЙ

005 ПРИРОДА

006 ЖИВОПИСЬ

007 ТЕКСТЫ. КНИГИ

008 Фото из ИНТЕРНЕТА

009 На Я.Ру с... 10 августа 2009 года

Страницы на Яндекс Фотках от Сергея 001

---

***

МОЦАРТ И САЛЬЕРИ. А.С. Пушкин

***

...

Сальери.
Все говорят: нет правды на земле.
Но правды нет - и выше. Для меня
Так это ясно, как простая гамма.
Родился я с любовию к искусству;
Ребенком будучи, когда высоко
Звучал орган в старинной церкви нашей,
Я слушал и заслушивался - слезы
Невольные и сладкие текли.
Отверг я рано праздные забавы;
Науки, чуждые музыке, были
Постылы мне; упрямо и надменно
От них отрекся я и предался
Одной музыке. Труден первый шаг
И скучен первый путь. Преодолел
Я ранние невзгоды. Ремесло
Поставил я подножием искусству;
Я сделался ремесленник: перстам
Придал послушную, сухую беглость
И верность уху. Звуки умертвив,
Музыку я разъял, как труп. Поверил
Я алгеброй гармонию. Тогда
Уже дерзнул, в науке искушенный,
Предаться неге творческой мечты.
Я стал творить; но в тишине, но в тайне,
Не смея помышлять еще о славе.
Нередко, просидев в безмолвной келье
Два, три дня, позабыв и сон и пищу,
Вкусив восторг и слезы вдохновенья,
Я жег мой труд и холодно смотрел,
Как мысль моя и звуки, мной рожденны,
Пылая, с легким дымом исчезали.
Что говорю? Когда великий Глюк
Явился и открыл нам новы тайны
(Глубокие, пленительные тайны),
Не бросил ли я вс°, что прежде знал,
Что так любил, чему так жарко верил,
И не пошел ли бодро вслед за ним
Безропотно, как тот, кто заблуждался
И встречным послан в сторону иную?
Усильным, напряженным постоянством
Я наконец в искусстве безграничном
Достигнул степени высокой. Слава
Мне улыбнулась; я в сердцах людей
Нашел созвучия своим созданьям.
Я счастлив был: я наслаждался мирно
Своим трудом, успехом, славой; также
Трудами и успехами друзей,
Товарищей моих в искусстве дивном.
Нет! никогда я зависти не знал,
О, никогда! - ниже, когда Пиччини
Пленить умел слух диких парижан,
Ниже, когда услышал в первый раз
Я Ифигении начальны звуки.
Кто скажет, чтоб Сальери гордый был
Когда-нибудь завистником презренным,
Змеей, людьми растоптанною, вживе
Песок и пыль грызущею бессильно?
Никто!... А ныне - сам скажу - я ныне
Завистник. Я завидую; глубоко,
Мучительно завидую. - О небо!
Где ж правота, когда священный дар,
Когда бессмертный гений - не в награду
Любви горящей, самоотверженья.
Трудов, усердия, молений послан -
А озаряет голову безумца,
Гуляки праздного?... О Моцарт, Моцарт! ... Читать дальше »