...наследник 059 - 16 Апреля 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Апрель » 16 » ...наследник 059

15:46

...наследник 059

***

===

===
Оро
Призывающий
Главный наследник НЕ скрывает свою силу.

Том 6

Глава 1

— … святой отец. Я сильно согрешил.
Тяжкий вздох из-за перегородки, скрывающей лицо собеседника, говорил об искреннем раскаянии.
— Да, сын мой, — отозвался священник, поправляя белый воротничок. — Я слушаю тебя внимательно и готов отпустить грехи.
— Всё началось так давно… — сообщил исповедующийся. — Кажется, будто прошли целые века…
— Груз вины порой растягивает время.
— Не только время! — голос поддержал священника. — Расстояние тоже. Всё это как будто было за миллионы парсеков отсюда.
— Тяжесть нераскаянных грехов неисчислима, — священник сложил руки в молитвенном жесте. — Так что же… что же именно ты совершил, сын мой?
Новый вздох был ещё горше прежнего.
— Да и не знаю, вначале был отец — или брат. Увы, мои отношения с ними обоими… были далеки от нормы. Отец всегда видел во мне нелюбимого сына, а брат завидовал моим успехам. Мог ли я сделать что-то, чтобы не оттолкнуть их? Раскрыть объятия им навстречу?
— Жизнь — не ровная полоса, — священник принялся изучать узор на потолке. — Что-то зависит от нас, чего-то мы изменить не может. Но всегда главное — это иметь милосердие в сердце своём и помнить о любви к ближним.
— Я помнил, — согласился его собеседник. — Но потом мы с братом поссорились ещё сильнее, и…
Священник еле подавил зевок.
— … а потом события завертелись так быстро… в общем, я его ударил. Своего брата. Можно даже сказать, я ему всерьёз морду набил… то есть, лицо, конечно же. Лицо.
Священник глубокомысленно кивнул.
— Твой поступок грешен, сын мой. Но то, что ты пришёл сюда, говорит о раскаянии. Возможно, если бы ты извинился перед братом и…
— Кхм… Тут есть загвоздка, святой отец, — раздалось в ответ. — Даже две.
— Я слушаю тебя, — священник постарался придать голосу оттенок доброжелательного долготерпения.
— Во-первых, брат сейчас от меня довольно далеко. А во-вторых… вы не дослушали, святой отец. Набитое лицо брата — это ещё не всё. Видите ли, брат хорошо прятался, опасаясь за своё лицо, и чтобы до него добраться… мне пришлось пойти на многое.
— Многое?
— Многое.
В исповедальной кабинке повисла пауза.
— Как я и сказал, святой отец… я согрешил. Сильно согрешил.
Священник моргнул. В церкви повисла тишина; по залу пронёсся лёгкий ветерок, задув несколько свечей.
— Что… что ты имеешь в виду, сын мой?
— Так я и говорю — не знаю, с чего начать! — бодро отозвался собеседник. — Грехов так много… например, чтобы добраться до брата, я всерьёз обидел старушку… даже двух старушек. Одна была из Японии, другая из Англии…
— Э-это серьёзный грех, сын мой.
— Ну, в общем-то, они сами тоже не горели праведностью, — заметил исповедующийся. — Но и я мог бы быть внимательнее! Затем… затем, я как-то украл коня…
— Что?!!
Священник быстро заморгал.
— Да, у цыган. Не поймите превратно, мне был очень нужен этот конь, да и он сам был не против… но вот цыгане расстроились.
Святой отец не нашёл, что ответить.
— Я избивал людей, переодевшись клоуном… Я дрессировал пингвинов, а это жестокое обращение с животными…
Священник сглотнул.
— И, разумеется, убийства, — продолжал голос из-за ширмы. — Я убивал… пожалуй, довольно много кого. Вот не знаю, а когда совершаешь массовое убийство — ну, скажем, около сотни за раз — это идёт как сто отдельных грехов или как один, но побольше?
— Э-это… — выдавил из себя священник, быстро шаря в кармане путающейся сутаны. — Это не так важно, сын мой. Господь милостив, и нет такого греха, который не будет тебе прощён, если ты искренне раскаешься в нём.
Наконец! Священник вытащил пистолет — и почувствовал, как вспотел его лоб. Сидящий по ту сторону ведь не заметил его движения через эту ширму, так?
— Правда? — оптимистично воскликнул тот. — Ага, вот как это работает… погодите, вообще любой грех можно простить?
— Разумеется, сын мой. Если раскаяние искреннее…
Священник старался не делать резких движений; капли пота ползли вниз, на глаза…
— И даже если я власть на планете захватил, а старые правительства все устранил, я тоже могу быть прощён?
— Если п-покаяться… да!
Вместе с последним словом священник выстрелил — прямо через перегородку, резко и не прицеливаясь, в фигуру, что виднелась за ней. Затем ещё и ещё, и ещё… Руки священника слегка тряслись; наконец, он опустил пистолет.
Выйти из кабинки. Проверить труп. Убедиться, что…
Он снова заморгал, застыв на месте.
Кабинка с той стороны была пуста.
— В общем, святой отец, — заключили позади него, — я очень, очень грешен и даже не скрываю этого.
Тёмные щупальца, мигом выросшие из фигуры, стоящей позади, пригвоздили продажного святошу к стене исповедальной кабинки; дерево затрещало — а через секунду сразу несколько столовых приборов, вылетевших из-за спины нападавшего, вонзились в его тело.
Священник захрипел; тёмные щупальца выпустили его, и умирающее тело покатилось по мозаичному полу. Стоящий рядом парень легко улыбнулся, оглядываясь на быстро окружающих его вооружённых людей — и легонько пнул «святого» отца.
— Эй, будешь там, на том свете… сообщи, что Йошида Распутин ни в чём не раскаивается!
* * *

Незадолго до этого.

Особняк Распутиных светился и блестел, как новогодняя ёлочка. Все бегали вокруг, завершая последние приготовления; «важные гости» должны были появиться в течение получаса.
— Охрана по периметру установлена, — привычно отчитался Костя Орлов, подходя ко мне (я стоял на небольшом балкончике, глядя на сад). — Как обычно, тёмные сливаются с тенью, никого просто так не трогают, гостей не пугают…
— Это хорошо, — согласился я. — В тот раз гость очень сильно не оценил тёмной фигуры, появившейся за ним посреди коридора.
Костя закатил глаза.
— Ты долго ещё будешь мне это припоминать? Ну новичок, ну не выучил как следует приём затенения…
— Пусть Голицын лучше их муштрует, — отозвался я.
В руках у Кости зашипела рация.
— Приём, Орлов, приём! — голос Алекса Вульфа звучал спокойно и уверенно. — Дополнительные камеры подключены, всё работает!
— Приём, Вульф! — я взял рацию из рук Орлова. — Вы ведь повесили четыре дополнительных над входом в катакомбы, да? Как я сказал!
Каждый раз кто-нибудь сунется туда — то случайно, то специально.
— Разумеется, босс, — отчитался Вульф. — А комнату со Спящим Императором вообще запечатали, от греха подальше.
— Правильно, — кивнул я. — Ибо нечего. Конец связи.
Отдав рацию Орлову, я вновь обратился к нему:
— Ладно, теневая охрана — это хорошо. А что насчёт парадного караула? Всё начищено-наглажено, как я и говорил? «Высокие гости» любят этот официоз.
— Ну уж это мог бы не повторять, — усмехнулся Костя. — Уж в чём-чём, а в парадных мундирах Распутины знали толк и до твоего появления.
— Значит, — хмыкнул я. — Правда, со всем остальным им всё-таки пришлось дождаться меня.
Облокотившись на балкончик, я покачал головой. Быстро же время летит. Наверное, это нормально — для космического долгожителя — и всё-таки последний год, проведённый на Земле, прошёл так стремительно, что я еле его заметил.
Хотя произошло за этот год… многое. Всего разом и не упомянешь.
Угу, именно так. Где-то год назад, плюс-минус пара недель, я хорошенько намылил рыло своему «любимому» братцу Теонору, спас Землю от его захватнических поползновений и от участи стать центром по разведению кошкодевочек, а затем и сам утвердил здесь свою власть. Совершенно законную, между прочим. Я ведь оформил документ на владение этой планетой ещё двести местных лет назад!
Впрочем, не все земляне сразу согласились с законностью моих притязаний.
Особенно цеплялись за свою власть те, кому было за что цепляться. Это и старики, пошедшие на сделку с Теонором — он им молодость и власть, они ему планету. И рыбёшки помельче, бандиты, коррупционеры и диктаторы всех мастей. Те, кому моё правление было поперёк горла, кого оно лишало доступа к кормушке и возможности творить беспредел за чужой счёт.
Обзовём их общим словом «пфырчаки» и подытожим, что за год они либо закончились, либо забились в глубокие дыры, растеряв всё, что имели.
Были и другие, впрочем. Те, кто сперва воспринимал меня как врага, но, разобрав и распробовав то, с чем я пришёл, переходил на мою сторону. Умные люди, короче говоря. Не скажу, что сплошь хорошие — возможно, пфырчаков хватало и среди них — но точно не дураки.
Потому что моё правление несло с собой не только герб Распутиных, выгравированный лазерами на поверхности Луны. Это вообще вышло по пьянке, честно говоря. А так я нёс с собой и кое-что другое.
Уровень технологий на Земле за этот год возрос в разы; особый упор я делал на медицину, сельское хозяйство и прочие области, делающие жизнь простых людей легче и приятнее.
Опять же, логистика, инфраструктура. Как только в Галактике узнали о существовании Земли — и о том, что я ей управляю — на планету хлынул поток всевозможных инопланетных товаров и мелочей. Землянам — расчудесные чудеса галактических технологий, мне — новый источник денег, которые можно пустить, например, на укрепление обороны Земли.
А укрепляться определённо стоило. Теонор ведь не один такой замечательный; могли найтись и другие, кто посчитал бы Землю лёгкой добычей.
Я никогда не считал себя меценатом или благодетелем; передо мной стояла иная цель — вывести Землю на тот уровень, когда и в Галактике показаться не стыдно. Меня занимал огромный потенциал этой планеты, и я со всей самоотдачей превращал его в нечто реальное.
А пфырчаки… у каждого свои тараканы, и ещё поди разбери, чего кто хочет. От последствий Обелисков Теонора, например, мы Землю чистили до сих пор.
В общем, всё было в шоколаде, власть и лучшие девочки — у меня, светлое галактическое будущее — у Земли, Теонору вот недавно на зону открытку отправил — «С годовщиной провала захвата планеты». С Оттисками разве что досадно — в условиях, когда нет постоянной угрозы жизни, они не так хорошо работали, раскрывая свой потенциал не полностью. Но, в целом, это было сущей мелочью.
Что мелочью не было, так это Галактика. Как в плане масштаба… так и в плане вмешательства в мою тихо-мирную жизнь правителя Земли.
Зачастили, оладий.
Всё-таки есть свои минусы и в том, чтобы быть самым классным парнем на планете. Например, галактическое сообщество, которое только и делает, что присылает всякие «посольства» и «делегации». Вслед за мной все разглядели потенциал Земли, все захотели урвать свой кусок космического пирога.
Вот и сегодня — очередные «важные гости». Наверняка будут предлагать мне кучу денег за то, чтобы Земля стала частью Империи, зазывать в какие-нибудь союзы и торговые ассоциации…
Чёрта с два, ребята, мне на Земле и одному уютно. Если бы только можно было повесить на планету табличку «Занято» и оборвать этот бесконечный поток «важных гостей», я бы сделал это, даже не задумавшись.
С другой стороны, Империя это Империя, под ней ходит практически вся Галактика. Нужно быть умственно отсталым, чтобы ссориться с ней напрямую, да ещё на ровном месте. Разумеется, сегодня я откажу очередным «делегатам». Но, тем не менее, им нужно устроить радушный приём, с милой беседой, банкетом и экскурсиями по местным достопримечательностям.
И охраной, конечно же. Охрану на все важные объекты нужно выставлять обязательно, а то или ложечки свистнуть попытаются, или Спящего Императора. В общем, с ними нужен глаз да глаз.
— … господин Никс! — послышался стук каблуков, и Шерри, прижимающая к себе голографически планшет, пулей влетела на балкон. — Господин Никс!
…а, Шерри?
Точно. Шерри. Я вам ещё про Шерри не рассказал.
Впрочем, тут и рассказывать особо нечего. Принцесска с одной из небольших, но технически продвинутых планет; не наследная, а так, одна из. Её папаша, тамошний царёк, а по совместительству владелец кучи заводов и предприятий, отправил мне — в качестве «жеста доброй воли» — просто колоссальное количество передовых технологий, а взамен попросил об одолжении, взять дочурку кем-то вроде секретаря при моей персоне.
Думаю, захотел через неё держать руку на пульсе и следить за развитием Земли. Конечно, вначале я отнёсся к идее брать стажёра… но, нужно признать, она пришлась как нельзя кстати. Дел у меня просто миллионы, а рук всего две, так что Шерри быстро вписалась в мою пёструю команду.
Правда вот…
— Господин Никс! — она строго взглянула на меня. — По моим данным, делегация уже выехала в поместье. Они прибудут через четверть часа. Вам уже пора переодеться в парадный костюм. Кстати, вы выучили речь, что я для вас написала?
Вот это, да.
Я слегка улыбнулся.
— Пожалуй, на этот раз наши гости обойдутся без речи. Главное — проследи, чтобы на столах хватало земного алкоголя, и мы с ними как-нибудь поладим.
Обычно это так и работало.
* * *
— … а почему вы ничего себе не налили? — улыбнулся я прямо в серьёзное лицо одного из галактических посланников. — Поверьте, земные напитки стоят того, чтобы их оценить.
— О, — согласился тот, зелёный и одутловатый. — Заверяю вас, господин Никс, мы хорошо их оценили — как и многое другое на этой планете. Вы как наместник и управляющий Земли…
— Владыка, — поправил я их. — Согласно местному титулу, Император, если быть точнее.
— Как вам будет угодно, — сухо кивнул делегат, аккуратно ковыряя вилочкой лежащее перед ним блюдо. — Так вот, господин Никс. Как, ээээ, Император планеты…
Я с аппетитом прожевал кусок стейка и запил апельсиновым соком.
— Да-да, господин делегат? Продолжайте.
Двое его коллег, сидящие справа и слева, покосились на меня с таким видом, будто мой оптимизм сейчас был величайшим оскорблением. Они тоже ничего не пили и еле притрагивались к еде. Стоящая же за их спинами внушительная охрана и вовсе ничего не ела, лишь изображала из себя закованные в броню статуи.
Ладно, может быть, алкоголь оказался тут не в тему. Но что-то мне подсказывало, что и речь бы тоже не очень помогла!
— Вы, как Император Земли, — определился делегат, — пытаетесь управлять планетой в одиночку, набрав себе администрацию из местных автохтонов…
— Почему же? — удивился я. — У меня есть Шерри.
Шерри густо покраснела и уткнулась в свою чашечку с кофе.
— Речь не об этом, господин Никс, — поморщился делегат. — До нашего сведения было доведено, что вы отказывались от того, чтобы начать сотрудничество с Департаментом Благополучия Империи…
— Верно, — согласился я. — Отказывался.
— … вот уже пять раз.
Я пожал плечами.
— По-вашему, что-то должно было измениться? Если я отказал один раз, я откажу и все остальные. Простая логика, господа.
Делегат скривился.
— Ваше мнение могло измениться, господин Никс. Управлять целой планетой в одиночку — плохая стратегия, вы могли увидеть, что ничего не получается, власть валится из рук… именно для этого и был создан наш Департамент — чтобы помогать таким, как вы, молодым прогрессорам и первооткрывателям…
— Ну, — я поставил бокал с соком на стол, — если так, то моё мнение тем более не поменяется. Видите ли — у меня из рук ничего не валится. Напротив, всё крепнет и улучшается, как я того и хотел.
— Вы слишком самоуверенны, господин Никс.
— А почему нет? — я улыбнулся. — Не поймите неверно, вы делаете нужное дело. Но наше с вами видение будущего Земли… мы можем немного разойтись во мнениях. И мне придётся тратить время на то, чтобы отстоять свою точку зрения. Вы будете меня просто тормозить, простите.
Посол, сидящий слева, прокашлялся.
— Позвольте, господин Никс. Есть кое-что, чего вы не учли.
— Ну, — я отрезал кусочек стейка, — вы здесь как раз для того, чтобы просветить меня, так?
— Мы — Департамент Благополучия Империи.
— Это я уже понял.
— Мы не просто какая-то соцслужба. Наше влияние охватывает всю Галактику, каждую планету в ней…
— Рад за вас! — я искренне улыбнулся. — Хотя всё-таки не каждую, позвольте заметить. К Земле, например, вы отношения не имеете, и её благополучие — абсолютно не ваше дело.
— В том-то и дело, молодой господин! — вновь заговорил центральный посол. — Мы имеем отношение ко всей Галактике. И к Земле в том числе.
— Департамент, — кивнул посол, сидящий справа, чуть трогая вилкой свой стейк, — отвечает за всё благополучие. Вообще за всё! В каком-то смысле, мы отвечаем за благополучие как за концепцию…
Я не нашёлся, что на это ответить.
— В том числе, — центральный делегат аккуратно указал вилочкой в мою сторону, — мы отвечаем и за ваше личное благополучие, господин Никс.
— Без нас, без нашего Департамента, — заверил меня левый, — вы бы никогда не достигли таких успехов. И уж точно не смогли бы отыскать в бескрайнем космосе эту замечательную планету и стать её управляющим…
— Императором, — настойчиво поправил я.
— Императором, — согласился левый; все трое синхронно кивнули.
— Полагаю, — вновь улыбнулся я, — Земля всё-таки принадлежит мне, и разыскал я её тоже самостоятельно.
— Вы полагаете это ошибочно, господин Никс.
— Возможно, вам стоит взглянуть на документ, в котором говорится, что я являюсь владельцем этой планеты? — любезно предложил я. — Сразу после обеда, или, если хотите, прямо сейчас…
— В этом нет необходимости, — «успокоил» меня центральный. — Мы видели копии всех документов. Однако, господин Никс…
— Документ удостоверен имперской печатью и зарегистрирован в имперских реестрах, — поддержал его правый. — А значит, ваше право владения планетой не выходит за рамки законов Империи.
— Мы же, — весомо и доброжелательно заключил левый, говоря всё медленно, как для маленького ребёнка, — представляем Департамент Благополучия Империи. Повторяю: Империи…
— … а следовательно, и ваше благополучие, и планета Земля подчиняются правилам Департамента.
Все трое опять синхронно кивнули. По таймеру они это, что ли, делают?
— Разумеется, господин Никс, — снова заговорил центральный, — никто не отрицает законности документа…
— Как и ваших заслуг в управлении этой планетой…
— Само собой, господин Никс.
— Ничего подобного.
— Более того! Именно из уважения к вашим заслугам, — теперь правый слегка улыбнулся, — мы и предлагаем вам лучшие условия из возможных.
Я переглянулся с сидящими за столом — Шерри, Орловым, Михаилом Распутиным. Это был уже не первый подобный разговор, и на «уникальные условия» они за год тоже успели наслушаться.
— И какие же именно условия вы хотите мне предложить? — я поднял бокал с соком. — Господа делегаты.
— Что ж, — кивнул центральный. — Это уже совсем другой разговор, господин Никс.
— Мы предлагаем вам передать Департаменту всё управление логистикой и ресурсами планеты.
— … в обмен на это вы можете рассчитывать на то, что Департамент организует развитие Земли и её благополучия в лучшем виде.
— За скромную плату в 80% от всех благ и доходов, разумеется.
— Пффф!.. — апельсиновый сок широкой струёй брызнул в лицо центральному послу; тот страдальчески зажмурился. — Простите, мне послышалось? Вы сказали «скромные»?
— Мы именно так и сказали, — невозмутимо заметил правый, пока левый протягивал центральному салфетку. — Мы расцениваем это предложение как крайне щедрое.
— А по-моему, — я душевно покачал головой, — это предложение стоит расценивать как «да вы совсем там очумели, уроды». С каких это, оладий, пор, благополучие выглядит таким образом?
Центральный посол с ровным видом промокнул лицо салфеткой и спокойно поглядел на меня.
— Господин Никс. Позвольте… вы, видимо, не понимаете реалий. Предложение действительно щедрое… по сути, это и не предложение вовсе, а жест доброй воли с нашей стороны — в знак уважения к титулу вашего отца и к вашим собственным заслугам.
— Обычно, — правый поднял палец, — наша плата составляет 90%.
— Мы сделали вам огромную скидку, господин Никс, — кивнул левый. — Более того — в качестве ещё одного жеста доброй воли мы оставим при вас и это поместье, и вообще все предметы роскоши и комфорта, которыми вы пользуетесь лично…
— Но вы, разумеется, должны понимать, — закончил центральный, — что отказ от подобных условий неприемлем. Это наше последнее слова.
— А вы должны понимать, — отозвался я, — что первые пять отказов означали «нет».
За столом повисла напряжённая тишина.
— Валили бы вы на овощ с моей планеты, — заключил я. — Со своими необычайно щедрыми условиями и всем прочим. Как я уже сказал — мне и за меньшую ставку не нужен был бы бесполезный балласт, который будет лишь тормозить меня и мешать развивать Землю туда, куда я хочу.
Три вилочки совершенно синхронно легли на стол; три делегата переглянулись — и сурово встали из-за стола.
— Что ж, господин Никс, — кивнул правый, — это было вашим решением.
— Вы не оставили нам выбора, — добавил левый.
— Правом, данным нам Департаментом Благополучия Империи, — официальным тоном заявил второй, — мы опечатываем планету и лишаем вас права собственности на неё. Охрана, схватить е…
На этот раз в лицо уважаемому господину делегату влетел уже не сок, а мой кулак.
Пролетев через всю столовую залу, делегат грохнулся на пол; в мою сторону устремилась охрана в бронированных доспехах, в их руках загудели кастеты-станнеры…
Я взмахнул рукой, и десяток тёмных щупалец тут же отправил в полёт и этих, прямо в их начальство. Вторую руку я безо всяких ухищрений впечатал в шлем ещё одного охранника; внутри что-то противно хрустнуло.
Столовые приборы, дрожа и позвякивая, красивой спиралью поднимались в воздух. Орлов и Михаил благоразумно отступили, чтобы не попасть под раздачу.
— Лучше бы вы пили вино, ребята, — нехорошим тоном заметил я. — Лучше бы вы пили вино, кушали стейки, а потом мы бы погрузились в машины и поехали бы на экскурсию в город.
— Господин Никс, ваше сопротивление…
— Заткнись, — отрезал я. Десяток столовых приборов полетел прямо в говорящего; вилка воткнулась ему прямо в глаз, нож — в кадык…
— Заказать… чистку… ковра… — высунув язык от усердия, забила в планшет Шерри. — Так… что там по датам? Ага, успеть до среды, в среду приём послов из Австралии…
Я не мешал ей развлекаться. Тем более, что она не мешала развлекаться мне. Тёмные щупальца, приборы из проклятого металла, мои кулаки и ботинки — всё летало по комнате в вихре ультранасилия.
Мало мне земных пфырчаков, оладий. Так ещё космические приехали.
— Господин Никс… господин Никс!! — завизжал центральный посол, когда я оказался рядом. — Вы противодействуете официальному представителю… АААААА!!!
Не слушая его трёпа, я схватил ублюдка за уши — и резко повернул голову в сторону. Крик оборвался красивым хрустом, и парень повалился вбок. Удар щупальца пронзил грудную клетку охранника вместе с доспехом; щипчики для сахара пробили горло ещё одному…
— Господин Никс! — оторвав глаза от планшета, Шерри заговорила громче. — Господин Никс, напоминаю, что через 20 минут вы должны выехать на встречу с представителями сельскохозяйственных латифундий.
Ну вот, всё-таки помешала. Я отшвырнул от себя предпоследнего охранника, стоящего на ногах.
— Попрошу вас не задерживаться! — Шерри поглядела на меня строго и требовательно. — И не портить свой внешний вид.
Удар кулака заставил затихнуть и последнего; я критически оглядел свой костюм.
— Да ну, всего одна складка. Никто и не заметит.
— Вы с ума сошли, господин Никс? — Шерри подскочила ко мне. — Глядите, сколько пятен крови… нет, вам всё-таки придётся переодеться, и сделать это как можно быстрее. Латифундисты ждать не будут!
* * *
— … и что дальше? — Михаил Распутин глядел на меня со всё нарастающим ужасом в глазах.
— А что дальше? — я пожал плечами. — Дальше у нас латифундисты, сколько там осталось до встречи?..
— Я не об этом, — оборвал он меня. — Ты… ты отдавал себе отчёт, что делаешь, Йошида?
— Более чем, — кивнул я.
— Это же… это же официальное имперское бюро! Из самой Галактики! — Михаил взмахнул руками. — Что теперь будет? Они пришлют сюда свою армию, на всех просто перешлют… никакой твоей силы не хватит, чтобы противостоять мощностям всей Империи!
Я лишь зевнул. Всё-таки годы берут своё; из человека, что когда-то развязал войну кланов ради власти, Михаил превратился в жуткого перестраховщика, боящегося, как бы чего не случилось.
— Это никакие не официальные имперцы, — успокоил я его. — Просто наглые ребята, которые напялили костюмы и выправили себе сертификаты, чтобы красиво представляться. А так они… кто-то вроде галактических бизнес-коучей.
— Но они же сказали…
Я зевнул опять.
— Меньше слушай, что они говорят. Просто свои бумажки они выправили достаточно давно, чтобы большинство молодых управленцев верило им на слово. Уверенная речь, сложные слова и космическая наглость — вот и всё, что у них есть.
Стоя на пороге поместья, я глянул на колонну машин. Вот и покатались, господа делегаты. Ладно; экскурсии и аттракционы сегодня не дождутся своих клиентов, мне же пора…
Крики, шум.
Я метнулся вперёд, но моментально материализовавшиеся из тени охранники опередили даже меня. Выстрелы, удары, шум, ещё удары…
Я быстро подошёл следом — как раз вовремя, чтобы увидеть, как труп незнакомого мужика оседает на землю; откатилась в сторону его пушка. Хорошая, галактическая…
Ну вот, опять. Кажется, я поспешил сказать, что пфырчаков на Земле не осталось вовсе. Осталось, и ещё какие деятельные!
— Простите, господин Распутин, — выдохнул один из охранников. — Заметили его, когда он уже почти подобрался к поместью. Взять живым не вышло…
Я махнул рукой.
— Да и по барабану. Обыщите его и всю округу.
Охранник кивнул.
— Уже в процессе.
Не прошло и пары минут, как один из охранников притащил мне обгорелую фотографию, сделанную неземными технологиями. Её точно пытался сжечь горе-убийца, вот только не учёл, что материал не горит. Но самое забавное, что его целью был не я. А глава делегации.
Ну и идиоты. Я-то думал, убрать хотят меня, или кого-нибудь из моей команды… а они пришли за галактическими бизнес-коучами.
Я ведь и так сделал всё за них!
Другое дело, что галактические делегаты — даром что пфырчаки — были моими гостями. И убивать их пришли в моё поместье.
Кто-то осмелился порезвиться на моей планете.
А я не люблю, когда на меня наезжают.