За последним 042 - 5 Января 2024 - Персональный сайт

Главная » 2024 » Январь » 5 » За последним 042

18:41

За последним 042

***

===

Глава 20

Я не люблю горы. Слишком дикая у них красота, слишком остро там чувствуешь, насколько ничтожен человек и как суров мир за пределами привычного уютного окружения. Легко рассуждать о том, что человек есть царь природы, сидя в мягком кресле и рассматривая фотографии в журнале «Вокруг света». Но стоит увидеть горы своими глазами – равнодушные вершины, всегда укрытые облаками, склоны, на которых не могут прижиться даже лишайники, вечный лёд, чуждый всему живому, – и ты начинаешь осознавать свой истинный масштаб. И когда кто-то заявляет, что он покорил вершину, для меня это звучит смешно и жалко – как если бы таракан объявил, что он покорил холодильник.
К счастью, нам не нужно было ничего покорять – к пещере вела хорошая тропа. Ну, для гор хорошая, то есть по ней мог пройти осёл. Проводником у нас был неулыбчивый горец по имени Едги. Когда мы встретились утром, он выглядел мрачно.
– Слушай, урыс, – сказал он мне, глядя в сторону, – до самой пещеры я вас не поведу. Доведу до развилки, а там вы сами доберётесь часа за четыре.
– Как-то нехорошо, аюза, – покачал головой я, – договор надо соблюдать.
– Вы с Хаджаратом поссорились, – неохотно объяснил он. – Не хочу в ваши разборки влезать. Мне твои деньги нужны, а то бы вообще не пошёл.
– А почему до развилки ведёшь, а дальше нет?
– До развилки несколько троп. А дальше к пещере только одна дорога.
– Думаешь, нас там ждать будут?
– Не знаю. Не хочу знать. Не моё это дело, сами разбирайтесь.
– А если доплатим? – спросил я.
– За деньги жизнь не купишь, – криво усмехнулся Едги. – Я веду до развилки. Дальше сами дойдёте, там уже не заблудитесь.
Искать другого проводника было поздно, да и вряд ли нам удалось бы кого-то найти. Весь городок уже знал про вчерашнюю ссору, и никто не горел желанием связываться с Хаджаратом и его племянниками.
– Хорошо, – согласился я, – я не против изменить наш договор. Ты ведёшь только до развилки, но взамен ты расскажешь мне всё, что ты знаешь про Хаджарата. Сколько у него людей? Кто нас будет ждать? В общем, всё, что про него знаешь.
Едги заколебался, отводя глаза.
– Хаджарата можешь не опасаться, – надавил я. – Если он решит на нас напасть, ему уже будет не до тебя.
Едги скептически на меня посмотрел, а я открыто улыбнулся ему в ответ.
– Если он нападёт, это будет последняя глупость в его жизни, поверь. В любом случае, всё, что ты мне скажешь, останется между нами.
– На него семь джигитов работают, – наконец решился он. – Ещё его племянники.
– То есть вместе с ним получается, что нас могут десять человек ждать, так?
– Нет, его людей сейчас в городе нет, только двое осталось.
– То есть в засаде будет самое большое пятеро, – прикинул я. – И то, если сам Хаджарат пойдёт. А чем Хаджарат вообще занимается?
– Он мне не докладывает, – пожал плечами Едги. – Вроде товары через границу возит. И ещё шептались, что он временами людей на юг продаёт.
– Контрабандист и работорговец. Понятно. Ещё что-нибудь можешь сказать?
– Ещё те, кто с ним ссорится, вскоре куда-то пропадают.
– Не наш случай, – покачал головой я. – Ну ладно, с Хаджаратом всё ясно. Ты сказал, что до развилки ведёт несколько троп. Перечисли их.
– Есть южная тропа, длинная, но лёгкая. В основном по ней ходят. Есть вдоль речки тропа, тоже длинная и лёгкая, но там кабанов много, и медведи часто встречаются. Но сейчас кабан мирный, и у медведя еды хватает, так что можно и там идти. Если девки у тебя смелые. И ещё есть тропа кривого Шармата, через перевал. Короткая, но сложная, ишак с трудом пройдёт.
– Нас как хотел вести?
– Южной тропой собирался.
Я чувствовал, что он говорит правду, да и вообще не ощущалось в нём ничего подозрительного.
– Веди вдоль речки, посмотрим на ваших медведей. Сколько там идти?
– Как твои девки пойдут. Тропа-то лёгкая, я по ней за день легко пятнадцать вёрст сделаю. А с ними... – Он окинул критическим взглядом наших девушек – опытными путешественницами они и в самом деле не выглядели. – Ну может вёрст восемь выйдет. Тогда за три дня должны дойти. Люди Хаджарата нас обгонят, даже не сомневайся.
Вот так мы и шли весь день самой длинной тропой, постепенно забираясь всё выше. Пальмы и кипарисы побережья давно сменились хвойными, но тропа оставалась неплохой – неровной и усыпанной камнями, но без экстремальных трюков вроде хождения по узкому уступу над пропастью. Впрочем, и без этого путь был довольно утомительным. К вечеру наши подопечные едва тащились и при каждой удобной возможности норовили упасть на землю. Но несмотря на полное отсутствие опыта горных походов, до самого вечера мы шли без всяких происшествий. Ни кабанов, ни медведей мы так и не встретили.
– Останавливаемся здесь, – объявил я, увидев наконец подходящую лужайку. – Пока лагерь не разобьём, никому не ложиться и не садиться.
Ремесленники с алхимичками душераздирающе застонали. Боевики после года занятий у Генриха держались не в пример лучше. Лида тоже не жаловалась, хотя было заметно, что она устала не меньше ремесленников, и я окончательно убедился, что она потомственная дворянка – дворянских отпрысков с раннего детства отучают от нытья и требуют держать лицо в любых обстоятельствах. Мне стало немного легче – по крайней мере, хоть с одной из этой публики хлопот не будет, и хорошо, что это лекарка. Паникующая лекарка – это не то, что я хотел бы видеть в опасной экспедиции.
Пока подопечные, переругиваясь между собой и громко жалуясь, собирали хворост и ставили палатки, наши девушки занялись ужином.
– Вы гражданских привлекайте, – посоветовал я. – Не забывайте, что наша задача – охрана, хозяйственными работами мы вообще заниматься не должны.
– У меня меньше сил уйдёт, если я сама всё сделаю, чем если буду этих пинать, – недовольно отозвалась Ленка и добавила с презрением: – Мещане...
Иван дёрнулся было что-то сказать, но смолчал. Неужели начинает понемногу перевоспитываться?
Ночь прошла неспокойно. Когда уже полностью стемнело и все давно заснули, совсем рядом послышался мощное рычание. Все тут же проснулись и начали в панике выскакивать из палаток. Одна из алхимичек с перепугу ломанулась в лес, но Ленка, которая как раз дежурила в это время, быстро перехватила её, и пинками погнала обратно к костру. Едги тоже вылез и сейчас веселился, наблюдая за суматохой. Я просканировал окрестности.
– Он уже уходит, Кеннер, – сказала Ленка. – Он просто предупредил. Мы ему не понравились.
– Барс? – спросил я Едги.
– Барс, – кивнул тот в ответ. – Они в это время не нападают.
Успокаивались долго. Городские жители внезапно осознали, что они находятся в диком лесу, по которому свободно гуляют страшные хищники. В результате наутро все встали невыспавшимися и раздражёнными, и второй день пути для всех оказался тяжелее первого. К счастью, следующая ночь прошла спокойно, и до самой развилки больше приключений не было.
– Это и есть развилка, – Едги остановился и показал рукой в ущелье. – Вам туда. Идите прямо, тут некуда сворачивать, не заблудитесь. Пещеру узнаете сразу, там над ней такой красный камень нависает. Дорогу обратно найдёшь сам?
– Найду.
Я оставлял маркерные конструкты примерно через каждые пятьдесят саженей, так что дорога обратно никаких проблем у нас вызвать не могла. Я расплатился с проводником, и когда убедился, что он действительно ушёл, подошёл к нашей группе, немедленно воспользовавшейся случаем устроить незапланированный привал.
– Алина, ты не хочешь покомандовать? – спросил я.
– Не хочу, – улыбнулась она. – Продолжай, у тебя неплохо получается. И вообще, на меня особенно не рассчитывайте – это ваша практика, а не моя. Я, конечно, помогу, если вы начнёте умирать, но до тех пор я просто наблюдаю. Но имейте в виду – если мне придётся вам помогать, то ваша практика будет считаться проваленной.
Интересная постановка вопроса. Впрочем, я и ожидал чего-нибудь в этом роде – в Академиуме вообще со студентами не нянчились. Считалось, что неперспективным лучше умереть как можно быстрее, чтобы минимизировать сумму невозвращённого кредита.
– Ну что же, тогда я и дальше командую.
– А почему это всё время ты командуешь? – с вызовом спросил Иван.
– Иван, это не студенческий турнир, – ответил я. – Здесь уже всё всерьёз, и я не собираюсь устраивать выборы. Или подчиняешься мне, или покидаешь отряд. Твоё решение?
– Я просто для примера спросил, – нехотя буркнул Ваня.
Наши девчонки заулыбались.
– Ну вот и замечательно, вопрос решён, – подвёл итог я. – Теперь к делу. Для тех, кто ещё не знает – скорее всего, дальше по тропе на нас устроена засада. Непонятно, правда, будут ли нас сразу убивать, но лучше рассчитывать на худшее.
Наши подопечные немедленно запаниковали.
– Давайте вернёмся, – потребовала одна из алхимичек, и остальные горячо закивали, полностью поддерживая инициативу.
– Никаких «вернёмся», – отверг я предложение, – и вообще, прекращайте истерику. Вас охраняет целый отряд опытных бойцов, ваше дело просто выполнять команды и не паниковать. Кто из вас умеет обращаться с оружием?
Охраняемый контингент завертел головами, высматривая того, кто сознается в таком необычном умении.
– Всё ясно. Значит так: если вдруг начнётся стрельба – падайте куда-нибудь за камень. Не вздумайте убегать. Здесь легко заблудиться, и далеко вы не убежите – попадёте либо к местным абрекам, либо к барсу на обед. В общем, ведите себя спокойно, не поддавайтесь панике и не мешайте нам вас защищать.
Я посмотрел на нашу группу.
– Теперь с вами. Всем проверить оружие. Порядок движения такой: впереди я, Лена, Анета, сзади Иван, Дара и Смела. На половине дороги меняемся. В середине идут гражданские и ведут животных. Алина, помоги их прикрыть в случае чего, пожалуйста. Лучше уж провалить практику, чем кого-то потерять.
– Помогу, – кивнула Алина.
– Тот, кто идёт первым, выполняет сканирование через каждые десять саженей. Когда устаёт, меняется. В случае опасности сразу ставим общий щит, дальше работаем по команде. Всё, хватит отдыхать, построились и двигаемся.
Почти два часа мы шли без приключений. Никого в округе не было, за исключением рыси, которая лениво следила за нами с дерева. В это время хищники редко нападают даже на одиночек – еды у них достаточно. Я поднял руку и остановился.
– Отдыхаем пятнадцать минут на этой полянке. Не расслабляемся, округу контролируем.
Наши гражданские повалились на землю как кули с мукой. Кабинетные работники, не знающие, что такое кросс на десять вёрст от Генриха. Когда тебя по дороге хлещут ветви, за ногу цепляются неизвестно откуда вылезшие корни, а в голову то и дело прилетают камни.
– Много не пить! – приказал я. – Уберите вообще фляги. Нам ещё больше версты идти, а потом лагерь разбивать.
Контингент застонал и в очередной раз продемонстрировал, насколько неприспособленным и изнеженным является обычный городской житель. Боевики выглядели не в пример лучше – Менски за этот год буквально сотворил чудо.
– Всё, пятнадцать минут прошло, поднимаемся.
Гражданские возмущённо бухтели и подниматься не торопились.
– Тех, кто сейчас не поднимется, будем поднимать пинками. Так, приступаем: девочки пинают девочек, Ваня пинает мальчика.
Со стимулированием дело пошло на удивление быстро, и уже через минуту все были на ногах.
– Меняемся. Иван, Дара, Смела – вперёд, а мы идём сзади за животными. Пошли, пошли.
Ближе к пещере тропа стала гораздо хуже, и последняя верста далась нам нелегко. Наконец, показался вход в пещеру с характерным красноватым козырьком. Народ оживился, и в этот момент раздались выстрелы. Я почувствовал два резких толчка пуль, остановленных амулетом. Иван, шедший впереди, вскрикнул и мешком свалился на землю. Ремесленники с алхимичками ожидаемо запаниковали. Две девчонки упали, как им было сказано, и попытались спрятаться за камнями, но остальные начали бестолково метаться, мешая нам. На меня наскочил парень-ремесленник с совершенно дикими глазами. Я от души заехал ему под дых, и он, скорчившись, упал.
– Прекратите метаться, дуры! – рявкнул я. – Все вместе, ставим общий щит!
Рык немного помог и бардака стало поменьше. Мы соорудили щит, и я, наконец, перестал считать попадания и гадать, на каком по счёту мой амулет откажет.
– Кени, они на этой скале, сверху стреляют, – крикнула мне Ленка.
– Точно, вон они, – согласился я. – Девочки, постарайтесь удержать щит, а мы с Леной попробуем их скинуть хлопком. Лен, формируем слева от них, я веду, ты за мной.
Хлопок вышел роскошный, мы все сразу оглохли и с болезненными гримасами схватились за уши. Противникам, однако, пришлось гораздо хуже – три тела, кувыркаясь, слетели со скалы, ударились о козырёк пещеры и сломанными куклами свалились вниз. Ещё одному повезло – он просто упал со скалы, но успел ухватиться за край, и сейчас висел на руках. Я поднял винтовку и прицелившись, прострелил ему правую руку. Тот с криком рухнул вниз.
– Это все, – сказала Ленка, сосредоточено сканируя окружение. – Их четверо было.
– Опасности больше нет, – громко объявил я. – Всем успокоиться и привести себя в порядок. Лида, быстро к Ивану. Дара, Смела, Анета – проверьте тех троих у пещеры. Лена, пойдём, взглянем на четвёртого.
Четвёртый при падении сломал ногу, которая торчала под неестественным углом, но был в сознании и злобно на нас зыркал, зажимая раздробленную руку.
– Посмотри, Лен, какая знакомая рожа! – обрадовался я. – Здравствуй, дорогой!
Собеседник хранил молчание, и я легонько пнул его по сломанной ноге. Тот завыл.
– Невежливо молчать, когда с тобой разговаривают, – укоризненно сказал я. – Ты Джансух или Кудж?
Я занёс ногу, чтобы пнуть его ещё раз, и он торопливо сказал:
– Я Кудж.
– Ну вот и разговорились. Вот только даже и не знаю о чём тебя ещё спросить.
Тем временем к нам подошли наши девчонки, а сразу за ними к нам присоединилась и Алина.
– Там двое мёртвых, а один сильно побился, лежит и стонет, – доложила Дарина. – А ещё один из них тот самый, что в трактире приставал.
– А второй вот он, – кивнул я.
– Кеннер, а ты заметил, что они стреляли только по тебе с Иваном? – спросила Ленка. – По девушкам они, по-моему, ни разу не выстрелили.
– А ведь и в самом деле, ни по кому больше не стреляли, – с удивлением вспомнил я. – Даже по вам, хоть вы и с винтовками были. Дорогой, удовлетвори наше любопытство.
Тот молчал, глядя на меня мутными от боли глазами.
– Почему по девушкам не стреляли? – спросил я, опять занося ногу.
– Продать хотели, – выдавил из себя Кудж.
– Алина, на обратном пути я обязательно нанесу визит достойнейшему Хаджарату, – решительно сказал я. – И не вздумай меня останавливать.
– И не подумаю, – ответила она, с брезгливостью рассматривая джигита. – Я даже с тобой схожу. Такую наглость спускать нельзя.
– Что-нибудь ещё интересное расскажешь, Кудж? – спросил я. – Нет? Я так и думал.
И вогнал ему в глаз нож. Услышав сзади характерные звуки, я обернулся и увидел, как девчонки дружно освобождаются от остатков обеда, а Ленка сочувственно за ними наблюдает.
– Что это вас вдруг так разобрало? – с удивлением спросил я. – Того вы сами прикончили и ничего, а тут вдруг расклеились.
– Кого прикончили? – не поняла Смела. Остальные тоже посмотрели на меня с удивлением.
– Вы же сказали, что там один из трёх выжил. Что вы с ним сделали?
– Ничего не сделали. Так и лежит.
– То есть у вас там лежит живой враг, и наверняка где-то рядом с ним винтовка валяется? А вы на него просто посмотрели и ушли – так, что ли?
Девчонки смутились и потупили глазки.
– Девочки, вы слабоумные? – ласково спросил я. – Знаете, я не Менски, но я вам тоже могу занятие придумать для укрепления ума. Дара, вернись туда и пристрели его. А вы, две красавицы, сегодня будете дежурными по лагерю.
Дарина смотрела на меня совершенно круглыми глазами, в которых плескалась паника.
– Давай иди, нечего тут стоять. В голову ему стреляй.
Она поколебалась ещё немного и двинулась в сторону пещеры, поминутно оглядываясь в надежде, что я пошутил и сейчас скажу ей возвращаться.
– А вы двое идите разбивайте лагерь и начинайте готовить ужин. Привлекайте гражданских поактивнее.
– А что им сказать? – озадаченно спросила Смеляна.
– Нужно им распределить задачи, а потом стимулировать пинками тех, кто будет лениться. Всё, живо выполняйте. Я скоро подойду, и если там работа кипеть не будет, то я сам вас простимулирую. Лена, иди за Дарой, и проследи, чтобы она всё сделала как надо.
Девчонки быстро разбежались. Я посмотрел на Алину, которая всё это время стояла молча, наблюдая за нами с непонятной полуулыбкой, и пожал плечами:
– Ну вот такие мы боевики пока. Пойдём, посмотрим, что там с Иваном.
Иван был в сознании и страдальчески морщился, в то время как Лида обрабатывала чем-то его плечо.
– Лида, что с ним?
– В принципе, ничего опасного, – отвечала она, – пуля прошла навылет, жизненно важные органы не задеты. Но физические нагрузки для него исключены, а в ближайшую неделю строгий постельный режим.
– Иван, – обратился я к Селькову, – ты шёл первый и сканировал. Почему ты их не почувствовал?
– Ну... я вообще сканировал, – Иван отводил глаза, – а когда уже подходили к пещере, я подумал, что всё нормально. Кто же знал, что они засаду прямо у пещеры устроят?
– Понятно с тобой. Ты устал, тебе было лень, и неважно, что тебя предупреждали о засаде. Знаешь, тебе повезло, что пулю получил ты, а не кто-то из девчонок. Ну ладно, оставим это пока. Скажи, почему ты эту пулю вообще получил? Тебе был выдан защитный амулет – что с ним?
– Я его перед поездкой в сумки положил, а потом его не достать было.
Каждый раз мне кажется, что я уже видел предел человеческой тупости, но каждый раз жизнь вскоре показывает мне, что до предела ещё далеко. Где там дедушка Дарвин с его премией? У нас наметился лауреат. Хотя справедливости ради надо заметить, что Иван здесь совсем не одинок. Люди просто не воспринимают опасность всерьёз, пока сами с ней не столкнутся. До той поры можно бесконечно говорить им про осторожность, но для них это будут просто слова, которые они пропускают мимо ушей.
– Всё ясно с тобой, Иван. Генрих будет в восторге. Думаю, боевая практика в следующем году у тебя будет непростой.